Ранним утром начинает оживать город. И не надо быть особенно наблюдательным, чтобы заметить, в какую сторону спешит большая часть прохожих. Первыми в Юрге пробуждаются улицы Кирова и Машиностроителей — по ним идут на работу заводчане. Все больше людей на этих улицах, и вот уже они идут сплошным шумным потоком.
В Юрге десятки промышленных предприятий. Есть среди них и довольно крупные, такие, как абразивный завод, трест Юргапромстрой, завод железобетонных конструкций. А все же главная профессия города — машиностроитель. Именно машиностроительный завод в свое время сделал Юргу городом, и сегодня именно он определяет его лицо. Машиностроительный — это и самое крупное и самое первое промышленное предприятие Юрги. До недавнего времени даже автобусные остановки на первом, главном, городском маршруте называли по проходным завода. И сейчас, забывшись, старые кондукторы говорят:
— Первая проходная, следующая — третья. Через вторую автобус не пойдет.
Даже в скупых на эмоции справочниках пишут, что Юрга — один из самых красивых и благоустроенных городов Кузбасса. Зеленый, опрятный, по-современному высотный город запоминается каждому, кто хоть раз побывал в нем. Большинство многоэтажных домов — это жилье машиностроителей. Гордость юргинцев — Дворец культуры «Победа», спортивный комплекс с хоккейной коробкой, стадионом и плавательным бассейном, нарядные коттеджи в сосновом бору за Томью — места отдыха заводчан. Профессионально-техническое училище, механический техникум, филиал Томского политехнического института это кузница кадров завода. Здесь сегодня учатся те, кто завтра пройдет через заводскую проходную.
В феврале 1978 года машиностроительному исполнилось тридцать пять лет. В его цехах и отделах можно встретиться со многими людьми, которые помнят, как начинался завод. Стоит разговориться с ними, и оживут перед глазами страницы истории, хотя и не очень давней, но, безусловно, интересной, а подчас просто героической.
…Шли первые месяцы войны. В Сибири, в глубоком тылу, небывало быстрыми темпами возводились мощные заводы, оснащенные самым современным по тем временам оборудованием. На один из таких заводов в небольшой поселок Юргу эвакуировали своих лучших рабочих и специалистов предприятия Ленинграда.
Впрочем, на строящийся в Юрге завод ехали не только ленинградцы, но и жители Москвы, Сталинграда, Краматорска, Ижевска.
У журналистов города сохранились воспоминания одного из ветеранов завода, ныне покойного Леонида Павловича Никитина. Он писал:
Двадцать дней шел эшелон от Ленинграда до Юрги. О том, что это за Юрга и что это за завод, никто из нас не имел ни малейшего представления. Да и о Сибири в целом знали лишь понаслышке. Кто-то из нас купил на полустанке кедровых шишек, и мы всем вагоном не могли разобраться, что же в них съедобное — вот какие были знатоки. Ехали и гадали: один говорит, что там тайга непролазная, медведи по поселку бродят, другой доказывает, что степь там без единого кустика.
Прибыли наконец в Юргу-1, в райцентр. Вылезли из вагонов, оглядываемся: «Где же завод? Нет завода!» Потом маневровый паровозик «овечка» перебросил наши платформы к месту строительства, и мы увидели, что здесь называют заводом: несколько деревянных бараков и вокруг них целые горы оборудования. А хозяином над всем этим бывший начальник производства с нашего завода Насон Шнеурович Абеев. Здесь он — директор. Показывает нам совершенно пустую площадку и говорит: «Вот это ремонтно-механический цех, через год он первую продукцию даст». Не верилось, что это возможно, а ведь сделали!
Приезжих было сотни, и обеспечить всех жильем хотя бы с минимальными удобствами поселок был не в состоянии. Немногим достались места в сколоченных на скорую бараках, большая часть первых рабочих поселилась в окрестных селах, в Тутальском доме отдыха и Поломошненском сельском клубе за Томью. Трудно сказать, кому больше повезло. Через Томь тогда можно было переправиться лишь на пароме, который приводился в движение четырьмя тощими лошадками с помощью ворота и длинного каната. Во время ледохода и ледостава паром не ходил, и тем, кто поселился за рекой, надо было сначала пройти пешком несколько километров до станции Тутальская, сесть там на поезд, переехать на нем Томь, потом пройти несколько километров от станции до завода. Вместе с дорогой рабочий день длился с пяти часов утра до десяти вечера. Многие предпочитали вообще не ходить домой и ночевали прямо в цехах.
Впрочем, и тем, кто поселился поблизости от завода, было не легче.
«Пять наших семей жили в одной комнате площадью сорок два квадратных метра, — вспоминал Л. П. Никитин. — Но не теснота нас пугала. После того, что мы пережили в осажденном Ленинграде, с нею можно было мириться. Первые осенние заморозки показали, что самой большой нашей бедой будет холод: бараки оказались плохо приспособленными к сибирским условиям. Но жили мы коммуной, делились друг с другом чем могли, и перенаселение в каком-то смысле было даже на руку. Помню, очень нам захотелось отметить по-праздничному двадцать пятую годовщину Октября. Решили собраться в одном из бараков и устроить праздничный обед. А на чем его готовить, если печек нет? Развели во дворе костер, но холодный осенний дождь гасил огонь, да и поварихам из-за него плохо работать. Выбрали мы группу энтузиастов, вручили им весь наличный запас зонтиков, и они держали их над костром до тех пор, пока обед не был готов. Все же праздник состоялся!»
…Осенью сорок второго был заложен инструментальный цех. Кстати сказать, Леонид Павлович был в нем редактором первого номера стенной газеты. «Инструментальщик» — один из самых старых печатных органов на предприятии. Эта газета выпускается и сейчас.
И в инструментальном, и в ремонтно-механическом, и во всех других строящихся цехах молодого завода люди работали не щадя себя. Монтировать оборудование начинали, когда над корпусом еще и крыши не было. Руки примерзали к накаленному стужей металлу. Рядом со станками
горели костры. Оторвавшись на секунду от дела, люди спешили сунуть руки в самое пламя. Однажды кто-то надумал использовать для обогрева цеха пар маневрового паровозика Загнали его в помещение, пустили пар, но от этого стало только хуже: сырость сделала мороз еще более невыносимым.
Не хватало теплой одежды, продуктов, в глубоком тылу подчас было, может быть, труднее, чем на передовой.
В парткоме завода хранится книга, где собраны воспоминания тех, кто пережил все это.
«Зимой 1941/42 года на новостройку начало поступать оборудование с запада. Вместе с ним приезжали опытные рабочие, инженеры, мастера. Начался монтаж 21-го и 22-го цехов. Работы проводились в труднейших условиях, — вспоминает мастер 59-го цеха Иван Ильич Нифонтов. — Подъездных путей к цехам не было, не было даже маломощных кранов. Громодные станки втаскивали в цех и устанавливали с помощью самых примитивных такелажных устройств. У нас, деревенских пареньков, прибывших на стройку и только во время войны познакомившихся с современной техникой, ни с чем не сравнимые изумление и восторг вызвал смонтированный несколько позднее в одном из цехов электромостовой кран. Нам казалась чудом машина, которая без труда переставляет с места на место такую махину, которую мы всем цехом еле сдвигали с места.
Строительство завода шло невиданно быстрыми темпами. Кор¬ном конце еще хлопочут строители, а в другом уже затачи-вают металлорежущие инструменты. Не спешить было нельзя: десятки заводов в разных концах страны ждали продукцию с Юргинского машиностроительного».
«Было все,— вспоминает ветеран завода, ныне пенсионер Анатолий Георгиевич Мурзин, — и голод, и холод, и нужда. Но главное — была огромная ответственность каждого за порученное дело. Мы, мастера-коммунисты, сутками жили в цехах. Отработаешь основные 12 часов и снова остаешься на производстве следить за своим участком. И адски тяжелый, изнуряющий труд многих сотен людей принес желанные плоды. 6 февраля 1943 года завод отправил первую партию столь нужной стране продукции».
С этого памятного для юргинских машиностроителей дня прошло тридцать пять лет. За годы существования завода объем производства увеличился в несколько десятков раз. Машиностроители освоили выпуск сотен наименований различной продукции: маслопрессы, жаровни, химическое оборудование, валки холодной прокатки, кукурузоуборочные комбайны, проходческие комбайны, самоходные краны, головки роторов для крупных электрических машин, коленчатые валы для двигателей, запчасти для сельхозмашин, товары широкого потребления.
На шахтах Кузбасса и других угольных бассейнов страны работали мощные проходческие комбайны ПКГ-3 и ПК-6. На производственном объединении «Азот», Новокузнецком химфармзаводе, Запсибе исправно служит химическое оборудование, изготовленное юргинскими машиностроителями.
Юргинские самоходные краны надежно трудятся в Москве и на Дальнем Востоке, в Норильске и Ташкенте, в Воркуте и Андижане.
Юргинские изложницы для центробежной отливки чугунных труб хорошо работают на Кубе. Валки холодного проката поставлены металлургическому комбинату «Новая Гута» в Польше, венгерским фирмам «Дунай» и «Вышмю», а также во Францию, Финляндию и ряд других стран.
Сегодня продукция Юргинского машиностроительного завода идет во все экономические районы Советского Союза и многие зарубежные страны.
Отцам сегодняшних рабочих и инженерно-технических работников индустриальными гигантами казались все вступающие в строй цехи: и ремонтно-механический, и инструментальный, и металлургический. А те, кто сегодня стоит у станков, руководят производством, мыслят совсем другими категориями, многие недавние новинки сегодня для них — вчерашний день.
Юргинский ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции машиностроительный завод с каждым годом становится предприятием все более современным, выполняет ответственные и сложные заказы.
Этот рассказ лишь о нескольких наиболее крупных производствах завода, лишь о немногих из сотен и тысяч его героев.