К содержанию книги «История Кузбасса» под общей редакцией А.П. Окладникова.
Освоение Сибири русскими людьми было процессом длительным и противоречивым. С одной стороны, сюда бежали из центральной России «гулящие люди», крестьяне и посадские. Бежали от невыносимого феодального гнета, в надежде укрыться от бояр и помещиков, обрести здесь вольную жизнь. С другой стороны, стремясь всемерно расширить сферу крепостнической эксплуатации, слало в Сибирь крестьян царское правительство.
Часть крестьян переселялось в Сибирь «по государеву указу»» но большинство переселенцев были беглыми помещичьими и государственными крестьянами. Переселение — бегство от феодальной эксплуатации — было своеобразной формой классовой борьбы той поры. Оно особенно расширилось в результате усиления крепостнической эксплуатации в XVI веке и в связи с польско-шведской интервенцией в начале XVII столетия. Статистические данные о количестве беглых и крестьян, переселенных правительством в Сибирь, отсутствуют. Но советские историки В. И. Шунков, 3. Я. Бояршинова, В. Н. Шерстобоев, изучавшие этот вопрос, считают, что в XVII веке преобладали самовольные переселенцы.
Освоение Сибири выдвигало перед государством много сложных задач. Огромные малозаселенные просторы, относительная малочисленность царского чиновничьего аппарата не дали упрочиться крепостническим отношениям до той степени, как в районах, издавна освоенных феодалами. Поэтому в Сибири не сложилось помещичье землевладение и лишь позже, во второй половине XVIII века, крупнейшие помещики страны — российские императоры сумели создать огромную горнозаводскую вотчину с жестокой феодальной эксплуатацией десятков тысяч крестьян Алтая и Кузбасса.
Кузнецкая земля, предгорья Алтая и южно-сибирские степи в XVII — начале XVIII века слыли в народе вольной стороной — Беловодьем. На степные озера, богатые рыбой и водоплавающей птицей, в горную тайгу, обильную зверем, пробирались русские охотники-промышленники, бежали от самодержавно-крепостного гнета крестьяне. Вольная крестьянская колонизация из северных районов Европейской России и Приуралья дала основную массу населения Кузнецкой земли.
Среди салаирских горняков XIX века были Тюменцовы, Колмогоровы, Тагильцовы, Мезенцевы, Устюжанины, Печерины, фамилий которых точно указывают, откуда прибыли в Кузбасс их предки. Об этом же свидетельствуют названия старых сел и деревень Кемеровской области: Чусовитино, Устюжанино, Поморцево, Колмогорово, Пермяково.
Самовольные переселенцы, прибыв в Сибирь, обычно не имели средств на обзаведение хозяйством и были вынуждены брать на кабальных условиях денежную ссуду у царских властей или монастырей или наниматься в работники к зажиточным служилым людям.
Часть переселенцев, заводивших хозяйство самостоятельно или с помощью правительственной ссуды, несла повинности непосредственно в пользу государства, обрабатывая десятинную пашню, внося в казну отсыпной хлеб или уплачивая денежный оброк.
В конце 50-х годов XVII века томские воеводы переведи часть пашенных крестьян, живших близ Томска, на земли северо-запада современной Кемеровской области по притоку Томи р. Сосновке. Крестьяне должны были пахать государеву пашню под присмотром назначенного сюда приказчика. В 1662—1666 годах на этом государевом поле засевалось 39—44 десятины ржи и примерно столько же овса. Для охраны государевой и собинной крестьянской пашни здесь же был поставлен Сосновский острог.
В Верхотомском остроге в 1689 году числился 41 крестьянин, каждый из них пахал по полдесятины государевой пашни[ref]В. И. Шунков. Очерки из истории земледелия Сибири (XVII век), М. 1956.[/ref].
Под Кузнецком в 1628 году жило 25 крестьян, пахавших 13 государевых десятин, в 1650 — 50 крестьян, в 1705 году — 96 крестьян, пахавших 52 десятины государевой пашни. Следовательно, каждому крестьянину в начале XVIII века приходилось обрабатывать в среднем по полдесятины государевой пашни. Размер собинных запашек крестьян, живших под Кузнецким острогом в начале XVIII века, историк В. И. Шунков определяет примерно в 180 десятин в одном поле. В 80-х годах XVII века часть пашенных крестьян серных районов была переведена с обработки десятинной пашини на сдачу отсыпного хлеба. 21 из 87 крестьян Сосновского острога в 1689 году сдавали отсыпной хлеб. Наконец, имелось известное количество оброчных людей, по определению В. И. Шункова,- гулящих людей, осевших в уезде, но не записанных ни в состав посадских людей, ни в состав крестьян».
В 1665 году в Кузнецком остроге числилось 238, а в 1705 году — 368 служилых и оброчных людей. Были оброчные люди и в Сосновском остроге.
Часть переселенцев закабалялась монастырями, основанными в Томском и Кузнецком уездах. Томский Алексеевский монастырь захватил во второй половине XVII века значительную территорию Томи и ее притокам Писаной, Тайменке, Паче, Лебяжьей, Чебуру, Большому и Малому Искитиму. Эти земли принимались от служилых людей в виде вклада «на помин души», выпрашивались у местных властей, наконец, монастырь приобретал их путем покупки или заклада. Работали на монахов пришлые, гулящие люди, получавшие от них скот, семена и сельскохозяйственный инвентарь и дававшие обязательство «жить за тем монастырем вечно». Алексеевскому монастырю принадлежали село Пача, деревни Искитимская, Асанова — Лебяжья, Томилова, Тайменка и другие, и жили оброчные крестьяне, отдававшие монастырю в виде оброка пятый сноп — пятую долю урожая. В одной Паче во второй полотне XVII века жило 33 семьи оброчных крестьян. Кроме того, крестьяне и наемные работнику Пачи, Лебяжьей, Тайменки и других деревень обрабатывали монастырскую пашню, косили монастырские луга и выполняли иные работы под присмотром приказчиков, живших в монастырских подворьях, поставленных в каждом селении. В подворьях были жилые избы; погреба, хлебные амбары, скотные дворы. В 1699 году из Пачи было доставлено в монастырь 164 мешка ржи, 129 — ржаной муки, 26 — пшеницы, 28 — ячменя, ячменной муки, 32 — овса, 2 — толокна и 6 мешков солода. Иззлишки хлеба и других продуктов монастырь продавал на рынке.
В 1648 году под Кузнецком был основан Рождественский монастырь, существовавший до 1764 года. Село Прокопьевское — ныне г. Прокопьевск — раньше называлось деревней Монастырской — его крестьяне пахали пашню на монастырь[ref]И. С. Конюхов. Памятная историческая записка (или летопись) о городе Кузнецке, Л, 13, Рукописный фонд библиотеки Томского гос, университета.[/ref].
Множество наемных работников трудилось в хозяйствах зажиточных служилых людей. В степной и лесостепной местности по левобережью Томи из заимок служилых людей в XVII столетии выросли и ныне существующие деревни Саламатова, Кулакова, Поломошняя, Зеледеева, Корчугановка, Протопопова, Моховая.
В Кузнецком районе служилыми людьми были основаны деревни Атаманово, Сидорово, Тихоново, Антоново, Бедарево, Бызово, в Прокопьевском районе — Лучшево.
В отписке кузнецкого воеводы 1673 года названы конный казак Пронка Тихонов, атаман Иван Бедарь; в отписке 1700 года упомянута казачья вдова Федосья Бызова, в документах 1722 года отмечены пятидесятники Иван Лутчев и Федор Бессонов, боярский сын Тимофей Бессонов. Перечисленные фамилии и сейчас встречаются среди местного населения.
Служилые люди вели хозяйство с помощью половников, захребетников и наемных работников, набиравшихся из неимущих гyлящих людей.
Применялась наемная рабочая сила и в хозяйстве посадских людей Кузнецка, многие из которых в XVII—XVIII столетиях занимались земледелием.
Следовательно, гулящие люди, добиравшиеся из Европейской России в Сибирь, «душой да телом» в значительной части закабалялись царскими властями, монастырями или служилыми людьми. Но этот процесс шел намного медленнее, чем в районах, давно освоенных феодалами. Больше того, не имея возможности эксплуатировать крепостных людей в Сибири, деклассировалась и со временем перешла в другие сословия часть служилых дворян и детей боярских. Кузнецкий мещанин И. С. Конюхов в своей летописи Кузнецка, составленной в 60-х годах XIX века, привел «целый список фамилий дворян и детей боярских, ставших казаками, купцами и мещанами: «Сыны боярские же в последствии времени записывались в разные состояния и некоторые в гражданские службы, некоторые в казаки, иные в купцы и мещане, из рядов которых и ныне находятся фамилии, как то Годлевсковы, Буткеевы, Соколовы, Конюховы и прочие». В 1672 году из «изменников и клятвопреступников войска запорожского» в Кузнецк был сослан «нежинский полковник Матюшка Гвинтовка с женою Иринкою да с детьми Ефимком да с Федькою». В документах 1722 года отмечены в списке «лутчих людей из кузнецких обывателей» дети боярские Василий Гвинтовкин и Ефрем Гвинтовкин.
Бессоновы, уроженцы д. Бессоновой, находившейся на территории современного Новокузнецка, — окрестьянившиеся потомки сына боярского Тимофея Бессонова; крестьяне Валишевские из. с. Сосновки под Новокузнецком — потомки сына боярского Михайлы Валищевского, поименованного в документах 1722 года.
Мы не располагаем полными сведениями о количестве русских людей, переселившихся в Кузбасс за XVII и первую половину XVIII века. Но подавляющее их большинство ехало сюда самовольно, В. И. Шунков упоминает всего несколько десятков крестьян, сосланных в XVII столетии в Кузнецкий острог. Ссылались сюда и служилые люди, среди которых были даже иностранцы. В 1638 году Кузнецкий острог был выслан из Тобольска Савва Француженин — французский дворянин, авантюрист, перешедший на царскую лужбу и принявший православие. В окладном списке 1655 года поминаются пятидесятник Петрушка Есмонт и пушкарь Ивашко Федотов Немчин. В деревне Митино, возникшей в начале XVIII голетия, до сих пор живет много Немчиновых.
Общая численность русского населения земли Кузнецкой была сравнительно невелика. Так, первой ревизией 1722—1724 годов в Кузнецком уезде было учтено 1511 мужских ревизских душ и в Кузнецке 1363 души. Женщин было в это время меньше мужчин, поскольку в эти далекие края ехало много одиноких, бессемейных мужчин. Кузнецкий воевода Ф. Баскаков в отписке 1652 года даже просил прислать в Кузнецкий уезд «женок и девок», чтобы «оженить» одиноких крестьян, которые не заводят своего хозяйства, а питаются «промеж двор».
Кузнецк до 1918 года оставался единственным городом в уезде, современный областной центр Кемерово был небольшой деревней. Известный исследователь Сибири С. П. Крашенинников, проезжавший осенью 1734 года по Томи от Кузнецка до Томска, упоминает деревни Кемерову и Щеглакову, расположенные на правом берегу Гоми в одной версте одна от другой.
В 1745 году в «Кузнецком ведомстве» числилось «на окладе» уже «4801 крестьян и посадских мужского пола», или примерно 8—9 тысяч всего населения. Следовательно, рост численности русского населения шел ускоренными темпами.
