К содержанию книги «История Кузбасса» под общей редакцией А.П. Окладникова.
С первых дней войны царское правительство мобилизовало на фронт много кадровых шахтеров. Приток сезонников на рудники также резко сократился. Угольная промышленность начала ощущать недостаток рабочей силы. Вербовщики шныряли по всей Сибири забирались в Среднюю Азию и на Урал. Нанимали женщин и подростков, вербовали китайцев из Маньчжурии, добивались от властей присылки военнопленных.
После, того, как угольные рудники были признаны предприятиями, работающими на оборону, шахтеры стали освобождаться от призыва в армию. Укрываясь от мобилизации, зажиточные крестьяне, лавочники, служащие потянулись на шахты. Кадровые рабочие презрительно называли таких людей «штатниками». Большинство «штатников» материально не было заинтересовано в тяжелой, низкооплачиваемой работе и всячески уклонялось от нее. Угрозы администрации мало действовали. Уволенный прогульщик уходил с копей, но паспорт оставлял в конторе, чтобы числиться в штате предприятия.
На шахтах и приисках росло число работающих женщин и подростков. Так, среди 11860 горнорабочих Кузбасса начала 1917 года было уже 545 женщин и 315 подростков. На приисках Мариинского золотопромышленного общества женщины составляли 19, а подростки 13 процентов всех рабочих. Администрация Судженских копей заставляла жен шахтеров, ушедших на фронт, выходить на работу три-четыре раза в неделю.
На рудниках появились сотни навербованных китайцев и казахов. Но особенно настойчиво владельцы предприятий требовали присылки военнопленных. Им и платили меньше, чем вольнонаемным, и работать заставляли, где хотели. В конце 1916 — начале 1917 года в горной промышленности Кузбасса было занято 2399 военнопленных. На Кольчугинском руднике они составляли больше половины всех горнорабочих.
Благодаря поддержке со стороны царских властей владельцы угольных рудников сумели преодолеть кризис с рабочей силой. Рабочее население Кузбасса продолжало расти. По переписи 1917 года в поселках при угольных рудниках жило 24 524 человека, в том числе на Анжерском руднике — 9656, на Судженском — 6703, на Кольчугинском (с поселком Пеньки, железнодорожной станцией и Журинской шахтой) — 4907 и на Кемеровском руднике (с с. Щегловым) — 5710.
Кроме того 2824 человека жило на приисках Маринской тайги, 20 176 человек — в поселках и станциях железной дороги.
Если к этому добавить население Кузнецка (3154 человека) и Мариинска (10400), То окажется, что население городов и рабочих поселков Кузбасса составляло 67 055 человек. В сельской же местности числилось 522 261 жителей.
Отсутствие полных статистических данных затрудняет определение числа рабочих Кузбасса по отдельным отраслям промышленности и на транспорте. По приблизительным подсчетам их численность в 1916—1917 годах составляла:
Итак, численность промышленных, транспортных и строительных рабочих Кузбасса перед Октябрьской революцией составляла около 30 тысяч человек. Во всей Сибири тогда было не более 150 тысяч рабочих. Следовательно, рабочие Кузбасса по тем временам составляли значительный отряд пролетариата Сибири.
Значительно ухудшилось в годы войны материально-бытовое положение рабочих. Заработная плата отставала от роста цен на продукты. Особенно мало платили женщинам и подросткам. В 1916 году на Кольчугинском руднике средняя поденная плата мужчины составляла 1 рубль 80 копеек, женщины — 70 копеек и подростка — 60 копеек. Зарплата подземных и поверхностных вспомогательных рабочих была в несколько раз меньше заработка забойщиков.
Значительная часть рабочих, особенно из новичков, жила где попало и как попало. Газовщик Кемеровского коксохимического завода А. Нестеров вспоминает, что когда в 1916 году он нанялся грузчиком на Кемеровский рудник, жить ему с семьей пришлось в сарае, построенном для хранения лодок: «Особенно тяжело было зимой. Придешь с работы мокрый, усталый, ни обогреться, ни обсушиться негде. На двухъярусных нарах с трудом размещались две сотни жильцов. Тут же ютились и семейные с детьми. Моя первая дочь Василиса долго не могла научиться ходить: негде было. Заболеть в таких условиях ничего не стоило. А заболел — пропал. Случилось мне как-то несколько недель проваляться на нарах, так моя семья чуть с голоду не погибла. Никто копейки не дал в помощь. Наоборот, пришел управляющий и приказал выбросить меня на улицу: «От него сейчас пользы никакой, только место зря занимает». Спасибо, товарищи, заступились, отстояли».
Рабочие селились на чердаках, в кладовых, балаганах, землянках, железнодорожных вагонах, стоявших на запасных путях. Некоторые снимали углы у крестьян в окрестных деревнях. В лучшем случае доставалось место в бараке, разделенном на каморки дощатыми перегородками. По-прежнему плохо было поставлено медицинское обслуживание.
На разросшемся за годы войны Кемеровском руднике с шестью тысячами населения была лишь одна одноклассная школа. Большинство детей не заканчивало школу из-за тяжелого материального положения родителей. На Судженских копях в 1915 году в одноклассное училище поступили 161 мальчик и 130 девочек, окончило же школу лишь девять мальчиков и двенадцать девочек.
