Сибирь непокоренная

Кадейкин В.А. Сибирь непокоренная. Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1968. — 558 с.
Скачать

ОТ АВТОРА

Предлагаемая вниманию читателей монография является продолжением изданной в 1966 г. в Кемерове книги «Рабочие Сибири в борьбе за власть Советов и осуществление первых социалистических преобразований (ноябрь 1917—август 1918 гг.)», в которой рассмотрены вопросы об уровне промышленного развития, численности, концентрации и социальном составе рабочих Сибири в период пролетарской революции, о роли красногвардейских отрядов сибирских рабочих в борьбе с мятежниками и причинах временного падения Советской власти в Сибири летом 1918 г.

В настоящей книге анализируется дальнейший период борьбы сибирских рабочих под руководством большевистской партии за власть Советов в условиях разгула контрреволюции.

Автор приносит глубокую благодарность коллективам кафедр историк КПСС и истории СССР Ленинградского, Томского и Новосибирского университетов. Кемеровского, Новосибирского, Красноярского и Омского педагогических институтов за ценные советы, высказанные при обсуждении рукописи.

ОГЛАВЛЕНИЕ

От автора 3
Введение 5
Глава I. Антирабочая политика белогвардейских правительств в
Сибири . 39
Глава II. Переход большевистских организаций Сибири на неле¬гальное положение и их деятельность по сплочению и воспитанию сибирского пролетариата 80
§ I. Тактическая линия большевиков в тылу сибирской контрре¬волюции. Руководство ЦК РКП (б) деятельностью подпольных большевистских организаций 80
§ 2. Деятельность большевиков Сибири по революционному вос¬питанию и сплочению рабочих 123
Выводы 168
Глава 111. Рабочее движение в Сибири и его большевизация в пе¬риод «демократической» контрреволюции (июнь —ноябрь 1918 г.) . 172 ‘
§ 1. Выступления рабочих Сибири против преследования сторон¬ников большевизма, за сохранение Советов 172
§ 2. Руководство большевистских организаций экономическими и политическими забастовками сибирских рабочих 192
§ 3. Октябрьская забастовка железнодорожников Сибири . . .213
Выводы 240
Глава IV. Дальнейшее обострение классовой борьбы в период кол¬чаковщины. Стачки и восстания сибирских рабочих (ноябрь 1918 — июль 1919 гг.) 243 ‘
§ 1. Забастовочное движение в колчакии и его значение . . . 243
§ 2. Стихийные и местные восстания рабочих и их роль в развер¬тывании внутреннего фронта в колчаковском тылу 266 •
Выводы 312
Глава V. В авангарде народной войны за власть Советов . . . 318
§ 1. Укрепление военно-политического союза рабочего класса с крестьянством Сибири 318
§ 2. Роль рабочих Сибири в партизанском движении …. 359 § 3. Революционизирующее влияние рабочего движения и неле¬гальной деятельности большевиков на армию противника . . . 390 1
Выводы . . . . 406
Глава VI. Освобождение Сибири и восстановление Советской власти 416 § 1. Взаимсдействие Красной Армии и восставших рабочих и кре¬стьян Западной Сибири. Образование советских районов в колча¬ковском тылу 416
§ 2. Борьба рабочих Восточной Сибири за восстановление власти Советов, против новых попыток эсеров и меньшевиков возродить земство и областничество 450
Выводы 489
Заключение 492
Перечень сносок 503

ВВЕДЕНИЕ

Рабочему классу России после установления диктатуры пролетариата пришлось пережить период ожесточенной граж-данской войны, вызванной попытками свергнутых эксплуата-торских классов вернуть утраченные позиции и, опираясь на силу международного империализма, реставрировать нена-вистные народу буржуазно-помещичьи порядки.
Идеологи буржуазии в США, Англии, Франции и других странах вначале рассматривали пролетарскую революцию в России как случайность, как исторический парадокс, как эк-сперимент, который через неделю-две провалится. Но события показали, что пролетариат и трудящиеся крестьяне России взяли власть в свои руки всерьез и надолго. И тогда силы международного империализма обрушились на только что рожденную республику рабочих и крестьян, вдохновили сверг¬нутые эксплуататорские классы внутри страны на развитие |ражданской войны. Затем, видя, что рабочие и крестьяне России в сравнительно короткий срок разгромили своих вну¬тренних врагов, правящие круги США, Англин, Франции, Япо¬нии и их союзников начали против Советской России открытую поенную интервенцию.
Характеризуя причины и цели интервенции, В. И. Ленин подчеркивал, что империалисты «хотят восстановить власть помещиков и капиталистов в России, чтобы вместе делить до-бычу, награбленную в войне, чтобы закабалить русских ра-бочих и крестьян англо-французскому капиталу, чтобы со-драть с них проценты по многомиллиардным займам, чтобы потушить пожар социалистической революции, начавшийся у нас и все более грозящий перекинуться на весь мир»1.
Внутренние и внешние враги Октябрьской революции пу-лями и нагайками, виселицами и тюрьмами пытались искоре-нить большевизм. Но ничто не могло сломить воли революци-
5

онных рабочих и крестьян. Более трех лет, голодные и разде-тые, испытывая недостаток оружия и боеприпасов, они отби-вали многочисленные вооруженные до зубов орды интервентов, наседавших с севера (Архангельск и Мурманск) и юга (Баку и Крым), с запада (Украина и Прибалтика) и востока (Даль¬ний Восток и Сибирь).
Затяжная и кровопролитная гражданская война в России сама по себе не была неизбежным следствием социалистиче-ской революции. Первые вспышки гражданской войны, навя-занной свергнутыми революцией эксплуататорскими классами, сразу же были подавлены рабочим классом и беднейшим крестьянством. Ради восстановления своего классового гос- педства капиталисты и помещики России сознательно шли по пути прямого национального предательства — они позвали войска иностранных держав. Именно нападение иностранны к империалистов, среди которых наиболее активную роль игра¬ли капиталисты США, объединившихся с силами внутренней реакции, определило затяжной и чрезвычайно ожесточенный характер гражданской войны. «Всемирный империализм, — говорил В. И. Ленин, — вызвал у нас, в сущности говоря, граж¬данскую войну и виновен в ее затягивании»2.
Правительства Антанты и Америки посылали свои войска на территорию России, организовывали заговоры и мятежи, заключали договоры с предательскими элементами, осущс ствляли шантаж и провокации, финансировали Каледина, Се-менова, Колчака и других заклятых врагов трудового народа России.
События нашего времени показывают, что американские и английские империалисты в своем стремлении поработить на-роды и сохранить систему колониализма в Азии, Африке и Ла¬тинской Америке по-прежнему прибегают к старым методам своей внешней политики, обнаружившим свое отвратительное лицо еще в период гражданской войны в России и закончив шимся полным провалом.
Перед лицом угрозы, нависшей над завоеваниями Октябрь¬ской революции, рабочие и крестьяне Советской России еще теснее сплотились вокруг ленинской партии коммунистов. Ни¬кто не оставался равнодушным — ни там, где сохранялась Со¬ветская власть, ни на территории, временно оккупированной интервентами. Ведущую роль в обеспечении победы над ин¬тервентами и белогвардейцами в годы гражданской войны
6

сыграл рабочий класс, руководимый Коммунистической пар-тией.
* Исследование истории героической борьбы пролетариата за»победу социалистической революции является одной из центральных задач советской исторической науки. Создание т рудов, посвященных 50-летию Великой Октябрьской социа-листической революции, подчеркивается в Отчетном докладе ЦК КПСС XXIII съезду партии, является одной из почетных задач ученых3. «Отдавая все силы строительству будущего, на¬ша партия, все советские люди в то же время с гордостью оглядывают пройденный ими за минувшие полвека неимоверно трудный, но и славный путь»4.
Особенно длительный и ожесточенный характер приняла борьба сил революции и контрреволюции на окраинах России, где преобладало мелкобуржуазное население и высадились войска интервентов.
В этом плане большой интерес представляет борьба за власть Советов, которую вели под руководством большевист-ских организаций рабочие Сибири.
Период гражданской войны в Сибири имел свои особенно-сти. Эти особенности определялись экономической отстало-стью, отдаленностью и обширностью края; относительной ма-лочисленностью рабочего класса и преобладанием наиболее сытого и зажиточного, не знавшего крепостного права мелко-буржуазного населения; открытым и длительным вмешатель-ством интервентов во главе с США в ход борьбы сил револю-ции и контрреволюции-
Сибирь была превращена в базу объединенного похода стран Антанты. Разгул контрреволюции продолжался здесь около 20 месяцев, а в Забайкалье — более 30 месяцев. Борьба сибирских рабочих и крестьян за восстановление власти Сове-тов приобрела общероссийское значение.
Интервентам, пришедшим на помощь российской контрре¬волюции, не удалось покорить гордое, свободолюбивое и му¬жественное население Сибири, преданное Советской власти.
Несмотря на временные неудачи, за всеми зигзагами дра-матической борьбы в Сибири неуклонно прослеживается основная линия исторического развития классовой борьбы, увенчавшейся в конечном счете победой рабочего класса.
Преодолевая большие трудности, пролетарский авангард Сибири под руководством большевистских организаций вел
7

тяжелую и полную героизма борьбу за победу социалистиче-ской революции.
Летом 1918 г. крепкой регулярной армии в Советской рес-публике не было. Она только еще создавалась. Первый натиск крупных и вымуштрованных воинских частей интервентов н белогвардейцев приняли на себя красногвардейские отряды рабочих Сибири и Урала. В течение трех месяцев, обливаясь кровью, сдерживали они натиск врагов. Но силы были слиш-ком неравны, и к концу августа 1918 г. вся территория Сибири оказалась в руках врагов революции. Контрреволюция одер-жала в Сибири временную победу. Разбитые в открытых боях рабочие Сибири не прекратили борьбу за власть Советов. Эта борьба приняла новые формы, наиболее соответствующие сло¬жившейся обстановке.
Летом 1918 г. правящими партиями в Сибири временно оказались эсеры и меньшевики, которых буржуазия выдвину¬ла тогда на- авансцену политической борьбы для прикрытия подготовки открытой военной диктатуры.
Первый период контрреволюции в Сибири, длившийся око¬ло 6 месяцев (с мая по ноябрь 1918 г.), можно назвать перио¬дом «демократической» контрреволюции. В этот период эсеры и меньшевики, в коалиции с кадетами создавшие в Омске Временное сибирское правительство, а затем Российское вре¬менное правительство, не скупились на обещания «свободы и демократии». Как и во времена керенщины, они провозглаша¬ли лозунги «классового сотрудничества», «чистой демократии» и «учредительного собрания», а на деле развернули поход против экономических и политических завоеваний рабочего класса и крестьянства.
После контрреволюционного переворота в Сибири многие передовые рабочие были уволены и вынуждены скрываться. Тысячи людей оказались в тюрьмах, рабочие организации под¬верглись разгрому.
Характеризуя пролетариат Сибири периода гражданской войны, следует подчеркнуть, что не все слои рабочих достигли тогда высокой ступени социалистического сознания, имелись довольно значительные группы рабочих, особенно на мелких предприятиях, под влиянием контрреволюционной работы эсе¬ров и меньшевиков поддавшихся мелкобуржуазным колеба¬ниям. Только разоблачая до конца буржуазную сущность иде¬ологии и политики эсеров и меньшевиков, изолируя их от на¬
8

родных масс, можно было обеспечить ведущую роль рабочего класса в борьбе за диктатуру пролетариата.
В самые тяжелые времена, потерпев временное поражение и оказавшись в тылу контрреволюции, сибирский пролетариат не терял уверенности в торжестве своего дела и оставался в строю борцов за власть Советов одним из отрядов единого рабочего класса страны.
За долгие месяцы разгула контрреволюции в Сибири про-изошли серьезные изменения в жизни рабочих, в их составе п сознании. Под руководством нелегальных большевистских ор-ганизаций рабочие Сибири первыми начали борьбу. В ходе этой борьбы рабочий класс закалился, преодолел влияние соглашательских мелкобуржуазных партий меньшевиков и эсеров. Большевистским организациям удалось повернуть ши-рокие массы рабочих на путь последовательной классовой борьбы, а рабочее движение превратить в один из важней¬ших факторов разгрома контрреволюции.
Сибирь стала ареной ожесточенной гражданской войны, а рабочие Сибири под руководством большевистских организа-ций в помощь Красной Армии, громившей белогвардейцев и интервентов на Восточном фронте, открыли внутренний фронт в тылу врага. Рабочее движение оказало огромное революцио¬низирующее влияние на крестьянство, на солдат белогвардей¬ской армии и войска интервентов. Рабочий класс стал подлин¬ным авангардом общенародной войны за восстановление вла¬сти Советов.
Для понимания рабочего движения в тылу сибирской контрреволюции исключительную ценность представляют про¬изведения великого руководителя и гениального теоретика партии В. И. Ленина.
В суровые годы иностранной военной интервенции и граж данской войны В. И. Ленин возглавлял ЦК партии и Совет¬ское государство и непосредственно руководил обороной страны. Под его руководством разрабатывались и осущест¬влялись на деле все важнейшие военно-стратегические планы разгрома врагов.
Опираясь на неопровержимые данные, В. И. Ленин пока-зал, что инициаторами развязывания гражданской войны яв-ляются свергнутые эксплуататорские классы — буржуазия и помещики, которые стремились вернуться к былому господ¬

ству5. Поэтому уже 28 ноября 1917 г. Совет Народных Комис-саров принял написанный В. И. Лениным декрет об аресте вождей гражданской войны6. Вместе с тем В. И. Ленин неод-нократно подчеркивал, что если бы внутренняя контрреволю-ция не имела поддержки извне, со стороны международного империализма, если бы не началась иностранная интервенция, то гражданская война в России не имела бы столь длительно¬го и напряженного характера. Именно интервенция, органи-затором которой выступали империалисты США, сыграла решающую роль в развертывании гражданской войны7. В. И. Ленин всесторонне разработал вопрос о многообразии •форм борьбы рабочего класса за диктатуру пролетариата, и в частности о забастовках8, а также о партизанском движении в условиях гражданской войны9.
В. И. Ленин не только раскрыл общие закономерности гражданской войны в России, но и осветил важнейшие про-блемы борьбы за власть Советов в Сибири. Он пристально следил за развитием революционных событий в Сибири в годы гражданской войны. Во многих его выступлениях и статьях 1918—1919 гг. дается подробный анализ положения в Сибири и раскрываются перспективы революционной борьбы. В мае 1918 г. ЦК РКП (б), рассмотрев положение, сложившееся на Дальнем Востоке и в Сибири, потребовал «направить все си¬лы на защиту уральско-кузнецкого района и территории». Под¬черкивая большое значение Восточного фронта летом 1918 г. и связывая гражданскую войну в Сибири с общими задачами страны, В. И. Ленин писал: «Спасение не только русской ре¬волюции, но и международной на чехословацком фронте»10.
Для понимания объективных закономерностей развития рабочего движения в Сибири важное значение имеет ленин-ский анализ классовой сущности колчаковщины и источников, ее породивших», особенностей сибирского крестьянства, при-чин его колебаний и нового поворота в сторону Советской вла¬сти12, характера и движущих сил «революции в колчакии»13.
В. И. Ленин решительно выступил против плана Троцкого остановить летом 1919 г. наступление Красной Армии на Ура¬ле и оставить Сибирь колчаковцам. Ослабление наступления он называл «преступлением перед революцией», изменой делу освобождения рабочих и крестьян от ига Колчака14. В. И. Ле¬нин глубоко вскрыл причины краха колчаковщины15 и значе¬ние той помощи, которую оказали Красной Армии рабочие и
10

крестьяне Сибири в разгроме внутренней и внешней контрре-волюции и восстановлении власти Советов в этом крае1ь.
Руководствуясь ленинскими указаниями, советские исто-рики проделали значительную работу по исследованию исто-рии гражданской войны в Сибири. В 20-х годах основным ви-дом литературы по этому вопросу являлись мемуары17. Первые исследования общесибирского масштаба К. М. Молотова18, П. С. Парфенова19, В. Д. Вегмана20, а также издания, посвя¬щенные X годовщине революции21, были основаны главным об¬разом на мемуарах, но в них, кроме того, использовались не¬которые архивные документы. Из документальных сборников того периода выделяется сборник документов Центрархнва «Партизанское движение в Сибири»22, подготовленный под ру¬ководством профессора В. В. Максакова. Однако первые ра¬боты носили в значительной степени популяризаторский ха¬рактер и, несмотря на обилие конкретных фактов, характерны отсутствием широких обобщений. •
В 30—40-х годах выпуск книг по истории гражданской вой¬ны в Сибири сократился. Многие авторы вместо анализа данных в их совокупности ограничивались отдельными фак-тами для иллюстрации тех или иных положений. Под запретом оказались многие имена руководителей большевистского под¬полья и рабоче-крестьянского движения в Сибири.
Но и в эти годы историческая наука, преодолевая различ-ного рода препятствия, продолжала развиваться. В работах Вл. Молотова23, Н. Яковлева24, В. Овсянкина25 сделан значи-тельный шаг вперед в освещении роли Коммунистической пар¬тии в руководстве борьбой масс рабочих и крестьян Сибири Особенно широкое освещение получили военные аспекты истории гражданской войны в Сибири26.
50-е годы, особенно их вторая половина, ознаменовались резким подъемом исследований по истории советского обще-ства. Решения XX съезда КПСС, меры, принятые партией по преодолению последствий культа личности, сыграли огромную роль в развитии советской исторической науки, в том числе и в исследовании проблем гражданской войны в Сибири. Вопрос о решающей роли народных масс в борьбе за победу нового общественного строя, о роли Коммунистической партии и ее местных организаций на различных этапах строительства со¬циализма и коммунизма стал одним из центральных в совет- <кой историографии. При этом народные движения эпохи II пролетарской революции и гражданской войны в нашей стране привлекают особенно большое внимание советских и зарубеж-ных ученых, а также всех, кто интересуется общественным раз¬витием. В 1957—1959 гг. в связи с 40-летием Великой Октябрьской социалистической революции изданы новые сборники доку-ментов и воспоминаний. Проблемы гражданской войны в целом и в отдельных районах страны стали предметом специ-альных диссертаций, многие из которых расширили докумен-тальную базу исследований и обогатили науку важными вы-водами о большевистском подполье, борьбе за крестьянские массы, партизанском движении и по некоторым другим вопро-сам27. Возросшее внимание к этим вопросам нашло отражение и в росте числа опубликованных исследований. Большинство исследований носит локальный характер28, что способствует углубленному изучению проблем гражданской войны в Сиби-ри и накоплению материала, необходимого для обобщения коренных вопросов в общесибирском масштабе. Современный этап историографии гражданской войны в Сибири характеризуется выходом за локальны© рамки и даль-нейшим углублением разработки основных вопросов этой те-мы в общесибирском масштабе. В результате выявления но-вого фактического материала по отдельным районам предста-вилась возможность более широко и глубоко проследить политическую и организаторскую работу Коммунистической партии и ее местных организаций по развертыванию рабоче-крестьянского движения в сибирском тылу. Основные усилия историков направлены на освещение роли Красной Армии в разгроме Колчака29, а также деятельности подпольных боль шевистских организаций Сибири по укреплению военно-поли-тического союза рабочего класса и крестьянства, развертыва-нию партизанского движения в «колчакин»30. Среди изданных в последние годы книг общесибирского масштаба особенно выделяются исследования М. А. Гудошни- кова, И. Ф. Плотникова, Л. М. Спирина, М. И. Стишова31. Очерки М. А. Гудошникова ярко освещают ход борьбы с мя^ тежниками летом 1918 г., главным образом, на территории Ир¬кутской губернии. Книги Л. М. Спирина и М. И. Стишова по¬священы боевым операциям Красной Армии и борьбе больше¬вистских организаций Сибири за крестьянские массы. В недавно изданных очерках В. Л. Соскина по истории 12 культуры Сибири поднимаются некоторые важные вопросы идеологической работы большевистских организаций в кол-чаковском тылу32. Итог многолетним исследованиям важнейших проблем ис-тории гражданской войны в Сибири подводится в многотомной «Истории гражданской войны в СССР», издание которой за-вершено в I960 г., и в «Краткой истории гражданской войны в СССР»33. Однако, при всех значительных достижениях современной историографии, ее уровень отстает от тех требований, которые предъявляет партия к исторической науке, и тех возможно¬стей, которые теперь созданы. Книга П. Парфенова «Гражданская война в Сибири (1918—1920 гг.)» фактически освещает лишь историю колча¬ковской контрреволюции, на борьбе трудящихся Сибири про¬тив колчаковщины автор не останавливается. Между тем, история гражданской войны в Сибири — это прежде всего история разгрома контрреволюции и восстановления Совет¬ской власти. В брошюре К. Молотова «Контрреволюция в Сибири и борьба за Советскую власть» главное внимание обращено на деятельность сибирского нелегального большевистского цент¬ра, конкретная же работа местных партийных организаций по руководству борьбой за власть Советов не освещена. Н. Яковлев вслед за К. Молотовым обстоятельно анализи-рует деятельность общесибирского центра, в частности его работу по подготовке декабрьского (1918 г.) восстания в Ом¬ске. Но дальше Омска автор фактически не идет.и деятель¬ность большевистских организаций в других городах не пока¬зывает. Книга Вл. Молотова освещает лишь события в Омске и написана на небольшой базе Омского партархива. Одним из наиболее слабо разработанных вопросов в исто¬рии гражданской войны в Сибири является вопрос о роли ра¬бочего класса и деятельности большевистских организации по развертыванию рабочего движения в сибирском тылу контр-революции. Специальная литература о положении сибирских (ПЯбочих исчерпывается небольшими статьями, среди которых выделяются статьи С. А. Козловой и Я. Кальнина 34. Вопрос о роли рабочего класса Сибири в гражданской войне не нов, он имеет уже свою историю. Еще в 20—30-е годы развернулась острая идеологическая борьба марксистов с 13 эсеро-меньшевистскими и троцкистскими фальсификаторами, пытавшимися извратить историю борьбы трудящихся Сибири за власть Советов и принизить роль рабочего класса. В 1923 г. вышла книжка одного из лидеров сибирских эсе-ров Е. Колосова, представляющая собой яркий образчик эсе-ровского извращения истории гражданской войны в Сибири. Колосов полностью отрицал ведущую роль рабочего класса и большевистских организаций Сибири в борьбе масс за восста-новление власти Советов. Он доказывал, что «замечательной чертой сибирской жизни» не только при «демократической» контрреволюции, но и при колчаковщине явилось то, что го-рода, а стало быть и промышленные рабочие Сибири, «остава-лись сравнительно спокойными»35. Характеризуя обстановку колчаковского иереворота, Коло-сов в качестве одного из чрезвычайно благоприятных момен-тов указывал, что «рабочие и профессиональные организации либо не существовали, либо замерли, погрузившись под влия-нием начавшегося террора в полудремотное состояние»36. Полудремотное состояние рабочего класса в Сибири эсер- ствующий фальсификатор пытался продемонстрировать на примере железнодорожных рабочих Красноярских мастер¬ских. «Город, — писал Колосов, — в ббщем оставался пассив¬ным. Деревня боролась с властью, шедшей из городов, почти один на один, и это вносило в ее самочувствие горечь и недо-умение.»37. Разговоры о единоборстве деревни «с властью, идущей из городов» понадобились эсерам для того, чтобы сбросить со счетов рабочий класс Сибири и представить крестьянское дви-жение стихийным протестом против колчаковщины, не связан-ным с борьбой рабочего класса за власть Советов. Вслед за Колосовым отрицал пролетарское руководство партизанским движением В. Эльцин. «Отсутствие политическо-го руководства города, — писал он, — было основным момен-том и основной особенностью сибирского партизанского дви-жения. Отсюда беспартийное по своему существу (в смысле руководства) движение, неоформленность лозунгов, отсутст-вие строгой и определенной программы в период борьбы, слу-чайность в подборе вождей и значительная роль последних, похожих скорее на «атаманов», чем на политических вождей восставшего крестьянства»38. • По мнению В. Эльцина, «в глазах крестьян город был ско¬ 14 4 рее тормозом партизанского восстания, чем его руководителем Город никогда не выступал зачинщиком восстания. Помощи от города они не получали. Большевистские организации или отсутствовали, или были очень слабы и безжизненны, и в том, и в другом случае они не имели прочной связи с крестьянским движением»39. С такими же «суждениями» выступал и троцкист И. Смир-нов. Он утверждал, что «Сибирскому крестьянству недостава-ло того организующего ядра, стержня, вокруг которого могла сплотиться крестьянская сила. Таким стержнем должен был бы явиться сибирский пролетариат, но он был малочислен и раздроблен по всей огромной сибирской магистрали»40. Для обоснования своей концепции И. Смирнов игнорировал общеизвестные факты, убедительно свидетельствующие о том, что, несмотря на малочисленность, именно сибирский пролета- рнат под руководством своих большевистских организаций возглавил партизанское движение. Антимарксистские вылазки Е. Колосова, В. Эльцина и им подобных получили уже в 20-х—начале 30-х годов отповедь на страницах периодической печати, в отдельных статьях и бро¬шюрах41. В 1927—1928 гг. в связи с десятилетием Великой Октябрьской социалистической революции в Сибири было из-дано три книги42. В них имеются разделы, которые содержат значительный документальный материал и воспоминания, ха-рактеризующие деятельность большевиков в профсоюзах Си-бири в условиях разгула реакции. Книга «Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов» содержит ряд меньшевистских положений. Так, в книге утвер-ждается, что после переворота, когда, пользуясь гонениями на большевиков, руководство профсоюзами захватили меньшеви-ки, «советы профсоюзов становятся теперь в гораздо большей степени руководящими органами профессионального движе-ния, чем за весь предыдущий период, начиная с Февральской революции»43. Авторы книги толкуют о каких-то нормальных отношениях между губернским комиссаром труда и профсою-зами при Временном сибирском правительстве. «Профработ-ники освобождаются теперь, — говорится в книге, — от тех многочисленных обязанностей, которые возлагало на ник строительство Советской власти»44. После выхода этих книг в 30—40-х годах не появилось об-стоятельных монографий о борьбе рабочих Сибири за власть Советов в годы гражданской войны. Такое положение вызыва-ло тревогу советской научной общественности. На объединенном заседании секции истории пролетариата Общества историков-марксистов и Высшей школы профсоюз-ного движения при ВЦСПС, состоявшемся в конце мая — на-чале июня 1931 года, говорилось об отставании в изучении рабочего и профсоюзного движения в Сибири в годы граждан-ской войны. «Вы не найдете, например, ни одной серьезной книжки, где бы ставился вопрос о профдвижении в Сибири в эпоху гражданской войны, — говорилось на этом заседании. — В смысле показа роли профсоюзов в процессе гражданской войны на занятых контрреволюцией территориях мы имеем существенный пробел...»45. На торжественном заседании Сибирского землячества 15 ноября 1932 г. ставилась задача «дать хотя бы одну массовую книгу о Сибири, колчаковщине. Массовой книги о том, как шла революция в Сибири, у нас нет. Стыдно, что мы ничего до сих пор в этой области не сделали. Нужно это сде¬лать. История борьбы за власть Советов в Сибири богата яр¬кими фактами героизма»46. Однако положение долго не менялось. Под влиянием куль-та личности усилия многих исследователей гражданской вой-ны были сосредоточены на освещении событий, в которых при¬нял участие Сталин. Из всей истории Восточного фронта заметным вниманием пользовалась тогда лишь «ликвидация Пермской катастрофы». В 1957—1959 годы в связи с 40-летием Великой Октябрь-ской социалистической революции изданы новые сборники до-кументов и воспоминаний, десятки исследований, посвященных этой проблеме. Среди них появились новые материалы о си¬бирском пролетариате. v/*B кандидатских диссертациях М. Н. Журавлева, А. Н. Рез-ниченко, М. Е. Плотниковой, а также в монографиях М. И. Сти- шова, А. Г. Солодянкина, Л. М. Спирина более подробно, чем это делалось раньше, рассматривается роль рабочих в борьбе за власть Советов. В 1958 году Обществом по распространению политических и научных знаний РСФСР была издана брошюра М. Н. Жу¬равлева «Рабочие Сибири в борьбе за власть Советов». В 1959 г. в Иркутске издана книга 3. Тагарова «Рабочее движе¬ние в Черемховском районе»47, один из разделов которой автор 16 посвящает рабочему движению черемховских шахтеров в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны. На пленарном заседании научной конференции по истории Сибири, в марте 1960 г., обсуждался доклад «Рабочие Куз- басса в годы гражданской войны»48. Ценные сведения о восстании омских рабочих и солдат со- держатся в работах Н. Колмогорова, И. Клеткина и М. Наумо- ва49. Восстанию шахтеров Кольчугинского рудника посвящена статья В. Вихлянцева50. По-новому, и в значительной степени правильно, оцениваются восстания рабочих Сибири в статье И. Ф. Плотникова51. В большинстве общих работ по истории гражданской войны в Сибири, опубликованных в последние го- ды, усилены разделы о рабочем движении. Для исследований последних лет характерна тенденция проследить зарождение и развитие отдельных забастовок и восстаний рабочих, а так- же партизанских отрядов. При этом заметно стремление пре- одолеть ту «безликость» в истории рабоче-крестьянского движения, которая была характерна для многих изданий 30—40-х гг. дСледует, однако, подчеркнуть, что, несмотря на известные достижения в историографии рабочего движения в сибирском тылу контрреволюции, многие важные проблемы до сих пор слабо разработаны. В большинстве работ историко-партийно- го характера рабочий класс рассматривается лишь как фон, на котором развертывается деятельность подпольных больше- вистских организаций. Весь комплекс вопросов рабочего дви- жения не стал еще объектом специального исследования. Советские историки в исследовании проблем гражданской войны в Сибири, где преобладало крестьянское население, ос- новное внимание уделяют борьбе партии за крестьянские массы. Разработка этих вопросов вполне оправдана. Но в про- цессе укрепления военно-политического союза рабочего клас- са и крестьянства участвует два_ класса, и ведущую роль играет пролетариат. В экономически отсталых районах, каким являлась Сибирь, даже в условиях временной победы контр- революции, эта закономерность пролетарской революции пол- ностью сохраняется. В исторической литературе уже подвергнута справедливой критике А. Г. Липкина за серьезные недостатки, допущенные в книге «1919 год в Сибири». В этой книге меньше всего гово- рится именно о том, что происходило тогда в колчаковском 2 В. А. КадеАкин тылу, поверхностно и с множеством фактических ошибок осве¬щены вопросы борьбы сибирских рабочих и крестьян за вос¬становление власти Советов52. В ряде книг о разгроме Колчака детально описываются боевые операции Красной Армии, вопрос же о внутреннем фронте в белогвардейском тылу, о взаимодействии Красной Армии и сибирских повстанцев освещается в самом общем виде. . Прямое отрицание серьезной роли рабочих и крестьян в де¬ле разгрома Колчака и освобождения Сибири в советской историографии теперь явление редкое, но все еще встречаю-щееся. . В 1963 году при обсуждении книги М. И. Стишова в Военно-историческом обществе (г. Москва) бывший коман-дующий Пятой армией Г. X. Эйхе, характеризуя развитие со-бытий в Сибири после победы Октябрьской революции, зая-вил: «Крестьянство как таковое прямо и непосредственно участия в установлении власти Советов не принимало»53. Что касается периода гражданской войны в Сибири и борьбы за восстановление Советской власти, Г. X. Эйхе доказывал, что не больше 5—6 процентов крестьянской бедноты в Сибири бо¬ролось за власть Советов. «Чего уж говорить о середняке, — говорил он, — если даже бедняк и тот в основной своей масса держался в стороне от борьбы»54. Возвращаясь к этому в связи с обсуждением вопросов ре-волюционной борьбы в промышленных районах Кузбасса, Г. X. Эйхе писал: «Важнейшей задачей борющихся в Кузбас¬се— в тылу врагов — революционных сил было всеми силами и способами прекратить добычу и подачу угля. Исторический факт состоит в том, что эта задача выполнена не была. Вот о чем надо сегодня говорить. Вот в какой, имевший решающее значение для хода борьбы вопрос надо внести полную ясность»55. • Рабочие массы Кузбасса оказались, по словам Г. X. Эйхе, «не в состоянии выполнять поставленную перед ними зада-чу»55, а в помощи сибирских партизан Красной Армии не было необходимости, ибо он (Эйхе), имея шесть дивизий, «мог вполне обойтись без помощи партизан»57. В книге «Опрокину¬тый тыл» Г. X. Эйхе увлеченно описывает разногласия и пре¬пирательства отдельных белогвардейских генералов58, сла¬бость советских органов летом 1918 г., не подготовившихся к 18 отпору белочехам и не использовавших перевес сил, якобы имевшийся на их стороне59, и т. д. Рабочее же и крестьянское движение в Сибири характеризуется бегло. Те немногие стра-ницы (около 70 из 383), которые посвящены повстанческому движению в сибирском тылу контрреволюции, пестрят перечи¬слением того, что не сумели сделать те или иные отряды, ха¬рактеристикой их просчетов в тактике и бездействия60. Оценка партизанского движения в Сибири лишь с точки зрения трудностей умаляет героическую роль сибирских рабо¬чих и крестьян в разгроме колчаковцев и интервентов и не соответствует действительности. Оценивая роль, которую сы¬грал внутренний фронт в колчаковском тылу, В. И. Ленин писал: «Красной Армии так легко удалось в столь небольшой промежуток времени захватить всю Сибирь, ибо теперь сами сибирские рабочие и крестьяне шли на помощь Красной Ар-мии»61. Массовое народное движение за власть Советов в кол-чаковском тылу В. И. Ленин называл «революцией в колча- кии»62. Г'Яеобходимость исследования рабочего движения в бело-гвардейском тылу особенно усиливается в связи с задачами решительного разоблачения культивируемых на протяжении многих десятилетий буржуазной историографией антинаучных концепций, отрицающих советский характер рабочего движе¬ния в Сибири, представляющих рабочих безразличными свиде¬телями борьбы, которую вела с белогвардейцами и интервен¬тами Красная Армия, якобы навязавшая силой уставшему и потерявшему всякий интерес к событиям населению Советскую власть. В ряде изданий в США, Англии, Франции и Японии дело представляется таким образом, что в 1918—1920 гг. американ¬ские, английские и японские солдаты были посланы в Сибирь для того, чтобы освободить ее народы от порабощения русски¬ми и подарить им демократию. При этом террористический режим Колчака изображается вершиной демократии. В аме¬риканской энциклопедии дается характеристика Колчака как «способного администратора и руководителя», намеревавше¬гося «дать России подлинную демократию». В английской буржуазной историографии Колчак объявлен «образцом джентльмена английского типа»63. Д. Кеннан, В. Унтербергер и некоторые другие апологеты американского империализма, вынужденные признать силу Красной Армии, толкуют о еди¬ 2* 19 ноборстве и особенно стараются умолчать о борьбе рабочих и крестьян Сибири за восстановление Советской власти, ума-лить ту помощь, которую они оказали регулярной армии в разгроме колчаковцев и интервентов64. Конкретные материалы о рабочем движении в Сибири не оставляют камня на камне от подобных концепций. Рабочие и крестьяне Сибири высказали свою точку зрения и по вопро¬су о «джентльмене английского типа», и по вопросу о его за-океанских хозяевах. Оказалось, что население Сибири, на 90 процентов состоявшее из русских, меньше всего хотело от-деления и освобождения от Советской России. z—Гражданская война в Сибири полна картин массового героизма рабочих и крестьян, поднявшихся под руководством большевистской партии на борьбу против колчаковцев и интер¬вентов. В тяжелых боях завоевали они власть Советов. Поэтому, освещая решающую роль Красной Армии на Восточном фронте, надо одновременно показать внутренний фронт, открытый большевистскими организациями в белогвар¬дейском тылу, взаимодействие Красной Армии и сибирских повстанцев. Характеризуя роль народных масс в истории утверждения и защиты Советской власти в Сибири, важно конкретно пока-зать авангардную роль сибирского пролетариата в этой борь-бе, выяснить расстановку классовых сил на различных этапах борьбы, в ходе которых вокруг рабочего класса сплачивались все трудящиеся. Для показа ведущей роли сибирских рабочих имеется бо-гатый материал. Обращает на себя внимание то, что этот материал, накопленный за предыдущие годы, не стал еще ос-новой для критической проверки некоторых ошибочных или устаревших оценок, укоренившихся в 20—30-х годах и кочую¬щих из одной книги в другую. Многие аспекты рабочего движения в Сибири остались неисследованными, другие иссле¬дованы лишь в локальных рамках отдельных губерний. * Мало исследованы такие вопросы, как численность, концентрация и социальный состав сибирских рабочих, изменения, происшедшие в их рядах в годы гражданской войны, преодоление влияния мелкобуржуазных партий эсеров и меньшевиков, организованное развертывание большевист-ского подполья после белогвардейского переворота летом 1918 г. и выработка тактической линии, деятельность подполь- 20 пых организаций по обеспечению ведущей роли пролетариат ! на различных этапах борьбы за восстановление власти Со-ветов. В освещении истории гражданской войны в Сибири существует большая неравномерность. Наиболее подробно освещены события периода колчаковщины (ноябрь 1918 — де¬кабрь 1919 гг.). Предыдущий же период, с мая по ноябрь 1918 г., когда у власти вместе с кадетами и черносотенцами находились эсеры и меньшевики, как правило, не выделяется, он механически присоединяется к периоду колчаковщины как введение. Между тем, расстановка борющихся классов в пер-вый и второй периоды различна. Кроме того, именно в этот период создалось большевистское подполье и развернулась подготовка того массового движения, которое стало одним ш важнейших условий победы в 1919 г. В связи с этим приобретает исключительно важное значе-ние анализ политики белогвардейских правительств в Сибири по рабочему вопросу. Ведь далеко не весь рабочий класс Си-бири сразу разобрался в существе происшедшего переворота. Эсеры и меньшевики, ставшие вместе с кадетами у власти, уве¬ряли, что они за рабочих, и рядились в «розовые» одежды. Они не жалели пышных фраз о свободе и демократии. На словах они были социалистами и революционерами, а на деле — вна¬чале тушителями русской революции, а затем ее душителями. Вопрос о контрреволюционной деятельности сибирских эсеров и меньшевиков в годы гражданской войны, об их роли в подготовке колчаковского переворота обстоятельно освещен в советской исторической литературе. Ему посвящены работы М. Е. Плотниковой65, А. Н. Резниченко66, В. Владимировой67. Однако эти вопросы далеко не исчерпаны. Вызывает серь-езные споры вопрос о классовом характере и партийном соста¬ве Временного сибирского правительства, о продолжительно¬сти периода «демократической» контрреволюции. Л. Н. Резниченко68, М. И. Стишов69 и некоторые другие историки Временное сибирское правительство считают эсеро¬меньшевистским. На объединенной научной сессии по вопросу «Предпосылки социалистической революции и установление Советской вла¬сти Сибири» в июле 1964 г. М. Е. Плотникова утверждала, что «при Временном сибирском правительстве власть в Сибири находилась в руках кадетско-монархической буржуазии». Та¬ 21 кая характеристика Временного сибирского правительства, по нашему мнению, является также односторонней. Анализ клас-совой базы, персонального партийного состава этого прави-тельства, отношения к нему различных партий позволяет сде-лать вывод о том, что Временное сибирское правительство не было ни чисто эсеро-меньшевистским, ни кадетско-монархиче¬ским. Оно было коалиционным, плодом компромисса мелкой буржуазии с крупной буржуазией, а в партийном отноше¬нии — эсеро-меньшевистским и кадетско-монархическим70. Вопрос о классовом характере Временного сибирского пра¬вительства связан с периодизацией сибирской коптрреволю ции. По мнению М. Е. Плотниковой, в Сибири «период так называемой «демократической» контрреволюции был значи тельно короче, чем, например, в Поволжье; он здесь «фактиче¬ски закончился с приходом правительства Вологодского», то есть в конце июня 1918 г. Верно, конечно, то, что Временное сибирское правительство было более правым, чем самарский «Комуч» в Поволжье, что в нем больший вес имели откровенно реакционные, монархи¬ческие элементы. Но это не отменяет положения о том, что процесс перерастания мелкобуржуазной контрреволюции в военно-буржуазную диктатуру в Сибири завершился нс в кон¬це июня, а к середине ноября 1918 г., ко времени колчаковско¬го переворота71. Период «демократической» контрреволюции в Сибири имеет свои особенности по сравнению с Поволжьем, он включает деятельность Западно-Сибирского эмиссариата, пра-вительства автономной Сибири, затем Временного сибирского правительства и, наконец, Российского временного правитель-ства («Директории»). М. Е. Плотникова, М. В. Наумов и некоторые другие историки в работах, посвященных анализу первого этапа си бирской контрреволюции, выделяют тог факт, что за спиной эсеров и меньшевиков стояли подлинные обладатели власти у кадеты, которые диктовали им свою волю, что фактически власть находилась в руках военщины, что буржуазия, а не эсе-ры и меньшевики определяли политику Временного сибирского правительства72. М. Е. Плотникова пишет: «А сами эсеры и меньшевики, в силу своей теоретической безграмотности и политической бли¬зорукости, думали «всерьез и надолго» остаться у власти и создать «чисто демократическое» правительство»73. 22 Что думали эсеры и мельшевнки — не важно, как не важно то, что они говорили. Важно то, что они делали. Вместе с бе-логвардейскими офицерами они весной 1918 г. сформировали антисоветские вооруженные силы, опираясь на кулаков и во-енщину, совершили контрреволюционный переворот, вместе с царскими генералами сели в министерские кресла. Временное сибирское правительство вышло из недр Сибирской областной думы, в которой эсеры и меньшевики имели 80 голосов. В со-став Временного сибирского правительства не вошел ни один министр, полномочия которого не были бы одобрены Думой. Даже Колчак в правительство «Директории» был введен с единодушного одобрения представителей эсеров. В практиче-ской работе в этом правительстве эсеры и меньшевики с одной стороны, кадеты и военщина — с другой принципиально не расходились. Именно в тот период, когда эсеры и меньшевики находились у власти, были разогнаны Советы, проведена де-национализация промышленности и земли, введена смертная казнь за участие в забастовках, арестованы и уничтожены тысячи лучших сынов сибирского рабочего класса и трудового крестьянства. Утверждать же, что Временному сибирскому правительству навязывали волю кадеты и что буржуазия, а не эсеры и меньшевики определяли политику Временного сибир¬ского правительства, значит предполагать, что сами эсеры и меньшевики способны были и хотели проводить иную полити¬ку, что денационализация промышленности, массовые аресты, истязания и убийства сторонников Советской власти и другие * «мероприятия» Временного сибирского правительства были проведены вопреки эсерам и меньшевикам, ставшим у. власти вместе с кадетами. Анализ рабочего законодательства Временного сибирского правительства и эсеро-меньшевистских газет, издававшихся в Сибири в 1918 г., показывает, что эсеры и меньшевики призы¬вали рабочих и крестьян поддержать политику Временного сибирского правительства. Политика этого правительства бы¬ла также политикой эсеров и меньшевиков. Если и появлялся на страницах какой-либо эсеровской или меньшевистской га¬зеты жалкий лепет протеста против «крайностей», против гру¬бой работы военщины, то это делалось под давлением масс и в целях сохранения влияния на те слои населения, которые еще наивно доверялись эсерам и меньшевикам. Не случайно после установления открытой военной диктатуры Колчак не 23 внес сколько-нибудь существенных изменений в ту политику, которая проводилась в период Временного сибирского прави-тельства. Расходились не в политике, а в методах ее проведе-ния. На местах остались все старые министры, в их числе «рабочий министр» меньшевик Шумиловский. В связи с этим важно проанализировать политику белогвардейских прави-тельств Сибири по рабочему вопросу. Большое значение приобретает также исследование вопро-са о возникновении и развитии рабочего движения, его много-образных форм в условиях гражданской войны-на территории, временно захваченной реставраторами капитализма. Следует отметить, что основное внимание многих исследователей истории гражданской войны в Сибири привле-кают проблемы партизанского движения. При этом нередко партизанское движение изображается «единственно правиль-ной» тактикой. Между тем, большевики Сибири не связывали себя приверженностью к какой-то одной форме борьбы. На различных этапах гражданской войны, в зависимости от кон-кретных политических и экономических особенностей, они широко использовали все богатство форм борьбы, имевшихся в арсенале рабочего движения; забастовки и восстания рабо¬чих, помощь узникам белогвардейских застенков, бойкот вы¬боров в местные органы самоуправления, маевки и демонстра¬ции, диверсии на предприятиях и железнодорожном транспор¬те и многие другие. Однако в литературе по истории граж¬данской войны в Сибири до сих пор эти методы борьбы осве¬щены в самом общем виде. В исследовании проблем гражданской войны в Сибири большое место отводится созданию и деятельности больше-вистских подпольных организаций. История рабочего движе¬ния и большевистского подполья в сибирском тылу контррево люции неразрывно связаны между собой. Ни одно сколько- нибудь значительное выступление рабочего класса Сибири не происходило баз руководства со стороны большевистских орга¬низаций. Специальные исследования посвящены как сибир-скому большевистскому подполью в целом (Вл. Молотов, М. Стишов, Н. Яковлев74), так и в отдельных городах . (М. Красных, М. Наумов, А. Солодянкин, А. Филимонов [_и_ др.)78. Однако ряд вопросов, связанных с большевистским под-польем в белогвардейском тылу, требует дальнейшего рассмот¬ 24 рения. Это прежде всего относится к вопросам организованно-го развертывания большевистского подполья, в Сибири после белогвардейского переворота и выработки тактической линии. В последние годы оживленно обсуждается на различных совещаниях, на страницах журналов и сборников проблема оценки решений подпольных конференций большевиков Си-бири по тактическим вопросам76. Речь идет прежде всего о том, правильным ли был курс на общеснбирское восстание, выра¬ботанный августовской большевистской конференцией 1918 г., являются ли решения второй конференции (ноябрь 1918 г.) о местных восстаниях отходом от тактической линии первой конференции, каково соотношение общесибирского, местных и стихийных восстаний, увлекались ли большевики Сибири восстаниями рабочих и сбрасывали ли они со счетов сибирское крестьянство, учитывали ли они в планах развертывания борь¬бы сибирских рабочих и крестьян решающую роль Красной Армии и общероссийских факторов, являются ли решения третьей подпольной конференции большевиков Сибири о пар¬тизанской войне признанием ошибочности тактической линии первой и второй конференций и замены их «единственно пра¬вильной» тактикой партизанской войны. Л. М. Спирин и М. И. Стишов противопоставляют решения первой, второй и третьей нелегальных конференции большеви-ков Сибири, считают решения первой конференции по такти-ческим вопросам ошибочными. Позднее они были исправлены или отменены. По мнению Л. М. Спирина, «в первое время подпольной работы в белогвардейском тылу большевики Сибири допусти-ли отдельные ошибки в выборе форм и методов работы», при-чём это «первое время» продолжалось до третьей подпольной конференции большевиков Сибири, состоявшейся в марте 1919 г.77. В IV томе «Истории гражданской войны», в составле¬нии и подготовке которого участвовал Л. М. Спирин, сибир¬ские большевики также упрекаются в том, что они «не сразу нашли правильные пути и формы организации народных масс на борьбу против интервентов и белогвардейцев»78. Протоколы первой конференции большевиков Сибири из •соображений конспирации не велись. Гражданскую войну пережили только 4 участника конференции (из 10): К. М. Мо-лотов, И. С. Дмитриев, С. А. Дитман и С. Г. Стукин. Два пос-ледних никаких воспоминаний о конференции не оставили. Ход 25 конференции и ее решения позднее по памяти восстановили К. Молотов79 и И. Дмитриев80. При этом некоторые вопросы освещены нечетко. Это породило различные толкования. Начиная с 40-х годов в ряде работ, особенно Н. Н. Яковле-ва81, М. Н. Журавлева82, Л. М. Спирина83, анализирующих ра-боту подпольных конференций большевиков Сибири, отмечает¬ся ошибочность принятых решений первой конференции сибирских большевиков-подпольщиков. По мнению этих исто¬риков, конференция преждевременно выдвинула задачи обще¬сибирского восстания, отклонила тактику разрозненных вы¬ступлений, явно переоценив собственные силы и недооценив силы врага, нечетко сформулировала задачи восстановления союза с крестьянством, не учитывала решающей роли Крас¬ной Армии в освобождении Сибири и т. п. В IV томе «Истории гражданской войны в СССР» говорит-ся, что в решении первой конференции о нецелесообразности местных вооруженных выступлений и призыве готовить воору¬женное восстание в масштабе всей Сибири «сказывалась недо¬оценка врага, переоценка своих возможностей, а главное не¬понимание соотношения классовых сил в Сибири. Призывать к всеобщему восстанию в момент, когда поворот сибирского крестьянина-середняка в сторону Советской власти еще не наступил, было преждевременным»84. Тщательное изучение материалов подпольных конференций большевиков Сибири в 1918—1919 гг. показывает, что, призна¬вая ошибочными решения первой, а также в значительной степени и второй конференций, Н. Яковлев, М. Журавлев, Л. Спирин и некоторые другие историки основываются на не¬точном изложении существа принятых решений этих конферен¬ций и не учитывают конкретной обстановки, в которой прохо¬дила работа первой конференции, а также серьезных изменений, происшедших в Сибири за три месяца, отделявших вторую конференцию от первой, и особенно ко времеат третьей конференции (март 1919 г.). Как справедливо говорили активные работники больше-вистского подполья в Сибири С. Г. Черемных, В. В. Берднико-ва и некоторые другие при обсуждении книги М. И. Стишова85, августовская конференция сибирских подпольщиков — первая в условиях подполья, собравшаяся в период, когда еще шли бои в Забайкалье, решила лишь вопрос о направлении под¬польной работав идти в Думу и земства для легальной работы 26 или поднять весь рабочий класс и трудовое крестьянство на борьбу против белогвардейцев, за восстановление власти Советов. Конференция отказалась от поисков путей легализа-ции и стала на позиции беспощадной войны до победы. В этом главный смысл всей решений конференции. Это означало под¬готовку всего трудящегося населения к восстанию против белогвардейцев и интервентов. Конференция не принимала ре¬шений о немедленном выступлении и не питала иллюзий о не¬медленной победе. В этой связи следует обратить внимание на то, что в статье <Контрреволюция в Сибири», помещенной в журнале «Сибир¬ские огни» № 1 за 1922 г., а затем в книге «Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов», изданной в 1928 г. в г. Новоси¬бирске, при изложении решений первой конференции в слова, выражающие надежду на «неминуемую победу рабочего класса Сибири»86, вкралась ошибка, которая искажает смысл решения. В этой книге говорилось, что «крайняя слабость контрреволюции — внутренние противоречия, отход мелкой буржуазии и крестьянства от крупной буржуазии и все уси¬ливающееся пламя борьбы—должны дать немедленную победу рабочему классу Сибири»87. Вместо «неминуемой победы» получилась «немедленная победа». Нет необходимости говорить о том, какая большая разница между этими двумя понятиями. К тому времени книга К. Молотова, в которой излагались решения первой конферен¬ции, изданная в Саратове небольшим тиражом, стала библио¬графической редкостью. Многие исследователи знакомились с решениями первой конференции через книгу «Профсоюзы Сибири», содержавшую указанное искажение. Возможно, этим объясняется, что и в книге Н. Яковлева, появившейся в 40-х годах, также говорилось о немедленной победе. Только в 1959 г. в сборнике. «Партизанское движение в Западной Сиби¬ри», изданной там же, в Новосибирске, эта ошибка исправ¬лена88. Анализируя материалы второй конференции большевиков Сибири, некоторые авторы (Вл. Молотов и др.) склонны счи-тать, что эта конференция сделала шаг в сторону от первой конференции, наполовину исправила ее ошибочность в части местных восстаний и работе среди крестьян и даже высказа-лась за организацию местных восстаний независимо от подго-товки восстания во всесибнрском масштабе89. 27 В действительности же, как об этом говорится в докладе Сибирского областного комитета большевиков, направленном в ЦК РКП (б) в марте 1919 г., конференция подтвердила реше-ния первой конференции о подготовке в Сибири планомерного всеобщего восстания в целях нанести единый удар буржуаз-ной диктатуре90. Что касается решений второй конференции по вопросу о местных и стихийных выступлениях, то они были не отходом от линии, взятой первой конференцией, а ответом на совершен¬но новые вопросы, возникшие глубокой осенью 1918 г. в ходе успешных операций Красной Армии на Восточном фронте. К. Молотов, М. Стишов и некоторые другие авторы счита-ют, что после второй подпольной конференции большевиков Сибири Сибирский обком РКП (б) проводил зимой 1918 1919 гг. ошибочную тактику, результатом которой явился ряд местных восстаний, разрозненных и изолированных друг о г друга, плохо организованных и быстро подавленных с огром-ными жертвами для восставших. В данном случае не делается различия между стихийными восстаниями, вспыхивавшими начиная с осени 1918 г. в различных районах Сибири, и мест-ными восстаниями, охватывавшими более или менее крупные районы, подготовку которых вторая конференция возложила на Сибирский обком РКП (б). Стихийные выступления явля-лись не результатом тактики Сибирского обкома РКП (б), а результатом взрывов недовольства трудящихся масс города и деревни белогвардейщиной, зверскими экзекуциями, мобилиза¬цией населения в белогвардейскую армию, антинародной поли¬тикой контрреволюционных правительств. Поскольку в стихий¬ных восстаниях участвовали десятки тысяч крестьян, рабочих и солдат, большевистские организации Сибири, руководствуясь решением второй подпольной конференции, брали на себя ру¬ководство этими восстаниями, чтобы придать им организован¬ный планомерный характер. Область же местных восстаний вторая подпольная конференция большевиков Сибири ограни¬чила главным образом прифронтовой полосой. Ошибочным было не решение второй конференции, не тактика Сибирского обкома РКП (б) зимой 1918—1919 гг., а отступление от этих решений, распространение местных восстаний на глубокий тыл, не предусмотренное второй конференцией. Это привело на практике к тяжелым последствиям и вызвало настойчивое напоминание ЦК РКП (б) о том, что «восстания рабочих в го- 28 родах готовить только в ближайшем от фронта тылу, коорди-нируя их с боевыми действиями Красной Армии», то есть фактически подтвердившее решение второй конференции по этому вопросу и признавшее ошибочным отступление от него. Принципиальная дискуссия ведется также вокруг решений третьей конференции большевиков Сибири, состоявшейся вес-ной 1919 г. Третья конференция большевиков Сибири, говорит Л.’ М. Спирин, «отказалась от старой тактики и перешла к повой — организации всенародной войны в тылу врага, соче ганию партизанской борьбы с восстаниями рабочих и крестьян»91. Эта же точка зрения получила отражение и в «Краткой истории гражданской войны в СССР», одним из авторов ко-торой является Л. М. Спирин, в которой говорится, что на третьей конференции «была выработана новая тактика борь¬бы. Главная ставка делалась не на отдельные восстания рабо¬чих в городах (такие восстания произошли в конце 1918 — на¬чале 1919 гг. в Омске, Канске, Бодайбо, Енисейске, Кольчуги¬не и других местах), а на массовое партизанское движение с участием не только рабочих, но и крестьян»92. М. И. Стишов также изображает тактику большевистского подполья до марта 1919 г. «как курс только на городские вос-- стания». Он пишет, что третья конференция в марте 1919 г. «заменила этот курс новой, единственно правильной такти¬кой — партизанской войной, в которой широкие массы трудо¬вого крестьянства делались основной, хорошо организованной ударной силой»93. При освещении третьей конференции большевиков Сибири в IV томе «Истории гражданской войны в СССР» говорится, что «все решения конференции были направлены на организа-цию всенародной партизанской войны: создание партизанских отрядов и осуществление непосредственного руководства бое-выми действиями партизан со стороны рабочего класса и его авангарда — Коммунистической партии»94. Чтобы выяснить, насколько основательны противопостав-ления решений третьей конференции двум предыдущим, сле-дует обратиться к материалам третьей конференции большеви¬ков Сибири. Как видно из этих материалов, третья конферен¬ция большевиков Сибири не отказывалась от подготовки вос¬стания в городах и не отменяла решений предыдущих конфе¬ренций по этому вопросу, а гражданская война не сводилась 29 к партизанскому движению. Уделив несравненно больше вни-мания партизанскому движению и работе в деревне, конферен-ция в то же время предусматривала разнообразные формы борьбы (вооруженные восстания, диверсии, саботаж, стачки, агитацию). При этом главной формой борьбы конференция по- прежнему считала организованные вооруженные восстания рабочих, крестьянских и солдатских масс95. Н. Яковлев96, М. Стишов и некоторые другие авторы считают, что большевики Сибири до третьей подпольной кон-ференции недостаточно уделяли внимания крестьянству и «увлеклись подготовкой вооруженных восстаний в городах»97. М. И. Стишов пишет, что не только решения первой, но и вто-рой партийных конференций Сибири сбрасывали со счетов сибирское трудовое крестьянство98. Он утверждает, что не только после первой конференции, но и после второй (ноябрь 1918 г.) «крестьянство, несмотря на решение конференции, оставалось в стороне. Оно не было привлечено к поддержке выступлений рабочих и в целом вынуждено было пассивно наблюдать за их боевыми действиями, восхищаться их отвагой и мужеством, и только»99. По мнению М. И. Стишова, линия Сибирского подпольного обкома «была ошибочной, ибо объек¬тивно отрывала революционные выступления рабочего клас¬са от уже начавшейся (стихийно) борьбы основных масс трудящегося крестьянства против белогвардейской реакции». «Ошибочность этой тактики, — пишет М. И. Стишов, — выте-кала, во-первых, из забвения ленинского учения о союзе рабо-чего класса и крестьянства; во-вторых, из переоценки сил си-бирского рабочего класса и недооценки сил противника. Увлекшись подготовкой и проведением рабочих восстаний и направив в эту сторону как свои собственные силы, так и силы партийных организаций на местах, сибирское партийное руко-водство выпустило из своих рук деревню, которая должна была поставлять резервы борющимся рабочим и одновремен-но своими выступлениями отвлекать на себя силы против-ника»100. Документы большевистских организаций Сибири и контр-разведки врага отмечают большую работу среди сибирского крестьянства, развернутую большевиками еще осенью 1918 г. Вместе с тем, бесспорным является положение о том, что на третьей конференции большевиков Сибири (март 1919 г.) ру-ководству крестьянским движением уделено значительно 30 больше внимания, чем на первой и второй конференциях. Ко времени третьей конференции большевиков Сибири (март 1919 г.) имелись все основания для усиления работы в деревне. Против колчаковцев выступали все новые и новые массы трудящихся, а новый поворот середняка, изжившего свои колебания, в сторону Советской власти стал фактом. Си-бирское крестьянство становилось крупным революционным фактором. В такой обстановке третья конференция большеви-ков Сибири приняла новые важные решения по вопросам так-тики и, прежде всего, по руководству крестьянским движением. Поворот среднего крестьянства в сторону Советов в страна происходил не одновременно и занял ряд месяцев. Осенью 1918 г. на сторону Советской власти повернулось большинство крестьянства России. Факты показывают, что начался в Сиби¬ри этот поворот не позже, а раньше, чем во многих районах Центральной России. К началу 1919 г. (а не весной или даже летом 1919 г.) поворот основных масс крестьянства Сибири в сторону Советской власти отчетливо определился, хотя и не закончился. Поворот крестьянства в сторону Советской власти не был чисто сибирским явлением. Этот процесс осенью 1918 г. охва¬тил всю страну. Вскрывая причины неизбежного краха мелко¬буржуазной демократии, В. И. Ленин 20 ноября 1918 г. писал: «Совершенно очевидно, что причиной поворота явился, во- первых, крах германского империализма, связанный с революцией в Германии и других странах, а равно с разобла¬чением англо-французского империализма; во-вторых, разоб¬лачение буржуазно-демократических иллюзий»101. Действие этих общероссийских факторов с особой силой проявилось в Сибири, захваченной с конца мая 1918 г. англо- американо-французским империализмом и эсеро-меньшевист-скими белогвардейцами. Развернувшееся революционное дви-жение рабочих оказало большое влияние на сибирское кресть-янство и способствовало его активизации, наиболее ярким проявлением которого были восстания и партизанские отряды. О партизанском движении в Сибири написано много, об-стоятельно рассмотрено руководство большевистскими орга-низациями партизанским движением на Алтае., в Енисейской губернии, Приангарье и Забайкалье. И тем не менее, следует сказать, что вопрос о движущих силах партизанской войны и роли рабочих нуждается в дальнейшей разработке. 31 В недавно вышедшей книге А. I'. Липкнной «1919 год в Сибири» проводится та мысль, что партизанское движение в Сибири — это особая форма народной войны и сопротивле¬ния. Против колчаковского правительства, — пишет А. Г. Лип- кина, — «поднялись не только беднейшее и среднее крестьян¬ство, но и некоторые слои зажиточных крестьян. В отдельных районах Сибири почти все крестьянство объединилось на борьбу против колчаковщины. Эта борьба перерастала в на¬стоящую крестьянскую войну»102. Возвращаясь к этому воп¬росу, А. Г. Лнпкина пишет: «В Енисейской и Алтайской гу¬берниях партизанское движение можно охарактеризовать как движение всей массы крестьянства, направленное против кол¬чаковской диктатуры»103. Действительно, факты участия определенных слоев зажи-точных крестьян, а также интеллигенции в восстании против Колчака, особенно в последний период, когда колчакия под ударом Красной Армии и партизан разваливалась, имели ме-сто. Вместе с тем, сравнивая партизанское движение в Сибири в'годы гражданской войны с крестьянской войной («Жаке¬рия») и движением сопротивления времени второй мировой войны, а также, добавим от себя, партизанским движением 1812 г. против нашествия французов, по нашему мнению, не¬обходимо отметить одну существенную особенность. Партизанское движение в Сибири, развернувшееся под ру- ководством большевиков в 1918—1919 гг., по своим целям, по I той роли, которую в нем играли рабочие и большевистские организации, было особой формой классовой борьбы проле-тариата и его союзника (бедпота и середняки) против поме-щиков и капиталистов, а также кулаков и их союзников —■ иностранных интервентов. Даже в период освобождения Си-бири Красной Армией кулаки создавали так называемые «дружины самоохраны» и «дружины святого креста» для борь-бы с партизанами. Организованное Коммунистической парти¬ей, облагороженное идеями социализма партизанское движе¬ние в Сибири в годы гражданской войны стало массовым, приняло яркие и разнообразные формы (фронтовая война, неожиданные нападения маневренных групп) и способствовало -углублению и развитию социалистической революции. А. Г. Липкина утверждает, что «движущей силой» парти-занского движения в Сибири в 1919 году было бедняцко-серед-няцкое хозяйство»104. Видимо, движущей силой было не 32 «хозяйство», а бедняки и середняки. Но не в этом суть. Воз-никает вопрос: почему рабочий класс Сибири исключается из движущих сил партизанской войны? В монографии А. Г. Лин-киной встречаются фразы о том, что сибирский пролетариат «возглавлял» партизанские отряды»105. Что же выходит? Ра-бочий класс Сибири, не являясь движущей силой, возглавлял партизанские отряды. С этим согласиться нельзя. Несмотря на свою малочисленность, рабочий класс Сибири вместе с бед-няцко-середняцкой частью крестьянства являлся основной движущей силой партизанской войны. " История гражданской войны в Сибири показала, что пар-тизанское движение, если его ядро составляет рабочий класс, если оно направляется революционной партией рабочего клас-са, способно играть большую роль в борьбе за диктатуру i пролетариата. Партизанское движение не может быть проти-/ вопоставлено подготовке общесибирского восстания. Больше-вики Сибири рассматривали это движение с весны 1919 г. именно как важное средство развертывания общесибирского > восстания рабочих и крестьян за восстановление власти Сове- ’ тов. В соответствии с решениями третьей конференции (март 1919 г.) и указаниями ЦК РКП (б) большевистские организа¬ции Сибири, повсеместно ведя подготовку к восстанию, момент выступления связывали с подходом Красной Армии. Однако Р исторической литературе слабо освещен вопрос о деятель-ности большевистских организаций Сибири и авангардной роли рабочих в общенародной войне за власть Советов на за-ключительном этапе боев с колчаковцами и интервентами, о той помощи, которую оказали они Красной Армии в освобож-дении Сибири.
Таковы основные вопросы историографии борьбы рабочих Сибири за власть Советов в годы гражданской войны. Хотя специальных исследований, посвященных рабочему классу Сибири в эти годы нет, некоторые вопросы освещены в общей литературе. Однако, «рабочий вопрос» не занял еще надлежа-щего места в исследованиях, нередко освещается в общем ви-де, противоречиво и требует дальнейшего изучения.
Гражданская война — необычная война. Освещение собы-тий с военно-исторических позиций необходимо дополнить анализом социальных процессов, происходивших в сибирском тылу контрреволюции.
з В. Л. Кадейкнк
33

После контрреволюционного переворота в истории борьбы рабочих Сибири за власть Советов выделяются следующие основные периоды:
1. Лето 1918—ноябрь 1918 гг. — переход большевистских организаций на нелегальное положение. Возникновение и большевизация рабочего движения в сибирском тылу контр-революции.
2. Ноябрь 1918 —август 1919 гг. — открытие в колчаков-ском тылу внутреннего фронта во главе с рабочим классом.
3. Август 1919—ноябрь 1920 гг. — освобождение Сибири и восстановление Советской власти (в Забайкальской обла-сти— образование народно-революционной власти).
Каждый их этих периодов характеризуется определенной расстановкой классовых сил, задачами, которые стояли перед большевистскими организациями и рабочими Сибири, соответ¬ствующими формами и методами борьбы. Раскрыть основные этапы этой борьбы и проанализировать роль пролетариата и его большевистских организаций в конкретных условиях Си¬бири — таковы в общих чертах задачи, которые ставит перед собой автор.
Основными задачами настоящей монографии являются:
1. Обобщение сведений о деятельности большевистской партии по развертыванию и большевизации рабочего движе¬ния в сибирском тылу контрреволюции за восстановление власти Советов, по сплочению и воспитанию сибирского про летариата, преодолению мелкобуржуазного влияния в его ря-дах, разоблачению и изоляции эсеро-меньшевистских при-служников капитализма, выработке тактической линии, офор-млению и направлению рабочего движения по революцион-ному пути.
2. Анализ политики бедогвардейских правительств по «ра-бочему вопросу», изменений в положении и составе рабочих Сибири за годы гражданской войны, форм и методов классо-вой борьбы сибирского пролетариата на различных этапах гражданской войны.
3. Показ революционизирующего влияния рабочего класса па трудящиеся массы Сибири и, прежде всего, на крестьян-ство, а также на армию противника; объективных и субъек-тивных факторов, обеспечивших ведущую роль сибирского пролетариата в общенародной войне за восстановление власти Советов; значения помощи, которую оказали сибирские рабо¬
34

чие и крестьяне Красной Армии в разгроме колчаковцев и ин-тервентов.
Методологической основой работы являются труды В, И. Ленина, а также решения КПСС, в которых разработаны важнейшие вопросы, связанные с историей пролетарской ре-волюции, гражданской войны и иностранной военной интер-венции в нашей .стране.
Классические ленинские определения сущности граждан-ской войны и иностранной военной интервенции были положе¬ны в основу периодизации истории рабочего движения в Си¬бири и рассмотрения тех процессов, которые происходили на территории Сибири в 1918—1920 гг. Положения марксизма- ленинизма о решающей роли народных масс в современных войнах, особенно в гражданской войне, о всемирно-историче¬ской роли пролетариата являлись руководящими при ана¬лизе революционной деятельности сибирского пролетариата и большевистских организаций.
Для правильного понимания задач партии в Сибири по укреплению союза рабочего класса с крестьянством огромное значение имеет Программа партии, принятая VIII съездом РКП (б), решения’этого съезда по крестьянскому и военному вопросам.
Одна из наибольших трудностей при изучении деятельности большевистских организаций и рабочего движения в Сибири состоит в том, что в условиях строжайшей конспирации пере¬писка между большевистскими организациями и протокольные записи заседаний подпольных комитетов не велись. Многие документы были уничтожены во время обысков и арестов. Сохранились лишь отрывочные материалы по отдельным во¬просам, сосредоточенные в разных городах.
Архивные источники по рабочему вопросу в Сибири в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны на¬ходятся в архивохранилищах Москвы, Ленинграда, Новоси-бирска, Томска, Кемерова, Иркутска, Красноярска, Барнаула, Омска, Тюмени, Читы.
В Центральном партийном архиве Института марксизма- ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ) нами изучены в фонде секретариата ЦК КПСС (ф. 17) материалы о деятельности Снббюро ЦК РКП (б) и подпольных большевистских органи-заций Сибири. К сожалению, подлинные документы местных подпольных комитетов почти не сохранились.
3*
35

В Центральном государственном архиве Октябрьской ре-волюции (ЦГАОР) хранится большая коллекция подлинных документов многочисленных белогвардейских организаций. Нами просмотрено свыше 60 фондов. В фондах министерствч труда и министерства внутренних дел, а также в фондах контр-разведок, содержатся материалы об экономическом положении рабочих Сибири, антирабочей политике белогвардейских пра-вительств, о забастовках, стачках и восстаниях рабочих и де-ятельности большевистских подпольных организаций.
Приходится при этом учитывать, что агентурные сведения контрразведывательных управлений часто являются сплошным вздором, так же как и сведения, исходящие от предателей, агентов, белогвардейских прокуроров и следователей. Иногда в сведениях контрразведки сильно преувеличиваются действи¬тельные размеры событий — в расчете чиновников на повы¬шение по службе за проявленное усердие. В других случаях, как это было с восстанием в Омске (февраль 1919 г.), напро¬тив, размеры событий и их ход сильно преуменьшались для успокоения масс. То же самое наблюдается и в материалах министерства труда, которое проводило расследование о за¬бастовках, восстаниях и конфликтах рабочих.
Ценным источником для анализа хода гражданской войны в Сибири и показа роли Коммунистической партии в мобили-зации рабочего класса и трудящихся масс на разгром врага, являются документы Центрального государственного архива Советской Армии (ЦГАСА). Документы архива, представлен-ные многочисленными сводками и донесениями, дают пред-ставление о политической работе не только среди войск Во-сточного фронта, но и среди местного населения Сибири, о связи с большевистским подпольем и влиянии победоносных действий Красной Армии на подъем рабочего движения в Си-бири.
Большую группу источников представляют публикации документов. В первых сборниках документов и материалов, освещающих историю гражданской войны в Сибири и издан-ных еще в 20—30-х годах, почти нет документов по рабоче¬му вопросу106.
В 1947 и 1952 гг. в Омска изданы два сборника документов по истории борьбы за власть Советов в Сибири107. В этих сборниках имеются документы о борьбе омских рабочих и большевистских организаций Омска против колчаковщины.
36

Особенно широко развернулась публикация исторических документов после XX съезда КПСС в связи с подготовкой к 40-летию Великой Октябрьской социалистической революции. В Барнауле, Иркутске, Кемерове, Красноярске, Омске, Якут¬ске, Томске, Улан-Удэ, Чите изданы сборники документов, ко¬торые содержат документы о забастовках и восстаниях рабо¬чих Сибири, об участии рабочих в партизанских отрядах, о роли большевистских организаций в развертывании рабочего движения108.
Ценные документы по истории разгрома колчаковщины со¬держатся в изданном Институтом марксизма-ленинизма при ILK КПСС в 1961 г. трехтомнике «Из истории гражданской войны в СССР».
Одним из важнейших источников является периодическая печать. Этот источник существенно дополняет и уточняет ар-хивные и другие данные. В газетах «Правда» и «Известия» за 1918—1919 гг. обнаружены материалы, освещающие героиче¬скую борьбу рабочих и крестьян Сибири за власть Советов.
Местная большевистская печать представлена беднее. Как известно, эсеро-меньшевики, а затем и колчаковцы фактиче-ски запретили рабочую печать. В годы гражданской войны большевикам Сибири не удалось наладить регулярного выпу-ска нелегальных газет. Попытка, предпринятая в этом отно-шении в Омске, не дала результатов. При подготовке первого же номера газеты «Коммунист» последовал провал в апреле 1919 г. Основное внимание подпольные большевистские коми¬теты уделяли выпуску листовок, некоторые из которых дошли до нас в фондах белогвардейских учреждений, в том числе и не опубликованные и не использованные до сих пор листовки, изъятые при аресте у М. М. Рабиновича, первомайские лис¬товки, изданные в Иркутске, воззвание, распространявшееся в районе «Чумайского» восстания и другие.
Легальные газеты профсоюзов подвергались преследова-ниям и закрывались белогвардейскими властями. В Омске вы-ходила газета «Рабочий путь», в Томске—«Рабочее знамя», вышло также несколько номеров газеты «Железнодорожник». Полные комплекты этих газет не сохранились Имеющиеся номера этих газет, несмотря на непоследовательность и влия-ние меньшевиков, содержат некоторый материал о забастовоч¬ном движении.
В годы гражданской войны на территории Сибири издава¬
37

лось много белогвардейских газет. Нами изучены 104 комплек-
та газет. Это эсеровские, меньшевистские, кадетско-областни-
ческие, церковные, военные издания. Они крайне тенденциозны
и насквозь лживы, часто искажают факты и требуют.критиче-
ского отношения. Но рабочее движение в Сибири в эти годы
развернулось столь мощно, что они вынуждены были писать
о наиболее крупных волнениях, забастсвках и восстаниях, о
законах и распоряжениях белогвардейских правительств по
рабочему вопросу. Особенно омерзительны газеты эсеров и
меньшевиков, старавшиеся вытравить из сознания рабочих
революционный дух. Но и эти газеты вынуждены были при-
знать падение своего влияния в рабочих массах и рост боль-
шевистских настроений.
Важным источником являются воспоминания непосредст-
венных борцов за власть Советов, участников подполья и
рабочих организаций. Некоторые ‘события можно осветить
только по воспоминаниям.
По истории гражданской войны в Сибири издано несколь-
ко сборников воспоминаний109. Еще больше хранится в архи-
вах неизданных воспоминаний. Автор ознакомился только в
Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС с воспомина-
ниями почти 300 участников революции и гражданской войны
в Сибцри (ф. 70 ЦПА и ф. 2, 3, 6 архива сектора Истории
гражданской войны). Особенно ценны выступления на засе-
даниях Сибирского землячества. Стенограммы этих заседа-
ний находятся в секторе Истории гражданской войны ИМЛ
при ЦК КПСС. Некоторые из этих выступлений посвящены
рабочему движению и показывают влияние рабочих на кре-
стьянство и солдат.

ГЛАВА I
АНТИРАБОЧАЯ ПОЛИТИКА БЕЛО-ГВАРДЕЙСКИХ ПРАВИТЕЛЬСТВ В СИБИРИ
Летом 1918 г. на территории восточных районов страны, захваченной белогвардейцами и интервентами, появилось несколько контрреволюционных правительств: Самарское правительство («Комитета членов Учредительного собрания»), по составу и ориентации эсеровское, Уральское правительство казачьего атамана Дутова, кадетское Уральское правительст¬во в Екатеринбурге, эсеровское правительство автономной Сибири (Дербера) с его западносибирским эмиссариатом в Новониколаевске. 8 июля 1918 г. царский ставленник на КВЖД Хорват объявил себя «верховным правителем» и вы¬ехал для провозглашения манифеста в Россию. Добравшись до станции Гродеково, опереточное правительство Хорзата вынуждено было здесь остановиться: дальше его не пропуска¬ли чехи, которые поддерживали Сибирское правительство.
Открыто контрреволюционные элементы, монархисты, ка-питалисты, помещики, отставные генералы и офицеры не решались на первых порах обнажить свою подлинную про-грамму, им приходилось считаться с тем, что прямую рестав-рацию старого режима рабочие, идущие за большевиками, встретят в штыки, не допустит восстановления царско-поме-щичьего строя и сибирское крестьянство, несмотря па его колебания и недовольство продовольственной политикой Со-ветской власти. До тех пор, пока силы контрреволюции были слабыми и недостаточно организованными, реакция нужда-лась в ширме, прикрываясь которой она смогла бы выиграть
39

время для того, чтобы, свалив большевиков и обезглавив рабо¬чий класс, лишить его силы, разрушить рабочие организации, создать многочисленную белогвардейскую армию, восстано¬вить экономическую и политическую мощь буржуазии. Роль ширмы, маскирующей контрреволюцию фальшивыми лозун¬гами учредительного собрания и народоправства, отводилась мелкобуржуазным партиям эсеров и меньшевиков.
В первый период контрреволюции именно эти партии вы-двинулись на авансцену политической борьбы. Они составляли большинство в Сибирской областной думе, из недр которой вышло Временное сибирское правительство, определяли пар¬тийный и персональный состав этого правительства. Вместе с кадетами и бывшими царскими генералами представители мелкобуржуазных партий вошли в правительство. В том временном компромиссе, который наметился между крупной и мелкой буржуазией, эсеры и меньшевики играли роль «демократической» ширмы. Эсеры не жалели пышных фраз о свободе и демократии, уверяли, что они за рабочих. В этих условиях рабочим понадобился собственный опыт, чтобы за пышными фразами и демократической маской обнаружить подлинное лицо контрреволюции. Характеризуя процессы, которые происходили в среде сибирских рабочих и крестьян, В. И. Ленин отмечал, что они заплатили дорогой ценой десят¬ков тысяч расстрелянных и засеченных за свою доверчивость* и пережили тяжелый опыт кровопускания2.
Временное сибирское правительство с самого начала впол¬не определенно пошло по пути восстановления капитализма как в области экономической, так и политической. Эсеры и меньшевики вместе с кадетами и черносотенными монархиста¬ми расправлялись с завоеваниями Великой Октябрьской со¬циалистической революции. Классовый характер Сибирского временного правительства виден из того, что оно послушно следовало за требованиями капиталистов и помещиков.
Капиталисты и банкиры, судовладельцы и лесопромышлен¬ники потребовали денационализации предприятий и банков, восстановления бесправия рабочего класса, лишения его воз¬можности вести борьбу с эксплуататорами. Торговопромыш- ленники Омска потребовали «невмешательства со стороны рабочих профессиональных союзов, фабричных, заводских ко¬митетов и рабочего контроля», отмены монополии торговли, насильственного прекращения деятельности Совдепов, права
40

принимать на службу служащих и рабочих по своему усмот-рению без всякого вмешательства в это со стороны профессио¬нальных союзов3.
Сибирское правительство поспешило выполнить требования своих хозяев. Западносибирский эмиссариат в первые же дни своего существования объявил о возвращении частным вла¬дельцам предприятий, не имеющих общественного значения. Это был первый шаг по пути денационализации предприятий, возрождения частной собственности на средства производства. Возник вопрос: какие предприятия могут считаться не имею щими общественного значения. Фабриканты и заводчики по-требовали возвращения всех предприятий.
/ В последние дни своего существования эсеро-меныиевист- ский эмиссариат по требованию хозяев и «в целях борьбы с анархией» 28 июня 1918 г. издал закон о денационализации промышленности, согласно которому все предприятия возвра щались прежним капиталистам4. Министерство торговли и промышленности Сибирского правительства приняло поста-новление об образовании уездных комиссий по возвращению предприятий и имущества5.
Проводя денационализацию промышленности, Временное сибирское правительство стремилось не только восстановить эконом ич’ескую мощь буржуазии, но и ослабить рабочий класс, раздробив единую пролетарскую армию на мелкие раз-розненные отряды.
’ Временное сибирское правительство было не только контрреволюционным, но и антинациональным. Ради классо-вых интересов буржуазии оно пошло на сговор с иностранны-ми капиталистами, обещая в качестве платы за помощь в рас праве с рабочими и крестьянами закабаление страны. Утвер-дившись прн помощи иностранных штыков и опасаясь возмущения народных масс, Временное сибирское правитель-ство пресмыкалось перед своими хозяевами. Оно целиком за-висело от союзников не только в военных, но и в экономиче-ских вопросах.
2 августа 1918 г. Высший совет снабжения союзных армии (ВСССА), действовавший в пределах Российского государст-ва, адресовал председателю Сибирского правительства письмо, в котором говорилось, что в целях координации действий правительственных органов по вопросам, касающимся военной промышленности на территории государства Российского,
4t

Высший совет снабжения армий считает необходимым, чтобы впредь до образования Центральной Всероссийской власти распоряжения по вопросам работы казенных и частных заво-дов, изготовлявших предметы войскового имущества, снабже-ния топливом и сырьем и так далее принимались не иначе как с ведома и согласия ВСССА6.
В США в июле 1918 г. был создан правительственный син-дикат, перед которым ставилась задача запяться «освоением Сибири», то есть ее ограблением. На развертывание деятель-ности этого синдиката президент США Вильсон отпустил 5 миллионов долларов. В октябре 1918 г. союз американских фабрикантов открыл свое представительство в Западной Си-бири. В состав союза входили более 250 крупных американ-ских заводов и фирм7.
В Восточной Сибири американскому капиталу сильную конкуренцию составили японские капиталисты. В Чите в руках Японии оказалась городская электростанция. В Иркут-ске японцы скупили даже бани8.
Классовая сущность белогвардейского режима в Сибири особенно отчетливо прослеживается из его политики по рабо-чему вопросу.
В первое время эсеры и меньшевики, всплывшие па по-верхность политической жизни и оказавшиеся вмест’е с каде-тами у власти, продолжали разыгрывать роль демократов. Они фальшивыми заявлениями старались запутать трудящиеся массы, оторвать их от Советской власти и привлечь па свою сторону. Маскируясь под демократов и социалистов, эсеры и меньшевики не столько в декларациях, сколько в практических делах проявляли тогда свою контрреволюционную сущность. На территории, захваченной интервентами и белогвардейца¬ми, с самого начала свирепствовал режим кровавого террора и зверских расправ. Большевики были объявлены вне закона и подлежали немедленному задержанию Об этом сообщалось в эсеро-меньшевистских газетах и в воззваниях, расклеивав¬шихся на столбах.
Белогвардейские власти поощряли самосуды и доносы с целью разложить массы трудящихся, внести раскол в их ряды. Мятежники залили Сибирь кровью рабочих и крестьян. Боль-шинство членов Советов без суда и следствия были расстре-ляны, оставшиеся в живых арестованы и брошены в тюрьмы.
В первые дни хозяйничания белых только в Омске в Доме
42

республики и в кадетском корпусе, по официальным сведениям Сибирского правительства, было расстреляно 300 человек». Разжиревшие кулаки и рассвирепевшие лавочники, отставные офицеры и чиновники творили также кровавую расправу над работниками Советов в Томске, Красноярске и Иркутске. Эго была единая система массового истребления партийных и про¬летарских сил. Неслыханными зверствами буржуазия пыта¬лась истребить основные кадры пролетарской революции и обезглавить армию борцов за победу социализма.
Одновременно явочным порядком вводились телесные на-казания и избиения рабочих, ставшие обычным и массовым явлением. В июне 1918 г. в пимокатном цехе мастерских сою за строителей г. Бийска 50 рабочих были избиты нагайками. На бийской фабрике Бородиных, по указанию возвратившихся владельцев, в августе 1918 г. многие рабочие были избиты, а 32 человека арестованы и брошены в тюрьму.
В белогвардейском лагере действовало множество контр-разведок. Они охотились за большевиками, за сторонниками Советской власти, бывшими красногвардейцами. Нередко за-бирали рабочих на улице, в столовых.
На промышленных предприятиях и железной дороге аресты проводились по доносам меньшевиков и владельцев предприя¬тий. Меньшевики, которых в период Советской власти рабочие пе хотели слушать, теперь мстили передовым рабочим, своди¬ли с ними счеты.
От меньшевиков не отставали предприниматели и админи-страция предприятий, составлявшие списки красногвардейцев. В Канской тюрьме 29 мая 1918 г. оказалось 127 рабочих-крас¬ногвардейцев, в Ачинской — 65. Заведующий Енисейским лесопильным заводом доносил, что красногвардейцами и боль¬шевиками на этом заводе являются 12 человек10.
хРсобенно подробные списки поступили от Красноярских мастерских. Списки рабочих Красноярского железнодорожно¬го узла, являвшихся красногвардейцами, бывших членами Совета, насчитывали 1458 человек. Получив эти списки, гене¬рал Пепеляев 3 июля 1918 г. потребовал уволить со службы всех перечисленных администрацией лиц». Белогвардейские власти арестовали десятки тысяч рабочих, красногвардейцев, советских, профсоюзных и партийных работников. Многим арестованным не предъявлялось никаких обвинений. Рассмот-рение их дел откладывалось до открытия Учредительного со-
43

бранил в неопределенном будущем. Осенью 1918 г. в местах заключения Сибири томилось около 75 тысяч человек12.
Несмотря на «убедительность» политики расстрелов и тю-рем (всех рабочих нельзя было расстрелять или арестовать). Сибирское правительство вынуждено было создавать рабочее законодательство. Для разработки и осуществления антира-‘ бочей политики Временное сибирское правительство создало министерство труда. Создание этого министерства носило по-казной характер, оно должно было свидетельствовать о демок-ратических устремлениях правительства. С этой целью во гла-ве министерства труда был поставлен меньшевик Л. Шуми- ловский, Губернскими комиссарами труда в Барнауле, Томске, Новрниколаевске, Омске, Тюмени были также меньшевики.
/На словах эсеры и меньшевики провозгласили свободу сою¬зов и коалиций. Но в действительности свобода союзов и коа¬лиций не распространялась на рабочих. Сибирское правитель¬ство с бешеной злобой обрушилось на рабочий класс, уничто¬жая его политические и профессиональные организации. Пре¬следуя рабочие организации, разрушая их, правительство стремилось тем самым разрознить рабочий класс и ослабить его.
Первый удар буржуазия нанесла по политическим органи-зациям рабочего класса — большевистским организациям и Советам рабочих депутатов. В начале июля 1918 г. Сибирское правительство издало постановление «О недопущении Сове-тов». Правительство заявило, что оно не допустит возрождения классовых организаций вроде Советов.
Вслед за Советами преследованию подверглись другие организации рабочих. Проводя политику удушения рабочих организаций, Сибирское правительство в то же время хотело прослыть демократическим и не решалось сразу разогнать профсоюзы. Оно стало на путь создания полицейских профсою¬зов, находившихся под контролем белогвардейских властей и имевших своей задачей отвлечь рабочих от «политики» и скло¬нить их к классовому примирению с капиталистами/
В отношении профсоюзов Временное сибирское правитель-ство заняло еще более реакционную позицию, чем правитель-ство Керенского. По положению от 12 апреля 1917 г. рабочие имели право организовывать профсоюзы без особых разреше-ний властей. Союзы должны были тогда регистрироваться в суде и могли быть закрыты только по суду. Предприятия обя¬

зывались предоставлять помещения для собраний правлений союза, при отстаивании своих интересов рабочие могли приме¬нить как метод борьбы бойкот и стачку. Теперь Сибирское временное правительство заявило, что «своей власти никакой частной организации не уступит, ни с какой хотя бы и много¬численной группой не поделится»13. Права профсоюзов своди¬лись к тому, чтобы «давать заявления администрации по во¬просам, касающимся профессиональных интересов членов союза, а администрация должна давать на эти заявления ответы»14. .
Все профсоюзы должны были зарегистрироваться в окруж¬ном суде и представить свои уставы на утверждение губернско¬му, областному комиссару труда, то есть ставились под конт¬роль администрации. Проект министерства труда о профсою- <ах регламентировал внутреннюю жизнь профсоюзов, включая вопрос о том, кого избирать в комитеты. Устанавливалось, что в состав фабрично-заводских комитетов не могут входить бывшие члены Советов, проект лишал профсоюзы самодея¬тельности, определял, какого направления им придерживать¬ся, урезывал права рабочих на стачки и забастовки. Как писала газета профсоюзов «Рабочий путь», «проект переносит нас в эпоху самодержавия»,5Хг Размахивая пряником перед «государственно мыслящими» эсерами и меньшевиками, стремившимися увести профсоюзы от политики, Временное сибирское правительство действовало кнутом в тех случаях, когда эсеры и меньшевики оказывались бессильными. Правления профсоюзов изгонялись из зданий, за проведением собраний устанавливался строгий контроль белогвардейских властен. Как и во времена столыпинщины, проведение профсоюзных собраний допускалось только с ве¬дома и согласия милиции, заменившей полицию. • . 3 июля 1918 г. Временное сибирское правительство издало <юязательное постановление о дисциплине на железных доро¬гах, лишавшее рабочих элементарных политических прав. Воспрещались сходки, собрания н забастовки, рабочие совер¬шенно отстранялись от какого бы то ни было участия в управ¬лении дорогой. Такое же постановление было принято и по водному транспорту. ъ. целью недопущения забастовок железнодорожникам запрещалось покидать службу без разрешения администрации. За самовольное оставление службы предусматривались жест¬ 45 кие» меры — арест до 3 месяцев и штраф до 3000 рублей. Этим постановлением давалось широкое право чуть ли не любой шаг рабочих рассматривать как намерение вызвать волнения и преследовать их как преступников16. «Свобода союзов и коалиций» дополнялась регистрацией устава профсоюзов, которая тянулась неделями и месяцами, вела к трате времени и средств и нередко оканчивалась отка-зом в регистрации неблагонадежных союзов. Достаточным основанием для отказа в регистрации служило включение в уставы профсоюзов положений о том, что они являются клас-совыми организациями и создаются для защиты классовых ин-тересов рабочих. В Черемховском угольном районе окружной суд отказал в регистрации устава Союза горнорабочих, моти-вируя тем, что устав предусматривал образование забастовоч¬ного фонда и руководство стачками17. Профсоюзы, прошедшие регистрацию, находились под постоянным надзором военных властей, подвергались закры-тию и другим репрессиям. «Свобода собраний» обеспечивалась тем, что повестка дня собраний подлежала утверждению воен¬ных властей, устанавливалось обязательное присутствие пред¬ставителей полиции и военщины. В Барнауле 5 июля 1918 г. войскам был отдан приказ «все митинги, собрания и сборища численностью более пяти человек рассеивать при помощи вооруженных сил»18. Правления прогрессивных профсоюзов выселялись из занимаемых помещений. «Свобода коалиций и союзов» в понимании эсеров и мень-шевиков предполагала аресты руководителей профсоюзов, ко-торые «не мыслили государственно», избиение, участников соб¬раний. В июне 1918 г. были арестованы многие из активных руко-водителей областного бюро горнорабочих Западной Сибири,» .см числе члены областного бюро Иван Кудрявцев и Исай Наханович. 29 августа 1918 г. в Томске милиция разогнала заседание губернского совета профсоюзов, избив при этом участников заседания нагайками и кулаками19. В тот же день в помещении профсовета было назначено собрание членов секции портных профсоюза рабочих по изготовлению одежды. Извещение о собрании было послано заблаговременно, по соб¬рание было разогнано, а рабочие избиты20. Такой же учаегя подверглись собрания союза металлистов, фронтовиков и другие. 46 В сентябре 1918 г. на заседании бюро горнорабочих Запад-ной Сибири представители с мест говорили о невыносимых условиях работы в профсоюзах, о слежке за рабочими, прихо-дившими в правления профсоюзов, о выселении из помещений, о запрещении собраний. На Кемеровском руднике запрещены все собрания и даже любительские спектакли. Печать тех дней полна сообщений о разгоне заседаний профсоюзных комите¬тов' и закрытии профсоюзов. Предприниматели всячески добивались ликвидации проф-союзов. В Омске на пимокошмокатной фабрике военно-про-мышленного комитета заведующий отказался признавать про-фессиональный союз при увольнении и приеме рабочих. 9 ав-густа 1918 г. представитель Омского совета профсоюзов, придя на фабрику, попросил пояснить причины увольнения работни¬цы Анны Гудовой. На это заведующий в грубой форме отве¬тил: «Заведующий здесь я, и никому не позволю вмешиваться в мои дела, уволил, значит, за дело»21. В Омске фабрикант Богаткин вызвал казаков в ответ на намерение рабочих провести собрание для выбора комитета. Собрание не состоялось. Богаткин заявил, что он не допустит никаких рабочих организаций на фабрике, а в случае упорства рабочих — выбросит их на улицу22. На кожевенном и пимо- кошмокатном заводе в начале августа 1918 г. милиция аресто-вала представителей рабочих и уничтожила на глазах у рабо-чих комитетские бумаги, печать. В шорной мастерской заведующий заявил рабочим: «Довольно вам предъявлять тре-бования, теперь за малейший беспорядок вас будут ставить к стенке»23. При Временном сибирском правительстве ограничения в отношении рабочих организаций устанавливались не только законами, но шли еще дальше на деле. Главный инженер постройки Кольчугинской железной до-роги Михайловский и другие чиновники, несмотря на легаль-ное существование профсоюза, не признавали его, отказыва-лись предоставлять помещения для его заседаний и увольняли членов комитета24. 18 июля 1918 г. начальник Кольчугинского гарнизона разогнал главный дорожный комитет профсоюза рабочих Кольчугинской дороги, находившийся на ст. Топки. Узнав об этом, исполнительный Совет профсоюзов Сибири 30 июля телеграфировал в адрес военного министра и минист¬ра труда о творившихся бесчинствах и настаивал на срочном 4Г расследовании виновных, требуя гарантии профессиональной организации от произвола военных властен. Расследование свелось к тому, что министерство труда потребовало от на-чальника Кольчугинского гарнизона объяснения по эгому поводу25. 31 июля 1918 г. Временное сибирское правительство утвер- . лило «положение о мерах к восстановлению нормального хода \ работ промышленных предприятий и поднятию производитель¬ности труда». По этому постановлению профсоюзы отстраня¬лись от участия в решении вопросов увольнения и найма ра¬бочих, уничтожались органы рабочего контроля, правительст¬во овобождало капиталистов от внесения взносов в фонд профсоюзов, больничных касс и т. д. «Рабочий» министр Шу- миловский объявил органы рабочего контроля одним из самых отрицательных явлений в период господства Советской власти. В записке, излагавшей основы социальной политики, он писал, что министерство действует, «отвлекаясь от минутных выгод отдельных групп рабочих, и отрицательно относится к тем по¬борам с буржуазии, которые во времена Советской власти были так заманчивы для пролетариата». Министерство исхо¬дило из того, что «все рабочее движение должно протекать в рамках строго организованной государственности» и ставило задачу «ввести рабочее движение в определенное русло»26. Ка¬деты требовали запрещения забастовок как способа борьбы, газеты писали о вреде стачек на Западе, в условиях же «рус¬ской действительности стачки составляют еще большее зло, благодаря общей некультурности и отсутствию понимания своего долга и обязанностей перед государством»27. В августе 1918 г. на сессии Сибирской думы премьер-ми-нистр Вологодский, касаясь рабочего законодательства, за¬явил, что, признавая «полную свободу» профессионального движения, правительство «вводит его в рамки, строго опреде-ленные интересами экономического и культурного благососто-яния рабочих»28. Стремясь обуздать рабочее движение и поставить его в строгие рамки, Сибирское правительство разработало особые^ положения о рабочих комитетах, примирительных камерах, биржах труда, больничных кассах. Новые положения делали шаг назад даже от того, что было отвоевано после Февраль¬ской революции. Законодательство Временного сибирского правительства отбрасывало эти организации к временам са- 4S модержавия. Министерство труда Сибирского правительства требовало, чтобы рабочие комитеты при своем образовании извещали не только администрацию, но и инспекцию труда < для целей регистрации и проверки соответствия», хотя рань¬ше было достаточно список членов комитета сообщить админи-страции предприятия. Инструкции о составе и деятельности рабочих комитетов для определения их соответствия закону от 23 апреля 1917 г. подлежали рассмотрению инспекций труда. Раньше было достаточно утверждения рабочим собранием29. Конфликты между рабочими и капиталистами должны бы-ли передаваться на рассмотрение таких бесправных органов, как примирительные камеры, созданные на основе поста-новления Временного правительства от 5 августа 1917 г. Но вопрос о средствах для оплаты расходов по этим учреждениям оставался открытым. Предприниматели отказывались платить . представителям рабочих за время их участия в разборе дел в примирительных камерах. Поэтому рабочие, за неиме¬нием средств, часто вынуждены были отказываться от участия в работе примирительных камер. Кем избираются члены при-мирительных камер, какова их компетенция — было неясно. Во всяком случае, их решения не были обязательными для предпринимателя. При неподчинении предпринимателя реше-ниям примирительных камер, комиссарам труда Сибирского правительства рекомендовалось «обращение к общественному мнению путем помещения в газетах соответствующих заявле-ний от комиссара труда с точным обозначением лица, наруша-ющего обязательства, с изложением обстоятельств дела»30. После белогвардейского переворота функции бирж труда были резко ограничены. Ссылаясь на опыт капиталистической Западной Европы, министерство труда преследовало цель: предупредить скопление безработных, «чтобы биржи труда не делались местом, где во время застоя производился суд над целым государством, где принимались разгоряченной толпой для немедленного проведения в жизнь резолюции, постановле-ния, идущие в разрез с общей жизнью государства, что, ко-нечно, вызывает отпор со стороны власти, по своим послед-ствиям иногда очень неприятный для столкнувшихся сторон». Пожалуй, самыми массовыми организациями рабочего класса в 1918 г. были больничные кассы. В Омске больничные кассы объединили 13 300 человек, в Томске — 17 500, в Анжер- ке — 300031. . 4 В. А, Кадейкнн 49 Больничные кассы начали развертывать свою деятельность еще в первые месяцы Советской власти. С падением Советской власти декреты о социальном страховании были отменены, в том числе и об обеспечении рабочих на случай старости и бо¬лезни. Создалось крайне неопределенное положение. Фонд больничных касс исчерпывался исключительно взносами пред¬принимателей, а с отменой декрета предприниматели стали уклоняться от внесения взносов в больничные кассы32. У бур¬жуазии, развернувшей поход против рабочего класса и его организаций, даже больничные кассы вызывали ненависть. Владельцы предприятий заговорили о больничных кассах как о большевистских организациях и отказались вносить плату на их содержание. 19 июня 1918 г. Западносибирский эмиссариат издал поста новление, признававшее необходимость пересмотра вопроса о размере отчислений, Но не устанавливавшее новых ставок3’. Так называемый «рабочий министр» любезно посылал бумаж-ки, дававшие промышленникам возможность не вносить стра-ховых взносов. Промышленники, окрыленные этой поддерж-кой, сами взялись душить больничные кассы. Они стали отказываться от внесения взносов. Приток денежных средств в больничные кассы везде чрезвычайно сократился, а местами дошел до ничтожных размеров. Больничные кассы оказались перед угрозой острого финансового кризиса. В Омске из 574 работодателей платили страховые взносы лишь 207. В Томской городской больничной кассе взносы пред¬принимателей составили: в апреле 1918 г.— 129 919 рублей, в мае— 124 569 рублей, а затем после переворота началось стре¬мительное уменьшение взносов от промышленников и опусто¬шение кассы. В июле 1918 г. взносы предпринимателей соста¬вили 120 704 рубля, а в августе — лишь 79 716 рублей34. Прекратив платить взносы в больничные кассы, предпри-ниматели потребовали изменения законодательства в свою пользу, с тем чтобы урезать средства больничных касс, взва-лить иа плечи рабочих новый налог в виде взносов в больнич-ные кассы и послать промышленников в управление кассами. На министерской кухне втайне от рабочих начали стряпаг» новый устав больничных касс. По нему предусматривалось вхождение в состав совета 50% рабочих, 33% нанимателей н 17% представителен от правительства (министерства труда, финансов). Размер взносов предпринимателей уменьшался 50 с 10 до 5%. При этом новый размер взносов вводился с июня 1918 г. Ранее внесенные суммы подлежали пересчету. Такая мера преследовала цель разорить больничные кассы, опусто-шить их. Больничные кассы оказывались должниками пред-принимателей и, по крайней мере, в течение полугода лиша-лись возможности оказывать медицинскую помощь и выда-вать денежные пособия. участникам кассы35. Вслед за принятием устава больничных касс встал вопрос об установлении страхования от несчастных случаев, болезней и безработицы. Но Сибирское правительство без конца откла¬дывало этот вопрос. Только 16 октября 1918 г. министерство труда дало распоряжение своим губернским комиссарам о созыве комиссий для обсуждения вопроса об изменении закона о страховании. Составленный келейно, без участия рабочих, проект закона предусматривал страхование только от несчаст¬ных случаев. Надзору и обеспечению со стороны государства подлежали лишь рабочие, занятые в наиболее крупных пред¬приятиях: горных, каменноугольных, стеклоделательных, вино¬куренных36. Но даже и этот куцый проект, преследующий цели показ-ной видимости заботы Сибирского правительства о нуждах рабочих, встретил возражения промышленников. 2 ноября 1918 г. в Акмолинске состоялось заседание комиссии для об-суждения вопроса об изменении закона о страховании от не-счастных случаев. Представители союза промышленников и фабричный инспектор заявили, что закон 1903 г., действующий в Сибири, по их мнению, не нуждается в реформе37. Эсеро-меньшевистская зубатовщина в виде насаждения ле¬гальных профсоюзов, больничных касс и иных рабочих орга¬низаций под контролем полиции — явление эпизодическое, оно не имело глубоких корней и не захватило рабочего движения в Сибири. Даже те слои рабочих, которые находились под вли¬янием эсеров и меньшевиков, вскоре убедились в бесполезно¬сти обращаться в больничные кассы, инспекции груда и другие чиновнические органы, являвшиеся фикцией. - Фактически рабочие были изъяты из-под защиты закона, законодательство не регулировало отношения между трудом и капиталом. Беззаконность толкала администрацию на на-рушение самых элементарных прав рабочих. Хозяева Ново- Судженскнх копей составили черные списки и рассылали их по предприятиям. Комиссар Судженских копей потребовал от 4* 51 ■ правления профсоюза составить списки рабочих, которые были красногвардейцами, или просто казались подозрительными33. На Кемеровском руднике по доносам администрации про-изводились увольнения рабочих за участие в конфликтах на экономической почве. Увольнение рабочих мотивировалось их «неблагонадежностью»39. Когда областной комитет профсоюза горняков направил в министерство труда Временного сибир-ского правительства записку с просьбой отменить огульное увольнение рабочих комендантом Кемеровского рудника, ми-нистерство ограничилось принятием к сведению объяснитель-ной записки коменданта рудника. Министр труда Сибирского временного правительства наложил резолюцию: «Сообщить областному комитету, что произошло на Кемеровских рудни-ках. Комендант был прав»40. В ноябре 1918 г. представитель бюро горнорабочих сооб-щал с Кемеровского рудника о массовых расчетах, «причем выбрасывают как раз самых передовых и беспокойных, а союз бессилен что-либо предпринять в их защиту. Комендантом на руднике организован основательный шпионаж. Все неблаго-надежные лица высылаются из рудника в 24 часа»41. Обращения в правительство с протестами против произво-ла оставались без последствий. Временное сибирское прави-тельство при возникновении конфликтов становилось на сто-рону капиталистов. Произвол предпринимателей носил орга-низованный характер. Уже проект постановления о порядке увольнения служащих и рабочих предоставлял администрации право увольнять рабочих за политические взгляды. Принимая постановление о денационализации предприятий, Временное сибирское правительство разъяснило, что рабочие и служащие денационализированных предприятий объявляются распущен-ными и никакие денежные компенсации удовлетворяться не будут42. , В обстановке развала промышленности предприниматели часто были не заинтересованы в продолжении работы, вызы-вали и использовали конфликты для закрытия предприятий, а капиталы переводили в сферу торговли, где процент прибыли оказывался выше. К массовым локаутам предприниматели прибегали и в тех случаях, когда хотели избавиться от сложив шихся революционно настроенных и организованных коллек-тивов рабочих. На Ленско-Витимских приисках к 4 октября 1918 г. вывезено из Бодайбо 5200 человек43. 52 Устраивая локауты и выбрасывая беспокойных рабочих, предприниматели рассчитывали на поставку правительством дешевой рабочей силы военнопленных. В августе 1918 г. адми¬нистрация станции Тюмень устранила грузчиков, нанятых разгружать 1000 пудов груза за 250 рублей, и вместо них взяла военнопленных за 80 рублей44. Всего в декабре 1918 г. в Сибири работало 75 тысяч воен-нопленных (из 165 тысяч их общего количества)45. Они посы-лались на самые тяжелые работы, низко оплачивались и содер¬жались в ужасных условиях. Многие из военнопленных были замучены Временным сибирским правительством и владель¬цами предприятий. В обстановке растущей безработицы и со¬кращения производства труд военнопленных использовался правительством и предпринимателями как постоянная угроза местным рабочим, как средство для усиления их эксплуатации. ^Денационализация промышленности, сокращение производ¬ства и закрытие предприятий, массовые аресты и увольнения рабочих, сочувствующих большевизму, локауты и замена рабочих военнопленными привели к распылению сибирского пролетариата. 18 июля 1918 г. в Омске на бирже труда заре¬гистрировались 9342 безработных48 из общего количества 20 тысяч рабочих. Кроме того, многие рабочие, выброшенные с предприятий, не регистрировались на бирже труда, уходили в деревни, скрывались в лесах. \/В профсоюзе строительных рабочих в Красноярске до пере-ворота состояло 1600 рабочих, а в сентябре из-за безработицы половина их разъехалась. В союзе металлистов (электростан¬ция, механический завод) до переворота насчитывалось 500 чет ловек, а в сентябре осталось 12647. VОставшимся на предприятиях рабочим капиталисты, опи-раясь на силу штыков, диктовали свои условия. После отмены советских декретов, определявших положение рабочих и регу¬лирующих отношение между трудом и капиталом, фабрикан¬ты и заводчики развернули организованный поход против за¬воеваний революции. Быстро закончив денационализацию капиталистической и домовладельческой собственности, они воспользовались ослаблением рабочего класса и его полити¬ческим бесправием для того, чтобы удлинить рабочий день, сократить заработную плату, ухудшить производственные ус¬ловия и ввести сдельную систему оплаты труда. Совершившийся переворот поставил на очередь вопрос о 53 действительности коллективных договоров между предприни-мателями и профессиональными организациями. Промышлен-ники старались подорвать значение коллективных договоров. Они цинично нарушали их, урезывая рабочих даже ь тех пра-вах, которыми они пользовались при режиме самодержавия Профсоюзы просили признать законную силу коллективных договоров. Но «рабочий министр» Шумпловский дал право промышленникам грубо нарушать коллективные договоры, объявив, что они «навязаны» Советской, властью. При выясне¬нии вопроса относительно строительных рабочих Шумилов- ский, по его признанию, наводил «многочисленные справки о законодательстве в данной области царского правительства»48. Сразу же после переворота предприниматели поставили вопрос об увеличении продолжительности рабочего дня. Не дожидаясь новых законов по этому вопросу, предприниматели, пользуясь отсутствием законодательного регламентирования продолжительности рабочего дня после отмены декретов Со¬ветской власти, сами устанавливали продолжительность ра¬бочего дня. Министерство торговли и промышленности наста¬ивало на пересмотре закона 1897 г. в сторону увеличения продолжительности рабочего дня. В сентябре 1918 г. введен/» трехсменная работа телеграфистов на жел&зной дороге вместо чётырехсменной. В Павлодаре на соляной мельнице Осипов» рабочий день длился 12 часов49. Лоцманы барнаульского вод¬ного транспорта были переведены со снижением зарплаты на две смены вместо трех. Они не приняли новых условий. Правя тельство стало производить принудительный наем с угрозой военных репрессий. При этом инспектор труда меньшевик В. Шемелов обещал министру труда в дальнейшем «воздей¬ствовать па судорабочих в смысле приступа к исполнению своих обязанностей при отправке судов на каких бы го пн было условиях, хотя бы и малоприемлемых для них». На копях Шелкунова в Черемхове 29 августа 1918 г. объяв¬лено, что с 1 сентября увеличивается рабочий день на I час. 26 июня 1918 г. на Анжерских копях администрация издала приказ об удлинении рабочего дня для подземных рабочих на 2 часа. В октябре 1918 г. на рудниках «Копикуза» был отменен сокращенный рабочий день накануне выходных и праздников и уменьшена плата за сверхурочные работы. 24 октября 1918 г. то же устанавливается на Гурьевском заводе. Вскоре после переворота фабриканты и заводчики стали 54 вводить сдельную систему оплаты труда на тех работах, на которых производительность труда рабочего зависит на столь¬ко от самого рабочего, сколько от администрации предприя¬тий. Не хватало запасных частей, материалов и инструмента, простаивал железнодорожный транспорт, не производился ремонт оборудования. Введение сдельной оплаты в таких ус¬ловиях являлось одним из средств усиления эксплуатации рабочих и уменьшения их заработка. Администрация сама устанавливала расценки на работы и определяла порядок отдельных работ. На омской фабрике «Энергия» 23 июля 1918 г. администрация вывесила объявление о том, что с 24 ию¬ля вводятся расценки в ряде цехов. Рабочим, отказавшимся от перехода на сдельщину, угрожали немедленным увольне¬нием60. В Анжерке, Судженке, па угольных предприятиях «Копи- куза» администрация бесцеремонно снижала заработную пла-ту. На Кемеровском и" Кольчугинском рудниках администра-ция изменила условия найма, ввела плату за квартиру, хотя но договору прожиточный минимум установлен с учетом пре¬доставления администрацией квартиры. Обмеры, обсчеты, штрафы стали обычным явлением. С 1 ноября 1918 г. на Ке-меровском руднике администрация ввела новые расценки, которые по некоторым статьям были на 30 процентов ниже прежних. Администрация копей не заботилась об улучшении условий труда и жизни рабочих. Всякие жалобы на плохие условия работы, требования улучшить эти условия рассматри¬вались как большевистская пропаганда. Администрация нагло отвечала рабочим: «Это вам не большевики, которые с вами нянчились». Рабочих, подавших жалобу, увольняли с работы, и семью выбрасывали на улицу51. Жизнь стала невыносимой. Характеризуя положение рабочих, представитель област-ного союза рабочих горной и горнозаводской промышленности Западной Сибири 2 октября 1918 г. говорил: «Рабочие уголь¬ных копей Западной Сибири в настоящее время лишены пра¬ва стачек и в отношении договора о найме поставлены в поло¬жение крепостных рабов, обязанных исполнять известную работу, независимо от своего желания. Сдельные расценки фактически везде уже понижены, особенно резко на предпри¬ятиях, принадлежащих Кузнецкому акционерному каменно¬угольному н металлургическому обществу, которое в деле при¬жима рабочих побивает рекорд»52. 55 Чувствуя полную безнаказанность, администрация пред-приятий грубо нарушала элементарные требования охраны труда. На этой почве усилились болезни среди рабочих. На Мартайгинских приисках широкое распространение получили ревматизм и лихорадка, на Судженских копях — желудочные заболевания53. По ноябрьскому отчету омской больничной кас¬сы в 1918 г., обратились за медикаментами в мае 1918 г. 2192 человека. В июле 1918 г. произошел резкий скачок — 9483 че-ловека, в августе—10 442, сентябре—10 768. Это результат хищнической эксплуатации рабочих и ухудшения условий труда54. В начале ноября 1918 г. в Иркутске проверялось санитар¬ное состояние 10 кожевенных заводов. Характеризуя положе¬ние рабочих этих заводов, врач писал: «Рабочий закладывает кожи в чаны или вынимает их оттуда, стоя нередко по колено в грязной жиже, сапоги его или бродни полны той же жижи. Ревматическое заболевание среди кожевников — явление более частое, чем это сознают сами рабочие». Еще в более опасном положении находились мелкие заводы55. В связи со значительным ухудшением общего санитарного состояния территории, занятой белогвардейцами, крайней перенасыщенностью квартир, ночлежных домов, примитивных землянок, а также из-за серьезного понижения жизненного уровня трудящихся и ухудшения питания уже во второй по-ловине июля 1918 г. в Западной Сибири появились первые сведения об эпидемии тифа55. В донесении из Усть-Камено-горского уезда сообщалось, что там погибают целые семьи. Одновременно появились случаи заболевания холерой в Том-ской губернии, и в частности в Новониколаевске и Томске. 13 сентября 1918 г. вся Тобольская губерния была объявлена неблагополучной одновременно с Томской, Алтайской и Семи-палатинской. Страшным бичом для рабочих стала спекуляция. По тре-бованию кулаков, Временное сибирское правительство объя¬вило свободу торговли, и, пользуясь этим, торговцы взвинти¬ли цены. В Омске при Советской власти мука стоила от 8 до 10 руб-лей пуд, печелый хлеб продавался по 20 копеек фунт, мясо.— по 1 рублю 50 копеек фунт, ситец — до 1 рубля 30 копеек за аршин. При «свободной» торговле цена на муку поднялась от 18 до 20 рублей за пуд, хлеб — до 60 копеек за фунт, мясо до 56 2 рублей 70 копеек — 3 рублен за фунт, ситец — более 7 руб¬лей за аршин57. В сентябре — октябре 1918 г. газеты были полны сообще-ниями о мясном и хлебном голоде, бумажном, мыльном керо-синовом, спичечном и дровяном кризисе. В связи с ростом спекуляции резко понизилась покупатель-ная способность рабочих. Текстильщики в мае 1918 г. зараба-тывали 156 рублей 50 копеек, а в январе 1919 г. — 349 рублен ( 50 копеек, то есть увеличение на 223%, печатники соответствен-но 208 рублей 40 копеек н 394 рубля 50 копеек, то есть увели-чение на 189%. В среднем зарплата рабочих в январе 1919 ". увеличилась на 69%. Но в связи с ростом дороговизны цены на предметы первой необходимости вскочили так стремитель¬но, что значительно опережали темпы роста зарплаты. Так, хлеб в мае 1918 г. стоил 9 рублей 50 копеек, а в январе 1919 г. — 50 рублей, то есть цены выросли на 529%, картофель соответственно 3 рубля 29 копеек и 30 рублей, то есть уве- \ личенив на 911%; мясо стоило 45 рублей, теперь поднялось до \ 120 рублей за пуд, то есть вздорожало на 211%. Вздорожали 1 дрова, керосин, молоко. В общем зарплата увеличилась на - 69%, а цена продуктов на 754%58. ^Разразился финансовый кризис. Подачки капиталистам и война против Советской России поглощали огромные суммы народных средств. Казна опустела. С мест в адрес Временного сибирского правительства и его органов беспрерывным пото¬ком шли телеграммы с требованием денег. 3 сентября 1918 г. сообщалось, что задолженность Ленских приисков рабочим составила 5 миллионов рублей59. 5 сентября 1918 г. начальник Забайкальской железной дороги телеграфировал: «Для упла¬ты жалования служащим дороги за август потребуется до семи миллионов рублей. Служащие, получив содержание за нюнь и июль не имеющими хождение деньгами, буквально го¬ лодают». Рабочие Арбагарских каменноугольных копей прислали письмо в правление Забайкальского горного кооператива, в котором писали: «Не получая три месяца заработной платы, мы сидим без хлеба и других продуктов. Положение становит¬ся отчаянней с каждым днем: скоро начнел, умирать с голоду¬хи. Многие с рудника идут в деревню, дабы там зарабо¬тать на хлеб»60. 13 ноября 1918 г. Томский губернский комис¬сар телеграфировал министерству внутренних дел, что на 57 Оудженски.х копях «нет хлеба, также денежных знаков, поло- жение на копях чрезвычайно тяжелое»61. Финансовый кризис распространился также на Черемховский каменноугольный район, который он охватил особенно тяжело Заработную пла- ту здесь рабочим приходилось вырывать с боем62. Такова антирабочая Политика Временного сибирского прач вительства. Рабочий вопрос Сибирского правительства состоял! в том, чтобы дезорганизовать, обессилить, покорить рабочих. Буржуазия стремилась не только восстановить капиталистиче- ские, частнособственнические отношения в производстве, еди- новластную диктатуру владельцев предприятий, но и полити- чески покончить с рабочим классом, как творцом социалисти- ческой революции, главным претендентом на политическое господство. Для этого буржуазия стремилась уничтожить с корнем все виды и проявления классовой организации пролета- риата, подавить все ростки, из которых могла вырасти дикта- тура пролетариата, вытравить самую мысль о самостоятель- ной политической роли пролетариата. Особенно усилилась антирабочая политика после колчаков-» ского переворота. По сравнению с правлением Колчака даже'' времена Николая Романова считались либеральными. Внут- ренний строй колчаковщины был еще более жесток, чем при царизме. Свирепствовали жандармы и охранники, военно-по- левые суды выносили смертные, приговоры не только в театре военных действий, но и за «неповиновение властям на местах, за призыв к забастовке, за возбуждение вражды» между рабо¬ чими и хозяевами. Кадеты, ставшие после 18 ноября 1918 г. партией государст-венного переворота, требовали последовательного восстанов-ления старых учреждений, и в частности губернаторов, чтобы показать народным массам, что «пришла власть и власть на-стоящая, которая не будет потатчицей». В министерствах Омска шли путем копирования старых дореволюционных бюрократических аппаратов. Характеризуя деятельность министра внутренних дел Гаттенбергера, газеты писали: «Министр взял из архива старый план дореволюцион-ных времен с административной ссылкой, гонением на печать и самоуправления»63. Один из лидеров сибирских кадетов Жардецкий открыто призывал «ради спасения государства отказаться временно вовсе от выборного начала и всю государственную и общест¬ 58 венную (самоуправления) жизнь построить на административ-ных назначениях, без всякого контроля со стороны населения. Конечная цель - восстановление монархии, но идти к этому надо ощупью, постепенно приучая массы к мысли о предпочте-нии единоличного правления — народоправству»64. На съезде военно-промышленных комитетов представитель нейтрального военно-промышленного комитета Лопухин за-явил' «Наш идеал — создание единоличной власти строго госу-дарственной»65, то есть восстановление монархии. Колчаковщина со всеми ужасами ее кровавого режима пол-ностью раскрыла классовую природу восстановленной власти. Один из советников Колчака писал 2 февраля 1919 г. предсе-дателю совета министров Вологодскому по поводу недовольст-ва сибирских рабочих и крестьян политикой правительства: Пока они в ежовых рукавицах, возможно направить их на добрый путь. Нужно действовать вовсю, пока есть время... При свободе мужики хуже зверей и дикарей»66. Характернейшей чертой колчаковского режима является милитаризация управления. Управление на территории колча- кии осуществлялось на основе устава о полевом управлении войск. Основным средством управления Колчак считал кара-тельные экспедиции. Будучи в этом отношении наследницей Временного сибирского правительства, колчаковщина усовер-шенствовала систему массового террора, представила военщи-не самые широкие права наказания населения вплоть до смертной казни. Территория Сибири была разделена на сатрапии, в каждой из которых неограниченную власть получили заплечных дел мастера — генералы и атаманы (Семенов, Калмыков, Гамов, МатковскиЙ, Розанов). Им подчинялись и местные генерал- губернаторы. Кроме законов и распоряжений, изданных «Всероссийским правительством», каждый генерал-губернатор имел право издавать обязательные постановления для подведомственной ему территории. 26 марта 1919 г. уполномоченный по охране государствен-ного порядка в Енисейской губернии и части Иркутской гу-бернии Розанов издал постановление о расстреле на месте без суда лиц. призывавших к ниспровержению существующей власти, виновных в укрывательстве, передаче сведений о прави¬ 59 тельственных войсках. Лиц, умалчивавших о замеченных дей ствнях или заговоре против существующей власти, а также распространявших панические сведения, приказывалось пре-давать полевому суду67. Желая дать вооруженную силу управляющим губерниями и областями, министерство внутренних дел колчаковского правительства стало формировать отряды особого назначения, прославившиеся „своей распущенностью и жаждой истязаний и насилий. 9 апреля 1919 г. колчаковский Совет министров принял постановление об учреждении на частные средства отдельных должностей чинов милиции и команд пеших и конных мили-ционеров. Управления Черногорских копей, рудников и заво-дов акционерного общества «Сибирская медь», Знаменского стекольного завода Данилова, Енисейского каменноугольного товарищества, Салаирских золотых приисков, Абаканского железоделательного завода68 и многих других предприятий приняли на себя содержание чинов милиции. Колчаковщина не имела социальных корней среди трудово¬го народа, она пыталась удержаться при помощи иностран¬ных штыков. Английский полковник Уорд цинично признавал, что «против Колчака 3/4 населения Сибири, но зато вся Европа». Колчак, Розанов, Семенов, Калмыков, Анненков, Красильников под покровительством союзных войск террори-зовали население пытками, расстрелами, затмили зверства и жестокости самых мрачных дней царизма и средневековой инквизиции. «Я сомневаюсь, чтобы можно было указать за последнее пятидесятилетие какую-либо страну в мире, где убийство мог-ло бы совершаться с такой легкостью и наименьшей боязнью ответственности, как в Сибири во время правления адмирала Колчака», — так характеризует правление Колчака командую-щий американским экспедиционным корпусом в Сибири гене-рал Г реве69. Приказы Колчака и его генералов, предписывавших ниж-ним чинам расстреливать без суда и следствия всех подозре-ваемых в большевизме рабочих и крестьян, создали почву для произвола и развязали руки реакционному офицерству. В системе глумления белогвардейцев над личностью одно из первых мест заняло возрождение массовых телесных нака- 60 заний. Пороли налево и направо, правых и виновных, без су¬да и следствия, по доносу попов, кулаков, владельцев пред-приятий. По признанию Гипса, среди ста наказанных и обиженных быть может попадался один виновный70. Началь-ник Бийской милиции Мейер называл револьвер сводом зако-нов, а плетку — сенаторским разъяснением. НовоникоЛаевская земская управа сообщала: «Милиция и отряды, как русские, так и поляки, в уезде безобразничают: чинят обыски, порки, расстрелы»71. В Щегловском уезде про-цветали убийства, истязания, вымогательства, взяточничество. Директор «Копикуза» Федорович и его помощник Фитингоф ходатайствовали об оставлении в должности начальника ми¬лиции в этом районе Озеркина «ввиду его чрезвычайной энер¬гии и смелости в борьбе с большевистскими бандами»72. Энергия и смелость, столь понравившиеся дельцам из «Ко¬пикуза», проявились в порках арестованных при каталажной тюрьме как мужчин, так и женщин, избиении прикладами, взяточничестве, необоснованных арестах. Присланный для проверки действий Щегловской уездной милиции чиновник особых поручений при министре внутренних дел, пришел к выводу, что «население буквально стонало от произвола со стороны милиции и милиционеров, являлось к представителям городского и земского самоуправления, к начальнику гарнизо¬на и адвокатуре с жалобами, прося защиты от милиции... и нередко просило возвратить им приставов и урядников, от ко¬торых оно никогда не видало таких насилий, притеснений, по¬боров, какое позволяют собе чины милиции»73. В январе 1919 г. министерство юстиции сообщало: «Места заключения Западной и Восточной Сибири переполнены. Во многих свирепствует сыпной тиф. Свободных мест нигде нет»74. По данным главного управления местами заключения, 30 июля 1919 г. в тюрьмах Сибири на 15 тысяч мест содержа-лось 31 903 заключенных, из них 5098 красноармейцев и 8935 арестованных в связи со свержением Советской власти. 2500 человек сидели без указания причины ареста вообще75. В 1918 году в белогвардейских концлагерях умерло 17 000 человек76. А сколько было убито, запорото насмерть, кануло в неизвестность, растерзано «при попытке к бегству», без суда и следствия! 61 В застенках пытали со знанием дела. Били без устали. Об варивали кипятком головы. Ломали ребра. В Мариинской тюрьме пытали электрическим током. Распоряжениями гене рал-губернаторов политические заключенные Красноярской, Иркутской и некоторых других тюрем были объявлены залож-никами и в любой момент могли быть расстреляны. В колчакии истязали и расстреливали не только в тюрьмах. Вся Сибирь превратилась в громадную тюрьму. Массовые расстрелы рабочих и крестьян стали повседневным явлением в жизни Сибири и Дальнего Востока, узаконенной системой правления правительства колчаков, Семеновых, розановых, Калмыковых. Колчак, Семенов, Розанов и другие палачи, взявшие на себя задачу искоренить большевистские идеи и симпатии в стране, не могли бы проводить эти зверства без помощи и со-трудничества иностранных войск, которые брали на себя та-ким образом ответственность за опустошения. Но дело не только в, так сказать, косвенном соучастии. Ин¬тервенты, вторгшиеся на территорию Сибири для того, чтобы «подарить народу свободу и демократию», несли смерть и раз¬рушения, грабежи и насилия. Генерал Греве признавал, что интервенты и белогвардейцы «рыскали по стране как звери, грабя и убивая мирных жителей». В период гражданской войны население Сибири впервые столкнулось с американскими войсками. Они обваривали свои жертвы кипятком и жгли их раскаленными железными пруть-ями, закапывали живых, пьяными ордами ходили по улицам, выслеживали себе жертвы, избивали прохожих, устраивали облавы на женщин и девушек, насиловали их. Бесчинство, на-силие и грабежи вызывали недовольство среди населения. На-чальник Верхнеудинской милиции доносил управляющему уездом, что поведение «воинских частей американской армии становится угрожающим государственному порядку и общест¬венной безопасности». В июле 1919 г. на станцию Андриановку прибыл эшелон смерти, в котором находилось 1600 красноармейцев, партизан, рабочих. Эшелон отправили в сторону пади Тарской — из вагонов солдаты выталкивали прикладами измученных, почер¬невших людей, среди которых было много женщин и детей, связывали их за шею телефонными проводами, заставляли се¬бе рыть могилу. Рядом с семеновским офицером, который 62 отдавал приказания, стоял американский полковник Морроу. Он писал позднее в своих воспоминаниях о кровавых по-двигах в Тарской пади. В донесениях Морроу глухо упоминал, что «некоторых арестованных обливали кипятком, жгли рас-каленными прутьями, посыпали раны толченой солью». Об этих «обычных» для режима интервенции фактах не забывал упомянуть в своих мемуарах и генерал Греве: «Жестокости были такого рода, что они несомненно будут вспоминаться и пересказываться среди русского народа и через 50 лет после их совершения»77. От русских белогвардейцев и американцев в Сибири не от ставали офицеры румынских, польских и чехословацких ча-стей, которые вели себя как в завоеванной стране. \/Экономическая политика колчаковского правительства бы¬ли направлена на обогащение буржуазии путем расхищении национальных богатств и усиления эксплуатации рабочего класса. Для экономической политики Колчака характерно восстановление капитализма, возвращение бесконтрольной власти частного капитала и подчинение экономики страны иностранному капиталу. \ При Колчаке промышленная политика предусматривала неслыханные субсидии капиталистам, рабочий вопрос пресле- . довал цель урезывания и без того ограниченных прав рабочих V организаций, дальнейшего снижения уровня жизни рабочих. Значительные средства раздавались колчаковским прави-тельством на субсидии фабрикантам и заводчикам. Чуть ли не каждый день совет министров отпускал десятки и сотни тысяч рублен разным акционерным компаниям. Аппетит промышлен-ников разгорелся. Каждый делец стремился урвать кусок по-больше. Создавались дутые предприятия, единственная цель кото-рых — получение крупных субсидий от правительства. Летом 1919 г. состоялось соглашение между группой фабрикантов об учреждении акционерного общества под фирмой «Сибир¬ское акционерное общество суконных фабрик «Шерстоткань», с основным капиталом в 10 миллионов рублей. Общество по-лучило от правительства долгосрочную ссуду в 15 миллионов рублей78. Обществу «Обь-Енисейского пароходства» правительство дало 9 миллионов рублей ссуды, и неизвестно даже, куда оно дело эти деньги. Хищная буржуазия, ставшая у власти, расточительно швы-ряла десятки и сотни миллионов представителям своего класса. ' Ссуды с 1 июля 1918 г. по август 1919 г. составили79: Городам и земствам Угольным и пароходным предприятиям Железным дорогам Частным коммерческим байкам Кооперации Казачьим войскам Итого — 62 238 856 руб. 88 коп. — 226 401 483 руб. 70 коп. -г 251 912 738 руб. — 110 000 000 руб. — 46800 000 руб. — 59 944 000 руб. — 757 297 078 руб. 58 коп. Деньги выдавали компаниям, отдельным предприятиям, торговым домам и частным банкам, искусственно поддерживая производство и обмен, нужные для роста буржуазии. На основе одного из главных лозунгов сибирской буржуа зип «свободная торговля» под покровительством правитель-ства разыгралась чудовищная спекуляция. Спекулянты полу-чили полную свободу. В связи с разгулом спекуляции брать на товар меньше 50 процентов прибыли считалось даже нелов-ким делом, дурным тоном. Пуд муки в Омске стоил в ноябре 1918 г. 18 рублей, а в феврале 1919 г. уже 44 рубля80. В Том-ске дрова, купленные по 50 рублей за сажень, продавались по 350 рублей, а стекло, купленное по цене 325 рублей за ящик, продавалось по 1800 рублей81. Свобода торговли превратилась в разнузданную свободу 1рабежа и обмана. Об ужасных размерах взяточничества за- 'оворила вся пресса. Спекулировали все — от министров до жандармов. Газета «Народная свобода» писала: «Кто теперь не спекулирует? Кто не стремится к тому, чтобы тем или иным способом сорвать с ближнего несколько лишних рублей?»82. Весной 1919 г. вскрылась потрясающая картина злоупот-реблений дельцов из Омского военно-промышленного комите-та, снабжавшего белую армию. В аферах были замешаны видные правительственные чиновники. В марте 1919 г. разра-зился скандал с покупкой чая у фирмы «Слон», в которой оказался замешан министр продовольствия Зефиров. Не успв ли еще забыть о деле Зефирова, как в июле 1919 г. обнаружи-лась крупная группа спекулянтов, в которую входили началь ник военных сообщений колчаковского штаба генерал Касат-кин, комендант станции Омск Рудницкий и другие83. 64 Благодаря спекуляции, взяточничеству и массовому хище-нию расстраивался финансовый аппарат. Доход в 70 миллио-нов рублей, выколачиваемый путем беспощадного обложения населения, мог только в ничтожной мере покрыть расход. Еже¬месячные расходы Омского правительства исчислялись в 567 миллионов рублей, из которых 348 миллионов требовалось на содержание армии84. Превышение действительных расходов казны над доходами за II полугодие 1918 г. составило полтора миллиарда рублей, а к концу первого полугодия 1919 г. уже достигло 8 миллиар¬дов рублей85. Для пополнения казны, колчаковское правительство уве-личило налоги на чай, керосин, спички, табак, восстановило сахарную монополию, усилило выпуск бумажных денег. В изысканиях источников доходов, сибирская власть объ-явила винную монополию и в широких масштабах начала спа-ивать население. В общем бюджете колчакии доходы от вина занимали все большую часть. Общий доход в январе 1919 г. ■составил 92 миллиона рублей, из них 26 миллионов — от вод¬ки. В феврале 1919 г. соответственно 113 и 34, в марте—114 и 38, в апреле — 114 и 45 миллионов рублей86. Покупательная способность рубля в I половине 1919 г. составляла в Сибири всего лишь 5 копеек по сравнению с 1913 г., а цепы на товары увеличились на 206%87. УВ области рабочего законодательства колчаковцы ставили целью отнять остатки прав у рабочих. Гонение и уничтожение профессиональных организаций, введение принудительных ра¬бот на транспорте, снижение зарплаты, отказ от 8-часозого рабочего дня и увеличение его продолжительности по произво¬лу хозяев, штрафы и кулачные расправы — таковы основные направления политики колчаковского правительства в рабо¬чем вопросе. \19 июня 1919 г. открылось так называемое государственное экономическое совещание. При открытии совещания Колчак, определяя главные задачи, особенно подчеркнул «вопросы экономического порядка», возникающие в области рабочего за¬конодательства88. Министр труда Шумиловский в своей речи уверял, что «отрезвеет российский пролетариат, о социализме в России говорить не приходится, надо помнить, что через историю перескочить нельзя и что при капиталистическом строе рабочие без капиталистов и капитала—ничто (равно 5 В. А. Кадейкпн 55 как и обратно). Хотя рабочий класс стал теперь, может быть, и не тот, каким был раньше, но то, что произошло в связи с участием его в большевистском движении, слишком свежо у всех в памяти и заставляет многих относиться к нему соответ-ствующим образом»89. Министр, таким образом, публично оп-равдывал произвол предпринимателей. В инструкции о взаимоотношениях рабочих комитетов и управлений предприятий Черемховского района, подписанной 10 декабря 1918 г., предусматривалось, что рабочие комите¬ты не имеют права вмешиваться в управление предприятием. Членами рабочих комитетов не могут быть рабочие, не прора-ботавшие на предприятиях района 6 месяцев, состоявшие в Совдепах, исполнительных комитетах и другие активные дея-тели большевизма. Изменение в составе комитета, посещение шахтовых работ, проведение собраний допускалось только с ведома управления90. По новому закону о биржах труда последние передавались министерству труда, которое давало направление всей дея-тельности биржи и назначало ее заведующего. Представи-тельство рабочих организаций сводилось на нет (от рабочих — 2 представителя, а от прочих — 5). К тому же наем призна-вался не обязательным через биржу труда91. Положение о временных междуведомственных совещаниях! для урегулирования рабочего вопроса на водных путях учреж¬дало местные совещания из 7 членов, в том числе от рабочих только 1. Всякое решение могло быть вынесено независимо от рабочих, но зато при условии их представительства, имея как бы санкцию. Представительство рабочих превращалось в чис¬тую фикцию92. Практически в борьбе труда с капиталом даже в экономи-ческой области министерство труда и его органы на местах занимали позицию промышленников. Тарифный договор, вы-работанный особой комиссией из предпринимателей и рабочих печатного дела, подписанный представителями предпринима-телей, был представлен забайкальскому инспектору труда. Последний отказался утверждать и обратился к владельцам типографий с запросом — не под давлением ли рабочих они подписали тарифный договор, предлагал пересмотреть его, как умаляющий их права по отношению к рабочим93. Рабочие, видя беспомощность и никчемность министерства труда, предпочитали отказываться от посредничества его ор¬ 66 ганов и рассчитывали на собственные силы. В письме в редакцию газеты «Ленский край» профсоюз Ленско-Витим-ского горного округа сообщал, что, «принимая во внимание беспомощное положение инспектора труда и его уклонение от прямых обязанностей как посредника за все время службы, союз, не видя никакой защиты, кроме обвинения с его стороны, постановил прервать всякие сношения с инспектором труда»9''. Политика по рабочему вопросу у колчаковского правитель-ства по сравнению с Временным сибирским правительством оставалась качественно неизменной. Увольнение рабочих про* изводилось по усмотрению начальника учреждения, решения и рекомендации профсоюзов признавались не обязательными. Содействуя организации политических сил буржуазии, кол¬чаковское правительство душило все попытки организации ра¬бочего класса. Когда Колчак пришел к власти, поход против рабочих организаций усилился. 24 декабря 1918 г. в помеще¬ние Совета профсоюзов в Томске явился наряд милиции и про¬извел арест А. Ревнякова, И. Ечина и других руководителей Совета. В помещении поставлен караул, произведен обыск, при этом выворочены замки у столов и шкафов, все дела раз¬бросаны. ч Исполком профсоюзов Сибири в декабре 1918 г. сообщал в министерство труда, что «за последнее время на протяжении чуть ли не всей Сибири от Владивостока до Урала идет уси¬ленное преследование профессиональных союзов»95. Министр труда Шумиловский 10 января 1919 г. ответил о намерении содействовать развитию только «тех профессио-нальных союзов, которые не связывают своей судьбы с про-исходящими время от-времени большевистскими вспышками и не ведут под флагом профессионального движения пропа-ганды большевизма96. Массовые погромы профсоюзов продолжались. В январе 1919 г. усиленным нарядом казаков и солдат были оцеплены помещения Омского совета профсоюзов и правлений ряда профсоюзов по Нагорной улице № 49. Произвели обыск, аре-стовали находившихся лиц и вывезли все имущество союзов97. В ночь на 1 февраля 1919 г. был арестован в Томске член главного исполкома Кольчугинской железной дороги А. А. Рябцев, а утром 18 февраля — председатель того же ко-митета Николаи Иванов. На просьбу ускорить рассмотрение 67 их дел в июне 1919 г. управляющий губернией ответил: «Не вижу оснований к исключению дела Иванова из общего но; рядка рассмотрения. Предлагаю рассмотреть дело в порядке очереди»98. Совет профсоюзов Сибири 10 апреля 1919 г. сообщал но-вые факты возмутительного отношения местных военных влас¬тей как к профессиональным союзам, так и к их работникам в частности. «Факты можно увеличивать без конца, стоит хотя бы посмотреть, что в настоящее время практикуют те же воен¬ные отряды в горных районах: Черемховском, Анжерском, Судженском и пр. Профессиональные союзы там совершенно задавлены»99. Дело доходило до того, что некоторые объединения проф-союзов, видя аресты и преследования отдельных лиц и целых групп профсоюзов, вносили постановления временно прекра-тить деятельность союзов. Такое постановление было вынесено в гор. Камне, где прибывший из ближайших селений так на¬зываемый штурмовой отряд арестовал сразу 40 человек, в том числе председателя Совета профсоюзов Н. Л. Смирнова, члена секретариата И. Д. Семыкина100. Правление союза деревообделочников было арестовано, а имущество свезено в охранку101. Барнаульский и Томский окружные суды отказали в реги-страции уставов профсоюзов за то, что там говорилось: «Целью союза является содействие развитию у рабочих клас-сового пролетарского сознания». К январю 1919 г. из 21 профсоюза Иркутской губернии от-казано в регистрации 12, в том числе в Усолье, Черемхове, Николаевском заводе, кондукторам Забайкальской железной дороги и др.102. Тобольский окружной суд отказался зарегистрировать Устав Курганского союза колбасников, поставившего задачу улучшения экономического положения рабочих и руководство всеми формами их экономической борьбы103. Вслед за введением сдельной оплаты труда совет съездов торговцев и промышленников (г. Омск) выдвинул вопрос о необходимости по примеру США и Англии пойти по пути «демократизации промышленных ценностей», чтобы заинте-ресовать рабочие массы. Предлагалось «допустить обращение дивидендных бумаг мелких купюр. Это сразу изменит психо-логию современного обольшевиченного русского рабочего»104; 68 Вдохновленные поддержкой правительства, промышленни¬ки фактически отменили 8-часовой рабочий день, хотя в зако¬нодательном порядке правительство не решалось это делать, боясь возмущения масс. Представитель биржевого комитета в Омске управляющий специальным отделом Всероссийского Совета съездов торгов-ли и промышленности, выражая мнение промышленников, сде¬лал программное заявление по рабочему вопросу: увеличить рабочий день с 8 до 10 часов, ввести обязательные для рабочих нормы оплаты труда, которые «должны быть гибки и легко изменяемы в соответствии с изменениями условий производ¬ства» (рабочие же требовали «соответствия» с ростом доро¬говизны). Профсоюзы не должны допускать «никаких насилий в форме стачек, забастовок и т. д.». При этом ссылались на опыт капиталистического Запада. «Промышленные предприятия культурных европейских го¬сударств,— писал он, — до последнего времени имели 10-ча¬совой рабочий день и, однако, нн здоровье, ни культурное раз¬витие рабочих от этого не пострадало. Но если при современ¬ной мировой конкуренции наши рабочие будут работать 8 часов, а европейские при более совершенной технике и спе¬циализации те же 8 часов или даже 10 часов, то результат на замедлит сказаться, наша страна не выдержит конкурен¬ции, и мы должны будем сокращать нашу промышленность»105. Но многим промышленникам и этого оказалось мало. «На-шему рабочему, — писала газета «Свободный край», — чтобы остаться на мировом рынке — а теперь приходится считаться с ним — в качестве полноправного члена, надо работать не 8, а 12, быть может, 14 часов»106. В Тюмени были случаи насильственного привода рабочих для ремонта паровозов107. 1 нюня 1919 г. атаман Семенов всем рабочим центральной электростанции воспретил уход со стан¬ции без разрешения штаба армии. Министерство юстиции по этому поводу дало заключение: «Приказ как по содержанию, так и по форме нужно признать закономерным»108. В феврале 1919 г. Томский биржевый комитет сообщал в министерство труда, что заседания комиссий по обсуждению вопроса о страховании от несчастных случаев «стали прини-мать страстный митинговый характер». Фабриканты и завод-чики Томского района заявили, что «вопрос о социальном 69 страховании рабочих при данных условиях не может быть разрешен и является преждевременным»109. 23 июля 1919 г. в Читинских железнодорожных мастерских арестована бригада котельщиков за отказ от сверхурочных работ. Фактически рабочий день был доведен здесь до 10,5 ча-са"°. За самовольный уход со службы дороги помощник ко-тельщика Иббатулин подвергнут тюремному заключению па три месяца1". Пользуясь тем, что служащие железной дороги военным положением были обязаны беспрекословно нести службу, администрация не заботилась об условиях труда. При прожи-точном минимуме в 700—800 рублей рабочие получали лишь 300 рублей. Они обратились с прошением в министерство путей сообщения, в котором писали о распродаже вещей и голоде. «Продажа вещей, как возмещение иехватающего жа-лования, не может тянуться до бесконечности, и должен на-ступить день, когда нечего будет продавать. Служащие волей- неволей принуждены будут разбрестись кто куда, несмотря ни на какие военные положения на дорогах»"2. Падение ценности рубля привело к невероятному росту цей на продукты первой необходимости. За год — с апреля 1918 г. по апрель 1919 г. — розничные цены выросли: на продукты полеводства в 3,5 раза, животноводства —*2, на птицу и яй¬ца— в 5 раз, спички, керосин, свечи — в 5,5 раза, ситец, нит-' ки — в 4 раза, мыло—в 3 раза. Это тяжело отразилось на положении рабочих и крестьянских масс. Согласно ценам на продукты, существовавшим в августе на Судженских копях, по подсчетам союза горнорабочих, на содержание средней семьи, состоявшей из мужа, жены и двух малолетних детей, требовалось 950 рублей, а между тем за-работок рабочих колебался от 300 до 350 рублей"3. Даже по данным министерства труда, в мае 1914 г. прожи-точный минимум составлял 12 рублей 75 копеек, а в мае 1919 г. — 427 рублей, то есть вырос в 34 раза. Цены же на одежду и обувь против 1916 г. увеличились в 100 раз"4. Прожиточный минимум в Омске в октябре 1918 г. состав-лял 269 рублей 75 копеек, а в марта 1919 г. вырос до 492 руб-лей 10 копеек"5. В августе 1919 г. прожиточный минимум под-нялся до 678 рублей 36 копеек"6. В Чите в июне 1919 г. против мая 1914 г. стоимость рациона, необходимого, пр подсчетам министерства труда, для питания одного взрослого работника, 70 возросла в 24 раза. А заработок возрос лишь в 10 раз. Иными словами, рабочий стал питаться в два с половиной раза хуже, чем в 1914 г.117. Официальный губернский орган газета «Алтайский вест-ник» в марте 1919 г., характеризуя положение, писала: «Цены растут, условия существования ухудшаются в прямой геомет-рической прогрессии, если так будет продолжаться далее, мы рискуем вернуться к жизни каменного века»’18. Экономическое положение Сибири, судя по данным о за-работной плате в сравнении с данными о ценах на предметы первой необходимости с мая 1918 г. по январь 1919 г., пред-ставляется в таком виде:119 Средний заработок в рублях Средн. цены па продукты в рублях Профессии май 1918 г. янв. 1919 г. X от нош. продукты в пуд. май 1918 г. ЯНВ. 1919 г. н отнош. Текстильщики . . . 165,5 349,5 223 хлеб 9,50 50 529 Печатники . . . . 208,4 394,5 189 карт. 3,29 30 911 Обрабатыв. животн. ирод. ... . . 197,9 307,4 150 мясо 45 120 211 Обрабатыв. вкус веще¬ ства .... . . 247,7 271 108 масло слив. 92 240 261 Деревообд. . . . . 181,5 318,3 175 молоко 50 350 700 Средний по всем про-фессиям . . . 169 керосин 14 360 2570 Средний по всем продуктам 764 Таким образом, реальная заработная плата рабочих с мая 1918 г. до марта 1919 г. сильно пала. Номинальная заработная плата поднялась от 108% до 223%, а цены на такие предметы, как хлеб, картофель, молоко, мясо поднялись на 529%, 911%, 700%, 211% соответственно. Если еще добавить, что эти дан-ные о заработной плате являлись средними за месяц, а многие рабочие не работали несколько месяцев в году, то станет ясно, что отношение заработной платы к ценам на продукты потребления представит еще меньшую дробь, чем та, какую можно вывести по данным таблицам. 71 В эту таблицу не включены железнодорожные рабочие. Их положение ухудшилось еще больше, чем положение других рабочих, так как введение сдельной и поверстной оплаты для машинистов сильно понизило оплату по сравнению с летом 1918 г. После перехода на сдельную оплату в котельном цехе Чи-тинских железнодорожных мастерских вместо ставки 506 руб-лей заработок составил в марте-апреле 1919 г. у котельшикз 1-й руки 360—370 рублей, у молотобойца—280—290 рублей120. Сильно снижали зарплату денежные штрафы. На кож- заводе Соловьева в Иркутске был установлен штраф в таком размере: за приход на работу в нетрезвом виде — 5 рублей, за «ленивую работу»— 10 рублей, за «непристойность и наруше¬ние тишины»— 10 рублей и т. д. На механическом заводе Кра-сноярского областного военно-промышленного комитета рабо-чие подвергались за «неисправную работу» штрафу от 5 до 30 рублей121. , . Рост дороговизны, анархия рыночных цен, частые кон- * фликты между рабочими и капиталистами вызвали необходи-мость установления так называемого прожиточного минимума, который бы учитывал рыночные цены на продукты, а также одежду, обувь, квартиру, отопление, освещение и прочее. Отсюда определялись границы оплаты труда. Округленно прожиточный минимум за вторую половину 1918 г. и начало 1919 г. составил (в рублях)122: Города ✓ Месяцы 1918 гола Месяцы 1919 года VII VIII !Х * X, XII 1 1" ш .V Омск 250 236 259 269 320 3:16 400 410 492 528 Томск . —• 221 278 286 312 322 333 375 Иркутск . — — — 265 — 309 — 298 Красноярск — 245 302 308 323 309 335 Калек . . • . . . — — 225 251 252 254 264 288 358 Барнаул .... 177 181 193 211 261 281 316 326 243 Тюмень .... — ■ ■ ■ 11 — • 301 305 350 — — 4,33 Н.-Николаевск • • ■ • 2.56 252 262 301 303 281 292 301 331 363 72 В апреле 1919 г. ставки прожиточного минимума против августа 1918 г. выросли: в Томской губернии — на 78%, Ново-николаевске— на 44%, Тюмени — на 40%, Омске — на 27%,’ Иркутске — на 13%, Красноярске — на 37%, Барнауле — на 19%, Канске—на 35%123. Ухудшение положения рабочих привело к росту заболе-ваемости. В апреле 1919 г. на ст. Яшкино средн рабочих заво-да товарищества «Сибирцемент» свирепствовала эпидемия. ООО рабочих, а с членами семей — 2000 человек, обслуживал один врач, и того вскоре забрали в колчаковскую милицию124. Политика Колчака носила не только антирабочий, но и антинациональный характер. Хозяйственную и военную дея-тельность колчаковского правительства контролировали ин-тервенты. Вслед за признанием всех царских долгов в качестве платы за удушение революции в России. Сибирь отдавалась на разграбление. В Сибирь нахлынули толпы дельцов, искав¬ших легкой наживы. Генеральный консул колчаковского правительства в Сиэтле писал: «Американцы едут в Сибирь не для торговли, не для работы и помощи русскому населению, а для быстрого обогащения и легкой наживы. Пароходы фрахтуются один за другим в Ном и Анадырь. Большей частью это подонки американцев, неудачные дельцы, прогоравшие содержатели притонов, сыщики, пьяницы, старые золотоиска¬тели с прошлым и т. п.»125. Торговые махинации с продажей Колчаку вооружения, рас-продажу колоссальных запасов оружия, оставшегося неис-пользованным и ненужным после окончания мировой войны, с вывозом из Сибири ценного сырья правительство США рекламировало как помощь русскому народу. Особый аппетит вызывала Транссибирская железнодо-рожная магистраль. 9 января 1919 г. США и Япония заклю-чили соглашение об установлении контроля над сибирской железной дорогой. Соглашение предусматривало передачу дороги под контроль Междусоюзного комитета, состоявшего из представителей всех иностранных держав, имевших свои войска в Сибири. 13 апреля 1919 г. колчаковское правитель-ство одобрило это соглашение. Началось разграбление — вы-воз хлеба, масла, пушнины, промышленного сырья — словом, всего, что имело ценность. Интервенты расхищали богатства, лес, угольные копи, рудники, золотые прииски под видом аренды. Пароходы с награбленными трофеями пересекали Ти¬ ТЗ хий оксан, держа курс к берегам США. Обратным рейсом онп везли пушки, пулеметы, снаряды. Вывозя жизненно необхо-димые товары, американские монополии везли в Сибирь ору-дия смерти. Ценность вывезенных из Сибири товаров за границу без стоимости драгоценных материалов в январе — июне 1919 г. составила 84 367 401 рубль126. Только с мая по сентябрь 1919 г. комитет внешней торговли колчаковского правитель¬ства выдал наряды на отправление за границу 1050 вагонов различных грузов на сумму более 1 миллиарда, рублей127. Председатель исполкома синдиката, находившегося в ве-дении Русско-Английского банка, разрабатывавшего большие копи на реке Лене, на Алтае и на Урале, Гернет 27 ноября 1919 г. заявил американскому журналисту, что неисчерпаемые богатства Сибири нуждаются в «разработках со стороны та-кого энергичного и богатого соседа, как американцы». Заоке-анские монополии намеревались расширить работы по добы¬че золота на Ленских приисках. «Смолистый уголь высокого качества может быть добываем в большом количестве в Куз-нецких копях»128. В Америке была издана брошюра с призывом ко всем аме-риканцам эмигрировать в Сибирь, чтобы овладеть сибирскими богатствами и «мигом разбогатеть». «Дверь Сибири откры¬та, — говорилось в брошюре, — а деловым людям всех стран известно, что Сибирь и Россия представляют из себя легкую и драгоценную добычу». Брошюра перечисляла все выгодные промыслы, могущие дать миллионный заработок, но «остаю-щиеся в первобытном состоянии в ожидании, чтобы американ-цы явились со своими машинами и современными методами, а именно: золотые и другие металлические рудники, рыболов-ство, ловля моржей, охота, цементные холмы и т. п.»129. В августе-сентябре 1919 г. в Сибирь прибыла свора всевозможных уполномоченных союзнических миссий, зани-мавшихся спекуляцией и вывозом из £ибири всего, что можно вывезти (платины, золота, масла). Французский гелерал Жанен попросил колчаковское пра-вительство сообщить ему действующие законы и правила, ка-сающиеся участия иностранцев в русских торговых и промыш-ленных предприятиях. Ему ответили, что иностранцы в России обладают всеми имущественными правами наравне с русскими гражданами, в том числе и правом участвовать в 74 торговых ii промышленных предприятиях, а именно: приооре- тать и отчуждать всякого рода движимое и недвижимое имущество, брать промысловые свидетельства, производить торговлю, участвовать в руководстве промышленных и торго-вых предприятий130. В сентябре 1919 г. из Парижа запросили о производительности и финансовом положении Судженских копей131. В конце августа 1919 г. по распоряжению генерала Жанена была командирована на предприятия «Копикуза» миссия. Она требовала документы. Управляющий губернией телеграфировал местным властям о содействии миссии. Курганский промышленник Смолин продал американской фирме винокуренный завод, мельницу и все принадлежавшие ему дома132. На заседании госэкономсовета 26 июня 1919 г. говорилось о стремлении иностранного капитала к «сниманию сливок с русской промышленности»133. Для эксплуатации богатств Сибири правительство США создало 2 декабря 1918 г. специальный аппарат, так называ-емое Русское отделение Военно-торгового совета, во главе ко¬торого стали Л. Штраус — директор федерального резерв-ного банка США, крупнейший капиталист Мак-Кормик и Д. Ф. Даллес. Этот совет разработал программу колонизации России. Программа предусматривала контроль над всей тор-говлей, землями, захват в неограниченных количествах пахот-ной земли, леса, месторождений угля, железа и других метал-лов, контроль над железной дорогой, телеграфно-телефонны-ми сетями, электростанциями, право на обработку сельско-хозяйственной продукции, на добычу нефти, угля, железа, зо-лота, минеральных удобрений, драгоценных камней, право на приобретение водных резервуаров и ирригационных систем, транспортных средств, проведение всех видов банковских опе¬раций134. Американская фирма «Торговый дом Вульфсон и К0» раз-вернула широкую деятельность по закупке за бесценок пушниные Только через Владивостокский порт в 1919 г. было вывезено свыше 7 миллионов беличьих шкурок, около 100 ты¬сяч шкурок сурка, свыше 20 тысяч — горностая, 17 тысяч — колонка. Но сколько вывезено без соглашения и формаль-ностей? • Открытый грабеж интервенты прикрывали фиговыми ли-сточками вроде «спасения мировой культуры», «помощи чехо¬словакам», «возрождения великой союзницы» и т. п. Проявляя 75 трогательную ‘заботу о возрождении великой союзницы и воо-ружении белогвардейской армии, монополии США не пропу-скали случая надуть эту союзницу, урвать с нее подороже за орудия смерти и гнилые товары. Поверенный в делах колча-ковского правительства в Вашингтоне Угет 22 марта 1919 г. писал министерству иностранных дел о том, что фирма Ре-мингтон должна поставить 258 005 винтовок. Цену одной вин-товки русские бухгалтеры установили в 22 доллара 50 центов, а фирма требовала 35 долларов. Американские монополии начали в мае 1919 г. переговоры с колчаковским правительством о предоставлении американ-ским коммерсантам монопольного права вывоза сибирского масла в Америку и Англию. Монополия оценивалась в 100 мил¬лионов рублей135. • Серьезным конкурентом США на Дальнем Востоке и в Забайкалье являлась Япония. В Японии был создан комитет экономической помощи Сибири. В японских газетах подробно описывались богатства Сибири, которую называлн-<страной бесконечных возможностей», ее горные богатства считались безграничными и в значительной части еще совершенно не-тронутыми и даже не исследованными. Главное внимание об-ращалось на Кузнецкий бассейн, район строящейся Южно-Сибирской железной дороги, Забайкалье и Уссурийский край. В конце июня 1919 г. газета «Вестник Томской губернии» сообщала: «За последнее время усиленно организуются япон-цами совместно с русскими товарищества для разработки копей, спичечного, бумажного и мыловаренного производ-ства»138. От американцев, англичан, французов и японцев стреми-лись не отстать и грабители рангом пониже. Белочехи набрали огромнейшие запасы всякого добра, перегоняли тысячи вагонов, наполненных машинами, стан-ками, ценными металлами, картинами, разной ценной мебелью и утварью. Склады чехов ломились от огромного количества сукна, обуви, продовольственных запасов, обмундирования, вооружения, металла, разного рода сырья, ценных машин, объявленных военной добычей. Одних медикаментов было ими забрано на сумму свыше трех миллионов золотых рублей. Из Тюменского округа вывезено огромное количество меди. Чехи не постеснялись объявить своим призом библиотеку и лабораторию Пермского университета. Точное количество на¬ 76 грабленного не поддается учету. По самым скромным подсче-там, это обошлось русскому народу во многие сотни миллио-нов золотых рублей и значительно превышало контрибуцию, наложенную прусскими войсками на Францию 1871 г. Антанта поддерживала Колчака, Деникина, Юденича отнюдь не из побуждений истинной любви к ним и такой же ненависти к большевикам. Заграничными спекулянтами Аме-рики, Франции и Англии оружие для убийства трудящихся России доставлялось за русское золото. Из 30 562 пудов зо-лота, на сумму 651 532 117 рублей 86 копеек, захваченных колчаковцами в Казани, в наши руки снова вернулись лишь 19 520 пудов, остальные колчаковцами были переданы за гра-ницу за военные поставки137. Предвидя конец своему властвованию, министры Колчака на свои имена и имена своих жен открыли счета во Владиво-стоке, Харбине и Иокогаме. Народное богатство проматыва-лось без всякого отчета. v х—Колчаковская политика привела Сибирь к расстройству экономической жизни. В тылу Колчака произошла полная остановка работ, испытывался острый недостаток бырья, топ-лива, продовольствия, разразился финансовый кризис, в без-надежном состоянии оказался транспорт, сильно понизилась производительность труда. Наблюдалось отсутствие соли, са-хара и фабрикатов. Основой, настоящим хлебом промышленности, как говорил В. И. Ленин, являлся тогда уголь. Добыча угля за время бе¬логвардейского правления в Сибири резко понизилась. На многих шахтах и копях работы приостановились. 14 марта 1919 г. управляющий министерством торговли и промышлен¬ности сообщил, что «промышленная жизнь и просто жизнь находятся на положении абсолютного топливного голода»1''8. Потребители угля в Сибири запросили в августе 19)9 г. 17,6 миллиона пудов угля. Отгружено же было 8,1 миллиона пудов139. Начатые работы по оборудованию новых рудников в южной части Кузбасса, а также строительство новых кок¬совых печей и химического завода в Кемерове сильно замед¬лились. Снизилась добыча и на старых рудниках. На Анжеро-Судженских копях за два года войны добыча угля снизилась с 58,8 миллиона пудов до 37,8 миллиона пудов, а на шахтах <Копикуза» — с 17,8 миллиона пудов до 11,7 миллиона пу¬лов в 1919 г.140. На Кемеровских копях соответственно 7369 77 тысяч пудов и 4747 тысяч пудов, на Кольчугинских копях — 10 337 тысяч пудов н 7681 тысяча пудов141. Еще более разру-шительные последствия белогвардейского хозяйничанья были на Черемховских копях, где в 1919 г. выдано лишь 34 859 ты-сяч пудов угля против 70 019 тысяч пудов в 1917 г.142. В целом добыча угля в 1919 г. на 55% снизилась против 1919 г. Численность рабочих в Анжерке против 1918 г. понизилась на 17%, на Судженке — на 31,5%, в Кольчугине — на 5,5% в Кемерове — на 38% *43. ✓ Производительность труда по сравнешпо с 1917 г. упала по Черембассу на 46% и по Кузбассу — на 17%144. Месячная производительность труда горнорабочих Кузбасса в I полу-годии 1917 г. составила 978 пудов, а за соответствующий пери¬од 1918 г. — 748 пудов, 1919 г. — 729 пудов'45. Падение добычи угля определило положение других от-раслей промышленности. Отсутствие угля привело прежде всего к полному расстройству транспорта, поглощавшего 91% угля146. Провозная способность дороги сильно упала. Же-лезнодорожные станции оказались забиты «больными» паро-возами и вагонами. Это, в свою очередь, ударило по всем от-раслям промышленности и сельского хозяйства. Замерла промышленность. Из 230 мыловаренных заводов Сибири во второй половине 1919 г. работали только 11. Вмес-то 60 тысяч пудов ежемесячной выработки 8 стекольных за-водов вырабатывали 26 тысяч пудов, вместо 204 тысяч ящиков спичек, вырабатываемых на 5 спичечных фабриках в 1918— 1919 гг., вырабатывалось около 70 тысяч. Железорудная про-мышленность, как и разработка медных, свинцовых, цинковых руд, сошла на нет'47. В 1920 г. золотодобывающая промышлен¬ность Сибири дала 7,1% довоенного уровня, кожевенная 51,6%, спичечная — 25%, маслобойная — 27,9%. Война принесла огромные разрушения сельскому хозяйству Сибири. В 1920 г. по сравнению с 1916 г. поголовье скота уменьшилось почти на 3,5 миллиона голов. Если в 1916 г. на одно хозяйство приходилось 17,6 головы скота, то в 1920 г. лишь 10,8'48. Таковы последствия разгула колчаковского режима, кото-рый В. И. Ленин образно и точно характеризовал как дикта-туру хуже царской. Таковы условия, в которых оказались рабочие Сибири в эти суровые годы и в которых они под ру-ководством большевистских организаций вели тяжелые бои 78 против белогвардейцев и интервентов за восстановление вла-сти Советов. Положение рабочих н трудящихся крестьян, познавших в период Советской власти радость жизни без капиталистов и помещиков, после белогвардейского переворота в Сибири резко ухудшилось. Денационализация промышленности, мас-совые увольнения и аресты передовых рабочих, преследования профсоюзов и других рабочих организаций привели к серьез¬ным изменениям количественного и качественного состава рабочих. В связи с закрытием предприятий и заменой «беспо¬койных» русских рабочих военнопленными и ввозом из-за границы иностранных специалистов, до 50% рабочих Сибири оказались безработными. Особенно уменьшилась прослойка революционных рабочих, известных своими симпатиями к Советской власти и большевизму. Дальнейшее обострение классовой борьбы, дикое насилие озверевшей монархической военщины над рабочими, крестья-нами и демократической частью интеллигенции Сибири от-крыли глаза даже тем, кто находился под влиянием мелкобур-жуазных иллюзий, способствовали окончательному полити-ческому прозрению колеблющихся и выжидавших, их переходу на позиции решительной борьбы за восстановление власти Советов. Важнейшее значение имел тот факт, что по ту сторо¬ну Урала продолжала победное шествие Советская респуб¬лика, отражавшая натиск многочисленных врагов. ГЛАВА II ПЕРЕХОД БОЛЬШЕВИСТСКИХ ОР-ГАНИЗАЦИЙ СИБИРИ НА НЕЛЕ¬ГАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И ИХ ДЕЯ¬ТЕЛЬНОСТЬ ПО СПЛОЧЕНИЮ И ВОСПИТАНИЮ СИБИРСКОГО ПРО ЛЕТАРИАТА г § 1. Тактическая линия большевиков в тылу сибирской контрреволюции. Руко-водство ЦК РКП(б) деятельностью под-польных большевистских организаций В ходе боев с мятежниками летом 1918 г. большевики Сибири понесли большие потери. Партийные организации Томска, Омска, Красноярска, Черемхова, Иркутска, Читы почти в полном составе выступили на фронт. Многие комму-нисты погибли в боях, другие оказались в белогвардейских застенках. Те из наиболее видных руководителей партийных и'советских организаций Сибири, которые остались живыми и избежали арестрв, скрываясь от преследований, вынужде¬ны были изменить местопребывание. Легальные партийные организации были разгромлены. Враги рассчитывали огнем и железом искоренить больше-визм, физическим истреблением лучших кадров революцион-ного пролетариата запугать трудящиеся массы и заставить их смириться с реставрацией ненавистных народу старых доревоДГоционных порядков. Но уныние и растерянность, вы¬званные гибелью в боях и арестами многих большевиков, ор¬ганизаторов партийных комитетов и Советов, охватили не-многих рабочих и продолжались недолго. Основные массы рабочих понимали, что победа контрреволюции в Сибири была временной. Там, за Уралом, рабоче-крестьянское госу-дарство продолжало жить и бороться. 80 Летом 1918 г. главным фронтом республики, на котором решалась судьба революции, являлся Восточный фронт. ПК РКП (б) и Советское правительство положению в Сибири уделяли много внимания. 8 июня 1918 г. Я. М. Свердлов за-прашивал по прямому проводу Екатеринбург: «Сообщите, как дела между Челябинском и Екатеринбургом и куда эвакуировались омские товарищи»1. В конце июля 1918 г. ЦК партии принял постановление, в котором глубоко вскрыл причины неудач на Восточном фронте, наметил конкретные меры по укреплению советских поиск и созданию крутого перелома в борьбе против белоче- хов и белогвардейцев2. Среди этих мер большое внимание уделялось организации большевистского подполья и развер-тыванию борьбы трудящихся в тылу интервентов и белогвар-дейских армий. При ЦК РКП (б) было создано центральное бюро по руководству работой подпольных партийных органи¬заций в тылу врага. Для этой цели создавались также терри¬ториальные бюро — в конце 1918 г. возникло Сибирское бюро ЦК РКП (б)3. ЦК РКП (б) внимательно следил за развитием событий в Сибири. В печати часто встречались сообщения из Сибири от перешедших линию фронта сибирских работников. 14 июля 1918 г. газета «Известия» ВЦИКа. сообщила сведения о по-ложении в Сибири, полученные от прибывших оттуда товари-щей. 27 июля 1918 г. газета сообщала, что «вчера в Москву прибыли двое товарищей, которым удалось благополучно вы-ехать из Омска». Газета подробно освещала положение си-бирских рабочих, их борьбу с Сибирским правительством, предательское поведение эсеров и меньшевиков. 6 августа 1918 г. в газете «Известия» Я- М. Свердлов сообщал, что члены Западно-Сибирского штаба Окулов’ и Пашин, делегированные с ответственными поручениями в Сибирь ВЦИКом, возвратились в Москву и сдали все отчеты. В самом начале мятежа белочехов ЦК РКП (6) принял меры к укреплению большевистских кадров в Сибири. При-бывшие в Москву из Сибири в разное время опытные партий-ные работники А. Валек5, А. Нейбут® и другие были направ-лены ЦК для организации большевистского подполья в тылу врага7. Питерская работница, член Иркутского горкома РКП (б), Е. С. Федорова в своих воспоминаниях рассказывает, что 6 В А. Кадейкнн 81 после боев у Байкала она вернулась в Иркутск. Здесь встре-тила Б. 3. Шумяцкого8, ранее работавшего в Иркутске, а за¬тем находящегося в Москве. «Я не удержалась и спросила, как он очутился в Иркутске, когда мы все были уверены, что он находится в Москве. Шумяцкий рассказал, что как только стало известно о падении Советской власти в Самаре, на Ура-ле и во многих городах Сибири, Центральный Комитет партии разослал уполномоченных в районы, захваченные белогвар-дейцами. Они должны были установить связь с большевиками, оставшимися в тылу, выяснить на месте положение, расста-новку сил и информировать Центральный Комитет о положе-нии на местах как можно чаще»9. Белогвардейские власти напали на след Шумяцкого, по этому поводу завязалась переписка между Иркутским и Ени-сейским губернскими комиссарами Временного сибирского правительства10. Иркутский губкомиссар 30 августа 1918 г. распорядился «срочно произвести допросы, арестовать, дало передать в следственную комиссию»11. Тем временем Б. 3. Шу¬мяцкий, проведя в Иркутске необходимую работу, выехал на Алтай. В период мятежа белочехов в Москве проходили заседания первого Всероссийского съезда совнархозов, на котором при-сутствовали руководители сибирских совнархозов, в том чис-ле М. И. Сычев (Франц Суховерхов)12 и С. А. Черепанов13. По заданию ЦК РКП (б) они спешно возвратились в Сибирь, где продолжались бон. В Тюмени Ф. Суховерхов и С. А. Че-репанов встретились с руководителями большевистских и со-ветских организаций Томска, Омска, Тюмени. В это время стало уже ясно, что чехословацкий мятеж — это не случайное недоразумение, а широко задуманное антисоветское выступ-ление, охватившее огромную территорию. Встал вопрос о так-тике, о том, каким образом координировать деятельность фронта с борьбой рабочих в тылу белогвардейщины. Этот вопрос обсуждался на заседании Западно-Сибирского воен¬но-оперативного штаба. Тогда же начал оформляться сибир¬ский центр большевистских подпольных организаций. Из пред-ставителей западносибирских партийных организаций было создано Организационное бюро, которое после отступления советских войск осталось в Тюмени и перешло на нелегальное положение. В состав бюро вошли К. Молотов14, С. Черепанов, Ф. Суховерхов, А. Валек, И. Дмитриев15 и другие16. 82 6’ Первой задачей Сибирского организационного бюро РКП (б) являлось собирание оставшихся на вражеской терри- тории большевиков, создание и инструктирование нелегальных организаций в крупных рабочих центрах Сибири. Для этой це- ли К. Молотов выехал в Барнаул, Ф. Суховерхов — в Красно- ярск и Черемхово, И. Дмитриев — в Томск, А. Валек—в Омск, а С. А. Черепанов остался в Тюмени. По указанию ЦК РКП (б) Уральский обком партии послал несколько групп , организаторов, хорошо знавших Сибирь, на работу в бело- гвардейский тыл. В период мятежа на территории Сибири оказался один из руководителей дальневосточной большевистской организации А. Я. Нейбут. Еще 15 мая 1918 г. ЦК РКП (б) выдал А. Я. Ней- буту удостоверение, которым уполномочивал его «вести пар- тийную работу в Сибири» и просил «все партийные организа- ции оказывать ему полное доверие и содействие»17. 27 мая 1918 г. Нейбут с группой товарищей прибыл в Омск, здесь при- нял участие в организации борьбы с мятежниками, а после оставления советскими войсками Омска, перешел на нелегаль- ное положение и приступил к развертыванию большевистско- го подполья18. Еще гремели пушки и пулеметы по равнинам и горам Си- бири и белогвардейцы ликовали по случаю победы, а в сибир- ском тылу контрреволюции большевики начали развертывать энергичную работу по восстановлению разрушенных больше- вистских организаций. В обстановке жестокого истребления большевистских сил, преданных делу революции, коммунисты проявляли изумительную стойкость и бесстрашие. Врагам ка- залось, что пулеметы и виселицы сделали свое дело и застрахо- вали реакцию от проявления большевизма. Но оставшиеся в живых не сдавались. Разгромленные в открытом бою больше- вики увели свои силы в подполье, чтобы с новой силой и ины- ми методами вести борьбу до победы. В первые же месяцы после переворота оставленными для нелегальной работы большевиками на местах были образованы небольшие группы коммунистов-подпольщиков. Преодолевая громадные трудно- сти, большевики постепенно раскинули на заводах и рудниках, в промышленных центрах сеть подпольных организаций. Рассмотрим переход на нелегальное положение больше- вистских организаций наиболее крупных промышленных центров Сибири19. КЗ В Омске при эвакуации Совета и красногвардейцев на Урал горком РКП (б) оставил несколько групп работников, ко¬торые перешли на нелегальное положение и стали устанавли¬вать связи между собой. М. И. Дьяков, член КПСС с 1917 г., рабочий лесопильного завода, пишет, что после боя у Марья- новки он прибыл в город. «Я встретился с тов. Лобковым на пароходе и спросил у него, почему эвакуируемся. Тов. Лобков ответил, что омичи эвакуируются на Урал, чтобы там соеди-ниться с уральцами и покончить с белыми навсегда. Мое реше-ние остаться для работы в тылу получило одобрение. Мне бы-ла названа квартира на улице Большой Луговой»20. Когда после освобождения из-под ареста по поручению Дьякова прибыл т. Сачков, он застал на этой конспиративной квартире Михаила Вичинского21. После переворота в рабочем поселке железнодорожников Куломзино встретились оставшиеся большевики, чтобы обсу-дить, что делать дальше. Избрали инициативную группу, свя-зались с городом22. Один из активных участников большевистского подполья в Омске М. Байков рассказывает, что в период отступления из Омска В. М. Косарев оставил только что прибывших Байкова, Яковлева, Матвеева, Титова, Лукашевича. Они основались на кирпичном заводе и, когда город успокоился, начали ходить и завязывать связи. Самым подходящим для этой цели местом была биржа труда, где собиралось много народу. Здесь позна-комились с некоторыми рабочими с 1-го механического завода и бывшего Путиловского завода. Потом завязали связь с од¬ним из железнодорожников и с солдатами 43-го полка, разме-щавшегося около железнодорожных казарм23. Один из видных организаторов большевистского подполья в Омске А. Поворотник рассказывал, что 8 июля 1918 г. он встретился с Лукашевичем и Генисом. Решили отыскать уце-левших товарищей. Узнали, что уцелели Карлсон и Берилло. Но найти их было трудно. Потом только выяснилось, что А. Я. Нейбут был оставлен специально для того, чтобы создать подпольную организацию24. Западно-Сибирское и Северо-Уральское бюро РКП (б), ре-шившие направить в Сибирь через фронт несколько групп старых подпольщиков для постановки и развертывания пар-тийной военно-революционной работы, а также для организа-ции подрывных отрядов, особое внимание уделяли Омску, как 84 наиболее крупному промышленному району, расположенному вблизи фронта25. Основная часть группы, направлявшейся в Омск, раздели-лась на две части и двинулась окружным путем. А Валек про-бирался через Челябинск. П. Г. Кринкину, Седельникову и не-которым другим поручалось перевезти в Омск маленькую ти-пографию, 75 тысяч рублей денег и нелегальную технику26. В Омске на конспиративной квартире П. Кринкин встретился с А. Поворотником, оставшимся в Омске и начавшим создавать нелегальные ячейки. Ко времени приезда подпольщиков из Тюмени в Омске имелось несколько инициативных групп. Сложилась активная группа латышских коммунистов27, которые жили в пределах Омска и в латышском поселке28. Действовала в Омске также группа иностранных коммунистов, главным образом, среди во¬еннопленных. Омская подпольная большевистская организа¬ция объединяла несколько десятков венгров29. Первое время в Омске действовало несколько инициатив-ных групп, а единого выборного центра не было. Постепенно из отдельных кружков и инициативных групп начала склады-ваться единая городская организация. Во второй половине ав-густа 1918 г. в Омске состоялась первая в условиях подполья конференция, на ней были представлены 25 ячеек и групп. С докладом о текущем моменте выступил А. Д. Шнейдер30 («Иван Васильевич»), На этой конференции положено нача¬ло созданию руководящего ядра нелегальной большевистской организации, в состав которого вошли Антон Валек, Арон Шнейдер, Михаил Русаков31, Михаил Байков, Карл Миллер, Бланк (машинист депо)’7, Черемных Сергей”. После конференции среди рабочих заводов и фабрик Омска, а также железнодорожных мастерских на Атаман¬ском хуторе широко раскинулась сеть нелегальных ячеек, созданных по принципу десятков. Комитет создал библиоте¬ку нелегальной литературы, оборудовал конспиративную ти-пографию, организовал выпуск листовок, устроил явочные квартиры в различных районах города34. Большевики развернули также работу среди солдат. Под-польщики заготовляли оружие, собирали сведения для пере-дачи их в Советскую Россию, латышская группа устроила изрыв 8 вагонов с порохом и боеприпасами на городской ветке. 85 Паспортное бюро в составе Л. Л. Бушуева и Д. П. Долбеж- кина собирало штампы, печати, бланки различных учрежде-ний: милиции, управы, коменданта, следственной комиссии. Подделка документов была безупречной, сам уполномоченный департамента колчаковской милиции признавал, что «многие из них (документов — В. К.) являются великолепной поддел¬кой, которую можно определить лишь при долгом и тщатель¬ном рассмотрении, подделка печатей достигает совершен¬ства»35. Через Красный Крест, в работе которого активное участие принимали М. Марченко, 3. Богоявленская-Радо, сестры Ко¬зак и другие, связались с концлагерем, в котором томились советские работники и красногвардейцы35. В сентябре 1918 г. с их помощью удалось освободить видных советских работ-ников из Самары А. Масленникова и П. Вавилова37. Вырвав-шись из концлагеря, они заняли руководящее положение в Омской нелегальной большевистской организации. 10 сентября 1918 г. из штаба Советской армии подробно докладывали Совнаркому о партийной жизни в Омске, где в это время существовали три районные организации: латыш-ская (самая мощная и самая влиятельная), насчитывавшая в своих рядах около 60 старых работников, закаленных еще в дореволюционной борьбе, и, кроме того, имелось много членов, прибывших в партию после революции; железнодорожная ор¬ганизация, имевшая разветвленную сеть ячеек по железнодо¬рожным отделам; городской район, ставивший целью органи¬зацию рабочих всех фабрик и профессиональных союзов. Все три организации объединяли около 300 активных работников. Исполнительный комитет состоял из представителей от каж¬дой организации по одному и один от военного контроля (Третьей армии). . Организация интернационалистов, мадьяр-военнопленных, находившихся в концлагере в количестве 6000 человек, обрати¬лась к большевистской организации Омска с просьбой достать для них оружие, чтобы свергнуть Временное сибирское прави¬тельство и пробиться к советским войскам. В городе работала организация Красного Креста, на обя-занности которой лежала регистрация арестованных, убитых и пострадавших, выдача пособий и вспомоществования. Крас-ный Крест зарегистрировал 300 арестованных и большое коли¬чество убитых, расходы Красного Креста составляли не менее 86 10 тысяч рублей в неделю. В эту сумму включались также расходы по эмиграции членов партии, которым невозможно было работать и проживать в г. Омске38. В информации сообщалось, что боевая организация, в ко-торой оперативный штаб железнодорожников под строжай-шим секретом налаживал связь между другими организация-ми, готовила выступление. Имелось 10 пулеметов и сотни две винтовок. Деятельность боевой организации сдерживалась отсутствием средств. В связи с финансовым кризисом латыши предложили достать деньги путем экспроприации, но этот путь был отклонен как способ эсеров и их тактика. 26 июля 1918 г. был взорван чешский эшелон со снарядами. Крестьяне возмущались тем, что их мобилизуют чехосло-ваки. По всей Сибири были разбросаны мелкие боевые отря-ды. Уже летом 1918 г. искоренить эти отряды белые не могли, потому что крестьяне снабжали их продуктами и укрывали39. В другом крупном сибирском центре, в Томске, на кварти-ре О. С. Григорьевой в мае 1918 г. партийная организация устроила склад боеприпасов и оружия. Сюда было доставлено 53 винтовки, несколько десятков револьверов, бомб и несколь¬ко тысяч патронов40. При эвакуации Томского Совета в городе была оставлена большая группа большевиков, известных более как работники профсоюзов, больничных касс и других рабочих организаций41. В бюро горнорабочих Западной Сибири остались М. М. Раби¬нович42 и Жукас, в правлении профсоюза металлистов К. А. Васильев43. В различных легальных организациях укры¬лись В. Д. Вегман44 (редактор газеты «Знамя революции»), С. Дитман45, Я. Бредис, М. Солдатов. Через несколько дней после оставления Томска в пекарне восемнадцатого полка была создана подпольная группа, она связалась с другой группой, руководимой Н. Т. Байбородиным46, который несколь¬ко дней скрывался в окрестностях города, а затем вернулся и <обрал товарищей — пекарей на тайное совещание47. Органи¬заторами первых нелегальных большевистских ячеек в Томске были М. Рабинович, В. Вегман, А. Малиновский48, В. Митря- ев, С. Дитман и группа студентов в составе Титова, Е. Кужеле вой, Давидовича. 3 июня 1918 г. небольшая группа большевиков под руко-водством М. Рабиновича приняла решение о работе в профсо-юзах, использовании легальных возможностей, открытии га¬ 87 зеты, посылке представителей профсоюзов в Сибирскую ду-му49, чтобы влиять на массы рабочих. Подпольщики установили связь с находившимися в тюрь-ме видными организаторами Советской власти в Томске И. Нахановичем50, В. Чепаловым, Е. Мараевым и другими, ко-торые в письмах из неволи своим мужеством, уверенностью в неизбежность победы пролетарской революции вдохновляли оставшихся на свободе товарищей на дальнейшее развертыва-ние борьбы51. Большевики Томска стремились проникнуть в профсоюзы, создали организацию Красного Креста и паспорт-ное бюро, формировали боевые дружины, построенные по принципу «десятков». В августе 1918 г. в нелегальной Томской организации состояло около 150 человек. С приездом в г. Томск М. И. Сычева (Суховерхова) и К. Ильмера52 из местных большевиков было создано бюро по подготовке общесибирской большевистской конференции. В состав бюро вошли Витол, Малиновский и Митряев. Большевики губернского центра установили связь с рабо-чими районами Кузбасса (Анжеро-Судженские, Кемеровские и Кольчугинские копи), Новониколаевска и Барнаула. В конце июня 1918 г. состоялось первое подпольное партий¬ное собрание Кемеровской и Щегловской организации. На соб¬рании была выделена руководящая тройка в составе старых коммунистов, рабочих строительства коксохимзавода Сергея Стукина53, Савука и Бабошко. Подпольщикам удалось устано¬вить связь с Томским подпольным комитетом большевиков. На втором совещании в конце июля присутствовало около 20 коммунистов. Среди них рабочие химзавода Яков Баранов- Пронин, Филипп Степачев, Максим Смирнов, Василий Журав-лев, Иван Ковалев, Сергей Поляков. Подпольщики избрали Сергея Стукина делегатом на I нелегальную конференцию большевиков Сибири54. Крепкая подпольная организация сложилась на Анжеро-Судженском рудника 4 июня 1918 г. на квартире рабочего Игнатия Харькова собралась группа коммунистов. Среди них Афанасий Бияков55, Петр Лапшин, Петр Балье, Г. Мурашев и другие. На совещании была выделена инициативная группа, которой поручалось взять на учет оставшихся на копях ком-мунистов, организовать небольшие группы, сохранить оружие, провести сбор денег в помощь товарищам, арестованным эсе¬ро-меньшевистскими белогвардейцами56. 88 Среди железнодорожников станции Тайга возродилась под¬польная организация, в которую входили Павел Яковлевич Волков57, машинист паровоза Потап Илларионович Ефремен¬ко, токарь Петр Николаевич Потапов, машинист паровоза Василий Акимович Перегудов, Максим Мокрушин, Андрей Ислентьев, Семен Суворов, Маркирий Ефременко, Житков, Остроухое, Глушков, Панькин, Сиваков, Вышегородцев, Мо- гун и другие58. В Новониколаевске оставшиеся на воле большевики с первых же дней после переворота связались с руководителями большевистского комитета и Совета, оказавшимися в бело- (вардейских застенках. Чехи опечатали помещение парткома, ио большевики ночью через окно второго этажа вывезли все. вплоть до знамени и партийной литературы, и спрятали59. Через два дня после переворота в Новониколаевске, боль-шевики выпустили листовку к рабочим. Для этого взяли шрифт, который имелся во всех типографиях, чтобы белые не нашли, в какой типографии печатали. Активное участие в соз-дании большевистской организации приняли В. С. Онучин («дядя Вася»), приехавший из Барнаула, сестры Вера и Ав-густина Бердниковы, Г. Д. Глушков, 3. Галунова, Гребенкин, А. А. Денисов, Данилова, Ермаков, Евдокия Ковальчук50, Комлев, Никитин, Овчуков, М. Н. Овечкина61, Шамшины62. Среди рабочих заводов «Труд», «Энергия», железнодорож¬ного союза грузчиков и рабочих союза мукомольной промыш¬ленности были организованы нелегальные десятки. Подполь¬ный комитет создал паспортное бюро, установил связь с ти¬пографскими рабочими и при их содействии организовал типографию. Главное внимание обращали на подготовку вос¬стания в тылу в поддержку фронту. Основная задача в связи с этим состояла в подыскании оружия, помощи арестованным через Красный Крест, сборе средств через профсоюз рабочих. При отступлении красногвардейских частей из Барнаула в городе была оставлена группа товарищей, которые должны были наладить нелегальную работу. В июле — августе 1918 г. они создали среди рабочих-железнодорожников, кожевников, печатников подпольные группы63. Основу подпольных групп составили красногвардейцы. В город прибыл из Новоникола¬евска редактор газеты «Дело революции» П. Коваленко, на хранение которому и были переданы оставленные Барнауль¬ским Советом 45 тысяч рублей для организации медицинской 8» расправы над рабочим классом и жестокого истребления боль¬шевистских сил оставленные работники ушли в глубокое подполье, начали собирать распыленные большевистские кадры, укреплять связь с рабочими и возрождать боевые ор-ганизации партии на началах строгой конспирации. ЦК РКП (б) возглавил работу по развертыванию большевистского подполья в тылу сибирской контрреволюции, оказывал систе-матическую помощь большевистскому подполью в Сибири ма¬териальными средствами и посылкой опытных кадров под-польных работников и связных. При непосредственной помощи Сибирского организационного бюро РКП (б) возродились нелегальные большевистские организации Омска, Томска, Барнаула, Красноярска, Иркутска. По свидетельству активных участников событий, подполь-ная работа в тылу белых в годы гражданской войны была несравненно тяжелее, чем при самодержавии. В обстановке острой гражданской войны, когда класс против класса бо-ролся с оружием в руках, враги не щадили никого и приме-няли один метод — расстрелы без суда и следствия. В таких крайне тяжелых условиях только преданнейшие рабочему классу и своей партии революционеры продолжали работу. Но дело не только в этом. В царское время профсоюзы, коо-перативы, студенческие землячества, многие интеллигенты по¬могали партийному подполью. Летом и осенью 1918 г. на со¬чувствие интеллигенции надеяться было нельзя. Большей частью она была враждебна или равнодушна к Советской власти и коммунистам. Господствующий режим усилился и изощрился в борьбе с большевистским подпольем. Взамен одной охранки возникли десятки охранок. Каждая военная часть имела свою контрразведку. Белогвардейские офицеры вымещали на рабочих свои прошлые обиды. Такой жестоко-сти пыток, какие были в белогвардейской контрразведка, не знала даже царская охранка. Провокации приняли большой размах. Вместе с полицией, попами, дворниками теперь за большевиками следили эсеры и меньшевики, знавшие под-линных революционеров еще по царским тюрьмам и ссылке. Малейшая незаконспирированность — и подпольщик попадал в лапы защитников «Учредительного собрания»96. К этим условиям подпольщикам надо было приспособить-ся. Изменялась структура большевистских организаций. Орга-низации стали конспирироваться не только извне, но и изнутри. 7 В. Л. Кадейкнн 97 ские, средн пимокатов, на холодильниках и пр.) партийные ячейки из преданных Советской власти рабочих-коммунистов н сочувствующих. Затем была созвана конференция, на кото-рой был избран общегородской комитет. Город был разбит на районы: городской, железнодорожный, Гляден, Затон, фаб-рично-заводской. В каждом районе был создан районный комитет, за исключением Затона, где ячейки были незначи-тельны по количеству своих членов и были связаны с горпарт- комом непосредственно. Немедленно были завязаны связи с Западно-Сибирским областным комитетом РКП, с некоторыми из уездных городов»68. Красноярске после эвакуации Совета для руководства нелегальной работой партийный комитет оставил В. Ф. Мату- шевского69. В период боев с мятежниками В. Ф. Матушевскин находился под станцией Клюквенной, а после падения фронта пробрался в город, устроился на работу в потребительское общество железнодорожных рабочих Красноярска. Это давало возможность установить связь с рабочими железнодорожных мастерских, выявить оставшихся большевиков и развернуть нелегальную работу. <.-К началу июля 1918 г. в подпольной работе среди железно¬дорожников участвовали около 40 человек. В июле 1918 г. в библиотеке кооператива «Самодеятельность» состоялось соб¬рание инициативной группы красноярских подпольщиков70. Присутствовали Ольга Исаева, Тимофей Исаев, Дмитрий Скворцов и другие. В Красноярске, как и в Барнауле, переход в подполье вызвал споры. Одни отрицали необходимость ухода н глубокое подполье, считая возможным летальное или полу¬легальное существование организации, и предлагали использо¬вать трибуну городской думы, добиться разрешения выпуска газеты «Красноярский рабочий»71. Другие ориентировались на уход в подполье и использование всех легальных возможно¬стей лишь для подготовки восстания. Среди последних был В. Ф Матушевский, решительно выступавший против «ликви-даторов», не понимавших всей опасности политики эсеров и меньшевиков, являвшихся лишь факирами на час, расчищав-шими путь открытой военной диктатуре. После принципиаль-ных споров подпольщики решили создать подпольные ячейки («десятки»), установить связь с большевиками Томска, Омска, Иркутска и других городов, организовать приобретение оружия и взрывчатых веществ, денежных средств, сформиро¬ 91 вать партизанский отряд, оборудовать типографию, оказать помощь политзаключенным и их семьям через Красный Крест. Для решения этой задачи предлагалось широко использовать легальные возможности, профсоюзы, потребительские обще¬ства и т. д.72. В состав первого Красноярского подпольного комитета вошли В. Ф. Матушевский, Т. Исаев, Н. Попов, П. Канцеляр-ский, П. Москалев, П. Рухлов73. уГлавной базой Красноярского комитета были железнодо рожные мастерские. По свидетельству члена подпольного комитета Петра Рухлова, в железнодорожных мастерских во всех крупных цехах были созданы ячейки. Руководили ими рабочие Иван Кузьменко, Марк Внук, Павел Москалев и другие. Такне же ячейки были созданы в кооперативе «Само-деятельность», в 3-й лавке, в Николаевской слободке и в сра-мом правлении кооператива. Ячейки были созданы также сре-ди рабочих Знаменского стеклозавода, пароходоремонтных мастерских и в управлении красноярского воинского началь-ника, где доставали документы, которыми пользовались под-польщики. В военном городке работали Тимофей Исаев, Ни-колай Фирсов и Дмитрий Степанов. Много денег расходовали на оказание помощи политзаключенным через созданный Красный Крест, в работе которого принимали активное уча-стие О. Исаева, А. Свищева. 3. Шахматова, И. Крестовская. А. Сидоркина-Мальцева и другие. Деньги собирали через под-писные листы, а в железнодорожных мастерских — путем еже¬месячных отчислений. Рабочие вносили кто сколько мог. Под видом жен и родственников на свидания в тюрьму, где находи¬лись ответственные работники, приходили подпольщики, уста лавливали связи, передавали шифры, письма' и даже огне¬стрельное оружие. На Новобазарной площади подпольщики устроили конспиративную квартиру. Здесь комитет арендовал киоск для продажи книг и газет, ставший явочной квартирой для приезжих74. Вскоре начали создавать склады оружия, динамита, пороха, медикаментов. Оружие добывали подполь¬щики, работавшие в военном городке75. За два месяца нм удалось добыть 200 винтовок, десятки тысяч патронов, сотни гранат. Для хранения и распространения листовок, оружия, приобретения медикаментов и перевязочных средств исполь зовали кооперативное общество «Самодеятельность». Большевики оборудовали небольшую типографию, способ- 92 ную прокатывать несколько сот экземпляров. Расклеивали листовки П. Москалев, и И. Кузьменко в железнодорожных мастерских. В. Ф. Матушевский знал рецепт изготовления клея, намазанную которым листовку трудно отодрать от стен-ки. Полицейские долго возились, срезали прокламации с забо-ров шашками. Листовки говорили о том, что большевики ушли в подполье, начинают работу и призывают к борьбе76. Красноярский комитет для установления связи послал в Минусинск Н. Попова, в Енисейск— Николая и Павла Моска-левых, в Омск и Анжерку—Петра Рухлова, на Знаменский завод — Н. М. Копылова77. В августе 1918 г. Красноярский комитет через Агнию Сви- шаву установил связь с омскими большевиками. Вскоре после этого из Омска в Красноярск по заданию Сибирского обкома РКП (б) прибыл видный работник Рейнгольд Петерсон. С его приездом усилилась работа по организации боевых дружин и заготовке оружия. В августе 1918 г. Красноярский комитет издал написанную Р. Петерсоном прокламацию о провале мо-билизации в Омском, Славгородском, Новониколаевском и Красноярском уездах78. Комитет наладил связь с городами Енисейском, Нижнеудинском, Ачинском, Канском, Анжерски-ми, а позднее и с Черемховскими копями, с Иркутском и Читой79. Нелегальные большевистские огранизации в Западной Си-бири (Томск, Омск, Барнаул, Красноярск и другие) образова-лись в июне — июле 1918 г. В это время в Восточной Сибири в районе Байкала еще шли бои с мятежниками. Поэтому по времени в Восточной Сибири процесс перехода большевист-ских организаций на нелегальное положение проходил несколь¬ко позже. Однако и здесь в ходе боев и при эвакуации совет¬ских органов и войск большевистские комитеты составляли кадры для организации нелегальной работы среди населения. Перед эвакуацией советских войск из Иркутска одна группа ответственных работников вместе с красногвардейца-ми ушла в Забайкалье, где развертывался основной фронт против мятежников80. Много иркутских работников, в том чис¬ле несколько членов Иркутского губисполкома, были отправ¬лены из Иркутска на реку Лену, чтобы пробраться на Ленские золотые прииски, организовать там отряды и вести партизан¬скую войну с белыми81. Но под Верхоленском они были схва¬чены и почти все расстреляны. Значительная группа больше¬ 93 виков оставалась в самом Иркутске для подпольной работы82. Наиболее активной являлась группа коммунистов работников совета профсоюзов Забайкальской железной дороги под руко-водством К. И. Миронова («Икс»). Кроме группы Миронова в городе осталась нелегальная группа из актива Иркутского комитета РКП(б). Среди них А. М. Винокамень,старый катор-жанин. Он работал на кожевенном заводе Фукса в Знаменском предместье. Вместе с ним большевистское подполье в Знамен-ском предместье создавали А. С. Маямсин и В. Ф. Оржехов- ский, работавший перед отступлением в комиссариате по польским делам. Перейдя на нелегальное положение для того, чтобы иметь непосредственную связь с рабочими, он поступил на пимокатную фабрику Иркутского союза потребительских обществ, находившуюся за рекой Ушаковкой в Знаменском предместье83. Активный работник Иркутской организации Е. С. Федорова пишет, что после переворота, вернувшись с Байкальского фронта, она узнала, что в городе находится Александр Реми- шевский (бежавший из плена), что он включился в работу под-польной группы большевиков, в которой действовали Абрам Винокамень, Степан Ответов, Рая Глокман. В городе сущест-вовал подпольный Красный Крест, работу которого организо-вали М. А. Бабич, Р. П. Берновская, П. И. Гедыминь и другие. Красный Крест в то время заботился о создании сети конспи-ративных квартир для укрытия товарищей, бежавших из плена п тюрем и обеспечения их всем необходимым: одеждой, пита-нием, ночлегом. Вскоре Александр Ремишевский передал Е. С. Федоровой поручение перейти линию фронта и доставить в Москву, в ЦК партии, секретное донесение. В конце августа 1918 г. Е. С. Федорова выехала в Москву и была принята Я. М. Свердловым, у него встретила Татарен- ко и А. Валека, связных из Сибири. Я. М. Свердлов подробно расспрашивал о Забайкальском, Нижнеудинском и Байкаль-ском фронтах, одобрил центросибирцев, военное действия ко-торых отвлекали силы врага от центра, выразил озабоченность тем, что редко приходят письма из Сибири. Он говорил о не-обходимости засылать в Сибирь коренных сибиряков, которым легче будет связаться с нужными людьми при любых обстоя¬тельствах. В октябре 1918 г. Я. М. Свердлов поручил Федоровой воз¬ 94 вратиться в Сибирь и повезти для Иркутской и Томской партийной организаций директивы и инструкции ЦК, деньги, мандаты М. И. Сычеву (Суховерхову) и М. М. Рабиновичу, удостоверявшие, что они являются уполномоченными ЦК в белогвардейском тылу, а также специальные письма по воен-ным вопросам84. При этом Я. М. Свердлов обратил особое внимание иркутских большевиков па «крестьянское движение против Сибирского правительства»85. Вскоре после ликвидации Забайкальского фронта в Ир-кутск стали возвращаться рабочие, участвовавшие в красно-гвардейских отрядах. Появились новые нелегальные ячейки на предприятиях. В коммунистическом подполье Иркутска с самого начала его формирования работали М. Р. Багаев («Данилыч»), М. И. Бронштейн («Моисей»), Р. Бронникова, А. В. Булатова («Шура»), И. Бурсак («Иван»), Ветров («Иван»), Г. Газуки- на, Н. Г. Герасимович, Ф. С. Залман («Фаина»), М. Зейте («Мильда»), А. П. Козлов («Алексей»), С. Малышев, В. Орло-ва («Дуся»), П. М. Туговикова, Т. Л. Ширман и другие86. В рабочих предместьях города вокруг активных коммуни-стов постепенно создавались группы в пять — десять человек. В сентябре 1918 г. продавец рабочего кооператива «Пролета-рий» в Знаменском предместье А. С. Скундрик организовал подпольную группу, в которую входили Я. Д. Гревин, Б. Бисо- нек и другие. Позднее эта группа совместно с другими под-польными ячейками Знаменского и Глазковского предместий при участии возвратившегося из Москвы Д. Д. Киселева про-вела в помещении больничной кассы собрание наиболее актив¬ных подпольщиков. На собрании, которое фактически явилось юродской конференцией подпольщиков, был избран Иркут¬ский комитет РКП (б) в составе А. С. Скундрика, А. М. Вино- камень, А. С. Маямсина87. Иркутский комитет РКП (б) через своих членов и сочув-ствующих коммунистам рабочих развернул работу на пред-приятиях города. Среди металлистов работал штамповщик гвоздильного завода И. М. Касаткин («Кепка»), среди дере-вообделочников— Дмитриев из ремесленных мастерских и другие. В Знаменском предместье партийные ячейки были соз¬даны на мельнице, скотобойне, гвоздильном заводе и в прав¬лении пищевиков. В Глазкове среди железнодорожников сложилась организация коммунистов в 50—60 человек88. 95 Г На Черемховских угольных копях в августе 1918 г. побывал член Сибирского обкома РКП (б) М. И. Сычев (Франц Сухо- верхов). 29 августа 1918 г. он выступал на заседании централь¬ного правления профсоюза горняков Черемховских копей. Правление находилось под влиянием меньшевиков, и с ними М. И. Сычев, естественно, не нашел общего языка. М. И. Сы- чев-Суховерхов заложил основы коммунистического подполья в Черемхове89. Наиболее организованным и массовым оставленное боль-шевистское подполье было в Чите. В конце августа 1918 г., когда советские войска оставляли Читу, положение в Сибири уже определилось. Большевистская организация Читы готови-лась к переходу на нелегальное положение. В конце августа 1918 г. городской комитет РКП (б) принял решение оставить в Чите для нелегальной работы группу молодых коммунистов. Среди них были Л. Б. Литвина, О. Н. Иогансон90, рабочие- железнодорожники Никита Корнеев, Роман Мельник и другие. Условились о явочных квартирах, паролях, заготовили доку-менты и т. д. Правильно организованное отступление спасло для партии большевиков многих ее членов. При отступлении из Читы Ф. Н. Сиротов пришел в броне-поезд С. Лазо с просьбой взять его с собой. Лазо ответил: «На¬ше отступление, товарищ Сиротов, не означает прекращения и даже ослабления борьбы. Борьба будет продолжаться, же¬стокая, беспощадная борьба, изменятся только ее методы и формы». Лазо посоветовал Сиротову остаться в Чите, и он остался для подпольной работы91. • В первое время вся тяжесть нелегальной работы в Чите легла на рядовых коммунистов. Возглавил большевистское подполье в городе учитель И. А. Таубе92, имевший большой опыт нелегальной работы в условиях царского самодержа-вия93. Активно на ст. Чита-1 работал десяток, в который вхо-дили С. Сетянов, И. Губаревнч94, А. Куприянова, Н. Корнеев, Вахмин, Долгов, Гулин. Они связывались с другими подполь-ными группами и городами95. Таким образом, летом 1918 г. повсеместно как в Западной Сибири (в Томске, Омске, Барнауле), так и в Восточной (в Красноярске, Иркутске, Чите) при эвакуации советских органов и красногвардейских сил партийные комитеты остав-ляли более или менее крупные группы коммунистов для не-легальной работы среди населения. В обстановке чудовищной % расправы над рабочим классом и жестокого истребления боль¬шевистских сил оставленные работники ушли в глубокое подполье, начали собирать распыленные большевистские кадры, укреплять связь с рабочими и возрождать боевые ор-ганизации партии на началах строгой конспирации. ЦК РКП (б) возглавил работу по развертыванию большевистского подполья в тылу сибирской контрреволюции, оказывал систе-матическую помощь большевистскому подполью в Сибири ма¬териальными средствами и посылкой опытных кадров под-польных работников и связных. При непосредственной помощи Сибирского организационного бюро РКП (б) возродились нелегальные большевистские организации Омска, Томска, Барнаула, Красноярска, Иркутска. По свидетельству активных участников событий, подполь-ная работа в тылу белых в годы гражданской войны была несравненно тяжелее, чем при самодержавии. В обстановке острой гражданской войны, когда класс против класса бо-ролся с оружием в руках, враги не щадили никого и приме-няли один метод — расстрелы без суда и следствия. В таких крайне тяжелых условиях только преданнейшие рабочему классу и своей партии революционеры продолжали работу. Но дело не только в этом. В царское время профсоюзы, коо-перативы, студенческие землячества, многие интеллигенты по¬могали партийному подполью. Летом и осенью 1918 г. на со¬чувствие интеллигенции надеяться было нельзя. Большей частью она была враждебна или равнодушна к Советской власти и коммунистам. Господствующий режим усилился и изощрился в борьбе с большевистским подпольем. Взамен одной охранки возникли десятки охранок. Каждая военная часть имела свою контрразведку. Белогвардейские офицеры вымещали на рабочих свои прошлые обиды. Такой жестоко-сти пыток, какие были в белогвардейской контрразведка, не знала даже царская охранка. Провокации приняли большой размах. Вместе с полицией, попами, дворниками теперь за большевиками следили эсеры и меньшевики, знавшие под-линных революционеров еще по царским тюрьмам и ссылке. Малейшая незаконспирированность — и подпольщик попадал в лапы защитников «Учредительного собрания»96. К этим условиям подпольщикам надо было приспособить-ся. Изменялась структура большевистских организаций. Орга-низации стали конспирироваться не только извне, но и изнутри. 7 В. Л. Кадейкнн 97 чальника военного контроля штаба Сибирской армии 22 ок-тября 1918 г. бастовали только пекари и печатники251. После прекраще!ния забастовки аресты железнодорожни-ков продолжались. На станции Куломзино каратели расстре-ляли участников забастовки рабочих Тулукова, Мальцева, Малышева252. При подавлении забастовки на ст. Омск список активных участников забастовки в 144 человека был передан в чешскую контрразведку253. Забастовку железнодорожников Омского узла поддержа¬ли Тюмень, Новониколаевск, Барабинск, Ишим и другие круп¬ные станции. 19 октября забастовали рабочие депо ст. Новониколаевск. Забастовка длилась более двух дней и была ликвидирована 21 октября силой оружия254. 20 октября в 10 часов утра прекратили работу рабочие Ба-ра бинского депо255. В этот же день тобольский губернский комиссар Сибир-ского правительства Пигнатти сообщил, что в Тюмени ожи-дается железнодорожная забастовка256. Забастовали деповщики Ишима. Пристанционный поселок был оцеплен войсками белых, рабочие согнаны в депо. Воен-щина потребовала от железнодорожников прекратить заба-стовку257. Одновременно забастовали железнодорожники Тюмени, рабочие спичечной фабрики Логинова, городского лесопиль-ного завода, мельницы, завода Богаткиной в Тюкалинске. Для подавления забастовки Сибирское правительство послало во-енную силу258. На многих предприятиях, по признанию Тобольского ко-миссара, хотя не бастовали, но фактически не работали, выхо¬дя на работу лишь номинально. Забастовку подавили войска при содействии меньшевистских лидеров профсоюза. В Тюме¬ни меньшевики и эсеры явились к чехословакам с предложе¬нием своих услуг по ликвидации забастовки259. Чехословаки приняли посредничество этих предателей. Меньшевики пошли к рабочим и после разговоров, угроз и обещаний добились прекращения забастовки. Но перестав бастовать, рабочие заявили в отдельной резолюции, принятой вопреки давлению меньшевиков, что приступят к работе лишь при условии, если «представители чехословацких властей гарантируют нам удо¬влетворение наших экономических и правовых требований и 233 Они разбивались на пятерки и десятки, связанные друг с другом лишь через членов комитета, одновременно возглав-лявших десятки. Каждый член десятка знал определенный н очень узкий круг лиц, иногда одного человека и связан был только с ним. В Иркутске организация строилась из «пятков», в Чите — «десятков», в Омске—«пятков» и «десятков». Там, где кон-спирация не была столь строгой, особенно на первом этапе, произошли провалы с самыми трагическими последствиями. При отступлении Алтайский, Томский и Новониколаевский комитеты большевиков вынуждены были оставить для развер¬тывания революционного подполья некоторую часть местных и довольно известных работников. Последовали аресты В. Д. Вегмана в Томске, убийство В. И. Шамшина в Новони¬колаевске, В. М. Серова97 в Чите, В. Ф. Матушевского в Красноярске. Поэтому, как правило, старые, опытные работ¬ники, хорошо известные местному населению и потому нахо¬дившиеся под угрозой провалов, для нелегальной работы не оставлялись. Они уезжали в другие города и возвращались через 3—4 месяца. Основная тяжесть развертывания боль¬шевистского подполья ложилась на плечи новых работников, ранее неизвестных. Им требовалось некоторое время для того, чтобы присмотреться и установить связи. Кроме того, уже в первые дни после переворота произошел своеобразный обмен работниками. В Барнаул прибыла из Томска группа извест¬ных партийных работников, в их числе М. Ворожцов, А. Ма¬линовский, а из Новониколаевска — П. Коваленко. И в последующем особое внимание уделялось обновлению коми¬тетов за счет приезжих товарищей Появилась необходимость строгой централизации руковод¬ства большевистским подпольем в Сибири. В условиях под¬полья, разгула реакции и провалов руководящие большевист¬ские центры в уездах и губерниях нередко никто не выбирал и даже не назначал. Уцелевшие от арестов работники брали на себя тяжелые обязанности подпольного комитета, начинали восстанавливать разрушенные связи, развертывать борьбу. К концу июля 1918 г. процесс перехода большевистских организаций Сибири на нелегальное положение, период соби-рания партийных сил, рассеянных по всей Сибири, в основном закончился. Только в некоторых городах Восточной Сибири (Иркутск, Чита, Бодайбо), где военные действия приняли дли¬ 98 тельный характер, этот процесс сдвинулся на 1—2 месяца. К концу июля 1918 г. во всех крупных центрах Сибири име¬лись организации РКП (б), в некоторых местах охватившие вне города районы заводов, копей, рудников и деревень. В крупных центрах (Красноярск, Омск, Томск) партийные организации насчитывали до 100—250 членов. К началу августа 1918 г., когда собирание оставшихся сил привело к созданию нелегальных организаций и групп, встала очередная практическая задача: наметить общий план пар-тийной работы, общую тактическую линию. Эту задачу могла выполнить конференция партийных организаций Сибири. В первое время после переворота в ряде организаций у части работников проявились пораженческие и ликвидатор-ские настроения. Это проявилось в разговорах о том, что Со-ветской власти в Сибири, по всей вероятности, долго не будет, белогвардейцы усиленно наступают и продвигаются в глубь России, занимая один город за другим. Отсюда делался вы¬вод о необходимости отступать на «вторые позиции», устано¬вить единый фронт с мелкобуржуазными партиями, войти в различные существовавшие, в тот период органы самоуправ¬ления и т. д. К этой точке зрения примыкала ставка на «отсиживание», на пассивное ожидание прихода Красной Армии, на «сохра-нение себя для революции». Здоровая часть большевиков Сибири дала таким поражен-ческим настроениям и мелкобуржуазным колебаниям реши-тельный отпор. Первая нелегальная конференция большевистских органи-заций Сибири состоялась в Томске в августе 1918 г. На конференции были представлены все крупные подпольные, ор¬ганизации, сложившиеся к тому времени в Сибири — Омска, Новониколаевска, Барнаула, Красноярска, Кемерова, а также уральских городов — Челябинска и Екатеринбурга. Партий¬ные организации Западной и Восточной Сибири, в том числе Иркутска и Читы, не представленные по различным причинам на конференции, позднее присоединились к ее решениям. Аресты наиболее видных и стойких руководителей партий-ных и советских органов и профсоюзов Сибири в ходе пере-ворота затрудняли выработку правильной тактики. Ко времени проведения конференции огромная территория от Волги до Байкала была захвачена белогвардейцами. Многие сибирские 7* 9» большевики-подпольщики находились в неведении о том, что делается в центре России. Эсеро-меньшевистские газеты усердно твердили о падении Петрограда и Москвы. Для определения большевистской тактики надо было преж¬де всего дать правильную оценку сложившемуся положению, расстановке борющихся классовых сил и перспективам даль¬нейшего развития событий. Вокруг этих вопросов велись прин¬ципиальные споры на конференции. М. М. Рабинович и неко¬торые другие видные большевики Сибири преувеличивали значение легальных органов-земств, считали необходимым участие в их работе, а также направление в Сибирскую об¬ластную думу представителей рабочего класса. Рассматривая вопросы о характере и направлении работы, конференция подвергла критике тех, кто преувеличивал по-следствия поражения летом 1918 г. и кто считал, что наступил длительный период господства реакции, и потому надо оста-вить мысль о немедленной борьбе за власть Советов. Теорию «о переходе на вторые позиции» конференция оценила как оп-портунистическую и ликвидаторскую. Делегаты первой конференции большевиков в Сибири ис-ходили из того, что господство контрреволюции в Сибири не может быть ни прочным, ни длительным, «Крайняя слабость контрреволюции, внутренняя противоречивость, отход мелкой буржуазии и крестьянства от крупной буржуазии и все уси-ливавшееся пламя борьбы должны дать неминуемую победу рабочему классу Сибири», — говорил докладчик К. М. Моло-тов98. Конференция исходила из того’‘что реставрация капита-лизма в Сибири откроет глаза и тем, кто не видел вначале контрреволюционных последствий свержения Советской вла-сти и не оказал ей поддержки, рассеет туман эсеро-меньше-вистской лжи, прикрывавшейся фразами о демократии и сво-боде. Массы рабочих и крестьян, познавшие власть Советов, жизнь без капиталистов и помещиков, грудью встанут на пу¬ти реставрационной политики, поднимутся на борьбу за вос-становление власти Советов. Как писал К. Молотов, многим делегатам «казалось — один мощный напор, и разлетится все здание, построенное на крови рабочих и крестьян»99. Требова-лось организовать народное движение, придать ему опреде-ленную форму, предстояло провести большую работу среди рабочих и в массах крестьянства. 100 Исходя из оценки создавшегося положения и расстановки классовых сил, конференция решала конкретные тактические вопросы. Конференция большевиков Сибири отвергла предложение об использовании Сибирской думы и органов местных само-управлений. Ни дума, ни земства не являлись органами тру-дящихся масс, и участие в их работе вместе с реакцией, рвав-шейся к установлению военной диктатуры, означало бы прямое соглашение с эсеро-меньшевистскими предателями революции. Сибирская дума, городские самоуправления объявлялись под определенным бойкотом рабочего класса. Никакие соглашения с предателями рабочего класса — эсерами и меньшевиками — не допускались. Взяв курс на формирование большевистского подполья и выступая против поисков путей приспособления к белогвар-дейскому режиму, большевики Сибири считали необходимым сочетание легальных и нелегальных форм работы. Это соче-тание должно проводиться в направлении подчинения легаль-ной работы интересам нелегальных организаций, использо-вания профсоюзов, больничных касс, потребительских об-ществ для развертывания вооруженной борьбы против бе- логвардейщины, за восстановление Советской власти. Объя-вив бойкот органам местного самоуправления (городские думы и земства), большевики считали обязательным участие в работе профсоюзов, объединивших рабочий класс100. В качестве основной задачи рабочего класса Сибири в тех условиях выдвигалась вооруженная борьба с контрреволюци-ей для восстановления Советской власти, прорыва белогвар-дейского фронта и соединения с Советской Россией. Тактика вооруженной борьбы за Советы включала сибирских больше-виков во всеобщую борьбу партии за сохранение Советской республики, а вместе с тем определяла и их самостоятельную задачу: бить по тылам противника и помогать всеми метода-ми и силами Красной Армии в ее борьбе за освобождение Сибири. Основываясь на этом, конференция решила перевести все большевистские организации на военное, положение. Первая партийная конференция дала идею свержения бе-логвардейской власти. Первый параграф резолюции по теку-щему моменту гласил: «Задача рабочих Сибири — это воору-женная борьба за восстановление Советской власти». Вслед за определением направления в центре внимания 101 первой подпольной конференции большевиков Сибири встал вопрос о методах вооруженной борьбы. Конференция поста-новила «вооруженное восстание рабочих и солдатских масс в городах и крестьян в деревне, проводимое в общесибирском масштабе — такова ближайшая задача партии в Сибири»10’. Речь шла не о призыве к восстанию, а о подготовке вос-стания. Конкретизируя поставленную задачу «вооруженная борьба за восстановление в Сибири Советской власти», К. М. Молотов писал: «Эта борьба в своем процессе должна иметь три этапа своего развития. Первый этап — накопление и организация сил рабочего класса во главе с партией комму-нистов, второй — организация широких масс для борьбы с реакцией и третий этап — вооруженная борьба»102. Таким образом, готовя общесибирское восстание, больше-вики стремились объединить в единый поток три источника - рабочее восстание, движение крестьянства и солдатские бунты. Вместе с тем большевики Сибири не полагались только на силы рабочих и крестьян Сибири, они учитывали вспомога-тельный характер внутреннего фронта и решающую роль Красной Армии. В то же время надо учитывать, что конференция подполь-щиков Сибири проводилась в тот период, когда у нас еще не была создана массовая Красная Армия. Участник конферен-ции И. С. Дмитриев рассказывает, что делегаты учитывали возможность оставления Сибири в руках противника на более или менее продолжительное время. В это время предполага лось, что на Восточном фронте положение стабилизируется. Формировавшаяся Красная Армия, не имевшая еще сил для наступления, будет сдерживать врага от продвижения в Рос-сию103. Руководитель Высшей военной инспекции Н.' И. Под-войский после посещения Восточного фронта вносил подобные предложения Советскому правительству. В этих условиях во¬зрастала необходимость обратить особое внимание на вну¬тренний фронт. Подпольщики Сибири на этой конференции определяли задачи, которые должны решаться большевиками Сибири, а не Красной Армией, боровшейся в это время на Волге, за Уралом. В нашем распоряжении имеется доклад ВЦП Ку Советов, представленный членом Иркутского губернского Совета Дми-трием Киселевым, нелегально перешедшим линию фронта в 102 сентябре 1918 г. Есть основание полагать, что в этом докладе Д. Киселев выразил точку зрения не только коммунистов Ир-кутской организации, но и других организации, в частности, Красноярской, ибо в докладе Д. Киселев отмечал, что он «1 сентября получил возможность выехать из г. Красноярска в г. Москву»104. Таким образом, Д. Киселев был в Красноярске в дни работы первой конференции большевиков Сибири, по¬сле того как туда накануне конференции приезжал член оргбюро по созыву конференции Ф. Суховерхов. Привожу пол¬ностью заключительную часть доклада, представленного Д. Киселевым ВЦИКу: «Отправляя меня в г. Москву, Иркутский губернский Совет крестьянских, рабочих и красноармейских депутатов поручил мне ходатайствовать перед высшей в стране Советской вла¬стью о нижеследующем: 1 Оказать военную помощь Сибирской Советской власти 2. Впредь до оказания военной помощи спешно принять меры к тому, чтобы работа сибирских политических организа¬ций была восстановлена, для чего осуществить следующее: а) назначить в каждую сибирскую губернию и область совет¬ских эмиссаров; б) установить при посредстве эмиссаров правильное сообщение Сибири с Советской Россией и инфор¬мировать Сибирь о положении дел в Советской России; в) по¬полнить поредевшие ряды советских работников новыми дея¬телями, равно принять меры к освобождению из сибирских тюрем арестованных советских деятелей; г) снабдить доста¬точными средствами советские политические организации Сибири; д) оказать материальную помощь пострадавшим от контрреволюции советским деятелям и их семействам; е) со¬здать в Сибири несколько советских органов печати; к) под¬готовить восстание в Сибири в пользу восстановления Совет¬ской власти»103. Как видно из этого доклада, на первом месте поставлены вопросы военной помощи. Что же касается внутренних сибир¬ских задач, то и они прежде всего связывались с деятельно¬стью центральных органов Советской власти. Первая нелегальная конференция большевиков Сибири выдвинула идею свержения белогвардейской власти для про-рыва белогвардейского фронта и воссоединения с Советской Россией. Это была основная идея в стратегии и тактике неле-гальных партийных организаций Сибири, Урала, Поволжья. 103 Несмотря на отдельные недостатки в постановке вопросов, первая конференция большевиков Сибири в целом правильно ориентировала большевистское подполье и трудящихся на развертывание вооруженной борьбы против внешней и вну-тренней контрреволюции. Значение конференции состоит в том, что она объединила и централизовала работу большевистского подполья в сибир-ском тылу контрреволюции и вооружила большевистские ор-ганизации Сибири общей программой борьбы за восстановле-ние власти Советов. Член подпольного комитета РКП (б) И. С. Дмитриев впо-следствии вспоминал: «Перед комитетом сразу возникло много важных и сложных проблем: во-первых, необходимо было связаться с ЦК партии и получить от него директивы; во-вторых, известить партийные организации и уцелевших ог террора, но потерявших временно связь с партийными органи¬зациями большевиков о решениях конференции, в-третьих, нужно было добиться, чтобы массы узнали о конференции и почувствовали, что партия жива и готовится к боям за власть»106. Подпольный обком РКП (б) принял меры к тому, чтобы ознакомить коммунистов-подпольщиков с решениями конфе-ренции. 15 сентября 1918 г. подпольный комитет утвердил ос-новную формулу партийно-боевой работы, которая была на-печатана в виде листовки и распространялась по городам и селам. В листовке говорилось, что параллельно с планомерной подготовкой вооруженного восстания рабочих и солдатских масс в сибирском масштабе необходимо всеми мерами дезор¬ганизовывать тыл врага, создавать подрывные отряды, разру¬шать железнодорожные мосты и телеграфные столбы, унич¬тожать военное снаряжение противника, сбрасывать его поезда под откос. Подпольный обком призывал создавать ди¬версионные группы107. Для создания новых подпольных большевистских органи-заций и усиления работы уже действовавших организаций члены подпольного обкома и делегаты конференции выезжали в города Сибири. Коммунистов Кемерова ознакомил с решениями конферен-ции С. Стукни. Эсеро-меньшевистские белогвардейцы получи¬ли сведения об участии Стукина в конференции и готовились арестовать его на вокзале по возвращении из Томска. Но 104 этому помешали подпольщики. Они выехали на ст. Топки и предупредили С. Стукипа о готовящемся аресте. С. Стукни с большой опасностью добрался до Кемерова и доложил комму¬нистам о принятых на конференции решениях108. Подпольный обком через связного передал указание о создании нелегального стачечного комитета на Кольчугинском руднике. В сентябре 1918 г. представитель Томской органи¬зации под кличкой «Сережа» привез кольчугинцам пароли, адрес явочной квартиры, а также рассказал о принятых пер¬вой конференцией большевиков Сибири формах построения нелегальных организаций по десяткам109. После первой большевистской конференции большую ак-тивность проявила Омская подпольная организация. В начале октября 1918 г. подпольные ячейки г. Омска вы-делили делегатов на общегородскую конференцию. Присут-ствовало 35 делегатов. Конференция заслушала доклад А. А. Масленникова о международном и внутреннем положе¬нии и доклад А. Я. Нейбута о задачах партийной работы в Сибири. Главное внимание конференция уделяла формирова¬нию боевых дружин среди рабочих и созданию подпольных ячеек среди солдат белогвардейской армии. Назревавшая за-бастовка железнодорожников рассматривалась как пролог к восстанию. Конференция поставила задачу придать стихийно нарастающему движению максимум организованности. При партийном комитете был создан военно-революционный штаб в составе А. А. Масленникова, П. Г. Кринкина, А. Поворотни¬ка, Э. А. Радо, П. А. Вавилова («Лесного»)110 В октябре 1918 г. из Омской подпольной организации в ЦК был направлен А. Я. Бакаев с письмом от А. Я. Нейбута на имя Я. М. Свердлова. В этом письме А. Я. Нейбут, сооб-щая о требованиях Омской организации, писал, что «все имев¬шееся у меня уже употреблено в дело». Нейбут просил Я. М. Свердлова «впредь сноситесь только с нами и для связи посы¬лайте старых испытанных товарищей»111. Подробная информация о работе Омского комитета была дана в письме А. А. Масленникова (от. 29 октября 1918 г.), адресованном на имя Я. М. Свердлова и И. В Сталина. В этом письме указывалось: «Все рабочие жадно ждут восстания. В крестьянской среде настроения также ломаются в пользу Советской власти... Масса ждет восстания. Комитет также энергично держит курс на восстание. Нам, кажется, это удаст¬ 105 ся... Партийная работа налаживается все-таки с большими успехами. Теперь при каждом партийном комитете имеется военная организация как для работы в войсках, так и для организации рабочих боевых .дружин»112. В Барнауле после приезда Э. Алексеевой с первой кон-ференции большевиков Сибири в помещении биржи труда состоялось собрание подпольщиков, на котором обсуждались итоги конференции. Решили установить связь с Омском и Но-вониколаевском, избрали подпольный комитет, создали воен-но-революционный штаб. В состав партийного комитета вошли И. В. Сурнов (М. А. Кистенев — «Макс»), В. Ф. Тиунов («Терещенко»), Кужелева Е. М. (Николаева). Военно-рево-люционный штаб возглавил М. И. Ворожцов («Анатолий»), Гдалий Шергов и Эмилия Алексеева работали в Красном Кресте113. В Красноярск после первой конференции выезжал Ф. Су-ховерхое. Здесь по плану штаба должен быть опорный центр грядущих боев. Ко времени приезда Суховерхова Краснояр-ский комитет под руководством В Ф. Матушевского провел большую работу. В августе в Красноярске была напечатана листовка против объявленного призыва в белогвардейскую армию. В Красноярске Ф. Суховерхов вместе с членами коми-тета детально разработал план восстания. В этом плане боль-шое место отводилось всеобщей стачке. Ее должны были на-чать железнодорожники, задерживая продвижение войск па фронт и в район восстания. Повсеместно после первой нелегальной конференции боль¬шевиков Сибири оживляется деятельность подпольных органи¬заций, взявших курс на развертывание вооруженной борьбы трудящихся масс за восстановление Советской власти. К осе¬ни 1918 г. большевистские организации Сибири прошли этап собирания и накопления сил, создания нелегальных ячеек, установления связи между партийными комитетами различных городов, распространения нелегальной литературы и подго¬товки вооруженного восстания в городе и деревне. Колчаковский переворот создал новые условия для дея-тельности подпольных большевистских организаций и вызвал новую расстановку классовых сил в Сибири. Колчак, провоз-глашенный «верховным правителем», объединил все силы внутренней контрреволюции России, на него делали основную ставку правящие круги стран Антанты, развернувшие откры¬ 106 тую интервенцию против Советской России. С провозглашени¬ем Колчака «верховным правителем* место и роль Сибири в гражданской войне и иностранной военной интервенции воз¬росли. Сибирская контрреволюция стала официальным цент¬ром всероссийской контрреволюции. Гражданская война в Сибири, большевистское подполье и рабочее движение стали одним из важных участков развития пролетарской революции и борьбы за диктатуру пролетариата в России. В ноябре 1918 г. в Челябинской, Екатеринбургской, Ново-николаевской, Барнаульской, Томской, Красноярской, Енисей-ской, Иркутской, Тайгинской, Анжерской и Судженской орга-низациях состояло около 2500 членов партии, в том числе активных работников-профессионалов около 150 человек114. 23 ноября 1918 г. в Томске собралась вторая конференция большевиков Сибири в составе представителей Омска, Томска, Новониколаевска, Красноярска, Иркутска, Челябинска115. Конференция заслушала доклад Сибирского обкома РКП (б) и приняла резолюцию по текущему моменту. В этой резолюции дан анализ международного положения в связи с поражением австро-германского империализма и началом революции в Австрии, Германии, Болгарии и определены зада¬чи рабочего класса России в новых условиях. Характеризуя колчаковский переворот в Сибири, конферен¬ция отметила особенности военно-буржуазной диктатуры: рас¬стрелы тысяч рабочих и крестьян-бедняков; тюрьмы, перепол¬ненные рабочими и крестьянами; порки; выжигание целых (ел; контрибуции, налагаемые на крестьян; карательные эк¬спедиции из чехов, офицеров; насилия, творимые ими, и полная безнаказанность. Конференция констатировала, что эти факты рассеяли окончательно и бесповоротно иллюзии, проводимые в рабочую среду эсерами и меньшевиками. «В настоящий момент весь рабочий класс Сибири вполне ясно понимает неизбежность и необходимость восстания пролетариата и беднейшего кресть¬янства за свержение буржуазной диктатуры»116. Большое внимание уделила конференция серьезным изме-нениям, происшедшим среди крестьянских масс Сибири. Учитывая происшедшие изменения, которые конференция называла резким переломом в сторону пролетариата, револю-ция выдвинула «основной задачей подготовку восстания про-тив буржуазной диктатуры в Сибири, восстания за восстанов¬ ив ление власти Советов рабочих и крестьянских депутатов, вос-стания в целях воссоединения с Советской Россией»117. В связи с тем, что во многих городах и селах Сибири прои¬зошли массовые стихийные восстания рабочих, солдат и крестьян, конференция указала на необходимость руководства всеми стихийными выступлениями, восстаниями рабочего клас¬са и крестьянства Сибири, поскольку невозможно задержать их до всеобщего выступления по призыву Сибирского комите¬та РКП (б). Ни одно выступление рабочих и крестьян на тер¬ритории Сибири не должно идти помимо руководства и вме¬шательства партии. При этом подчеркивалась необходимость тщательной организационно-технической подготовки восста¬ния118. Острая дискуссия развернулась на конференции по вопросу о местных восстаниях. Участник конференции И. Дмитриев так излагает суть этих споров: «допускать ли местные восста¬ния или, не теряя сил, готовить восстание в общесибирском масштабе»119. После тщательного обсуждения вопроса о мест¬ных восстаниях вторая нелегальная конференция большевиков Сибири приняла решение: «Самостоятельно ЦК (так назвала конференция Сибирский комитет — В. К.), а также организа¬циям на местах подготовить в Сибири планомерное всеобщее восстание рабочего класса, в целях нанести удар буржуазной диктатуре. ЦК организует также в целях восстановления Со¬ветской власти и тем самым расширения базы социалистиче¬ской революции восстание, схватывающее более или менее крупные районы при наличии особо благоприятных усло-вий»120. Местные восстания рекомендовалось готовить ко вре-мени приближения советских войск к тому или иному центру Сибири. Конференция взяла курс на сочетание подготовки восста-ния с дезорганизацией тыла. Она рекомендовала прибегать для этой цели к организации саботажа, к разрушению и пов-реждению путей и средств сообщения, к уничтожению или захвату военного снаряжения и припасов, создавая подрывные отряды, внося разложение в ряды войск противника и всеми возможными способами тормозя работу по организации его тыла. Конференция подчеркнула огромное значение всеобщей политической стачки рабочих Сибири в ходе восстания. Она обязала Сибирский обком и местные комитеты «организовать 108 ряд политических стачек протеста, охватывающих отдельные города и районы, а при начале восстания, безусловно, призы-вать всех рабочих к всеобщей стачке»121. Ставя основной задачей восстание для свержения буржу-азной диктатуры и продолжения социалистической революции, вторая областная конференция РКП решительно отвергла ка¬кое бы то ни было участие коммунистов в выборных кампани¬ях во всевозможные «демократические» учреждения (Учреди¬тельное собрание, городские и земские самоуправления), и призывала к полнейшему бойкоту и разоблачению гнусного обмана этих легальных прикрытий буржуазной диктатуры. Крайне осторожно подошла конференция к решению вопро¬са о работе коммунистов в профсоюзах. Учитывая, что при буржуазной диктатуре немыслимо отстоять завоеванные рабо¬чим классом позиции, конференция предложила местным орга¬низациям отнюдь «не выбрасывать лозунга завоевания про¬фессиональных союзов», чтобы не допустить создания у рабо¬чих иллюзий о том, что можно обойтись без вооруженного свержения буржуазии. Такая постановка, конечно, не означа¬ла отказа от работы в профсоюзах, необходимой с целью за¬воевания на свою сторону рабочих и подготовки их к воору¬женному восстанию. Конференция призвала коммунистов и всех трудящихся к бдительности, рекомендуя, в частности, не верить не только соглашательским партиям, меньшевикам и правым эсерам, но также и партиям, прикрывавшимся революционной фразой, левым эсерам и другим, «допуская лишь использование, в мо-мент восстания, их боевых сил, насколько таковые у этих пар-тий имеются». . Ввиду жестокого разгула белого террора по всей Сибири, ввиду участившихся случаев расстрела советских работников, ввиду массового применения смертной казни, сибирская кон-ференция обратилась в ЦК РКП (6) с предложением усилить красный террор и требованием массового уничтожения белых заложников, «ибо только красный террор может приостано-вить систематическое истребление наших товарищей в Си-бири». Учитывая крайне тяжелое финансовое положение местных организаций и Сибирского ЦК и вместе с тем крайне сложные адачи партии, вторая областная конференция допустила как временную меру организацию партийными комитетами круп- 109 пых экспроприаций, исключая суммы, принадлежавшие орга низаниям рабочих и беднейшего крестьянства. Областная конференция предложила местным комитетам обратить серьезное внимание на организацию партийного Красного Креста и отозвать своих представителей из тех орга-низаций Красного Креста, созданных профсоюзами, в которых большинство мест принадлежит социал-предателям. Конференция РКП предложила всем партийным комитетам на местах и Сибирскому комитету организовать военные шта-бы для подготовки восстания рабочих и солдатских масс и крестьянские секции по организации восстания в деревне122. Все коммунисты Сибири, не работавшие в нелегальных организациях, объявлялись исключенными из партии123. В состав Сибирского областного комитета на второй кон-ференции избраны А. Я. Нейбут, А. А. Масленников, М. М Ра-бинович, М. С. Русаков, И. С. Дмитриев124. Сибирский ЦК было признано целесообразным перевести в Омск, являвший-ся тогда центром политической жизни в Сибири и столицей Колчака. Вторая подпольная конференция большевиков Сибири во-оружила партийные организации программой деятельности в условиях военной буржуазно-помещичьей диктатуры. В ноябре-декабре 1918 г. во многих организациях Сибири проходил оживленный обмен мнениями, касающийся трех вопросов. Первый — о местных восстаниях, второй — о базе вооруженной борьбы, третий — перспективы борьбы и отноше¬ние к эсерам и меньшевикам. В начале декабря 1918 г. в Новониколаевске обсуждались итоги ноябрьской конференции большевиков Сибири. Доклад делал М. М. Рабинович. Он подробно остановился на подго-товке восстания. В. Онучин повторил свои аргументы против восстания, высказанные на самой конференции. Он заявил, что тактика местных восстаний обречена на неудачу, поскольку организация не готова к выступлению. Лишь учитывая, что Омск выступает как центральная группа, Новониколаевская конференция решила поддержать восстание125. Серьезные возражения против местных восстаний разда-вались и на конференции в Барнауле. Здесь после доклада М. Рабиновича довольно влиятельная группа местных подполь-щиков высказала свое несогласие с принятыми второй кон-ференцией решениями о местных восстаниях126. ПО Сведения о спорах подпольщиков проникли в колчаков-скую контрразведку. 1 февраля 1919 г. директор департамен¬та милиции сообщил управляющему Алтайской губернией о расколе в рядах местных большевиков, среди которых наме-тилось два течения: одно — из старых работников — стояло за систематическую работу, связывало успех с наступлением Красной Армии. Второв—из партийных низов — требовало немедленной подготовки к вооруженному восстанию. Верх брало второе течение127. При обсуждении тактики острые споры возникли также по вопросу о классовой опоре. Одни видели базу вооружен¬ной борьбы в городах, ибо сибирское крестьянство, в основе своей зажиточное, по их мнению, не пойдет на восстание. Эта линия выражала неверие в гегемонию пролетариата и его спо-собность повести за собой основные массы крестьянства Си-бири. Другие старались отойти от губительной линии изоля-ции рабочего движения, от замыкания восстания в рамках юродов128. Тяжелые условия борьбы и жестокий террор колчаковцев и интервентов не сломили у подпольщиков веры в неизбеж¬ность торжества Советской власти. Только небольшая часть революционеров утратила перспективу борьбы, растерялась перед лицом наступления реакции, проявила пораженческие и ликвидаторские настроения. Наиболее рельефно эту пози¬цию проявил Б. 3. Шумяцкий в Барнауле. Партийная органи¬зация дала решительный отпор колебаниям маловеров. В ян¬варе 1919 г. в Барнаул приезжали от Сибирского областного комитета М. Рабинович и X. Суудер129. Они высказались за развертывание активной работы и дали резкий отпор сторон-никам «выжидания». Не получив поддержки местных работников, Шумяцкий через голову Сибирского обкома обратился с письмом к В. И. Ленину, в котором настаивал на заключении соглашении с меньшевиками и эсерами. «Масса, — писал Шумяцкий,— изуверилась во всем, впала в апатию». И это писалось в то время, когда пролетариат Сибири поднимался на борьбу. По поручению В. И. Ленина и ЦК в газете «Правда» выступил Е. М. Ярославский со статьей «Крик измены, крик предатель-ства»130. ЦК РКП (б) помог парализовать возможное влияние пораженческих и ликвидаторских настроений в Сибири. ЦК РКП (б) систематически руководил деятельностью под¬ 111 польных большевистских организаций в колчаковском тылу. В ноябре 1918 г. в ЦК РКП (б) под руководством Я. М. Сверд-лова состоялось совещание представителей большевистских •организаций восточных районов, захваченных интервентами и белогвардейцами. Совещание учредило центральное бюро коммунистических организаций оккупированных районов, ко-торое возглавило подпольную работу131. В конце 1918 г. из Москвы выехал Д. Д. Киселев. Он был послан Я. М. Свердло-вым в Сибирь и на Дальний Восток информировать подполь-щиков об успехах Красной Армии, передать указания партии о необходимости усилить партизанское движение и гем самым содействовать победам Красной Армии. В первых числах января 1919 г. Киселев прибыл в г. Ир-кутск. Здесь встретился с Алексеевой, рабочим С. Огнетовым н другими, устроил несколько заседаний с местными комму-нистами, наметил ближайшую программу действий, которая включала агитацию, распространение листовок с освещением внутренних и внешних событий, вербовку членов среди недо-вольных элементов, приобретение оружия, сбор сведений о войсках Колчака и интервентов. • Из Иркутска Д. Д. Киселев выехал в Читу, где встретился с А. Петровым132 и Л. Литвиной.. Возвращаясь в Москву, Ки-селев задержался в Красноярске'33. В Москве Киселев был принят В. И. Лениным. Вспоминая об этой встрече, Киселев писал: «Он интересовался буквально всем, что имело какое- либо отношение к гражданской войне на Востоке: партизан-ской борьбой сибирских и дальневосточных рабочих и кресть¬ян с белыми и интервентами, взаимоотношениями колчаков¬цев с атаманом Семеновым и японцами, вооружением и снабжением колчаковской армии и многими другими вопро¬сами, но больше всего Владимир Ильич интересовался тем, какую форму принимает революционное движение в тылу Колчака, организуются ли в местах «свержения колчаковской власти Советы или земские управы»13'*. В декабре 1918 г. в Красноярск для оказания помощи приехал посланец ЦК т. Валек («Антон»). Он привез подроб-ную информацию о положении Советской России и деньги13S. В начале декабря 1918 г. из Омска в Москву прибыл свя-зист с письмом в ЦК РКП (б)136. Одновременно сибирские руководители подполья прислали на имя В. Косарева, 3. Лоб-кова137 и А. Валека следующий документ: «Мандат. ЦК РКП 112 Сибири назначает Вас своими коллективными представителя-ми для сношений с учреждениями Советской России. ЦК РКП предлагает Вам организовать своими силами регулярную присылку денег, информации и настоять перед ЦК РКП о» посылке в Сибирь необходимых товарищей»138. 17 декабря 1918 г. на заседании бюро ЦК РКП (б) рас-сматривался вопрос о деятельности сибирских подпольных организаций. Для регулярной связи и систематического руко-водства большевистскими организациями Сибири и борьбой трудящихся в колчаковском тылу ЦК РКП (б) в декабре 1918 г. создал специальный орган — Сибирское бюро ЦК РКП (б), разместив его в непосредственной близости к фронту. В состав бюро включили А. Нейбута, А. Масленникова, Фран¬ца (Суховсрхова), Ф. Голощекина139 и И. Смирнова140. ** Центром связи и передаточным пунктом между подполь-ными организациями Урала и Сибири являлась Челябинская организация. ЦК и Сибирское бюро направляли партийных работников, деньги, инструкции на Урал и в Сибирь. Присту-пая к работе, Сибирское бюро в одном из писем сообщало г ЦК: «Что касается связи с Сибирью, то нами посланы туда ряд работников и еще имеется 4 товарища, которых перебро¬сим туда же... Мы считаем себя не вправе задерживать по¬сланного, имевшего прямое поручение от товарища Ленина. Мы приступили к печатанию листовок и сегодня отправля¬ем первую партию»141. В фонде Сибирского бюро ЦК РКП (б) хранятся интерес-ные документы об обмене сибирских денег для работников, отправлявшихся в Сибирь, требования на выдачу материалов и медикаментов142. В мае 1919 г. Сибирское бюро докладывало ЦК РКП (б) о неоднократной посылке сведений о деятельности Сибирского бюро: «До марта месяца работа Сибирского бюро сводилась к установлению связи с сибирскими партийными организаци¬ями, в посылке туда работнике^ и денег. До марта’месяца в Сибири имелись довольно прочные организации в Челябинске, Кургане, Омске, Новониколаевске, Томске, Красноярске. Эти организации были объединены между собой»143. Из финансового отчета Сибирского бюро видно, что со времени создания за первые два месяца существования Си-бирское бюро израсходовало 991 551 рубль, из них послано в Сибирь 892 тысячи рублей144. 8 В, А. Кадейкнн 113 ЦК оказывал постоянную помощь сибирским организаци-ям. За первые 4 месяца 1919 г. ЦК РКП (б) направил в Си¬бирь 70 работников145. Тесную связь сибирских подпольных организаций с ЦК отмечала и колчаковская контрразведка. В марте 1919 г. в докладе начальника колчаковской контрраз-ведки говорилось: «Осмотром отобранных документов и пере-писки устанавливается, что Центральный Комитет (видимо, речь идет о ЦК РКП (б) Сибири — В. К.) ведет непрерывную связь с Советской Россией, получает от нее неограниченные средства, литературу, имеет в своем распоряжении типогра-фию и выпускает в большом количестве прокламации и воз-звания»146. .Одним из главных направлений деятельности ЦК РКП (б) по руководству большевистским подпольем в Сибири была по¬мощь местным большевикам в выработке тактической линии партийных организаций, в выборе наиболее действенных форм и методов борьбы. Весной 1919 г. назрела необходимость проведения новой партийной конференции. Перед большевиками Сибири встала задача обобщить опыт подпольной работы и революционной борьбы трудящихся, обменяться мнениями, извлечь уроки из событий и привести тактику в соответствие с изменениями, происшедшими после второй партийной конференции. 20—21 марта 1919 г. в Омске проходила подпольная кон-ференция большевиков Сибири, представлявшая большевист-ские организации Омска, Томска, Красноярска, Владивостока, Иркутска, Новониколаевска, Благовещенска, Тюмени, Верхне- удинска, Челябинска. Конференция заслушала доклады с мест о деятельности подпольных организаций в Чите, Вехнеудинске, Красноярске, Омске, Иркутске. Эти доклады констатировали настоящий революционный подъем рабочих и крестьянских масс, приняв-ший во многих районах реальные формы. Общее впечатление от докладов с мест делегат конферен-ции С. И. Дерябина формулирует так: «На рабоче-крестьянской Сибири нет живого места от страшных ран, наносимых контр¬революцией, но она вся неизменно и страстно ждет Советской власти, лихорадочно собирает силы и готовится к восстанию, которое, вспыхивая то там, то сям, расширяет базу и вырас¬тает во всенародное. Партийные организации, периодически разбиваемые провалами, немногочисленны, но влияние их ил 114 массы огромно: они регулируют и организуют восстание»147. Конференция определила место Сибири в общей войне про¬тив империалистической буржуазии и проанализировала серь¬езные классовые сдвиги, происшедшие в тылу колчаковского режима. В информации в ЦК РКП (б) секретарь Сибирского областного комитета П. Парников148, подводя итоги конферен¬ции, писал: «Сибирь, несмотря на малочисленность пролета¬риата и второстепенное экономическое и военное значение для мирового фронта, признается важным революционным фрон¬том, ибо с наступлением весны и лета в ней неизбежно вос¬стание рабочих и крестьян, ставших ярко революционными под пятой атаманов, под влиянием непрерывного грабежа, эк-зекуций, мобилизаций»149. Конференция отмечала тот факт, что военная диктатура привела к изоляции немногочисленной сибирской буржуазии от мелкой буржуазии и значительной части интеллигенции. Колчаковский режим опирался на крупную буржуазию и по-мещиков, немногочисленное купечество, тонкий слой богатых крестьян, реакционное офицерство и иностранные войска. На¬иболее многочисленное в Сибири крестьянство тяжелыми налогами, хищными контрибуциями, мобилизациями, разгулом порок и расстрелов вынуждено было перейти на сторону про¬летариата, на путь революционной борьбы с буржуазной во¬енной диктатурой Колчака и стало крупным революционным фактором, который пролетариат должен использовать и ис¬пользует в подготовке к восстанию и в момент самого вос¬стания110. Определяя стратегическую линию, третья подпольная кон-ференция большевиков Сибири, подтверждая направление первой августовской конференции, подчеркнула, что револю-ционная борьба сибирского пролетариата и крестьянства, про¬текающая в условиях социальной войны Советской России с силами остатков русской и международной буржуазии, «Я!У: ляется не борьбой за самостоятельную сибирскую революцию, а вспомогательной операцией русской и международной социальной армии — частью русского и международного Со¬ветского фронта. Поэтому целью революционной борьбы в Сибири одновременно со свержением гнета буржуазии, одно¬временно с расширением базы социальной революции являет¬ся уничтожение одного из серьезных контрреволюционных фронтов русской и международной буржуазии»151. 115 Основываясь на анализе расстановки борющихся классо-вых сил в Сибири, конференция приняла развернутое решение по вопросам тактики. Конференция исходила из того, что методы революционной борьбы в Сибири «определяются не-обходимостью уничтожения вооруженной силы буржуазной реакции и практикой борьбы, усвоенной и приемлемой в дан-ное время массами и обстановкой борьбы в условиях военной диктатуры». Главным методом борьбы конференция признала «организованные вооруженные восстания рабочих, крестьян-ских и солдатских масс, имеющие целью установить в обшир-ных районах и, если возможно, во всей Сибири Советскую власть». , Учитывая нарастание партизанского движения, третья конференция подчеркнула важность этой формы борьбы, от-влекающей значительные силы белых на поддержание «по-рядка», уничтожающей пути и средства сообщения, дезорга-низующей тыл противника. Конференция сохранила на вооружении большевистских организаций, и такие методы борьбы, как саботаж, усиленная агитация среди рабочих, крестьянских и солдатских масс, аги-тация среди иностранных военных частей, находящихся в Си-бири, агитация среди пролетариата Востока и Америки152. . Особое внимание уделила конференция стачке, отметив, что в условиях военной диктатуры и гражданской войны стач-ка, подавляемая вооруженной -силой, не является основным или самостоятельным орудием колитической борьбы. Поли-тическая стачка должна быть организована и окажет влияние на борьбу лишь при вооруженном восстании рабочих или крестьянских масс. Вместе с этим партия должна использовать всякую назревающую стихийно политическую или экономи-ческую стачку для разрушения экономической базы буржуаз-ной власти и вовлечения масс в вооруженную борьбу при на-личии благоприятных для этого условий153. Что касается легальных рабочих организаций, то третья конференция решила, что большевики Сибири не могут ста-вить себе целью завоевание легальных рабочих организаций путем посылки в них партийных руководителей. Находясь под контролем и прессом буржуазной диктатуры, эти организации не в состоянии организовать широкие массы, воспитать их для революционной борьбы. Конференция не рекомендовала ко¬ 116 митетам направлять активные силы, способные к революци-онной борьбе, в легальные организации за исключением тех случаев, когда для постановки партийной работы необходимо использовать ту или иную легальную организацию154. На конференции вновь рассматривался вопрос об отноше-нии к мелкобуржуазным партиям. Под влиянием репрессий мелкая буржуазия начала поворачивать в сторону Советской власти. В Чите наметилось объединение большевиков с левы-ми эсерами и некоторыми другими группами, заявившими о своей поддержке Советов и присоединившихся к борьбе про-тив колчаковцев и интервентов. В феврале 1919 г. меньшевики- интернационалисты в Омске предложили большевикам рабо¬тать вместе. Конференция четко охарактеризовала ведущую роль си-бирского пролетариата в развернувшейся борьбе. «Пролета-риат Сибири,— говорится в резолюции по текущему момен-ту,— вполне изживший социал-патриотические иллюзии, по-терявший окончательно веру в демократизм, в Учредительное собрание, парламентаризм, лишившийся своих организаций, союзов, печати, переживший полосу жесточайших гонений, из¬девательств, пыток и расстрелов, стал уже активной революци¬онной силой в борьбе за возврат пролетарской диктатуры. Немногочисленный, но в силу своей концентрации на некото¬рых важных узлах Сибирской дороги и важных отраслях про¬мышленности, в силу осознания своих классовых интересов и благодаря своему организационному опыту, пролетариат Сибири становится гегемоном и руководителем многочислен¬ной мелкой буржуазии сибирской, крестьянства и город- ской»158. Конференция пришла к выводу, что сибирский пролетари-ат «должел использовать все силы, промежуточные классовые элементы и прослойки, способные ему сопутствовать в каждый данный момент для уничтожения организационной силы глав¬ного классового врага — буржуазии. Отдавая себе ясный от¬чет в значении и роли мелкой буржуазии в данный и последу¬ющие моменты революции, пролетариат должен, интенсивно организуясь, направить свои силы на организацию деревни, должен подтолкнуть крестьянство на борьбу с буржуазией, для установления Советской власти в Сибири». Рассматривая вопрос об отношении к мелкобуржуазным партиям, конференция учитывала, что эти партии дискреди- 117 тировали себя борьбой против Советской власти, масс за со-бой не имели и являлись незначительными группами одиночек. Партия пролетариата, ведущего социальную войну, говори¬лось в резолюции, не может вступить в «соглашение с обанкротившимися партийными группировками. Сибирские коммунисты, имея за собой даже мелкую буржуазию, нё должны даже формальным соглашением восстанавливать кре-дит банкротов через советскую работу и объединение партий-ных организаций. Партия может использовать для революци-онной работы персонально каждого члена мелкобуржуазной партии, допуская в важных и особо выгодных при подготовке вооруженной борьбы случаях и использование коллективов, указанных партией»156. Конференция констатировала, что колчаковщину можно свергнуть только в результате общесибирского восстания ра-бочих, крестьян и солдат. Стихийные сепаратные выступления потерпели неудачу и повлекли большие жертвы, хотя и при несли делу революции пользу, содействовали разложению и ослаблению колчаковской власти. Конференция вместе с тем пришла к заключению, что из-за прошедших крупных прова-лов в городах создались условия, неблагоприятные для одно-временного восстания. Обратив внимание на широко развер-нувшееся партизанское движение, конференция решила в пла-не подготовки общесибирского восстания рабочих и крестьян в ближайшее время перенести центр внимания на партизанскую войну, которая должна, расширяясь, вовлекать в борьбу все новые и новые районы. В целях организации восстания кресть¬ян, рабочих и солдат в общесибирском масштабе конференция приняла ряд мер военно-организационного характера. Планом военных организаций РКП (б) в Сибири преду-сматривалась стройная система руководства всей военной ра-ботой, развертываемой большевиками. При Сибирском коми-тете РКП (б) создавался главный штаб, такие же штабы соз-давались при губернских комитетах. В городах создавались городские, а в крупных городах, кроме того, районные штабы. В деревнях предусматривалось создание деревенских и район-ных штабов. Конференция утвердила инструкции о партизан-ских отрядах, деревенских комитетах, штабах и инструкцию для революционных партизанских и повстанческих отрядов157. Решения третьей конференции большевиков Сибири обоб-щили накопленный опыт жизни и борьбы в условиях подполья 118 и определили направление деятельности в период массового развития рабочего и крестьянского движения весной и летом 1919 г. Осуществление курса на развертывание вооруженного вос-стания потребовало исключительного напряжения сил и воли коммунистов Сибири. Работа протекала в неимоверно тяже-лых условиях. В этой борьбе сибирское подполье понесло крупные потери. В марте 1919 г. управляющий Иркутской губернией Яков-лев «совершенно секретно» доносил в министерство внутрен-них дел о том, что Иркутская организация большевиков полу-чила из России большое подкрепление. Сообщая о слежке за большевистской организацией, Яковлев писал: «Я лично хожу вокруг самого Иркутского Совдепа, составленного из предста¬вителей рабочих ячеек по заводам, нащупываю связи заводов с городским центром, устанавливаю контингент работников организации, но на ключ, который откроет мне доступ в самое ядро организации, напасть пока не могу»158. В марте 1919 г. в Иркутске по делу большевистской орга-низации было арестовано 25 человек159. Вскоре после третьей конференции колчаковская контрраз¬ведка обрушила жестокий удар на Сибирский областной ко¬митет РКП (б). В ночь на 3 апреля 1919 г. были арестованы М. М Рабинович, А. А. Масленников и П. А. Вавилов. Во вре¬мя ареста у Рабиновича обнаружили два конверта с неотправ¬ленными письмами во второй и восьмой полки чехословацких войск с призывом поддерживать рабочее движение. У П. А. Ва¬вилова взято 40 экземпляров прокламаций Омского комитета РКП(б)180. Арестованные руководители большевистского под¬полья Сибири отказались отвечать на поставленные вопросы. После зверских истязаний белогвардейцы расстреляли А. Масленникова, М. Рабиновича и П. Вавилова. Накануне расстрела руководители сибирского большевистского подполья 17 апреля 1919 г. переслали на волю письмо, полное веры в неизбежность победы дела Октябрьской революции: «Умирая на заре всемирной революции, мы с гордостью прошли тер¬нистый путь. Мы верим, что недалек тот час, когда весь мир сольется в общей борьбе с Великой Российской революцией против угнетателей и паразитов. Мы верим, несмотря на то, что царские холопы во главе с Колчаком железом и кровью стремятся задушить малейшее проявление живого дела осво- 119 вождения, все же их участь будет решена. Скоро кровавому владычеству будет конец. Уже сейчас вся Сибирь покрыта сетью восстаний крестьянских масс. Несмотря на дикую рас-праву белогвардейской сволочи, вплоть до сжигания и уни-чтожения семей, революционное движение растет все шире и шире»161. После ареста А. Масленникова и М. Рабиновича Сибирский областной комитет кооптировал в свой состав П. Парнякова и М. Никифорова. Но в ночь на 20 апреля 1919 г. Парняков-Бе- резовский («Валентин») был ранен и задержан. Освободить его не удалось. 23 мая 1919 г. колчаковцы обнаружили подго¬товлявшийся побег из Омской городской больницы162. Парни¬ков мужественно вел себя на допросах и умер героем. 4 мая 1919 г. в Чите был схвачен член Сибирского комитета РКП (б) А. П. Вагжанов163 и через месяц зверски убит семе- новцами. Несмотря на тяжелые ранения и пытки, он отказал¬ся дать какие-либо сведения, могущие нанести ущерб боль¬шевистскому подполью. В колчаковских застенках были замучены также члены областного комитета РКП (б) А. Усов и М’ Никифоров164. Пе-ред казнью М. Никифоров прислал записку: «Товарищи, вчера в 12 часов ночи увели на расстрел пять наших товарищей. Мы, трое мужчин и три женщины, остались. Сегодня уведут и нас. Подлые они трусы! Даже расстреливать всех вместе трусят. Выводят небольшими партиями. Товарищи, мы погибаем с надеждой на победу. Они захлебнутся в нашей крови»165. У врагов не просили они ни пощады, ни милости, молча переносили мучительные истязания и умирали под штыками. На место героев, сраженных в суровой борьбе, становились десятки и сотни новых бойцов, полных решимости довести дело революции до победы. После мартовского и апрельского арестов из всех членов Сибирского обкома РКП (б) на воле остались двое: М. Руса-ков и X. Суудер. Еще на третьей конференции было высказано пожелание о перемещении Сибирского комитета в Красно¬ярск. Имеется несколько документов, свидетельствующих о том, что оставшиеся на воле руководящие работники Сибир¬ского обкома переехали в Красноярск166. Вот что сообщает о переезде Сибирского комитета в Крас¬ноярск В. М. Абрамов: «Первым приехал Э. Радо из Централь¬ного штаба, вслед за ним прибыл Андрей (Суудер) —товарищ 120 председателя Сибирского обкома РКП (б)»167. По сведениям П. Кринкина, Радо выехал в Красноярск в середине апреля 1919 г. Сибирский обком РКП (б), как сообщал незадолго дл ареста его секретарь П. Парняков в апреле 1919 г. в ЦК, пе-реехал в Красноярск, чтобы «быть ближе к месту более важ-ных действий»168. Д. Д. Киселев, возвращаясь в апреле 1919 г. из Читы в Москву, посетил Красноярскую организацию, кото-рая задержала его на 10 дней «заставляя ожидать приезда Сибирского ЦК партии коммунистов—(большевиков)»169. Условия борьбы в глубоком белогвардейском тылу опреде¬лили некоторые особенности организационной структуры и партийного строительства большевистского подполья в Сиби¬ри. Эти особенности нашли отражение в Уставе РКП (б) для Сибири и Урала, принятом III конференцией большевиков Сибири. В условиях подполья приходилось идти на некоторое сужение демократизма. Комитеты строились не только по вы¬борному принципу, но и посредством назначения ответствен¬ных лиц для организации комитета путем подбора. Так было в Красноярске после ноябрьских арестов, в Чите, Омске, Том¬ске. Широко практиковалась кооптация, даже в состав Сибир¬ского областного комитета. Такое отступление от демократи¬ческих норм являлось следствием общего недостатка партий¬ных работников и суровых репрессий колчаковского режима Приходилось отказываться от общих собраний. Даже город-ские партийные конференции (в Иркутске, Томске) нередко проводились по небольшим группам.’ Условия подполья потребовали большой централизации в работе, чтобы не распылять силы и использовать их наиболее эффективно. Работа велась по единому плану, а организацион-ная структура обеспечивала стройную систему сверху донизу. Руководство и финансирование осуществляли центральные органы. Созданное для руководства большевистскими организа-циями и революционным движением в колчаковском тылу спе¬циальное Сибирское бюро ЦК РКП (б) располагалось в не-посредственной близости к фронту на советской стороне и пе-редвигалось вместе с фронтом. Руководил им видный деягедь большевистской партии Ф. Голощекин. Непосредственно на территории колчаковщины для руко-водства партийной работой избирался ЦК РКП (б) Сибири — Сибирский областной комитет. При областном комитете путем I2t назначения были созданы общесибирский военно-революцион-ный штаб, крестьянская секция, паспортное бюро, редакцион¬ная коллегия, информационное бюро. На третьей конференции, кроме того, были созданы Уральское и Восточное бюро, имев-шие характер связующих центров. Местные организации партии строились на основе терри-ториально-производственного признака. В губернских городах Омске, Томске, Красноярске, Иркутске, Чите были созданы партийные комитеты, имевшие различные отделы, военно-ре-волюционные штабы, крестьянские секции, организации Крас-ного Креста, паспортные бюро и издательские редакции. Губернские партийные конференции в условиях подполья периода гражданской войны проводить, как правило, не пред-ставлялось возможным. Первая губернская конференция в Томске проведена только в ноябре 1919 г.170, а в Иркутской гу¬бернии— июне 1919 г.171. В конце августа 1919 г. в Чите на квартире Д. Агафонцева состоялась подпольная конференция, на которой присутствовали делегаты от Иркутска — Миронов, от Петровского завода — Веселов, ст. Хилок — Замораев. Бы-ли также представлены Верхнеудинск, Нерчинск, Карийские прииски, партизанские отряды Восточного Забайкалья172. Уставом предусматривалось, что в организациях со значи-тельным количеством членов создаются районы. В Омске бы¬ло создано 7 районов, в Барнауле — 6, в Томске и Иркут- • ске — по 4. Организации, примыкавшие к городу (копей, дере¬вень), подчинялись общегородскому комитету. Уставом преду-сматривалось установление связи между комитетами путем явочных квартир и шифров. Большевистское подполье в Си¬бири создавали опытные кадры, знающие работу в подполье при царизме и принципы конспирации. В период гражданской войны члены партии находились на военном положении. По Уставу партии все коммунисты, а так-же рабочие, сторонники Советской власти, соединялись в бое-вые десятки, вводилась воинская дисциплина. Отсутствие кон-спирации каралось партийным судом. При городских комитетах работал военный штаб, штабы создавались иногда и в районах. Эти штабы имели отряды по снабжению оружием, разведке, связи, подрывному делу. Они являлись наиболее важными двигателями военной работы. Кроме военно-революционных штабов, в общегородском и районных комитетах партии создавались крестьянские секции. 122 Их задачей являлись агитация и пропаганда в деревне (лис-товки, посылка агитаторов), организация коммунистов и всех сторонников Советской власти в деревне к восстанию, к под¬держке партизанской борьбы. Строгая конспирация и специализация, доведенная до со-вершенства, сводили потери к минимуму, позволяли сохранить организации, их кадры, а в случае провала — быстро возро¬дить снова. В партийные организации входили лишь самые активные работники, боевой минимум, испытанные и стойкие борцы. В отчете, посланном ЦК РКП (б) из Омска П. Парниковым, при-водятся сведения, из которых видно, что лиц, непосредственно занятых партийной работой, то есть живущих на средства партийной кассы, по всей Сибири было лишь около 400 чело¬век173. Сюда входили члены комитетов, связные, информаторы, курьеры. Вокруг них на заводах, копях, в железнодорожных депо, деревнях сгруппировались тысячи людей, вставших на путь решительной борьбы за власть Советов. Фактические же силы большевистских организаций были значительно больше, чем численность их рядов. Многие работали в организации по ее заданиям, не зная, что состоят в ней и не спрашивая об этом. Поэтому позднее, когда партия вышла из подполья, было проведено массовое оформление в партию этих людей, кото¬рые свой кандидатский стаж прошли в суровый период под¬полья, участвуя в революционной борьбе. Укрепляя партийные организации, большевики Сибири на своих подпольных конференциях выработали тактическую линию, в основу которой была положена идея о ведущей роли пролетариата в развернувшейся борьбе. В обстановке обост-рявшегося кризиса в лагере контрреволюции, большевики взяли курс на установление сотрудничества с растущей анти- колчаковской оппозицией и, прежде всего, на всемерное ук-репление военно-политического союза рабочего класса с кре-стьянством v § 2. Деятельность большевиков Сибири по революционному воспитанию и спло¬чению рабочих Для осуществления курса на развертывание вооруженной борьбы трудящихся масс за восстановление Советской власти, взятого первой нелегальной конференцией большевиков Сиби- 123 ри, требовалось проведение разносторонней идеологической и организационной работы. Большевики учитывали, что к немедленному восстанию не готовы широкие массы рабочих, а те.м более крестьян. Не гото¬вы и сами подпольные организации после пережитых по-громов. Перед большевистскими организациями, перестраивавши-ми свои ряды в соответствии с новой обстановкой, стояла глав¬ная задача: подготовить политическую армию, способную под знаменем партии подняться на борьбу против контрреволюции за восстановление Советской власти. Эту армию предстояло создать из сибирских рабочих, среди которых имелся значи¬тельный слой занятых на мелких предприятиях и зараженных мелкобуржуазными иллюзиями, и трудового крестьянства, ко¬торое в своей массе в самый напряженный момент не оказало поддержки Советской власти, колебалось и в лучшем случае занимало выжидательную позицию. В условиях гражданской войны в Сибири исключительно важное значение приобрел моральный фактор. Противник здесь не был отделен нравами, обычаями, языком. Не было и четкого разграничения фронтов, нередко фронт делил города, деревни и даже семьи. Борьба становилась массовой, поисти-не всенародной, в конечном счете никто не мог остаться равно¬душным, каждый становился на ту или другую сторону барри¬кады. В этих условиях сознание целей войны, ясное убеждение ь правоте и святости своего дела определило исход войны в пользу рабочего класса и трудового крестьянства. ^Характеризуя пролетариат Сибири периода гражданской войны, следует подчеркнуть, что не все слои рабочих достигли тогда высокой ступени социалистического сознания. В период белогвардейского мятежа летом 1918 г, па призыву больше¬вистских организаций на борьбу с мятежниками первыми под¬нялись рабочие наиболее крупных и организованных отря¬дов — горняки и железнодорожники. Однако, в этот период в Сибири имелись и довольно значительные группы рабочих, особенно на мелких предприятиях, которые под влиянием контрреволюционной деятельности эсеров и меньшевиков под¬дались мелкобуржуазным колебаниям, проявили равнодушие к своим общеклассовым задачам. Подобно тому как эсеровски настроенные рабочие Ижевских и Воткинских заводов в При-уралье приняли участие в белогвардейском движении, в Омске 124 ii Тайге некоторая часть рабочих способствовала временной победе мятежников. Объясняя подобные явления, В. И. Ленин писал: «Никогда не бывало и никогда не может быть такой классовой борьбы, когда бы часть передового класса не оставалась на стороне реакции. И то же относится к гражданской войне. Часть отста-лых рабочих неизбежно помогает — на более или менее корот¬кое время — буржуазии»174. Рабочий класс постоянно попол¬нялся выходцами из других классов, из разорившихся кресть¬ян и ремесленников. Рядом с опытными рабочими, закаленны¬ми в классовых боях, находились новички, только что влившиеся в ряды рабочего класса, не прошедшие школы классовой борьбы. Различен и уровень организованности рабо-чих, занятых на крупных предприятиях и мелких полукустар-ных мастерских. \/В Сибири рабочий класс был сравнительно молодым, по-скольку промышленное развитие здесь форсированно началось лишь в конце XIX — начале XX веков. Большинство рабочих были заняты на мелких полукустарных предприятиях, сохра¬няли связи с землей, имели свои дома и скот, были слабо организованы. Среди этих слоев рабочих эсеры и меньшевики пользовались определенным влиянием. Но если одной из причин падения Советской власти в Си-бири летом 1918 г. была слабая организованность рабочего класса, то после переворота в этом отношении положение ста-ло еще более неблагополучным. . \/Поголовные аресты сторонников Советской власти, а затём массовые увольнения при денационализации промышленности, замена беспокойных рабочих военнопленными, закрытие пред¬приятий и связанные с этим локауты, образование значитель- ногб слоя безработных и, наконец, уход с предприятий многих рабочих, вынужденных скрываться в связи с преследованиями и постоянной угрозой ареста,— все это значительно уменьшило прослойку передовых рабочих. Децентрализация рабочего класса и его распыление по мелким предприятиям, разрушение сложившейся организован-ности— все это в конечном счете привело к разобщению ра-бочего класса и облегчило деятельность эсеров и меньшевиков, монополизировавших легальное руководство рабочими орга¬низациями. ч Мутная волна эсеро-меньшевистской агитации захлестну- 125 ла наименее устойчивые слои рабочих, зараженных мелкобур-жуазными иллюзиями и поверивших лозунгам о так называе-мом народоправстве, Учредительном собрании и т. п. Но такое положение не могло продолжаться долго. Дело в том, что исходные позиции эсеров и меньшевиков таили в себе осно¬ву для неуклонно нараставшего конфликта. Даже те слои ра¬бочих, которые колебались в сторону эсеров и меньшевиков, и мысли не допускали о реставрации капитализма, о восстанов¬лении дореволюционных порядков, утрате завоеваний Ок¬тябрьской революции. Между тем вся практика эсеров и меньшевиков вела к ликвидации завоеваний Октября, к ре¬ставрации капитализма. Беда этих рабочих состояла в том, что они не смогли сразу рассмотреть контрреволюционное лицо верных слуг буржуазии, предавших коренные интересы пролетариата, и не видели нависшей угрозы ликвидации всех социально-экономических и политических завоеваний рабочего класса. Большевики видели свою ближайшую задачу в том, что¬бы рассеять туман эсеро-меньшевистской лжи, раскрыть рабо¬чим массам подлинное лицо прислужников капитализма, до¬биться полной изоляции меньшевиков и эсеров от рабочих масс, накопить силы и подготовить новое наступление на врага. Чтобы решить эти задачи, надо было укреплять связи с ра-бочим классом. Большевики не полагались на самотек и не дожидались стихийного полевения рабочего класса, они ис-' пользовали малейший повод для революционного воспитания рабочих, для разоблачения контрреволюционности Сибирского правительства. Для того, чтобы руководить рабочим движением и объеди-нить усилия рабочего класса, большевикам надо было преодо-леть леворебяческив настроения некоторых элементов в соб-ственных рядах, которые по-барски отворачивали нос от местных рабочих, зараженных мелкобуржуазными иллюзиями, кичились своей ортодоксальностью и революционностью. Ле- воребяческне настроения, если бы они возобладали, могли привести к отрыву большевистских организаций от широких масс рабочих. Других рабочих, сплошь настроенных больше-вистски, в Сибири тогда было немного. Эсеры и меньшевики развернули широкое идеологическое наступление против социализма, стремясь ликвидировать кор- 126 ин большевизма, вытравить из сознания пролетариата идею пролетарской революции. Вслед за буржуазной прессой эсе-ро-меньшевистские газеты стремились привить рабочим Сиби¬ри рабскую психологию, внушали им мысль о смирении. Не ограничиваясь репрессиями против сторонников проле-тарской революции, эсеры и меньшевики развернули поход против теоретических основ социализма. Эсеровская газета <Воля Сибири» писала, что «свержение политической власти всех сибирских Совдепов было только одним из необходимых условий для того, чтобы начать планомерную идейную борьбу против распространения идей... пустивших за время господ¬ства большевиков глубокие корни в народных массах»175. Стремясь идейно разоружить рабочих, сломить их волю к борьбе за социализм, меньшевистские газеты из номера в но-мер публиковали статьи, в которых теоретически обосновыва¬ли отказ от. революционной борьбы и оправдывали пресмыка¬тельство перед капиталом. Один из сибирских теоретиков меньшевизма Н. Козлов доказывал, что «у нас в России про¬исходит революция самая настоящая, неподдельная буржу¬азная»176. Меньшевики призывали рабочих «одуматься и, бросив на-дежду на социалистические опыты большевиков, стать на путь правильной классовой борьбы за свое лучшее будущее»177. Министр труда Сибирского правительства меньшевик Шу- миловский вместо научного социализма выдвинул «цивилизо-ванный социализм». Другие противопоставляли пропаганде большевистских лозунгов «пропаганду и агитацию лозунгов парламентски-реалистического социализма»178. Кооперативная газета «Дело» поучала рабочих, сбросив с себя остатки боль¬шевистских иллюзий, одеться в европейскую рабочую блузу, взять инструмент и приняться за будничную трудовую ра¬боту»179. В октябре 1918 г. английский полковник Уорд проехал от Владивостока до Перми. В пути следования устраивались лек¬ции, доклады, застольные речи. Уорд рассказывал о «преле¬стях» английского политического строя, предостерегал рабочих от «увлечения» большевизмом. Империалисты США через бойскаутов, отделения союзов христианской молодецки, секты баптистов и евангелистов стремились духовно растлить наш народ и подготовить почву для беспрепятственного закабале¬ния Сибири американским капиталом. 127 Газета «Наш путь», орган Тюменского комитета меньше-виков, в ноябре 1918 г., захлебываясь от восторга, писала: «И среди беспросветного мрака отчаяния подымается новый яр-кий свет — светоч надежды — это демократия Западной Евро-пы. Наступает новая эра мировой истории. С Запада свет!»180. Меньшевистская газета «Дело рабочего» (г. Красноярск) доказывала, что «содействие безграничному развитию произ-водительных сил и производительности труда является насущ¬нейшей классовой задачей пролетариата»181. Собрание Иркутской организации меньшевиков пришло к выводу, что «период социалистического творчества уже мино¬вал и что перед всеми стоит одна основная задача: воссозда¬ние единой России с ее производительными силами, закрепле¬ние завоевания Февральской революции»182. Призывая к сотрудничеству с буржуазией, газета уверяла рабочих, что «вполне возможно соглашение двух элементов возрождающей¬ся России. Соглашение может быть достигнуто только на про¬грамме. Программа эта — февральские завоевания револю ции»183. Даже разгул военщины на отрезвил меньшевиков, призы-вавших рабочих к поддержке Сибирского правительства. 11 августа 1918 г. меньшевистская газета писала: «Рабо¬чие, не изжившие еще окончательно большевизм, во многих местах склонны видеть в новой власти если и не врага, то во всяком случае не друга». Говоря об «эксцессах» (так деликат¬но меньшевики называли зверские истязания сторонников Со-ветской власти), газета писала: «Это далеко не означает, что данное правительство не сможет под влиянием организован-ного мнения рабочего класса вступить на путь защиты инте-ресов последнего. Для рабочего класса должно быть ясно, что русская революция идет не к подъему, а к упадку»184. Мень-шевистские соглашатели спешили хоронить русскую револю-цию, примирить рабочих с мыслью о поражении. Между тем становилось очевидным, что контрреволюция в Сибири разви-вается по пути к военной диктатуре. Под напором масс мень-шевики заговорили о наступлении реакции и убогих полуме-рах. 22 августа 1918 г. меньшевистская газета писала: «Перед лицом грязной опасности надвигающейся буржуазной реак-ции... необходимо признать неотложной... важную в высшей степени задачу постановки на надлежащую высоту культурно-просветительной работы в профессиональных союзах»185. 128 Эсеровская газета писала: «Репрессии со стороны хозяев, антидемократические шаги Временного сибирского правитель¬ства действуют на них (на рабочих — В. К.) так возбуждаю¬ще, так нервируют их, что они, которым большевизм привил много вредных понятий, затемнив их самосознание, готовы приветствовать восстановление Советской власти»186. Эсеров¬ская газета осуждала репрессии белогвардейцев только за то, что они ускоряли процесс большевизации рабочих масс. В это мрачное время «коалиционной» реакции только боль¬шевики остались с рабочими массами. Несмотря на неверо¬ятно тяжелые условия существования и неоднократные про¬валы, большевистские организации и кружки росли и вели энергичную агитационно-пропагандистскую работу в массах, используя богатый арсенал средств, выработанных за долгие годы нелегальной работы при царизме; индивидуальные бесе-ды, выступления на собраниях и митингах, выпуск листовок и издание легальных рабочих газет. 1 августа 1918 г. тобольский губернский комиссар Времен-ного сибирского правительства Пигнаттн писал в министерство внутренних дел, что «сторонники советской власти... ведут сре¬ди населения подпольную агитацию о необходимости воссоз¬дания Советов». Возрождение большевизма Пигнатти объяс¬нял тем, что большевики не только рассылают плакаты и воззвания, а главным образом ведут строго организованную живую пропаганду на местах через своих агентов187. Дело, конечно, не в умении большевиков вести агитацию, у эсеро- меньшевиков было гораздо больше возможностей вести аги¬тацию, вести легально, используя газеты, собрания, развет¬вленную сеть инструкторов-информаторов, собиравших сходы. И тем не менее массы рабочих и крестьян шли не за ними, а за большевиками, выражавшими коренные интересы трудящихся. Коммунисты участвовали в работе съездов и совещаний различных общественных организаций, где нм иногда удава-лось проводить резолюцию с протестами. Так, на учительском съезде в Иркутске 31 августа 1918 г. по вопросу об отношении к учителям-коммунистам была принята резолюция, в которой говорилось, что «если учителя-большевики будут властью преследоваться — встать на защиту их»188. На собрания и сходки являлись большевики и в своих вы-ступлениях срывали маску с эсеро-меньшевистских «демокра-тов», разоблачали их предательство, прислужничество перед 9 В. Л. КадеЛкин 129 капиталом. Собрания превращались в осуждение контррево-люционной политики Сибирского правительства и поддержи-вавших его политических партий. Враги признавали широкий размах большевистской аги-тации. «Дело агитации поставлено у большевиков па большую высоту»189 сообщалось в одном донесении из Томской губер-нии. В другом донесении подробно характеризовались методы работы большевиков. При этом отмечалось, что «большевист¬ские агенты усиленно собирают нужные сведения, появляются под самыми разнообразными видами — пассажиров на желез¬ной дороге и станциях, беженцев, солдат, чехословаков, ни¬щих, торгашей, разносчиков газет и т. д. Имеются указания, что большевики имеют своих агентов даже в правительствен¬ных учреждениях и органах местных самоуправлений»190. После переворота большевистские газеты были закрыты. Сибирское правительство, не жалевшее слов па обещания сво-боды слова и печати, допустило существование лишь узкопро¬фессиональных газет. При этом учитывалось, что правления профсоюзов, органом которых являлись эти газеты, находи¬лись в руках меньшевиков, раболепствовавших перед капита¬лом. Именно такими были газеты «Железнодорожник», «Том¬ский судоходец» (Томск), откровенно меньшевистские газеты «Дело рабочего» (Красноярск), «Наш путь» (Тюмень), «госу¬дарственно-социалистическая газета «Заря» (Омск) и другие. Эти газеты не удовлетворяли рабочих и бойкотировались ими. Большое значение для разоблачения антинародной реакци-онной сущности буржуазного нового режима имело создание томскими коммунистами профессиональной легальной газеты. В начале июня 1918 г. на городской конференции профсо-юзов большевики провели решение издавать легальную рабо-чую газету и назвать ее «Рабочим знаменем»191. Это должно было символизировать, что газета является продолжением закрывшейся большевистской газеты «Знамя революции». При совете профсоюзов большевики создали редакцию, причем редактором был утвержден бывший редактор «Знамени рево¬люции» большевик В. Д. Вегман. Большие типографии Том¬ска отказались печатать рабочую газету, а маленькие могли напечатать не более 3000 экземпляров. Совет профсоюзов ре¬шил приобрести свою типографию. В рабочих коллективах развернулось обсуждение вопроса о газете. Начался сбор де¬нег. Легально, от имени совета профсоюзов, была издана 130 прокламация с призывом поддержать газету, которая- бы «ос-вещала все задачи рабочего класса, изображала все радости и печали на длинном и страдальческом пути его жизни»197. Призыв Томского совета профсоюзов о железном фонде для приобретения типографии встретил дружный отклик среди рабочих Томска и всей губернии, особенно на шахтах Кузбас-са и в Новониколаевске. 28 июня 1918 г. этот фонд составил 2678 рублей, 4 июля — 3488 рублей, 10 июля — 6500 рублей, а в середине августа — свыше 50 тысяч рублей. Это свиде-тельство о внимании рабочих к газете, о росте их революци-онного самосознания193. Первое время власти не решались запретить издание ра-бочей газеты и не смогли помешать ее выходу. Слишком све-жи были обещания эсеров и меньшевиков о свободе печати. Первый номер газеты «Рабочее знамя» вышел 26 июня •918 г. И. Л. Наханович, находившийся в Томской тюрьме, оз-накомившись с этим номером, дал советы о направлении га-зеты, обратив особое внимание на «классовый анализ собы-тий»194. Участвовали в газете оставшиеся на свободе боль-шевики, в том числе В. Вегман, М. Рабинович, а также сидев-шие в тюрьме видные работники Советов. В легальных формах, под видом защиты экономических и узкопрофессиональных интересов рабочих, газета указ»1вала ьа те силы, на которые опирается Временное сибирское пра-вительство, раскрывала антирабочую направленность его по-литики, разоблачала лицемерие и предательство эсеров и меньшевиков. Обличительные статьи в обстановке эсеро-мень¬шевистской «свободы печати» не допускались, на газету сыпа¬лись штрафы, она выходила с большими купюрами, следова¬ли аресты сотрудников. Но и в этих условиях, пользуясь эзо¬повским языком, газета продолжала вести большевистскую агитацию и пропаганду. Власти использовали малейший повод для закрытия газе¬ты и расправы над ее работниками. За помещение в первом номере «Рабочего знамени» статьи под заглавием «Ликвида-ция большевизма» следственная комиссия при Западно-Си-бирском эмпссариате Временного сибирского правительства привлекла к судебной ответственности автора статьи и редак-ционный коллектив195. В связи с этим совет профсоюзов Том-ска решил довести до сведения рабочих «о возмутительных действиях властей, попирающих права рабочего класса, проте- 9* 13! стовать против организованного Временным правительством похода против рабочей печати»196. Особенно много шума наделала ёказка И. Нахановича •«'Бело-зеленая курица», напечатанная 14 июля 1918 г. Сказка повествовала о жизни племени красных куриц, об-его искон¬ной вражде с коршунами, об успешной борьбе с ними. «Унич-тожили бы красные курицы коршунов вконец, — писал И. Л. Наханович, — да вот, поди же ты, завелся между ними урод: курица, не то серая, не то розовая, на правую ногу хро¬мая, куда ни пойдет курица, все вправо приходит. Серо-розовая курица воспылала жалостью к обиженным коршунам и стала предлагать союз с ними. Из-за этого она рассорилась с красными курицами и. перекрасившись в бело-зеленый цвет, села на коршункины яйца коршунят выводить. Коршунята, высиженные на демократической подетилке, вели себя довольно странно: кричат по-курицыиому, а куриц пощи-пывают, как настоящие коршуны». Автор сказки предсказывал дальнейшую судьбу бело-зеле-ной курицы: «А кажется нам, 4jp правы были красные кури¬цы: съедят коршуны и бело-зеленую курицу, если только в свою веру не обратят». За помещение этой сказки 17 июля 1918 г. был арестован В. Вегман, 2 августа 1918 г. власти аре¬стовали другого редактора И. Магуна и закрыли совсем газету. В Омске большевики-подпольщики сотрудничали в газете ■ Рабочий путь», легальном органе совета профсоюзов. Лишь в той мере, в какой это удавалось большевикам в условиях разгула реакции, легальная газета осторожно проводила ли¬нию разоблачения контрреволюционной политики Временного сибирского правительства. Статьи поднимали дух рабочих, призывали их к сплочению. Уже в первом номере газета писала 17 августа 1918 г.: «То и дело приходится слышать заявления представителей рабочих того или иного предприятия о настойчивом стремлении хозяев «повернуть назад колесо истории» и возвратиться в «первобыт¬ное состояние», ввести вновь старые дореволюционные распо¬рядки. Помните, товарищи, что мы переживаем небывало тя¬желый момент. Сильный и сплоченный враг, буржуазия, стре¬мится затянуть мертвую петлю на шее рабочего. Гг. промыш¬ленники ясно и прямо заявили: «Долой Советы и разнога ро¬да комитеты». Они временно сокращают свои аппетиты, ибо 132 «пока зелен еще виноград», и милостливо разрешают сущест-вовать профсоюзам на словах, а на деле — открытая война, поход против профсоюзов»197. Понадобилось два с половиной месяца, чтобы наладить выпуск этой газеты. Типографии, возвращенные владельцам, отказались печатать рабочую газету. Газета нашла приют в небольшой типографии на Атаманском хуторе. В постановке газеты активно участвовали Д. П. Долбежкин (Кириллов) и председатель Омского Совета профсоюзов Н. Н. Кокосов. Редакция уже в передовой статье первого номера писала, что она не уверена, удастся ли выпустить следующий номер газеты. Газета призывала рабочих делать «сборы и отчисле-ния в пользу заключенных и их семей»198. Обсудив этот Призыв, союз металлистов г. Омска на общем собрании решил поддерживать газету отчислениями в ее фонд I % с заработанного рубля и выпустил соответствующее воз¬звание. Сбор средств в фонд газеты проводился на многих предприятиях города. В фонд газеты «Рабочий путь» поступи¬ло 2427 рублей, кроме того, около 2000 рублей рабочие выде¬лили в фонд помощи семьям арестованных и убитых199. Официально «Рабочий путь» был органом совета проф-союзов Омска, возглавляемого меньшевиками-интернациона-листами. Поэтому газета во многих вопросах была непоследо-вательной. Но она выступала против малодушия тех рабочих, которые махнули рукой на пролетарское дело, забыли проле-тарский интернационализм, и призывала их не замыкаться в семейном кругу, сбросить маску равнодушия к делу своего класса. Омская буржуазия и ее печать злобно встретили выход га-зеты «Рабочий путь». Газета выходила с большими цензор-скими купюрами. Нередко вместо запрещенных статей в га-зете оставались лишь их названия. Власти стремились заду-шить рабочую газету. В октябре 1918 г. они арестовали два номера за статьи, «возбуждающие вражду между отдельными классами населения, а также призывы к противодействию за-кону Временного правительства о введении смертной казни». В десятом номере газета опубликовала остро сатирическую статью, в которой освещалось положение «освобожденной» Сибири и характеризовались те реформы, которые проведены эсерами и меньшевиками вместе с кадетами. Корреспонденция называлась «Письмо в Советскую Россию».’ В ней говорилось. 133 «Милая тетенька! Теперь все вы, несчастные пленники Совде-пии, больше, чем когда-либо могли бы воскликнуть — с восто ка свет. Как делать революцию — об этом вы спросите нас. В этом-то и кроется весь секрет— почему мы не только самих себя возродили, но и собираемся возродить всю когда-то не- . объятную Русь. Перво-наперво, милая тетенька, мы самым категорическим образом отбросили вредный предрассудок, будто освобожде-ние народа—дело рук самого народа. Дело освобождения народа мы передали нашим лучшим образованным людям: профессорам, купцам и адвокатам. Вы скажете, что у нас и профессоров-то нет. Ошибаетесь, милая тетенька. Один Мзаукан Михайловский чего стоит! Не верите, прочитайте «Сибирскую жизнь». Как он там писал о необходимости народного образования. Учите, говорит, на¬род, да не переучивайте. Не больно-то старайтесь! На помощь к ним решили прислать прапорщиков. Уж очень не хотелось нам бремя революции возлагать на народные плечи, нет уж, решили мы, пусть это бремя нес^т наша интеллигенция (прапорщики). Интеллигенция — неоплатный должник наро¬да, вот мы и отплачивае.м нашему измученному народу, как можем. Убиваем, как видите, сразу двух зайцев — и револю¬цию спасаем, и народу отплачиваем за его вековые страдания. Но это не все... Вы вот не догадались использовать иност-ранцев и прочих, а мы так ловко околпачили чехословаков, что они до сих пор не покладая рук освобождают русский на¬род, а воображают, что они призваны для окончательного уду¬шения русской революции. Эх, несмышленыши заграничные. Впрочем, это ничего, за все это русский народ в конце концов поставит им такой памятник, какого они и не подозревают! Так-то вот. милая тетенька. А уж какой порядок-то у нас. Ну-тка встряхните-ка стариной да вспомните, как это в быва¬лые времена где-нибудь на Невском стоит этакий упитанный огромный да разряженный «блюститель». А сколько государ-ственного ума и забот о ближнем проявлял бывало этот блю-ститель. Вспомните-ка да уж и сознайтесь, что все .это для вас, в вашей Совдепии недосягаемый идеал. А у нас это факт. Но, конечно, не все сразу, потихоньку да полегоньку. Вот взять хотя бы погон офицерский. Вещь как будто пустая, а и тут постепенность: долго, очень долго, погон этот скромно, да и то ь замаскированном виде, ютился далеко, ниже плеча, у самого 134 локтя левой руки и только постепенно, как бы украдкой, по-полз он к плечу да как прыгнет, ну тут и засиял, совсем как раньше. Вот как у нас революция-то делается, милая тетенька. Ваш племянник»200. За публикацию «Письма тетеньке» газета «Рабочий путь» была закрыта. В последующие месяцы предпринимались попытки издания рабочих газет, но уже на первом номере, придравшись к той пли иной неугодной статье, белогвардейцы закрывали их. Сво¬бода печати оказалась свободой издания контрреволюционных газет и журналов. В конце 1918 г. на территории, захваченной белогвардейцами, издавалось около 150 газет и журналов церковников, земств, кооперативов, кадетов, эсеров, меньше¬виков, и ни одной рабочей газеты. Лишенные возможности выступления в легальной газете; большевики устраивали нелегальные типографии в Новонико-лаевске, Барнауле, Красноярске и организовали выпуск ли-стовок и прокламаций, в которых они разоблачали эсеро-мень¬шевистских и кадетских убийц, призывали рабочих к борьбе. В течение сентября 1918 г. только по Западной Сибири большевики выпустили около 20 листовок тиражом в 35 тысяч экземпляров, а всего во второй половине 1918 г. издано листо¬вок: в Омске — 7, Новониколаевске — 4, Барнауле — 2, Крас¬ноярске— 5, всего — около 50 тысяч экземпляров201. Первые листовки имели большое значение. Они разоблачали Сибир¬ское правительство, которое рядилось в тогу демократов и лаже социалистов, не решаясь в период борьбы на многочис¬ленных фронтах с рабочими-красногвардейцами открыто об¬нажить свое контрреволюционное нутро. Даже отсталых рабочих, пытавшихся под влиянием эсеро-меныпевистской пропаганды приспособиться к новым условиям, прокламации ’.вставили призадуматься. В них большевики рассказывали о сущности белогвардейского переворота, о недолговечности нового режима и неизбежной победе рабочего класса и кре¬стьянства202. Кроме издания легальных рабочих газет и нелегальных большевистских листовок, для воспитания рабочих использо-вались произведения классиков русской литературы Л. Н. Толстого, М. Е. Салтыкова-Щедрина и других. В августе 1918 г. в Омске были изданы брошюры Л. Н. Толстого, направленные 135 против войны, они распространялись в деревнях Омского, Ка-инского, Славгородского, Новониколаевского уездов. Началь-ник железнодорожной милиции г. Новониколаевска .распоря-дился прекратить распространение этих книжек, признав их «могущими помешать и повредить предстоящему набору рак- рутов и мобилизации»203. Влияние большевиков росло с каждым днем. Даже кадет-ская газета «Сибирская речь» вынуждена была отметить, что «почти во всех сибирских городах среди рабочих преобладает, безусловно, большевистское направление. Об этом свидетель¬ствуют многочисленные факты из деятельности профессио¬нальных союзов, резолюции митингов, результаты различных выборов»204. О полной потере каких бы то ни было классовых корней в сибирском пролетариате признавались и сами меньшевики. Меньшевистские газеты, издававшиеся в Красноярске, полны злобных выпадов на рабочих. 14 июля 1918 г. меньшевистская ;азета выражала недовольство тем, что «рабочие не читают газет «буржуазных» и «соглашательских». Многие упорно хо-тят верить возврату большевиков»205. В конце августа 1918 г. в Томске состоялась меньшевист-ская конференция сибирских205 организаций, на которой в докладах с мест сообщалось об отрицательном отношении ра-бочих к меньшевикам. Делегаты меньшевистских организаций Красноярска, Томска1, Иркутска, Новониколаевска, Омска в один голос заявили, что «в настроении рабочих масс сохрани-лись большевистские пережитки... в данное время благодаря натиску буржуазии в них растет чувство недовольства», что влияние меньшевиков «пока невелико. В данное время среди рабочих большое недовольство своим положением и больше-визм слева снова находит благоприятную для себя почву»207. Особенно активизировалась политическая деятельность большевиков среди рабочих Сибири в октябре 1918 г., когда Красная Армия развернула успешные действия на Восточном фронте. Начальник гарнизона г. Бийска 20 сентября 1918 г. докладывал, что «в связи с эвакуацией городов Самары, Ка зани, Симбирска агитация и пропаганда в районе и городе Бийске сильно увеличилась, тайные собрания, расклеивание печатных объявлений о непризнании Временного сибирского правительства, по деревням разъезжают темные личности, про¬изводят набор в Красную Армию, снабжая записавшихся 136 деньгами. В городе и районе есть приверженцы большевизма даже в различных учреждениях, как, например, городской продовольственной управе, горном н сибирском союзах, на за¬водах и фабриках и других местах. Агитация проникла также и в местный полк»208. В ходе классовых боев рабочий класс закалился и идейно окреп. В результате деятельности подпольных большевистских организаций рабочие массы хорошо разобрались в контрре¬волюционной сущности совершившегося летом 1918 г. пере¬ворота, научились распознавать за демократической вывеской предательскую роль мелкобуржуазных партий эсеров и мень¬шевиков. В этой связи вызывает серьезное возражение характери-стика большевистских организаций и рабочего класса Сибири ко времени колчаковского переворота, данная А. Г. Липкиной в недавно вышедшей книге «1919 год в Сибири». «Широкие массы трудящихся, — пишет А. Г. Липкина,— деморализо-ванные политикой Сибирского правительства, вначале пассив-но встретили очередную смену власти, от которой они не жда¬ли ничего хорошего. Задавленные нуждой и голодом, они не сразу разобрались в том, что означает диктатура Колчака»209. I! далее: «Во время колчаковского переворота трудящиеся массы не оказали ему сопротивления, потому что коммунисти¬ческие организации Сибири, хотя и значительно выросли за время существования Советской власти, но еще недостаточно окрепли к моменту контрреволюционного переворота»210. На самом деле трудящиеся массы в ноябре 1918 г. не бы¬ли «деморализованы», несмотря на старания эсеров и мень-шевиков. Свидетельством этого являются широкий размах рабочего движения и волна крестьянских восстаний, прокатив¬шихся в августе — октябре 1918 г. Никто не вступился за ком¬бинацию из эсеров и меньшевиков с одной стороны и кадетов и военщины с другой, так называемую «Директорию», потому что у рабочих и крестьян не было оснований защищать контр¬революцию, прикрытую демократическими ярлыками. К это¬му времени даже те слон рабочих и трудящихся крестьян, ко¬торые ранее находились под влиянием меньшевиков и эсеров, постепенно изживая мелкобуржуазные иллюзии, под знаменем большевистских организаций поднимались на решительную борьбу за восстановление власти Советов. В связи с колчаковским переворотом министерство внут¬ 137 ренних дел разослало 18 ноября 1918 г. всем губернским ко-миссарам Сибири указание: «Принять все меры к сохранению общественного порядка и недопущению никаких выступлении и обсуждений в печати и на собраниях происходящего, не останавливаясь в случае надобности перед принятием реши тельных мер, вплоть до ареста как отдельных лиц, так и ру-ководителей партийных организаций»211. В печати запрещалось публиковать какие-либо статьи, кро-ме официальных сообщений. Целые полосы выходили белыми, без текста. Население находилось в неведении. По тем све¬дениям, которые просачивались, судить о происходящих собы¬тиях было крайне трудно. Переворот 18 ноября 1918 г., встреченный бурей восторгов в промышленных и кулацких кругах, среди основной массы населения Сибири (рабочих и крестьян) вызвал недовольство. Новониколаевский уездный комиссар 26 ноября 1918 г. докла дывал, что «в городе заметен значительный крен влево. В со¬вершившемся видят возврат монархии»212. 29 ноября 1918 г. томский уездный комиссар сообщал, что в Нелюбинской волости случившимся в Омске население интересуется и вы¬сказывается за предположение о возврате самодержавия»213. После колчаковского переворота в рядах эсеров и меньше-виков царила растерянность и разброд. Часть эсеров и мень-шевиков открыто стала поддерживать Колчака, другая ото¬шла в сторону, заполнив всевозможные кооперативные обще¬ства, и начала играть в оппозицию. Иногда они в газетах кри¬тиковали недостатки и крайности колчаковских властей, но больше скулили и плакались, не переставая при каждом слу¬чае ругать большевиков и Советскую власть. Протестуя по поводу установления военной диктатуры, меньшевики и эсеры ьа деле призывали массы к полной покорности, считая недо¬пустимым активные выступления при сложившихся условиях. Один из видных сибирских меньшевиков заявил: «Мы впра¬ве ожидать, как-нибудь проснувшись рано утром, получить приятное известие, что Омское правительство больше не су¬ществует. Это сделает сама логика жизни без всякой помощи вооруженных сил пролетариата»214. Оставшиеся на свободе члены эсеровского ЦК в Уфе 5 де-кабря 1918 г. вынесли решение о прекращении вооруженной борьбы против большевиков и призыве всей демократии спло титься в борьбе против диктатуры «верховного правителя». 138 Что касается конкретных шагов, то ЦК эсеров принял поста-новление: «отнюдь не вызывая искусственно местных стачек, восстаний, партийные организации в то же время не должны задерживать их возникновения, раз они самопроизвольно вы-текают из настроения широких слоев демократии»215. Среди рядовых членов партии эсеров и меньшевиков после колчаковского переворота обнаружилось искреннее стремле¬ние к соглашению с большевиками, к сотрудничеству на мес¬тах в интересах борьбы против реакции. На многих заводах, шахтах исчезла прежняя рознь между рабочими большевика¬ми и небольшевиками. В Красноярске, Чите и ряде других городов начались переговоры о соглашениях. Видя развал своих организаций и поворот рядовых членов партии в сторону совместных действий с коммунистами под давлением партийных низов, руководители эсеровского коми-тета пошли на переговоры. В феврале 1919 г. в Москве состоя¬лись встречи между представителями ВЦИКа, с одной сторо¬ны, и представителями группы членов ЦК эсеровской партии (группа Н. Савицкого) — с другой. ЦК РКП(б) и ВЦИК делали все возможное для раскола сил контрреволюции, для привлечения на сторону борцов про¬тив колчаковщины возникшую в ее тылу мелкобуржуазную оппозицию. II если соглашение практически ничего не дало, то только потому, что правые эсеры и меньшевики не были ис¬кренни. Как показала жизнь, эсеры и меньшевики и не собира¬лись всерьез бороться против колчаковщины, они стремились приспособиться к этому режиму. Переговоры с Советской властью нужны были нм, как разменная монета в большой иг¬ре, в целях давления на Колчака и обмана-партийных низов, чтобы задержать неизбежный крах и получить легальные ус- ювия для своей деятельности в Советской России. Дальше крикливых фраз эсеры и меньшевики не пошли, и вскоре многие из них проявили себя «государственно мысля-щим:» и примирились с существующим положением в Сиби-ри. Более того, противники революции стали открытыми тру-бадурами капитализма и возрождения самодержавия. «Ряже-ные социалисты» предстали волками в овечьей шкуре. Газета «Земля и труд», орган «объединенной социалисти-ческой мысли», издававшаяся в г. Кургане, по поводу колча-ковского переворота 20 ноября 1918 г. писала: «По существу сейчас в Сибири произошло то, что предполагалось в августе 139 1917 г. осуществить Керенским и Корниловым,-т. е. объявить диктатуру как крайнее средство для борьбы с развивающейся тогда большевистской анархией». Возвращаясь к этому вопросу, газета 29 ноября 1918 г. писала: «Трудно допустить, чтобы совершившийся в Омске пе¬реворот был произведен без ведома и согласия наших союз-ников, надо думать, что, предпочитая единоличную диктатор-скую власть власти коллегиальной, наши союзники имели в виду не борьбу с демократией вообще, а лишь борьбу с дурно усвоенным русскими гражданами понятием демократизма. Под этим видом плохо понятого демократизма мы разумеем все сохранившиеся и до сих пор в широких слоях сибирского общества большевистские и полубольшевистские настроения. Такая цель верховного правителя и возглавляемого им Совета министров может быть вполне приемлема и для демократии». Ссылка на «согласие союзников» относительно режима во-енной диктатуры и искоренения большевизма пе случайна. Помогать русским белогвардейцам «лечить» Россию от боль-шевизма взялись американские и английские специалисты по борьбе против рабочего движения. Госдепартамент США рас-смотрел план американской деятельности «по сохранению и укреплению морального состояния армии и гражданского на-селения в России»216. Американское правительство не жалело средств на пропаганду в России американского образа жизни и мыслей. Целые легионы «пропагандистов» обрушились на население Сибири. Это была идеологическая интервенция, пре¬следовавшая цели ослабить могучее влияние большевистских идей, сломить и подорвать волю населения к сопротивлению, к борьбе за независимость и этим создать условия для ут¬верждения господства иностранных капиталистов. На терри¬тории Сибири появились многочисленные организации и об¬щества: «Христианский союз молодых людей», гангстерская католическая организация «Рыцари Колумба», баптистские миссионерские общества и многие другие. Они занимались ан¬тисоветской и антикоммунистической пропагандой, идеологи¬ческим обоснованием агрессии, вели шпионскую работу. Американское правительственное бюро печати, находивше¬еся во Владивостоке, имело свои отделения в Харбине, Чите, Иркутске, Омске, Екатеринбурге. Они устраивали лекции для рабочих217, выпускали брошюры и журналы, рядились в тогу друзей русского народа. Интервенция называлась «невмеша¬ 140 тельством в русские дела». Экономический грабеж Сибири — планом реконструкции и экономической помощи», расстрелы, убийства и истязания мирного населения — нейтралитетом. Глава организации Американского Красного Креста в Ази-атской России доктор Тейсхлор, возвратившись из Сибири, : аявил, что «для внедрения средн населения идей, которые ис-коренили бы большевизм в Сибири, следовало бы всемерно расширить работу организации Красного Креста»218. Интен-сивную идеологическую обработку населения Сибири вел Христианский союз молодых людей», работавший по про грамме, согласованной с колчаковским генеральным штабом. Сеть организаций союза охватывала 12 городов Сибири. В ап-парате союза находилось 340 секретарей, охватывавших своей .'еятельностыо железнодорожных рабочих, солдат колчаков¬ской армии, молодежь городов и сел. Они устраивали рели¬гиозные лекции, отравляли сознание молодежи пропагандой идей всемирной христианской религии. • В американских фильмах проповедывались низменные ин-стинкты, печать и кино стремились оглупить людей, сделать их послушным орудием в руках американских империалистов. Вот названия фильмов, рекламировавшихся в Чите, Верхне- удинске и других городах: «В вихре преступлений», «Во власти преступницы», «Страшное убийство», «На краю гибели», «Б омуте Нью-Йорка» и т. п. В Новониколаевске союз евангельских молодых людей прикрывался религиозно-филантропическими целями. По со-общению контрразведки, «на тайных собраниях... осуществля-ется культ свободной любви»219. Нередко деятельность различ¬ных американских обществ и организаций вызывала такое недовольство населения, что даже колчаковские марионетки начинали беспокоиться. Министр иностранных дел Сукин, ко¬торого не без оснований называли «американским мальчиком», тем не менее вынужден был доложить госдепартаменту США, что «деятельность американской организации, именующейся союзом христианской молодежи, крайне непопулярна в Сиби¬ри», а поэтому Сукин доказывал, что «идя навстречу общест-венному мнению, необходимо запретить деятельность этого союза»220. Свободой слова в колчакии неограниченно пользовались и английские проповедники капитализма. Английский профес-сор Б. Перс в своих многочисленных выступлениях в Сибири 141 тщетно пытался припудрить ненавистные для рабочих капита-листические порядки. Ведя широкое идеологическое наступление на трудящих ся, колчаковское правительство душило рабочую печать. 5 ап-реля 1919 г. в Томске вышел первый номер легального жур-нала «Рабочий путь», органа сибирского Совета профсоюзов, и сразу же был конфискован. Иркутский губернский профсо- вет и совет профсоюзов Забайкальской железной дороги изда-вали легальный еженедельный журнал «Сибирский рабочий» тиражом в 2500 экземпляров. Первый его номер вышел 26 ян-варя 1919 г. Рабочие поддерживали свой журнал. Средства поступали от рабочих Иркутской губернии, Урала, Западной Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока. В первых номерах журнала сказывались меньшевистские тенденции. С усилени-ем коммунистического руководства журнал все резче и реши-тельнее наступал на колчаковщину. 6 мая 1919 г. распоряже-нием колчаковского правительства журнал был закрыт за «антиправительственное направление». Всего вышло 14 но-меров221. С II мая по 17 августа 1919 г. Иркутский губернский проф- совет и профсоюз Забайкальской железной дороги издавали еженедельный журнал «Голос рабочего» тиражом в 2300 эк-земпляров222. Журнал часто выходил с чистыми страницами или с заголовками изъятых цензурой статей. Уже во втором номере редакция сообщала, что «передовая статья не могла быть помещена в настоящем''номере по цензурным услови-ям». В идеологическом наступлении реакции на рабочий класс видное место отводилось спаиванию и религиозному одурма-ниванию рабочих. ■ Введением винной монополии колчаковское правительст¬во преследовало отнюдь не только фискальные цели. Спаива¬нию народа был придан государственный характер. Буржуа¬зия стремилась отвлечь рабочую массу от общественной борь¬бы при посредничестве «зеленого змия». Способ этот практи-ковался еще романовским самодержавием, которое отлично понимало, что с пьяным народом легче справиться, чем с трезвым. Характерно отношение церкви к спаиванию народа. Архи-епископ Омский и Павлоградский в письме Колчаку предлагал передать продажу водки в частные руки, доказывая, что «ча- 142 стному капиталу будет легче организовать продажу и про-изводство»223. Трогательный союз церкви и кабака не случаен. Еще со времен самодержавия эти традиционные союзники шли нога в ногу в духовном закабалении трудящихся масс. Религия яв-лялась одним из основных факторов усиления реакции. Ду-ховенство оказывало большую помощь Колчаку и наряду с иностранными штыками, царскими офицерами, верхушкой ка¬зачества, буржуазно-помещичьими кругами являлось одним из основных столпов колчаковского режима виселицы и на¬гайки. Деятельность церковников в Сибири носила ярко выражен-ный антирабочий, антибольшевистский характер. Церковни¬ки преследовали клубы, библиотеки и другие центры сосредо-точения рабочих масс224. Церковь брала на себя заботы о «ду-ховном просвещении» населения, рассчитывая разжиганием религиозных настроений отвлечь рабочие и крестьянские мас¬сы от политической борьбы. Весной 1919 г. в Томске были открыты проповеднические курсы. Кроме теории и практики церковного красноречия чи-тались лекции о революции и социализме, являвшиеся откро-венной клеветой225. Журнал «Сибирский старообрядец» презрительно говорил, что русский народ, отвернувшись от бога и порвав с церковью, «превращается в скопище хищных кровожадных друг друга истребляющих зверей», что «русский... безграмотный народ только запутался безнадежно в сложных вопросах государст¬венного строительства, сбился с дороги, точно слепой в непро¬ходимом лесу. Для темного народа необходимо сначала за¬жечь свет знания, осветить его путь истинным учением, поста¬вить его па твердые ноги, потом уже пускать в дебри государ¬ственных и социальных переворотов»226. Ф. Е. Мельников, член Сибирской думы, известный апо-логет старообрядчества, в лекциях, прочитанных в Барнау¬ле, Новониколаевске, Томске, доказывал, что «почвою для широкого распространения в России социализма послужило общее русское невежество». 27 июня 1919 г. Ф. Е. Мельников выступил с лекцией «Социализм и христианство». Он запугп вал обывателей тем, что в «социалистическом обществе погиб нут гении и таланты, демократическое движение по самому существу своей идеологии враждебно науке, социализм стре¬ 143 мится уравнять всех и во всем вплоть до одинакового цвета галстуков, в социалистическом обществе предполагается су-ществование варварского обычая переливания крови из ор-ганизма в организм, чтобы таким образом достигнуть интел-лектуального равенства между людьми». Для борьбы с большевистскими настроениями церковники предлагали организацию целого штата проповедников. Выс-шее церковное управление Сибири возбудило ходатайство пе-ред колчаковским правительством об организации вагонов- церквей для «гастролей» на Омской, Томской и Алтайской же-лезных дорогах с целью агитации в среде солдатской и мест-ного населения. Колчаковское правительство удовлетворило это ходатайство. Состоявшиеся 4 декабря 1918 г. в Омске совещание духо-венства и мирян разработало план деятельности проповедни-ческих отрядов в армии. Примерный перечень тем для бесед .омской проповеднической дружины предусматривал такие «беседы»: «Войною бог творит суд над народами», «Необхо-димость нравственного возрождения русского народа», «Су-ществует ли для христианства земное отечество» (против ин-тернационализма) и др.227. 5 декабря 1918 г. по представлению главного священника Сибирской армии была снята с экрана пьеса Л. Толстого «Отец Сергий». Мотив: «демонстрирование перед глазами сол¬дат на экране таинств и обрядов православной церкви может вызвать большой соблазн и смущение в простых душах мо¬лодых воинов и повлиять роковым образом на их духовный мир»228. В этих условиях развернутого идеологического наступле-ния на сибирских рабочих, предпринятого колчаковцами, ин-тервентами и церковниками, в планах деятельности подполь-ных большевистских организаций видное место заняли вопро-сы идейно-политической работы. 17 февраля 1919 г. начальник Центрального разведыва-тельного управления при штабе «верховного правителя» со-общал, что большевики широко пользуются услугами военно-пленных, возвращающихся на родину, для пересылки литера- iypu и всякого рода сообщений. Часто с документами военно-пленных, остающихся в Советской России, едут специальные эмиссары большевиков, предъявляя эти документы по ту сто-рону фронта2?п. 144 В арсенале средств революционного воспитания трудящих¬ся масс Сибири большевистские организации широко исполь¬зовали революционные праздники международного и россий¬ского пролетариата: 9 Января, 27 Февраля, 1 Мая, 7 Ноября. Приближение каждого революционного праздника напомина¬ло рабочим Сибири об утраченных социальных завоеваниях, о том, что они являются частью многомиллионной ярмии рос¬сийского пролетариата. На приближение революционных праздников промышлен ники Сибири и их правительство реагировали нервозно, 22 ян¬варя 1919 г. «рабочий» министр Шумиловский запретил рабо¬чим отметить день 9(22) Января, заявив, что «оснований для формального разрешения празднования 9 Января не име-ет». Всероссийский Совет съезда торговли и промышленности 24 января 1919. г. также не нашел «достаточно серьезных ос¬нований для включения в число праздничных дней 27 Фев¬раля и 1 Мая»230. Ссылаясь на опыт капиталистического Запада, съезд горнопромышленников Минусинского горного округа решил «настойчиво ходатайствовать перед централь¬ной властью об издании узаконений, ограничивающих число праздничных дней»231. В условиях подполья, когда накануне революционного праздника колчаковские власти приводили в боевую готов-ность свои войска и запрещали всякие шествия и демонстра-ции, рабочие явочным порядком устанавливали нерабочий день и проводили тайные собрания. В Иркутске в день 9 Января 1919 г. рабочие провели вечер i лекцией и пением «Вы жертвою пали»232. В Тюмени по слу-чаю годовщины 9 Января были закрыты магазины,-больший • ство предприятий не работало. Особенной организованностью и массовостью революцион¬ный пролетариат Сибири отметил празднование 1 Мая. Нака¬нуне 1 Мая во всех городах Сибири начальники колчаковских гарнизонов издали приказы, запрещавшие всякие демонстра¬ции и митинги рабочих. В попытках не допустить организованных выступлений пролетариата под революционным знаменем колчаковскому правительству большую помощь оказывали эсеры и меньше-вики. В связи с 1 Мая 1919 г. Всесибирский краевой комитет партии эсеров выпустил листовку. В ней эсеры долго и нудно скулили по тому поводу, что «имя Всероссийского Учреди¬ 10 В. А Кядейкин 145 тельного собрания изгнано из словоупотребления». Листовка была нафарширована общими фразами о мировой революции и ни слова не говорила о Сибири233. Иркутский комитет меньшевиков в своей листовке также ограничился общими фразами о «западно-европейском про-летариате, политических сумерках в России и протянутых ру-ках к международному пролетариату»234. Апрельские аресты 1919 г. серьезно подорвали Сибирский областной и Омский комитеты РКП (б). И тем не менее, под руководством большевиков омские рабочие в обстановке же-сточайшего террора отметили 1 Мая. Колчаковцы приняли ряд мер, чтобы предотвратить это выступление. С целью про-верки готовности солдат, стремясь запугать рабочих и сорвать празднование 1 Мая, в Омске в ночь на 30 апреля 1919 г. они объявили тревогу. Все силы были приведены в боевую готов¬ность. После тревоги солдатам объявлена благодарность командующего войсками, на улучшение пищи выдано по руб¬лю на человека. Командование, боясь рабочих выступлений, хотело подачками задобрить солдат. И все же первомайские забастовки состоялись в Омске. Не вышли на работу рабочие сапожной мастерской централь¬ных кооперативов (700 человек), не работали местные типо-графии, поэтому почти все газеты 2 мая 1919 г. не вышли. Не работали первый механический завод (300 человек), рабочие акционерного общества «Р. Т. Эльворти», суконные фабрики Фомина и Блендовского235. 9 мая 1919 г. около склада Нобеля рабочие собрались на митинг, присутствовало около 100 человек236. Большевистские организации Омского механического и литейного заводов, за¬вода «Энергия» организовали саботаж военных заказов, соби рали оружие и создавали боевые группы237. Боевой группой, руководимой коммунистами, было организовано нападение на тротиловый склад на окраине города. В Томске 27 апреля 1919 г. появилось обязательное поста-новление начальника гарнизона с воспрещением 1 Мая собра-ний и митингов. Но рабочие поступили иначе. Ряд предприя тий остановился. В этот день на Земском городке из 2800 че-ловек на работу вышли только 200—300 женщин пошивочного цеха. Но и они вывесили красный флаг. На завод прибыло две роты солдат с пулеметами. После 1 Мая 1919 г. начальник Томского гарнизона при Н6 казал капитану Сурову с отрядом 80 человек прибыть в район 1-го Томского исправительного арестантского отделения и рас¬положенного рядом с ним Земского городка, «оцепив озна¬ченный район, совместно с капитаном Орловым принять меры к выяснению и аресту лиц (рабочих Земского городка), ви¬новных в недопущении производства 1 Мая, устройстве митин¬га в бараке № 6 (арестантского отделения), выбрасывании флага, а также и невыходе сегодня на работу». Начальник гар¬низона рекомендовал обход квартир и расстрел на месте не- ьышедших на работу238. , Серьезное беспокойство белогвардейцев вызывали распо-ложенные недалеко от Томска крупные угольные копи в Ан- жерке и Судженке. Колчаковские власти приняли дополни-тельные меры к увеличению гарнизона войск на копях. Неза-долго до 1 Мая начальник Томского гарнизона просил управ-ляющего губернией «в целях охранения государственного по-рядка и общественного спокойствия на Анжеро-Судженских копях» выделить из Томска 40 конных милиционеров. Управ-ляющий губернией ответил, что он не может исполнить эту просьбу «ввиду имеющихся агентурных сведений о возможно¬сти большевистских выступлений» в городе Томске239. Угроза расправы не остановила горняков. Как и в период царской реакции, анжсро-судженские шахтеры собрались на массовку в лесу. В Новониколаевске вопреки всем запрещениям властей рабочие также провели первомайскую демонстрацию. 1 Мая 1919 г. в Новониколаевске инициативная группа РКП (б) вы-пустила воззвание к рабочим и работницам, солдатам и кресть янам, всем трудящимся Сибири: «Прошло время слов. Необ¬ходимо действовать, подготовляясь к всеобщему восстанию... Доставайте оружие. Соединяйтесь в боевые группы по фабри¬кам, селам, ротам, полкам и т. д. Призывайте всех трудящихся под Красное знамя. Делайте все, чтобы тормозить и разру¬шать деятельность белогвардейцев. Собирайте деньги и пере¬давайте их в партию на дело революции. Партия коммунистов (большевиков) работает по всей Сибири, не боясь расстрелов и пыток. Все в ряды коммунистов-большевиков! Под Красное знамя революции! Да здравствует Советская власть!»240. В тот же день в Новониколаевске за подписью городского комитета РКП (б) распространилась листовка, которая звала рабочих «прекратить все работы, бодро работать над подго- 10* 147 товкой восстания во всесибирском масштабе. Нельзя ждать освобождения от прихода российских и заграничных товари-щей. Все пролетарии к оружию! Все к подготовке восстания! К освобождению от нагаечной диктатуры Колчака»241. По при-зыву большевиков на улицы Новониколаевска вышло несколь-ко тысяч человек. Рабочие-печатники принесли красные фла¬ги. Демонстранты двинулись по городу через строй отрядов чехов, поляков и русских белогвардейцев. Белогвардейцы и интервенты разогнали демонстрацию242. Накануне 1 Мая 1919 г. Барнаульский совет профсоюзов, находившийся в руках меньшевиков, предложил рабочим воз-держаться от каких-либо массовых выступлений и признал прекращение работ в этот день необязательным. Газета при-зывала «мириться с горькой участью настоящего положения и вместо Интернационального гимна слушать громкие звуки станков и машинных колес»243. Но меньшевистские призывы повисли в воздухе. I Мая 1919 г. в Барнауле рабочие отметили невыходом на работу. Учитывая, что при жестоких расправах военщины выходить на улицу было нецелесообразно, рабочие провели массовое со-брание близ города в лесу, а потом часть коммунистов прош¬ла около тюрьмы, чтобы дать знать заключенным товарищам, что рабочие отмечают 1 Мая, несмотря на жестокости колча ковцев244. В Иркутской губернии также в ряде мест удалось по-рево-люционному отметить день 1 Мая 1919 г. Небольшую маевку -а поселком провела Иннокентьевская организация. Маши¬нист маневрового паровоза станции Иннокентьевская Степа¬нов вывесил на паровозе лозунг «Да здравствует 1 Мая!» и, несмотря на требование чехословаков убрать лозунг, прора-ботал с ним весь день245. . В Иркутске колчаковские власти усилили наряды на ули-цах, выставили патрули. Большинство магазинов, фабрик и заводов в этот день не работало. Губпрофсовет добился санк-ции на проведение митинга рабочих в городском театре. Дру-гой митинг состоялся на окраине города, в Знаменском пред-местье. На первом было 1000 человек, на втором — 880. На митингах произносились речи, которые сопровождались пени-ем «Интернационала». Выдвигались лозунги международного объединения пролетариата для борьбы. Не довольствуясь доз воленным собранием, после окончания митинга из театра ма¬ ме нифестанты двинулись по улице на могилу большевиков, они несли красный флаг. На углу Большой и Амурской улиц вой-ска разогнали демонстрацию. Часть рабочих была избита и арестована. По улицам Иркутска были разбросаны коммуни-стические листовки с первомайскими призывами к свержению колчаковщины246. В Красноярске состоялась загородная массовка железно-дорожных рабочих, как в царские времена247. Загородные массовки и политические демонстрации, пра-ктиковавшиеся в весенние дни 1919 г. по всей Сибири, ясно показали, что сибирский пролетариат идет под знаменем боль¬шевистской партии, сознает свои классовые интересы и все активнее поднимается на решительную борьбу против режима буржуазно-помещичьей диктатуры, за восстановление Совет¬ской власти. Несмотря на запрещения и преследования, большевики устраивали тайные собрания рабочих, на которых резко вы-ступали против политики колчаковского правительства, зна-комили рабочих с положением в Советской России и на Уральском фронте. 20 июня 1919 г. в Иркутске в помещении биржи труда по Б. Трапезниковской улице собралось более 20 делегатов от разных профессий. Агента" контрразведки ра-бочие выставили из зала. Во время собрания все присутство-вавшие обращались друг к другу словами «товарищ»248. В ию¬ле 1919 г. контрразведка в Омске доносила, что ей удалось вы¬яснить, что «в происходящих почти ежедневно по вечерам на станции собраниях служащих, в которых принимают участие почти все служащие за небольшими исключениями, произво¬дится резкая критика Временного правительства, восхваляет¬ся Советская власть и выражается уверенность в скором при¬ходе большевиков»249. По словам белогвардейской газеты «Заря», в Томске «сильно развита большевистская агитация, тайно распростра-няются брошюры Ленина»250. В информации, представленной в апреле 1919 г. П. Парниковым в ЦК РКП (б), сообщалось, что «всюду, кроме Тюмени и Ачинска, издаются листовки»251. В мае — июле 1919 г. выпущены прокламации во многих го-родах. Идейно-политическая работа подпольных большевистских организаций Сибири в массах рабочих способствовала росту революционной сознательности сибирского пролетариата. Не¬ 149 смотря на разгул карательных отрядов, дикие истязания сто-ронников большевизма, попытки белогвардейцев вытравить из сознания масс светлые идеалы социализма провалились. Кол-чак вынужден был признать, что «с большевиками гораздо легче справиться, чем с большевизмом, искоренить же послед¬ний очень и очень трудно»252. Главный процесс, проходивший в среде сибирского проле-тариата, состоял в непрерывном накапливании революционной энергии и неуклонном преодолении мелкобуржуазных иллю ::ий, вносимых эсерами и меньшевиками. Идеологическая ра¬бота подпольных большевистских организаций обеспечила единство рядов рабочих Сибири, в основе которого лежали идеи восстановления Советской власти. Всемерно развертывая идеологическую работу, подполь-ные большевистские организации Сибири в борьбе за массы большое внимание уделяли также сплочению рядов пролета-риата, объединению его сил. Стремясь укрепить связь с мас-сами, большевики Сибири взяли курс на использование раз-личных легальных рабочих организаций для развертывания вооруженного выступления за власть-Советов. Среди рабочих организаций, уцелевших после переворота, особую ценность имели профсоюзы как самые массовые рабо-чие организации. Однако, условия работы в профсоюзах после переворота резко изменились. В ходе боев многие руководи тели профсоюзов погибли, другие были арестованы, третьи вынуждены были перейти на нелегальное положение. Восполь зовавшись этим, руководство многими профсоюзами захватили меньшевики и эсеры, которые возглавили профсоюзы для то¬го, чтобы их обезглавить и увести с пути революционной борь¬бы на путь соглашательства с буржуазией. Опираясь на по¬литически отсталые элементы, недавно пришедшие на произ¬водство, на профсоюзных собраниях и конференциях Омска, Черемхова, Кемерова и Томска им удалось навязать резолю¬ции об условной поддержке Временного сибирского прави¬тельства, если оно будет проводить демократическую плат форму. Однако все эти вынужденные резолюции не показыва¬ли подлинного настроения рабочих масс. Истинный голос ра бочих звучал на нелегальных сходках, в забастовках, которые вспыхивали все чаще. В ряде случаев и на собраниях рабочие добились внесения таких пунктов, которые требовали восста¬новления власти Советов и прекращения арестов. 150 При решении вопроса об отношении к профсоюзам после переворота в Сибири, когда правления профсоюзов оказались ь руках меньшевиков, создавались под контролем властей и часто выносили оппортунистические резолюции, большевики руководствовались лозунгом — работать в реакционных проф-союзах. В условиях разгула белогвардейщины желтые проф-союзы не давали возможности большевикам излагать свои взгляды и проводить линию партии. Большевики могли рабо-тать, лишь строго конспирируя свою принадлежность к боль-шевистской партии. В этом отношении пригодился богатый опыт партии большевиков по сочетанию легальных и нелегаль-ных форм работы, по использованию профсоюзов, рабочих клубов, кооперативов и других рабочих организаций, накоп-ленный в суровые годы реакции после поражения первой рус-ской революции. Большевики рассматривали работу в профсоюзах как воз-можность сохранения живой связи с рабочими для руководст¬ва их политической работой, для подготовки свержения бело- I вардейского режима и восстановления Советской власти. На-иболее активным рабочим, которые находились под влиянием членов партии, предлагалось постараться войти в профессио-нальные союзы для того, чтобы использовать возможности для проведения линии партии, для подготовки не только экономи-ческих забастовок, но и всякого рода стачек, которые должны проходить под политическим лозунгом и способствовать раз-ложению тыла253. Это относилось прежде всего к таким орга-низованным отрядам рабочего класса Сибири, как горняки, железнодорожники, металлисту, деревообделочники, печат-ники, строители. Б медовый месяц брачного союза с буржуазией эсеры и меньшевики делали в Сибири попытки создать себе опору в среде отсталых слоев рабочего класса. Они созывали профсо- • юзные конференции и съезды, где с помощью обмана и дема- югии пытались увлечь за собой рабочие массы на путь от¬каза от классовой политики. Эти конференции и съезды пре-вратились в арену ожесточенной борьбы за массы рабочих. Условия, в которых находились стороны, были неодинаковы. Эсеры и меньшевики являлись партиями правительственной коалиции, они находились на легальном положении, для подкрепления своих аргументов приходили на собрания в со-провождении нарядов милиции и являлись вообще хозяевами 151 Положения. Большевики были лишены возможности вести от-крытую борьбу, выступать от имени своей партии, они после таких собраний, конференций и съездов рисковали подверг-нуться аресту и оказаться в лучшем случае на старых квар¬тирах (тюрьмах254). Для того, чтобы показать, как проходила борьба оппорту-нистической и революционной тенденций в рабочем классе, не-обходимо проанализировать решения первых собраний, кон-ференций и съездов профсоюзов после переворота летом 1918 г. При этом надо иметь в виду, что эти решения не являются ре-зультатом свободного волеизъявления рабочих масс. Собра¬ния созывались в то время, когда еще продолжались расстре¬лы сторонников Советской власти. Тысячи передовых рабочих были уволены, арестованы, заключены в тюрьмы. Такая об-становка не могла не сказаться на характере решений и ходе собраний. На общегородской конференции профсоюзов Томска 2 ню¬ня 1918 г. присутствовали представители белогвардейской вла¬сти Марков и П. Михайлов. В резолюции о переживаемом мо¬менте конференция отметила, что «свержением Советской вла¬сти захотят и уже пытаются воспользоваться темные контр-революционные силы для восстановления старого, существо-вавшего до революции 1917 г. строя». При определении мер, которые необходимо принять рабо-чему классу, конференция вслед за эсерами и меньшевиками ограничивалась требованиями отстаивания «демократических завоеваний революции» и «осуществления народовластия». Эсеры и меньшевики добились также выражения условной поддержки Временному сибирскому правительству255. Когда же дело дошло до конкретных требований рабочих, то были приняты такие положения, которые опрокидывали первую об щую часть резолюции. Конференция потребовала прекраще¬ния «произвольных и самочинных арестов», освобождения «уже арестованных, к какой бы политической партии и тече¬нию они ни принадлежали». Многозначительно это «к какой бы политической партии», если принять во внимание, что ру-ководившие конференцией эсеры и меньшевики не только не арестовывались, а сами производили аресты большевиков и других сторонников Советской власти. Потребовав «освобождения в кратчайший срок арестован пых членов профсоюзов и партийных работников» (значит, н - 152 большевиков—В. К ), конференция в случае отказа решила «организовать всеобщую забастовку»258. Боевым духом наполнены и другие требования рабочих: «'образовать при совете профсоюзов военную секцию, которая бы организовала рабочие дружины для защиты завоеваний революции, организовать похороны товарищей, павших в борь-бе за защиту интересов рабочего класса»257, то есть Советской власти. Непоследовательность и противоречивость решений кон-ференции отражают острую борьбу, которая разыгралась на конференции, и являются показателями того, что, несмотря на разгул реакции, рабочие массы не были сломлены. Томская общегородская конференция заводских комитетов и контрольных комиссий 3 июня 1918 г. также приняла поло-винчатую резолюцию об условной поддержке Сибирского пра-вительства. В резолюции говорилось о том, что «организую-щаяся сибирская власть только тогда может рассчитывать на поддержку демократии, когда она, включивши в свои ряды все течения и оттенки социалистической мысли, решительно отмежуется от черных и белых своих попутчиков»2.58. О каких это «всех оттенках социалистической мысли» идет речь, станет ясно, если иметь в виду, что лишь большевики и левые эсеры преследовались тогда. Подводя итоги первых конференций профсоюзов, газета ка-детов «Сибирская жизнь» так оценивала настроение томских рабочих: «В прениях по докладам выяснилось, что симпатии большинства рабочих на стороне только что свергнутой вла-сти... чувствуется недоверие к социалистам-революционерам. Выступления некоторых меньшевиков (Неслуховский, Розен¬берг и другие) встречались не так доверчиво, как речи ора¬торов, сочувствующих большевикам»259. Сами меньшевики признавались: «Нельзя сказать, чтобы настроения были чисто большевистскими, но нельзя считать их и благоприятными для Сибирского временного правитель¬ства. Его представители — Марков и Михайлов — встречены были довольно холодно... выкрики, враждебные теперешней власти, встречались оглушительными аплодисментами. Осо бенно рабочие массы болезненно реагировали и реагируют на аресты деятелей своих союзов и вождей. В связи с этим они еще не верят, что полнота власти в руках демократии, хотя бы небольшевистской»250. 153 После переворота, когда состав правлений профсоюзов из-менился и монополию на руководство профсоюзами захватили меньшевики, решения правления свидетельствовали о сдвиге вправо руководства профсоюзами, но отнюдь не широких масс рабочих. Именно поэтому нарастал конфликт между правлениями профсоюзов и массами рабочих. Часто решения правлений профсоюзов оказывались половинчатыми и дряб лыми, а решения конференций профсоюзов были определен иыми и решительными. Правления профсоюзов жаловались, что их не понимают и не поддерживают рабочие. Это особен¬но ярко проявилось в Омске. 10 июня 1918 г. на конференции правлений профсоюзов Омска совместно с фабзавкомами меньшевики-интернациона-листы протащили резолюцию, которая одобрила «политиче¬скую платформу Временного сибирского правительства» и призывала трудящихся «работать с ним в полном контакте»201. Вместе с тем, под давлением рабочих, конференция избрала 35 человек для переговоров с Временным сибирским прави¬тельством по поводу незаконного ареста рабочих, участников Мариановского боя. М. В. Наумов, оценивая решения этой конференции, пишет: «Конференция приняла резолюцию, явно отражающую боль-шевистское настроение рабочих»262. При этом, как можно по-нять из текста книги, М. В. Наумов имеет в виду ту часть ре-золюции, в которой говорится, что «Советы рабочих, крестьян скнх и казачьих депутатов, как классовые организации эксплу-атируемых, должны быть немедленно переизбраны на основе четырехчленной формулы по системе пропорциональности вы-боров. Советам должно быть предоставлено, когда потребует¬ся, широкое право контроля над властью впредь до созыва Учредительного собрания. Все завоевания Великой Россий¬ской революции, как-то: восьмичасовой рабочий день, обяза¬тельное государственное страхование рабочих от всех видов потери здоровья и смерти, свобода собраний, свобода печати, профессиональных союзов должны быть сохранены и неуклон¬но проведены в жизнь. Вся земля должна быть немедленно вручена трудовому крестьянству»263. Отражают ли приведенные положения резолюции больше-вистское настроение рабочих? По нашему мнению, нет. В нюне 1918 г. эсеро-меньшевистский эмиссариат не ре-шался распустить Советы, он допускал их сохранение, но с 154 изменением функций, с превращением в органы общественного мнения, в говорильни, решения которых ни для кого необяза тельны. Формулу «ширикого контроля над властью, когда это понадобится, впредь до созыва Учредительного собрания», выдвигали меньшевики-интернационалисты, за которыми в Омске шли так называемые «фронтовики». Что касается 8-ча¬сового рабочего дня и других требований, выдвинутых в ре¬золюции, то это были всего лишь требования демократнческо го порядка. Великой Российской революцией эсеры и .меньше¬вики называли Февральскую революцию 1917 г. Прямо противоположную оценку конференции правлений профсоюзов Омска 10 июня 1918 г. дает М. И. Стишов. Осно-вываясь на резолюции этой конференции, он делает вывод, что «в первые дни торжества контрреволюции омские профсо¬юзы ложно встали на позиции так называемого народовла стия и сохранения завоевании Февральской революции»264. В данном случае позиция эсаро-меныпевистских правле-ний профсоюзов отождествляется с позицией самих’ профсою-зов, а значит и тысяч рабочих, входивших в профсоюзы В дей-ствительности же правления профсоюзов в то время с каждым днем все меньше отражали мнения рабочих масс. Во многих профсоюзах меньшевики и эсеры лишь формально стояли во главе правлений, но не они, а большевики по-прежнему на-правляли деятельность профсоюзов, которые занимали в це-лом революционную позицию, несмотря на путаный и непос-ледовательный характер резолюции правлений. Как эсеры и меньшевики ни старались, им не удалось за-воевать доверие рабочих. Подлинное настроение рабочих про-являлось на нелегальных собраниях. Рабочие требовали ос вобождения из-под арестов своих товарищей, созыва Совета. Вопреки усилиям эсеро-меньшевистских лидеров правлений 25 июня 1918 г. конференция профсоюзов Омска приняла ло-зунг всеобщего избирательного права, но лозунг Учредитель-ного собрания отклонила 44 голосами против 35265. В конце августа 1918 г. общее собрание рабочих Омских железнодорожных мастерских обсудило доклад о деятельно-сти профкомитета мастерских. Докладчик Михайлов говорил о трудностях, жаловался на то, что «мешают сами рабочие, предъявляя комитету так много требований». Выступивший большевик М. Байков говорил о бездеятельности главного до-рожного комитета. Меньшевик-интернационалист Белкин 155 убеждал рабочих не выступать с забастовками вне указа центральных профорганов. Выступление правого эсера Граче-ва было встречено свистом и криками «долой». Газета «Земля и труд» писала: «На собрании замечалось резко оппозиционное отношение к политике Временного си-бирского правительства, а также определенно большевистское настроение и тоска по Совдепии. Вопрос об отчислении из за-работной платы суммы для помощи красногвардейцам, нахо-дящимся под арестом, и их семьям решен в положительном смысле. В мастерских среди рабочих в большом количестве распространяются подпольные воззвания от ЦК Сибирской организации РКП (б), в которых обвиняются меньшевики и правые эсеры в том, что они душат революцию и т. д.»266. На бойкотирование рабочими оппортунистических правле-ний профсоюзов жаловались и меньшевики в Красноярске. В октябре 1918 г. газета писала: «В Красноярских железнодо-рожных мастерских большинство рабочих не понимают значе-ния профсоюзов. Сознательные рабочие вспоминают сейчас черное время, следовавшее за 1905—1907 гг., слишком уж оп-ределенно говорят в мастерских, что, лишившись благодеяний Советской власти, лучше всего вернуться к кабале царского режима, чем работать в союзах и организациях, руководимых эсерами и меньшевиками»267. Рабочие, сочувствующие большевикам, вынуждены были молчать и воздерживаться от выступлений. В Барнауле резо-люции меньшевиков мало говорили о действительных настро-ениях рабочих. Общие собрания рабочих в Барнауле, не имея возможности открыто заявить о своем мнении, иногда реши-тельно отказывались выносить какие-нибудь резолюции по текущему моменту. Металлисты, например, заслушав доклад по текущему моменту, записали: «Резолюций никаких не вы-носить»268. В Новониколаевске 27 мая 1918 г. в клубе печатников со-стоялась конференция рабочих-печатников в присутствии представителей эсеров и меньшевиков. Рабочие решительно выступали против захвата власти при помощи иностранных штыков. В принятой на конференции резолюции говорилось: 1) переворот, произведенный при деятельном участии и вслед-ствие происков буржуазии, опирающейся на иностранные штыки, считать контрреволюционным выступлением, грозя-щим завоеваниям революции; 2) рабочий класс, стоящий на 156 точке зрения непримиримой классовой борьбы, не признает власти, не опирающейся на широкие слои демократии. Рабо-чие требовали, «чтобы была восстановлена власть рабочих и крестьян, сконструированная из представителей организован-ных рабочих и крестьян, а также и представителей всех со-циалистических партий»269. Для успешного развертывания борьбы с контрреволюцией большевики-подпольщики собирали разрозненные силы рабо-чих различных заводов, рудников и железнодорожных стан-ций, они объединили наиболее сознательную часть сибирского пролетариата в крепкие союзы горнорабочих, железнодорож¬ников, водников, связистов, охватывавшие всю Сибирь или ее отдельные районы. В этом отношении большое значение имел съезд горнора-бочих Западной Сибири, открывшийся в Томске 2 июля 1918 г. Белогвардейские власти разрешили созыв съезда, рассчиты-вая повести рабочих за лозунгами поддержки Временного сибирского правительства и отвлечь их от политической борь¬бы. Но съезд показал, что горнорабочие не отказываются от политической борьбы, они по-прежнему идут за большевика¬ми. Председательствовал на съезде большевик М. Рабинович. Съезд обратился к следственной комиссии с требованием освобождения всех политических заключенных. 5 июля 1918 г. съезд принял резолюцию, в которой осудил Временное сибирское правительство за то, что оно предприня¬ло «энергичный поход на рабочих и их организации и партии». В резолюции говорилось, что лозунги народоправства и Учре¬дительного собрания «служат только моральным прикрытием для окончательного подавления рабочих в Сибири и непрекра- щающегося наступления белогвардейцев и чехословаков на рабочих и крестьян Урала и Сибири и ширмой для жестоких расстрелов сотен рабочих на фронтах гражданской войны». Съезд от имени горнорабочих выразил решительный про-тест против действия Сибирского правительства и высказал свою полную солидарность с революционными рабочими Рос¬сии и Запада. Определяя практические задачи профсоюзов, съезд признал необходимым «вести независимую классовую политику, объединяя и подготовляя рабочих к борьбе за улучшение материального положения и за отстаивание заво¬еваний Октябрьской революции. Профессиональные союзы должны развивать классовое сознание рабочих, разъяснять 157 им задачи пролетарской революции и вместе с Советами рабо-чих депутатов подготовлять рабочих к революционной борьбе русского и мирового пролетариата». Эта резолюция принята 23 голосами против 15 при 3 воздержавшихся270. Укрепляя единство сибирских рабочих по линии профес-сиональной, большевики одновременно выдвинули вопрос о создании межсоюзных объединений рабочих. Перед лицом надвигавшейся реакции именно межсоюзные организации должны были взять на себя легальные функции собрать во-едино все силы пролетариата, ибо на первое место выдвига-лись не профессиональные интересы, а общеклассовые. 10 июня 1918 г. в Томске открылась Западно-Сибирская конференция профсоюзов, на ней развернулась острая борьба большевиков с меньшевиками и эсерами. Конференция вы-ступила с требованием прекращения массовых арестов рабо-чих и административного произвола властей, избрала «Вре-менный совет профсоюзов Сибири» и его исполком, которому поручалось создать губернские и областные объединения и созвать Всесибирский съезд профсоюзов271. В августе — сентябре 1918 г. прошла полоса съездов и кон¬ференций во всех губерниях Сибири. Съезд профсоюзов Том¬ской губернии, открывшийся 7 августа 1918 г., выявил даль нейшее укрепление большевистского влияния в рабочих opi а- низациях. Председательствовал на съезде примыкавший к большевикам Жукас. За резолюцию по текущему моменту, предложенную большевиками, голосовало 46 делегатов, а за эсеро-меньшевистскую было подано всего 17 голосов. Съезд призвал рабочих отстаивать свое право на рабочий контроль, сплотиться под знаменем Советов рабочих депутатов для от-стаивания своих политических прав, завоеванных Октябрь¬ской революцией272. Газета меньшевиков «Заря» 19 августа 1918 г. выражала большое огорчение ходом работы этого съезда профсоюзов. Для меньшевиков действительно было чем огорчаться. Съезд далеко ушел от тех авансов, которые дали меньшевики Вре-менному сибирскому правительству. В решениях съезда про-водилась советская платформа. «Нас, — говорил рабочий Со-лодовников, — призывают поддерживать областную думу, ко-торая выдвинула Временное правительство, урезывающее пра-ва рабочих. Вместо думы мы должны восстановить власть Советов рабочих и крестьянских депутатов»273. 158 Меньшевистская газета также писала, что съезд показал» как отразился на психологии рабочих масс майский перево-рот. Первое течение, эсеры, меньшевики, «успеха не имело и можно сказать почти с полной уверенностью, что пока рабочие массы за ним не идут, так как не освободились от прежних иллюзий. Второе течение, которое господствовало на съез¬де,— неизжитый большевизм. Громадное большинство этого течения живет надеждой, что недалек тот день, когда будет восстановлена Советская власть. Они требуют восстановления Советов, призывают бороться с Временным сибирским прави¬тельством и посылают своих представителей в областную ду¬му с информационной и декларативной целью. Третье течение» анархо-синдикалистское, пока слабое и неясное»274. В конце августа 1918 г. в Тюмени открылась конференция профсоюзов Тобольской губернии. Посылая своего делегата» металлисты Кургана дали наказ: послать делегацию Времен-ному сибирскому правительству с предложением прекратить братоубийственную войну, для чего предложить свое посред-ничество в переговорах с советскими войсками, освободить арестованных за политические идейные убеждения, наем рабо¬чих производить только через профсоюзы, установить государ¬ственный контроль за промышленностью. На конференции от голосования за резолюцию по текущему моменту курган¬ские делегаты воздержались «ввиду неопределенности зани¬маемой Временным сибирским правительством позиции». Ре¬золюция по текущему моменту была принята всего 11 голо¬сами против 7275. 1—8 сентября проходил губернский съезд профсоюзов в Красноярске. Принципиальные резолюции меньшевиков были провалены, в том числе резолюция по текущему моменту, об-суждение других вопросов, предложенных меньшевиками (о бирже труда, примирительных камерах), не вызывало инте-реса. По текущему моменту делегаты отказались дать прямой ответ, а предложенную меньшевистским докладчиком резолю¬цию отклонили. За резолюцию подано 11 голосов, воздержа¬лось 14. Съезд остался без резолюции по этому вопросу. Под¬водя итоги этой конференции, меньшевистская газета писала: «В общем можно сказать, что большевистский туман еще не вполне рассеялся в головах красноярских рабочих»276. 21—26 августа 1918 г. проходил съезд профсоюзов Иркут-ской губернии. В районе Байкала еще шли бои, среди рабочих 150 проводились массовые аресты. Контрреволюция торжествова-ла. На съезде преобладали эсеры и меньшевики, все свое крас-норечие они направили на преодоление большевистских на-строений среди рабочих. 24—28 сентября 1918 г. проходил съезд профсоюзов Алтай ской губернии, принявший также меньшевистские резолюции. На Иркутском и Алтайском съездах профсоюзов, делегаты которых были тщательно профильтрованы, меньшевики и эсе-ры, демонстрируя государственное направление своих мыслей, призывали рабочий класс забыть о большевизме, сотрудничать с буржуазией и военщиной, к «единению всех живых сил для спасения Родины». Эти съезды предлагали отстаивать то, что возможно в условиях крепнущей реакции, стремились направить профсоюзы в сторону культурнического уклона, создания балалаечных оркестров, драматических кружков. Это была попытка приспособиться к новым политическим условиям. Только большевики, лишенные возможности легальной де-ятельности и вынужденные уйти в глубокое подполье, продол-жали последовательно отстаивать коренные интересы рабоче-го класса. Они главное внимание уделяли объединению сибирского пролетариата в сплоченный лагерь для борьбы с контрреволюцией, во имя восстановления Советской власти. Шагом на этом пути большевики считали работу по профес-сиональному объединению рабочих в общесибирском масшта¬бе. Большевики взяли на себя инициативу по созыву общеси¬бирского съезда профсоюзов и развернули активную работу в этом направлении277. . В составе Временного совета профсоюзов Сибири видную роль играл М. Рабинович. В августе 1918 г. исполком Совета профсоюзов Сибири обратился с воззванием к рабочим о не обходимости созыва общесибирского съезда профсоюзов, име¬ющего целью создание всесибирского рабочего объединения для тоТо, чтобы «дружно защищать свои интересы» и «в нуж¬ный момент перейти в грозное наступление»278. Временное сибирское правительство разрешило созыв это' го съезда, надеясь взять профсоюзы Сибири на буржуазный поводок с помощью и при посредничестве меньшевиков. На этот съезд в Томск прибыли меньшевики из Самары «с хар-тией социальных вольностей пролетариата», которую пыта-лись навязать и сибирским рабочим, ограничив рабочее двн- 160 жение рамками куцых требований, исходивших из незыбле-мости капитализма. Общесибирский съезд профсоюзов открылся в Томске 6 октября 1918 г., 135 делегатов съезда представляли 150 тысяч организованных членов профсоюзов от Челябинска до Читы. Влияние большевиков средн делегатов было преобладающим. Отмечая этот факт, А. А. Масленников писал в ЦК партии 29 октября 1918 г.: «В рабочей среде оппортунизм изжит. На съезде профсоюзов было более 2/з наших»279. На повестке дня съезда стояли 19 вопросов: о связи с Все-российским советом профсоюзов, об отношении к Сибирской областной думе, Учредительному собранию и Советам рабо-чих депутатов. Работа съезда началась с докладов с мест. Все говорили о нарастающей забастовке на железной дороге. Доклады с мест показали подлинную картину положения и настроения рабочего класса Сибири. Атмосфера на съезде все более накалялась. Большевики-подпольщики устраивали сове-щания с приехавшими делегатами-большевиками, подготовляя ряд забастовок, которые и вспыхнули уже во время съезда. Подпольщики больше внимания уделяли этим забастовкам и своей организационной работе, чем самому съезду280. Меньшевики и эсеры пытались укрепить свои соглашатель-ские позиции и повернуть рабочих па поддержку белогвардей-ского Временного правительства. Но вопреки их желаниям,- многие делегаты съезда, отражая настроения широких масс, в своих выступлениях резко и открыто обвиняли меньшевиков и эсеров в пособничестве контрреволюции и требовали орга-низации всеобщей политической забастовки. 14 октября 1918 г. по приказу Пепеляева съезд был закрыт. Перед закрытием удалось принять несколько решений, в кото-рых, в частности, организационной секции поручалось рассмот¬реть Устав и образовать исполком Совета профсоюза Сибири281. Кадетская газета. «Забайкальская новь», издававшаяся в Чите, писала: «На всесибирский съезд профсоюзов возлага-лись надежды как на учреждение, могущее оздоровляюще по-действовать на зараженные аиархо-болыпевизмом массы. Съезд ввиду его уклонения от деловой работы в сторону боль-шевистских поползновений был закрыт»282. После разгона общесибирского съезда профсоюзов в работе многих профсоюзов все большее влияние получала революцн- II В. А. Кадсйкин 161 онная тенденция. Профсоюзы, которые белогвардейцы, опира-ясь на эсеров и меньшевиков, намеревались взять на поводок, по признанию управляющего министерством труда Шумилов- ского, стали «легальным убежищем большевизма»283. В период колчаковской реакции в Сибири, когда профсою-зы, захваченные эсеро-меньшевиками, пользовавшимися ле-гальностью, превратились в жалкий придаток контрреволю-ции, большевики были лишены возможности легальной дея-тельности. Выдвигать лозунг завоевания профсоюзов в тех условиях значило бы сеять иллюзии относительно возможно-сти в paMiKax контрреволюционного режима улучшения поло¬жения рабочего класса, отвлекать от главной задачи — под¬готовки свержения контрреволюционного режима и восстанов¬ления Советской власти. Вместе с тем большевики не разде¬ляли мнение тех левых крикунов, которые подобно «левым» коммунистам призывали не работать в реакционных профсо¬юзах, а немедленно подниматься на вооруженную борьбу. Меньшевики были недовольны тем, что в условиях ожесто¬ченной атаки правящей буржуазии «рабочие организации по¬степенно уходят в подполье, где с большей легкостью, чем на дневной поверхности, развиваются махровые цветы больше¬вистских умонастроений. Одновременно у рабочих масс осла¬бевает интерес к .легальным организациям»284. Омская газета «Наша заря» (соглашательско-кооператив-ная газета), характеризуя состояние профсоюзов Омска после январских (1919 г.) погромов, писала: «О деятельности про-фессиональных союзов за последнее время мы ничего не слы-шим. Союзы замерли, стали «живыми трупами». Кто виноват в этом? — спрашивала газета. Виноватыми оказались не кол-чаковцы и не эсеро-меньшевистские холуи, которые низвели профсоюзы до такого жалкого положения, а те, кто «совраща-ет союзы» с пути содружества с властью. Вот условия, при которых, по мнению газеты, союзы могли отстоять за собой право на существование: «Не прячьте под крыло голову, не будьте «живыми трупами», — поучала газета, — а взгляните смелее в глаза тому чудищу, которым запуганы вы, и вы осознаете, что пугала нет. Не мешайте власти в контакте со всеми здоровыми элементами страны строить новую жизнь, сделайте ваши союзы аполитичными, и вы смело можете рас-считывать на то, что власть новой России не будет по отно-шению к вам мачехой»285. 162 Белогвардейские власти в целях «оздоровления» рабочего движения стремились привлечь рабочих к участию в различ-ных комиссиях, направить их в русло никчемных бюрократи-ческих занятий. 30 января 1919 г. министерство труда отме-чало: «Мы стоим перед опасностью, что рабочее движение, принявшее легальные формы и поставившее своей задачей разрешение экономических вопросов, уйдет в подполье и сно-ва примет определенно политический характер»286. Отмечая, что в руководстве сибирскими профсоюзами в большинстве случаев находились меньшевики, ограничивав-шие рабочее движение экономическими требованиями, бело-гвардейские чиновники с тревогой указывали на рост больше-вистских настроений рабочих. Управляющий Иркутской гу-бернией 20 мая 1919 г., характеризуя большевистское настроение в профсоюзах, отмечал, что «эсдекам (меньшеви-кам — В. К.) приходится вкладывать очень много труда на завоевание хотя бы части былого влияния»287. Белогвардейские чиновники отмечали, что «политическая деятельность профсоюзов носит совсем иной характер, когда в лице руководителей их выступают большевики или левые эсеры», «деятельность большевиков всегда принимает более опасные формы, их выступления несут уже характер воору-женного восстания, при обысках у них Находят оружие и бом¬бы. Экономической забастовке они предпочитают политиче¬скую и даже склонны к анархическим актам, как затопление рудников и т. п.»288. Любопытен и рецепт против большевистского влияния и направления: «Надлежит организовать не чтения с туманными картинками, не лекции по общим вопросам теоретического ха¬рактера, как это делалось обществом до сих пор, а учрежде¬ния, дающие рабочему самые очевидные наглядные выгоды (содействие домостроительству, устройство богаделен, органи¬зация курсов и школ) для получения более высоких разрядов и окладов»289. Стремясь обуздать профсоюзы, используя готовность мень¬шевиков к сотрудничеству с колчаковским режимом, министер¬ство труда поддержало ходатайство Совета профсоюзов Си¬бири о созыве в Иркутске конференции профсоюзов Сибири 15—25 марта 1919 г. Шумиловский со своей стороны считал созыв «конференции желательным и своевременным как по соображениям политики по рабочему вопросу, так и в интере¬ 11 163 сах организационной работы Министерства», как противодей-ствие работе «противогосударственных элементов, зовущих рабочих к участию в подпольных организациях»290. 4 июля 1919 г. после долгих проволочек Шумиловскнй сообщил испол¬кому Всесибирского совета профсоюзов о согласии на созыв съезда при условии, что «съезд учтет сложность переживае¬мого момента и сумеет согласовать нужды рабочего класса с общим положением государства»291. Но дальше выработки по¬вестки дня дело с созывом съезда не пошло. Красная Армия развернула успешное наступление и перевалила за Урал. Соз¬нательные рабочие связывали решение коренных задач с победой Советской власти и не видели смысла в съезде проф¬союзов. Рабочие сапожной артели, механической мастерской Горнштейна (г. Иркутск) в числе 60 человек отказались при¬нять участие в избрании делегатов на съезд профсоюзов, на¬ходя, что «при настоящих политических условиях на съезде нельзя будет вполне искренне и последовательно ответить па нужды и желания пролетариата»292. Говоря об использовании профсоюзов в целях подготовки восстания, следует отметить разный подход к культурно-мас-совой работе со стороны меньшевиков и большевиков. Мень-шевики стремились придать работе профсоюзов культурниче-ский характер, отвлечь рабочих от главных классовых и про-фессиональных интересов. Поэтому на съездах и конферен-циях профсоюзов вопросам культурно-массовой работы они уделяли много внимания и придавали самостоятельное зна-чение. . . Большевики осуждали такое направление в жизни проф-союзов, ибо через легальные эсеро-меньшевистские профсою-зы серьезная классовая просветительная работа была невоз-можной. Вместе с тем они стремились использовать различные культурно-просветительные учреждения и ячейки (библиотеки, клубы) для связи с широкими массами рабочих, устройства явочных квартир. Центр тяжести в своей работе большевики переместили на развертывание подполья, а профессиональные организа¬ции использовались лишь в той мере, в какой они способст¬вовали задачам подготовки вооруженного выступления. В помещениях профсоюзов в Барнауле, Каннске, Бийске, Ом¬ске хранились бомбы, устраивались склады патронов, меди-каментов293. 164 Профсоюзы были важными, ио не единственными легаль-но существовавшими организациями, которые большевики использовали в деле развертывания рабочего движения в колчаковском тылу. В августе 1919 г. департамент милиции разослал всем управляющим губерниями сообщение: «Крас-ными в целях разложения нашего дела ввиду закрытия це¬лого ряда профессиональных союзов и раскрытия деятель¬ности кооперативных организаций, коими большевики поль¬зовались для агитации, создаются искусственно в сельских местностях культурно-просветительные кружки и общества под различными наименованиями... Ради большей безопас¬ности агитация ведется либо посредством уже зарегистриро¬ванных таких обществ и кружков, или же учреждаются но¬вые, причем уставы их ради той же безопасности действия и отвода подозрения намеренно представляются на утвержде-ние в регистрационные отделения окружных судов»294. В конце мая 1919 г. колчаковская контрразведка сообщи-ла о том, что «большевистские организации г. Омска группи-руются вокруг общественных организаций, из коих самое видное место в этом смысле занимает Омская общая боль-ничная касса, являющаяся в то же время явочной партийной квартирой, обслуживающей городской район. К работнику кассы Титову А. Ф. являются прибывшие из других городов. Организация имеет особое паспортное бюре и Красный Крест для оказания помощи и устройства побегов»295. В Иркутске в здании биржи труда на Б. Трапезниковской содержалась явочная квартира, принадлежавшая Александ¬ре Булатовой, опытной старой большевичке, которая работа¬ла на бирйее уборщицей. Эта квартира была удобна тем, что подпольщики, приходившие к Булатовой, могли быстро скрыться в толпе безработных, всегда наполнявших биржу296. Большевики стремились использовать в целях разверты-вания вооруженной борьбы за восстановление Советской власти малейшие легальные возможности, которые представ-ляла рабочая кооперация. Следует отметить, что централь-ные органы кооперации находились, как правило, в руках эсеров и ни о какой борьбе за власть Советов не помышля¬ли. Более того, они сотрудничали с колчаковским правитель-ством. Что же касается низового аппарата кооперации, то он часто использовался большевиками, как легальное при¬крытие подпольных комитетов. 165 В Красноярске городской подпольный комитет РКП(бИ развертывал свою работу под прикрытием рабочего коопераг тива «Самодеятельность», членами которого являлись желез-нодорожники. Большинство членов подпольных комитетов всех трех составов в Красноярске работали в этом коопера¬тиве (В. Матушевскнй, П. Канцелярский, П. Меженин. П. Рухлов и другие). Общество имело свою библиотеку в Но-вониколаевской слободе и детский клуб. Через лавки этого общества подпольщики снабжались боеприпасами, медика-ментами, устраивали встречи с партизанами, распространяли нелегальную литературу297. В Иркутске подпольщики широко использовали коопера-тивные организации. 24 апреля 1919 г. управляющий Иркут-ской губернией доносил, что за профсоюзами «установлено внимательное наблюдение»298. Это наблюдение показало, что «рабочие массы проявляют антиправительственный взгляд, уклоняясь в сторону большевиков, причем некоторые не стесняются говорить о возвращении власти большевиков с большой на то надеждой»290. Средства кооперативов Иркут¬ска используются «большей частью на антигосударственную пропаганду»300. «Равным образом серьезного внимания за-служивают также рабочие Черемховских копей, каковых на копях имеется до 15 000 человек, все почти большевики»801. Общество потребителей Забайкальской железной дороги также находилось под влиянием большевиков. В Иркутске в рабочем клубе официально была зарегист-рирована культурно-просветительная ячейка, фактически же работа часто выходила нз меньшевистского направления, ве-лась широкая пропаганда, издавались брошюры и прокла-мации. В большой библиотеке хранилась недозволенная ли-тература, устраивались лекции противоправительственного содержания302. Управляющий Тобольской губернией 24 февраля 1919 г. сообщал, что большевики, вынужденные уйти в подполье, не прекращают своей деятельности и ведут работу на новых на-чалах. Многие сосредоточивались в Обь-Иртышском союзе кооперативов Через кооперативы они начали организацию культурно-просветительных обществ, имевших целью просве-щение народных масс низового слоя, как элемента, наиболее подходящего для восприятия идей большевизма. Выпускали воззвания к сельским учителям об устройстве спектаклей. 166 166 выписке и чтении газет, а также надлежащем разъяснении текущих событий. Это не имело .ничего общего с торговыми операциями, преследовало цель «собрать и сплотить разроз-ненные силы большевиков, создав ячейки «а местах и спло¬тив кругом них всех последователей, желающих вести даль-нейшую работу в смысле распространения идей большевиз¬ма в среде крестьянского населения... под культурно-просве-тительной деятельностью кроется иная подкладка»303. В начале 1919 г. в Верхнеудинск прибыл А. П. Вагжанов. подпольщики его устроили на работу в магазине общества потребителей «Экономия». В марте 1919 г. «кооператор» Ваг-жанов выехал в Омск, где принял участие в работе третьей партийной конференции большевиков Сибири. Рабочее коо-перативное общество «Экономия» оказывало партизанам хо-зяйственно-продовольственную помощь, задерживало от-правку мяса и муки в белогвардейскую армию из районов действия партизан. В лавках и на складах общества прятали бочонки с порохом304. Под видом кооператоров члены Прибайкальского комите¬та РКП (б) выезжали в Читу, Благовещенск, Иркутск, где устанавливали связь с местными большевистскими комитета-ми. В мае 1919 г. с документами кооперативного общества Экономия» из Верхнеудинска прибыл в Читу член Прибай-, кальского комитета РКП (б) И. А. Кузнецов (Воронов). Явка у него была в кооперативе «Трудовой союз»303. Через этот ко-оператив оказывалась помощь в виде продуктов и ссуд семь¬ям рабочих, ушедших в партизанские орряды. Для этих це¬лей были использованы и те 150 тысяч рублей, которые оста¬вил С. Лазо при отходе красногвардейских частей из Читы300. Для революционной деятельности большевики Сибири ис-пользовали также внешкольные отделы земств, инструктора которых разъезжали по деревням, устраивали собрания. Би-блиотеки, школы и культурно-просветительные отделы об-ществ наполнялись литературой большевистского направле-ния307. Работа во внешкольных отделах земств и других легаль-ных органах становилась в таких случаях прикрытием для нелегальной деятельности. В Томской губернии это носило столь массовый характер, что белогвардейские власти запре-тили разъезды инструкторов земств, кооперативов и других легальных организаций без разрешения контрразведки. 167 Выводы Летом 1918 г. при эвакуации советских органов и красно-гвардейских отрядов в основных рабочих районах Сибири (Омске, Красноярске, Анжерке, Кольчугине, Черемхове, Иркутске, Чите и других) были оставлены специально выде-ленные работники для развертывания большевистского под-полья во вражеском тылу. ЦК РКП (б) послал через ли¬нию фронта несколько групп видных работников для руко¬водства революционным движением. Под огнем противника, в условиях свирепого разгула бе-логвардейцев и интервентов коммунисты Сибири перестрои¬ли свои ряды .на началах строгой конспирации. Опыт неле-гальной работы, накопленный большевиками в годы борьбы против царского самодержавия, помог большевикам Сибири как при разработке вопросов организационной структуры, так и тактической линии. Характерными чертами внутренней жизни подпольных большевистских организаций в белогвардейском тылу яви¬лась централизация руководства, специализация работников на строго определенных участках и тщательная внешняя и внутренняя конспирация. Это позволило наиболее целесооб-разно в интересах осуществления единого плана борьбы ис-пользовать активных работников партии и уменьшить коли-чество провалов, обеспечить преемственность в работе, непре¬рывность деятельности партийных комитетов. В тактическом отношении уже первая нелегальная кон-ференция большевиков Сибири взяла правильный курс на развертывание общесибирского восстания, охватывающего рабочих, крестьянство и солдат армии противника на всей территории Сибири. В последующем на второй и третьей конференциях большевики Сибири дали ответ на возникшие вопросы о стихийных н местных восстаниях. Некоторых товарищей смущает тот факт, что на сибир-ских партийных конференциях в августе 1918 г., ноябре 1918 г. и марте 1919 г. принимались различные решения об общесибирском и местных восстаниях, о партизанском дви-жении. Им кажется, что это поиски правильного решения, что предыдущие решения были неправильными в отменены, хочется видеть какое-то решение одинакового правильным для всех трех периодов, при этом единственно правильной 168 тактикой признается партизанское движение. Но в августе 1918 г. такое решение, по нашему мнению, не было бы «един¬ственно правильным». То же самое относится и к вопросу о работе средн крестьянства. Различие решений вопроса вовсе не означает, что какое-то одно правильно, что не сразу на¬шли соответствующие методы. Изменялись условия, изменя¬лись и решения, менялись методы борьбы, на первое место выдвигались жизнью те или иные решения. Решения всех трех нелегальных партийных конференций большевиков Сибири были в основном правильными и исхо¬дили из одной цели подготовки и развертывания восстания рабочих, солдат и крестьян в общесибирском масштабе при ведущей роли пролетариата. В глубоком, тылу сибирской контрреволюции политиче¬ская работа большевистских организаций в массах вырази¬лась в разъяснении трудящимся преимуществ Советской вла¬сти, сущности контрреволюционного переворота и империа-листических захватнических планов интервентов, разоблаче¬нии предательской роли эсеров и меньшевиков. Организатор ская работа заключалась в развертывании сети нелегальных ячеек и вооружении пролетариата, в сплочении его рядов, в руководстве массовым рабочим движением. Большевики Сибири в борьбе за массы исходили из не-обходимости сочетания легальных и нелегальных форм ра¬боты. Долгие годы подпольной работы в условиях царизма .дали большой опыт использования легальных возможностей для укрепления связи с широкими рабочими массами и под¬готовки их к решительной борьбе. Через профсоюзы, рабочие кооперативы, больничные кассы, кассы взаимопомощи, страх-кассы, биржи труда, клубы и другие легальные организации коммунист^! укрепляли связь с массами рабочих, разоблача¬ли интервентов, белогвардейцев и их эсеро-меныпевистскую агентуру. Влияние большевиков росло с каждым днем. Даже кадет- . ская газета «Сибирская речь» вынуждена была признать, что «почти во всех сибирских городах среди рабочих преоблада¬ет безусловно большевистское направление. Об этом свиде-тельствуют многочисленные факты из деятельности профес-сиональных союзов, резолюции митингов, результаты различ-ных выборов»303. В ноябре 1918 г. начальник контрразведывательного отде¬ 169 ления при ставке «верховного правителя» в докладе о настро-ении рабочих масс отмечал: «Рабочие левеют не по дням, а по часам, даже те, кто раньше не имел никакого отношения к советским партиям, открыто ждут возвращения власти Сове-тов и большевиков, каковое, по мнению рабочих, очень близко. Недоброжелательность, если не сказать ненависть к при-бывающим союзным войскам, в которых видят единственное препятствие и преграду к осуществлению заветной мечты — свержения «буржуазных правительств и офицерских банд», раздражение против последних превосходит всякие ожида¬ния. Офицерство ненавидят всей душой и говорят о необходи-мости организации по отношению к нему самого широкого террора. Монархические вылазки с пением «Боже царя хра¬ни» усиливают ненависть и грозят создать массовый погром «погонников и лампасников»309. . Характеризуя причины массового полевения рабочих, кол-чаковская контрразведка указывала на два обстоятельства. Во-первых, на опытную работу большевистской организации, к которой примыкали представители профсоюзов. Работа ор-ганизации направлялась на теснейшие связи как между ра-бочими, так и между союзами отдельных городов и общую мобилизацию сил всего пролетариата Сибири. Одновремен¬но велась широчайшая агитация против Сибирского прави-тельства. Второй причиной называлось отсутствие рабочего законо-дательства и защиты труда — расчеты под видом сокраще¬ния штатов, без вознаграждения, выселения семей. «С соз¬данием твердой спайки во всесибирском масштабе, каковая не за горами, — говорилось в донесении, — при современном настроении масс, необходимо ожидать грандиозного выступ-ления. Это будет тем скорее, чем больше будут успехи боль-шевиков на Уфимском фронте»310. Процесс большевизации рабочего движения в Сибири, где, казалось бы, в связи с отсталостью промышленности, минимальным развитием техники, преобладанием неквали-фицированной рабочей силы, существовала благоприятная почва для влияния мелкобуржуазных партий, занял неболь-шой отрезок времени. Эсеры и меньшевики не имели прочной опоры в среде ра-бочего класса и крестьянской бедноты. Потеряв классовую 170 базу, они прибегали к иностранной интервенции и коалиции с крупной буржуазией. Рабочий класс Сибири, несмотря на разгул атаманщины, гнет цепей, нагаек и расстрелы, ни на минуту не забывал, что по ту сторону фронта сохраняется Советская республика, от-бивающаяся от наседавших со всех сторон врагов. Он нена-видел сатрапов международного империализма, правивших в то время Сибирью, и готов был любой ценой сбросить их со своих плеч, ему ясны были цели и задачи переживаемого мо-мента, совпадавшие с целями и задачами общероссийского пролетариата. Свою солидарность с общероссийским проле-тариатом рабочие Сибири выразили в массовом революцион-ном движении, нараставшем с каждым днем. ГЛЛВА III РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ В СИБИРИ И ЕГО БОЛЬШЕВИЗАЦИЯ В ПЕРИОД «ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ» КОНТРРЕ-ВОЛЮЦИИ (ИЮНЬ-НОЯБРЬ 1918 г.) § 1. Выступления рабочих Сибири против преследования сторонников большевиз¬ма, за сохранение Советов Еще в тот период, когда мятежники захватили Западную Сибирь, а в Восточной Сибири красногвардейские ’отряды ра¬бочих вели упорные оборонительные бои, один из руководите¬лей Центросибири Ф. Лыткин писал: «Не уничтожена, не раз¬делена в рабочем классе идея Советской республики, за каж¬дым поражением рабочих поднимается новая волна рабочего движения и снова грозит смыть все буржуазные постройки»1. После ликвидации фронтов и временного поражения со-ветских войск в Сибири сохранялись небольшие группы крас-ногвардейцев и советских работников. Они ушли в глухие таежные районы вблизи крупных промышленных центров: Хнжеро-Судженских угольных копей, Кольчугинского рудни-ка, Мариинских приисков, Черемховских шахт и т. д., вокруг них стали собираться партизанские отряды. В Забайкалье, на территории, захваченной врагом, сохранились островки Совет¬ской власти — лесные коммуны. В них собирались рабочие- красногвардейцы, сторонники Советской власти. Они сохра няли оружие, устанавливали связь с подпольными больше¬вистскими организациями в городах и деревнях, готовились к новой схватке с временно победившей контрреволюцией. 172 Многие из тех рабочих-красногвардейцев, которые воз-вращались на предприятия, также не оставляли надежд на продолжение вооруженной борьбы. Начальник гарнизона се-ла Бердск 11 июня 1918 г. сообщал, что местный союз пимока¬тов, поддерживавший Советскую власть, спрятал 30 винто¬вок. На станции Бердск стрелочники и рабочие не сдали 16 винтовок2. На Анжерских и Судженских копях рабочие также сохранили оружие. На шахте № 9-10 горняки спрятали вин¬товки в кочегарке, в кузнице и на квартирах. Газета «Известия» ВЦИК 27 июля 1918 г. со слов това-рищей, которым удалось благополучно выехать из Омска, так освещала настроение сибирских рабочих после переворота: «Сибирский пролетариат молодой. Он не имеет за собой годов революционной борьбы, не отличается поэтому большой рево¬люционной стойкостью, не выделил из своей среды даровитых политических вождей. И тем не менее, руководствуясь только здоровым пролетарским чутьем, он сразу же стал в резко оп¬позиционное отношение к Сибирскому правительству». Борьба проходила разные стадии и принимала многооб-разные формы. Рабочие решительно протестовали против аре¬стов и увольнений сторонников Советской власти и больше¬визма, добивались сохранения Советов и бойкотировали го¬родские думы и земства, отстаивали права профсоюзов и других рабочих организаций, оказывали помощь арестован¬ным красногвардейцам и их семьям, требовали освобождения заключенных по политическим мотивам и организовывали побеги из тюрем и концлагерей, объявляли забастовки. Ми¬нистр труда Шумиловский признавал, что «непосредственно после переворота отношение рабочей массы к правительству было или пассивно-отрицательным, или активно-враждебным Рабочие организации в своем большинстве или просто игно¬рировали органы власти, или если вступали с ними в отноше¬ния, то обыкновенно принимали тон учреждений, призванных их судить и контролировать»3. В первые же дни после переворота рабочие Томска, Ново-николаевска и некоторых других городов Сибири организова-ли массовые демонстрации во время похорон участников боев с мятежниками. Захватив власть в Новониколаевске, белогвардейские «де-мократы» устроили дикую расправу над видными руководи-телями советских и большевистских организаций. Меньшеви¬ 173 ки пришли в тюрьму и успокаивали рабочих, что расстрелы — какое-то недоразумение и что они примут меры для рассле¬дования и наказания виновных4. На следующий день на про¬спекте пьяный офицер застрелил рабочего Акулинкина. Похо¬роны Акулинкина превратились в политическую демонстрацию протеста. Рабочие, несмотря на попытки белогвардейцев оста¬новить шествие, прошли по городу5. Полиция пыталась при этом арестовать ряд работников, но демонстранты встали тесными рядами и не давали полиции проникнуть внутрь этой массы. После демонстрации рабочие собрались в клубе печатников. Очевидец сообщает: «Было так много народа, что здание всех не вмещало, рабочие были на улице вокруг здания. На этом собрании выступали большеви-ки, меньшевики и эсэры. Один из организаторов белогвардей-ского переворота (Фомин) нащупывал почву получить дове-рие среди рабочих и одобрение свершившегося переворота, но рабочие заявили категорический протест против насильствен¬ного переворота, против вмешательства чехословаков. Собра¬ние со свистом проводило Фомина и приняло резолюцию с вы¬ражением недоверия Временному правительству и с требова¬нием восстановления власти Советов». В ту же ночь была от¬печатана листовка к рабочим, в которой разъяснялась приня¬тая резолюция®. В ходе подавления мятежа в Томске 28 мая 1918 г был ранен член союза швейников Петр Герасименко. Впоследствии белогвардейцы задушили его в больнице, в которой он нахо¬дился на излечении. Похороны П. Герасименко вылились в массовую демонстрацию, в многочисленное шествие под Крас¬ным знаменем, с пением революционных песен. Маршрут про¬легал около тюрьмы, в которой томились арестованные рабо¬чие, сторонники Советской власти. Это была демонстрация силы потерпевшего поражение, но не побежденного пролета¬риата. На другой день после демонстрации буржуазные газе¬ты подняли крик о необходимости взяться за оружие «для борьбы с появившимся красным призраком»7. Резолюции протеста против ареста советских работников, преследований профсоюзов, похода на жизненные интересы и демократические права рабочих вынесли собрания рабочих ст. Тайга, Яшкинского известково-цементного завода и дру¬гих предприятий. 31 мая 1918 г. общее собрание Томского союза металли- 174 • став вынесло резолюцию с требованием освободить немедлен¬но всех арестованных металлистов, возвратить союзу поме¬щение или предоставить новое, признать рабочие Советы, ос¬тавить мастерские в ведении союза. «Мы, металлисты г. Том¬ска, выражаем нынешнему правительству г. Томска свое глу¬бокое порицание за те насильственные действия, кои были допущены со стороны власти при обысках и арестах наших членов металлистов, а в случае повторения подобных эксцес¬сов, мы, металлисты, примем самые решительные меры борь¬бы, вплоть до всеобщей забастовки металлистов»8. И1а собрании железнодорожников Красцля-р^-^ 1 июля 1918 г. в Новониколаевской слободе вопреки заявленной по-вестке начались большевистские выступления с призывом к забастовке на железной дороге, удалению некоторых долж-ностных лиц, освобождению арестованных. Енисейский гу-бернский комиссариат в объявлении грозил, что «при повторе¬нии подобных призывов и выступлений город будет снова объ¬явлен на осадном положении и никакие собрания допускаться не будут. Забастовочные действия будут подавляться беспо¬щадно силою оружия»9. Профсоюз рабочих и служащих хим¬завода в Щегловске 29 июня 1918 г. заявил, что он будет от¬стаивать всеми имеющимися у него средствами требование об освобождении арестованных10. Особенно упорный характер приняла борьба рабочих про¬тив преследования советских работников в г. Омске. Когда затихли бои, на улицу вышли толпы рабочих и стали искать своих пропавших без вести родных, пошли слухи, что в Доме республики и в кадетском корпусе были массовые расстрелы. Тогда толпы рабочих потребовали у Временного сибирского правительства разъяснений. Правительство вынуждено было гы пустить заявление о том, что действительно в Доме рес¬публики расстреляно 132 человека и в кадетском корпусе 168 человек. Услышав об этом, рабочие требовали выдачи тел расстрелянных их семьям для похорон. Обеспокоенное начав¬шимся в городе движением, правительство распорядилось све¬сти на грузовиках трупы казненных к Иртышу и там утопить их, но сделать этого не удалось, так как подоспели рабочие11. 10 июня 1918 г. в г. Омске конференция правлений проф-союзов совместно с фабзавкомами избрала 35 членов для пе-реговоров с Временным сибирским правительством по поводу незаконного ареста рабочих, участников Мариановского боя. 175 Комиссия, которой поручалось обследовать условия для аре-стованных рабочих и вступить в переговоры с правительством, 12 июня 1918 г. на пленуме совета профсоюза сообщила, что арестовано 3 тысячи человек, положение их тяжелое. Но со¬вет профсоюзов ограничился полумерами, решив послать представителей для наблюдения за охраной политзаключен¬ных, требовать немедленного опубликования списков содер¬жавшихся в тюрьмах л освобождения узников на поруки12. Если на конференции правлений профсоюзов эсерам и меньшевикам удалось протащить свои резолюции, а совет профсоюзов ограничился полумерами, то на межсоюзных со-браниях рабочих решительно проявилось левое крыло. 21 ню-ня 1918 г. общее собрание нескольких профсоюзов Омска по-требовало немедленного освобождения всех политических заключенных13. Общее собрание союза металлистов решило принять са-мые энергичные меры к скорейшему освобождению аресто-ванных за рабочее дело и требовать признания властью Со-ветов рабочих и крестьянских депутатов. Рабочие требовали принятия мер к быстрому налаживанию транспорта хлеба в голодающую Россию. Они договорились отчислять полднев-ный заработок в пользу семей убитых и арестованных за ра-бочее дело. Это решение было принято единогласно при двух воз д ер жа в ш и хс я14. Под давлением профсоюзных масс пленум совета проф-союзов Омска, состоявшийся 19 июня 1918 г., потребовал ско-рейшего освобождения всех арестованных рабочих не позднее 27 июня, пообещав в противном случае «принять активные меры». Конференция профсоюзов и фабзавкомов Омска 28 июня 1918 г. вынесла резолюцию с требованием прекращения вой-ны между Россией и Сибирью и с протестом по поводу высад-ки иностранных десантов, подрывающих суверенитет России15. Омским железнодорожным мастерским Временное сибир-ское правительство дало заказ бронировать поезда. Рабочие собрались на митинг и постановили, что они милитаризм не поддерживают и военный заказ правительства, ведущего вой-ну против Советской России, исполнять не будут16. Конференция профсоюзов и фабзавкомов г. Омска 28 ию¬ня 1919 г., всесторонне обсудив вопрос о военных заказах и принимая во внимание состояние войны России с Сибирью, по- 376 требовала прекращения этой войны, признала высадку де-санта иностранных войск без согласия правительства Совет-ской (республики недопустимой и протестовала против нее. Впредь до выяснения результатов переговоров с Советским правительством рабочие решили военные заказы не исполнять. Этот же вопрос рассматривался на общем собрании желез¬нодорожников Омских мастерских. Постановили отказаться от выполнения работ по оборудованию бронированных поез¬дов, треЛэуя немедленного освобождения арестованных по по¬литическим мотивам и полной свободы печати17. Рабочие стали ^уносить болты, гайки, прятать инструмент. Тогда бело¬гвардейские власти заявили в ультимативной форме, что если рабочие отказываются принять заказ, все будут рассчитаны и мастерские будут закрыты. Когда в поставленный ультима-тумом трехдневный срок не было получено от рабочих ответа, власти прибегли к угрозе расстрела и заявили, что брониро¬ванные поезда нужны для возможного отражения нападения на Сибирь немецких войск18. Была созвана конференция ра¬бочих. Мнения рабочих на ней разделились. Часть рабочих заколебалась и высказала склонность исполнить требование властей. Рабочие, более революционно настроенные, катего¬рически отказались работать на усиление белогвардейского правительства. Лишь после долгих и бурных прений, едва не перешедших в свалку, 30 июня незначительным большинстврм голосов прошла резолюция о принятии с оговорками заказа19 Эта история особенно характерна, ибо в данном случае не просто голосовалась та или иная резолюция, перед рабочими стояла дилемма: либо принять заказ, либо быть выброшен-ными на улицу и подвергнуться расстрелу. И даже под таким исключительным давлением не аденее половины рабочих вы-сказалось против заказа. А из другой части многие, высказы-ваясь по существу против заказа, ссылались на то, что сибир-ский пролетариат и так малочислен и потому преждевремен-ным выступлением ослаблять его еще больше не следует20. Конференция представителей профсоюзов Омского узла 20 июня 1918 г. вынесла резолюцию с требованием демокра-тических свобод. В обращении к железнодорожникам пред-ставители профсоюзов заявляли, что будут стоять на страже того, чтобы вопрос продовольствия не был обращен в оружие политической борьбы против Советской власти. Однако мень¬шевики заверяли: «в момент, когда завоеваниям революции, В. А. Калейкнн 177 народоправству п интересам пролетариата будет угрожать яв,ная опасность со стороны контрреволюции, мы сами обра-тимся к вашей помощи»21. 23 июня 1918 г. в г. Омске состоялось конспиративное со-брание активных участников всех рабочих организаций. Оно приняло резолюцию выступить в защиту революции, устроить кружечный сбор в размере 25 рублей с человека, потребовать от Сибирского правительства освобождения всех арестован-ных рабочих, красноармейцев и красногвардейцев22. 12 августа 1918 г. на конференции фабзавкомов и правле-ний профсоюзов в Омске заслушан доклад о работе след-ственной комиссии и скверных условиях, в которых содер-жатся арестованные. При обсуждении доклада представитель железнодорожных мастерских заявил, что такое правитель-ство не нужно, а нужна народная власть. На следующий день продолжалась конференция, но когда делегаты шли на заседание, вблизи биржи труда были аре-стованы несколько человек. Перед открытием собрания один из делегатов заявил: «Можем ли мы сейчас спокойно рабо¬тать, когда возле здания, где мы находимся, арестованы наши товарищи. Кто может поручиться, что не придут сюда и не арестуют нас». По докладу следственной комиссии конференция выразила протест «против издевательств, которым подвергаются аресто¬ванные политические» и свое возмущение против того, что правительство, называвшее себя «демократическим», допу¬скает такое «обращение с политическими заключенными, пе¬ред которыми бледнеют подвиги тюремщиков самодержавия и вместе с тем ввиду имеющихся сведений о существовании застенка в кадетском корпусе требует гласного расследова¬ния возмутительных фактов существования застенка времен Аракчеева»23. После этого белогвардейцы запретили всякие со¬брания в Омске и начали аресты. В Иркутске через 10 дней после эвакуации советских войск 21 июля 1918 г. состоялось заседание делегатского собрания профсоюзов. Делегаты сообщили, что с 11 июля 1918 г. аре-стовано до 1000 человек. Рабочих вели в тюрьму десятками, арестовывали без разбора, по различным доносам. Пытаясь успокоить народ, представители власти заявили, что в тюрьме только 33 рабочих, а остальные красногвардейцы. На это • места последовал вопрос: «А они не рабочие, что ли?». 178 Рабочие выступали против самосудов и арестов. Повсеме-стно производился сбор средств в поддержку арестованных рабочих и членов их семей. Кроме кружечных сборов, рабо-чие отчисляли однодневный заработок в фонд Красного Креста. На 5 сентября 1918 г. помощь деньгами и вещами аресто-ванным в Омске составила 10 836 рублей 41 копейку24. Трудо¬вая комиссия IV делегатского съезда железнодорожников по¬становила в первую очередь выдавать содержание семьям арестованных и убитых железнодорожников. 31 октября 1918 г. правление Омского профсоюза рабочих текстильного производства постановило провести на фабриках сбор в поль¬зу арестованных. Конференция профсоюзов г. Омска в октяб¬ре 1918 г. постановила отчислить полдневный заработок в фонд рабочего Красного Креста25. О характере работы Красного Креста Омского совета проф¬союзов говорят данные его отчета за октябрь 1918 г. Выдано пособий 67 на сумму 2798 рублей 60 копеек, уплачено за хлеб 5335 рублей, за шитье белья — 17 рублей 40 копеек, за мешки для матрацев лазаретам лагерей — 112 рублей 50 копеек. За медную печать для Красного Креста — 40 рублей, за конвер¬ты и марки — 44 рубля 51 копейку, выдано на покупку ле¬карств для арестованных 552 рубля, выдано в распоряжение арестованных—140 рублей26. 10 июня 1918 г. в Омске конференция правлений профсо-юзов совместно с фабзавкомами потребовала переизбрать Совет на основе четырехчленной формулы по системе пропор¬циональных выборов27. А 12 июня 1918 г. пленум Омского Со¬вета профсоюзов постановил в качестве ближайшей задачи приступить к производству выборов в Совет- рабочих депу¬татов28. Общие собрания рабочих требовали от Временного сибир¬ского правительства немедленного созыва Омского Совета рабочих депутатов. Профсоюз деревообделочников выпустил печатное воззвание к рабочим о необходимости выборов Со¬ветов рабочих депутатов. Собрание рабочих типографии «Ир¬тыш> и грузчиков обсудило вопрос о выборе представителей в Совет рабочих депутатов29. 25 нюня конференция правлений профсоюзов Омска приняла воззвание к рабочим с призывом к объединению и созданию Советов рабочих депутатов как боевой классовой организации, как органов контроля власти31.
12*
17»

Сообщая об этой конференции, газета «Правда» писала: «На проходившей на днях в Омаке конференции заводских комитетов и профессиональных союзов обсуждался вопрос о выборах в Советы рабочих депутатов. Постановлено прове¬сти выборы в Советы, которые будут временно органами, контролирующими власть омского правительства, пока рабо-чие полки не возьмут снова власть31.
Омские рабочие заготовили списки и урны. Предполага- .лось выборы закончить 6 июля 1918 г. н созвать Совет рабо-чих депутатов 8 июля 1918 г. Однако 3 июля 1918 г. явились белогвардейские офицеры, все забрали и произвели аресты, то есть еще до декрета от 5 июля 1918 г. о недопущении со-ветских организаций. Двери союза деревообделочников были опечатаны. Штаб военного округа начал следствие о лицах, принимавших участие в выпуске прокламаций32. В связи с этим конференция профсоюзов и фабзавкомов и представи-телей от рабочих Омских железнодорожных мастерских 8 июля 1918 г. приняла следующую резолюцию: «Принимая во внимание, что Временное сибирское правительство при сво¬ем вступлении в управление Западной Сибирью объявило сво¬ей декларацией от 28 июня 1918 г. о сохранении всех свобод, добытых рабочими в процессе русской революции, а на деле это цравительство не только не закрепляет, но, наоборот, ста-рается создать такие условия, при которых легче было бы по-давить движение рабочих, в частности, оно заявило нашим представителям о недопущении существования Совета рабо-чих и крестьянских депутатов, ввиду чего конференция заяв-ляет, что такое правительство не может управлять краем и рассчитывать на поддержку в рабочих массах». Для выясне-ния возможности и способов сохранения рабочих организа-ций, существование которых Временное сибирское правитель¬ство считало недопустимым, конференция призвала всех ра бочих обсудить эти вопросы на общих собраниях во всех пред¬приятиях33.
Вопрос о Советах рабочих депутатов обсуждался в авгу-сте 1918 г. на Томском губернском съезде профсоюзов. Съезд признал «настоятельно необходимым воссоздание Советов рабочих депутатов как классовых политических организаций, долженствующих выявить волю рабочего класса и контроли-ровать действия правительства». При этом подчеркивалось, что «Советы рабочих депутатов, как боевые политические ор¬
180

ганизации рабочего класса, впоследствии, исходя из соотно-шения реальных сил, должны стать органами власти»34.
Аналогичные решения принимали профсоюзы в Тюмени. Кадетская газета опубликовала следующее предупреждение: «Рабочие в некоторых сибирских городах в самые трудные дни борьбы с большевизмом ныяосят резолюции о восстановле¬нии Советов, об освобождении из-под арестов. Сибирским ра¬бочим надо серьезно обдумать свои резолюции, ибо в защите большевизма они окажутся, несомненно, в одиночестве»35.
Отстаивая Советы, рабочие решительно выступали против насаждения эсерами и меньшевиками земских управ и город-ских дум.
Меньшевики и эсеры пытались использовать выборы в го-родские самоуправления в своих целях. Для рабочих практи-ческие результаты в случае победы на выборах были ничтож-ны, военщина разогнала бы левых депутатов. Большевики к участию в самоуправлениях не допускались, и рабочие фак-тически не имели возможности отдать голоса тем, кто после-довательно защищал их коренные интересы. Меньшевики и эсеры превращали выборы в одну из форм борьбы с больше-виками и преследовали цель увести рабочих с пути револю-ционной борьбы за восстановление власти Советов на путь приспособления к белогвардейскому режиму. Подпольные большевистские организации на основе решений первой неле-гальной конференции призывали трудящиеся массы к бойкоту выборов в так называемые местные самоуправления.
Рабочие и крестьянские массы не проявили интереса к вы-борам и бойкотировали их. Омская газета «Заря» сокруша-лась над тем, что среди рабочих «в связи с запрещением Со-вета, центра политической деятельности, пропадает желание работать и участвовать в политической деятельности. Раз-даются призывы «уйти в подполье» и там заняться работой по собиранию и накоплению революционных сил, очевидно для нового взрыва». Газета звала рабочих в профсоюзы, коопера-тивы и другие организации, находившиеся под контролем военщины3®.
В связи с предстоящими выборами в Курганскую город-скую думу 15 сентября 1918 г. состоялась рабочая конферен-ция из представителей отдельных профсоюзов и совета проф-союзов. Газета «Земля и труд», освещая работу этой конфе-ренции, отмечала полное равнодушие рабочих к предстоящим
181

выборам: «Причины такого отношения рабочих — следствие еще не устоявшихся настроений и обид, которые у рабочего класса произошли в результате июньского переворота. Мак-симализм требований еще не изжит рабочими массами, а по-тому они пока и избегают «малых дел», каковыми, по их мне-нию, является работа в профессиональном движении, в город-ских думах и т. п.»37.
В выборах в городское самоуправление г. Барнаула из 28 800 избирателей приняли участие около 6000 человек. Вы-боры гласных в Томскую городскую думу проходили I октяб-ря 1918 г. Из 12 тысяч (избирателей явилось 155238. Повсе-местно эсеры и меньшевики потерпели поражение. Кадетская газета «Свободный край», оценивая результаты выборов, сквозь зубы признавала, что «безучастие избирателей несом-ненно является грозным симптомом, свидетельствующим об общественной апатии, оно свидетельствует и об известном разочаровании в тех формах общественной самодеятельности, которые не вызывают сомнений в умах культурной западно¬европейской демократии»39. По призыву большевистских ор¬ганизаций трудящиеся массы уклонялись от участия, в выбо¬рах опереточных органов, призванных прикрыть демократи¬ческим нарядом антинародный режим контрреволюции. Пора¬жение на выборах эсеров и меньшевиков объяснялось тем, что они обанкротились, разоблачили себя в глазах широких масс как пособники буржуазии. Активный бойкот рабочими выбо¬ров в городские думы привел к тому, что в связи с неявкой к урнам трудящегося населения за эсеров и меньшевиков неко¬му было голосовать. Эсеры и меньшевики пытались маневри¬ровать, вместо партийных списков выставили списки проф¬союзов.
В Омске на заседании Совета профсоюзов 16 сентября 1918 г. при рассмотрении вопроса о предстоящих выборах в городскую думу признавалось, что эсеры и меньшевики «не смогут собрать воедино все голоса демократии». Член совета профсоюзов Воробьев говорил: «Демократия разбилась на три слоя, один из них, самый толстый, самый быть может решаю¬щи/! при выборах, не пойдет ни за список меньшевиков, ни за список правых эсеров и тем паче, конечно, за список цензо- виков. Этот слой демократии или совсем не пойдет к урнам, или же будет голосовать за список совета»40 (профсоюза — В. К ). В связи с банкротством мелкобуржуазных партий и
1Н2

нежеланием масс голосовать за списки этих партий выдвига-лось предложение выставить самостоятельный список проф-союзов, в котором большинство по-прежнему останется за эсерами и меньшевиками, но эта затея провалилась41.
На выборах в городскую думу в Омске 22 сентября 1918 г. участвовало 6933 человека. За список домовладельцев голосо¬вало 1793 человека, меньшевиков-интернационалистов— 1193, союза возрождения — 942, эсеров —519, кадетов — 482, му¬сульман — 471, квартиронанимателей — 409, меньшевиков — 333, евреев — 296, деловой список — 183, латышей — 14242. Из 106 избранных гласных меньшевиков оказалось 23.
Объясняя причины безучастного отношения рабочих к вы-борам земств, газета «Рабочий путь» 22 сентября 1918 г. пи-сала- «На органы, вокруг которых могло бы произойти спло-чение их (пролетарских — В. К.) сил для творческой работы, наложена печать запрещения, свободы стеснены и при таких условиях, разумеется, нельзя удивляться и тому, что выборы в самоуправление проходят вяло, не увлекая широких масс»43.
Среди эсеров и меньшевиков обсуждались вопросы о си-стеме выборов, выдвигались куцые полумеры. В августе 1918 г. председатель Красноярской уездной земской управы после поездки по уезду отмечал у населения «вполне отрица¬тельное отношение к пропорциональной системе выборов… высказывается желание впредь голосовать за людей, а не за номера»44.
Выдвигалось также требование замены пропорциональ¬ной .системы выборов мажоритарной системой с тем, чтобы лишить оппозицию мест в самоуправлениях.
В связи с опасениями за исход выборов министерство внутренних дел Сибирского правительства разработало но-вый проект положения о выборах в самоуправления. Этот проект урезывал избирательные права, ограничивал круг лю-дей, имевших право участвовать в голосовании. Лишались права голосования лица, привлекавшиеся к суду по полити-ческим делам.
Кооперативная газета «Заря», называвшаяся органом «со-циалистической мысли», вносила поправку: установить воз-растной ценз в 25 лет, а ценз оседлости 1—2 года. Не доволь-ствуясь этим, «социалистическая мысль» выдвигала предло-жение ввести ценз образовательный: «до тех пор, пока в вы-борах будут.принимать участие неграмотные, никакая си
188

стема не даст возможности создать вполне работоспособную думу»45.
Рабочие, устранившись от полицейской общественности, решительно протестовали против попытки правительства ли-шить рабочие организации самостоятельности и вмешатель ства в их внутренние дела.
Первый съезд мастеровых и рабочих Томской железной дороги от 18 сентября 1918 г. высказался против вмешатель ства управляющего путей сообщения в дела профсоюза же-лезнодорожников. «Рабочие железной дороги, — заявили де-легаты съезда, — сами знают лучше всяких правительств какой им нужен профессиональный союз и вхождение в него обязательное или необязательное». Все распоряжения как Временного правительства, так и министерства путей сооб-щения, равно и начальника дороги, касающиеся профессии нального союза, съезд признал «явным покушением на тако вой в смысле лишения завоеванных революцией и уже про веденных в жизнь прав»46.
Съезд паровозных бригад Томской дороги 21 сентября 1918 г. также решил все приказы и распоряжения админист-рации, касающиеся внутреннего порядка профессиональных союзов, считать посягательством на существование профес-сиональных союзов и категорически протестовать против подобного вмешательства, ибо устройство своих классовых организаций считал своим неотъемлемым правом. Съезд протестовал против всяких гонений и беспричинных арестов железнодорожников за политические убеждения47. *
Съезд принял специальную резолюцию «О защите от’ на-силий воинскими чинами над железнодорожниками при ис-полнении служебных обязанностей последними», в котором категорически требовали у администрации дороги принять мс ры к устранению насилия48.
Характерной чертой большевистского подполья в Сибири являлось наличие связи между нелегальными организациями и старыми руководящими работниками, оказавшимися в тюрь-мах и концлагерях. В Новониколаевске, Томске, Омске, Крас-ноярске и других городах большевики, приступившие к раз-вертыванию большевистского подполья, в первые же дни после переворота получили конкретные указания от опытных подпольщиков из тюрем. Отсюда передавали статьи для рабо-чей печати, тексты листовок и обращений к рабочим.
184

Арестные партийные комитеты зачастую организовыва¬ли побеги политических заключенных. 18 сентября 1918 г. при помощи большевистской подпольной организации бежал из Томской тюрьмы И. Н. Кудрявцев. Рабочие земгородка в Томске организовали побег из тюрьмы С. Дитману, Г. Шер-гову.
Во время перевозки арестованных из Новониколаевска в Томск па станциях скоплялись рабочие, женщины разбега-лись по домам и возвращались с хлебом и молоком49.
^Красноярский подпольный комитет РКП (б), узнав о пред-полагаемом расстреле Г. Вейнбаума, И. Белопольского и Я. Дубровинского в октябре 1918 г., принял меры к освобож-дению их в тот момент, когда их повезут на казнь. Специаль-но для этого была создана боевая дружина из рабочих же-лезнодорожных мастерских, приготовили убежище50. 24 ок-тября 1918 г. квартира рабочего Бирюкова, находившаяся напротив тюрьмы, была превращена в наблюдательный пункт. Иван Кузьменко и Иван Игнатов дежурили против тюремных ворот, чтобы оповестить дружинников51. Белогвар-дейцы почувствовали подготовлявшееся нападение. Завяза-лась перестрелка, в ходе которой был убит И. Игнатов. Вейн- баум, Белопольский и Дубров и иски и были препровождены разными дорогами, каждый в отдельности, в эшелон чехо-словаков, где и погибли.
К 25 августа 1918 г. из Омского концлагеря удалось ор ганизовать побег около 200 человек. Они скрылись средн ра бочих города, а затем многие из них выезжали в другие го-рода Сибири62.
При отправке арестованных красногвардейцев и совет¬ских работников на восток осенью 1918 г. железнодорожники старались помочь узникам, облегчить их участь. Они задер-живали «эшелоны смерти» и утепляли их, приносили узни кам питание. На ст. Тайга рабочие останавливали эшелоны смерти под предлогом неисправности тормозных устройств и, пока одни возились у колес, другие ставили печи и уст-раивали нары, железнодорожники передавали узникам хлеб, капусту, табак, дрова, уголь, теплую одежду, сообщали но-вости. Рабочий Стефановский, ехавший в одном из «поездов смерти», рассказывает: «Иногда, когда попадался более же-стокий конвоир, он шагов на двадцать—тридцать не допускал никого к вагону. Какой-нибудь железнодорожник, купивший
185

булку, чтобы бросить ее нам, долго бродил вдоль вагона с деланно-равнодушной миной, пытаясь уловить момент, когда •азевается конвоир. Случалось, что железнодорожники на какой-нибудь станции, вероятно, на деньги, собранные вскладчину, покупали булки и по очереди раздавали их в каждый вагон по одной или две. А однажды рабочий-желез-нодорожник снял с себя полушубок и бросил его в вагон, ос-тавшись сам в одной рубахе»53.
Рабочий В. А. Батурин, один из узников «эшелона смер-ти», рассказывает, что он выехал из Уфы 26 октября 1918 г. Везли в жутких условиях. На грязных нарах, на которых ра-зостлана солома, в ужасном виде лежали больные. В ваго¬нах не было труб, поэтому при топке печи вагон быстро на-полнялся сажей и дымом. Все были грязные и прокопченные. Неделями не умывались.
Как рабочие, так и их семьи по пути следования эшелона по Уралу, Сибири и Забайкалью относились к узникам очень сочувственно и помогали всем, чем только могли. Они посвя-щали узников в настроение пролетариата Сибири, говорили о готовящемся выступлении рабочих по всей Сибири, об удач-ных налетах партизан.
В Кургане толпа жителей бросала узникам хлеб, баран¬ки. В начале ноября эшелон прибыл в Омск. Около эшелона толпились и бегали люди. Каждый старался внести свою леп-ту и свой труд на облегчение участи политзаключенных, при-носили и раздавали в окна хлеб, картофель, папиросы, газе ты, снабжали кипятком, ведрами для носки воды. Рабочие сообщали адреса, где можно на случай побега скрыться, другие передавали документы на случай побега54.
Рабочие города Омска говорили о том, что в Краснояр¬ске существует комитет помощи политическим заключенным, что рабочие там хорошо встретят политзаключенных и помо-гут чем надо.
И действительно, в Красноярске узники встретили весь¬ма радушный прием. По всему эшелону рабочие раздавали хлеб, продукты, папиросы, газеты, приносили одежду. На протяжении всего громадного эшелона ст. Красноярск стоя ли жены, матери и дети рабочих с корзинами, мешками, сум-ками и ведрами с продуктами. Несмотря на строгий приказ белогвардейцев не разговаривать с арестованными и не пе редавать им ничего, вагоны эшелона обступались рабочими
186

и каждый старался чем-нибудь помочь. Конвой не мог спра-виться с нахлынувшей волной жертвователей, а в особенно¬сти с женщинами, которые смело подступали к вагонам и передавали продукты, не обращая внимания на крики часо¬вых и угрозы их расправиться прикладами55.
На одной из станций Забайкальской дороги белогвардей¬цы арестовали рабочего за передачу хлеба арестованному Аналогичный случай произошел на ст. Судженка, где был передан хлеб из окна встречного поезда. Таких случаев было много56.
Об отношении к красногвардейцам, захваченным в плен, участник отряда черемховских рабочих Попов рассказывал: «Нас повели в Александровский централ через Бархатовские копи. Рабочие нас встречали с хлебом, то есть женщины и ребята бросали нам хлеб. Я шел в одних портянках, и толь ко на Бархатовских копях какая-то женщина бросила мне галоши, которые я сейчас же одел»57.
В конце октября — начале ноября 1918 г. в ряде тюрем Сибири произошли восстания советских работников и крас-ногвардейцев.
Наибольшей организованностью и исключительным упор-ством отличались восстания рабочих-красногвардейцев и со-ветских работников в двух наиболее крупных тюрьмах Сиби-ри—Тобольской и Томской.
Тобольская каторжная тюрьма была известна в Сибири и за ее пределами как одна из самых тяжелых. Расположена она за городом Тобольском, к тюрьме подступали таежные леса, болота. Мрачные каменные стены, высокие и толстые, опутанные несколькими рядами колючей проволоки, режу¬щий звук железных навесов, зверское обращение с заключен¬ными дополняли картину. Веками в этом каменном мешке царизм гноил людей, но история не знала массового побега. 3 октябре 1918 г. здесь содержалось 1044 человека. Это бы¬ли главным образом рабочие-красногвардейцы, арестован ные в период переворота в разных городах: Бийске, Омске, Челябинске. Многим из них за 3—4 месяца пребывания под арестом нс было предъявлено никаких обвинений. Решение их судьбы откладывалось до созыва Учредительного собра¬ния, которое неизвестно когда Сбудет созвано, во всяком слу чае не раньше окончания гражданской войны. Белогвардей¬ские власти морили заключенных голодом, в тюрьме начался
187

тиф. Измученные, но не сломленные узники видели, как на их глазах один за другим гибнут их товарищи от холода, голода и эпидемических заболеваний. В это время до них дошли сведения об успешном наступлении советских войск на Во сточном фронте.
Лучшие умерть героической смертью, чем гнить в застен-ках тюрьмы — решительно поставили вопрос политические заключенные в Тобольской тюрьме. Они понимали, что вое стание в условиях каторжного режима — опасный и риско-ванный шаг, последствия которого в случае неудачи будут весьма печальны. Но люди, не имевшие никакого другого вы-хода, решились на этот шаг. Находившийся в Тобольской тюрьме 3. Я. Двойных, член большевистской партии с 1903 года, руководитель Бийского Совета, в своих воспоминаниях рассказывал, что план побега обсуждался во всех деталях54.
Центр по подготовке восстания располагался в 50-й камере 3-го корпуса, расположенного в юго-западной части тюрем¬ной ограды. Главными инициаторами восстания были пол ковник Анатолий Крыськов из Челябинска, Федор Мазур, Адольф Шульц, Рязанов, Протасов и некоторые другие59.
План восстания предусматривал во время вечерней по-верки обезоружить главный пост в тюрьме, выйти через задние ворота тюрьмы и монастырь, освободить красноар-мейцев, томившихся в тюрьмах (всего в тобольских тюрьмах содержалось 2400 человек), и, опираясь на сочувствие и под-держку местного населения, захватить город, банк, милицию, пароходную пристань, погрузиться на пароходы для следо-вания в Приуральский район, через северные склоны Ураль-ских гор нанести удар в тыл белогвардейским войскам и вый-ти на соединение с Красной Армией60.
В 6 часов вечера 18 октября 1918 г. перед вечерней повер-кой несколько красноармейских командиров во главе с А. Крыськовым напали на надзирателя в третьем корпусе, от-няли у него револьвер. Вслед за этим они обезоружили еще двух надзирателей, один из которых успел, однако, поднять тревогу. К тюрьме стали стягиваться карательные отряды01. Под огнем охранников восставшие били в ворота длинными тюремными скамейками, пытаясь вышибить ворота, и броса¬ли через стену камни, поленья и разные тяжелые предметы. Чехи пустили в ход бомбы. Взрывами бомб и беспрерывными залпами восставшие были оттеснены от ворот.
188

Каратели не решались до рассвета входить в тюрьму. Тем временем восставшие, воспользовавшись концентрацией бе-логвардейских сил у северных ворот, подкопали стену с хо-зяйственного двора на административный двор и устроили лестницы, через подкоп и лестницы проникли на администра-тивный двор, заняли дом тюремных надзирателей и стали через окна, выходившие на площадь, группами выскакивать па площадь62. С рассветом 19 октября 1918 г. воинские чины, всю ночь безуспешно пытавшиеся влезть в окна дома надзи-рателей, вошли туда и стали разыскивать попрятавшихся на чердаках, в подвалах сараев и погребах арестантов, стреляя по закоулкам. В погреб, занятый восставшими, были брошены бомбы.
В ходе восстания погибло 57 заключенных, ранено 20, убе¬жали 4963. Среди бежавших был Црохор Боровиков, совет¬ский работник из Бийска, оставивший интересные воспоми¬нания о восстании в Тобольской тюрьме64.
Таким образом, восстание рабочих-красногвардейцев То-больской тюрьмы заранее и тщательно готовилось. Однако узникам не удалось осуществить свой план освобождения. Вырвались на волю немногие. Из числа прорвавшихся через аслоны белогвардейцев многие вскоре были выловлены в окрестностях Тобольска и возвращены в тюрьму, и только 29 человек скрылись.
Еще более широкий размах приняло восстание в Томской тюрьме. Положение узников здесь было не лучше, чем в То-больской. Около 300 видных советских работников и рабо-чих-красногвардейцев Томской губернии (Кольчугинского, Кемеровского и Анжеро-Судженского рудника, Новоникола-евска, Томска) в течение 5 месяцев томились в неволе. Среди них находились видные советские работники Томска — И. Наханович, О. Устьяров, М. Ператинский, Кольчугина — О. Пихт, И. Матузов, Кузнецка — А. Г. Петраков и другие. Началась эпидемия тифа, а затем холеры.
Жестокие истязания и расстрелы без суда и следствия создали такую обстановку, при которой жизнь того или ино¬го заключенного могла оборваться в любой момент.
Один из узников в своих воспоминаниях пишет, что в ок-тябре 1918 г. экстренное заседание в камере приняло реше-ние о побеге. «Мы не приняли детального плана и не устано-вили точного времени, так как это требовало проработки, но
189

знали, что откуда и как бы мы ни бежали, что бы с нами ни было в дальнейшем, но хоть 10 процентов нас да убежит, это лучше, чем верная смерть. Решение было одобрено во всех бараках. К этому времени мы имели связь с парторганиза¬цией пятого Томского полка. Полк имел значительный про¬цент новобранцев Мариинского уезда, из волостей, восстав ших против белых»65.
В середине октября из Томской тюрьмы увезли Нахано- вича и других видных работников. Все строили догадки. На-чали прорабатывать различные варианты побега. Первый вариант — освобождение тюрьмы при вооруженной поддерж-ке городской парторганизации с последующим захватом го-рода. Второй — освобождение исключительно собственными силами-, захватив старшего надзирателя ночью, при выводе на работу, на кухню. Узники предполагали уйти к Боготолу в партизанские отряды.
Тем временем были получены сведения от городской парт¬организации, что в данный момент она не может поднять во¬оруженное восстание, так как сил для победы мало, но все чем сможет помочь освобождению тюрьмы, будет сделано66.
Член Сибирского подпольного комитета И. Дмитриев го-ворил в своем выступлении на заседании Сибирского земля-чества 11 апреля 1933 г.: «Я помню, парторганизация сдер-живала инициаторов восстания. Подпольная организация бы-ла в этот момент против этого восстания, хотя часть органи-зации высказалась «за». Восстание это возглавлялось из тюрьмы. Руководителями были Устьяров, Тихомиров, Пера- тинский. Эти работники организовали работу в тюрьме, и они сумели установить полную связь с военным городком через охрану тюрьмы»67.
В октябре 1918 г. в военном городке Томска роптали на-сильно мобилизованные в белогвардейскую армию крестья¬не. Многие из них прибыли из сел Мариинского уезда, в ко¬тором в середине октября 1918 г. началось крестьянское вос¬стание.
Днем 31 октября 1918 г. стало известно о предстоящей отправке на фронт некоторых рот, солдаты волновались. В связи с этим на совещании представителей из казарм было решено поднять восстание. На этом настаивали штурмови¬ки, заявившие: чем попадать под огонь своих, лучше попы¬таться здесь освободиться. Доводы о неподготовленности и 190

отсутствии надлежащей связи не помогли. На совещании была выбрана пятерка для руководства восстанием, опреде-лен план и день восстания. План предусматривал захватить город и военное имущество, освободить политзаключенных и военнопленных и уйти в тайгу к партизанам.
В ночь с I на 2 ноября 1918 г. штурмовая рота вышла из казарм, восстание началось. Офицеры были арестованы, а пытавшиеся помешать развитию восстания убиты. Солдаты штурмовой роты разделились на три группы. Одни пошли для агитации соседних рот, другие — захватить оружие на вок-зале Томск-2, третьи—к исправительно-арестантскому от-делению, чтобы освободить содержавшихся в нем деятелей Советской власти. В самой тюрьме руководящая группа в составе Матюшкина, Пихта, Анцуха, Тиунова подала сиг¬нал. Около 3 часов ночи восставшие обезоружили караул, состоявший из 31 человека, открыли камеры и освободили 283 человека68. Разоружив охрану и захватив склады, руко-водители восстания одели узников, ибо приближалась зима, в партизанских отрядах без теплой одежды нельзя. Восста¬ние проходило весьма организованно, обмундировывались и вооружались быстро.
Первые два взвода, около 80 человек, через 30 минут бы-ли выведены в заставы на дороги. Тюремный парткомитет (Ператинский, Анцух, Иванов) решил повести наступление на военный городок, захватить оружие, вооружить рабочих вокзального района, фабрики «Заря», лесопильного завода и окрестных сел. После этой операции предусматривалось на-чать наступление на город и Черемошники, где располага¬лись воинские части и юнкерские училища.
Однако этот план осуществить не удалось. Еще при по-явлении вооруженных солдат начальник исправительного от-деления сообщил по телефону тюремному инспектору, в штаб гарнизона и в пятый кадровый полк. Поэтому военный горо¬док встретил повстанцев ураганным пулеметным огнем. Учебная рота вступила в бой с повстанцами. Повстанцы за-шли с другой стороны, заняли казармы на окраине городка. Мобилизованные солдаты седьмой, восьмой и других рот не имели оружия, они на митинге выразили готовность драться за Советскую власть, но без оружия выступать колебались,
К утру повстанцы были оттеснены, под обстрелом артил-лерии они потеряли много убитыми и стали отступать к реке
191

Ушайке69. Затем они двинулись в направлении на фабрику «Заря», решили разойтись и скрытно продвигаться мелкими группами в район Боготола. Всего из Томской тюрьмы ушло 118 человек70, главным образом, видные деятели Советской власти, в том числе Иван Байбородов, Иван Матузов, Оскар Пихт, Мефодий Ператинский и другие71. .
Белогвардейцы зверски расправились с теми, кто попал в их руки. По приговору военно-полевого суда они расстреля¬ли 62 человека72, а всего убито в боях и расстреляно около 500 человек. В ходе восстания погиб и главный военный ру-ководитель повстанцев О. Устьяров. Офицеры и юнкеры не щадили никого—ни больных, ни безоружных, всех расстре-ливали на месте. Они воспользовались восстанием для того, чтобы устроить кровавую бойню.
Томское восстание явилось первым опытом совместного выступления узников тюрьмы и военных казарм. Восстание началось тогда, когда местная организация, действовавшая среди рабочих, еще не была готова к нему. Повстанцы ориен-тировались на собственные силы. Вырвавшись на волю, они ушли в партизанские отряды, и в последующей многие из них играли видную роль в развертывании борьбы за восста-новление Советской власти в Сибири.
Выступления передовых рабочих Сибири против пресле-дований сторонников большевизма, за сохранение Советов летом и осенью 1918 г. оказали большое влияние на револю-ционное воспитание трудящихся и развертывание массового рабочего движения на территории Сибири, временно захва-ченной белогвардейцами и интервентами.
§ 2. Руководство большевистских орга-низаций экономическими и политиче¬скими забастовками сибирских рабочих
Одним из основных средств революционной борьбы си-бирских рабочих в период «демократической» контрреволю-ции стали забастовки. Временное сибирское правительство, пользуясь военным положением, запретило забастовки. Меньшевистские лидеры профсоюзов приспосабливались к белогвардейскому режиму, выступали против стачек даже в тех случаях, когда они велись под экономическими лозунга¬
192

ми. Поэтому через их голову рабочие прибегали к неоргани-зованным и стихийным выступлениям, забастовкам проте¬ста. Стихийные выступления рабочих вызывались причинами как экономического, так и политического характера: пресле-дованиями сторонников Советской власти, дороговизной, ро-стом прожиточного минимума, увеличением продолжитель-ности рабочего дня, нарушением предпринимателями коллек-тивных договоров, необоснованными вычетами из зарплаты, кризисом продовольственного снабжения. Стихийные стачки обнаруживали довольно высокий уровень боевых настроений сибирского пролетариата. Несмотря на все трудности воен-ного времени, забастовки летом и осенью 1918 г. оставались массовым явлением. Вначале забастовки носили характер отдельных выступлений. Степень стихийности или сознатель-ности в ходе борьбы зависела от руководства со стороны партии пролетариата. По мере формирования и укрепления большевистского подполья в Сибири, коммунисты включились в организацию и руководство забастовочным движением.
Чтобы завоевать прочную поддержку среди трудящихся, большевистские организации считали необходимым возгла-вить повседневную борьбу масс в защиту своих социальных прав и демократических свобод. Большевики отнюдь не пре-увеличивали значение забастовок и стачек в условиях граж-данской войны. Только разгром контрреволюции и восстанов-ление Советской власти решали коренные вопросы. Стачка не являлась в условиях гражданской войны самостоятель¬ным орудием борьбы, она связывалась с вооруженным вос-станием, но большевистские организации использовали вся-кую стачку для разрушения экономической базы классового врага и вовлечения масс в вооруженную борьбу при благо-приятных для этого условиях. Коммунисты учитывали боль-шой опыт рабочего движения в период самодержавия, кото-рый свидетельствовал о том, что забастовки революционизи-ровали массы, закаляли и сплачивали рабочих для решаю¬щих вооруженных боев. В стачечное движение втягивались не только передовые рабочие, но и наиболее отсталые слои трудящихся, занятые на мелких предприятиях, городских бойнях, прачечных, красильных заведениях, аптеках и т. п. В первые же дни после переворота рабочие провели ряд поли-тических забастовок с требованием прекращения арестов, восстановления и сохранения демократических свобод.
13 В- А. Кадейкин
193

Невыносимое экономическое и политическое положение рабочих, агрессивность предпринимателей с одной стороны оказывали революционизирующее влияние на массы, спо-собствовали вовлечению в рабочее движение самых отсталых групп рабочих, с другой стороны вызывали нередко единич-ные выступления, дезорганизующие движения. В этих усло-виях большевики видели свою задачу в том, чтобы возгла¬вить борьбу, придать ей организованные формы и перево¬дить в русло борьбы политической.
Вооруженные решениями первой нелегальной конферен-ции, большевики Сибири развернули большую работу в мас-сах сибирского пролетариата. В результате этого осенью 1918 г. революционная активность сибирского пролетариата возросла, волна забастовок прокатилась по всем горняцким районам Сибири и железнодорожным станциям великого си-бирского пути. Одновременно выступили рабочие различных профессий и отраслей. Но эти выступления носили разроз-ненный и в значительной степени стихийный характер.
Рассмотрим кратко причины и ход первых забастовок ле-том и осенью 1918 г.
В Новониколаевске комиссариатом труда с 19 июля по 9 ноября 1918 г. зарегистрировано 113 конфликтов, из них 63 были связаны с расчетом рабочих, 38 возникло при приеме и увольнении рабочих73. В Омске на суконной фабрике Тор-гового дома Блендовского в июле 1918 г. рабочие отказались выполнять требования владельца предприятия и настаивали на признании своих представителей74.
На красноярской фабрике «Сукно» в августе 1918 г. ра бочие предъявили требования: увеличить заработную плату, оплатить сверхурочные работы, принять обратно уволенных членов правления профсоюза75. Союз портных и парикмахе-ров Красноярска объявил с 26 сентября забастовку парик-махеров, потребовав повысить заработную плату76.
В середине октября 1918 г. возник конфликт на мельнице Гусевой в Тюмени из-за отказа хозяев удовлетворить требо-вание рабочих повысить заработную плату. 19 октября 1918 г. рабочие забастовали. Рабочие других мельниц поддержали бастующих, отказавшись молоть зерно, предназначенное на мельницу Гусевой77.
На литейном заводе Мошарова рабочие потребовали со-хранить 6-часовой рабочий день для литейщиков. Адмннист-
194

рация отказалась удовлетворить эти требования. Рабочие решили объявить забастовку, многие брали отпуска и уходи-ли из города78.
Общее собрание рабочих Омского кожевенного акцио нерного общества, обсудив вопрос об отказе заводоуправле-ния вносить 10% в больничную кассу, объявило забастовку79.
На лесопильном заводе в Тюмени 27 сентября 1918 г. об-щее собрание рабочих по поводу увольнения администраци¬ей председателя задкома Комалева и секретаря постанови¬ло: 28 сентября 1918 г. потребовать приема обратно — иначе забастовка80.
13 октября 1918 г. закончилась забастовка рабочих на спичечной фабрике Логиновй в Тюмени, на которой занято 600 человек. Администрация приняла новые ставки, предло-женные рабочими, и уплатила за три дня забастовки81. А че-рез неделю газеты сообщили о продолжении конфликта на этой фабрике. В связи с повышением ставок владельцы под-няли цены на спички на 45 рублей за ящик. В результате этого в среднем в день увеличена общая выплата рабочим на 2400 рублей, а предприниматели подняли цену на спички на 7000 рублей82.
25 августа 1918 г. линейный инспектор Обь-Енисейской речной системы уволил трех человек, как несомненных сто-ронников большевизма. В ответ на это правление профсоюза служащих и рабочих пароходных предприятий признало не-законными действия, инспектора и вывесило на пристанях г. Красноярска решение об объявлении освободившихся мест под бойкотом и предложило членам союза воздержаться от занятия этих должностей, за нарушение предусматривалось исключение из союза и прекращение товарищеского обще-ния83.
На фабриках и заводах Омска в то время была опре-деленная политика: как можно больше проводить итальян¬ских забастовок (закрытых забастовок)84.
После чехословацкого переворота хозяева ресторанов я кафе в Томске уменьшили зарплату официантам. Последние избрали стачком и объявили забастовку. Предприниматели моментально наняли на их место новых. Тогда союз нашел другую форму борьбы — бить по карману нанимателя. Два гечера подряд союз официантов в полном составе занимал все кафе и столовые города. Каждый из посетителей заказы¬
13*
195

вал себе по стакану чая и за этим стаканом просиживал до глубокой ночи. На третий день хозяева с помощью милиции не пустили официантов. Союз обратился к грузчикам. В вос-кресный день все грузчики из чувства солидарности заняли столики во всех ресторанах и заказали также по стакану чая. Дело было передано, в примирительную камеру, вме¬шался комендант города85.
14 июля 1918 г. общее собрание грузчиков и чернорабо-чих Томска объявило трехдневную забастовку в связи с на-чавшейся голодовкой заключенных в Томской тюрьме. Рабо-чие предъявили требование о восстановлении демократиче-ских свобод, неприкосновенности личности, свободы слова, печати, прекращении арестов86.’
В целях защиты экономических завоеваний рабочего клас-са общегородская конференция заводских комитетов и конт-рольных комиссий брофсоюзов Томска в июле 1918 г. потре-бовала сохранения и укрепления органов рабочего контро¬ля87.
Конференция омских профсоюзов в июле 1918 г. выступи-ла против снижения зарплаты. В поддержку этих решений объявили забастовку рабочие фабрики «Энергия», колбасных предприятий, типографий. Забастовка была ликвидирован} под угрозой вооруженной силы, но все же рабочие долго дер-жались. Последними к работе приступили рабочие типогра-фии88.
В августе 1918 г. в городе Омске разыгралась забастовка на колбасном заводе «Мясосоюза». Этот завод в период Со ветской власти был национализирован, а после переворота возвращен владельцам, которые стали возрождать старые по-рядки. Управляющий заводом заставлял рабочих вырабаты-вать колбасу из тухлого и гнилого мяса. Это вызвало недо-вольство рабочих. Затем администрация уволила 9 рабочих и на освобожденные места назначила новых, снизив им зара-ботную плату.
1 августа 1918 г. собрание рабочих завода постановило: сложить с себя всякую моральную ответственность за добро-качественность продукта, считать невозможным исполнение работ по уменьшенным ценам, прекратить работу на фабрике и просить врачебно-санитарный отдел о назначении врачеб-ной комиссии из нескольких лиц с участием чинов милиции, а также представителей фабрично-заводского комитета89.
196

Такая комиссия в присутствии (начальника пятого района милиции города Омска и Омского уездного врача установила, что свинина почти разложилась и к употреблению непри¬годна. Кроме того, комиссия обнаружила 60 пудов копченой колбасы, часть которой определенно испорчена, выделана из гнилого мяса, покрыта плесенью и к употреблению в пищу непригодна. Мстя рабочим, управляющий уволил их. Рабочие обратились в министерство труда. Произвол был настолько явным, что министр труда признал «увольнение рабочих не¬законным, создавшуюся обстановку общественно опасной» и грозился привлечь администрацию к судебной ответственно¬сти90. В тот же день Акмолинский губернский отдел труда признал, что «здоровью рабочих угрожает опасность и по¬следние не могут выполнять своих обязанностей», что «при подобных условиях работа недопустима». Отдел труда пред¬ложил акционерному обществу в трехдневный срок «урегу¬лировать вопрос приема рабочих колбасной фабрики в числе 25 человек и засчитать в их содержание все прогулянные дни. то есть с 3 августа, так как таковые возникли не ио вине ра¬бочих»91.
Казалось бы, все ясно. Рабочие поймали на месте преступ-ления владельцев фабрики. Все комиссии признали действия рабочих правильными, и даже правительственные органы не нашли ничего преступного в их действиях. Но вот вокруг это¬го, казалось бы, частного случая капитал решил дать бой.
26 августа 1918 г. в дело вмешался совет представителей торговли, промышленности и сельского хозяйства с требова-нием «безболезненного и справедливого разрешения возник-шего конфликта»92. В тот же день управляющий министер¬ством труда отменил свое распоряжение и усмотрел в сани¬тарных беспорядках на фабрике виновность рабочих93. После этого тот же Акмолинский областной комиссар труда 30 ав¬густа решил «вызвать бывших рабочих означенной фабрики и объявить им о полной ликвидации их дела»94.
Так закончилось обращение рабочих колбасного завода в правительственные органы. Владельцы завода, совершавшие преступные махинации, были взяты под защиту. «Рабочий ми-нистр» оказался поистине эквилибристом, он и глазом не мор-гнул, когда на 180 градусов переменил фронт. Вначале он поиграл в демократа, а затем санкционировал увольнение ра-бочих. Началась забастовка.
197

Из-за массового расчета рабочих 1на предприятии братьев Нобель в Тюмени, на лесопильном заводе «Союз» вспыхнули забастовки. Рабочие требовали, чтобы прием и увольнение производились лишь с согласия комитета. Забастовка на за-воде продолжалась два дня и прошла дружно и организо-ванно9’.
Всего, по далеко не полным данным, в июле — августе 1918 г. в Сибири учтено 16 массовых забастовок, в том числе и в Тюмени — 5, в Омске — 4, Красноярске — 3, Томске — 2, Новониколаевске — 1, Анжеро-Судженске— 1. В восьми слу-чаях рабочие выставили политические требования. Остальные восемь забастовок начинались как экономические, ио в ходе столкновений с капиталистами и вмешательства Сибирского правительства принимали все более политическую окраску.
Эсеро-меньшевистские лидеры профсоюзов выступали про¬тив обострения классовой борьбы, всячески стремились сгла¬дить противоречия между рабочими и капиталистами. Они уговаривали рабочих идти на жертвы, принимали все меры, чтобы помешать развитию забастовочного движения, дезорга¬низовать его. Поэтому летом 1918 г. большинство стачек и за¬бастовок проводилось через голову эсеро-меньшевистских правлений профсоюзов.
В начале августа 1918 г. в Кургане забастовка транспорт-ных рабочих началась без санкции совета союза96. В Иркут¬ске эсеро-меньшевистские лидеры профсоюзов получили бла-годарность от белогвардейских властей за противодействие забастовкам.
Для руководства забастовками рабочие в ряде мест стали создавать нелегальные стачечные комитеты. На опыте первых разрозненных выступлений, под влиянием деятельности боль-шевистских организаций рабочие проникались пониманием организованной борьбы для защиты классовых интересов, а не отдельных узкопрофессиональных интересов тех или иных групп. Сепаратные выступления были ма неэффективными, обессиливали рабочих, расстраивали их неэкрепшие ряды и давали возможность подавлять эти выступления. Все более становилась очевидной необходимость организованности, дис¬циплины.
Первым опытом всеобщей забастовки в условиях белогвар- пейского террора явилась общегородская забастовка в Ново¬николаевске в августе 1918 г.
198

3 августа строители холодильника создали стачечный ко-митет из пяти человек, который выработал требования: осво-бодить политических заключенных — членов союза, повысить «арплату, устроить столовую, уволить десятника за грубость. .Администрация отклонила эти требования. 6 августа строите¬ли начали забастовку и обратились за поддержкой ко всем рабочим Новониколаевска. В тот же день забастовали груз¬чики, 7.августа к ним примкнули рабочие типографии «За- купсбыта», а затем и городской мельницы97. 9 августа 1918 г. не вышли на работу рабочие заводов «Труд» и «Энергия», городских бань. Стачка стала всеобщей. Не работали строители, булочники, печатники — всего около 3000 человек. Забастовка имела политический характер, рабочие требовали освобождения из тюрьмы своих товарищей, прекращения аре¬стов за политические убеждения, восстановления демократи¬ческих свобод, удаления чехословацких войск из города98.
Для руководства общегородской забастовкой был избрав объединенный стачечный комитет из 11 человек во главе с рабочим-большевиком Чистяковым (Богдановым). В состав стачечного комитета входили только большевики99.
На общегородское собрание рабочих явился с пулеметами чешский полковник Гайда и стал запугивать собравшихся100. 9 августа 1918 г. начальник штаба Восточного фронта с тре¬вогой сообщал председателю совета министров Временного сибирского правительства Вологодскому «об угрожающей забастовке рабочих. Командующий фронтом находит необхо-димым считать Новониколаевск на военном положении и дать соответствующие указания о действиях». Властей особенно беспокоил тот факт, что в Новониколаевске рабочие выдвину¬ли требования главным образом политического оттенка101.
Сибирская буржуазия требовала от правительства немед-ленной расправы с бастующими. Газета «Сибирская жизнь» писала, что «по-видимому, местные власти и общественные учреждения не в силах справиться с движением, охватившим город» и, что так как забастовка «представляет большую опасность, правительство должно принять все меры к немед-ленной ликвидации опасного движения»102.
В стремлении сорвать забастовку особенное усердие про-явили меньшевики. Губернский комиссар труда Дорон-Михай- лонко уговаривал рабочих комитета прекратить забастовку.
199

нагло уверял, что с арестованными хорошо обращаются, а ко гда уговоры оказались безрезультатными, стал открыто угро-жать расправой103.
Меньшевики, прибывшие из Омска в качестве представи-телей местного совета профсоюзов, убеждали новониколаев-ских рабочих в безнадежности стачки104. Новониколаевский совет профсоюзов, находившийся в руках меньшевиков, не поддержал забастовку и отказался распространять ее на дру-гие предприятия. В состав профсовета в это время входили 3 большевика (Бритвин, Денисов, Болдырев), выступивших в поддержку забастовки, и 4 меньшевика, голосовавших против нее. Пользуясь перевесом и легальным ноложением, меньше-вики открыто вели дело на срыв забастовки. Началась упор¬ная борьба между городским советом профсоюзов, где засели соглашатели, всячески стремившиеся сорвать забастовку, и нелегальным стачечным комитетом, которым руководили боль¬шевики. Забастовка обострила политическую борьбу и столк¬нула эсеро-меньшевиков с рабочей массой. Рабочие потребо¬вали перевыборов соглашательского совета профсоюзов и увольнения комиссара труда меньшевика Дорон-Михайленко. Стачечный комитет создал нелегальный рабочий штаб, нача¬лось формирование боевых рабочих дружин, издание неле¬гальных листовок.
12 августа в Новониколаевск прибыл председатель совета министров Временного правительства Вологодский. Выслу-шав требования бастующих и доклады комиссара труда о хо¬де забастовки, он одобрил действия комиссара труда и гро¬зился поступить с рабочими «по всей строгости закона»105.
Вдохновленные поддержкой правительства, белогвардей-ские власти обрушились на рабочих Новониколаевска. Стач-ком был объявлен незаконной организацией, руководители за-бастовки арестованы, митинг рабочих разогнан воинскими отрядами. К городу стягивались вооруженные силы. Пред-приниматели начали массовые увольнения. Совет профсоюзов санкционировал эти действия и разлагал ряды бастующих. 15 августа перед лицом вооруженной силы рабочие Новонико-лаевска, добившись частичного удовлетворения своих требо-ваний, были вынуждены закончить забастовку106.
Общегородская забастовка в Новониколаевске сыграла большую роль. Рабочие убедились, что единение и сплочение их рядов делает их серьезной силой в борьбе с контрреволю¬
200

цией. Забастовка ярко разоблачила соглашательство и преда¬тельство эсеров и меньшевиков. До этой забастовки среди от¬дельной группы рабочих сохранились иллюзии на возможность удовлетворения «законных» требований рабочих. Теперь им стало ясно, что на резолюции и протесты рабочих белогвар¬дейское правительство отвечает штыками. В результате этой стачки выросла политическая классовая сознательность ра¬бочих.
Подпольный рабочий штаб в прокламации призывал рабо-чих теснее объединиться вокруг своих организаций, создавать «тайные кружки, вооруженные отряды, чтобы по первому на- <шему призыву вступить в схватку с узурпаторами народных прав»107. После подавления забастовки усилия подпольщиков были обращены на подготовку восстания рабочих и распро-пагандированных солдат гарнизона108. Большим упорством отличались забастовки печатников Новониколаевска, Омска, Томска, Иркутска, Красноярска, вспыхнувшие в августе-сентябре 1918 г. В Новониколаевске во время забастовки рабочих не выхо-дили газеты. В первые же дни забастовки печатники отказа-лись выпускать меньшевистскую газету «Народная Сибирь». После 28-дневного молчания эта газета писала: «История ра-бочего движения на Западе не знает случаев, чтобы во время даже всеобщих политических забастовок, бастовали рабочие тех типографий, где печатаются социалистические органы. Что мы могли в это время очень важное для самих рабочих сказать, когда сами же рабочие зажали нам рот». Меньше-вистская газета злобно обвиняла рабочую массу в том, что «надышавшись большевизмом», она «не понимает своих непо-средственных задач и целей в перспективе будущего»109. В сентябре 1918 г. началась забастовка печатников омских типографий. Непосредственным поводом для нее послужило введение с 15 сентября сдельной оплаты труда, сильно уре¬завшей заработки рабочих. В типографиях «Художественная» и «Иртыш» бастовало 210 человек. Правление союза печат¬ников с 1 октября начало выдавать пособия членам союза по 5 рублей в день, а членам семей по 1 рублю 50 копеек. Не¬смотря на крайне низкую норму пособия, рабочие продол¬жали забастовку до полной победы. Средства для ведения забастовки составлялись из регулярных отчислений работав¬ших членов союза. 201 В типографиях «Иртыш» и «Художественная» все заказы лежали без движения. Попытки перебросить заказы в другие города успеха не имели, так как печатники всюду, куда вла-дельцы пытались поместить эти заказы, отказывались выпол-нить их под угрозой забастовки110. Забастовка продолжалась более четырех недель111. Военные власти арестовали правле-ние профсоюза печатников и конфисковали делопроизводство союза112. Но рабочие добились победы. Еще более упорной и продолжительной была забастовка печатников Томска, охватившая Типографии Сибирского то-варищества печатного дела и губернскую земскую типогра-фию113. 20 сентября 1918 г. прекратился выход эсеро-меньше-вистских газет. Забастовка началась с экономических требо-ваний, но вскоре приобрела политический характер. Никакие угрозы властей, вплоть до военно-полевого суда, не сломили печатников. На помощь бастующим пришли рабочие всей губернии. Областное бюро горнорабочих приняло решение об отчисле-нии определенной суммы в пользу бастующих114. Горняки Ан- жерки и Судженки производили отчисления из зарплаты115. Забастовка закончилась победой рабочих. Предприниматели повысили зарплату и начали платить по тарифу, предъявлен¬ному рабочими116. Забастовка явилась демонстрацией спло¬ченности и растущей силы рабочих. Только в типографии «Сибирского товарищества печатно-ю дела», которая печатала кадетскую газету «Сибирская жизнь», администрация отказалась удовлетворить требования рабочих. В ноябре 1918 г. вмешался начальник Томского во-енного района Бабиков. Он усмотрел причину продолжавшей¬ся забастовки в «непримиримости позиции рабочих» и признал требования рабочих об уплате за дни забастовки незаконны¬ми, а отказ прекратить забастовку причинами отнюдь не эко¬номического характера, а стремлением воспрепятствовать вы¬ходу кадетской газеты «Сибирская жизнь» по мотивам поли¬тического характера. Бабиков потребовал от правления проф¬союза принять меры к немедленному прекращению забастов¬ки и отдал приказ откомандировать для работы в типографии солдат гарнизона117. Начались аресты. Но рабочие держались стойко в течение трех месяцев. Забастовка окончилась победой рабочих 2 ян-варя 1919 г.118. 202 Крупным событием стала забастовка печатников города Иркутска. В дни памяти жертв Февральской революции 10 и II сентября 1918 г. они не вышли на работу. Постановле¬нием губернского комиссара Временного сибирского прави¬тельства эти дни объявлялись неприсутственными. Однако владельцы типографий Макушина, Посохина и «Гранит» ре шили вычесть заработок за эти дни. 3 октября рабочие начали забастовку. Вмешался губерн-ский комиссар труда. Вопрос передали на рассмотрение при-мирительной палаты. Не дожидаясь ее решений, владельцы произвели вычеты из заработной платы, заявив, что по новым законам распоряжения губернского комиссара труда не обя-зательны для промышленников119. Дело кончилось тем, что губернский комиссар труда уступил предпринимателям. За дни забастовки рабочие ничего не получили, хотя были приз наны правыми в невыходе на работу 10—11 сентября 1918 г.120. Ход и итоги забастовки печатников города Иркутска убеди¬тельно показали, что в борьбе с капиталом рабочие не могут надеяться ни на какие распоряжения эсеро-меньшевистских специалистов по рабочему вопросу и их бутафорских органов на местах. Они должны полагаться на силу, единство и спло¬ченность собственных рядов. 23 октября 1918 г. в Минусинске в типографии коопера-тивов возникла стачка, закончившаяся 26 октября принятием новых ставок121. После забастовки рабочие объявили бойкот штрейкбрехерам122. В первые же месяцы после белогвардейского переворота (июнь — октябрь 1918 г.) ведущую роль в забастовочном дви-жении Сибири ипрали горнорабочие. Летом 1918 г. забастов-ки охватили все основные горняцкие районы Сибири — Коль- чугинский, Анжеро-Судженский, Черемховский. Горняки решительно выступали против произвола белых. 16 июня рабочие Кемеровского рудника потребовали немед-ленного освобождения своих товарищей и начали сбор средств в помощь семьям заключенных. 18 июня делегатское собрание на Анжерских копях вынесло протест против аре¬ста членов профсоюза за политические убеждения. 17 июня забастовали рабочие Кольчугинских копей123. Кузнецкий уездный комиссар и заведующий Абашевскими копями 29 июня 1918 г. сообщали б том, что на копях создалось «кри-тическое положение» и возможны «волнения рабочих»124. 203 Первым крупным выступлением рабочего класса Сибири против белогвардейщины является политическая забастовка шахтеров старейших копей Кузбасса — Анжерки и Судженкп Шахтеры Анжеро-Судженских копей героически защища-ли Советскую власть в боях против мятежников, а когда по-терпели поражение, направили делегацию в Мариипск с тре-бованием освободить из плена рабочих. В первое время после переворота на Анжерских и Суд- женских копях эсеро-меньшевистские «демократы» не имели достаточных сил для проведения арестов. Комиссар Суджен- ских копей Дзепо, назначенный Западно-Сибирским эмисса- риатом, 5 июня 1918 г. докладывал: «Аресты не произвожу, вообще необходимо выдержать спокойствие. Всякое волнение вызовет упадок производительности, что явится угрозой дви¬жению поездов»125. Одновременно в район копей стягивались воинские части. 5 июня 1918 г. из Анжерки начальник отряда, сформирован-ного из кулаков, эсеров и меньшевиков, телеграфировал на-чальнику Томского гарнизона: «В местностях Анжерской ко-пи собираются в одно место красногвардейцы, члены Совета, большевики. За неимением сил не могу принять меры к аре-сту. Прошу выслать в помощь 50 человек»126. . С 7 июня начались аресты по ночам. Рабочие называли Сибирское правительство буржуазным, осуждали мобилиза-цию офицеров в армию, ликвидацию рудничного комитета, планы создания автономной Сибири. На митинге эсеровский комиссар пытался оправдать политику Временного сибирско-го правительства, но ему не дали говорить. Рабочие потребо-вали объяснений причин массовых арестов. Очевидец так описывает это собрание: «Настроение собра¬ния было бурное. Речь комиссара Дзепа прерывали крика¬ми. Кричали: «Зачем ты арестовываешь людей, в школе по¬ставил пулемет, завел белую гвардию?». Казалось мне, что если бы кто-нибудь помянул про Сибирское временное пра-вительство, то живым бы не ушел отсюда»127. Горняки добились освобождения своих товарищей, кото-рые рассказали о положении остальных красногвардейцев. Рабочие собирались группами у больницы, на базаре, в клу¬бе. Они с горечью говорили о падении Советской власти и возвращении буржуазии. Среди них выделялись Красноще-ков, Анфиногенов, Зубовский, Баулин, Чумаков, Ященко, 204 Кристин, Петр Потанин, Толкачев. Легальным центром объ-единения рабочих явился профсоюз горняков. 29 июня 1918 г. на шахтах было объявлено о запрещении митингов и собраний. Администрация отказалась выплачи-вать пенсии семьям рабочих, ушедших в марте 1918 г. на борьбу с атаманом Семеновым. Без суда и следствий в тюрь-ме продолжали держать большую группу арестованных шахтеров. Начали насильственные выселения их семей из квартир. За рабочими установили усиленную слежку. По доносам администрации увольнялись передовые рабо-чие. Все это. чрезвычайно накалило обстановку. На Анжер-ских копях в начале июля 1918 г. произошел крупный кон-фликт между рабочими и заведующим шестой колонией Бур-мистровым. Последний обсчитывал горняков, обращался с ними грубо128. Рабочие предложили ему покинуть этот пост и уехагь с копей. Бурмистров стал угрожать рабочим и отка-зался добровольно покинуть свой пост. Тогда шахтеры со-брали подписи об удалении Бурмистрова и 4 июля 1918 г. ут-ром во время раскомандировки накинули ему на голову мешок, повалили в тачку и вывезли за ворота129. Стремясь обезглавить профсоюз горняков, белогвардей-ские власти предприняли попытку арестовать председателя правления профсоюза горняков Челпанова. Но этому меша¬ли рабочие. 5 июля 1918 г. на рудник прибыл усиленный бе-логвардейский отряд из Томска, который арестовал Челпано-ва. Тогда 200 рабочих подписались под требованием освобо-дить его и выделили трех поручателей, но Томский губерн-ский комиссариат отдал приказ арестовать поручателей130. Эсеровский комиссар на Судженских копях Шульга до-носил в эти дни в Томск, что «настроение части рабочих ста-ло вызывающим, дело доходило до того, что с минуты на ми-нуту ждали нападения на охрану и комиссариат»131. В такой накаленной обстановке недалеко было до пожа¬ра, тем более, что эсеры и их вооруженные отряды распояса¬лись и безнаказанно бесчинствовали. 7 июля 1918 г. помощ¬ник заведующего квартирным отделом Кожанов на базаре в Судженке, придравшись к рабочему Стукалову, выстрелил в толпу рабочих. Это переполнило чашу терпения. Рабочие по-гнались за Кожановым, который укрылся в здании милиции. У здания милиции состоялся митинг рабочих. Шахтеры заня¬ 205 ли телефон и конный двор, чтобы помешать администрации вызвать карательные отряды из других районов, и потребова-ли выдачи Кожанова и разоружения охранников132. Для разбора дела создали комиссию. В комиссию выби-рали только большевиков. «При выборах комиссии, — пока-зывал позднее Шульга, — я заметил, что перед выставлени¬ем кандидатов обычно спрашивали у отдельных лиц: «Ты большевик?» И если следовал ответ положительный, то та¬кое лицо намечалось кандидатом, фамилия его ставилась на голосование. Было избрано 9 членов комиссии»133. На следующий день комиссия стала созывать рабочих па митинг, чтобы доложить о результатах разбора дела, Шульга не ожидал такой оперативности. Он запретил созывать ми¬тинг и затребовал отряд с Анжерских копей. Это вызвало еще большее озлобление рабочих, а митинг, вопреки распоря-жению эсеровского комиссара, был созван. На митинге шах-теры требовали освобождения арестованных, находившихся в Томской тюрьме. В самом разгаре митинга из Анжерки прибыл отряд кара-телей. Начальник отряда потребовал от рабочих разойтись. Горняки запели: «Вы жертвою пали в борьбе роковой...» и двинулись по улицам рудника под Красным знаменем с надписью: «Вся власть Советам». Организаторами забастовки были С. Краснощеков, М. Шашков, Баулин, Семенов, А. Чорнобай, Прокоп Чиняков, Константин Севергин, Анфиногенов, Власов. Ночью на Суджеиские копи прибыл отряд вооруженных белочехов со ст. Тайга. Утром 9 июля начались новые аре¬сты рабочих, было арестовано 11 человек, в том числе Анд¬рей Иванов, Антон Фролов, Прокоп Чиняков, Иван Зубов¬ский, Вакул Стукалов и другие134. В 11 часов 9 июля состоялось собрание правления объ-единенного профсоюза, на котором Шульга, не отвечая по су-ществу на требования рабочих, пытался взвалить вину на них. Шахтеры потребовали собрать митинг, который и открыл-ся в 5 часов вечера 9 июля. Официально его созыв объясня-ется необходимостью обсудить вопрос о причинах прекраще-ния работ. Однако этот вопрос не рассматривался. Горняки сразу же начали говорить об освобождении арестованных то-варищей. Председатель митинга Баулин предложил резолю¬ 206 цию: «В случае неосвобождения арестованных — продолжать забастовку. Если не будут удовлетворены требования, 12 ию¬ля объявить «мертвую забастовку» (опять камеронщиков и кочегаров и затопить шахты). Присутствовавший на митин¬ге эсер Меньковский предложил прекратить забастовку и войти с ходатайством в объединенный союз об освобождении арестованных. Участники митинга отклонили эту резолю¬цию135. Судженских шахтеров поддержали горняки Анжерских копей. 10 июля рабочие шахты № 6 Анжерского рудника от-казались выйти на работу и призвали горняков других шахт последовать их примеру. Был собран митинг, стали обсуж¬дать положение. Участники митинга во главе с Курочкиным, Анисимовым, Потаниным двинулись на электрическую стан-цию, сняли охрану н стали давать тревожные гудки. На митинге пытался выступить эсер Литвинов. Он доказы-вал, что забастовка недопустима и что ее последствием бу¬дет остановка железной дороги. Когда Литвинов попытался опорочить деятельность большевиков и Советской власти, то раздались голоса: «Довольно! Долой с трибуны!». Горняки стащили Литвинова с трибуны и выгнали его с митинга136. По окончании митинга около 500 человек под красным флагом двинулись на Судженские копи. Анжерцы несли лозунги «Да здравствует Советская власть!»137. Вечером 10 июля 1918 г. состоялся объединенный митинг шахтеров Судженки и Анжерки. На митинге была принята резолюция о необходимости послать делегации на Кемеров¬ский и Кольчугинский рудники с просьбой поддержать заба¬стовку. Решили также послать делегацию в Томский комисса¬риат с требованием освободить арестованных138. В это время совет министров Сибирского правительства рассматривал специальные меры подавления забастовки на Анжерских и Судженских копях139. 10 июля 1918 г. участок дороги от Судженки до Юрги включительно был объявлен на военном положении140. Но забастовка разрасталась. Управляющий Анжерскими копями в срочной телеграмме особенно выделял, что «заба-стовка носит чисто политический характер»141. Министр внут-ренних дел Крутовский в телеграмме комиссару Судженских копей приказал принять «экстренные меры... серьезного и (ре-шительного характера, опираясь на посланный в ваше распо¬ 207 ряжение отряд, не останавливаясь перед взятием опасных элементов из среды забастовщиков»142. .Администрация угрожала бастующим рабочим расчетом и выселением из района копей. К Судженке стягивались воин¬ские части. Кроме отрядов, располагавшихся в Судженке и Анжерке, к вечеру прибыли вновь белочехи со станции Тайга, они открыли стрельбу по мирным людям. Многие были ране¬ны. Рабочий Мухамствалиев был доставлен в больницу на Красном знамени, где и умер, не приходя в сознание143. Эсеро-меньшевистские правители потопили в крови заба-стовку шахтеров, начались массовые увольнения. На Анжер-ских копях было уволено 46 рабочих, на Судженских — 330144. Забастовка анжеро-судженских рабочих оказала большое влияние на дальнейшее развитие борьбы горнорабочих Сиби¬ри за восстановление Советской власти. Характеризуя поло¬жение в тылу сибирской контрреволюции, газета «Известия» писала: «Политическое положение еще более осложнилось . вследствие того, что в целом ряде пунктов Сибири рабочее движение приняло острый характер, причем, во время заба¬стовки на Анжерских копях дело дошло до вооруженного столкновения между рабочими и войсками»145. Забастовка шахтеров Судженки и Анжерки была первым крупным выступлением рабочего класса Сибири против ре¬жима «демократической» контрреволюции. В этом столкнове¬нии эсеро-меньшевистские правители сбросили с себя маску «демократов» и показали свое подлинное лицо прислужников буржуазии. Забастовка послужила толчком к развитию рабочего и крестьянского движения за восстановление Советской власти. В связи с распоряжением об увеличении продолжительно-сти рабочего дня с 6 часов до 8 делегатское собрание профес- , сионального союза Анжерских копей 26 июля 1918 г. постано-вило восстановить шестичасовой рабочий день любыми сред-ствами вплоть до забастовки146. Один из лидеров эсеров П. Михайлов требовал от губернского комиссара труда Баш- мачникова принять решительные меры к предупреждению за-бастовок на копях147. И «меры» были приняты. Чтобы предупредить забастовку, власти ввели на копях военное положение. Начались поголов-ные обыски рабочих, даже женщин. 3 августа собрание рабо¬чих выразило протест против этих действий148. 208 16 августа делегатское собрание объединенного профсою-за рабочих и служащих Судженских копей потребовало отме-ны тех постановлений правительства, которые «явно направ-лены против интересов рабочих и крестьян, как-то: о разгоне классовых организаций, имеющих политический характер, восстановлении частной собственности на землю, повсемест-ном введении осадных и военных положений»149. Собрание заявило далее, что «молчание рабочих в данный переходный момент не является признаком победы буржуазии, а напро-тив, в рабочем классе час от часа крепнет грозная сила для врагов трудящихся»150. Корреспондент томской земской газеты 18 октября 1918 г. сообщал, что «весь район каменноугольных копей (Ново-Суд- женских, ;\нжерских, Старо-Судженских) живет сейчас нерв-ною жизнью». Газета сообщала об арестах шахтеров, обилии конфликтов между рабочими и администрацией, увольнении и выбрасывании семей горняков из бараков151. На борьбу за восстановление власти Советов вслед за ан-жеро-судженскими шахтерами поднимались рабочие других районов Сибири. На предприятиях «Копикуза» (Кемеровский и Кольчугннский рудники), где администрация произвольно увеличила рабочий день и отменила льготный час перед вос-кресеньем, не считаясь с распоряжением властей, рабочие явочным порядком проводили в жизнь революционные завое-вания152. Кузнецкий промышленный район вызывал серьезную тре-вогу среди белогвардейских властей. Кузнецкий уездный ко-миссар 15 ноября 1918 г. докладывал губернскому комиссару Временного сибирского правительства: «В Кузнецком уезде, как промышленном районе, имеется 6 крупных предприятий, например, Кемеровская и Кольчугинская каменноугольные копи, химический завод, Гурьевский завод, постройки желез-ной дороги Кольчугино—Кузнецк и целый ряд развитых раз-ведок. Все эти пункты населены пришлым рабочим элемен-том... Рабочие... интересуются политическим моментом, и в их среде чувствуется тяготение к Советской власти»153. Пожалуй, самым беспокойным районом были Черемхов-ские копи. После того, как их захватили мятежники, забастов-ки здесь не прекращались. По донесению иркутского губерн-ского комиссара Временного сибирского правительства Яков-лева, «сразу же после переворота черемховские горняки ста¬ 14 В. А. Клдейкнн 209 ли в оппозицию существующему строю и существующему правительству». В связи с этим до 500 человек рабочих было арестовано и заключено в тюрьму, в Черемхове был разме-щен усиленный гарнизон, во главе профессиональных союзов были поставлены люди «здравомыслящие»154. Тем не менее в августе 1918 г. работа на копях приостановилась. Шахтеры бастовали из-за массовых арестов и увольнении с работы со-чувствующих Советской власти, они требовали повышения зарплаты и установления восьмичасового рабочего дня. При-чиной забастовок являлась также невыдача зарплаты за июнь и июль, непризнание администрацией рабочих комите¬тов и Парадного дома. Следует отметить, что забастовки происходили помимо правления профсоюзов, в котором засели меньшевики. Мест-ный профсоюз не смог парализовать выступления рабочих. Губернский комиссар собирался выслать с копей админи-стративно человек 200 и с этой целью командировал следова-теля по особо важным поручениям Виноградова для тща-тельной проверки и расследования происходивших в Черем-хове стачек155. Правительственная комиссия 13 сентября 1918 г. закончи-ла расследование и представила доклад о результатах след-ствия и три тома материалов156. При всей тенденциозности чи¬новников, направленных для того, чтобы подготовить обосно¬вание для готовящейся расправы над рабочими, комиссия вынуждена была отметить, что «администрация копей умыш¬ленно игнорирует требования рабочих, надеясь, в случае воз никновения беспорядков, на военную силу. На рудниках пло¬хо с продуктами, несвоевременно выдается жалование, про¬цветает произвол при увольнении п приеме новых лиц»157. Иркутский губернский комиссар труда о забастовках че-ремховских шахтеров докладывал председателю совета ми-нистров Вологодскому и получил «указание о нежелательно-сти чрезмерного обострения отношений». Для обсуждения вопроса о положении на Черемховских копях губернский ко-миссар созвал особое совещание. Руководствуясь указания¬ми премьера «о нежелательности чрезмерного обострения от-ношений», комиссар труда заявил, что он «не настаивает в этом совещании на привлечении к законной ответственности всей администрации каменноугольных копей Черемховского района»158. 210 Забастовка продолжалась. На копях Щелкунова 4 октяб¬ря 1918 г. шахтеры прекратили работу, чтобы принять уча¬стие в похоронах погибшего товарища159. Назревала заба¬стовка в связи с задержкой выдачи заработной платы160. 12 октября 1918 г. прекратили работу шахтеры Гришев- ских копей и копей Русско-Азиатского товарищества. 14 ок-тября центральное правление профсоюза уговаривало рабо-чих прекратить забастовку, обещая содействие в удовлетво-рении требований. Администрация угрожала увольнением бастующих и выселением161. Начальник гарнизона объявил забастовку в «данный тяжелый для Родины момент государ-ственным преступлением» и требовал приступить к работе, угрожая в противном случае немедленным увольнением, вы-селением из пределов Черемховского района162. Однако угрозы не сломили рабочих. Попытка централь-ного правления профсоюза ликвидировать забастовку потер-пела неудачу. 18 октября 1918 г. губернский комассар Яков-лев телеграфировал Временному сибирскому правительству: «В Черемховском районе идут перемежающиеся краткосроч-ные частичные стачки, грозящие вылиться в крупное движе-ние»163. Прошел октябрь. Волнения черемховских горняков про-должались. Положение рабочих оставалось тяжелым. Не бы-ло ни продовольствия, ни денег, ни теплой одежды. 12 нояб¬ря 1918 г. черемховские рабочие предъявили губернскому комиссару ультимативные требования произвести полный расчет за прошлые два месяца, грозя в противном случае за-бастовкой164. Беспрерывные забастовки шахтеров Черемховских копей оказывали большое революционизирующее влияние на рабо-чих Иркутской губернии и всей Восточной Сибири. 17 сентября 1918 г. Иркутский губернский комиссар труда докладывал министру труда о настроении рабочих Восточной Сибири: «Большевики сохраняют боевые лозунги социальной революции и стремятся увести в подполье организованную часть рабочего класса»165. В донесении сообщалось, что в по-следнее время в Иркутске стало заметно брожение в рабочих массах, вспыхнула стачка на электрической станции. В ко-миссариат труда поступило от рабочего комитета обозной ма¬стерской требование прибавки зарплаты в связи с дороговиз¬ной, признания рабочего комитета. Чтобы сорвать забастов- 14* 21 Г ку, губернский комиссар труда дал некоторые обещания. Од-новременно были приведены в готовность вооруженные си¬лы166. Белогвардейцы стремились вызвать выступление рабо¬чих, чтобы жестоко расправиться с ними. Но кровопролития не состоялось. Организованность и дис-циплинированность рабочих сорвали замысел реакции. Деле-гатское собрание профсоюзов в Иркутске 20 сентября 1918 г. выразило свое возмущение по поводу насилии над рабочими. «Не для того свергнуто самодержавие царя, чтобы новые вла¬сти глумились над рабочим людом и посягали на добытые кровавой ценой политические свободы», — говорилось в резо¬люции. Делегатское собрание заявило, что посягательство на права пролетариата, как и на все завоевания революции, встретит со стороны рабочих самый решительный отпор. Вме¬сте с тем собрание отметило: «В настоящее время, когда имущие классы и их ставленники покушаются на самые об¬щепризнанные завоевания Февральской революции, рабочему, классу следует быть на страже, беречь свои силы и не подда¬ваться обманчивым напевам разного сорта провокаторов»167. В сентябре 1918 г. иркутский губернский комиссар Яков¬лев забил тревогу. Характеризуя положение в Иркутске, он писал о боевых настроениях широких масс рабочих, о прова¬ле попытки немногочисленной группы «искренних социалис¬тов» удержать рабочих «на государственной почве». «Пользу¬ясь славой большевистских гнезд завод Фукса, обозная ма¬стерская, депо ст. Иннокентьевская, большевики пробирают¬ся в профессиональные союзы и делают свое дело. Против их влияния на рабочих можно еще бороться, но бороться против их подпольной деятельности я почти не имею возможности». Яковлев рассчитывал исключительно на «такое могучее сред¬ство, как голод, понадобятся, быть может, локауты и, прежде всего, организация сыска»168. Под руководством большевистских организаций забасто-вочное движение в Сибири от отдельных разрозненных вы-ступлений поднималось на новую ступень, охватывало целые отрасли промышленности. 212 § 3. Октябрьская забастовка железнодо-рожников Сибири Боевое ядро сибирского пролетариата составляли желез-нодорожники. На всех этапах борьбы за власть Советов она шли в первых рядах революционной армии. Вскоре после пе- « реворота вспыхнула стачка рабочих в Алтайских железнодо- к рожных мастерских. Она была вызвана массовым увольнени¬ем рабочих, участвовавших в красногвардейских отрядах169. 22 июля 1918 г. общее собрание в главных мастерских Ал-тайской железной дороги потребовало от министра труда пересмотра вопроса об увольнении членов советских органи-заций и красногвардейцев. Места уволенных рабочих объяв-лялись под бойкотом и не подлежали замещению. К осущест-влению бойкота рабочие приступили немедленно, указав явив-шимся на пробу кузнецам, что места, которые они хотят за¬нять, находятся под бойкотом. Кузнецы отказались поступать в мастерские. Управление дороги пыталось поставить кузне¬цов из военнопленных, последние также отказались, ссылаясь на то, что они, заняв бойкотируемые места, опасаются быть убитыми170. За отдельными выступлениями железнодорожных рабочих назревала забастовка по всей линии Сибирской железнодо-рожной магистрали. Причин для забастовки было много как политических, так и экономических. После переворота про- Г/ должительность рабочего дня железнодорожников была уве- * личена, а зарплата уменьшена, отменялась оплата празднич¬ных и сверхурочных работ. Администрация игнорировала ■' любые требования рабочих. Дело дошло до того, что однаж¬ды рабочие ст. Иннокентьевская возбудили ходатайство уво¬лить слесаря Грицевича, уличенного в хищении имущества. Однако когда начальник участка службы тяги Черепанов уз¬нал, что Грицевич увольняется по просьбе рабочих, он распо¬рядился оставить его на работе171. Вошли в систему мелкие придирки и штрафы. Рабочие были лишены легальной воз¬можности отстаивать свои интересы. Забастовки запреща¬лись, свирепствовали военно-полевые суды. Серьезное недовольство железнодорожников вызвало то, что сразу же после переворота все советские законы в области труда железнодорожников были объявлены недействительны¬ми. Вводилась сдельная и поверстная оплата, обрекавшая 213 рабочих в обстановке разрухи и вынужденных простоев на голод. Введение сдельной системы труда рабочие справедливо расценивали как попытку обойти восьмичасовой рабочий день. Даже некоторые официальные чиновники признавали не-выполнимость норм, вводимых при переходе на сдельную систему оплаты труда. Управляющий министерством труда говорил, что в «некоторых категориях труда при всем напря-жении сил рабочий не в состоянии достичь такой производи-тельности труда, чтобы его заработок не понизился теперь и в некоторых случаях разница достигает очень больших раз-меров»172. Введение системы сдельной оплаты труда вызвало, едино-душное возмущение железнодорожных рабочих. 19 июля 1918 г. управляющий министерством путей сообщения потре¬бовал перехода на сдельную систему оплаты173. Сразу же на¬чались волнения среди рабочих. В начале августа 1918 г. на¬чали забастовку железнодорожники ст. Новониколаевск. Против введения сдельной оплаты высказался 4-й делегат¬ский съезд профсоюза Омской железной дороги 9 сентября 1918 г. Аналогичные решения принял 20 сентября 1918 г. пер¬вый съезд мастеровых и рабочих Томской железной дороги174. Рабочие Забайкальской железной дороги также высказались против введения системы сдельной оплаты труда. Сдельная система оплаты труда вводилась с 1 октября 1918 г. В этот день собрание мастеровых и- рабочих в Тюмени категорически отказалось от перехода на сдельные работы. В Ишиме рабочие также заявили о своем нежелании перехо¬дить на сдельную систему175. Сдельщина вводилась насильст¬венно. Начальник Омской дороги издал 30 сентября 1918 г. телеграфное распоряжение о заполнении талонов при путе¬вых журналах, предупредив, что в случае невыполнения вышеуказанной телеграммы или противодействия к ее выпол-нению со стороны младших кондукторов виновные будут уволены со службы с преданием суду по законам военного времени176. Рабочие Омского железнодорожного узла решили не под-чиняться распоряжениям правительства и работать по-старо¬му, поденно. Газета «Заря» писала 9 октября 1918 г.: «Такое положение вещей долго длиться не может и грозит привести к забастовке»177. Массовые аресты, введение сдельной системы оплаты тру¬ 214 да были важными, но не единственными причинами резкого обострения отношений между железнодорожниками и Вре-менным сибирским правительством. В октябре 1918 г. по Транссибирской железнодорожной магистрали началась пе-реброска английских и французских войск, а также белочехов из Владивостока в Красноярск, Омск и на Уральский (Восточ-ный) фронт, где Красная Армия перешла в наступление и до¬. билась серьезных успехов. Железнодорожники Сибири ловили каждую весточку о положении на Восточном фронте, радовались победе Красной Армии и стремились оказать ей помощь, сорвать переброску вражеских войск. На Транссибирской железнодорожной ма-гистрали появилась реальная почва для массового выступле¬ния рабочих. Меньшевики, возглавлявшие главные дорожные и участковые комитеты профсоюза •железнодорожников, вся-чески стремились не допустить стачки. Но стачка неуклонно приближалась. Ни угрозы властей, ни старания меньшеви¬ков не могли ее остановить. Большевики придавали большое значение руководству за-бастовочным движением железнодорожных рабочих178. В сен-тябре-октябре 1918 г. подпольные большевистские комитеты звали железнодорожников к организованной борьбе. На ме¬стах стачки проходили под сильным влиянием, а нередко и руководством большевистских организаций и отдельных ком-мунистов, работавших нелегально. Забастовочные выступле¬ния рабочих рассматривались ими как серьезная помощь Красной Армин, так как забастовки расстраивали контррево¬люционный тыл. Своевременность общесибирской политической стачки же-лезнодорожников большевики Сибири рассматривали с точки зрения того, какую роль она окажет в ходе подготовки воору-женного восстания в общесибирском масштабе. Общесибир¬ская стачка железнодорожников в случае успешного ее раз¬вития и поддержки рабочими промышленности неизбежно должна была перерасти в вооруженное восстание. Поэтому важное значение приобретал выбор момента для объявления всеобщей стачки. В связи с нараставшим недовольством сре' ди железнодорожников Сибирский подпольный комитет РКП (б) провел ряд совещаний с находившимися в Томске делегатами-большевиками общесибирского съезда профсою¬зов. Это позволило областному комитету партии установить, 215 насколько готовы рабочие к забастовке. Как в докладах с мест на общесибирском съезде профсоюзов, так и особенно на нелегальных совещаниях большевиков-делегатов отмечалось боевое настроение рабочих, их решимость пойти на открытую схватку с врагом. Однако в конце сентября — начале октяб¬ря 1918 г. подготовка к восстанию в общесибирском масшта¬бе еще не закончилась. Во многих местах не были решены вопросы с вооружением, не завершено формирование боевых дружин, требовалось укрепить связи между отдельными ко¬митетами и координировать планы одновременного восстания. Сибирский обком РКП (б) считал в этих условиях обще сибирское выступление преждевременным. Вместе с тем, учи-тывая, что забастовка вспыхнет стихийно, большевики видели свою задачу в том, чтобы направить ее в нужное русло. На нелегальных совещаниях делегатов общесибирского съезда профсоюзов в Томске были определены и сформулированы основные -требования железнодорожников Сибири в период забастовки как экономического, так и политического характе¬ра. Отсюда однообразие требований бастующих в разных го¬родах. Большевистские организации стремились начавшиеся по- • всеместно экономические стачки слить в единую всеобщую политическую стачку. Поэтому большевики выдвигали такие требования, которые способствовали развитию революционной энергии масс, привлекали к стачке не только железнодорож-ников, но и весь рабочий класс, а также трудящиеся массы крестьянства. Такими требованиями являлись прекращение арестов и освобождение из тюрем сторонников Советской вл а сти, неприкосновенность демократических свобод, завоеванных в Октябрьской революции, невмешательство иностранных им-периалистов в гражданскую войну. Рассмотрим ход забастовки на отдельных участках Транс-сибирской магистрали. \/В субботу 5 октября 1918 г. в Красноярских мастерских У рабочие послали телеграмму главному дорожному комитету с предложением объявить забастовку по всей дороге и выде¬лили комиссию для переговоров с администрацией179. 7 октяб¬ря 1918 г. общее собрание рабочих мастерских и депо ст. Кра¬сноярск потребовало от администрации в трехдневный срок удовлетворить ряд требований: устранение сдельных работ, выплата надбавки на дороговизну, установить продол житель-: 216 кость рабочей недели 46 часов. Сверхурочные оплачивать в двойном объеме. Прием, увольнение и перемещение рабочих производить лишь с согласия профессионального союза180. Омское «Российское правительство» приказало рабочим немедленно возобновить прерванную ими работу, а вопрос о расценках передать в комиссию, не возобновивших работу уво-лить181. Главный комитет профсоюза рабочих Томской желез¬ной дороги призывал рабочих воздержаться от забастовки, уверяя, что приняты меры к отмене сдельной оплаты. Комитет эсеров выпустил прокламацию «К железнодорожникам» с при¬зывом о недопустимости забастовки «в момент, когда демокра¬тия напрягает все силы для борьбы с большевиками». Пленар¬ное заседание совета профсоюзов признало забастовку недо-пустимой и отказалось призвать рабочих других производств к поддержке требований железнодорожников. У!од дольный Красноярский комитет РКП (б) принял по вопросу о забастовке ^ёЛезнодррожников следующую резо-люцию: «Всякая забастовка железнодорожных служащих в настоящий момент, начатая хотя бы с узко экономическими требованиями, будет по существу забастовкой и политической и равносильна началу открытой борьбы с буржуазией за восстановление завоеваний революции. Стоя на точке зрения активной борьбы с буржуазной контрреволюцией вплоть до восстановления (власти Советов в Сибири, но учитывая недо-статок сплоченности, организованности рабочих масс, комитет считает, что начать открытую борьбу с буржуазией в виде забастовки еще рано, поэтому комитет не может взять на себя ответственность за могущее быть последствие этой несвоевре-менной забастовки. Если же в рабочих массах забастовка вспыхнет стихийно, то комитет приложит все усилия к тому, чтобы направить движение в определенное русло»182. Не получив поддержки и считаясь с решениями Краснояр-ского комитета РКП (б), рабочие депо ст. Красноярск решили организованно приостановить стачку.^,— Забастовка железнодорожников, начатая рабочими Крас-ноярских мастерских, была подхвачена на других станциях си-бирской железнодорожной магистрали (ст. Тайга, Иннокенть- евская, Зима, Новониколаевск, Омск, Тюмень). На местах в стачках приняли активное участие больше-вистские комитеты и отдельные коммунисты, но дезорганиза¬ 217 торское поведение легальных центров профсоюзов железнодо-рожников, находившихся в руках эсеров <и меньшевиков, ли-шило начавшуюся забастовку единого руководства и возмож-ности организованного и одновременного ее проведения. По всей дороге прокатилась волна разрозненных выступлений ра-бочих. 10 октября 1918 г. начались волнения рабочих на ст. Тай¬га, расположенной поблизости от Анжерских и Судженских копей. В этот день рабочие Тайгинского депо предъявили ад-министрации свои требования политического и экономического характера: признать советское законодательство о профсою¬зах, строго соблюдать условия оплаты и охраны труда, выра-ботанные Московским съездом железнодорожников в январе 1918 г. .отменить сдельные работы, принять на службу П. Вол-кова, В. Савинова, Н. Корабельника и вообще всех уволен¬ных за политические убеждения. Железнодорожники заявили, что если до 6 часов вечера 12 октября они не получат опреде¬ленного ответа, то будет объявлена стачка183. Эти требования были направлены главному исполнитель-ному комитету союза служащих, мастеровых и рабочих Том¬ской железной дороги для вручения начальнику дороги Круг¬ликову. Главный комитет отказался поддержать железнодо¬рожников ст. Тайга. Начальник доропи отклонил требования рабочих и обратился за помощью к военным властям. Заба¬стовка началась. Утром 13 октября рабочие депо ст. Тайга составили под-робный перечень требований, который предусматривал отме¬ну сдельных работ и поверстной оплаты, а также всех цирку¬ляров и законоположений о профессиональном строительстве, изданных Временным сибирским правительством, отмену вся¬кого права административного вмешательства в дела профсо¬юзов, установление такого порядка, при котором прием, уволь¬нение, перемещение и наложение взысканий на служащих, мастеровых и рабочих производились бы с согласия союза. Рабочие выставили и ряд других требований, в частности, признания законом для администрации решений Всероссий¬ского съезда железнодорожников, состоявшегося в январе 1918 г. в г. Москве и обратного приема на службу всех уво¬ленных за политические убеждения служащих, мастеровых, рабочих184. Эти требования свидетельствовали о большевист¬ских настроениях широких масс железнодорожников. 218 Забастовку тайгинских железнодорожников поддержали рабочие ст. TOMOK-21£S, а также проходившие в это время в Томске съезды железнодорожных машинистов и кондукторов. В район забастовки прибыл один из руководителей подполь¬ного областного комитета партии Франц Суховерхов. Белогвардейцы встревожились. Томский губернский ко-миссар Гаттенбергер доносил министру Временного сибирско¬го правительства: «Полагаю, что выступление в Тайге имеет значение скорее сигнала, чем серьезного восстания, надеются увлечь примером, надеются на разложение в войсках»186. Белогвардейцы не возлагали особых надежд на Тайгип- ский гарнизон, который находился под влиянием рабочих, и направили 12 октября в Тайгу новый отряд187. Командующий первым Средне-Сибирским армейским кор-пусом генерал-майор Пепеляев объявил Томскую железную дорогу на осадном положении, он издал приказ, которым обя-зывал забастовавших железнодорожников в течение трех ча¬сов приступить к работе. Уклонявшихся от выполнения этого приказа Пепеляев требовал ставить на работу силой, а укры-вавшихся и отказывавшихся от работы расстреливать и пре-давать военно-полевому суду. Подавление забастовки на ст. Тайга было возложено на начальника Томского гарнизона полковника Бабикова, а на ст. Томск-2 — генерала Вишнев-ского188. В Тайгу был направлен офицерский отряд в 100 че-ловек. В период забастовки в Тайге и Томске-2 губернский комиссар в своем докладе министру внутренних дел указы¬вал, что «забастовку поддерживает съезд профессиональных союзов под председательством Рабиновича»189. . Пепеляев приказал арестовать делегатов общесибирокого съезда профессиональных союзов. Однако сломить забастов¬ку этими мерами не удалось. Пепеляев признавал, что «несмо¬тря на мое требование стать через три часа на работу, рабо¬чие не вышли, на ст. Томск-2 разбежались машинисты и стрелочники» 19°. 13 октября 1918 г. на ст. Томск-2 прибыли отряды из 80 пе-ших и 25 конных милиционеров и команда кавалерийского эскадрона под командованием капитана Латмонизова. Под угрозой расстрела к 11 часам вечера забастовка на ст. Томск-2 была сломлена191. Руководители забастовки железнодорожников ст. Томск-2 были арестованы и 15 октября 1918 г. вместе с Ф. Суховерхо- 219 вым по приговору военно-полевого суда расстреляны. Отряд Латменизова получил распоряжение «употребить самые энер-гичные меры к скорейшей ликвидации забастовки». Каратели прибыли в Тайгу утром 16 октября. Сотня казаков немедленно отрезала город, а отряд милиции во главе с Латменизовым окружил рабочий поселок железнодорожников. Рабочим бы¬ло предъявлено требование: к 2 часам дня 16 октября собрать¬ся в депо. К этому времени .начальники службы составили списки рабочих, участвовавших в забастовке и непримкнувших к ней. Йз числа бастующих было арестовано 15 человек в ка¬честве заложников, от остальных потребовали выйти на ра¬боту в вечернюю смену. Латменизов заявил, что если желез-нодорожники не приступят к работе, то 17 октября в 10 часов утра заложники будут расстреляны192. Начальник штаба Сибирской армии признавал, что «осу-ществление этой забастовки могло затормозить начавшуюся переброску войск на запад, где эти войска в данное время крайне необходимы для боевых операций»193. Пепеляев рас¬порядился не прекращать переброску эшелонов на Уральскш( фронт. Однако машинисты и стрелочники окрылись и на ра боту не выходили. Каратели вылавливали их по одному чело¬веку, насильно под охраной часовых заставляли работать19’. Даже томский комиссар Сибирского правительства Гаттенбер- гер в докладе министру внутренних дел вынужден был при¬знать, что «к отказавшимся вести паровозы с воинскими эше¬лонами было применено телесное наказание»195. Железнодорожников ст. Тайга поддержали рабочие ст. Бо-лотная, Топки, Барабинск. Особую тревогу у белогвардейцев вызывал Анжеро-Судженский каменноугольный район, рас-положенный по соседству с Тайгой. На Анжерских копях, при-надлежавших дороге, начались волнения среди рабочих196. В первый же день забастовки на Судженские копи были направ-лены помощник губернского комиссара Михайловский и пра-порщик Шевелив, одновременно на копи прибыл из Томска отряд пехоты в 70 человек. Поручик Михайловский реоргани-зовал рудничную милицию. Администрация копей выделила средства на ее содержание, штат белогвардейских милиционе¬ров был увеличен до 118 человек. Началось выселение из квар¬тир семейств бывших деятелей Советской власти197. Забастовка тайгинских железнодорожников была подав¬лена. 220 17 октября 1918 г. управляющий министерством внутрен¬них дел Старынкевич по поводу волнений рабочих в Томской губернии разъяснял управляющему губернией, что «решению правительства по установлению сдельной оплаты придается характер непреклонности... агитация и волнения в рабочей среде должны быть пресекаемы самыми решительными закон¬ными мерами»198. Если увольнения и расстрелы рабочих по приговору воен¬но-полевых судов за участие в забастовках правительством считалось мерами «законными», то станет ясным, что значили слова о решительных законных мерах. На телеграмме началь-ника гарнизона Тайги о расправе с забастовщиками на Суд- женскнх копях военный министр наложил резолюцию «дей¬ствует правильно»199. Не успели белогвардейские власти подавить стачку на станциях Томск-2 и Тайга, как стачка перекинулась в район Иркутска, на станции Иннокентьевен а я и Зима. Иркутский губернский комиссар Временного сибирского правительства Яковлев докладывал правительству, что Инно-кентьевская «путем условных телеграмм получала директивы из Омска»200. Яковлев писал, что забастовки «на местах выз¬ваны ме только экономическими причинами, но и политически¬ми, необходимо открыто сказать, что среди рабочих уже не наблюдается поддержки правительства»201. На ст. Иннокентьевская подготовку к забастовке железно-дорожников развернула большевистская организация. 16 ок¬тября 1918 г. в кузнице депо собрались рабочие мастерских, вагонного и паровозного депо, паровозных бригад. Открыл собрание Захар Вершилло. Решили объявить забастовку, избрали стачечный комитет из 9 человек, в который вошли 3. Вершилло, Первушин, Землянский, Ворошнин, Василий и Александр Савельевы, Шестопалов, Комальков, Ломакин, Череномов и Наумов202. Стачечный комитет выработал требования и план проведе¬ния забастовки. Для связи со станциями Зима и Слюдянка выделили Наумова и Шестопалова203. Установили охрану ма¬стерских, которой поручалось не допустить штрейкбрехерства, расхищения инструментов, порчи оборудования, выработали требования, состоявшие из 12 пунктов, аналогичных тем, ко-торые выставляли железнодорожники ст. Красноярск и Тайга. 16 октября 1918 г. рабочие ст. Иннокентьевская прекрати¬ 221 ли работу. В тот же день забастовали рабочие ст. Зима204, где работали около 2000 человек. Большое значение для подъема революционных настроений здесь сыграло продвижение из верховий р. Оки партизанского отряда Н. Каландарашвили. После приезда сюда представителя забастовочного комитета со станции Иннокентьевская Шестопалова, 16 октября 1918 г. в 2 часа дня рабочие ст. Зима прекратили ремонт паровозов и разошлись, не предъявляя никаких требований. В это время на станции находились эшелоны английских и чехословацких войск. Местные власти обратились за содействием к англи¬чанам. Начальник эшелона полковник Уорд был назначен на¬чальником гарнизона. К нему перешла вся власть, начались обыски в рабочих кварталах. Забастовщиков под оружием ставили на работу205. Арестованные в составе членов стачеч¬ного комитета меньшевики вели себя трусливо, отрекались ог забастовки, дали заверения не допускать забастовки по мень¬шей мере до окончания гражданской войны и искоренения большевизма206. С прекращением забастовки волнения средн железнодо-рожников продолжались. 18 октября 1918 г. Яковлев теле-графировал: «Черемховском районе идут перемежающиеся краткосрочные частичные стачки. Черемховская служба тяги тоже и не бастует и не работает. Зима, Иннокентьевская ра-ботали, но настроение подозрительное. Необходимо будет изъять руководящую группу»207. Это была своеобразная итальянская забастовка рабочих. Они срывали ремонт паровозов и вагонов, чтобы замедлить перевозки белогвардейцев и интервентов на запад. Белогвардейцы большое беспокойство проявляли в отно-шении Ленско-Витимского (Бодайбинского) района. Осенью 1918 г. из Бодайбо было принудительно эвакуировано около 5500 наиболее беспокойных рабочих. Губернский комиссар раскассировал профессиональные союзы рабочих Ленских приисков в Жигалове и Качуге, «дабы на будущую весну они не могли создать осложнений», и выслал наиболее видных членов союза за пределы жнгаловского и качугского районов. В Иркутском уезде в районе Тельмннском, Усольском и Бар- хатовском отношение рабочих к правительству было «осторож-но-выжидательным». В Иннокентьевской белые поставили гарнизон, а в Зиме усилили штат милиции208. Кроме того, на станцию Зима затребовали «поставить воинскую часть не ме¬ 222 нее одной роты», без этого полковник Уорд не находил воз-можным дальнейшее направление английских эшелонов на запад209. В подготовке забастовки рабочих на железной дороге боль-шую активность проявили большевики Омска, где к осени 1918 г. сложилась одна из наиболее крупных и сильных под¬польных организаций. В вагонном, кузнечном и других цехах главных железнодорожных мастерских раскинулась широкая сеть нелегальных кружков. Среди рабочих в большом коли¬честве распространялись подпольные воззвания от Сибирского- обкома РКП(б), в которых разоблачались меньшевики и эсе¬ры как душители революции210. Июнь и июль 1918 г. прошли в Омске в беспрерывных волнениях, митингах протеста против произвола белогвардейских властей и железнодорожной адми¬нистрации. 19 июля 1918 г. в Омске во время погрузки произошел взрыв вагона со снарядами близ вокзала городской ветки. Его взорвали грузчики, чтобы не допустить отправки эшело¬на211. 1 августа 1918 г. в 4 часа дня в Омске у железнодорож¬ного депо был взорван вагон с патронами и гранатами212. Такие происшествия поднимали настроение рабочих. Чув сгвовалось, что даже те слои населения, которые были обма¬нуты эсерами и меньшевиками, теперь готовы пойти в бой за Советскую власть213. Брожение среди железнодорожников Омска росло, вспыхивали частичные стачки, но они носили разрозненный характер, так как эсеры и меньшевики, воз-главлявшие легальные профсоюзы, срывали объединенные выступления рабочих. Еще в середине июля 1918 г. съезд ра-бочих Омской дороги предоставил право дорожному коми¬тету в случае необходимости объявить железнодорожную за-бастовку214. В августе 1918 г. в Омске начал работу районный стачеч¬ный комитет, в который вошли представители от дороги. Сове та профсоюза и Обь-Иртышского объединенного союза вод¬ников. В течение августа стачечный комитет разработал шифры и формы связи, разослал уполномоченных в Новони¬колаевск, Томск, Челябинск, Екатеринбург, где были созданы свои стачечные комитеты. Но (вследствие засилия в главном дорожном комитете меньшевиков и эсеров, подготовка к забастовке сильно затя-нулась, положение становилось нетерпимым. Рабочие требо¬ 223- вали от главного дорожного комитета ускорить объявление стачки, выражали недовольство медлительностью в работе стачкома. Рабочие были сильно возбуждены в связи с введе¬нием сдельной оплаты и переброской войск интервентов с Владивостока на Восточный фронт, обсуждали вопрос о за-бастовке, собирались группами на Атаманском хуторе, в ма-стерских, в вагонах215. В начале октября 1918 г. рабочие Омских мастерских по-требовали от стачкома объявления забастовки. Но стачком, основываясь на том, что от других дорог нет ответа, оттяги¬вал решение. Те.м временем 7 октября началась забастовка в Красноярске, 10 октября начались волнения на ст. Томск-2 и Тайге, переросшие в забастовку. Все это революционизирова¬ло железнодорожников Омска, настаивавших на объявлении забастовки. Один из активных участников большевистского подполья в Омске М. Байков, работавший тогда в железнодо-рожных мастерских, рассказывает, что вопрос о настроении рабочих рассматривался большевистским комитетом. Реши¬ли завязать связь с другими железными дорогами. Для этой цели Байкову, Русакову и некоторым другим было поручено поехать по железной дороге и связаться с рабочими органи¬зациями других станций и депо216. Другой участник большевистского подполья В. И. Журав¬лев рассказывал, что ему поручалось ехать в Барабинское депо и подготовить рабочих к стачке железнодорожников. «Нагрузили меня литературой, воззваниями к стачке, дали путевку к Волкову, слесарю. Срок мне был дан недельный. Товарищу Волкову и товарищу Салита я дал поручение: по телеграмме из Омска вы действуйте, расклейте воззвания к стачке и сообщите рабочим, что Омск забастовал и держи¬тесь до тех пор, пока вам из Омска что-нибудь сообщат»^17. Журавлев возвратился в Омск, когда до стачки осталось три дня. После поездки состоялся обмен мнениями в желез-нодорожном партийном комитете. Возвратившиеся товарищи говорили о том, что повсеместно среди рабочих преобладают боевые настроения. По вопросу же о стачке мнения разделя¬лись. Одни члены комитета считали преждевременным объяв¬лять стачку, ибо в организационном отношении многие под¬польные комитеты не могли еще охватить движения в целом и руководить забастовкой218. Другие (Байков) предлагали связаться с городом, ибо дальше было терпеть нельзя, наст¬ 224 роение рабочих возбужденное, надо только хороших руково-дителей219. В Совете профсоюзов г. Омска представители железнодо-рожников вели переговоры с Кокосовы-м и Белкиным. Там обещали поддержку, но в самой общей и неопределенной форме. Вопрос о забастовке железнодорожников был перенесен в Омский подпольный комитет РКП (б). С. Г. Черемных писал: «В начале октября 1918 г., кажется, на втором заседании вновь избранного комитета партии, тов. Шнейдер дал инфор¬мацию о забастовочных настроениях на железной дороге. Комитет партии принял решение организовать политическую забастовку рабочих Омской дороги. Это дело вначале было поручено мне как парторганизатору железнодорожного рай¬она. Прошло несколько дней. На очередном заседании комите¬та партии меня спрашивают: «Как дело с забастовкой?» На помощь прикрепили А. Масленникова»220. На многочисленных собраниях, проводившихся нелегаль¬но, железнодорожники единодушно высказывались за объяв¬ление забастовки. Такой же позиции придерживался и рай¬онный комитет профсоюза рабочих Омских железнодорож¬ных мастерских, находившийся под влиянием большевиков. Мастеровые и рабочие Омских железнодорожных мастерских условились о времени забастовки и приняли решение выра¬зить недоверие главному комитету профсоюзов Омской доро¬ги, если он не объявит стачку во вседорожном масштабе и не примет на себя руководства ею. 15 октября 1918 г. экстренное заседание главного дорож¬ного комитета, руководимого меньшевиками-интернационали¬стами, рассматривало решение рабочих Омских мастерских об объявлении забастовки и требование к главному комитету объявить забастовку по всей дороге221. Представители Ом¬ских железнодорожных мастерских категорически настаива¬ли на объявлении стачки, заявляя, что сдерживать рабочих дальше нельзя и стачка может возникнуть стихийно. Глав¬ный комитет квалифицировал решение рабочих Омских ма¬стерских как «сепаратное выступление», «акт замаскирован¬ного насилия над высшим органом союза», как нарушение союзной дисциплины. Стремясь сорвать стачку или внести дезорганизацию, главный комитет решил обратиться ко всем 15 В- А. Кадейкин 225 служащим, мастеровым и рабочим с призывом «никоим обра¬зом не допускать гибельных по своим последствиям для инте¬ресов пролетариата сепаратных выступлений»222. Оттягивая объявление забастовки под разными предлогами, главный ко-митет явно вел линию на ее срыв. Говорили, например, о том, что не успели еще увязаться с некоторыми крупными станциями и не получили сведений о присоединении к стачке, но ведь их можно было не получать вообще, ибо вся политика меньшевиков-интернационалистов, пытавшихся сидеть между двух стульев, была направлена нд разоружение пролетариата перед лицом его классового вра¬га. Меньшевики-интернационалисты делали все, чтобы пру¬жина, которую заводили большевики, не сработала. Предста¬витель главного комитета Омской дороги в Красноярске выступал против стачки и заверил, что омские рабочие под¬держки не окажут. Эсеры и меньшевики ожидали разреше¬ния вопросов, выдвинутых рабочими, от «Директории», все надежды возлагали на эту коалицию эсеро-меньшевиков с кадетами и военщиной. Омский подпольный комитет РКП (б) считал выступление преждевременным, но, учитывая, что забастовочные настрое¬ния растут, а массы идут на забастовку, которая может про¬изойти стихийно и неорганизованно, решил идти вместе с массами, возглавить забастовку223. Участница большевистского подполья в Омске М. Мар¬ченко рассказывает: «Вопрос о забастовке стоял у нас в Ом¬ском комитете. Масленников тогда говорил, что положение самое неблагополучное. Организация была распылена, не бы¬ло надежды, что забастовка будет одновременно объявлена по всей линии. Но настроение было такое, что забастовка все- таки должна быть. Наш комитет знал, что забастовка, ко¬нечно, будет неудачной, но раз она вспыхнула, то мы долж¬ны ею руководить»224. После заседания главного комитета црофсоюза рабочих Омской дороги немедленно было созвано совещание пред-ставителей от всех цехов и депо. На совещании присутство¬вало около 40 человек. Представители рабочих клеймили предательское поведение меньшевистских лидеров профсою¬за. С большим вниманием было выслушано выступление А. Масленникова. Тут же на собрании был избран стачечный комитет во главе с Масленниковым и делегаты для поездки 226 по линии для организации одновременного выступления225. На другой день на одной из рабочих квартир в Атаман¬ском хуторе состоялось заседание стачечного комитета под председательством А. Масленникова. Назначили день выступ-ления, выработали требования, а также обращение к рабо¬чим, в котором излагались требования и мотивы забастовки226. После заседания стачечного комитета А. Масленников поручил С. Черемных отправить две телеграммы с условным текстом. Одна была адресована в Новониколаевск, другая в Челя¬бинск227. Начало стачки было назначено на 17 октября на 12 часов дня. Накануне стачки весь архив и адресные книги членов паровозных бригад, районного комитета профсоюза, списки машинистов, кочегаров были отправлены в кочегарку для уничтожения. В день стачки еще в 10 часов утра все рабочие были на своих местах. Пунктуально в 12 часов по призывному гудку они, как один, без малейшего замешательства покинули мастерские, находившиеся на ремонте 19 паровозов остались без некоторых частей, вышла из строя электростанция. Дея¬тельность Омского железнодорожного узла оказалась парали¬зована22*. Белогвардейцы были ошеломлены проявлением решитель-ности и организованности рабочих. Они рассчитывали на то. что эсеро-меньшевистские лидеры профсоюзов сорвут заба¬стовку. Только что созданное так называемое «Российское правительство» («Директория»), пытавшееся в приемных ино-странных империалистических держав разыгрывать из себя роль законного представителя России, пользующегося под¬держкой населения, оказалось мыльным пузырем. Правитель¬ство приглашало интервентов в глубь Сибири, на Восточный фронт, но забастовка рабочих остановила эти эшелоны на ст. Татарская. Оценивая забастовку, барон Будберг подчеркивал, что она началась «как раз в то время, когда необходимо, чтобы доро¬ги работали полным ходом и вообще было бы поменьше горе¬чи, уксуса, неудовольствий и обострений»229. Предметом осо¬бой злобы белогвардейцев явилось то, что в требованиях рабочих преобладали требования политического характера: прекращение войны с Советской Россией, восстановление де¬мократических свобод, освобождение всех арестованных за политические убеждения. Газета «Дело» обращала внимание 15* 227 на то, что «неофициальные требования железнодорожников в Омске шли дальше — возобновление деятельности Совдепа, удаление чехословацких войск. По всему видно, что забастов¬ка возникла под сильным влиянием большевиков. Задолго до забастовки среди железнодорожников распространялись воз-звания большевиков с призывом к активному выступлению. Забастовка прошла, несмотря на то, что главный комитет же-лезнодорожников высказался против забастовки и призвал рабочих не бастовать»230. Опомнившись от растерянности и ошеломления, военная клика яростно накинулась на безоружных рабочих. После то¬го, как рабочие покинули железнодорожные мастерские и депо, на станцию прибыла инженерная рота, установлена охрана вокзала и депо казаками231. Начальниками всех служб были назначены военные. Войска заняли телеграф и устано¬вили контроль над телеграммами. Вечером 17 октября для охраны депо прибыла сербская рота. На все стрелки постав¬лены для охраны солдаты кадрового стрелкового полка. На путях, где стояли вагоны, в которых разместилась «Дирек¬тория», охрану несли чехи. Сербская рота заняла депо. Про¬довольственный пункт усиленно охранялся сербами, казака¬ми и стрелками с пулеметом232. Начались аресты рабочих, обыски. Военные власти, недо-вольные «индеферентностью местной милиции», особенно на Атаманском хуторе, весь полицейский надзор за станцией воз-ложили на воинские части. 18 октября 1918 г. на станцию прибыл эшелон с бандитами атамана Анненкова и пулемет¬ная команда польского легиона233. Начальник штаба чеховойск и главнокомандующий Запад-ным фронтом Дитерихс 18 октября 1918 г. по всем линиям железных дорог от Уфы и Екатеринбурга издал приказ, в ко-тором говорилось: несмотря на то, что «в настоящее время все железные дороги Сибири заняты крупными оперативными пе-ревозками с востока на наш Западный фронт... на освобож-денных нами от противника железнодорожных линиях возни¬кают забастовки, задерживающие срочные перевозки войск, военных грузов и загружающие станции эшелонами бежен¬цев. следующих с запада на восток»231. Дитерихс приказал «всем комендантам станций немедлен¬но удалять со службы нерадивых агентов и мастеровых, от¬правлять их в концентрационные лагеря военнопленных вме¬ 228 сте с пленными красноармейцами. В случаях какого-либо со-противления, агитации и подстрекательства вызывать ближай-шие войсковые части и силою оружия приводить в повинове¬ние, а агитаторов и подстрекателей вешать235. Одновременно Дитернхс издал распоряжение об отмене сдельной оплаты и передаче этого вопроса в комиссию. Этим распоряжением Ди- терихс пытался сделать видимость уступки и тем самым вы¬звать отход от забастовки части рабочих и дезорганизовать забастовку. В этот же день генерал-майор Белов приказал командиру 2-го Степного корпуса немедленно принять самые энергичные меры к ликвидации забастовки вплоть до расстрела на месте агитаторов и лиц «активно мешающих возобновлению работ», и немедленно арестовать всех членов главного дорожного и районного стачечного комитетов Омской дороги. Предельным сроком явки бастующих на работу устанавливалось 19 октяб¬ря в 6 часов утра. «Кроме того, — говорилось в приказе, — немедленно поставить на работу железнодорожные роты и принять меры к тому, чтобы работа дороги не останавлива¬лась ни на одну минуту»236. Правительство прибегло к чрезвычайным мерам. Террито¬рия железной дороги была объявлена на осадном положении. Белогвардейские генералы решили действовать со зверской жестокостью. Даже телеграмма генерала Дитерихса об отме¬не сдельной оплаты была признана излишней уступкой. По мнению командования второго Степного округа, она осложни¬ла положение. Начальнику штаба Сибирской армии была от правлена телеграмма о том, что «если в Омске будут допуще¬ны колебания, забастовка вспыхнет повсюду... готовится по¬кушение на освобождение арестованных из тюрьмы. Дежурная часть проверена посылкой к тюрьме. В общем все меры при¬няты»237. Как рассказывает в своих воспоминаниях один из членов Военно-революционного штаба Омского подпольного комите¬та РКП (б) А. Поворотник, подпольщики учитывали возмож¬ность вооруженного столкновения в ходе забастовки. Именно потому на совещание представителей от цехов и депо, состо¬явшееся накануне забастовки, прибыли А. Поворотник и член Военно-революционного штаба при Сибирском обкоме РКП (б) П. А. Вавилов-Лесной. «Перед нами,— писал позд¬ 229 нее А. Поворотник, — стояла задача: подготовить наши воен¬ные силы, всем быть наготове, так как забастовки без репрес¬сий не проходят, репрессии могут вызвать вооруженное столкновение и возможно придется активно выступить»238. Ве¬чером того же дня на заседании штаба распределили обязан¬ности. На долю Поворотника выпал второй район. Поворотник назначил всем военным силам сбор. Пришло человек 45, все вооруженные — кто браунингом, кто гранатой. Перед этой группой ставилась задача захватить, если стихийно возникнет выступление, пулеметную команду, где имелось около 8 пуле¬метов239. По другим данным, было собрано 35 винтовок, 10 револьверов, два ящика гранат и патронов. В период стачки железнодорожников Омский подпольный комитет совместно с Военно-революционным штабом обсуж¬дал вопрос о выводе рабочих на улицы. Было ясно, что без оружия и без подготовки среди воинских частей на улицы выходить нельзя. Член Военно-революционного штаба Омского комитета РКП (б) П. Г. Кринкин в своих воспоминаниях пишет: «В этот момент из железнодорожного района пришли двое и заявили, что независимо от того, что будет, они сегодня будут высту¬пать. Мы подсчитали свои десятки. 13 десятков, с ними вы¬ступать было нельзя Опасались провокации, имевшей целью вывести преждевременно большевистские силы и устроить варфоломеевскую ночь. Все были за революционное выступ-ление, в особенности революционный наш энтузиаст Алек¬сандр Масленников. Решили для связи с железнодорожника¬ми выделить Нейбута и Кринкина, привели в движение го¬родской и районные штабы, с таким расчетом, чтобы, если начнется восстание, возглавить его»240. П. Кринкин и А. Нейбут поехали с этими представителями «штаба фронтовиков» на Атаманский хутор и в Куломзинодля проверки и предупреждения провокации. Оказалось, что это дело рук провокационной эсеро-меньшевистской организации, действовавшей под охраной погромщиков Красильникова. Ночью комитет вынес решение, предостерегающее от прово-кации. Рабочие-дружинники, собравшиеся в условленном ме¬сте, были распущены, а после 12 часов утра красильниковские банды окружили железнодорожный район и Куломзино, нача¬лась расправа с железнодорожными рабочими, повальные обыски, аресты и расстрелы241. Неявившиеся смазчики были 230 доставлены на поезда силой, за каждой бригадой посылался конвой. Многие были подвергнуты начальником отряда ата-маном Анненковым телесному наказанию2’2. Белогвардейцы охотились за членами главного и участко-вого комитетов профсоюза железнодорожников. Были аресто-ваны Воробьев (позднее расстрелян в тюрьме), Станкевич (умер в тюрьме). Членам участкового комитета, за исключе-нием Вичинского, удалась скрыться. Белогвардейские власти стремились локализовать выступ-ление омских железнодорожников и лишить их поддержки со стороны рабочих других предприятий. Однако никакие угро¬зы не остановили дальнейшего развития забастовки в Омске. 18 октября на расширенном пленуме Омского совета проф-союзов большевики провели решение о поддержке забастовав-ших железнодорожников материально и морально и органи-зации всеобщей забастовки солидарности со стачечниками и протеста против насилий властей243. Рабочие ряда предприятий забастовали. В субботу 19 ок-тября с утра по призыву городского подпольного комитета РКП (б) в Омске началась общегородская забастовка соли-дарности с бастующими железнодорожниками. Забастовка была внушительной — бастовали рабочие крупных заводов: Раадруппа, 1-го механического, механо-литейного, завода Те-рехова и других, грузчики, печатники, кожевенники, булочни-ки. Начальник военного контроля штаба Сибирской армии закладывал, что в Омске «некоторые заводы и мастерские на-половину бастуют»244. В самих железнодорожных мастерских утром 19 октября, когда истекал срок ультиматума, предъявленного генерал- майором Беловым, несмотря на угрозы, на работу явилось лишь 50—60 человек из 2200 рабочих. Попытка восстановить работу Омского узла силами железнодорожных частей прова-лилась. Солдаты не смогли заменить машинистов паровозов и других специалистов. Было пущено несколько паровозов, чтобы создать видимость восстановления движения и тем сло-мить упорство рабочих. С утра 19 октября 1918 г. рабочие кварталы, прилегавшие к станции Омск, были наводнены во-оруженными отрядами и отданы на расправу войсковому старшине Красильникову, прославившемуся своей жестоко-стью. По приказу Красильникова белогвардейские отряды оцепили кварталы, в которых проживали железнодорожники 231 и их семьи, устроили облаву, вылавливали рабочих и сгоняли их на площадь перед вокзалом. Сюда на коне явился Красиль-ников и зачитал рабочим свой приказ с требованием прекра-тить забастовку и немедленно приступить к работе, угрожая расстрелом. Затем такой же митинг Красильников собрал во дворе железнодорожных мастерских, а для устрашения ра-бочих тут же к стенке были поставлены и расстреляны пятеро железнодорожников, арестованных накануне: Пнянзов, Пет¬ров, Леиченко, Шевченко и Рассохин245. Начальник Омского гарнизона потребовал от бастовавших рабочих утром 21 октября приступить к работе, иначе «будут/ приняты меры вплоть до расстрела». Вечером 19 октября 1918 г. начались аресты среди водников. Забастовавшим рабо¬чим областной типографии и завода Рандруппа было объяв¬лено, что если они в 8 часов 21 октября не станут на работу, то будут принуждены силой246. Белые разыскивали организаторов забастовки, отдали приказ об аресте председателя судосоюза Горинова, искали Евдокимова, который вел за собой рабочих областной типо-графии, арестовали председателя стачечного комитета кожев-ников Голосова. В связи с массовыми арестами вечером 20 октября собрал-ся Омский городской комитет РКП (б), чтобы оценить создав-шееся положение и определить, что делать дальше. Комитет единогласно решил призвать рабочих к организованному пре-кращению забастовки. А. А. Масленников и А. Я. Нейбут на-писали и напечатали на машинке обращение к рабочим о не-обходимости организованно прекратить забастовку247. С. Г. Черемных, которому на этом заседании было пору-чено с группой рабочих обойти квартиры бастующих и озна-комить их с принятым решением подпольного комитета РКП (б), пишет: «Было очень важно, чтобы все рабочие во¬время знали об этом обращении, чтобы они пошли на работу с гордо поднятой головой не по приказу белогвардейского командования, а по призыву своего руководящего центра»248. Принимая решение о прекращении забастовки, подполь¬ный комитет дал указание паспортному бюро выдать доку¬менты тем рабочим, которым угрожали аресты249. К исходу 20 октября 1918 г. явились для регистрации в Омских желез-нодорожных мастерских из 2136 рабочих— 1627250. 21 октяб¬ря стачка повсеместно была прекращена. По сообщению на- 232 неприкосновенность личности бастующих. Но если до 1 нояб-ря наши требования не будут удовлетворены, мы оставляе1М за собой свободу действий260. Тюменский уездный комиссар сообщал: «Настроение в го роде и уезде безусловно нервное. Главной причиной нервности является последнее отступление войск Временного сибирского правительства на фронте. Второй тоже весьма серьезной при-чиной тревожного состояния населения являются забастовки. Правда, при официальном их расследовании таковые носят только экономический характер, но при более глубоком рас смотрении этого вопроса нельзя не усмотреть и политической подкладки. Причем находятся элементы, которые стараются использовать экономические конфликты для политических целей»261. 1 ноября 1918 г. рабочие всех частных городских предпри-ятий Тюмени предъявили требование увеличить заработную плату и местами объявили забастовку. Это требование было вызвано тем, что частные торговцы, пользуясь распоряжением правительства о свободной торговле, за один месяц взвинтили цены продуктов почти вдвое262. На городском лесопильном заводе бастующие установили охрану завода, они проявили организованность, забастовка продолжалась 4 дня263. 22 октября забастовка железнодорожников Сибири, длин шаяся 2 недели, повсеместно закончилась. Подавление заба-стовки сопровождалось массовыми арестами, расстрелами рабочих в Омске, Тюмени, Томске, разгромом профсоюзных и стачечных комитетов. Белогвардейские власти обрушились на совет профсоюзов Сибири. 24 октября из Омска управляющий министерством- внутренних дел Старынкевич телеграфировал томскому гу-бернскому комиссару: «Иметь наблюдение за деятельностью Сандомирского, Рабиновича, Жукаса, Зенцова, известных по профессиональному союзу»264. Рабиновичу, Жукасу и Зенцову пришлось перейти на нелегальное положение. После забастовки железнодорожников Совет министров Сибирского правительства составил комиссию, которой пору-чил разработать вопрос о снабжении железнодорожных рабо-чих. Дело свелось к говорильне. Комиссия, расследовавшая причины конфликта между рабочими железнодорожных ма-стерских и администрацией на ст. Тюмень, нашла необходи-мым. введение сдельной оплаты265. 234 Тобольский губернский комиссар Пигнатти, которого никак нельзя заподозрить в симпатии к рабочим, признавал, что «рабочие не в состоянии выработать рыночную стоимость сво его труда даже при всем желании, поэтому, как естественное следствие является еще большее ухудшение производительно-сти труда, выработка рабочими чрезвычайно низких сумм и даже бегство рабочих-железнодорожников, несмотря на все чинимые к тому препятствия»266. После подавления забастовки железнодорожников на ст. Красноярск администрация настаивала на введении сдель¬ной оплаты267. Стремясь сорвать забастовку, Временное си¬бирское правительство распорядилось о создании комиссий по пересмотру расценок. Однако администрация дорог всяче¬ски мешала созыву собраний рабочих для выдвижения своих представителей. К тому же собрания плохо посещались рабо-чими, которые не верили Временному правительству. Представители мастеровых и рабочих Забайкальской же-лезной дороги, избранные в комиссию по пересмотру расценок сдельной платы, заявили, что по мнению рабочих, «введение сдельной платы диктуется единственно лишь стремлением при¬бавить рабочий класс, заставить его острее почувствовать су¬ществующий ныне в Сибири режим»268. К 22 октября 1918 г. рабочие Сибирской железнодорожной магистрали вынуждены были прекратить забастовку. Сибир-ское правительство воспользовалось несогласованностью дей-ствий железнодорожников и разбило их по частям. С первых часов забастовки чувствовалось отсутствие единого руковод-ства со стороны стачечных комитетов. Это был результат пря-мого предательства эсеров и меньшевиков и половинчатой по-литики меньшевиков-интернационалистов, возглавлявших профсоюзы железнодорожников и стачечные комитеты. «Ин-тернационалисты» требовали, чтобы рабочие воздержались от забастовки, а в ходе ее так называемый «штаб фронтовиков», существовавший в Омске, действовал провокаторскими мето-дами и выдавал рабочих карателям. Главный комитет профсоюза омских железнодорожников признавал, что октябрьская забастовка «прошла через голову органов профсоюза железнодорожников. Органы эти и, в осо-бенности, Главный комитет всеми имевшимися у них сред-ствами боролись против объявления забастовки. Меньшеви¬ки, возглавлявшие Главный комитет, доказывали, что «заба¬ 235 стовка в Омских мастерских возникла наперекор Главному комитету и являлась по существу продолжением таких же не-организованных, стихийных явлений в Красноярске, Тайге, Томске и на Кольчугинской дороге, как результат агитации, возбужденных самарским положением фронта безответствен-ных фанатиков которым удалось удачно использовать для этого недовольство служащих, мастеровых и рабочих введе-нием сдельной системы оплаты труда и некоторыми стеснени-ями союзов, усиленными в разных местах совершенно ненуж-ным, неразумным и безответственным произволом отдельных админ ястраторов»269. Какая галантность! Разгром профсоюзов, избиения и аре¬сты членов комитетов для меньшевиков лишь «некоторые сте-снения», и дело, оказывается, не п чудовищном террористиче-ском режиме, а всего лишь в «неразумных действиях отдель ных администраторов». Пресмыкательство меньшевиков перед белогвардейским режимом не осталось незамеченным. Министр труда -Шуми- ловокий писал позднее в канцелярию «.верховного правителя», что деятельность главного комитета «в общем нельзя не при-знать полезной», и в заслугу ему ставил то, что он во время железнодорожной забастовки принимал со своей стороны уча-стие в ее ликвидации270. * Октябрьская стачка железнодорожников Сибири явилась наиболее крупным выступлением сибирского пролетариата в период «демократической» контрреволюции и кульминацион-ным пунктом в развитии забастовочного движения в Сибири в этот период. В течение двух недель с 7 до 22 октября 1918 г. забастовка прокатилась по всем крупным железнодорожным станциям Сибири от Тюмени до Иркутска. Разразившись в период, когда Красная Армия развернула успешное наступ¬ление на Восточном фронте, а белогвардейцы начали пере¬броску эшелонов интервентов на Восточный фронт, забастов¬ка железнодорожников Сибири дезорганизовала белогвардей¬ский тыл и показала подлинное отношение рабочих к интер¬вентам и «Директории». Выступление железнодорожников Сибири, являвшихся од-ним из ведущих отрядов сибирского пролетариата, вызвало сочувствие рабочих всех категорий. Из солидарности бастова¬ли рабочие многих предприятий Омска и Тюмени. В резуль¬тате значительно разрослось массовое движение рабочих, ко¬ 23в торое нашло широкий отклик в деревне. Вслед за общесибир-ской забастовкой железнодорожников во всех городах про¬шли забастовки рабочих крупных промышленных предприя¬тий в связи с заключением коллективных договоров на 1919 г. Развернулось массовое крестьянское восстание в районе Ма- риинска, произошло восстание в Тобольской тюрьме. Стачка показала рост сопротивления рабочих Сибири на-ступлению контрреволюции, нарастание непримиримых про-тиворечий между рабочими и возвратившейся буржуазией, решимость и готовность рабочих бороться за восстановление Советской власти. Огромное значение имела стачка для даль-нейшей борьбы пролетариата Сибири, для его воспитания. Произошла открытая схватка уже не с отдельным капитали-стом, а с самим правительством, прикрывавшимся как фиго¬вым листком, знаменем Учредительного собрания и народо-правства. «Директория», эта комбинация из эсеро-меньшеви- ков и кадетов, обнажила свою классовую сущность и пред¬стала орудием наглого произвола контрреволюции. Даже у тех слоев отсталых рабочих, которые в первое время не смогли разобраться в существе происшедшего переворота и которые под влиянием эсеро-меньшевистской демагогии ожидали от новой власти «демократии и свободы», теперь не оставалось сомнения в классовом характере Временного сибирского пра-вительства и «Директории». Забастовка явилась своеобразным экзаменом для полити-ческих партий, действовавших в рабочем движении, и оказала серьезное влияние на дальнейшую судьбу этих партий. Сама стачка знаменовала разрыв рабочих с эсерами и меньшеви¬ками, с их нудными поисками обходных путей и соглашений. Эсеры и меньшевики, срывавшие подготовку стачки, а затем сотрудничавшие с карателями при ее ликвидации, разобла¬чили себя в глазах рабочего класса. Что касается меньшеви¬ков-интернационалистов, то в ходе ликвидации забастовки их организация, не принявшая мер к конспирации, была по су-ществу разгромлена. «В ходе стачки, — вспоминает А. Берд-никова,— мы пытались выяснить силы у максималистов и анархистов, чтобы использовать. Должна сказать, что ни у анархистов, ни у максималистов мы никакой силы не нашли»271. В октябрьской забастовке железнодорожников выросло влияние большевистских организаций и авторитет партии. В 237 момент острой схватки рабочих с белогвардейским правитель-ством только большевики были с массами рабочих, руководи ли ходом забастовки, обеспечили организованность при ее завершении. После забастовки влияние большевистских орга-низаций укрепилось. Октябрьская забастовка железнодорожников послужила уроком для будущих классовых схваток. Она мобилизовала широкие массы рабочих, убедила их в недостаточности стач¬ки и необходимости ее перерастания в вооруженное восста¬ние. После забастовки в нелегальные ячейки и дружины, соз-даваемые большевиками, влились многочисленные рабочие группы, подготовка к восстанию развернулась форсированно. Призывы подпольных большевистских комитетов к вооружен-ному восстанию находили горячую поддержку средн широких масс рабочих. Октябрьская стачка свидетельствовала’ о том. что борьба принимает острые формы, что восстание близится, нарастает, захватывает широкие слои трудящихся. Большевистские организации проводили большую работу по подготовке вооруженного восстания. 7 ноября 1918 г. на подпольных собраниях Новониколаевской партийной органи-зации, как и в других городах, отмечалась первая годовщина Октябрьской социалистической революции в России. Город-ской комитет партии выпустил массовым тиражом листовку, посвященную годовщине революции272. Обеспокоенные нарастающим влиянием большевиков на массы белогвардейские власти усилили террор. Начальник Новониколаевского гарнизона полковник Степанов приказом от 12 ноября 1918 г. запретил митинги, уличные выступления и .манифестации, объявил, что лица, виновные в агитации и выступлениях за восстановление власти Советов средн солдат и населения, будут предаваться военно-полевому суду и рас-стреливаться Инспектору артиллерии Казанской стрелковой дивизии было приказано держать все три батареи- готовыми открыть огонь по первому требованию273. В ноябре 1918 г. начальник белогвардейской контрразвед¬ки, докладывая о настроении среди омских рабочих, отмечал, что «симпатии широких масс совершенно отвернулись от «нынешних диктаторов», каким именем называют как Сибир-ское, так и Всероссийское правительство»274. В качестве под-тверждения указывалось на то, что 4 ноября на заседании судсоюза один из ораторов закончил свою агитационную речь 238 призывом «Долой угнетателей», «Да здравствует власть Сове-тов рабочих депутатов, да здравствует партия коммунистов!». «Чувствуется, — подчеркивается в донесении, — присутствие и опытная работа большевистской организации... таковая каж¬дый день крепнет и имеет тесную связь с профессиональными союзами... Работа организации направлена в настоящее вре¬мя исключительно па установление теснейшей связи как ме¬жду рабочими, так и между союзами отдельных городов и общую мобилизацию сил всего пролетариата Сибири»275. По плану военно-революционного штаба Сибирского об-кома РКП (б) роль опорного центра грядущих боев и зачина¬теля восстания отводилась Красноярску с его революционно настроенными рабочими главных железнодорожных мастер¬ских. После первой нелегальной конференции большевиков Сибири в Красноярск приезжал руководитель военно-револю¬ционного штаба М. И. Сычев (Суховерхое). От имени под¬польного обкома РКП (б) он поставил перед красноярскими коммунистами задачу подготовить военные базы предполага¬емого восстания, помочь организовать типографию и отпеча¬тать листовки с решением конференции и призывом к массам о восстании. В Красноярске вместе с В. Ф. Матушевским и другими подпольщиками Суховерхое детально разработал план восстания275. Особенно активно к восстанию готовились рабочие желез-нодорожных мастерских. Предполагалось освободить полит-заключенных и отправляемых на восток пленных красноар-мейцев277. В тюрьму были переданы гранаты и револьверы, усилен сбор оружия, устроены два оружейных склада: один, базисный, в Николаевской слободе у Т. Попова, другой в Алексеевской слободе у И. Кузьменко278. Осенью 1918 г. Сибирский обком РКП (б) направил в Кра-сноярскую организацию Р. Петерсона. Подпольщики развер¬нули работу среди солдат и военнопленных интернационали¬стов, заготовляли бомбы из взрывчатых веществ, полученных от рабочих Анжеро-Судженских копей. Приближались решающие схватки. Рабочее движение в Сибири под руководством большевистских организаций под-нималось на новую ступень. 239- Выводы После контрреволюционного переворота в Сибири потер-певшие поражение, но не побежденные рабочие не прекраща¬ли бо-рьбу за восстановление Советской власти. Эта борьба велась в многообразных формах. В первое вре-мя передовые рабочие решительно выступали против пресле-дований большевиков и настойчиво требовали сохранения Советов и других завоеваний пролетарской революции. Вслед за передовыми отрядами на борьбу против белогвардейского режима, прикрывавшегося демократической вывеской эсеров и меньшевиков, втягивались и те слои рабочих, главным обра¬зом с мелких предприятий, которые под влиянием эсеро-мень-шевистских проповедей о чистой демократии, народоправстве и учредиловке проявили колебания. Изживая мелкобуржуазные иллюзии, сибирские рабочие все решительнее и организованнее проводят забастовки, соз¬дают боевые дружины для надвигавшихся открытых схваток с временно торжествующей реакцией. Становилось совершен¬но очевидным, что развернувшаяся борьба, принявшая форму вооруженной гражданской войны, исключала всякую возмож-ность длительного существования промежуточных звеньев. Власть в Сибири неизбежно должна была перейти либо к рабочим и крестьянам, либо к буржуазии. В этих условиях вся деятельность мелкобуржуазных партий эсеров и меньшеви¬ков лишь расчищала почву для установления военной дик¬татуры. Буржуазия готовилась к дальнейшей концентрации своих политических сил, подготовляя передачу власти из рук эсеро-меньшевистских лакеев в руки диктатора. Военная дик¬татура являлась прямым и естественным продолжением «де-мократической» контрреволюции. По мере усиления борьбы трудящихся против нового контрреволюционного режима, крупная сибирская буржуазия и монархистски настроенное офицерство все более настойчиво высказывались за создание «твердой власти». О единой и сильной власти для борьбы против большевиков вздыхали также эсеры и меньшевики. Грызня велась лишь по вопросу о том, какую форму придать этой власти — единоличной или коллективной диктатуры. В ночь с 17 на 18 ноября 1918 г. свершился колчаковский переворот. Арестом членов «Директории» была создана обста- 240 повка, при которой выпавшая из рук (расколотой коалиции власть «сама собой» пала к ногам белого генерала. Колчак был провозглашен «верховным правителем» и одновременно произведен в полные адмиралы. Затем он назначил себя вер-ховным главнокомандующим всеми морскими и сухопутными силами белогвардейской России. На пустовавший трон каз-ненного народом царя был таким образом посажен любимец буржуазии, «честный и решительный патриот» в деле расстре-ливания рабочих адмирал Колчак. Круг был завершен. Си-бирская контрреволюция, начавшаяся в середине лета 1918 г. под флагом «демократии» и Учредительного собрания, при¬шла к диктатуре монархиста Колчака. Другой противоположной и более (мощной, нараставшей и прогрессивной тенденцией развития был дальнейший рост сплоченности рабочих Сибири, повышение их социалистиче-ского сознания и авторитета как руководящей силы в союзе с трудящимися массами крестьянства. Классовая расстановка в Сибири к ноябрю 1918 г. резко изменилась. Закалился и идейно окреп сам рабочий класс. В результате деятельности подпольных большевистских органи-заций массы хорошо разобрались в контрреволюционной сущ-ности совершившегося переворота, научились распознавать за демократической вывеской предательскую роль мелкобуржу-азных партий эсеров и меньшевиков. Расширилась социальная база движения за власть Сове¬тов в Сибири. Уже осенью, а в некоторых районах в августе 1918 г., начинается поворот середняка в сторону Советской власти. Большевистские организации Сибири главное внима¬ние уделяли подпольной работе, организации стачек, подго¬товке восстания в общесибирском масштабе для свержения белюгвардейшины и восстановления Советской власти. Каж¬дая стачка воспитывала политическое сознание рабочих, под¬готовляла рабочие кадры к предстоящей забастовке в обще¬сибирском масштабе. В то же время стачки расстраивали тыл белогвардейцев и ослабляли боеспособность их армии. Характерными чертами рабочего движения в сибирском тылу контрреволюции летом и осенью 1918 г. является мас-совость. Несмотря на военно-полевые суды в период «демо-кратической» контрреволюции в Сибири, количество заба-стовок и стачек, а также участвующих в них рабочих, значи-тельно выше, чем в предреволюционные годы. Возросла стой¬ 16 В. А. Кадейкни 241 кость пролетариата, результативность экономических стачек. Политические и экономические забастовки и стачки тесно пе-реплетались между собой, даже чисто экономические заба-стовки все чаще приобретали политический характер. Забастовочное движение в Сибири развивалось неравно-мерно. Это связано с теми изменениями, которые происходи¬ли в среде рабочего класса, с влиянием политических факто¬ров, таких, как успехи Красной Армии на Восточном фронте. Ведущую роль в рабочем движении играли рабочие крупных предприятий. Активность различных групп рабочих в забастовочном движении сибирского пролетариата была различной: наиболь-шую активность проявляли железнодорожники, горняки и печатники. Обращает на себя внимание и география стачеч¬ного движения, охватившего район наиболее крупных про¬мышленных предприятий: Тюмень, Омск, Кузбасс, Красно¬ярск, Черемхово, а также время наибольшего размаха заба¬стовочного движения в Сибири, относящееся к сентябрю-ок¬тябрю 1918 г., когда Красная Армия перешла на Восточном фронте в наступление, а в тылу сибирской контрреволюции был завершен в основном переход большевистских организа¬ций на нелегальное положение. В период колчаковского переворота никто не вступился за комбинацию из эсеров и меньшевиков, с одной стороны, и ка-детов и военщины, с другой, потому что у рабочих и крестьян не было оснований защищать эсеро-меньшевистскую контр-революцию, прикрытую демократическими ярлыками. Рабо¬чие Сибири, весь период с июня по ноябрь 1918 г. боровшиеся против Сибирского правительства, а затем и «Директории», хорошо разобрались в классовой сущности этой власти. К это¬му времени даже и те слои рабочих и трудящихся крестьян, которые ранее находились под влиянием меньшевиков и эсе¬ров, постепенно изживали мелкобуржуазные иллюзии и под знамене.м большевистских организаций поднимались на ре-шительную борьбу за восстановление власти Советов. ГЛАВ А IV ДАЛЬНЕЙШЕЕ ОБОСТРЕНИЕ КЛАС-СОВОЙ БОРЬБЫ В ПЕРИОД КОЛЧА-КОВЩИНЫ. СТАЧКА И ВОССТАНИЕ СИБИРСКИХ РАБОЧИХ (ноябрь 1918- июль 1919 гг.). § I. Забастовочное движение в колчакии и его значение В связи с колчаковским переворотом министерство внут-ренних дел разослало 18 ноября 1918 г. всем своим губерн-ским комиссарам указание: <...принять все меры к сохране¬нию общественного порядка и недопущению выступлений и обсуждения в печати и на собраниях происходящего, не ос-танавливаясь в случае надобности перед принятием решитель-ных мер вплоть до ареста как отдельных лиц, так и руково-дителей партийных организаций»1. Переворот 18 ноября 1918 г., встреченный бурей восторгов в промышленных и кулацких кругах, среди основной массы сибирского населения (рабочих и крестьян) вызвал недоволь¬ство. Колчаковский тыл все более резко разделялся на два противоположных полюса: на одном — старые генералы и царские офицеры, помещики и капиталисты, попы и чиновни¬ки, сторонники возрождения монархии, на другом — рабочие, трудовое крестьянство, демократическая интеллигенция, стре-мившиеся к восстановлению власти Советов. Каждый участ¬ник гражданской войны должен был становиться либо на одну, либо на другую сторону баррикады. Для средней линии места не было. Жизнь, собственный опыт масс давали рабочему классу 16* 243 богатый материал для раздумий, для проверки политических партий и политических программ. Новониколаевский уездный комиссар 26 декабря 1918 г. докладывал, что в городе «заме-тен значительный крен влево. В совершившемся видят воз¬врат монархии»2. Меньшевистская газета «Наше дело» писала об аполитич-ности рабочего класса Сибири, о преобладании «того своеоб-разного взгляда большинства сознательных элементов рабо-чего класса, что в современной борьбе в России нужно быть либо на стороне большевиков, либо на стороне реакции, а третьего пути мет. В Сибири всегда лишь раздавалось эхо рабочего движения промышленных районов России»3. В эпоху колчаковщины борьба между трудом и капиталом приняла исключительно напряженный характер. По далеко не полным данным органов колчаковского министерства труда, за время с, 1 января по 1 ноября 1919 г. по Забайкальской. Амурской, Иркутской. Алтайской, Енисейской, Новониколаев-ской, Томской Тобольской, Акмолинской инспекциям труда зарегистрировано свыше 1130 конфликтов с числом участни-ков 82 600 человек4. Далеко не полными эти данные являются потому, что' они учитывали только те конфликты, за разрешением которых сто¬роны обращались в инспекции труда. Между тем по мере обострения классовой борьбы рабочие все чаще уклонялись от всякого соприкосновения с колчаковским министерством труда и его представителями в губерниях, как правило, ста-новившимися на сторону промышленников. В инспекции об-ращались главным образом отдельные рабочие по случаю неправильной выплаты заработанных денег при расчете. Крупные конфликты в виде забастовок, охватывавшие массы организованных рабочих, шли помимо инспекций труда — их «разрешением» занимались военные власти. В конфликтах участвовало от 75 до 90 процентов рабочих предприятий. В апреле 1919 г. ушли рабочие с лудильного завода в Кургане из-за грубого, пренебрежительного отноше-ния администрации и угрозы сдать дело о рабочих в контр-разведку5. В Акмолинской области также участились случаи ухода рабочих с фабрик и заводов®. Несмотря на военно-полицейские меры, недовольство рабо¬чих своим экономическим положением и общим гнетом все чаще -выражалось в стачках. 244 Низкая оплата труда на стекольном заводе Кобылкина в Верхнеудннске побудила рабочих послать представителей в Читу к инспектору труда с просьбой о помощи. Нс- делегаты ничего не добились. 18 июня 1919 г. на общем собрании рабо¬чие выработали требование об увеличении ставок по отдель¬ным профессиям от 50 до 75 процентов. Через три дня пред¬приниматель сообщил о частичном согласии. Рабочие потре¬бовали полного удовлетворения требований. 21 июня нача¬лась забастовка. Владелец грозил закрыть стекольную печь, но вынужден был уступить7. По мере организованного укрепления большевистские''ко- митеты улучшали руководство забастовочным движением. Точка зрения некоторых «левых» коммунистов, считавших,‘что стачки и частичные забастовки только распыляют энергию рабочего класса, ослабляют и истощают его силы, не получи¬ла в Сибири сколько-нибудь широкого распространения. На пути развития забастовочного движения в Сибири сто-яли два главных противника: колчаковское правительство и меньшевистско-эсеровские лидеры легальных профсоюзов. В декабре 1918 г. в Иркутске бастовали рабочие фабрики обуви Горштейна (75 человек), колбасной фабрики Эйхлёра (18 человек), предприятий Вержбовского, Мюрсепа и неко-торых других8. Рабочие требовали улучшения экономического положения, в частности, повышения заработной платы до уров¬ня прожиточного минимума. Несмотря на экономический ха¬рактер требований, колчаковские власти угрожали бастующим арестом, начались преследования профсоюзов. Начальник гарнизона разрешил предпринимателям уволить всех рабочих и на их место поставить военнопленных9. В начале февраля 1919 г. в Иркутске забастовал союз по-варов. Вместо них при поддержке властей на работу постави-ли штрейкбрехеров из китайцев, и союз потерпел поражение10. Грузчики Омска отклонили ставки поденной оплаты, пред¬ставленные министерством путей сообщения, и потребовали их увеличения в 2,5 раза, чтобы привести в соответствие с уров¬нем дороговизны. Власти ответили угрозой увольнения и за¬мены военнопленными. В прачечных г. Омска прачек заменя¬ли корейцами и китайцами, которые удовлетворялись гораздо более низкой поденной платой11. На Знаменском стеклоделательном заводе Енисейской гу-бернии в январе 1919 г. произошла забастовка. Рабочие здесь 245 не получали заработка со второй половины сентября 1918 г., а из продуктов им выдавали лишь муку и по 3 фунта крупы на человека. За все время они получили только 4 фунта мяса, что вынудило рабочих продавать вещи. Рабочие потребовали выдачи заработка, угрожая массовым уходом12. В начале декабря 1919 г. началась забастовка на Верх- Сергиевском и Ачинском заводах из-за уменьшения расценок на 40 процентов и других нарушений со стороны заводской администрации. В связи с этим было объявлено военное по-ложение. На завод приехали фабричный инспектор, помощник губернского комиссара труда и начальник милиции13. «Разъяснения» с помощью начальника милиции и кара тельных отрядов становились обычным методом ликвидации стачек. Недопустимость забастовок связывалась с повсемест-ным военным положением. 14 марта 1919 г. приказом «вер-ховного правителя» категорически запрещались забастовки, даже носившие экономический характер. Этот приказ предо-ставлял местным уполномоченным по охране государствен-ного порядка право «воспрещать всякого рода стачки и заба-стовки и все подготовительные к ним действия» под угрозой приф|ронтового военно-полевого суда. Меньшевики, возглавлявшие профсоюзы, держали линию отказа от наступательных забастовок, сдерживали массовые выступления рабочих. После указа Колчака от 14 марта 1919 г. о полном запре щении забастовок борьба между трудом и капиталом приняла новый характер. Всякая забастовка независимо от характера требований становилась выступлением не только против вла-дельцев предприятий, но и колчаковского правительства, за-претившего забастовки. Военные власти открыто вмешивались в конфликты между рабочими и капиталистами на стороне последних. В этих условиях даже чисто экономические заба¬стовки приобретали большое политическое значение. В 1919 г. забастовочное движение достигло большого развития. Наибо¬лее сильно рабочее движение развернулось в Омске, Красно¬ярске, Иркутске, Тюмени, где были сосредоточены крупные отряды рабочего класса и действовали крепкие большевист¬ские комитеты. Большинство забастовок произошло летом 1919 г., когда Красная Армия развернула успешное наступле¬ние на Восточном фронте. В июне—июле 1919 г., по неполным сведениям, в Иркут¬ 246 ской губерни произошло 13 забастовок. Наиболее крупными из них были конфликт на Усольском солеваренном заводе, охвативший 500 рабочих, и в обозной мастерской (211 рабо-чих). На Хайтинской фарфоровой фабрике торгового дома •(Щелкунов и Метелев», имевшей свыше 1000 рабочих, в ап-реле 1919 г. разразилась забастовка. 27 апреля забастовали токари и гончары, затем забастовка стала всеобщей. Остано-вили работу 500 человек. Рабочие требовали повышения зар-платы и изменения условий найма. На фабрику выезжал по-мощник губернского инспектора труда14. Стачка продолжа-лась 11 дней. Рабочие добились увеличения зарплаты и сохра-нения квартирных15. В Красноярске летом 1919 г. бастовали 98 рабочих казен-ного винного склада и 500 рабочих приисков Федоровского золотопромышленного общества16. В июле 1919 г. произошли волнения на лесопильном заводе Бердичевского (30 рабочих), на Знаменском стекольном заводе17, бастовали также 140 ра-бочих водопроводно-электрической станции. В Тюмени в июне 1919 г. произошли крупные конфликты на спичечной фабрике Логинова, паровой мельнице Шмырова. лесопильном заводе Болотова, кожевенном заводе Козловой, консервной фабрике Плотникова, кожевенном заводе Вейцма- на, мельнице Гусевой. Рабочие требовали увеличения ставок, соблюдения восьмичасового рабочего дня, прекращения об-счетов18. В мае 1919 г. в Омске возникли волнения на предприятиях главного инженерного управления, обувной фабрике, шапоч-ной мастерской19. В июне 1919 г. в типографии управления Омокой железной дороги в ряде торгово-промышленных пред¬приятий рабочие потребовали увеличения зарплаты на 50 про¬центов. От разрозненных выступлений рабочие все чаще перехо-дили к объединенным действиям. Особенным упорством и массовостью отличались забастовки печатников, горняков, ра-бочих железнодорожного и водного транспорта, охватившие всю территорию обширной Сибири. В ноябре — декабре 1918 г. прокатилась мощная волна забастовок печатников в Томске, Омске, Барнауле, Канске, Красноярске, Иркутске. Поводом для забастовок печатников явилась кампания по пересмотру коллективных договоров на 247 предстоящий 1919 г. Предприниматели отказались сохранять условия труда, предусмотренные коллективными договорами, действовавшими в 1918 г. Они заявили, что эти условия для них неприемлемы и навязаны рабочими при посредстве Со-ветской власти. Начало массовому движению печатников Сибири положи-ла забастовка рабочих печатного дела в Томске. Начальник Томского военного района 23 ноября 1918 г. потребовал от правления профсоюза рабочих печатного дела «принять меры к немедленному прекращению забастовки», одновременно предупредив о намерении откомандировать для работы в ти-пографию солдат20. Наглые угрозы военщины расправиться с бастующими ра-бочими печатного дела вызвали возмущение по всей Сибири В Канске в типографии Коновалова 22 рабочих бастовали с 22 ноября по 4 декабря 1918 г.21. С 27 ноября 1918 г. началась забастовка в епархиальной и областной типографиях Омска22. 1 декабря 1918 г. забастовали рабочие типографии г. Ир-кутска23. В помощь бастующим стали поступать деньги от дру¬гих союзов. Через 6 дней хозяева типографии «Гранит» при¬няли условия рабочих, а через 18 дней сдались владельцы типографии Посохина. Вслед за томичами объявили забастовку 154 печатника в Красноярске. Под угрозой предания бастующих военно-поле-вому суду при обещании повысить зарплату на 40 процентов забастовка была принудительно црекращенаи. 7 марта 1919 г. в типографии Забайкальского союза коопе-ративов 44 рабочих объявили забастовку, бастовали 11 дней23 5 июня 1919 г. забастовали печатники типографии в г. Иши ме26. В Тобольской губернии в типографии Двойникова 20 рабочих объявили забастовку, продолжавшуюся 9 дней. 26 июля 1919 г. объялена забастовка печатников в Нижнеудин-ске27. Наибольшее количество забастовок в колчаковском тылу приходится на водный и железнодорожный транспорт. В на-стоящее сражение между трудом и капиталом вылилась за-бастовка водников в Тюмени. Владельцы пароходов получили от колчаковского прави-тельства ссуды на покрытие убытков, понесенных в период Советской власти. Одновременно многие рабочее были уволе-ны, а зарплата оставшимся снижена. 2-18 6 декабря 1918 г. рабочие Тюменской пристани забастова-ли. Союз судоходных рабочих и служащих рек Западной Сибири, находившийся под идейным руководством соглаша-телей, сорвал забастовку. Но через три недели, 27 декабря 1918 г., потребовали увеличения зарплаты матросы и кочега-ры, неудовлетворенные жилищными условиями и обеспоко-енные растущей эпидемией тифа28. Начались длительные и безрезультатные переговоры с пароходовладельцами. По сви-детельству тюменского инспектора труда, администрация водного транспорта «затягивала и затягивает дело до ост-роты. Надежды на мирное улаживание конфликта слишком слабы». Шумиловский предложил местному инспектору дело о забастовке «передать в согласительную комиссию., прини-мая во внимание справедливые интересы рабочих, отвергайте самым решительным образом фантастические требования»2н. Рабочие заявили, что если 18 февраля 1919 г. не последует увеличения зарплаты, то они прекратят работы. Хозяева не шли на уступки, и вместо рабочих они потребовали поставить военнопленных. Директор пароходства обратился с просьбой «принять меры к ликвидации происходящей с 1 февраля в Тюмени забастовки через военные власти»30. 2 марта 1919 г. рабочие судосоюза Тюмени, изнуренные голодными пайками, приняли решение об объявлении стачки. С 12 часов дня 3 марта на частных судах объявлялась всеоб-щая стачка, а 6 марта по постановлению Тюменского судосо-юза с судов предусматривалось снять вахтенных и карауль-ных и прекратить работы электростанции31. Видя, что наступил решающий момент в развитии заба-стовки, колчаковское правительство объявило всех рабочих и служащих водного транспорта военнообязанными. На третий день забастовки комавдующий Сибирской армией Гайда офи-циально заявил, что если в трехдневный срок бастующие не станут на работу, то «из виновных десятый будет расстрелян, а остальные наказаны каторгой»32. Стачка прекратилась. Несмотря на то, что водники потерпели поражение, они еще не раз вступали в бой с предпринимателями. 28 марта 1919 г. из штаба Иркутского военного округа сообщили в Кра¬сноярск генералу Розанову, что «по имеющимся агентурным сведениям, судовые команды казенного пароходства на Ени¬сее намерены с открытием навигации всем флотом спуститься в Туруханекий край и перейти на сторону большевиков»33. 24!>

20 мая 1919 г. 600 грузчиков Обь-Иртышского бассейна в Тю-мени, поддержанные профсоюзом, выступили против предло-жения судовладельцев о пересмотре тарифов в сторону умень¬шения на отдельных работах34.
В истории забастовочного движения в Сибири особое ме-сто занимает борьба железнодорожников, являвшихся самым многочисленным отрядом организованных рабочих. Здесь ра-бочим противостояли не отдельные предприниматели, а само колчаковское правительство. Правительство вело организо-ванный поход против железнодорожников, ввело военное по-ложение в районе дороги, запретило забастовки, поручило охрану дороги иностранным воинским частям.
Растущая дороговизна и мизерная оплата труда постави¬ли рабочих в безвыходное положение. Они пришли к заклю-чению, что прежние произвольные оплаты труда («сдельщи-на»), построенные на беспощадной эксплуатации, невозмож-ны, и потребовали производить оплату труда согласно прожи-точному минимуму. Совет профсоюзов Забайкалья выработал и утвердил ставки прожиточного минимума и требовал повы-шения ставок в случае, если будет доказано вздорожание цен на продукты не менее, чем на 20 процентов35.
В январе 1919 г. назрела забастовка в Тюменском желез-нодорожном депо. На почве недовольства сдельной оплатой труда большая часть рабочих и служащих оставляли службу на железной дороге при первой к тому возможности. По мне-нию администрации, только «прикрепление к местам может спасти положение, в противном случае железнодорожный ап-парат неизбежно обречен на гибель», среди рабочих «наблю-дается резко отрицательное отношение к существующим властям, особенно к военным, и в сердцах их живут, глубоко запали симпатии к отошедшему прошлому, минувшим дням милой их сердцу власти Совдепов»36.
В начале февраля 1919 г. газета «Наш путь» опубликова¬ла открытое письмо министру труда Шумиловокому. В нем автор писал: «О положении железнодорожников слишком ма-ло говорят, а между тем, по моему мнению, об этом нужно говорить громко, неустанно во всеуслышанье кричать, кричать до тех пор, пока даже глухонемые не услышат этого крика. Положение железнодорожников -г- это ужас, это позор, это неслыханное издевательство. Месячный минимум тюменского рабочего равен 320 рублям. Средний заработок слесаря депо
250

станции Тюмень— 156 рублен. Понятно, что в таких услови-ях люди жить не могут. И понятно будет… что железнодорож-ники готовы бежать с работы, готовы бежать куда глаза гля-дят, где есть кусок хлеба, бежать в поисках работы, которая давала бы им возможность не умирать с голоду. Но вот беда: их не пускают, им не дают бежать. Оказывается, Они не сво-бодные люди, а… невольники, рабы, оказывается, они при-креплены, как каторжники к тачке, к своему депо. Это ли не убийственное положение: быть нищим, голодным, видеть, как пухнут с голоду дети, и не иметь возможности пойти зарабо-тать на кусок хлеба»37.
Вскоре после открытого письма Шумиловскому 17 февра-ля 1919 г. при проезде через Тюмень начальника дороги де-легация тюменских железнодорожников добилась у него приема. Он объяснил низкие заработки рабочих их собствен-ной ленью. На заявление рабочих о том, что если положение не будет улучшено, для них остается один выход — уйти, начальник тяги угрожал расстрелом. На этом разговоры бы¬ли закончены38.
Несмотря на угрозы военщины, рабочее движение на Транссибирской магистрали разрасталось, проявляясь в са-мых различных формах: от ухода с предприятий и итальян-ских забастовок до помощи партизанским отрядам и восстаний.
В январе 1919 г. управляющий Тобольской губернией от-мечал «сильное недовольство, даже бегство рабочих-желез-нодорожников, несмотря на все чинимые к тому препят-ствия»39. На Тюменском участке службы тяги из 13 токарей осталось лишь 2. Администрация вынуждена была заплатить за октябрь по поденному расчету.
На Забайкальской дороге рабочие бежали из депо, несмо-тря на то, что управление дороги, чтобы удержать рабочих от ухода, запретило давать им расчет. В особенности в мастер-ских не хватало котельщиков и кузнецов.
Среди машинистов ст. Омск многие решили уйти со служ-бы во что бы то ни стало. 22 февраля 1919 г. колчаковские власти отмечали, что «в скором времени в 25 верстах от Ом-ска организуется мельница на товарищеских началах. Состав товарищества исключительно железнодорожные машинисты и безусловно большевики и все им сочувствующие, недовольные настоящим правительством»40.
251

Исключительно упорную борьбу в условиях семеновской сатрапии вели рабочие Забайкальской дороги. Японские ок купанты, опасаясь рабочего восстания в Чите, постоянно дер-жали здесь многочисленные вооруженные силы, состоявшие главным образом из частей жандармского корпуса. Здесь же находилось несколько пехотных и кавалерийских казачьих семеновских полков, юнкерская школа, особый маньчжурский карательный отряд, егерский батальон, бронепоезда и много-численные семеновские и японские штабы и контрразведки.
Особое наблюдение белогвардейцы вели за рабочими же-лезнодорожных мастерских и расположенных поблизости Чер- новских копей. Эти рабочие районы были наводнены разными шпиками, семеновскими и японскими, и подвергались поваль¬ным обыскам. Выступления рабочих даже с экономическими требованиями не допускались. Семенов учинил зверскую рас¬праву над рабочими литейного цеха железнодорожных мастер¬ских, потребовавших выдачи жалованья, которое не выплачи¬валось три месяца, 28 ноября 1918 г. в литейном цехе пьяные казаки во главе с есаулом Сипайло заняли все выходы, вызы¬вали рабочих по табельному журналу и пороли шомполами на улице при сильном морозе. Всего выпороли более’ 20 чело¬век. Двое рабочих, Минин и Воробьев, после зверской порки через несколько дней умерли.
Порка была задумана семеновцами как грандиозная про-вокация. Они пытались вызвать возмущение и протест она чала литейщиков, а потом и всех рабочих мастерских,- чтобы расправиться с ними. Напротив материального оклада стоял семеновский броневик, у запасных и восточных ворот — пуле¬меты.
Для Семенова читинские рабочие были костью в горле. Он не мог забыть, как летом 1918 г. под командованием С. Лазо красногвардейцы из железнодорожных мастерских Читы вы-бросили его в Маньчжурию’11,
После экзекуции рабочие еще больше обозлились на ин-тервентов. Центр борьбы они перенесли в сельские местности и приисковые районы. Партийные комитеты организовали обор оружия и отправку его через сопки и реки в партизанские от ряды. Через некоторое время группа рабочих более 10 чело¬век ушла в партизаны42.’*
В железнодорожных мастерских рабочие собирали оружие и отправляли в партизанские отряды. Они нападали на япон-
252

ские склады, через кооперацию доставали медикаменты. Учи-тывая условия, большевики Читы в самом городе вели линию на диверсионную работу. Срочные военные заказы задержи-вались, устраивались итальянские забастовки. В котельном цехе по 2—3 раза переделывали одну и ту же работу. В конце 1918 г. в токарный цех был сдан заказ на орудийные замки. Эти замки делались больше года. Выпущенные из производ-ства, они никуда не годились: плохая сталь, плохая закалка. При ремонте паровозов и вагонов портились ценные части43.
Слесарю Читинских железнодорожных мастерских Н. А. Корнееву комитет поручил уничтожить в материальном складе запасы нефти и бензина. С большим риском для себя Корнеев выполнил поручение комитета. После этого комитет поручил ему уничтожить выстроенное японцами помещение для по¬стройки бронепоезда. И это задание было выполнено. Когда японцы вновь выстроили такое же здание, Корнеев вторично сжег его44. Слесарь сборочного цеха Гулин насыпал в подшип¬ники букс на бронепоездах наждаку для того, чтобы вызвать горение букс. При отливке деталей для броневиков рабочие умышленно портили их.
В начале 1919 г. успешно прошла стачка железнодорож-ников Иркутска под руководством члена Иркутского комите-та РКП (б) К. И. Миронова45. В декабре 1918 г. значительно активизировали свою деятельность большевистские подполь-ные комитета среди железнодорожников станций Омск, Тю-мень, Красноярск, Канск, Иланская. Профессиональные ор I анмзации железнодорожников все дальше расходились с офи-циальной политикой эсеро-меныиевистских лидеров профсою¬зов, призывавших к умеренности и аккуратности. Организо¬ванное и нарастающее движение железнодорожных рабочих грозило парализовать пути сообщения и сделать невозможной доставку войск и припасов.
Английский полковник Уорд писал, что после колчаковско¬го переворота командование интервентов и белогвардейцев очень беспокоил рабочий вопрос, были проведены многочис¬ленные совещания. По линии железной дороги была направ¬лена специальная миссия во главе с Д. Уордом. Уорд не мыслил себе ничего лучшего капиталистического строя, а со¬циализм для него был химерой. Рабочее движение в колча¬ковском тылу Уорд решил усмирить проповедью английского тред-юнионизма.
253

4 марта 1919 г. в Иркутске в ремонтной мастерской Уорд собрал первый митинг и выступил с докладом о развитии в Англии тред-юнионистского движения. На митинге говорить разрешалось только Уорду, а рабочие, по замыслу организа-торов проповедей, должны были безмолвно слушать. Однако после доклада рабочие задали несколько вопросов, которые, по мнению Уорда, «были очень тонкими и трудными»46.
В следующей речи 5 марта 1919 г. на ст. Иннокентьев- ская Уорд убеждал, что «русские рабочие, организуясь в тред-юнионы, должны сразу же встать на правильный путь и освободиться от всякого элемента, не принадлежащего к ра-бочему классу»47.
Уорд призывал рабочих ст. Иннокентьевская «сплотиться дружно вокруг своего правительства», убеждал рабочих, что «всякая революция есть не что иное как катастрофа, несча¬стье для страны», обвинял рабочих в недостаточном нанима¬нии общегосударственной и личной опасности, призывал «убе-диться в сделанных ошибках и приложить все старания к тому, чтобы они были исправлены возможно скорее»48.
Затем состоялся митинг на ст. Зима, по итогам которого начальник станционного гарнизона 12 марта 1919 г. в своем докладе сообщил, что население настроено враждебно, глав-ная масса — деповские и ремонтные рабочие (до 300 чело век), из них 80 процентов безусловно большевики, к лекции полковника Уорда «отнеслись иронически».
В Канаке Уорд доказывал, что «русский рабочий утомлен революцией». Выступая перед железнодорожниками Красно-ярска, он заявил: «Я нахожу, что вы уже достаточно поплати-лись за свои ошибки. Пора одуматься и, дружно работая каж-дый на своем месте, приняться за созидание, за постройку прочного здания своего отечества»49.
В Боготоле кроме выступлений перед рабочими Уорд вел следствие по делу В. Савинова, председателя главного коми-тета профсоюза рабочих Томской дороги. И хотя Савинов большевиком не был, власти представили сфабрикованное досье его дела, которое «доказывало», что он является «пред-водителем большевиков»50.
Газета «Сибирский стрелок» 6 апреля 1919 г. сообщила, что английский полковник Дж. Уорд предпринял поездку по ли¬нии железной дороги с согласия Колчака, дабы своими слова¬ми воздействовать на рабочих. Проповедь Уорда газета изла¬
254

гала в следующих словах: «Просты его слова, а русские люди должны над ними призадуматься. Нет страны, устроенной лучше, чем Англия, ибо там нет большевиков. Да и республи-ки там нет. Долго училась этому Англия и долго должны учиться мы у нее»51.
Но массы рабочих были другого мнения. Их не устраивал столь милый белогвардейской газете порядок королевской Англии, без большевиков и республики.
Через несколько дней после поездки Уорда 9 апреля 1919 г. шифрованной телеграммой в Иркутск, Владивосток и другие города колчаковское правительство дало указание немедлен¬но направить «все усилия контрразведки «а борьбу с разра¬стающимся движением в тылу. Обратить внимание на желез¬нодорожников, которые Настроены революционно и действуют совместно с большевиками, сами разрушают железнодорож¬ные сооружения, расхищают грузы, обвиняя в этом большеви¬ков, предупреждают последних о движении поездов со снаря¬дами, вследствие чего подтвергаются обстрелу»52.
В марте 1919 г. 1360 рабочих и 200 служащих главных же¬лезнодорожных мастерских Забайкальской дороги в Чите по¬требовали увеличения зарплаты и изменения условий найма53. В июне 1919 г. в связи с указом о реквизиции белья в пользу армии рабочие Красноярских железнодорожных мастерских отказались от сдачи белья54. 8 июля 1919 г. забастовали же¬лезнодорожники в Новониколаевске55.
В информации о настроении общества от 23 июня 1919 г. начальник Омской контрразведки подполковник Руссиянов докладывал: «Тон всем рабочим как таковым задают желез-нодорожники. Они агрессивно враждебно настроены против правительства и решили стараться всеми силами свергнуть существующий государственный строй… Где могут и чем мо-гут вредят правительству, распространяют слухи о неудачах нашей армии, о негодности и непрочности сибирских денег. Железнодорожные большевики ропщут постоянно на низкую заработную плату. Существующее правительство вообще, и в частности адмирала Колчака, железнодорожники-большевики ненавидят. В Национальное собрание не верят, так как в на-стоящее время уверены в приходе большевиков из-за Урала»56.
Колчаковские власти усилили террор. Утром 21 июля 1919 г. в Барнауле было арестовано несколько рабочих Ал-тайских железнодорожных мастерских. Арестованных истяза¬
255

ли в застенках, а Прошутин Р. Е. был зверски убит57. В газе¬те «Алтайская мысль», издававшейся в Барнауле, появилось открытое письмо управляющему губернией за подписью 183 железнодорожников с протестом против зверских истязаний рабочих58. И хотя расследование подтвердило полную обосно¬ванность протеста рабочих, заплечных дел мастера были оп равданы и продолжали истязания.
30 июля 1919 г. генерал Попов докладывал Колчаку о не-довольстве рабочих, о возможности вспышки бунта железно-дорожников. среди которых «наблюдается сочувствие <к боль¬шевикам», предлагал в связи с этим милитаризировать доро¬гу и учредить железнодорожный полевой судЧ Атаман Семенов решил подкупить рабочих. 1 сентября 1919 г. он объ¬явил по линии Забайкальской дороги о выдаче всем рабочим дороги по 1 пуду муки бесплатно. Профсоюз выпустил воззва¬ние не принимать подачки от атамана Семенова60. Многие железнодорожные рабочие отказались от подачки61. Вместе с железнодорожниками в первых рядах борющего-ся сибирского пролетариата шли горнорабочие. В течение все го 1919 г. перекидывались забастовки горнорабочих из одних районов в другие. Подпольные ячейки большевиков брали на себя руководство выступлениями в Анжерке, Черемхове, Лен-ских золотых приисках. Стачечная борьба горнорабочих ве-лась непрерывно, часто в связи с деятельностью партизанских отрядов. Внимание всего сибирского пролетариата привлекли заба-стовки черемховских шахтеров, начавшиеся в конце 1918 г. и не прекращавшиеся весь 1919 г. Систематические обсчеты и штрафы, преследование рабочих организаций, аресты и истя-зания в контрразведке стали обычным явлением. В Черем¬хове постоянно находились воинские части. Под крылышком военщины администрация копей вела себя нагло и провоци-ровала рабочих на забастовку, чтобы воспользоваться этим и уволить неугодных. Видя назревание серьезного конфлик¬та, Иркутский подпольный комитет РКП (б) направил -весной 1919 г. в Черемхово Е. Бердникову с группой иркутских ра-ботников (3. Рудых, М. Павлова)62. Чашу терпения переполнило введение новых пониженных ставок оплаты труда. Конференция рудничных профкомов решила провести забастовку. 2 июня 1919 г. забастовали гор-няки пяти Черемховских копей: Щелкунова, Азиатских, Рассу- 256 шинских, Наталыннских и Маркевича. К ним присоединились шахтеры Грншева и Забитуя. Забастовка стала всеобщей. Черемховский союз горнорабочих предъявил властям и адми-нистрации требование отмены .новых ставок, повышения зар-платы в связи с растущей дороговизной, увеличения норм выдачи продовольствия63. 3 июня 1919 г. (начальник гарнизона чеховойск капитан Бенда приказал «прекратить забастовку и начать подлежа-щим сменам на всех копях правильные работы не позже 4 июня в 14 часов. Против всех неявившихся на работу будут приняты самые строгие меры»64. Начальник гарнизона объя-вил профсоюз Черемховского района упраздненным65. 4 июня вечером были произведены аресты «агитаторов» и членов про¬фессионального союза рабочих. Был создан прифронтовой суд66. Арест членов правления профсоюза и бастующих рабо¬чих вынудил рабочих ряда копей под угрозой военно-полево¬го суда приступить к работе 6 июня 1919 г.67. Но рабочие не сдавались. Конфликт продолжал обострять¬ся. Колчаковское правительство запретило рабочим комитетам вмешиваться в политику и хозяйственную деятельность пред¬приятий. Рассмотрение требований рабочих поручалось спе¬циальной правительственной комиссии. Однако управляющий копями заявил, что признает за комиссией лишь разъясни¬тельные функции. Одновременно с незначительным увеличе¬нием прожиточного минимума администрация подняла цены на продукты. Прибавка таким образом была сведена на нет. Уволенных рабочих администрация решила принимать об¬ратно по пониженным ставкам, это вызвало новый взрыв недовольства рабочих. Ликвидация забастовки перешла в ру¬ки военных властей, которые решили уволить всех рабочих и приступить к новому набору, арестовать и выслать всех быв¬ших рабочих-красногвардейцев, предать военно-полевому су¬ду всех'унесших и не сдавших к сроку рудничный инструмент, всех замеченных в агитации. На место забастовки выехал управляющий губернией, отправлена рота и отряд иркутских казаков68. Рабочие Черемховских копей требовали выдать надбавку ао уровня прожиточного минимума, выдачи пайков в срок, установить нормальное количество выходов на работу, сохра¬нить 8-часовой рабочий день, немедленно открыть профес¬сиональный союз, выдать инструмент для забойщиков69. 17 В. А. Кадейккн 257 17 июня 1919 г. собралось совещание, на котором главно-управляющий Скопин сделал провокационное заявление, что продолжение забастовки вызвано «не необходимостью, а про-стым упрямством рабочих»70. Администрация настаивала в случае установления 8-часового рабочего дня ввести 20 выхо-дов, а не 17, как было при 10-часовом дне, за дни забастовки произвести вычеты из зарплаты рабочих и одновременно под-нять цены на продукты. Видя бесполезность переговоров, шахтеры 23 июня снова забастовали, 24 июня остановились все шахты. На Гришевских копях рабочие-китайцы избили переводчика и бросились на колчаковского милиционера, пытавшегося его защищать71. Власти объявили, что увольняются все бастующие, а заме-ченные в агитации будут преданы военно-полевому суду. Бы-ла вызвана рота милиции и сотня иркутских казаков72. Руко-водителей забастовки арестовали и выслали к атаману Семе-нову. Начальник Черемховского гарнизона арестовал 100 ■рабочих и наметил к аресту еще около 1000 «более активных антигосударственно настроенных рабочих». Управляющий Иркутской губернией прислал в Черемхово отряд особого на¬значения (около 1000 человек, с пулеметом и ручными грана¬тами). 28 июня управляющий губернией созвал общее собра¬ние рабочих Черемховского угольного района73. Перед зда¬нием, в котором проходило совещание, гарцевали казаки. Добившись удовлетворения некоторых требований, под давлением вооруженных отрядов рабочие вынуждены были 3 июля закончить забастовку. После подавления забастовки и арестов в Черемхове катастрофически упала добыча угля, шахтеры разбегались с копей, уходили в партизанские отряды. В августе 1919 г. разразилась новая забастовка74. 4 сентября 1919 г. колчаковцы писали: «Настроение их (шахтеров — В. К.) большевистское... ожидают прихода боль-шевиков, к которым могли бы они примкнуть»75. Много беспокойства белогвардейцам доставляли также шахтеры Черновских копей (близ Читы), где подпольной ра-ботой руководил Яков Петрович Емельянов, в прошлом мат-рос, участник восстания моряков в 1906 г., руководитель боль¬шевистской ячейки на копях в 1917 г. Здесь в период семеновщины было создано несколько под-польных большевистских ячеек. Семеновцы, опасаясь вос-стания, добились перед японским командованием посылки 258 воинского эшелона в составе двух батальонов. Копи часто оцеплялись конницей белых, устраивались облавы на рабочие квартиры. Многих рабочих избили шомполами и нагайками. В застенках замучили рабочих Филатова, Гулько, Жаркова, Борисова и других. Рабочие не прекращали борьбы за власть Советов. В шах-те работали, как говорят, «пень колотить, да день прово-дить»76. Не прекращались забастовки горняков Кузбасса. Осенью 1918 г. кузнецкий уездный комиссар сообщал, что рабочие Кузнецкого уезда живо интересуются всеми политическими событиями, что «в их среде чувствуется тяготение к Советской власти»77. Колчаковские власти постоянно держали воинские части на Кольчугиноком, Кемеровском и Анжерском рудни-ках. В марте 1919 г. на Судженаких копях не было хлеба, на-блюдались массовые невыходы на работу78. До апреля 1919 г. район Анжерских и Судженаких копей охранялся гарнизоном в 65 человек железнодорожной охраны, эшелоном чехословацких войск и милицией до 90 человек. С июля 1919 г. на копях стали функционировать штаб контр-разведки с отрядом. По сообщению начальника Анжерской копи, происходит «брожение в рабочих массах», вызывают раздражение у населения «не всегда закономерные и обдуман-ные действия контрразведки»79. С целью запугать рабочих контрразведка распространяла слухи о явно вымышленных сражениях с партизанами, о про¬. изведенных расстрелах. Но запугать рабочих не удалось. 1 августа 1919 г. телеграмма с Судженеких копей сообщала: «При таком положении ни одно предприятие существовать и работать не может, положение угрожает катастрофой»80. В южной части Кузбасса, на Кемеровских и Кольчугин- ских копях, колчаковцы жили как на вулкане. В яНваре-фев-рале 1919 г. дважды бастовали горняки Кольчуги некого руд-ника. 4 августа забастовали рабочие на шахтах «Южная» и «Центральная» «Копикуза». Забастовка была вызвана повы-шением цен на хлеб с 21 до 45 рублей, задержкой зарплаты за июнь и июль месяцы, а затем выдачей ее бонами, выпущенны-ми обществом «Копикуз», которые нигде, кроме потребитель-ской лавки того же общества, не принимались81. В августе 1919 г. администрация предприятий «Копикуза» признала, что «положение в настоящее время недопустимо 17* 259 «опасно82. На совещании углепромышленников уменьшение ■добычи угля на Кузнецких копях объяснялось следствием «конфликта администрации с рабочими»83. Упорную борьбу вели горняки Ленских золотодобывающих приисков. Раньше, в дореволюционное время, доходы промыш¬ленников здесь составляли до 60 процентов на вложенный капитал. В 1918 г. дивиденды снизились. «Лензото* взяло •курс на сокращение рабочих до лучших времен, чтобы сохра¬нить запасы. В связи с продовольственным кризисом осенью 1918 г. из Бодайбо было эвакуировано 5000 человек. Дальней¬шая эвакуация предполагалась в 1919 г. Но колчаковское правительство не могло пойти на свертывание работ. Тогда «Лензото» начало вынуждать самих рабочих бросать пред¬приятия. Требования рабочих об увеличении зарплаты в свя¬зи с ростом дороговизны были вначале отклонены, а затем •их исполнение обусловлено выдачей дополнительной премии обществу со стороны правительства. Колчаковское правитель¬ство, заинтересованное в поступлении золота, не разрешило сокращать рабочих и пошло навстречу дельцам из «Лензото» в их требовании увеличения цены на золото. Когда же колча-ковское правительство выдало премию, правление «Лензото» тем не менее отказалось выплатить рабочим обещанную над-бавку. Назревал конфликт. Администрация решила вызвать рабочих на стачку, чтобы получить возможность разгромить их военным путем. В это время условия труда определялись •на основе старого положения, действовавшего с 1 сентября 1917 г. по 30 июня 1918 г. В мае 1919 г. кончился срок коллек- • тинного договора. Зарплата сильно отставала от роста цен па продукты питания. По признанию управляющего Иркутской губернией, на предприятиях «Лензото» для рабочих «ставки были низки, это сознавали все», даже главуправляющий Ма- лоземов. Администрация приисков, не считаясь с профессиональным союзом, решила продиктовать рабочим свои условия найма. Профсоюз требовал повышения зарплаты на 50 процентов Администрация сначала в повышении отказала всем, затем обещала прибавку только служащим, начался спор о разме¬ре прибавки и времени ее введения. Союз выставил требова¬ние установить прожиточный минимум в 425 рублей, а «Лен¬зото» после множества совещаний остановилось на 350 руб¬лях. Союз не согласился. Служащие решили действовать 260 совместно с рабочими и перейти к стачке. Избрали стачечный комитет. Управляющий уездом немедленно донес «о забастовочном движении среди рабочих и служащих, требующем вмешатель¬ства государственной власти»84. Профсоюз рабочих согласился передать дело в согласи-тельную комиссию под председательством инспектора. Но администрация отказалась вступать в переговоры, заявив, что предложенные ей ставки максимальны, и никаких уступок она больше делать не может. Малоземов телеграфировал минист-ру труда об «исключительном благополучии рабочих в тяже-лые дни жизни всего народа»85. Шумнловский согласился с доводами «Лензото» и телеграфировал в Бодайбо инспектору Елину «о преувеличении требований рабочих» и требовал «категорически отвергать необоснованные, неумеренные тре-бования»86. Что касается настроений рабочих Бодайбо, то оно, по доне¬сению начальника гарнизона Бодайбо, было несомненно боль¬шевистским: «Назревшая экономическая забастовка, — писал он, — преддверие большевистского выступления. Рабочие от¬лично информированы о месте нахождения отрядов в верховье Олекмы, которые двинутся после распутицы в приисковые районы»87. В районе Олекминска появились партизаны. Управляющий губернией писал, что он не может допустить стачку в таких условиях и применит силу, В телеграмме министерству труда Яковлев сообщал: «Крайнем случае бастующих выселю»88. 8 мая 1919 г. 770 рабочих судоходства «Лензото» в Жига- лово, главным образом грузчики, потребовали повышения зарплаты. Остановка работ пароходства хотя бы на неделю грозила серьезными последствиями и сделала бы невозмож-ной работу и жизнь в крае на год. Для проволочки «Лензото» объявило об удовлетворении требований рабочих, если пра-вительство увеличит премию на золото. Правительство назна¬чило комиссию. Профсоюз совершил крупную ошибку, передав спор с прав¬лением «Лензото» на разрешение правительственной комис¬сии. Комиссия определила прожиточный минимум в 347 руб¬лей, то есть даже ниже, чем администрация, и увеличила раз¬мер жалованья служащих на 20 рублей, а для рабочих уба¬вила на 2 рубля 50 копеек89. 261 На ближайшей конференции вновь избранному правлению профсоюза под председательством П. Александрова рабочие дали директиву: договор заключить самим, без всяких пособ-ников. Договор, заключенный 15 июня, был действителен до сентября 1919 г., когда должно было произойти изменение заготовительных цен, и рабочие предъявят новые требова-ния90. Администрация намеревалась сократить около 10 тысяч рабочих, вместо 17 тысяч оставить 791. 28 июня 1919 г. из главного управления «Лензото» сооб-щали, что «агитация средн рабочей массы в пользу активного большевистского выступления уже начата и последнее при- урачивается. по-видимому, к общему выступлению по всей Сибири в определенное время». Правленцы «Лензото» проси-ли военное командование «принять зависящие меры как для оставления здесь достаточного количества воинской силы, так и вообще для предотвращения могущей возникнуть здесь ка-тастрофы»92. _ Разрешение требований леноких рабочих, таким образом, было отложено до 1 сентября 1919 г. Тем временем обе сторо¬ны готовились к новой схватке. ‘ В сентябре 1919 г. по истечении срока перемирия, в период самого чудовищного разгула колчаковцев рабочие «Лензото» предъявили прежние требования повышения зарплаты в свя¬зи с дороговизной, сносного устройства жилищ, регулирования найма и увольнения на основе коллективного договора. Про-ект договора, разработанный Центральным правлением сою¬за рабочих, был вынесен на обсуждение рабочего собрания и после одобрения предъявлен администрации. «Лензото» объ-явило договор «измышлением большевизма» и, не вступая в переговоры с союзом, обратилось к окружному инженеру и- •начальнику гарнизона. Правление «Лензото» не шло на уступ¬ки. профсоюз рабочих дальше отступать не мог. 12 сентября 1919 г. забастовали судорабочие в Жигалове (200 человек). Момент для забастовки был выбран удачно, так как наступили холода, оставались считанные дни грузо-перевозок на север в район приисков. В этот период в непо-средственной близости к приискам появились партизаны. За-бастовка, объявленная рабочими пароходства, была связана с выступлениями строителей Илимского тракта, а также с требованиями рабочих Бодайбинской тайги. Администрация «Лензото» обратилась в адрес военного 262 министра с просьбой принять самые энергичные меры к пре-кращению забастовки, объявив местность на военном положе-нии и привлекая всех, кто будет препятствовать выходу на работу, к военно-судебной ответственности93. Представители администрации настаивали на присылке в Бодайбо солдат из Иркутска для поддержания порядка94. Угрозы Красильникова из Иркутска не подействовали, под рукой же в Бодайбо воин-ских частей не оказалось. Администрация пароходства 19 сен-тября вынуждена была пойти на уступки и удовлетворить тре-бования рабочих, этих «заведомых большевиков». 20 сентября забастовка судорабочих была ликвидирована. Прожиточный минимум увеличен до 900 рублей, против 347 рублей, бывших до этого. Тем временем продолжалась забастовка рабочих Ленских приисков, объявленная после длительных переговоров 15 сен-тября 1919 г. Победа рабочих пароходства окрылила горняков. Горняки самого крупного Феодосиевского прииска 19 сен-тября на общем собрании потребовали повышения зарплаты, снижения цен на продукты, заключения коллективного дого-вора. Через 3 дня рабочие угрожали объявить забастовку. Общее собрание Артемовского прииска, ознакомившись с за-ключением властей, решило предъявить расчет, если в течение 3 дней «Лензото» не согласится удовлетворить требования ра-бочих. Остальные прииски поддержали. «Лензото» подняло на ноги весь колчаковский гарнизон Одновременно администрация обещала прибавить рабочим по 1,5—3,5 рубля в смену. Каждый день под открытым небом проходили массовые собрания рабочих. 21 сентября 1919 г. была назначена цере-мония открытия памятника погибшим в 1912 г. Памятник был построен на добровольно собранные деньги рабочих и воздвиг¬нут на берегу речки Оканак, на месте расстрела 4 апреля 1912 г., в виде железобетонного обелиска высотой более 10 метров95. Горняки, среди которых немало было участников Ленской трагедии, на могиле погибших за рабочее дело това¬рищей дали клятву продолжать борьбу. На следующий день правление профсоюза получило уве-домление о том, что «Лензото» ни на какие уступки не.идет и требует сохранить прежний договор, навязанный силой. Но¬вое собрание рабочих Артемовского прииска решило начать поголовный расчет, с тем, чтобы ни одного человека на зиму 263 не оставалось. Рабочая масса сознавала, что борьба завяза лась упорная, требующая жертв. 22 сентября по всем приис-кам рабочие постановили: 23-го на работу не выходить и зая-вить поголовный уход с приисков. Утром 23 сентября 1919 г. рабочие двинулись получать расчет. Администрация «Лензото» через голову профсоюза обра тилась к рабочим с объявлением о приеме рабочих на преж-них условиях. Объявление поставило под угрозу само суще-ствование профессиональной организации. Этим объявлением администрация нарушила ранее действовавший коллективный договор, поскольку низводила роль правления профсоюза ра-бочих на нет. В связи с этим волнение рабочих перекинулось на Бо-дайбинскую железную дорогу. Администрация приисков и правительственные власти предупредили о недопустимости стачки железнодорожных рабочих, которые считались военно-обязанными. Для устрашения рабочих сразу же был двинут карательный отряд. Вечером «а собрании администрации Лен-ского товарищества инспектор труда заявил, что он забастов-ки не допустит. Окружной инженер, говоря о значении приис-ков, заявил «о кучке большевиков, агентов Вильгельма»; ко-торые стремятся разрушить предприятие. «Эгу кучку мы знаем. Пусть начальник гарнизона скажет, что за это нм бу-дет». Начальник гарнизона ответил; «Безусловно будет рас-стреляна». Главное управление предлагало всем рабочим, не соглас ным на указанные условия, заявить о расчете до 12 часов дня 24 сентября, и они будут до конца навигации вывезены из приискового района. Все, не заявившие до 12 часов дня 24 сен¬тября о расчете, считались согласившимися на предлагаемые условия. 24 сентября с утра началось предъявление расчетов, сотни рабочих требовали расчетные листки. Всего на работу не вы-шли 450 человек. Управление приисков упиралось. Листки в •первый день получили главным образом передовые рабочие, твердо решившие добиться своего. Это учла администрация. Она собрала в Народном доме Артемовского прииска общее собрание рабочих, поставила по казармам и дорогам охрану из казаков. Окружной инженер доказывал горнякам, что они встали на ложный путь, поддержав большевиков, требовал выдать властям агитаторов, угрожал расстрелом. 264 После собрания начались аресты представителей профсо-юзов. Среди 'рабочих возникли колебания. Многие горняки, в первую очередь семейные, брали не расчет, а отпуск. На Ар-темовский и другие бастующие рудники главное управление «Лензото» выслало поезда с отрядами казаков. Получивших расчет вместе с семьями силой выкидывали на улицу. Три дня прииски не работали. Некоторые рабочие, глав-ным образом семейные, повели агитацию за необходимость согласиться на прежний договор, за ликвидацию бойкота, бо-ясь расстрела активных участников и руководителей конфлик¬та. Забастовка была сломлена96. Нужно сказать, что колчаковцы побоялись привести в ис-полнение слова начальника гарнизона о расстреле агитаторов, ибо положение на фронтах Колчака было катастрофическим. На берегах Тобола Красная Армия брала город за городом. До 450 рабочих выехали с Ленских приисков. В большин-стве своем они ушли в партизанские отряды на борьбу с кол-чаковщиной или на подпольную работу97. Летом 1919 г. в рабочих кругах заговорили о стачке в об-щесибирском масштабе. Особенно настаивали забайкальские железнодорожники. Совет профсоюза мастеровых рабочих и служащих Забайкальской дороги в июне 1919 г. обратился в Томск к исполкому Совета профсоюзов с предложением взять па себя организацию общесибирской политической стачки. В случае отказа забайкальцы решили выступать самостоятель-но. 7 нюня 1919 г. это предложение рассматривалось на засе-дании исполкома Совета профсоюзов Сибири. Совет взял на себя организацию подготовки общесибирской забастовки99. Связались с Иркутском, Новониколаевском, Барнаулом, уста-новили шифр. Предполагали выступить одновременно желез-нодорожники, приискатели .и шахтеры, связались с партизан-скими отрядами и боевыми дружинами большевиков, чтобы общими усилиями помочь Красной Армии пробиться в Сибирь. Идея всеобщей политической стачки была летом 1919 г. популярна, лишь меньшевики выступали против. Повсеместно создавались стачечные комитеты основного и запасного соста¬ва. Но до всеобщей забастовки дело не дошло99. Своевременно стачку не успели подготовить, а быстрое продвижение Крас¬ной Армии осенью 1919 г. сделало ее излишней. Усиленному же продвижению Красной Армии отчасти содействовало и то, 265 разложение колчаковского тыла, которое было вызвано непрерывным забастовочным движением. В это время стачка в Западной Сибири потеряла свое значение, было ясно, что победоносное наступление Красной Армии скоро освободит Западную Сибирь и что стачка теперь будет только на руку контрреволюционным силам, искавшим повода для кровавой расправы с пролетариатом. Дни колчаковщины были сочтены. Подпольные организации в этих условиях направляли свои силы не на подготовку стачки, а деятельно готовили встречу Красной Армии, организуя выступления рабочих и распропа-гандированных солдат, занимая города, спасая от расправы узников тюрем. В ходе забастовочной борьбы и открытых схваток труда с капиталом широкие массы убеждались в том, что не частич-ные уступки со стороны предприятий, а полная ликвидация капитализма и переход власти в руки пролетариата избавят народ от ужасов обнищания, голода и безработицы, что един-ственный путь — бескомпромиссная борьба за восстановле-ние Советской власти. § 2. Стихийные и местные восстания ра-бочих и их роль в развертывании внутрен¬него фронта в колчаковском тылу Еще первая подпольная конференция большевиков Сиби¬ри взяла курс на вооруженное восстание. При этом учитыва¬лось, что к немедленному восстанию массы не готовы, что не-обходима тщательная организационная, политическая и тех-ническая подготовка рабочих и крестьян 14 выступлению. Октябрьские выступлений железнодорожников Сибири по-казали недостаточность стачки. Они свидетельствовали о том, что борьба подходит к развязке, восстание близится, выраста-ет. Стачка вызывала подъем рабочего движения и в ряде случаев получила широкий отклик в деревне. В некоторых пунктах движение вплотную подошло к баррикадным боям (Томск, Красноярск). Повсеместно началась подготовка вос-стания. Вторая нелегальная конференция большевиков Сибири в ноябре 1918 г. поручила Сибирскому комитету РКП (б) орга-низацию местных восстаний, охватывающих «более или менее 266 крупные районы при наличии особо благоприятных условий». Что касается срока восстания, то конференция исходила из того, что солдатские массы не хотели воевать против Совет-ской России и стремились к восстанию. Об этом говорило томское восстание в ноябре 1918 г. и волнения в других горо-дах. Настроение в рабочих массах после октябрьской стачки железнодорожников было боевое, крестьянство также подня-лось на борьбу. В этих условиях задача состояла в том, чтобы ■направить организованно это движение, ие дать ему распы-литься. Необходимость ускорить выступление диктовалась за¬дачами поддержки Красной Армии, раздернувшей успешные действия на фронте. Речь шла о выступлении в общесибир¬ском масштабе. После переезда Сибирского комитета РКП (б) из Томска в Омск непосредственной базой подготовки восстания стал Омск. Из крупных городов Омск был ближе других к фронту. Здесь сложилась сильная организация, имелись опытные кад-ры, Сибирский партийный центр. Всю работу по подготовке восстания возглавил Центральный военно-революционный штаб Сибирского областного комитета РКП (б) в составе П. Л. Вавилова (Лесной), Э. А. Радо, А. Бушуева, П. Крин- кина. Штаб разработал н представил на утверждение Сибир¬ского областного комитета РКП (б) план подготовки и разви¬тия восстания, ориентируясь на одновременное выступление в разных городах и районах (Кузбасс, Томск, Барнаул, Ени-сейская губерния). Восстание в Омске должно было послу-жить сигналом к общеснбирскому восстанию. Штаб выработал ■условный телеграфный шифр для всех городов, как для опо¬вещения, так и для ответа, явки и пароли100. Взяв курс на подготовку восстания, большевистские орга-низации Сибири развернули массовую работу среди рабочих, солдат и крестьянства. Особое внимание было обращено на военную подготовку. Подпольные комитеты Сибири создавали военно-революционные штабы с отделами: военным, связи, контрразведки. Красным Крестом, инструкторским, информа¬ционным, крестьянским, типографским. В начале декабря 1918 г. в Новониколаевске с участием члена Сибирского комитета РКП (б) М. М. Рабиновича под-польщики рассматривали вопрос о подготовке восстания. От-мечалось, что организация к восстанию еще не готова, но поскольку Омск выступает как центральная группа, решено 267 было поддержать восстание. Это определило направление всей работы. Комитет форсировал приобретение оружия и форми .рование боевых дружин, выпустил несколько листовок101. Перед. декабрьским восстанием в Барнауле в декабре 1918 г. подпольщики приготовили оружие, винтовки и револь¬веры, сабли .и даже ломы. Все это хранилось в железнодо¬рожном поселке. Женщины проходили курсы санитарок, учи¬лись оказывать первую помощь раненым. Занятия проходили в разных местах, чтобы не навлекать подозрения сборами. Руководили ими фельдшер Чаусов.и студент-медик Шергов102. Барнаульская военная ячейка, организованная из остатков красногвардейцев и рабочих, готовилась к восстанию, но безусловно своими силами, учитывая перевес противника, про¬вести восстание была не в состоянии103. Томский комитет также развернул подготовку выступле-ния. Собрали сведения о своих силах и силах противника в Лнжерке, Судженке, Канске, Красноярске, Ачинске104. В это время Сибирский обком запросил Томский комитет о готов ности города и периферии к восстанию. Томичи сообщили, что для завершения подготовки необходимы еще две недели. В Омске в это время были поставлены на ноли все партий ные силы, работа велась во всех районах и воинских частях. Через две недели Сибирский комитет разослал повсюду шиф-рованные извещения о сроке вооруженного восстания. Член Томского подпольного комитета А. Малиновский рас¬сказывает, что дня за два до декабрьского выступления из Омска поступила телеграмма с сообщением о выступлении и предложением последовать примеру105. Получив распоряже-ние, Томский комитет разослал телеграммы по районам о го-товности к восстанию и послал руководителей для этой цели100. Деятельно готовился к восстанию партийный комитет на Анжерских копях. Здесь были созданы боевые дружины из шахтеров, комитету удалось взять под свое влияние солдат охранной роты, установить связь с партизанами107. В центре подготовки восстания — в Омске — подпольщика сформировали боевые дружины на заводах и в депо по прин¬ципу десятков. Рабочие дружины через десятковых были рас¬креплены по воинским частям для руководства солдатской массой в ходе восстания и получили оружие. В воинских частях среди солдат были созданы ячейки, рот ные и полковые комитеты. Солдаты не только не хотели во¬ 268 евать с Красной Армией, но готовы были решительно восстать против Колчака и выполнить любой приказ большевистского штаба. Когда солдат увозили на фронт, они целыми ротами, арестовывая или убивая своих офицеров, переходили на сто¬рону Красной Армии. На этой почве произошло брожение во втором кадровом полку, где было арестовано 15 солдат. Через несколько дней в седьмой роте этого полка ночью были убиты офицеры, спавшие в ротной канцелярии. Руководство деятельностью нелегальных ротных и полко-вых комитетов осуществлял гарнизонный комитет, строивший свою работу по указанию Военно-революционного штаба. В декабре 1918 г. гарнизон г. Омска насчитывал 20 тысяч солдат, большинство которых находилось на стороне подполь¬щиков. Член Омского подпольного комитета и активный участ¬ник декабрьского восстания П. Кринкин писал в своих воспо¬минаниях, опубликованных в газете «Советская Сибирь» в декабре 1933 г.: «Помимо рабочих в распоряжении нашего Воен но-революционного штаба имелось три полка пехоты и отдельные части артиллерии с 18 орудиями разных калибров и необходимым запасом снаряжения. Артиллерийские части, правда, не были вполне надежными, ибо среди них мало уда¬лось поработать. Была уверенность, что если выступит пехота, то артиллерию легко будет привлечь к участию в восстании. В нашем распоряжении имелась вполне подготовленная и хорошо организованная армия в лице военнопленных (их бы-ло около 10 тысяч), живших в концентрационных лагерях... Это соотношение сил, если учесть бурно-революционное наст¬роение рабочих и солдатских масс, давало все основания на¬деяться, что успех победы над врагом обеспечен»108. Подготовка восстания требовала больших средств. Финан-совая работа Военно-революционного штаба заключалась в печатании денег и их обмене. Штаб создал запасы оружия,- Оно хранилось на конспиративных квартирах. Город Омск был разделен на 4 района: 1) правый берег реки Оми. В этом районе располагались завод Рандруппа, чугунолитейный и лесопильный заводы. Ответственными за ->тот район были назначены А. Масленников, а от военных —
Седой; 2) центр города от реки Оми до Атаманского ху-тора. Ответственным организатором этого района являлся Л. Нейбут, от военных—П. Кринкин; 3) Атаманский хутор, ра¬
26V

бочие поселки «Порт-Артур», «Сахалин» и военный городок. В этом районе находились и железнодорожные мастерские. Ответственные организаторы М. Рабинович, Э. Радо; 4) ле¬вый берег Иртыша, включая территорию станции Куломзи- но. Ответственным организатором являлся А. Поворотник109.
Первый район должен был захватить крепость с коменда-турой города и штабом колчаковского гарнизона, освободить тюрьму, занять артиллерийские склады, выставить заедой на Тюкалинском тракте и прийти на помощь второму району, пе-ред которым ставилась задача взять ставку Колчака, здание Совета министров, кадетского корпуса, разоружить казаков if интервентов из полка Уорда, освободить военнопленных из концлагеря, захватить центральный телеграф и радиостан¬цию. Третий район должен был захватить железнодорожную станцию, подвижной состав, в том числе и бронепоезда, же-лезнодорожный мост через Иртыш и динамитный склад и обеспечить защиту со стороны Новониколаевска. Четвертому району отводилась задача разоружить чехословаков и распо-ложенные в Коломзине воинские гарнизоны, взорвать иду¬щие на запад железнодорожные пути и выставить заслоны на дорогах, ведущих в Челябинск и Тюмень. Как видно, Военно-революционный штаб с целью развития восстания и расши-рения района боев предусматривал в случае успеха открыть три фронта: Западный на соединение с Красной Армией, Юж-ный (Тюкалинский) и Восточный, где рассчитывал соеди-ниться с рабочими Кузбасса110.
Один из немногих руководителей декабрьского восстания, оставшихся в живых после окончания гражданской войны, П. Кринкин писал, что в дальнейшем планом предусматрива¬лось, если удастся продержаться 24 часа, произвести мобили¬зацию всех рабочих, захватить подвижной состав и запасы вооружения, призвать и мобилизовать лучшую часть кресть¬ян, создать армию, захватить Новониколаевск и пробиваться в рабочие районы, захватывая все железные дороги с Ново-николаевского узла. «Мы твердо были уверены, что при .раз-громе Колчака и кадетско-эсеро-меньшевистского блока в Омске, который являлся центром контрреволюции, победа и торжество трудящихся Сибири обеспечены, ибо мы знали, что после падения Омска Пятая армия не замедлит с нами сомк-нуться»111.
В свете этих планов становится понятной деятельность
270

А. Нейбута, А. Шнейдера, И. Чунцина по формированию на-кануне восстания общесибирских советских органов. П. Крин- кин писал, что в ходе подготовки к вооруженному восстанию были «организованы полковые комитеты и вслед за ними 18 декабря был уже организован Совет рабочих, крестьян¬ских и солдатских депутатов под непосредственным руковод¬ством Омского и областного Сибирского комитетов РКП (б)112. А. Д. Шнейдер — член Омского подпольного комитета, сооб¬щает, что перед восстанием был составлен Сибирский Сов¬нарком, который должен был собраться в кадетском корпусе в ходе восстания и принять на себя дальнейшее руководство восстанием113.
О том, что Сибирский комитет РКП (б) готовил общеси-бирское восстание, говорит и тот факт, что дата выступления определялась с учетом готовности не только Омского комите-та, но и комитетов других городов Сибири, в частности Том-ского, под руководством которого находились рабочие райо ны Кузбасса.
Основываясь на готовности Омской организации, первона-чально восстание намечалось на первые числа декабря 1918 г. Эта дата была отклонена на второй конференции большеви ков Сибири делегатами других организаций, высказывавших опасение о невозможности в такой короткий срок подгото-виться к восстанию. В декабре 1918 г. Сибирский областной комитет РКП (б) наметил выступление и послал запрос в Томск. Неудовлетворительный ответ вынудил комитет на со-вещании 4 декабря 1918 г. выступление отложить. Выступле-ние было намечено на 20 декабря114. Накануне по просьбе Во-енно-революционного штаба ввиду частичной неподготовлен-ности областной комитет РКП (б) перенес выступление на 22 декабря 1918 г. На этот раз решение было твердым, так как этого требовали солдаты расквартированных в Омске 18-го и 20-го полков колчаковской армии, обещавшие поддержку. Эти полки по распоряжению командования должны были высту¬пить на фронт, поэтому и торопили с восстанием, заявив, что в противном случае выступят одни.
В этих условиях дальнейшее промедление стало невоз-можным. В ночь на 22 декабря 1918 г. члены Сибирского и Омского комитетов РКП (б) и Военно-революционного штаба разошлись по районам г. Омска для непосредственного уча-стия в вооруженном восстании. В ряде квартир были собра¬
271

ны рабочие-подпольщики, способные занять должности ко-мандиров солдат после отстранения старых офицеров115.
Таким образом, было все продумано и подготовлено к ре-шающей схватке, каждый коммунист и рабочий были начеку. Но в последнюю минуту предателю удалось ускользнуть из конспиративной квартиры по Красноярской улице, где нахо-дился штаб второго района. Предатель знал также квартиру, где находились рабочие-партийцы, назначенные для политра-боты и руководства восставшими военными частями. На Кра-сноярской улице в доме 105 заканчивалось собрание комму-нистов второго района, ждали прибытия подвод с оружием, но за два часа до начала восстания квартира была оцеплена жандармами, а участники собрания арестованы. Это был ко-мандный и политический состав, уже хорошо обученный и подготовленный к вооруженному восстанию. Все они на рас-свете 22 декабря были вывезены колчаковцами за город и около рощи расстреляны116.
Э. Радо и П. Крин кин, прибывшие с подводами, натолкну-лись на колчаковских патрулей. Кринкин добрался до район-ной штаб-квартиры по ул. Степной, 1, где застал М. Рабино-вича и А. Бушуева117. Сведения о провалах были сообщены в штаб. Не зная масштабов провалов и опасаясь больших по-терь, штаб принял решение: выступление отложить, чтобы со хранить силы для подготовки нового выступления. Вследст-вие того, что штаб второго района был выведен из строя, связь между районами и центром оказалась нарушенной. В первом районе не поверили прибывшему новому связному, сообщившему о перенесении наступления. В условленное вре- ■мя бо’евой штаб первого района отдал приказ о выступлении. Рабочие дружины приступили к выполнению намеченного ■плана. К рабочим присоединились солдаты двадцатого полка. Восставшие ворвались ,в тюрьму, освободили более 200 поли¬тических заключенных и стали ждать дальнейших указаний. Из тюрьмы освободились бывший начальник советской ми¬лиции Спивак, бывший начальник охраны Омска Стрижак- Василенко, председатель ревтрибунала Вороновский, комис¬сар юстиции Миткевич, военный комиссар Фурсов и другие118.
Одновременно в третьем районе повстанцы приступили к разоружению казаков. В этот момент они получили извести^ об отмене восстания. Пришлось расходиться по домам, 500 солдат, присоединившихся к восстанию, укрылись в казармах,
272

а утром скрылись. Ночью 22 декабря 1918 г. восставшие пред¬приняли попытку овладеть автозаводом, расположенным око¬ло лагеря военнопленных119. На выстрелы поднялись по тре¬воге части чехословаков, которые пришли к месту боя120.
Вследствие того, что в городе начались бои, связь с отда-ленным четвертым |районом, расположенным на право,м бере¬гу реки Иртыш (ст. Куломзино), оказалась прерванной. Своевременно сюда не удалось сообщить о принятом реше-нии отложить выступление.
В Куломзино в восстании 22 декабря 1918 г. активно уча-ствовали рабочие мельницы Колокольникова и чугунолитей-ного завода «Азия», шпалопропиточного завода, а также грузчики121. Рабочие собрались в трех пунктах. Отряд под ко-мандованием большевика Н. Г. Лазуткина занял помещение колчаковской милиции, захватил более 100 винтовок. Другие заняли железнодорожную станцию Куломзино, здесь к по-встанцам присоединилась команда двадцатого стрелкового полка, охранявшая железнодорожный мост через реку Ир-тыш. Повстанцы разоружили 60 казаков, захватили почту и телеграф, направили в сторону Любино группу подрывников. Третья группа куломзинских рабочих окружила клуб, в ко-тором разместилось 400 чехов, сняла часовых и предъявила ультиматум. Чехи побросали оружие. Заняв ст. Куломзино, повстанцы стали ждать вестей из центра.
Руководитель района Антон Поворотник после долгого ■ожидания распоряжений решил пробраться к Центральному штабу, выяснить положение дела. Ему удалось встретиться с П. Кринкиным, который информировал его о принятом реше-нии отложить восстание. Для организации отступления в Ку-ломзино был послан член Сибирского комитета М. Русаков. Утром повстанцы Куломзино узнали об отмене решения, М. Русаков дал распоряжение планомерно, без паники на¬чать отступление.
В это время ставку Колчака охватила растерянность. Не надеясь на части омского гарнизона, колчаковцы обратились за помощью к союзникам. Английский полковник Уорд, полу-чив сообщение о начале восстания, вывел английский баталь-он на улицу и доложил Колчаку: «Приняты все действенные меры для предупреждения всех неожиданностей. Мои пуле-меты командовали над каждой улицей, которая вела к по-мещению русской главной квартиры»122.
18 В. А. Кадейкин
273

Утром в восемь часов командир Степного корпуса двинул части колчаковцев на Куломзино и Ново-Омск, занятые по-встанцами, засевшими в зданиях и леске. Восставшие отбили первую атаку врага, который, получив подкрепление, пере¬шел в новое наступление. Бой длился до вечера 22 декабря 1918 г. С наступлением темноты восставшие стали пробивать¬ся из района окружения. В рабочих кварталах Куломзино ка¬ратели начали обыски123. Палачи расстреляли и зарубили бо¬лее 1000 рабочих. Военно-полевой суд в Куломзино только штамповал списки уже растерзанных повстанцев. В ходе вос¬стания из Омской тюрьмы был освобожден 22 декабря 1918 г. 201 человек, главным образом политических12’’. Но затем меньшевики и эсеры, освобожденные в числе политза-ключенных, по призыву начальника гарнизона вернулись об-ратно в тюрьму, рассчитывая своим послушанием заслужить милость. Однако колчаковцы не оценили эсеро^меныпевист- ского послушания и расстреляли «добровольцев». Среди рас-стрелянных было несколько членов Учредительного собрания, ® том числе эсер Н. Фомин, являвшийся одним из руководи¬телей контрреволюционного мятежа летом 1918 г. По поводу убийства Фомина эсеры и меньшевики долго плакались, как будто бы это главное в декабрьском восстании. О тысяче по¬гибших рабочих в Омске они не говорили ни слова, не осуж¬дали зверства колчаковцев вообще и массовые убийства ра¬бочих, они лишь плакались об эсеро-меньшевнстских учреди- ловцах: «пролилась невинная кровь», учредиловцы «без ви¬ны виноваты», «они не разделяли большевистских идей», «это бессмысленное убийство», «кому нужна эта кровавая жертва»125.
Меньшевистская фракция Красноярской городской думы внесла на обсуждение думы вопрос «о незакономерных дей-ствиях военных властей в связи с омскими событиями 22 де-кабря». Дело кончилось тем, что председатель думы сиял этот вопрос с обсуждения126. В заседании Омской думы ана-логичный вопрос был также снят с обсуждения по настоянию фракции домовладельцев127.
Кадетская газета «Сибирская .речь» 24 декабря 1918 г. ли-ковала, что мятеж «раздавлен рукою власти, одетой в сталь-ную перчатку». На следующий день газета писала: «Твер-дость, с которой произошло подавление преступного перево-рота, вызывает почти единодушное удовлетворение иностран-
274

>ных дипломатов». В свою очередь Колчак издал приказ, в котором благодарил господ «за высокое понимание долга и ■за труды. Отличившихся представить к награде»., За расст-рел омских рабочих Колчак выдал вознаграждение чинам милиции 29 750 рублей, затем еще дополнительно 2550 руб-лей128.
Следует отметить совершенно неправильную оценку Ом-ского восстания в некоторых исторических исследованиях, в частности, в статье П. Парфенова, помещенной в хрестома¬тии «Красная новь». Парфенов рассматривал Омское восста¬ние как результат «крайнего физического и духовного раз-дражения», «как горячий, необдуманный, неорганизованный порыв омских рабочих, заранее обреченный на провал»129, как своего рода анархический бунт.
Такне же взгляды на Омское восстание развивали и троц-кистские фальсификаторы истории. В. Эльцин писал: «Вос-стание в Омске ограничилось освобождением арестованных из тюрем и затем было без труда подавлено. Причем в вы-ступлении участвовало всего 30 человек, тогда как железно-дорожные (мастерские Куломзино насчитывают несколько ты-сяч рабочих»130.
Такая характеристика опровергается документальными материалами и воспоминаниями и совершенно не соответст-вует действительности. Она игнорирует политическое значе-ние восстания и незаслуженно умаляет огромную организа-торскую работу омских большевиков. Омское восстание 22 декабря 1918 г. являлось не стихийным и неорганизован¬ным выступлением рабочих, а было подготовлено кропотли¬вой и мужественной работой омских коммунистов. Сибир¬ский комитет РКП (б) готовил в это время не локальное, а общесибирское восстание, и выступление в Омске должно было послужить сигналом для восстания по всей Сибири.
Декабрьское вооруженное восстание в Омске было начато при наличии довольно массовой партийной организации, ак-тивной поддержке рабочих, большинства солдат, в условиях нарастающего крестьянского движения. Но в организацион¬ном отношении были слабости и ошибки. Во время восстания не было оставлено крепкого организационного руководящего центра. По признанию колчаковской контрразведки, декабрь-ское вооруженное восстание в Омске «могло бы принять грандиозные размеры, если бы Омский центральный военный
1«*
275

штаб, получив уведомление об аресте контрразведкой штаба второго района и боевиков на двух конспиративных кварти¬рах и, опасаясь ареста, не отдал распоряжение о прекраще¬нии дальнейших действий, причем это распоряжение не было вовремя получено в четвертом районе, чем объясняется вы-ступление рабочих на станции Куломзино и в пос. Ново- Омск»131.
По сообщению Сибирского комитета, захват без отмены восстания города был бы осуществлен, что давало возмож¬ность создать в первые же дни 20-тысячный отряд и открыть три фронта132.
Сибирский комитет РКП (б) рассчитывал, что успешное выступление в Омске окажет революционизирующее влияние на всю Сибирь и послужит сигналом для восстаний в других городах, а также и районах Сибири. Но восстание в Омске закончилось неслыханно жестокой расправой. Это поставило ■партийные комитеты других городов Сибири и прежде всего такие крупные, как Томский и Красноярский, в крайне тяже¬лое положение. Им целесообразнее было бы не выступать. Но отсутствие точных сведений о состоянии дел в Омске, неяс-ность положения и необходимость реализации ранее намечен-ных единых планов требовали максимума энергии от под-польных комитетов Красноярска и Томска, давших в соот-ветствии с распоряжением Сибирского обкома указания на места о выступлении.
После Омского восстания Колчак торжествовал победу и был уверен, что кровавая расправа навсегда отбила у рабо¬чих Сибири охоту восставать. Но уже через 5 дней, 27 декаб¬ря 1918 г., одновременно восстали железнодорожники стан¬ции Нланская и солдаты Канска. Подготовкой восстания здесь руководил Красноярский комитет РКП (б).
Красноярская организация с получением распоряжения •Сибирского комитета РКП (б) о предполагаемом восстании в Омске сообщила об этом в другие организации. Учитывая по-следствия ноябрьского провала в Красноярске, комитет боль- ‘ шое значение придавал восстанию в Канске и Иланской. Бе-логвардейская охранка сообщала, что большевистские орга-низации в Красноярске имели в виду восстанием в Канском уезде отвлечь туда войска из Красноярска и воспользоваться этим для захвата города посредством рабочих масс133.
276

В Канске в боевых дружинах состояло 80 человек рабо-чих-кожевников, металлистов, деревообделочников и строите¬лей. Подпольщики установили связь с уездным крестьянст¬вом, с солдатами 32-го полка, лагеремуюеннопленных, приоб¬рели 50 винтовок и несколько ящиков с патронами. Из Крас¬ноярска для непосредственного участия в подготовке восста¬ния прибыл специальный представитель. С согласия Красно¬ярска, получив известие о начале восстания в Омске, каины решили выступить в ночь с 26 на 27 декабря 1918 г.
В назначенный час пруппа восставших разоружила мили-цию и заняла железнодорожный вокзал, почту, телеграф, по-мещения офицерского собрания, уездной и городской мили-ции, охранного отделения, управления воинского начальника и захватила оружие131. Одновременно другая группа двину-лась к военному городку, чтобы соединиться с восставшими солдатами и освободить из концлагеря пленных красногвар-дейцев.
Накануне восстания в 32-м полку началось дезертирство, подготовленное добровольцами, поступившими в войска с целью большевистской пропаганды и связанными с депов-скими рабочими на Иланской135. Ночью 27 декабря 1918 г. солдаты первого и второго батальонов напали на канцеля¬рию штаба гарнизона в военном городке, намеревались за¬хватить пулемет и склад оружия. Приблизившись к помеще¬нию канцелярии, они бросили гранату в окно комнаты, где помещался пулемет. В это время учебная команда окружила казармы первого и второго батальонов, тюрьму и склад с оружием136.
Завязалась перестрелка. Восставшие солдаты захватили склад с оружием, но освободить пленных красногвардейцев ■не смогли. Время было потеряно, охрана лагеря, поднятая по тревоге, была приведена в состояние боевой готовности и открыла пулеметный огонь. В Канске была организована ■дружина союза домовладельцев из числа «благонадежных обывателей», произведены массовые обыски и аресты137. Б город со станции Клюквенная прибыли Иркутский отряд осо-бого назначения полковника Петухова и конная сотня есау¬ла Трофимова. 28 декабря 1918 г. в г. Канске по приговору военно-полевого суда каратели расстреляли 19 участников выступления138.
Утром 28 декабря 1918 г. бронепоезд карательного отряда
277

Петухова двинулся на ст. Иланская, где началось восстание железнодорожников, во главе которого стояли большевики- подпольщики Иван Милехин — машинист поезда, Владимир Бернштейн — рабочий депо, Дмитрий Бондырев — слесарь. Активную работу в подпольной организации вели Иван Ляга- лов, петроградский рабочий Бредкин, Иван Кренц, Александр Якушенко, Радион Карабач, Шахматов, Сайчик, Иван Ветров и другие. В ночь на 27 декабря группа большевиков объяви¬ла железнодорожным рабочим о восстании в Омске и других городах Сибири против колчаковского режима, за восстанов-ление Советской власти и просила рабочих поддержать эту власть. Рабочие кузнечного и слесарного цехов направились обезоружить охрану моста и милицию139.
Восставшие заняли телеграф, назначили здесь комисса¬ром машиниста Ивана Добровольского. Группа рабочих во главе с телеграфистом Пбтотуркиным и путевым сторожем Халютой руководила разборкой пути140.
Остановив движение поездов на Сибирской магистрали и провозгласив Советскую власть, руководители восстания воо-ружили около 100 рабочих и отправили их в Канск на по¬мощь местному гарнизону141. Оказалось, однако, что Канск уже занят карательными отрядами, устроившими засаду и ■обстрелявшими эшелон нланских рабочих. Стало ясно, что восстание в Каноке потерпело поражение142. На Иланскую с запада и востока двигались броневики белых.
Прибывший на ст. Иланская отряд карателей расстрелял 15 рабочих, 72 человека увезли в Канск и там расстреляли. ‘Замучены руководители восстания Милехин, Бернштейн и Бондырев. Канская уездная земская управа в связи с вос-станием 28 декабря 1918 г. обратилась к населению уезда с призывом сохранять спокойствие, не верить слухам о восста-новлении Советской власти и уверяла, что «правительство, возглавляемое верховным правителем адмиралом Колча¬ком, твердой рукой ведет страну к независимости, к Учреди-тельному собранию, к действительному народоправству»143.
Повстанцы вынуждены были перейти На партизанское по-ложение. Некоторые рабочие (В. Швайдецкий и другие) уш¬ли в Шеломскую волость Канского уезда, Лягалов и Якушен¬ко с группой пробрались в дер. Асанскую и вступили в пар-тизанский отряд петроградского рабочего Строганова. Рабо-чие во главе с Шахматовым и Золотаревым вели подпольную
278

работу в КуЧеровской волости, Сливинский и Швайдецкий -позднее вошли в состав руководящего ядра Шиткинского и Тасеевского фронтов144.
В связи с восстанием в Канске и Иланской под руководст-вом большевиков крестьяне с. Рыбинского в ночь на 28 де-кабря захватили волостную земскую управу и арестовали милицию145. Одновременно началось восстание крестьян Пе-ровской, Вершино-Рыбинской, Тальской, Шеломовской и Та- сеевокой волостей.
В период Омского восстания в Красноярске начали заба-стовку рабочие железнодорожных мастерских. В городе бы¬ло введено осадное положение146. По признанию колчаков ских властей, «одновременно с Омском началось выступление большевиков в Красноярске. Главные силы сосредоточились в одном из ближайших пригородов. В самом городе больше-вики пытались занять телеграф, арестованных освободить»147. Отмечая выступления среди рабочих рудников, угольных ко-ней и заводов в Минусинске, белогвардейские власти Енисей-ской губернии писали: «События в Камарчаге, в Канске, на ст. Иланской, а затем в Тасеево — есть выполнение одного и того же плана, проявления коего были в г. Красноярске в виде забастовки печатников и железнодорожных рабочих»14’.
Томский комитет РКП (б), руководствуясь единым планом Сибирского центра о выступлении, разослал телеграммы по районам о готовности к восстанию и послал руководителей для этой цели. В период подготовки декабрьского восстания из Томска в Молчановскую волость прибыл К. Ильмер с до-кументами на имя Вейса. Под видом мелкого торговца он объезжал села, извещал большевиков о предполагаемом вос-стании149. Но на другой день поступило известие о том, что выступление в Омске потерпело неудачу. Между тем Томский ■комитет уже начал развертывать выступление в деревнях, принял меры к расширению району восстания, начавшегося в Селе Святославском. В партизанский отряд Лубкова была послана группа шахтеров Анжерки и Судженки, подпольщи¬ки из Томска. В самом Томске были подготовлены боевые дружины рабочих и распропагандированы части новобранцев и сербов.
Узнав о поражении в Омске, Томский комитет решил пе-ревести повстанцев на положение партизан. Когда же на по-давление восстания в Канске и Иланской белые начали пере-
279

брасывать части из разных городов Сибири, в том числе и из ‘Томска, подпольщики решили воспользоваться ослаблением местного гарнизона и при поддержке рабочих угольных ко¬пей в Анжерке и Судженке поднять восстание, опираясь на силы партизан. •
Член Томского подпольного комитета РКП (б) В. Митря •ев, освещая деятельность Томского комитета в районе уголь-ных копей в эти дни, писал: «Указанные выше стремления к поддержке восстания копейских организаций были настолько настойчивы, что центр тяжести решения этого вопроса был перенесен в Тайгу, где состоялось военное совещание и был избран оперативный штаб для этого общего района»150.
О военном совещании на ст. Тайга, создании военно-рево-люционного штаба по руководству вооруженным восстанием рабочих Кузбасса в декабрьские дни 1918 г. говорят и неко-торые другие воспоминания и документы.
Из этих документов видно, что Анжерский комитет РКП (б), в состав которого входили Голицын, Н. Примак, А. Бутолин, Г. Моржин, И. Курасин, Д. Чучканов, И. Голи¬ков, имел связь с солдатами пятой роты, стоявшей в то время на Анжерских копях. В село Кайлу, где находилась группа партизан, прибыл представитель копейской организации.
Большие надежды возлагались на съезд, созываемый на ст. Тайга. Подпольщики полагали, что съезд подсчитает си¬лы и даст приказ о восстании. От Анжеро-Судженской орга¬низации на съезд были посланы Н. Примак — заведующий библиотекой Судженских копей, Осипенко и Голицын. Съезд проходил на квартире Первушина, но был захвачен, все деле-гаты арестованы, посажены в вагон. Примак и Осипенко рас стреляны, Голицын бежал и сильно обморозился. В это же время колчаковцы расстреляли делегата с Кольчугинских копей151.
29 декабря 1918 г. Томский губернский комиссар телегра-фировал министру внутренних дел: «Получены сведения, что в ночь на первое января предполагается восстание по линии железной дороги Ачинск—Омск и взрыв моста в Мариинске. Совдепы в Анжерке и Судженке. Просим экстренно выслать дополнительно солдат при офицерах с гранатами, пулеметом, больше патронов». По этой телеграмме колчаковское коман-дование экстренно командировало солдат в Судженку и Ма-рии нск152.
280

i6 января 1919 г. управляющий Томским уездом доносил, что «в городе Тайге среди служащих и деповских рабочих назревает забастовка на экономической почве. Меры к недо-пущению ее местными властями приняты, объявлено населе-нию о запрещении ходить после 7 часов вечера и ранее 7 ча-сов утра»153.
Под влиянием декабрьского восстания омских рабочих и солдат наблюдаются волнения не только в Томской и Енисей-ской губерниях, но и в других губерниях и областях Сибири. В Иркутске в связи с подготовкой рабочих к выступлению, с 12 часов дня 31 декабря 1918 г. город был усилен конными и пешими патрулями154. 6 января 1919 г. в Кургане начались обыски и аресты среди рабочих железнодорожного депо, ве-дущих большевистскую агитацию155.
В первых числах января 1919 г. в Бодайбо железнодорож-ники организовали революционный комитет для подготовки восстания. Руководила подготовкой группа революционно настроенной молодежи: Гендин, братья Георгий и Николай Линда, братья Краоноштановы, Волков, А. Зверев и другие. В боевых дружинах состояло около 70 рабочих156.
Подпольщики привлекли на свою сторону солдат местно-го гарнизона, многие из которых были насильственно моби-лизованы в белогвардейскую армию и открыто выражали не-довольство колчаковским режимом. Один из руководителей революционного комитета Николай Березнер устроился са-пожником при местном гарнизоне и вел пропаганду среди солдат. Бодайбинский гарнизон насчитывал 150 солдат, со-ставивших две роты. В конце января 1919 г. одна рота была отправлена из Бодайбо на прииски производить аресты и очередные репрессии. Революционный комитет решил вос-пользоваться ослаблением гарнизона и поднять восстание.
В ночь на 26 января 1919 г. белогвардейские офицеры и чиновники устроили пьянку в офицерском собрании157. Вос-пользовавшись этим, рабочие узкоколейной дороги Бодай-бинского золотопромышленного района подняли восстание. Группа во главе с Н. Березнером внезапно ворвалась в ка-зармы и захватила пулемет и пирамиды с оружием. Часть солдат, находившихся в казармах, присоединилась к восстав-шим, другие, главным образом пожилые люди, которым ско-рее хотелось вернуться к семьям, на предложение разойтись по домам охотно согласились. Восставшие вместе с присое-
281

цинившимися солдатами, имея винтовки и пулемет, заняли штаб гарнизона, офицерское помещение, телеграф, милицию.
Повстанцы сняли патрули белых в городе и установили свой караул в банке, приказав не пускать никого к денежным ящикам и к складам золота. Винные склады были опечатаны. На рассвете повстанцы захватили тюрьму, освободив из-под ареста Шарова — большевика, работавшего в Совете в 1918 г., и Михаила Сорокина, арестованного колчаковцами за высту-пления на рабочем собрании. Другая группа во главе с Ни-кифором Красноштановым получила задание взять железно-дорожную станцию, установить контроль над телефонной станцией и прекратить движение поездов в Тайгу.
К середине дня 26 января 1919 г. вся власть в Бодайбо перешла к повстанцам. Однако восставшие, одержав победу, действовали вяло, не знали, как развить дальше успех. Чув-ствовалось отсутствие опытного руководства. •
Вечером 26 января 1919 г. |ревком созвал в Народном до-‘ ме экстренное собрание рабочих Бодайбинской железной до-роги. После горячих споров (решили выяснить положение в Иркутске и других городах.
Ревком начал по прямому проводу переговоры с Иркут-ском. Вместо ожидаемых работников Советов в Иркутске на проводе оказались управляющий губернией Яковлев и ата¬ман Красильников. Они ультимативно потребовали сдать власть земству, угрожая расстрелом бодайбинских деятелей, содержавшихся в Иркутской тюрьме, и посылкой карательно¬го отряда158. После переговоров на собрании рабочих депо и железной дороги было решено восстание не поддерживать. Не пришла помощь и с. приисков.
Узнав о свержении колчаковской власти в Бодайбо, гор-няки Ленских приисков пытались оказать помощь повстан¬цам. На большинстве приисков они не вышли на работу. На Феодосиевском и Артемовском приисках приступили к орга-низации рабочих дружин159. Но Бодайбинский нелегальный комитет своевременно не установил связи с ними. Горняки узнали о восстании только на другой день вечером. Попытка снарядить отряд лыжников для наступления на Бодайбо не удалась. На конспиративном собрании часть подпольщиков во главе с И. Кудрявцевым160 указывала, что активно высту¬пать на помощь восставшим при недостатке оружия и иа-
282

■стоящем положении Колчака немыслимо. Восставшим нуж-но пробираться на Илимск, в район партизанского движе- 1НИЯ161.
На следующий день 27 января 1919 г. лишенные поддерж ки восставшие солдаты в Бодайбо начали покидать помеще-ние роты. Штабс-капитан Жуков собрал отряд солдат и офи-церов, оставшихся верными колчаковскому правительству, установил посты в городе, выпустил арестованных белогвар-дейцев из тюрьмы. Отряд Жукова ожидал прибытия в Бо¬дайбо офицерской роты и приискового отряда «Желтая ла¬сточка», сформированного из служащих Надеждинского руд¬ника162.
После того, как солдаты, примкнувшие к восстанию, ра-зошлись, главный отряд восставших рабочих с тремя пулеме-тами стоял на площадке железной дороги в ожидании прихо-да воинского поезда с ротой, выехавшей с Андреевского при-иска С прибытием этой роты Бодайбо был окружен белы¬ми, восставшие отошли в город и засели в одном доме. Но героическое сопротивление бодайбинской молодежи было сломлено163. По предложению белогвардейского отряда на-чались переговоры164.
Добившись своей цели, колчаковцы вероломно нарушили соглашение. По указу «верховного правителя» начальник бо-дайбинского гарнизона Нестеров «за покушение на сущест-вующую государственную власть» предал 66 человек военно- щолевому суду. Суд приговорил 19 человек к смертной казни. Среди них Михаил Сорокин, Николай Березнер, Никифор Красноштаиов, Михаил Зуев и другие руководители восста¬ния166.
Большая группа участников восстания была осуждена на различные сроки каторги166. Штабс-капитан Жуков, усмири-тель январского восстания бодайбинских рабочих и солдат, был произведен в подполковники и назначен начальником бо-дайбинского гарнизона167.
Основными причинами поражения восстания в Бодайбо являются слабая организованность боевых сил, отсутствие четкого плана развития операций, неопытность большинства руководителей восстания, проявивших личный героизм в ■борьбе за рабочее дело, но не сумевших обеспечить руко-водства.
283

Более длительный л упорный характер носило восстание в Енисейске, начавшееся в тот период, когда еще продолжа¬лось усмирение рабочих и солдат в Бодайбо.
Еще в июле 1918 г. в Енисейске была создана большевист-ская подпольная организация, в которую входили К. Бердни-ков, Г. Макаров, К. Ковалев, И. Ситников и другие168. Из Красноярска прибыли П. Рухлов и П. Москалев для оказа ния помощи в налаживании нелегальной работы169.
В сентябре 1918 г. в Енисейск прибыли К. Кнопннский, Я. Лесневский и еще несколько человек. Константин Осипо¬вич Кнопннский в период Советской власти был комиссаром труда Енисейской губернии. После переворота он находился в Енисейске и проживал здесь под фамилией Рогова, служил в кооперативе «Самопомощь». В Енисейске с его помощью был организован кружок, участники которого вели агитацию среди рабочих, создали несколько боевых дружин. Енисей¬ский- комитет РКП(б) опирался также на рабочих Макла ковского лесозавода, расположенного в 30 верстах от города170. Среди новобранцев находился Иван Игнатьев, бывший ^красногвардеец, ему поручили организовать .работу средн солдат и связаться с Енисейским подпольным центром.
«. Комитет РКП (б) готовил восстание на конец марта начало апреля 1919 г., одновременно с Красноярском, Том¬ском и другими городами Сибири. Но произошли события, ускорившие выступление. В конце декабря 1918 г. — январе 1919 г. под влиянием восстания в Омске, Каиске, Илаяской революционная волна захватила самые отдаленные угол к Сибири.
В это время восстали Заманье, Шеломки, Тасеево, вслед за ними под влиянием рабочих Южно-Енисейской тайги на Ангаре восстали села Рыбное и Мотыгино. Из Енисейска на подавление восставших тасеевцев вышла рота, местный гар-низон оказался ослаблен, в самом городе осталось не более 100 человек и рота дезертиров, которую начальник гарнизо¬на собирался отправить на Уральский фронт. Это волновало солдат и приближало развязку. Большевистская организация в Енисейске была немногочисленной, и ее влияние в гарнизо¬не было слабым. Большевики Кнопннский, Супрун, Ефимов, узнав о неспокойном настроении в гарнизоне, пригласили трех стрелков, которые заявили: «Раз в Тасеево восстали, то мы сидеть не будем». Кнопннский обрисовал положение, до-
284

казы.вал, что восстание в настоящее время в Енисейске не-возможно, оно заранее обречено на неудачу, но готовиться к нему нужно.
Хотя в целом Енисейская организация большевиков ори-ентировалась на Красноярск и намечала выступление на ве-сну 1919 г., но часть подпольщиков во главе с Трейманом вы-сказывалась за немедленное выступление. Солдаты волнова-лись, стало ясно, что восстание оттянуть не удастся. Подполь¬щики опять встретились с представителями гарнизона. Орга¬низация была склонна отпустить гарнизон в Тасеево, но в Енисейске ничего не начинать, так как надлежащей подготов¬ки не было, а главное — в стратегическом отношении Енисейск для восстания зимой крайне невыгоден, сюда можно было попасть лишь по двум тропам. Если бы реакционные силы даже не наступали на город, а поставили два заслона на этих тропах, то и тогда восстание через месяц, максимум два, за¬дохнулось бы. Тем не менее представители гарнизона наста¬ивали на выступлении.
Вечером 5 февраля 1919 г. на собрании подпольщиков с представителями от роты солдат Игнатьевым и Буяновым был намечен план восстания. Группе во главе с Неупокоевым и Гончаровым поручалось обезоружить милицию, другой груп¬пе с Кубышкнным во главе надо было освободить тюрьму, а роте солдат — захватить казармы добровольцев. К восстанию были привлечены рабочие кожевенных и винокуренных заво¬дов, строители и ремесленники171.
Ночью 5 февраля 1919 г. толпа рабочих и бывших красно-армейцев, сгруппировавшись на окраине Енисейска, двину-лась к тюрьме. К ним примкнул военный караул, повстанцы освободили 134 заключенных172.
Заключенные большевики сначала склонны были расцени-вать восстание как провокацию, затем, увидев вооруженных рабочих, убедились в его подлинности. Из тюрьмы были ос-вобождены большевики Байкалов, Блинов, Беник, Греник. Стец, анархисты Бабыкин, Костенко, Кузнецов, а также все красногвардейцы. Затем повстанцы ворвались в казарму ро-ты, захватили пирамиды с оружием. Новобранцы присоеди-нились к восставшим. Сразу же состоялся митинг, на кото¬ром избрали военно-революционный штаб в составе: С. Бабы- кина, Костенко, В. Кузнецова (анархисты), Н. Байкалова и Блинова (молодые красногвардейцы)173.
28ё

7 февраля 1919 г. штаб Иркутского военного округа сооб-щал в колчаковскую ставку о взятии Енисейска красными: «Положение становится очень серьезным. Восстание разра-стается»174. .
Утром 6 февраля 1919 г. в городе появилось воззвание о падении колчаковской власти и переходе в руки Военно-рево-люционного штаба175, о записи в Красную Армию.
На собрании общественных организаций Военно-револю-ционный штаб предложил взять власть бюро профсоюзов, но оно отказалось, земская управа тоже. Кнопинский от имени большевиков заявил, что большевики в этом восстании уча-стия не принимают. Как говорили сами большевики. Енисей-ская организация РКП (б) играла в восстании роль ассис-тента176.
В развитии Енисейского восстания выделяются два этапа. Первый характеризуется тем, что коммунисты, несмотря на то, что считали восстание преждевременным, стремились при¬дать ему организованный характер. В этот период видную роль в штабе играл Н. Байкалов. Военно-революционный штаб наложил на буржуазию контрибуцию, открыл запись в боевые отряды, установил связь с повстанцами в близлежащих селах. Улицы и мосты охранялись восставшими. Вокруг города со¬оружались окопы. Но во главе восстания стояли анархисты С. Бабыкин, В. Кузнецов и Костенко. Среди анархистов было много уголовных, занявшихся грабежами. Анархисты органи¬зовали отряд из крестьян, служивших в местном гарнизоне, и немногих рабочих. Дисциплины не было. Особенно скверно влиял Варлаам Кузнецов, позволявший грабить. Кузнецов ранее работал на приисках Енисейской тайги, сильно пил водку, допустил уголовные реквизиции. Штаб делал попытки прекратить грабежи, даже троих арестовали и расстреляли, но грабежи продолжались. Видя это, более сознательные уча-стники восстания все далее отходили от штаба (Байкалов, братья Трейман, С. Накладов и другие). Тем временем белые подтянули свои силы и начали бои на подступах к Енисейску.
Упорные бои разгорелись на Маклаковском фронте, кото-рым командовал Ф. Бабкин177. В штабе возникли отчаянные разногласия. Что делать дальше, никто не отдавал себе отче-та. На заседании штаба Ф. Бабкин вместе с К. Кнопинскям предложили немедленно оставить Енисейск и всеми силами отойти на соединение с тасеевокими партизанами. Байкалов
286

и Блинов предлагали отступать на Северные прииски, наде¬ясь там укрепить отряды рабочих. Кузнецов и Лапин были против отступления из Енисейска178.
•В результате долгих и бесконечных споров к единому мне¬нию не пришли. Большевистская организация советовала на¬иболее честным анархистам эвакуироваться на Тасеевский фронт. В кооперативной сапожной мастерской, которой заве-довал Я- Лесневский, была заготовлена партия бродней для повстанцев. Около 80 человек ушли на лыжах на Тасеевский фронт. В городе остался отряд, который в своем большинстве состоял из деклассированных элементов. Фактически вся власть перешла к Варлааму Кузнецову, оказавшемуся плохим организатором, человеком неопределенных взглядов и <к тому же пьяницей. После этого восстание приняло другой характер-—откры-ли винные склады, и пошло повальное пьянство, анархисты разбегались от первого выстрела, окопы не охраняли, вся тя-жесть обороны легла на плечи рабочих. Между тем враг все туже стягивал кольцо окружения во-круг Енисейска. 27 февраля 1919 г. в городе начались уличные бои. 12 часов продолжалась перестрелка. После ожесточенно¬го боя в город ворвались казаки. Повстанцы засели в коже¬венном заводе Швецова, превратив его в крепость179. Сообщая о Енисейском восстании, газета «Известия» отме¬тила, что «большевики, заняв город Енисейск, обратили его в неприступную крепость, опоясанную целым рядом окопов из кирпича. Наступавшим войскам пришлось обложить город с четырех сторон. Даже в момент, когда войска уже врывались в город, большевики не сдавались. Бой продолжался на улице»180. Во время штурма Енисейска были перебиты и енисейцы, и группа повстанцев во главе с Байкаловым. Ворвавшиеся каза-ки убили около 500 человек. Кузнецов откупился золотом и скрылся, Я. С. Лесневский и К. О. Кнопинский были аресто- ьаны181. 23 дня повстанцы держали город в своих руках. Восстание в Енисейске дало серьезное пополнение Тасеевскому фронту и оказало большое влияние на рабочих золотых приисков Енисейской тайги. На прииски прибыл старый большевик, член Красноярской организации, член губисполкома Алек¬ 287 сандр Федорович Кауров, а с ним члены большевистской подпольной организации горняки Добров и Кондратьев. Они познакомили горняков с настроением рабочих и деятельностью подпольной организации в Красноярске^ разработали плат ликвидации банды Валькова, создали рабочие батальоны в составе четырех рот под названием «Таежного рабочего от¬ряда», которым командовал И. М. Добров182. Узнав о восстании в Енисейске, поднялись крестьяне бед-няки и середняки села Щиткино, расположенного в 60 верстах от железнодорожной станции Тайшет. Вскоре к ним примкну-ли близлежащие деревни Балтурино, Неванка и другие. В связи с этими восстаниями белопвардейские власти писа¬ли: «Центр всех большевистских заговоров в Красноярске... Волна восстания, вспыхнувшая вокруг Красноярска, имеет конечной целью захватить власть во всем Енисейском райо¬не. Видна планомерность работы и рука, управляющая этим движением, незаурядная»183. После неудачного восстания в декабре 1918 г. — январе 1919 г. сибирские партийные организации развернули подго-товку нового выступления в Омске, Томске и рабочих районах Кузбасса. Несмотря на поражение, Сибирский комитет РКП (б) смог законспирироваться так, что сохранился почти в полном составе. После массовых расстрелов рабочих и сол-дат недовольство против Колчака усилилось. Солдаты и осо-бенно рабочие требовали нового выступления. Сибирский областной и Омский городской комитеты РКП (б) спустя несколько дней после декабрьского восстания на совместном совещании приняли решение о подготовке но-вого. Правда, по вопросу о времени выступления выявились две точки зрения. Большинство, возглавляемое А. Масленни-ковым, настаивало на выступлении не позднее 1 февраля. На всю подготовку давался один месяц, исходя из того, что пер-вый и третий районы Омска сохранены и готовы для выступ-ления. Меньшинство, возглавляемое А. Нейбутом, предлагало отложить выступление до верны с тем, чтобы иметь возмож-ность, во-первых, учесть все силы и более тщательно подго-товиться, а в случае поражения — вывести восставших из города, связадься с крестьянством и развернуть партизанскую борьбу18,1. Настойчивость А. Масленникова победила, и был принят его план185. - В исторической литературе вопрос о подготовке и продеде- 288 ими второго восстания в Омске не получил надлежащего осве¬щения. Материалы по этому вопросу крайне ограниченны. Вл. Молотов описывает восстание 1 февраля как неудачную попытку группы смельчаков во главе с Вавиловым и Маслен¬никовым поднять солдат186. В работах Л. М. Спирина и А. Г Липкиной февральское восстание также характеризует¬ся лишь как неудачная попытка. Подлинные масштабы вос¬стания при этом суживаются. Факты показывают, что февральское восстание было ши-роко задумано. Решения Сибирского и Омского комитетов РКП (б) о подготовке нового восстания были обсуждены и одобрены на кружковых собраниях рабочих. Особое внимание обращалось на привлечение солдат. Вновь, как и накануне декабрьского восстания, Сибирский комитет РКП (б) коорди¬нировал деятельность большевиков различных городов Сиби¬ри, готовя восстание по единому плану. Омский комитет при¬нял меры к установлению связи с другими районами, в част¬ности, Я. Зене был направлен в Бийск187. И. В. Сурков — член подпольного комитета в Барнауле — рассказывает, что Михаил Рабинович приезжал в Барнаул для разработки плана восстания. Барнаульский комитет го-товился к этому восстанию. По военной линии налаживалась связь с партизанскими отрядами. В городе заготовляли ору-жие, взрьцвчатые вещества, перевязочные средства и др. 30 января 1919 г. Барнаульский комитет РКП (б) получил шифрованную телеграмму из Омска о выступлении 1 февра-ля. Такая же телеграмма была послана и в другие города Сибири. Барнаульский комитет к этому времени готов еще не был после провалов и арестов, происшедших в январе 1919 г. Он вынес постановление на случай восстания в Омске не пропустить по Алтайской дороге колчаковские войска, направ¬ленные на подавление этого восстания188. В связи с подготовкой февральского восстания в Барнаул по заданию Сибирского комитета прибыл из Томска А. Мали-новский, член партии с 1904 г.189. Имеются факты о подготовке рабочих к восстанию и в Ир-кутске. Из Иркутска агенты контрразведки сообщали 16 ян-варя 1919 г., что .в городе «ожидается вооруженное восстание, в котором примут участие около 4000 человек, три батареи и некоторые части Иркутского гарнизона. Ввиду неудачных по- 19 В А. КадеАккк 289 пыток восстания большевики решили выступить вполне орга-низованными и повсеместно в один раз. Сигнала к общему выступлению ожидают из Красноярска, на рабочих которого они возлагают большие надежды»190. В Иркутске за рекой Ангарой по 1 Глазковской улице и по 5 Солдатской улице в доме № 19 проходили нелегальные со-брания. По сообщению колчаковской контрразведки, в Ново-николаевске «в конце января 1919 г. большевики разбрасы-вали по городу прокламации с призывом к восстанию». Центром нового восстания остался Омск. Министр труда колчаковского правительства Шумиловский признал 30 янва-ря 1919 г., что’Омск «наиболее неблагополучный в политиче-ском отношении центр, главный оплот большевизма в Си-бири»191. После декабрьских событий, по сведению контрразведки, в феврале 1919 г. в Омске сложилась «организация 25». В городе работала тайная организация среди работников теле-графа и почты, которая интересовалась иностранными депе-шами, сведениями военнЪго характера, разговорами минист-ров по прямому проводу192. После разгрома второго и четвертого районов в декабрь-ские дни Сибирский комитет РКП (б) сосредоточил основную работу в первом и третьем районах и главным образом в во-инских частях. Представители воинских частей были уверены, что новобранцы, не желавшие служить в колчаковской армии, выйдут по зову большевистского подполья на улицу с оружи-ем в руках. По подсчетам гарнизонного комитета, должен был выступить весь гарнизон за исключением личной охраны Кол-чака и офицерских частей особого назначения193. В Сибирском комитете РКП (б) и штабе было принято решение, чтобы всех членов партии, включая и членов Сибир-ского и Омского комитетов, распределить по воинским ча-стям, которые должны были идти в казармы и поднимать солдат План предусматривал разоружение отдельных частей и передачу оружия в концентрационные лагеря военно-пленных. Но колчаковская контрразведка вновь узнала о подготов¬ке восстания. Начальник управления госохраны полковник Руссиянов 31 января 1919 г. докладывал, что «вчера вечером филеры услыхали на железнодорожной станции о предпола- 290 гаемом будто бы выступлении рабочих». В четвертом районе начальник милиции «распорядился собрать милиционеров в участок и держать их до утра в резерве»194. Наступил час выступления. В три часа ночи 1 февраля 1919 г. под руководством большевиков 150 куломзинских ра- бочих, вооруженных винтовками и ручными гранатами, обезо- ружили часть железнодорожной милиции, перерезали теле- фонные провода в ставку «верховного правителя», разобрали в трех местах путь между станциями Куломзино и Омск195. Другая группа большевиков в это время пыталась занять погреба и склады на 753-й версте196. В ту же ночь совершено нападение на офицерское общежитие. В четыре часа утра пов- станцы, вооруженные револьверами, проникли в солдатские казармы 51 и 52 полков и стали призывать солдат к восста- нию. Но гарнизонный комитет в Омске не успел вывести сол- дат на улицу. Солдаты не поверили в «солидность предпри- ятия» и не вышли из казарм197. К. самостоятельным действиям воинские части оказались не готовыми, им нужна была пер- вая помощь со стороны рабочих. Но после октябрьской стачки и декабрьского восстания было невозможно рассчитывать на эту помощь в массовом масштабе. В отдельных воинских ча- стях имелись представители подпольного комитета и штаба. Им сочувствовали, но далеко не все. В решающую минуту солдаты заколебались, в казармах началась борьба между офицерами и сторонниками восстания. Председатель Цент- рального ВРШ П. А. Вавилов-Лесной, находившийся в казар- ме в здании бывшей гимназии, в перестрелке с офицерами тяжело ранил двоих. Но солдаты не поддержали Вавилова, с большим трудом ему удалось выбраться из казармы через заслон белогвардейских офицеров. Так же было и с А. Мас- ленниковым, пробравшимся в казармы, расположенные в кре- пости198. Февральское восстание в Омске вылилось в отдельные смелые операции повстанцев, нападения на склады, офицер- ские помещения. Ночь на 2 февраля прошла также тревожно. На окраинах неоднократно вспыхивала стрельба199. После этого охранке удалась напасть на след гарнизонно- го комитета и арестовать некоторых членов Сибирского и Омского комитетов РКП (б). В руки врагов попали А. Нейбут, И. Чунчин, А. Бушуев. После пыгок 8 февраля 1919 г. обор- валась жизнь этих видных руководителей большевистского 19* 291 подполья в Сибири. Почти одновременно были арестованы П. Кринкин, А. Шнейдер и некоторые другие коммунисты, активно участвовавшие в февральском восстании. По сообще-нию А. Масленникова и М. Рабиновича в ЦК РКП (б), всего в это время колчаковская охранка арестовала около 100 че-ловек членов партии200. Февральское восстание многому научило большевиков Си¬бири. Оно окончилось поражением из-за слабой организаци¬онно-технической подготовки. Несмотря на неудачи, февральское восстание дало толчок волнениям и даже выступлениям с оружием в руках в ряде районов Сибири. В докладе ЦК РКП (б) Сибирское бюро, ос-новываясь на сообщениях связных, отмечало, что «по всей Сибири недовольство широких масс и даже крестьян против Колчака растет все более и более. Это недовольство вылива-ется в вооруженных восстаниях, которыми в течение декабря, января, февраля были охвачены Челябинск, Омск, Томск, Ир-кутск, Красноярск и другие места, особенно вдоль железнодо-рожной линии. Все эти восстания страдают недостаточной организованностью внутри каждого данного пункта и особен-но отсутствием связи между ними. Вследствие этого подавле-ние восстаний происходит быстро. Но несмотря на это и на всю жестокость, задушить повстанческое движение Колчаку не удается: восстания, подавленные в одном месте, вспыхива-ют в других местах. Почва для восстания богатая»201. Весной 1919 г. произошли крупные волнения мобилизован¬ных в Тобольской губернии. 7 марта 1919 г. в г. Туринске 400 призывников сопротивлялись отправке, требовали удостовере¬ний о насильственной мобилизации, затем напали на мили¬цию, обезоружили и избили ее, направились в казармы мест¬ной команды, чтобы забрать оружие, но встретили воинский отряд, прибывший из Ирбита202. Произошла перестрелка. В милицию призывники бросили бомбу203. В Тюмени в марте 1919 г. подпольщики решили перевести забастовку в восстание, рассчитывая на поддержку выступле-ния солдат рабочими и военнопленными. При этом учитыва-лось благоприятное положение Тюмени, ее близость к театру военных действий. Агитаторы проникли в помещение мобилизованных, где открыто пропагандировали идеи Советской власти. Они уст¬ 292 роили митинги, на которых участвовали мобилизованные, их родственники, рабочие местных заводов. 10 марта 1919 г. около 1000 солдат и рабочих захватили оружие в ремеслен-ном училище и произвели взрыв в артиллерийских казармах, а затем с оружием двинулись в лагерь военнопленных в двух- трех верстах от города, где томились до 2000 красногвардей-цев, разоружили по пути конвойную команду в 25 человек. В лагере они разоружили администрацию и охрану, призвали военнопленных к восстанию, ссылаясь на то, что из Омска и Екатеринбурга идут советские войска. К восставшим присое-динились 206 военнопленных и вместе с ними двинулись к тюрьме. По дороге к ним примкнули некоторые рабочие с мельницы Гусевой. В это время другая часть повстанцев достигла завода Машарова. Отдельные рабочие и здесь присоединились к вос-ставшим204. Эта группа также двинулась на освобождение тюрьмы. Тем временем командир второго чехословацкого кавалерий-ского полка разрабатывал план подавления восстания. В тюрьме надзиратели и солдаты караула были подняты в ру-жье. Камеры закрыты на двойные замки. Освободить тюрьму не удалось. На усмирение были брошены чехи. С их помощью восстание было подавлено. Начал действо-вать военно-полевой суд, по приговору которого чехи убили за один день около 500 человек. Ночью из тюрьмы колчаков-цы взяли 30 большевиков и расстреляли. 14 марта 1919 г. кол¬чаковцы устроили облаву среди рабочих писчебумажной фаб¬рики, арестовали 15 человек, троих расстреляли, в том числе большевика Медведева. В ночь на 16 марта 1919 г. облавы проведены на окраинах г. Тюмени, в рабочих кварталах205. Стихийные выступления рабочих и крестьян Сибири вес-ной 1919 г. ставили перед большевистскими организациями задачи гибкого и всестороннего руководства революционным движением. По плану Сибирского бюро ЦК РКП (б) курс работы в Сибири и на Урале сводился главным образом к организации массового вооруженного восстания. Отсюда вы-текала необходимость сосредоточить главные силы на работу в войсках и на организацию рабочих в боевые единицы, а также стараться внести в организационное русло стихийное движение рабочих и крестьян. К весне 1919 г. большевист¬ 293 ские комитеты готовили массовое восстание рабочих, солдат и крестьян. Несмотря на репрессии, колчаковцам не удалось разгро-мить большевистское подполье. Сибирский и Омский комите-ты не прекращали своей работы. В отчете ЦК РКП (б) А. Масленников и М. Рабинович сообщали в марте 1919 г., что «к настоящему времени Омская организация восстанов¬лена. Ведется усиленная работа в деревне»206. 14—15 марта в Омске распространялась изданная Омским комитетом про-кламация «За что воюет сибирская армия»207. Колчаковская контрразведка 12 марта 1919 г. сообщала, что «при организации общесибирского восстания партия ре-шила обратить внимание на создание боевых дружин среди рабочих, на организацию таких же дружин в деревнях среди крестьян и вооружение их тем оружием, которое имеется в настоящее время по деревням у крестьян и, главное, на под-готовку воинских частей к участию в восстании»208. В Ново-николаевске, Барнауле, Мариинске, Тайге и других центрах по линии Сибирской железной дороги большевики организо вали боевые рабочие дружины, создали склады оружия. 22 марта 1919 г. начальник осведомительного отдела главно¬го штаба телеграфировал в Иркутск и Хабаровск: «Прошу телеграфировать имеющиеся у вас сведения о готовящемся вооруженном выступлении и железнодорожной забастов-ке»209. Из Иркутска ответили: «Вооруженное выступление Иркутске ожидается середине апреля или на пасхе. К этому времени будут инсценированы разных местах восстания де-ревнях целью отвлечения воинских сил»210. Сибирский коми тет (А. Сируль) и Центральный военно-революционный штаб (Э. Радо) переместились в Красноярск. Подпольщики восста-новили прерванную связь с ячейками на железной дороге и в воинских частях, с партизанскими отрядами, возобновили деятельность Красного Креста, организовали разведку и паспортное бюро. Красноярский комитет РКП (б) принял решение о выступ-лении и получил согласие на это от сидевших в тюрьме боль-шевиков. Подпольщики собрали до 200 винтовок. Йо когда в мае 1919 г. стали свозить оружие на Николаевскую слобо¬ду. колчаковцы устроили облаву. Во время перестрелки один подпольщик был убит и один ранен. Последовали аресты211 В середине мая 1919 г. в Красноярске был схвачен Э. Радо. 294 После этого организация немедленно принялась за переброс* ку активных работников в другие города, А. Снруль и другие (П. Москалев) выехали в Иркутск. Часть членов комитета и активных работников осталась для передачи дел вновь при-бывшим представителям из Новониколаевска, Томска и Ир-кутска. В феврале 1919 г. в рабочем пригороде Барнаула, Под- глядене, состоялась нелегальная конференция большевиков Барнаула212, Учитывая печальные уроки двух омских вы-ступлений, партийная конференция, не отказываясь от основ-ной установки на подготовку и организацию вооруженного восстания, высказалась против немедленного выступления. Конференция предусматривала усиление работы среди широких масс города, организацию боевых ячеек в деревнях, установление связи с отдельными партизанскими отрядами, развертывание более интенсивной работы по разложению частей колчаковской армии213. После февральского .восстания в Омске и последовавшего террора наибольшую активность проявил Томский комитет РКП (б), возглавляемый X. Я. Суудером. Город был разбит на пять районов214, в каждом из которых создавались боевые дружины связистов, подрывников, оклады оружия, боеприпа-сов и медикаментов. Штаб установил связь с революционно настроенными солдатами Томского гарнизона и сербами. Восстание в Томске должно было послужить сигналом для других городов Западной Сибири. Волнения охватили студен-ческую среду215. К началу восстания в Томске в составе боевых дружин на-считывалось около 800 человек. Во многих частях Томского гарнизона были созданы ячейки и партийные группы. Солда¬ты и даже офицеры передавали подпольщикам гранаты и патроны216. В двадцатых числах февраля 1919 г. из Томского комите¬та выделился военный штаб в составе П. Голикова, Ин. Гри-горьева и Ф. Соколова217. 28 февраля комитет заслушал до-клад П. Голикова218. Из доклада видно, что в ходе подготов¬ки охвачен большой район. Характеризуя район каменно-угольных копей, Голиков указывал, что Анжерские, Кемеров-ский и другие копи должны выступить одновременно и соста-вить ядро. На Анжерских и Судженских копях имелось до 3000 вооруженных дружинников. Железнодорожники станции 295 Тайга могли справиться без посторонней помощи219. На засе-дании говорилось о сильной организации в Томске, связанной с солдатами и имевшей своих людей в милиции и контрраз-ведке. «Бур» (Т. Галущенко) доставал бомбы с чугуноли тейного завода Калиновского, запалы привозил с Анжер¬ского рудника булочник. Ожидалось перед масленицей одно-временное выступление в Минусинске, Омске и Тайге, а в Енисейске восстание уже началось. На заседании 28 февра ля Иннокентий Григорьев говорил об успешных выступлени¬ях в Омске, Красноярске, Новониколаевске и других городах и отставании в этом отношении Томска220. Члены комитета подчеркивали необходимость включиться в общую борьбу. 28 февраля на нелегальной квартире в Томске собрались человек 20, в том числе офицер Найденов и пекарь, привезший из Анжерки гранаты и бомбы. Оружия почти не было. При разработке плана повстанцы в первую очередь решили взять комендантское управление, там имелось до 50 винтовок. План предусматривал захват артиллерийских казарм, освобожде¬ние и вооружение 2000 военнопленных красноармейцев, со¬державшихся в лагере на окраине города, и свыше 1000 по¬литзаключенных в тюрьме, захват станций железной доро¬ги— Томск-П и Томск-I, почты, телеграфа и других важных объектов. Накануне восстания подпольный комитет издал и распро-странил на улицах города и в казармах листовки, в которых призывал солдат не выполнять распоряжений офицеров, при-соединиться к восставшему народу, свергнуть колчаковскую диктатуру и восстановить Советскую власть. Сигналом к восстанию должны были послужить взрывы в артиллерийской казарме и в здании школы прапорщиков. При содействии солдат-артиллеристов в нижнем этаже ка¬зармы третьей батареи удалось заложить в печах около 10 бомб и пироксилиновых шашек. Подпольщики рассчитывали, что взрыв в печах обрушит стену, взорвет склад боеприпа¬сов, находившийся за этой стеной. Восстание было назначено на 2 марта 1919 г. В этот день в здании артиллерийских казарм колчаковские офицеры со бирались на пирушку. Руководители восстания рассчитывали, что взрывом большинство офицеров, пришедших на вечер, бу¬дет уничтожено, это внесет панику и растерянность в ряды колчаковских частей221. 296 Однако этот план выдал провокатор, пробравшийся в со-став подпольной организации. Колчаковское военное коман-дование, получив агентурные сведения о готовящемся вос-стании, приняло срочные меры. У начальника второго участка Томского почтово-телеграфного отделения 2 марта 1919 г. бе¬логвардейцы обнаружили 40 винтовок и 1200 патронов, а также 3 револьвера222. Несмотря на принятые белогвардейцами меры .к усилению охраны и недопущению восстания, военно-революционный штаб приступил к осуществлению своего плана. В назначен-ный час (вечером 2 марта) боевая группа с большим трудом и предосторожностями миновала посты и охрану, пробралась в артиллерийские казармы, бросила бомбы в здание, где дол-жен был состояться спектакль для колчаковских офицеров, а также забросала гранатами караульное помещение. Одновре-менно в казармах артиллерийского дивизиона был произве¬ден взрыв фугаса, которым убито, ранено и контужено около 60 белогвардейцев223. Но взрывы не были услышаны участни-ками восстания в других районах. Собравшиеся на нелегаль-ных квартирах рабочие-боевики организованно разошлись до выяснения положения и принятия решения штабом. После неудачного взрыва в казармах и начавшихся аре-стов Голиков утром 3 марта 1919 г. выехал на ст. Тайга, а от-туда в Кольчугино, где назревало выступление рабочих и гар-низона224. Руководство восстанием в Томске принял на себя К. Иль- мер («Вейс», «Автомат»). На заседании главного штаба он поставил задачу, чтобы в тот же день начать восстание, ина¬че будет много арестов и может сильно пострадать организа¬ция. Вейс взялся переговорить с сербами и предложил со¬браться в пять часов на ул. Кузнецкой, в д. 5225. Обыски и аресты привели колчаковскую охранку на след Томского комитета партии. 4 марта члены комитета и глав-ного штаба собрались на квартире И. И. Якимовича, чтобы обсудить создавшееся положение и наметить план дальней-ших действий. Колчаковская охрана оцепила дом и арестова-ла всех 16 участников совещания. Среди них К. Ильмер. Я. Бредис, И. Григорьев, Ф. Соколов, А. Угрюмов и другие226. Карл Ильмер и Ян Бредис умерли под пытками, а остальные были зверски, казнены в ночь на 27 марта 1919 г. за городом. После провала Томского комитета в рабочих районах 297 Кузбасса продолжалась подготовка к восстанию. К этому времени .наибольший размах нелегальная работа получила на Кольчугинском и Кемеровском рудниках. Активную роль в создании подпольной большевистской ор-ганизации на Кольчугинском руднике играл Алексей Василь-евич Ролико-Виноградов, член партии большевиков с марта 1917 г. Осенью 1917 г. он был направлен Петроградским во-енным округом в Сибирь для доставки хлеба, но возвратить¬ся назад из-за начавшегося контрреволюционного мятежа не •смог. Ролико-Виноградов пробрался на Кольчугинский руд-ник, поступил на Журинскую шахту забойщиком. Здесь он л начал создавать нелегальную организацию среди шахтеров227. В механической мастерской рудника и Николаевской шах¬те организатором подпольной организации стал машинист подъемной машины Демьян Иванович Погребной, прибывший на рудник с германского фронта в конце 1917 г. Погребной ■был одним из первых красногвардейцев, сражался под Арлю-ком, а при отступлении отряда Сухова к Барнаулу остался на руднике. В августе 1918 г. в Кольчугино вернулся секретарь мест-ного профсоюза горняков Захар Репецкий, ездивший в Мо¬скву по делам национализации рудника. На обратном пути в Томске Репецкий получил задание от Ф. Суховерхова соз- . дать стачечный комитет на руднике228. К февралю 1919 г. в рядах боевых дружин состояло око¬ло 300 рабочих Кольчугина. Кроме Д. Погребного и А. Роли* ко-Виноградова активное участие в создании подпольных боевых дружин приняли Алексей Дмитриев, Николай Хоро¬шевский, Александр Таловский, Филипп Жаркевич, Спиридон Климов, Николай Буинцев. Комитету удалось привлечь на свою сторону телефонистку Антонину Филькову и устроить на работу в колчаковскую милицию своих людей. Благодаря этому комитет знал о готовящихся арестах, засылаемых шпи-онах, своевременно снабжал подпольщиков паспортами, из-бегал ловушек и вылавливал провокаторов. Как позднее на следствии показывал начальник Никола-евской шахты Головин «в среде рабочих задолго до апрель-ского восстания существовала подпольная большевистская организация. Отмеченная подпольная организация находи¬лась. по-видимому, в связи с центром»229., Преодолевая большие опасности, рискуя в любую минуту 298 жизнью, представители подпольных большевистских органи-заций под различными предлогами проникали в деревню. К февралю 1919 г. нелегальные ячейки действовали в деревне Старо-Пестери, Красноярка, Ново-Георгиевка, Мохово, Бача- ты, Менчереп, Хмелево, Муоохраново и другие, всего в 15 де-ревнях, расположенных вблизи Кольчугина. В дружинах со-стояло 150 подпольщиков. Развертывая работы по созданию боевых дружин, под-польщики стремились обеспечить рабочим и крестьянам поддержку со стороны солдат местных гарнизонов. На Коль- чугинском руднике гарнизон состоял из 16 офицеров и 1.58 солдат. Командование гарнизона неоднократно с тревогой от-мечало благожелательное отношение рабочих к солдатам и осведомленность рабочих о делах гарнизона230. Таким образом, в начале 1919 г. в Кольчугине работала крупная подпольная организация, имевшая свои ячейки сре ди шахтеров, солдат и крестьян. Эта организация, готовя вос- тание, поддерживала связь с партийными организациями Томска, Кемерова, Топок и Гурьевска231. Томский подпольный комитет большевиков, готовя одновре¬менное восстание, 2 марта 1919 г. направил в Кемерово Ви¬талия Кручину232, а в Кольчугино — П. К- Голикова. Прибыв в Кольчугино, Голиков 7 марта 1919 г. информи-ровал подпольщиков о подготовке восстания в других райо-нах. Решили обратить особое внимание на подготовку дере-венских ячеек. Для этого в деревни были посланы Гужев, Хо- дорадзе, Моисеенко (Павлов), Ролико-Виноградов, Погреб-ной. По предложению Голикова для подготовки совместного выступления решили созвать конференцию в Топках. Деле-гатами от Кольчугина избрали П. Голикова и Н. Хорошев-ского233. С этим решением для помощи кемеровским и щег- ловским рабочим в подготовке конференции направили М. Ператинского. Кемеровские подпольщики представляли внушительную силу. Возглавлял организацию сверловщик-чеканщик котель-ного цеха Семен Садырин234. К весне 1919 г. в нелегальных дружинах на химзаводе и руднике состояло около 400 рабочих. Подпольщики связались с солдатами Щегловского гарнизона и лагерем военноплен¬ных, приобрели 150 винтовок, создали мастерскую по ремон¬ту оружия, запасли боеприпасы235. 299 Выступление в Щегловске и Кемерове предполагалось од-новременно с Кольчугинским рудником. Намечалось прервать телефонные связи Щегловска с химзаводом и Кемеровским рудником, обезоружить милицию, захватить оружие Щеглов- ского гарнизона и связаться с Кольчуги но236. Колчаковский прокурор, проводивший расследование о Кольчугинском восстании, писал: «На заседаниях образован-ного 6 апреля большевиками Кольчугинского Совдепа сооб щалось главарями, что одновременно готовятся восстания в Томске, Анжерских и Судженских копях... Существует не-сомненная связь восстания в Кольчугине с подготовлявшим¬ся восстанием в с. Щеглове»237. Однако намеченный план восстания не осуществился. Вскоре после ареста членов Томского подпольного комитета большевиков произошел провал в Щегловске. В ночь на 8 марта белогвардейцы арестовали Кручину, Садыриных, Дударева, Тимофеева, Наумова, Рагожина и других, всего 12 человек238. Подготовка выступления рабочих и солдат на Кемеровском руднике и Кольчугинских копях, на химическом заводе, железнодорожной станции Топки и в городе Щеглов-ске была раскрыта239. Перед представителями Топок и Кольчугина встал вопрос, как быть — ускорить или отложить подготовку восстания. В беседе с представителями рабочих ст. Топки Курочкиным, Островерховым, Лопатиным, Тузовским кольчугинцы выяс-нили, что тонкинцы к восстанию готовы. Они решили сооб-щить о провале Кемеровской подпольной организации в Томск, выступление назначить на конец марта. С этим мне-нием из Топок выехал в Томск М. Ператинский. Томский ко-митет переслал кольчугинцам 15 тысяч рублей и сообщил, что томичи после провала выступить не могут. «Выступайте, ес¬ли готовы, одни» — таков был их ответ. Вместе с тем они предупреждали кольчугинцев о тщательной подготовке вос-стания. Внутри Кольчугинского комитета возникли разногласия. Опасаясь провала, Петр Голиков внес предложение начать восстание. Демьян Погребной заявил, что выступление преждевременно, Красная Армия далеко, в других соседних районах — Кемерове, Томске организации уже разгромлены и не поддержат кольчугинцев. На руднике имеется достаточ¬но сил для разгрома колчаковской администрации, но то- 300 ! да на Кольчугино обрушатся гарнизоны соседних районов. Погребной предлагал отложить выступление до тепла, когда в случае неудачи можно было бы скрыться в тайге. П. Голи-ков настаивал на немедленном выступлении. Он говорил, что медлить нельзя, враг пытается на фронте развернуть широкое наступление. Восстание против колчаковцев в такое время расстроит колчаковский тыл и активизирует все силы, борю-щиеся за власть Советов, успешное выступление неизбежно послужит сигналом к восстанию в других районах. Голикова поддерживали представители гарнизона. Под их влиянием комитет высказался за немедленное выступление. Руководст-во подготовкой восстания принял на себя П. К. Голиков240. Особенно настаивали на выступлении представители воен-ных: Бобков и Сибирцев. Они говорили о том, что колчаков-цы напали на след кольчугинской организации и готовят ее разгром: «Если не выступим, то должны бежать». Под влия-нием этих фактов комитет принял решение начать восстание в ночь с 5 на 6 апреля 1919 г. Повстанцы, ожидая поддержки из других районов и рассчитывая на одновременное восстание на большой территории, имели в виду и другой вариант — расправившись с белогвардейскими властями на руднике, захватив оружие и снаряжение и разрушив важные объекты, организованно отступить в тайгу на соединение с партизан¬скими отрядами241. Основной удар повстанцы' решили нанести по штабу кол-чаковцев, разместившемуся в деревянном двухэтажном зда-нии. Заняв штаб, повстанцы установили свои посты, захвати-ли оружие, патроны и ручные гранаты242. Группа повстанцев захватила железнодорожную станцию и разоружила прибыв-ших солдат243. После взятия штаба и станции восставшие приступили к арестам наиболее ненавистных офицеров гарни-зона и колчаковских милиционеров. Для этой цели были со-зданы небольшие группы из рабочих и солдат. Однако повстанцы упустили момент для изоляции чинов-ников рудничной администрации. Между тем, получив изве-стие о начале восстания, группа чиновников собралась на квартире управляющего рудником Назарова. Отсюда на ло-шадях они добрались до Щегловска, где сообщили начальни-ку местного гарнизона о событиях в Кольчугине. Оставшиеся на руднике чиновники следили за тем, кто из рабочих прини-мает активное участие в восстании244. 301 По тревожным гудкам рудничных шахт ранним утром 6 апреля к штабу стали стекаться рабочие. Открыли митинг. Первым слово взял Голиков. Он заявил, что одновременно с Кольчугине поднимаются восстания в Томске, Новоникола-евске, Красноярске и других центрах Сибири, призвал из¬брать Совет и сформировать отряды Красной гвардии. Вы-ступивший затем Моисеенко добавил, что сам он специально прибыл для связи. Рабочие восторженно приветствовали выступающих. Ре-шили в отряды Красной гвардии провести запись среди рабо-чих и раздать им захваченное у колчаковцев оружие245. В восстании крупную роль сыграли солдаты шестой роты Федор Гужев, Афанасий Бобков, Алексей Мельников, Кузьма Сибирцев, Алексей Мухлядов, Калинин. Бобков пришил к шапке красную ленту. Вслед за ним другие солдаты срывали погоны. С радостью встретили восстановление Советской власти находившиеся на руднике военнопленные. Из бараков слыша-лись революционные песни. Военнопленные мадьяры устрои-ли суд над лагерным палачом, бывшим урядником Ситнико-вым, который зверски с ними обращался. Часть военноплен-ных несла караульную службу на руднике. Заметно выделя-лись военнопленные Макс Штибрек, Норберт Башко, Курт Дице, И. Денешь, И. Бурек, М. Кербаль, И. Мольнар, охран-ники военнопленных Поцесс и Куржей. Одним из видных ру-ководителей восстания был мадьяр Пастух Карл. Ранее, с 1914 г., он находился в лагере военнопленных в Березовой, около Верхнеудииска, после Октябрьской революции служил в отряде Красной-гвардии в Томске, а затем прибыл в Коль- чугино с документами на имя Франца Фишера. Днем 6 апреля в здании школы проходил второй митинг под руководством председателя профсоюза Григория Чепе- лева. На митинге избрали Совдеп в составе Семена Голева —■ председатель, Петра Голикова, Филиппа Жаркевича, Кузь-мы Станкевича, Герасимова, Спиридона Климова. Начали ра-боту военно-революционный, агитационный и продовольст-венный отделы Совета, следственная комиссия. Совет принял меры к тому, чтобы не пострадали технические сооружения и касса рудника. Утром 6 апреля 1919 г. было вооружено 250 рабочих, из- за недостатка оружия пришлось прекратить дальнейшую 302 запись в отряды Красной гвардии. Повстанцы приняли меры к тому, чтобы расширить район восстания. Кольчугинокий Совет организовал выпуск воззваний к населению и направил несколько отрядов в соседние села и рабочие поселки246. На Гурьевский завод вышел отряд по-встанцев из 22-х человек под командованием Алексея Мух- лядова. По прибытии отряда в Народном доме было созвано собрание. Приехавшие доложили о восстании в Кольчугине и призвали поддержать. Им задали вопрос: «Поднято ли вос-стание сразу в нескольких местах или только в Кольчугине?» Кольчугинцы ответили, что предполагалось восстание повсе-местно, но что Кольчугино связи с центральными городами не имеет. Собрание гурьевских рабочих решило воздержать¬ся от немедленного выступления, послать в Кольчугино для связи и выяснения положения двух человек247. Тем временем начальник колчаковской милиции на Гурь-евском заводе срочной телеграмой сообщил «о беспорядках на Гурьевском заводе» и запросил экстренной помощи и при-сылки карательного отряда248. Главные силы кольчугинокие повстанцы направили к станции Топки249 с тем, чтобы разрушить здесы железнодо-рожное полотно, пробиться к мосту через Томь на главной ма¬гистрали в районе станции Юрга, сорвать переброску колча¬ковских частей по железной дороге и оказать помощь рабо¬чим Топок и Кемерова. Кольчугинцы соорудили самодель¬ный броневик, укрепив стенки углярки железными листами и мешками с песком. Поставили пулемет, захваченный в шта¬бе, раздобыли взрывчатки. Утром 6 апреля со станции Коль¬чугино выехал первый отряд повстанцев численностью 120 человек под командованием табельщика шахты «Капиталь¬ная» Ивана Петухова. Вслед за ним выехал второй отряд под командованием Марка Рыжкова. Общее руководство опера¬цией штаб возложил на Ф. Гужева. Красногвардейцы, направившиеся в сторону ст. Топки, уже около ст. Раскатиха встретили отряд колчаковцев под командой подпоручика Вагина и штабс-капитана Сипягина, двигавшийся из Щеглова. Оказалось, что известие о восста¬нии в ту же ночь было передано из Кольчугина в Щеглове и Томск помощником начальника станции Кольчугино и дежур¬ным по вокзалу, воспользовавшимися тем, что караульный не имел представления о телеграфной технике. 305- Бой под станцией Раскатиха закончился победой повстан-цев. Заняв Раскатиху, красногвардейцы от железнодорожных рабочих узнали, что белогвардейский отряд забрал с собой со станции все инструменты и, очевидно, намеревается разобрать путь. И действительно, недалеко от ст. Плотникове путь ока¬зался разобранным. Повреждение заметили слишком поздно, и передний паровоз с бронеугляркой сошел с рельсов. К этому времени стало ясно, что кольчугинцы оказались в одиночестве. Попытка поднять рабочих Гурьевска окончи¬лась неудачно. Не подтвердились сведения о выступлениях в соседних городах. Повстанцы, не получив ожидаемого под-крепления и услыша о быстром появлении больших сил бело-гвардейцев и их движении на Кольчугино, пришли в замеша-тельство250. Оми решили оставить рудник и уйти в тайгу на соединение с партизанскими отрядами. Началось поспешное отступление. Утром 7 апреля 1919 г. Голиков, Хорошевский, Бобков и другие с отрядом рабочих и солдат в 80 человек по-кинули рудник и отступили в село Байкаим. Тотчас же выползли из нор притаившиеся офицеры и чи-новники рудничной администрации. В район восстания и дея-тельности отступивших повстанцев колчаковские власти дви-нули карательные отряды из Бийска, Барнаула, Новоникола-евска, Томска, Кузнецка, Щегловска, Топок. . В самом Кольчугине после ухода повстанцев разыгрались драматические события. Во вторник 8 апреля 1919 г. сюда прибыл карательный отряд во главе с подполковником Бу-ланцевым Вместе с отрядом возвратились чиновники руд-ничной администрации. Буланцев принял командование гар-низоном. Карательный отряд расстрелял пять железнодорож-ников. Затем колчаковцы окружили барак, в котором жили военнопленные мадьяры. Забрав из них 6 человек, увели «а расстрел251. После этого каратели стали избивать всех, кто попадался под руку. Начал действовать военно-полевой суд, творивший кровавую расправу. По приказанию управляюще¬го рудником Назарова 9 апреля на всех шахтах и в отделах были составлены списки рабочих, не вышедших на работу в день восстания252. Было убито около 500 рабочих, солдат, во-еннопленных, не считая погибших в соседних селах. В числе расстрелянных — председатель профсоюза Григорий Чепе- лев, председатель Совета Семен Голев. Позднее в Мариин¬ ской тайге колчаковцы схватили Демьяна Погребного и со¬жгли его на костре. Одной из причин поражения восстания было то, что коль- чугинцы не получили поддержки в других районах Кузбасса; Кемерове, Анжерке, Топках, Гурьевске. Некоторые партизан-ские отряды узнали о событиях в Кольчугине уже после по-ражения восстания. Другие, в том числе отряд В. П. Шеве¬лева, не успели во время подойти на помощь253. Серьезной помехой явилось отсутствие единства среди членов подпольного комитета. По свидетельству участников восстания, некоторые десятки, созданные Д. Погребным, счи-тая выступление преждевременным, не приняли в нем уча¬стия. Члены комитета, выехавшие накануне восстания в се¬ла, рекомендовали местным ячейкам быть готовыми в любой момент к вооруженному восстанию, ждать точного указания о дне общего выступления. Весть о внезапном выступлении спутала все планы. Известие о восстании застало Ролико-Ви- цоградова в Бачатах, где сложилась довольно крупная ячей¬ка. Когда поступили слухи о начавшемся восстании, Ролико- Виноградов, знавший об отсутствии решения комитета, посо-ветовал возбужденным бачатцам дождаться точных сведе¬ний, а сам поспешил на рудник. Не доехав до рудника, он узнал об отступлении повстанцев254. Восставшие действовали нерешительно. Отряд красно-гвардейцев, высланный с опозданием в сторону ст. Топки, долго задержался у Раскатихи, что дало возможность колча-ковцам собраться с силами и перехватить инициативу. По¬лучив сообщение о том, что в других районах восстание не поддержано, Голиков, Гужев и другие руководители растеря-лись и поспешно отступили. Кольчугинское восстание не прошло бесследно и сыграло ' положительную роль. Оно наглядно продемонстрировало всю гнилость и шаткость колчаковского режима, его непо-пулярность в массах, нанесло серьезный политический удар по колчаковщине. Разразившись в тот момент, когда Колчак, бросив на фронт все свои резервы, повел наступление против Красной Армии на широком фронте, Кольчугинское восстание внесло растерянность в ряды белогвардейцев и оттянуло часть их войск, заставив держать в тылу значительные воо¬руженные силы. Кольчугинские шахтеры после подавления восстания уш- 20 В. А. Кадейкип 305 ли в партизанские отряды и продолжали в них борьбу за власть Советов. После восстания вокруг Кольчугина действо-вали партизанские отряды, которые постоянно нападали на белогвардейские гарнизоны, разрушали коммуникации вра¬га, срывали проведение разного рода заготовительных и мо-билизационных кампаний белогвардейцев. Кольчугинское восстание дало толчок крестьянским вы-ступлениям в Кузнецком, Щегловском и Томском уездах. Крестьяне сел, через которые проходили- повстанцы, оказы-вали им поддержку, всеми силами задерживали карателей255. В ряде деревень произошли выступления бедноты и была вос-становлена Советская власть256. Касьминская волостная управа, «опасаясь набегов крас-ных», 24 мая 1919 г. ходатайствовала о назначении в село Брюханово постоянного карательного отряда, иначе служа-щие управы и других учреждений отказывались служить257. Начальник Кольчугинского гарнизона потребовал от уп-равы взять на себя расходы по содержанию отряда. Собрал¬ся сельский сход. Крестьяне наотрез отказались258. Очаги, подобные Кольчугинскому восстанию, разрастались в пламя всенародного пожара. Подавленные в одном районе, они вспыхивали в другом и повсеместно сопровождались мас¬совым героизмом восставшего народа. Одновременно с Кольчугинским произошло массовое вос-стание в г. Кустанае и окружающих его деревнях. Население с. Боровое, измученное грабежами и насилиями карательных отрядов казаков, в базарный день подняло красный флаг, на-чалась самомобилнзацня в соседних селах (Воскресенское, Надеждинское, Александровка, Луково, Воробьеве, Татцянин- ское и др.). Повстанцы разгромили, посланный из Кустаная казачий отряд и двинулись на г. Кустанай. Утром 6 апреля колчаковские власти бежали из Кустаная. Около 10 тысяч вос-ставших заняли Кустанай, освободили политзаключенных, арестовали контрреволюционеров. Штаб революционных войск организовал оборону города. Белые стянули к Кустанаю крупные воинские соединения. На подступах к городу разыгралось настоящее сражение. С утра 8 апреля белогвардейцы начали артиллерийский обстрел. Повстанцы засели в каменном здании реального училища, бе-лым пришлось брать штурмом чуть ли не каждый дом. В ходе боев погибло около 1000 красноармейцев, расстреляно 625 и 306 взято в илен 2000. Остальные разбежались из Кустаная в свои села, но были захвачены карательными отрядами. Расстрелы в Кустанае продолжались 10—13 апреля 1919 г., после этого каратели выжигали целые села259. Летом 1919 г. большую работу в массах проводила Крас-ноярская организация РКП (б). Майские аресты в Краснояр¬ске затронули главным образом городской комитет РКП (б). Боевые дружины среди железнодорожников, рабочих приста-ни, заводов и мастерских, подпольные группы в военном го-родке и лагере военнопленных удалось сохранить, Красноярский комитет проник в местный гарнизон, где подпольную организацию возглавляли прапорщик Никитин и В. П. Кузнецов260. В военном городке, расположенном близ Красноярска, постоянно работал член Красноярского подполь¬ного комитета Тимофей Исаев. Солдаты третьего горного и тридцать первого стрелкового полков, размещавшихся в воен¬ном городке, открыто выражали нежелание воевать за инте¬ресы помещичье-капнталистической реакции и проявляли-не¬довольство муштрой и экзекуциями. В мае 1919 г. состоялось организационное собрание полковой организации. Присутство¬вали кроме представителей отдельных воинских частей Шунь- ко с Знаменского завода, Григорьев из Тюкалинска и Кудряв¬цев. Решили готовить солдатские массы к восстанию261. Восстание было широко задумано. К этому времени вся Енисейская губерния находилась в руках партизан, с которы-ми подпольный комитет держал связь. Условились об одно-временном наступлении на город партизан и солдат военного городка, при поддержке рабочих и военнопленных. Но после провала Красноярский комитет РКП (б) еще не окреп, пар-тизаны еще не подошли к городу, поэтому рабочие выжида-ли, считая выступление преждевременным. В лагере военнопленных проживало 8000 человек. Среди них 8 января 1919 г. начала работу подпольная коммунисти-ческая организация, построенная по системе доверенных лиц, для каждого барака. Во главе стоял партийный комитет из 12 человек, который выбирал руководящую тройку в составе Форгаца, Людвига, Дукеса. Члены комитета делились на 4 группы: группа связи, военная группа, организационная и агитационно-пропагандистская262. Красноярский комитет РКП (б) ориентировался на одно-временное выступление рабочих, солдат, партизан и военно¬ 20* 307 пленных венгров, содержавшихся со времени мировой войны в лагере близ Красноярска263. Но 30 июля 1919 г. вспыхнуло отдельное восстание в военном городке близ Красноярска. Важные события вызвали выступление солдат раньше наме-ченного срока. 29 июля 1919 г. солдатам стало известно о намерении кол¬чаковцев вывести ненадежные части из города для расправы и отправки на фронт. Именно поэтому руководители подполь¬ной организации в гарнизоне решили начать восстание, хотя подготовка в городе еще не была закончена264. Это было выз¬вано необходимостью предотвратить стихийное выступление солдат, взять его под свое руководство и придать организован¬ный характер. Было совершенно ясно, что неорганизованное стихийное выступление обречено на разгром и грозит уничто¬жением большинства солдат265. Возникли споры относительно плана — одни предлагали захватить боеприпасы и уйти в тай¬гу, другие предлагали вначале взять город266. Возглавив восстание, подполцщики решили попытаться за- .'ватить город, прежде всего железнодорожный мост через Енисей, прервать движение поездов, а если удержать фронт не хватит сил—организованно отойти в район, контролируе-мый партизанами. 30 июля 1919 г. два полка, предназначенных к отправке на фронт, захватили оружие, перебили офицеров и в три часа ночи двинулись на город, выделив отряд для освобождения тюрьмы267. Повстанцы рассчитывали устроить в городе за-слон, чтобы обеспечить организованный отход восставших полков и военнопленных к партизанам и вывезти оружие, ме-дикаменты и одежду из гарнизонных складов. Ночью же 30 июля 1918 г., когда восстание началось, со-брался партийный комитет организации военнопленных. К этому времени из города никаких инструкций не поступило. Разведка доложила, что восстал приблизительно один полк и начал наступление на город. Группа связи сообщила, что у нее нет никаких инструкций из города и что восстание поэтому, по всей вероятности, является результатом провокации. Не¬смотря на это, вся организация находилась в боевой готовно¬сти. Члены парткома обсуждали вопрос о выступлении. Боль¬шинство высказывалось за то, чтобы уговорить повстанцев начать немедленное отступление и, забрав с собой все военное снаряжение, перейти к партизанам266. Оказавшись перед фак¬ 308 том восстания, начавшегося в военном городке, по соседству с лагерем военнопленных, руководитель военной группы воен-нопленных венгров Форгач отдал цриказ венгерскому пуле-метному отряду под командованием Киша отправиться на фронт для помощи русским товарищам. Для отражения атаки колчаковских воинских частей, дви-гавшихся из города, пов.станцы соорудили окопы269. 8 часов отбивали они натиск колчаковских войск270. Тем временем другая группа выгрузила из цейгауза 30 подвод медикамен-тов, одежды, винтовок, патронов, снарядов и два пулемета и увезла их на север, в район действия партизан. Позднее бело-гвардейцы организовали погоню за этим обозом, но не догна-ли, так как крестьяне помогли восставшим лошадьми. Во время перестрелки с офицерами из казачьей станицы с севера в тыл восставшим подошли казаки. Восставшие не дрогнули и перешли в наступление. В это время противник подтянул бомбометы и пушки, шрапнельные снаряды вызвали смятение в тылу. К белым подоспела пехота с пулеметами, и после жестокого боя каратели вытеснили повстанцев из окопов. Восстание в военном городке было беспощадно подавлено. Началась дикая расправа. Казаки рубили сдавшихся повстан¬цев, у стен церкви расстреливали без суда и следствия. Вече¬ром прибыл генерал Розанов для руководства массовым убий¬ством восставших. Избитых раздевали, строили шеренгами и расстреливали по группам на глазах очередных жертв271. За один день было зарублено и расстреляно 600 человек. Вместе с русскими повстанцами были расстреляны 40 венгров — ру¬ководителей и членов подпольной коммунистической органи¬зации. Погибли руководители восстания, в том числе Тимофей • Исаев —член Красноярского комитета РКП(б), героически сражавшийся во главе роты солдат против белых272. Только В. П. Кузнецову, избитому и окровавленному, удалось бе¬жать из-под расстрела273. Матэ Залка, находившийся в концлагере военнопленных близ Красноярска и участвовавший в Красноярском восста-нии, так освещает кровавую расправу над восставшими: «Что нас удивило — ни одного выкрика не было. Ребята дожили своп головы совершенно молча, их главным образом рубили. Было несколько выкриков «Долой Колчака». Присутствовало очень много штатских. Очень оживленно вели себя иностран¬ 309 цы, которые ходили от одной группы к другой, снимали во время экзекуции, потом снимали отдельную кучу трупов»274. Генерал Розанов издал приказ, в котором благодарил г. г. «на¬чальников, офицеров, стрелков и казаков за отлично выпол¬ненную боевую работу»275. Так трагически закончилось восстание солдат Краснояр-ского гарнизона. 1 августа 1919 г. белогвардейская газета «Свободная Сибирь» сообщала: «Произведенное расследова-ние установило, что неудачно кончившееся для большевиков восстание имело целью захват города, разрушение железно-дорожного моста и освобождение из тюрьмы арестованных. Задание, полученное главарями восстания, было, таким обра-зом, чисто стратегическое — перерыв сообщения в глубоком тылу сибирской армии. Выполнение этого ужасного плана по-влекло бы за собой тягчайшие последствия». Но Красноярский комитет РКП (б) не ослаблял работу среди рабочих и солдат. Вскоре после восстания, колчаков-ская контрразведка сообщала, что «в частях Красноярского гарнизона и в железнодорожных мастерских на ст. Красно¬ярск ведется усиленная большевистская пропаганда и агита¬ция к подготовке вторичного восстания после неудавше¬гося»276. Из Красноярска повстанческое движение перекинулось в рабочие районы Иркутска. Через неделю после восстания 7 августа 1919 г. в рабочем предместье Иркутска Глазково воинские части колчаковцев произвели обыск, искали оружие в связи с красноярскими событиями277. Несмотря на болуш'ие потери, большевики летом 1919 г. продолжали активную подпольную работу среди широких масс рабочих, солдат колчаковской армии, военнопленных и крестьян. Одновременно большевики значительно усилили диверси-онную работу в сибирском тылу контрреволюции. 17 февраля 1919 г. начальник Центрального контрразведывательного уп-равления при штабе колчаковской армии сообщал, ссылаясь на агентурные сведения, о решении большевиков заняться «уничтожением складов военного имущества и боевых припа-сов, фабрик и заводов... организовать отряды для экспроприа-ции у спекулянтов, купцов и в правительственных учрежде-ниях денежных средств и ценного имущества и вести деятель-ную пропаганду в войсковых частях»278. ЗЮ Белогвардейская печать полна сообщений о диверсиях, со-вершенных в разных уголках колчакии. В декабре 1918 г.— январе 1919 г. многие губернии охватило пламя пожаров. Газета «Вестник Томской губернии» в январе 1919 г. писа-ла: «Кому-то... надо во что бы то ни стало добиться, чтобы в России непременно шел дым коромыслом, чтобы все в ней про¬должало стоять вверх ногами и вот этот «некто в сером» упо¬требляет все старания для того, чтобы все у нас портить. Вы только посмотрите, что творится вокруг. За последнее время в Сибири подозрительно участились пожары предприятий, ра¬ботающих на оборону. Так, месяц тому назад в Омске возни¬кает пожар на суконной фабрике Фоменко, потом сгорают дотла сапожная мастерская, фабрика «Центросибирь» и ко¬жевенный завод Машинского. Немного спустя горит картуз¬но-шапочная мастерская «Центросибири» и, наконец, под Но¬вый год сгорели одновременно чугунолитейный завод Ранд- руппа и суконная фабрика Богаткина. Кроме того, в Кургане сгорели грандиозные холодильники, а в Семипалатинске — кожевенный завод. Нужно быть слепым, чтобы не видеть, что тут работает одна и та же преступная рука»279. Но дым стоял коромыслом и дальше. По официальным данным колчаковцев, с 1 января 1919 г. по 15 июня 1919 г. в Сибири кроме 56 вооруженных восстаний произошло 55 под-жогов, убито 390 белогвардейских агентов, совершено 55 ди-версионных актов на железной дороге и телеграфе. Большевики проникали в белогвардейскую контрразведку, милицию, телеграф. Омский комитет РКП (б) установил тща-тельное наблюдение за всеми секретными распоряжениями и приказами колчаковского командования. Большевики создали свою конспиративную группу на правительственном телегра-фе. Как сообщала контрразведка, эта группа намеренно иска-жала приказы и распоряжения, задерживала доставку воен¬ных телеграмм, чем принесла «неисчислимый вред операциям» колчаковских войск на фронте2*0. По сообщению колчаковских властей от 24 апреля 1919 г., служащие почтово-телеграфной конторы в г. Якутске в «по-давляющем большинстве заражены большевизмом. В данное время имеются налицо случаи искажения и недоставления те-леграмм по мобилизации»281. зн Выводы В период колчаковщины рабочие Сибири испытали различ¬ные формы и методы борьбы — от забастовок и диверсионных актов до вооруженных восстаний и партизанских фронтов в колчаковском тылу. Серьезное недовольство народных масс колчаковским режимом и иностранной интервенцией, классо¬вые битвы, развернувшиеся между трудом и капиталом, при¬вели к тому, что под влиянием успешных действий Красной Армии на Восточном фронте и в результате организационной и политической деятельности подпольных большевистских ор¬ганизаций в колчаковском тылу стал постепенно складывать¬ся внутренний фронт. Большевистские организации Сибири отняли у белогвар-дейцев тыл и открыли здесь внутренний фронт, выдвинувший в общей сложности десятки тысяч бойцов и развернувшийся по всем крупным городам колчакии и примыкавшим к ним районам. Этот фронт мог в любую минуту поднести сюрприз в виде восстаний в городах, железнодорожных и иных заба-стовок, диверсионных актов, крестьянских выступлений. Он отвлек на себя десятки тысяч белогвардейских солдат, наме-чавшихся к отправке на Восточный фронт, вносил разложение в тыловые органы колчаковской власти и белогвардейских войск. Характеризуя состояние колчаковского тыла, разведыва-тельное отделение Южной группы советских войск Восточно-го фронта сообщало весной 1919 г.: «От Владивостока до Пер¬ми начались местные волнения, определенно принимавшие в ряде мест характер вооруженных восстаний с явно выражен¬ной большевистской окраской, которые выросли в конце до форм ограннзованных боевых выступлении, породивших в раз¬личных местах Сибири так называемые «внутренние фрон¬ты »282. Центрами большевистского влияния и руководства рево люционной борьбой в Сибири были промышленные города, железнодорожные станции, рабочие поселки. В Восточной Си¬бири выделялись Красноярск с тремя тысячами железнодо рожных рабочих, станции Иланская, Зима, Иннокентьевская и Черемховский угольный район283. В Западной Сибири важными центрами революционного движения являлись Омск и промышленный район каменно- 312 угольных копей в Кольчугине, Кемерове, Анжерке, Судженке, химического завода в Щегловске, золотых приисков Мариин-ской тайги. Особое место в арсенале средств борьбы занимало воору-женное восстание, являвшееся самой острой формой классо-вой борьбы. В. И. Ленин неоднократно предупреждал против игры в восстания, против легкомысленного обращения с ло-зунгами восстания. Нельзя при всяких условиях провозгла-шать восстание, нельзя его ускорить, если для этого нет не-обходимых условий. К. Маркс сигнализировал Парижской Коммуне, что она не должна принимать вызов. Он боролся против выступления при неблагоприятных условиях, но при-мкнул к нему, когда оно началось. К. Маркс и Ф. Энгельс писали, что бывают такие моменты, когда поражение менее деморализует массы, чем сдача без боя. Местные восстания в Сибири в условиях гражданской вой-ны проходили в условиях национального кризиса и высокого революционного подъема масс. Большевистские организации стремились подготовить восстание психологически, организа-ционно и политически, создать боевые центры, дружины, ма-стерские по изготовлению оружия и гранат, обучить рабочих стрельбе и тактике уличной борьбы. Большевикам приходи-лось нередко бороться против того, чтобы отдельные части, в которых революционные настроения били через край, не вы-ступили разрозненно, по одиночке не растрачивали револю-ционную энергию. Приходилось доказывать, что надо копить силы для того, чтобы движение было единовременным и мас-совым. Оценивать целесообразность восстаний надо не изолиро-ванно, а в связи с развитием рабочего движения в целом и действиями Красной Армии. Революционные взрывы в горо-дах являлись авангардными боями пролетариата, поднимав-шегося во главе всех революционных сил на борьбу за восста-новление Советской власти. Каждое восстание, хотя и не да-вало немедленной победы пролетариату Сибири, приближало день этой победы, служило толчком к новому подъему рабо-чего движения, а также оказывало революционизирующее влияние на крестьянство и армию противника. Совместные выступления рабочих и солдат в Омске, Томске, переход ча-стей белогвардейских войск на сторону народа взрывали тыл Колчака, деморализовали белогвардейскую армию, вынужда¬ 31? ли держать многочисленные гарнизоны в городах и тем ослаб¬лять фронт. Восстания со всей очевидностью показывали под липное настроение рабочих, солдат и крестьян в колчаковском тылу, поднявшихся по зову большевиков под Красное знамя Советов. Кровь тысяч убитых и замученных колчаковскими палачами восставших рабочих, обильно пролитая в ходе вос¬станий, вызывала все новые и новые волны революционного натиска трудящихся масс. Восстания в городах проваливались не потому, что проле-тариат был нереволюционным или тактика большевиков оши-бочной, а потому, что до поры до времени противник имел пе¬ревес, в городах были сосредоточены не только крупные кон¬тингенты белых сил, но и иностранных войск. Объявшие всю Сибирь восстания часто являлись стихий-ным народным движением, вызванным как репрессиями пра-вительства, так и тем, что ни одно из требований, выдвинутых революцией, не было удовлетворено. Партия оценивала про-исходившие разрозненные восстания, как глубокую трагедию, переживаемую массами, истекавшими кровью, и ставила сво-ей задачей предотвратить их путем агитации и разъяснения положения, а оказавшись перед фактом вводить это восста¬ние в русло организованной войны, считала главной целью таковой разрушение правительственного аппарата и, главным образом, железнодорожного транспорта. Следует подчеркнуть, что Сибирский областной комитет РКП (б) с самого начала вполне отчетливо понимал, что раз-розненными стихийными восстаниями, которые поднимаются вдали от центра и оторваны друг от друга длительными про-межутками времени, колчаковщину не свергнуть. Начиная с первой конференции подпольный центр большевиков Сибири неоднократно напоминал подпольщикам, что задача заключа-ется в том, чтобы организовать восстание в общесибирском масштабе с привлечением к участию солдат и широких трудо¬вых масс крестьянства. Это нашло отражение в работе второй и третьей партийных конференций большевиков Сибири. Под¬готовить такое восстание долго не удавалось, у подпольщиков не хватало сил, но именно в этом направлении протекала их работа. Именно идея свержения колчаковщины путем всеоб¬щего вооруженного восстания рабочих, крестьян и солдат не¬уклонно и последовательно определяла всю подпольную аги¬тационную и организационную деятельность сибирских боль- 314 шевиков. Эта деятельность требовала исключительного напря¬жения сил и воли. На пути к победе подпольщики пережили неудачи, но они не впадали в отчаяние и не теряли веры в неизбежное торжество своего правого дела. В Омске, Томске, Красноярске, Барнауле, Иркутске, Чите и других городах под¬польные комитеты РКП (б) неоднократно подвергались про¬валам и разгромам, но через самое короткое время возрож¬дались. Из строя выбывали одни, на их место приходили десятки других, борьба продолжала расти, охватывать все но¬вые и новые слои трудового народа, пока наконец не вылилась ьо всенародное движение за восстановление Советской власти, увенчавшееся успехом. • Вместе с тем, в 1919 г. в Сибири произошло несколько местных восстаний, разрозненных и изолированных друг от друга, плохо организованных и быстро подавляемых с огром-ными жертвами. Можно ли вое восстания этого периода считать результа-том подготовительной работы большевиков, результатом так-тики, выработанной на второй конференции большевиков Си-бири? Думается, что нет. Существуют различия между сти-хийными восстаниями, вспыхивавшими с осени 1918 г., и местными восстаниями, охватывающими более или менее крупные районы, подготовку которых вторая конференция воз¬ложила на Сибирский комитет РКП (б). Сибирский комитет РКП (б) готовил восстания лишь в де-кабре 1918 г., а затем после неудачи новое восстание готови-лась к весне 1919 г. (центр Томск). Причем оба эти восстания предполагалось поднять одновременно на обширной террито рии, охватившей почти всю Западную Сибирь. В Енисейске, Тюмени, Бодайбо восстания вспыхнули сти-хийно, местные большевики делали все для того, чтобы пред-отвратить эти выступления, а когда восстания произошли, они попытались придать нм организованный характер, перевести восставших к партизанам. Это была гибкая тактика, обеспечивавшая руководство восставшими массами со стороны большевистской партии, исключавшая сектантство, выжидание, когда все будет уже организационно завершено. В ходе боев большевики помогали массам понять ошибки и исправить их. Стихийные восстания являлись открытым показателем того, с кем массы, показа¬телем их непримиримости к колчаковскому режиму, готовно¬ 315 сти к решительной борьбе. Вместе с тем это показатель сла-бой организованности масс, слабого влияния большевистских подпольных комитетов, в данный момент оказавшихся не в состоянии придать выступлениям организованный характер, объединить отдельные проявления массового недовольства ш единый натиск на врага. Стихийные восстания произошли •именно там, где были слабы партийные организации, где в силу провалов или других причин они оказались не в состоя-нии взять пол свое влияние нараставшее недовольство масс и возглавить борьбу. В этом отношении, кроме Бодайбо и Ени-сейска, характерным является и восстание в военном городке в Красноярске, вспыхнувшее в июле 1919 г., вскоре после май¬ских арестов. Позиции большевистской партии в вопросе о стихийных восстаниях исчерпывающе ясно изложены В. И. Лениным в статье «Герои Бернского Интернационала», написанной в мае 1919 г., и в ряде других работ. В. И. Ленин убедительно вы-смеял теоретиков Бернского Интернационала, которые не по-нимали массового революционного движения и даже могучую волну стихийного стачечного движения рассматривали как ре-зультат поощрения коммунистами стихийности. «Стихийные взрывы при нарастании революции неизбежны,—писал В И. Ленин. — Ни одной революции без этого не было и быть не может... Коммунисты не потворствуют стихийности, не стоят за разрозненные вспышки. Коммунисты учат массы органи-зованному, цельному, дружному, своевременному, зрелому выступлению»284. Ленин резко критиковал филистеров, не способных понять, что «коммунисты считают и вполне правильно — своим долгом быть с борющимися массами угнетенных, а не с стоящими в сторонке и выжидающими трусливо героями мещанства Когда -массы борются, ошибки в борьбе неизбежны: коммунисты, ви¬дя эти ошибки, разъясняли их массам, добиваясь исправле¬ния ошибок, неуклонно отстаивая победу сознательности над стихийностью, остаются с массами. Лучше быть с борющими¬ся массами, в ходе борьбы освобождающимися постепенно от ошибок, чем с интеллигентиками, филистерами, каутскианца¬ми, выжидающими в сторонке «полной победы», — вот истина, которой господам Деймигам понять не дано»285. Эти слова В. И. Ленина в полной мере относятся и к дея-тельности большевиков Сибири в годы гражданской войны. 316 В стихийных восстаниях участвовали десятки тысяч кре-стьян, рабочих, солдат. Поэтому большевистские организации Сибири не оставались в стороне, брали на себя руководство, поскольку оказалось невозможно задержать их до всеобщего восстания по призыву РКП (б). Восстания рабочих и солдат, как организованные больше-виками, так и возникшие стихийно, были одним из самых острых методов той сложной героической борьбы, которую пролетариат вел с колчаковщиной. Восстания содействовали процессу разложения колчаковской власти и приближали час ее свержения, звали к решительной борьбе, свидетельствовали о том, что рабочий класс не сломлен, не сдался, полон реши¬мости бороться за восстановление Советской власти. Именно восстания, стачки и забастовки сыграли организующую роль в развитии и направлении того массового рабоче-крестьянско¬го повстанческого движения, которое широко разлилось по всей Сибири летом и осенью 1919 г. и приняло характер все¬общего вооруженного восстания. ГЛАВА V В АВАНГАРДЕ НАРОДНОЙ ВОЙНЫ ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ § 1. Укрепление военно-политического со-юза рабочего класса с крестьянством Сибири Сибирские большевики понимали, что успех борьбы ра-бочих с контрреволюцией будет возможен только в том слу-чае, если выступления рабочих поддержит крестьянство, со-ставлявшее почти ®/ю населения этого края. Колчаковщина рассчитывала на поддержку экономически и политически влиятельной верхушки сибирской деревни — кулачества, ра-бочий класс — на поддержку основной массы сибирской де-ревни — крестьянской бедноты и середняков. В критический момент боев с мятежниками летом 1918 г. сказались колебания и недостаточная революционная созна-тельность сибирского крестьянина-середняка. Будучи держа-телем основной массы товарного хлеба, середняк проявлял недовольство хлебной монополией и продовольственной дик-татурой. Крестьяне, уставшие от войны, ожидали возвраще-ния своих сыновей с фронта, поверили обещаниям эсеров и меньшевиков о народоправстве и мире. В момент контррево-люционного мятежа сибирское крестьянство в своей массе не встало в защиту Советской власти. Объявленная Советами Сибири мобилизация не дала не-обходимых формирований для разгрома мятежников. Это способствовало контрреволюционному перевороту в Сибири летом 1918 г. Следует подчеркнуть, что колебания и пассивность сибир-ского крестьянства в этот период не означали, однако, что оно 318 было всецело на стороне буржуазной власти. Не оказав долж-ной поддержки Советам, среднее крестьянство не выражало бурной радости по поводу временной победы буржуазии, как это делали кулаки. Сибирское правительство скоро показало на практике ка-кова цена его обещаний, что оно несет крестьянству и какова разница между властью белых и красных, между диктатурой пролетариата и диктатурой буржуазии. Крестьян особенно волновал вопрос о земле. 6 июня 1918 г. Сибирское правительство издало постановление, согласно ко¬торому все имения, принадлежавшие как отдельным лицам,, так и товариществам, находившимся на землях арендованных и собственных, возвращались их прежним владельцам со всем инвентарем — живым и мертвым1. Окончательное решение во¬проса о землепользовании откладывалось на неопределенное время, до созыва учредительного собрания. В то же время Сибирское правительство обещало открыть возможность при¬обретения земель в полную собственность, поощрять стремле¬ние к насаждению отрубного и хуторского хозяйства, по-сто¬лыпински делать ставку на сильных. После постановления от 6 июля 1918 г. при уездных зем-ских управах начали работу комиссии по возврату имений прежним владельцам2. Из Славгородского уезда сообщали, что земли гр. Сорокиной, конфискованные ранее у нее Совет-ской властью, вновь ей возвращены, причем она их сдала в аренду при условии оплаты '/< урожая зерном и */з накошен-ным сеном. Постановила возвратить конфискованные участки Мариинская комиссия3. В связи с законом от 6 июля 1918 г. в Енисейской губернии многие владельцы потребовали возвра-щения земли или компенсации со стороны крестьян в виде вознаграждения за пользование участком4. ,' Разрушая общинное землепользование, Сибирское прави-тельство игнорировало стремление крестьянства и насаждало частное землепользование. В этом отношении большой инте-рес представляет решение крестьян ряда участков Омского уезда с просьбой перейти на общинное земельное пользова-ние с хуторского и отрубного. Уездная земская управа 27 ав-густа 1918 г. отклонила ходатайство крестьян5. При колчаковском правительстве было издано несколько новых законов по аграрному вопросу. Оно взяло курс на фор-сированное доведение до конца столыпинского «землерас- 319- стройства», предполагавшего насаждение крупных кулацких хозяйств за счет разорения широких масс деревни. Выступая с докладом об экономической политике, министр земледелия колчаковского правительства Петров подчеркивал, что в области сельского хозяйства правительство стремится «.к урегулированию земельных отношений на основе перехода к частной собственности на землю, создания условий, благо¬приятствующих той эволюции от общинного к индивидуально¬му землевладению, которая явно наметилась еще задолго до войны со времени столыпинской реформы. Процесс этот необ¬ходимо ускорить»6. Куцый закон 3 апреля 1919 г. решал лишь вопрос, как рас-поряжаться землями, вышедшими из обладания прежних вла- -Л'дельцев (дворян). Эти земли объявлялись перешедшими к государству; крестьяне, получившие их при Советской власти, не признавались хозяевами, а объявлялись временными арен- хдаторами, которым принадлежит лишь урожай текущего года7. Крестьянство испытывало острую нужду в сельскохозяй-ственных машинах, в предметах первой необходимости. Но даже то, что было закуплено, оказалось невозможным привез-ти. Из-за расстройства транспорта, роста спекуляции, взяточ-ничества и военных перевозок Транссибирская железнодорож¬ная магистраль не принимала для перевозки сельскохозяй¬ственные грузы8. Сибирское правительство, нуждаясь в средствах для веде-ния войны и содержания армии, обрушило на крестьян тяже-лое бремя налогов, включая недоимки за 1914—1917 гг. Кро- ,ме того, правительство проводило реквизиции продовольст-вия, фуража, лошадей, лыж, вещей. Уже первые распоряжения Сибирского правительства в области экономики насторожили крестьян, вызвали среди них недовольство, вылившееся в ряде мест в сопротивление. Эко-номика являлась тем главным полем деятельности, где сибир-ский крестьянин учился политике, тому, каково подлинное лицо нового правительства. Как ни велико значение экономических причин для роста недовольства крестьян белогвардейским режимом, существо-вали также и другие, де менее важные основания для разви¬тия крестьянского движения. Эсеры и меньшевики оскорбили патриотические чувства крестьянства, призвав иностранные войска для разрешения внутренних вопросов и отдав страну на |.32О разграбление. Мобилизация старых офицеров для создания белогвардейской армии, восстановление погон и чинопочита¬нии в армии, восстановление смертной казни, массовые аре¬сты сторонников Советской власти, призывы к аннулированию Брестского мцра и возобновлению войны с Германией не на¬шли поддержки среди основных масс крестьянства. В довер¬шение ко всему последовало объявление обязательной моби¬лизации крестьян в белогвардейскую армию для войны против Советской России. Советская власть дала долгожданный мир. Крестьяне только что вернулись из окопов к земле и хотели мирно работать, а Временное правительство снова отрывало их от мирного труда, гнало в окопы. Уже в первые месяцы после белогвардейского переворота в Сибири эсеро-меньшевистские «друзья народа», убедившись в растущем недовольстве крестьян, решили огнем и мечом привести их к повиновению. Совещание начальников управ¬лений земледелия и государственных имуществ в августе 1918 г. при выяснении мер к «прекращению различных лесных бесчинств — хищнического лесоистребления и самовольных захватов земель» высказалось за установление твердого пра¬вопорядка в деревне, за посылку особых летучих отрядов специальной милиции. 5 сентября 1918 г. министр земледелия и колонизации от-мечал, «что в последнее время, не говоря уже об истреблении лесов, не прекращающемся ни на один день, приняли систе-матический характер и самовольные захваты земель, напри-мер в Омском, Петропавловском и других уездах. В данный момент необходимы отряды в Акмолинской, Семипалатинской областях и в губерниях—Тобольской, Алтайской и Томской, всего 9 отрядов»9. Административный совет разрешил отпус¬тить 300 тысяч рублей на организацию этих отрядов10. И засвистели нагайки по мужицкой спине! Карательные отряды, возглавляемые старыми жандармами и экзекуторами, буржу¬азными и помещичьими сынками, без суда и следствия истя¬зали недовольных, выколачивали недоимки, вылавливали дезертиров, грабили население, сжигали целые села. Перед лицом насилий крестьянам оставалось надеяться на собственные силы. В Кузнецком уезде в августе 1918 г. в мест¬ностях, где производились насилия, крестьяне заявляли, что если прибудет еще представитель правительства, то они вы¬нуждены будут устроить самосуд над ним11. 21 В. А. Кадейкин 321 Возникает вопрос о том, насколько массовым было это недовольство. Для ответа на этот вопрос недостаточно отдель-ных примеров и фактов. Необходимы обобщения, охватываю-щие всю территорию Сибири и отражающие настроения широ-ких масс крестьянства. В этом отношении большую ценность имеют резолюции сельских сходов, состоявшихся в июне — сентябре 1919 г., то есть непосредственно вслед за белогвардейским переворотом в Сибири. В каждом селе инструкторы-информаторы Сибир-ского правительства собирали крестьянские сходы или собра-ния волостных земств, на которых разъясняли политику Си-бирского правительства и добивались поддержки совершив-шегося переворота. Следует отметить, что сходы и собрания крестьян проводи¬лись в условиях, не способствовавших свободному обсуж¬дению поставленных вопросов. В Сйбири и на Урале про¬должались бои. Пользуясь военным положением. Сибирское правительство наводнило беспокойные уезды карательными отрядами, проводились массовые облавы на инакомыслящих и аресты сторонников Советской власти. Инструкторы-инфор¬маторы, опираясь на кулацкие банды и отряды наемников, пытались запугать крестьян, добиться от них угодных, верно¬подданических резолюций. И тем не менее, на многих сходках Крестьяне определенно выразили свое мнение. В Тобольской губернии во второй половине августа 1918 г. из пятнадцати сходов шесть — отнеслись к Сибирскому пра-вительству недоверчиво, семь — не поддержали предложений о возобновлении войны с Германией. Две волости высказались против чехословаков12. Тюменский уездный инструктор 13 но-ября 1918 г., подводя итоги по 190 селениям, признавал, что только 20—25% населения поддерживают Временное сибир-ское правительство, остальные 20—25% относятся к новой власти отрицательно, а до 55% пассивно, выжидательно. «Правительство в России должно быть одно, так же, как и '■Учредительное собрание», — говорили крестьяне13. В Акмолинской области на запрос об отношении к прави-тельству из 122 самоуправлений о поддержке ответили только 10. Исполком съезда крестьянских депутатов Акмолинской об-ласти протестовал против постановления Сибирского прави-тельства о денационализации имений. Собрание представите-лей Павлоградской волости 4 августа 1918 г. выразило област¬ 322 ному исполнительному комитету трудового крестьянства свою признательность за защиту трудового крестьянства и требо¬вало от Сибирского временного правительства отмены поста¬новления о возвращении помещикам и кулакам земли14. Крестьяне Черноусовской волости своему делегату на съезд дали наказ: «А Временному правительству мы не верим, по¬тому что оно избрано не трудовым народом, а какой-то кучкой буржуазии, опирающейся на чехословацкие штыки. Мы как один русские, любящие свою родину выражаем свое полное недоверие и апатию иностранцам-чехословакам»15. В селе Пашенные Рощи после схода крестьяне от инфор-матора потребовали документы, называли его жуликом само-званного Сибирского правительства, мошенником, объявили нерусским и арестовали15. По итогам своей поездки в 19 волостей Омского уезда в ноябре 1918 г. информатор докладывал, что к земству насе-ление относится с недоверием, Временное правительство на-зывают буржуазным. «К областной думе всегда было отноше-ние недоверчивое, потому, говорят крестьяне, что в ней из нашего брата, наверное, ни одного человека нет. Кто-то кого то и куда-то выбирал, а мы ничего не знаем. В связи с послед-ним призывом новобранцев в некоторых селениях были избиты секретари и председатели управы17. В Семипалатинской области после переворота Временное сибирское правительство опиралось лишь на казачью верхуш-ку. 28 июля 1918 г. из Семипалатинской области сообщали, что «Усть-Каменогорский уезд находится еще в состоянии брожения и большевиков сколько угодно, да и население го-рода держится еще большевистских воззрений»18. Крестьяне спрашивали, почему наступила не народная, а казачья власть. Почему во время переворота оружие у крестьян отобрали, а казакам передавали. В селе Отрадное на собрании крестьяне потребовали ответ: «Почему мы не были призваны на выборы правительства?». На остальные вопросы отказались отвечать и разошлись19. В первой половине августа 1918 г. Усть-Каменогорский ин¬структор-информатор делал вывод: «Крестьянское население уезда на 3Л большевистское»20. Наиболее ранние сведения о настроении крестьян и их от-ношении к совершившемуся перевороту имеются по Томской губернии, территория которой была захвачена белогвардейца¬ 21* 323 ми к середине июня 1918 г. Немедленно инструкторы-инфрр- маторы Сибирского правительства начали свои разъезды по селам. Цель столь ранних поездок, когда в некоторых районах губерний еще шли бои (Мариинский фронт), состояла в ин-формации по текущему моменту, призыве в добровольческую армию, а главное — в подготовке населения к предстоящей мобилизации. Инструкторы-информаторы беспардонно обма нывали крестьян, не скупились на различные обещания от имени Сибирского правительства, расписывали ужасы Брест-ского мира, и тем не менее во многих селах им не удалось получить приветственные резолюции в адрес Временного пра-вительства, не говоря уже о добровольцах. С 22 июня 1918 г. по 12 июля инструктор по формирова-нию армии посетил 22 села Томского уезда. Во многих местах крестьяне относились к Сибирскому правительству недоверчи¬во и даже враждебно, отстаивали Советы. «У нас будет Совет¬а дальше посмотрим, что будет»,21 — говорили они. По данным обследований инструкторов Томской губерн-ской земской управы, произведенных до 15 июля, в Томском уезде из 52 волостей 36 отнеслись к правительству неопреде-ленно, против — 4, за—лишь 11. Приблизительно такие же результаты были получены и. в других трех уездах: Мариин ском, Кузнецком. Новониколаевском22. Данные по Томской губернии ценны в том отношении, что губерния эта ничем не отличалась от других по прослойке переселенцев, а процент частновладельческих земель был не- з'начительным. В Томской губернии особенно ясно прослежи-вается то, что причины недовольства крестьян белопвардей- щиной отнюдь не сводились к экономическим интересам, к форме землевладения, а охватывали широкий круг как эконо-мических, так и политических проблем. В селе Кайла крестьяне отказались выдать большевист-ского комиссара с копей. В селе Ишим высказывали недоволь-ство тем, что Сибирское правительство намерено продолжать войну с Германией. Когда информатор коснулся Брестского мира, все закричали: «Пускай останется, лучше такой мир, какой есть, но только не надо войны»23. 27 сентября 1918 г. в селе Емельяновском Томского уезда жители приняли резолюцию: «автономия Сибири нам не нуж-на». На остальные вопросы ответа не дали — «нужно поду-мать, хорошо ли все это и как бы не попасть впросак»24. 324 При этом солдаты стали доказывать, что все разъяснения информатора — это вздор, что нет никакой правды. Из толпы кричали, что Временное сибирское правительство буржуазное, что не нужно ни автономии, ни армии. Раздавались голоса: «мало вас, сволочей, били большевики, то ли дело было при большевиках, никаких налогов не брали». Видя, что на этом собрании присутствуют солдаты, которые стоят на защите большевистской власти, а собрание поддерживает их, инфор¬матор предложил собравшимся разойтись25. В селе Медведчиково 6 сентября 1918 г. на сходе поднялся шум, все взволнованно обсуждали поставленные вопросы. С Брестским миром не соглашались, но когда информатор стал доказывать, что для расторжения договора нужна армия и нужно войну затевать, то все закричали, что не нужно, что он прислан буржуями, которым нужна война. Собрание вынесло свой протест по поводу того, что новобранцев обучают чехо¬словацкие офицеры28. В селе Батурине Чилийской волости 4 августа 45 предста-вителей дали наказ своим представителям: «от капиталисти-ческого строя отказываемся и будем бороться против него, а только признаем социалистический строй, которому и подчи-няемся»27. Бурно проходили сходы в Кузнецком уезде, особенно в се-лах, близлежащих к угольным копям и заводам Кузбасса. 28 нюня 1918 г. инструктор-информатор прибыл в село Гурьевское. Население, состоявшее в значительной массе из рабочих находящегося здесь завода, определенно сочувство-вало большевикам28. В селе Морозово Кузнецкого уезда 16 июня 1918 г. собра-ние граждан уклонилось от записи решения в отношении Си-бирского правительства. Совершившийся переворот местными кулаками встречен сочувственно, а беднотой, рабочими и фронтовиками, настро-енными большевистски, — отрицательно. Последние выступа¬ли против Сибирского правительства и Учредительного собра¬ния, против годичного пользования землей, находя его крайне невыгодным для правильной постановки сельского хозяйства. К призыву в добровольческую армию большинство кре- <тьян этого села отнеслись крайне враждебно, негодуя на восстановление чинов и званий и задавая один и тот же во-прос: зачем нужна армия? Получивши ответ — на борьбу с 325 большевиками, — сказали: «Большевики — это Советы сол-датских и крестьянских депутатов, т. е. сам народ, такой же как и мы, зачем же нам бить друг друга». На вмешательство чехословаков и мобилизацию офицеров крестьяне смотрели крайне подозрительно, высказывая пред-положение, что это русская и иностранная буржуазия воору-* жается против народа29. 24 июня 1918 г. Александровский волостной съезд делега-тов принял постановление: «не наказывать членов Советской власти, также красноармейцев и красногвардейцев без суда и следствия, так как эти лица были из нашей крестьянской среды»30. 30 июня 1918 г. Усть-Катское волостное народное собра-ние согласилось «выразить доверие (Сибирскому правитель-ству— В. К.) при условии, если в него не войдут капитали¬сты, требовать, чтобы все должности были выборными». Од-новременно обсудив вопрос по поводу арестов членов бывшего Кузнецкого уездного исполнительного комитета Совдепа, на¬родное собрание решило довести до сведений уездной земской управы, что оно считает недопустимым аресты красногвардей¬цев и членов бывшей Советской власти, выбранных сельскими и волостными собраниями31. Видя, что на общих сходках принимаются решения, осуж-дающие действия Сибирского правительства, инструкторы- информаюры стали вместо сельских сходов крестьян собирать гласных волостных земств, в составе которых преобладали эсеры, и выдавать' их решения за голос крестьянской массы. За период с 15 июня по 11 ноября 1918 г. информатор Ми-ронов посетил 12 волостей Кузнецкого уезда. Он вынес впе-чатление, что крестьяне «к Временному сибирскому прави-тельству относятся равнодушно, быстрая смена в правитель-стве лиц и новые перевороты окончательно сбили крестьянина с толку и он только мечтает, чтобы скорее восстановился по¬рядок, кончилась братоубийственная война с большевиками. Произвол, бесчинства и жестокое обращение администрации с крестьянами окончательно оттолкнули от себя население»32. В Томской губернии наиболее густонаселенными были Ма- ринский и Новониколаевский уезды, расположенные вблизи железной дороги. Именно здесь осели большие массы пере¬селенцев, прибывших из Европейской части России, ощущал¬ся острый недостаток в хороших землях, удобных для обра- 326 богки, а распоряжения Сибирского правительства о возвра-щении имений старым владельцам и мобилизации в белую армию сразу же вызвали протест крестьянства. 13 сентября 1918 г. в с. Воскресение собрание пришло к заключению, что «отношение к Временному сибирскому пра-вительству неважное и не доверяем, потому, что оно изменило закон о земле... и допустило лесничество казенных дач фу!1к- пионировать так же, как Николай Второй. Требуем немедлен¬ного созыва Учредительного собрания»33. Такое же решение вынесено в с. Борисоглебском34. В сентябре 1918 г. информатор прибыл в село Новотроиц-кое Бороковской волости. Вот что- писал он в отчете: «Боль-шевистская деревня. По приезде моем я заказал собрать сход, только что являюсь через порог, сразу на меня набросились солдаты, и, видать, все служили в Красной Армии и сразу чуть не схватили за глотку. Говорят, мы знаем, зачем ты приехал. Не дали мне ни слова сказать. Начали кричать: «ваше благо¬родие». Я им хотел объявить, зачем я приехал, но тут не до этого, а приходится убегать, пока светло. У председателя про¬сил удостоверения в том, что я у них был в деревне. Он ска¬зал: поезжай, удостоверение я не дам»35. В Новониколаевском уезде обследование началось 30 мая 1918 г., тотчас же после захвата мятежниками города. В пер-вые дни разгула белогвардейцев растерявшиеся крестьяне, сбитые с толку заверениями эсеров и меньшевиков о свобода и народоправстве, не могли сразу разобраться в смысле со-вершившегося переворота. 3 июля 1918 г. уездный инструктор по земскому самоуправ¬лению Новониколаевского уезда, обобщая итоговые сведения по уезду, писал: «Население к современному перевороту от¬носится весьма осторожно. Вопрос о моменте решают ней¬тральностью и к власти относятся постольку поскольку. Кро¬ме того, везде на местах замечается рассадник совдепщины, бежавшие из города, которые собирают кружки в деревнях, главным образом, из вернувшихся с фронта солдат, в корне подрывают авторитет населения к Временному сибирскому правительству»36. В июле 1918 г. во многих селах Новониколаевского уезда нарастало недовольство совершившимся переворотом, все чаще крестьяне противодействовали чиновникам Сибирского правительства, внимательно следили за ходом борьбы белых 327 и красных и высказывали свои симпатии к Советской власти. 8 июля 1918 г. Светлинское сельское собрание на вопрос, при каких условиях пала власть большевиков, — ответило «Большевизм, как народная власть, пал при неожиданном натиске никем не прошенной новой власти». На вопрос — от-ношение к перевороту — крестьяне ответили: «очень прискорб¬но подчиняться». На вопрос, признает ли население Брестский мир, последовал ответ: «Заключение Брестского мира приз- знает вся масса России, которая настрадалась в окопах, тре¬бовала прекращения мировой бойни». На вопрос, желает ли население свободной торговли в стране, крестьяне заявили: «Свободная торговля тольк&.увеличивает спекулянтов и взвин¬чивает неимоверно дороговизну». На вопрос, какие из реформ большевиков встречали наибольшее сочувствие населения, ответили: «Какие бы ни проводились в жизнь реформы Совет¬ской власти, то крестьяне сочувствовали им, так как они под¬держивали народную массу низшего класса России»37. 9 июля 1918 г. общее волостное народное собрание Иткуль- ской волости Новониколаевского уезда решило «воздержаться от присоединения к Временному сибирскому правительству ввиду того, что в центре России существует власть Советов»33. / В сводке сведений по Новониколаевскому уезду на 20 ав¬густа 1918 г., по данным обследования 36 волостей, белогвар¬дейцы вынуждены были признать, что за поддержку Сибир¬ского правительства высказалось лишь 17 волостей. Причем некоторые волости признали Временное сибирское правитель¬ство условно, в смысле принятия мер к созыву Учредительного собрания39. Территория Алтайской губернии после захвата Барнаула все лето 1918 г. продолжала оставаться ареной боев между карателями и отрядом алтайских и кольчугинских красно-гвардейцев под командованием П. Ф. Сухова. Там, где прохо-дил красногвардейский отряд, крестьяне оказывали красно-гвардейцам помощь продовольствием, транспортом, многие присоединились к отряду. Легендарный рейд отряда П. Сухо-ва оказал большое революционизирующее влияние на кресть-янство всего Алтая. В июле 1918 г. из Мариинской волости (д. Жуланиха) земцы сообщали, что там остается Советская власть, и тре-бовали принять решительные меры к ликвидации Мариинской федеративной Советской республики, для чего необходимо 328 командировать отряд вооруженной силы для немедленного- ареста главарей»40. Карательные отряды не жалели усилий для «разъяснения». Несмотря на «убедительность этих аргументов», крестьяне выражали недовольство белогвардейским переворотом и по-литикой Сибирского правительства. 7 июля 1918 г. Ново- Ллейское волостное собрание по вопросу о передаче власти земству от Совета постановило: «Земство не принимать, при-знать власть волостного временного комитета. Распоряжения же Временного уездного комитета исполнять постольку, по-скольку они приемлемы и полезны для крестьян. Требовать от временного уездного исполкома немедленного созыва Уч-редительного собрания, куда вошли бы представители от крестьян и вообще от всего трудящегося народа, которые и установили бы соответствующую власть». По вопросу об освобождении арестованных красногвар-дейцев и избранников народа решили: «Ввиду того, что чле¬ны Советской власти есть и были народными избранниками, требовать немедленного освобождения всех арестованных членов Советской власти и впредь чтобы не происходило по-добных арестов над избранниками народа». Волостное собра-ние поручило волостному комитету разослать копии этих ре-шений в соседние волости, а также и в Змеиногорский временный исполком41. 13 октября 1918 г. Чумышское волостное народное собра-ние по вопросу о Временном сибирском правительстве выне-сло следующую резолюцию: «...единогласно, ввиду того, что Сибирское временное правительство избрано не всеми пред-ставителями народа, а несколькими членами Сибирской не-известно кем и когда избранной областной думы, такую власть мы признать законной не можем. Также не можем при-знать законным и Всероссийское временное правительство (Директорию—В. К-) ввиду того, во-первых, что оно не при-знано, то есть не получило согласия на право правления от населения Европейской России, в настоящее время в России существует народная Советская власть, во-вторых, оно идет вразрез с нашими желаниями, т. е. ведет войну с нашими братьями в России, которую они ничем не вызывали. Армия нам необходима, но вручить ее мы можем только правителям, пользующимся доверием народа»42. | В середине ноября 1918 г. в Алтайской губернии по 347 ' • 329 селам из 2605, 132 волостям из 339 чиновники давали вывод: «отношение к власти и Временному правительству крестьян резко отрицательное»43. Енисейская губерния была захвачена мятежникам,!! во второй половине июня 1918 г. У местных крестьян было боль¬ше времени для того, чтобы определить свое отношение к пе¬ревороту. Сельские сходы здесь проводились позже, чем в Акмолинской, Алтайской и Томской губерниях, главным обра¬зом в июле— августе 1918 г. Среди сельского населения Ени¬сейской губернии значительную прослойку составляли поли¬тические ссыльные — рабочие, прошедшие школу революци¬онной борьбы. В резолюциях сходов обнаруживается большая определенность и недовольство крестьянских масс политикой Временного сибирского правительства. По наблюдениям чиновников, в Енисейской губернии в поддержке Временного правительства заинтересовано только 10%, остальные относятся враждебно или выжидательно44. В селе Михайловском на сход явилось 50 человек. Один из фронтовиков резонно доказывал, что выделение Сибири в автономное государство может «гибельно отразиться не только на делах Сибири, но и на всей России, как это получилось с Украинской Радой и Финляндией: война с большевиками, вме¬шательство в дело государственного управления немцев, ма¬териальная разруха и утрата всех политических прав». Предо¬стерегая от подобного рода ошибок, он высказался за сохра¬нение единства России. 11 августа 1918 г. в селе Вознесенкой Красноярского уезда крестьяне записали в резолюции: «Мы желаем скорого созыва Учредительного собрания, чтоб всем нам поскорее придти к общему знаменателю»45. На волостном сходе в Степном Баджее вынесена резолю-ция, приветствовавшая Советскую власть и требовавшая вос-становления Советов в том виде, как они были при больше-виках46. 1 сентября 1918 г. волостной сход в с. Погорельском Крас¬ноярского уезда прошел под влиянием сильной группы фрон¬товиков. Нарекания касались главным образом войны против Советской России: «Зачем мы будем воевать с Россией, свер¬гая Советскую власть, и проливать братскую кровь, когда са¬ма Россия такого свержения может быть и не желает», — го¬ворили крестьяне. Они усматривали в действиях Сибирского 330 правительства указку буржуазии, желавшей навязать свою диктатуру и народам России. «Крестьянство, — говорили они—не принимало участия в заговоре и, следовательно, свержения Советской власти не желало. Нас не пригласили принять участие в свержении большевиков, зная, что мы не пойдем, а теперь прикрываются именем народа, который бла-гожелательно к большевикам относился. С Россией или вернее с Сибирью может произойти то же, что и с Украиной. Пока на Украине была Советская власть, все шло хорошо, но вот кучка буржуев захватила власть в свои руки и все сразу изменилось, сейчас же появились немецкие войска, при помощи которых и был введен реакционный строп, окончательно разорвавший Украину. То же будет и с Си¬бирью— разница лишь в том, что здесь действуют вместо немцев чехословаки»47. 31 августа в деревне Сухановой выступавшие критиковали Сибирское правительство, опиравшееся на штыки чехослова-ков, доказывали, что правительство это антинародное, кучка буржуев. «Крестьяне были очень возбуждены, — докладывал информатор, — и, несмотря на все мои старания, много неле-стных эпитетов по адресу Временного правительства и моему лично сыпалось со всех сторон. Были высказаны даже поже- тания намять мне бока, поломать ногн и т. д.»48. Особенно острое возмущение среди крестьянства вызвали распоряжения Сибирского временного правительства о при-нудительной мобилизации молодежи в белогвардейскую ар-мию для войны против Советской России. Тальский сельский комитет Канского уезда 4 августа 1918 г. решил: «подлежащих призыву молодых людей на во¬енную службу не давать, потому что для нас война не нужна, как приносящая человечеству одно лишь разорение и несча¬стье». Тальское волостное собрание потребовало от Сибир¬ского правительства «немедленного прекращения братоубий-ственной войны путем переговоров»49. В Ачинском уезде Балахтонское волостное собрание 19 ав¬густа 1918 г. приняло развернутое решение: «Отношение к Временному сибирскому правительству — отрицательное, по¬тому, что оно явилось без ведома всего народа, да еще при помощи чехословаков свергли и продолжают свергать власть большевиков, родные Советы. Да здравствует Совет!». К сибирской областной думе отношение высказано отри- 331 нательное, «так как это учреждение самочинное и не знаем когда и кто выбирал». Отношение к Сибирскому учредитель-ному собранию — «мы неразрывно связаны с Россией, а по¬тому никакой речи о Сибирском учредительном собрании не может быть до решения этого вопроса во Всероссийском учредительном собрании». Автономия Сибири — «отрицатель-ное, явно враждебное, потому, что автономию объявило Вре-менное сибирское правительство, которому не доверяем, а затем усматриваем в этом акте явно враждебный народам интерес, так как Украина порабощена капиталистами вслед-ствие объявления автономии». Отношение к призыву — отри-цательное, «война кончена, мир заключен, если Германия занимает территорию России, то все равно у нас не хватит сил прогнать их обратно. Когда будет очищена вся Роосия от врагов, которых у нас нет, кроме капиталистов, то все пойдем и будем защищать. Если необходима защита Родины, то пусть призывают уже обученных солдат, которых не проведешь и которые посмотрят, против кого необходимо направить ору-жие, своих детей не отдадим»50. Один из организаторов закончил свою рочь следующими словами: «Пусть Балахтонская волость будет той искрой, от которой происходит пожар, мы отказываемся служить, а за нами последуют другие волости. Мы будем организовываться, чтобы никто не смел бы заставить нас служить. Пролетарии всех стран, организуйтесь и соединяйтесь!»51. . Ораторы категорически выступали против учета оружия. Ссылались на слова Ленина о том, что пусть каждый солдат возвращается домой с оружием, пусть весь народ будет во-оружен, чтобы не дать темным силам поднять голову для по-давления революции. Платить повинности, говорили крестья-не, некому, нет ни царя, ни президента никакого. Седой старик в своем выступлении сказал: «Это как при Николае — офице- ризм, капитализм, царизм хотят нас рабочих и трудовых кре¬стьян закабалить»52. В Иркутской губернии и в Забайкалье до августа 1918 г. советские войска -держали фронт. К этому времени кулацко Г буржуазное нутро Временного сибирского правительства об-нажилось. Насаждение земств, выколачивание налогов, при служничество перед иностранными империалистами, объявлс ние войны против европейской России — все это открыло гла¬за сибирскому крестьянству, колебавшемуся и выжидавшему. 332 Все чаще крестьянские сходы, созываемые представителя-ми белогвардейского правительства, заканчивались печально для этих агентов. Крестьяне или избивали их, или выносили резолюции недоверия и протеста. Осенью 1918 г. управляю-щие Иркутской, Тобольской и некоторых других губерний обратились к правительству с предложением о ликвидации института инструкторов-информаторов и недопущении каких- либо крестьянских сходов. 11 ноября 1918 г. Временное Рос¬сийское правительство приняло решение о ликвидации ин¬формационно-организационных отделов министерства внут¬ренних дел. Это было признанием того факта, что попытки использовать колебания сибирского крестьянства и увлечь его на путь контрреволюции, предпринимавшиеся летом и осенью 1918 г., провалились. Белогвардейское правительство, убе¬дившись в провале своих попыток получить поддержку в кре¬стьянских массах, перед лицом нараставшего недовольства в деревне вместо инструкторов-информаторов увеличивало ка¬рательные отряды. . . Взыскание многочисленных налогов и недоимок за прош-лые годы, всевозможные реквизиции, истязания населения, произвол карательных отрядов открыли глаза крестьянству. Выход из создавшегося положения показывали рабочие, кото-рые уже первыми своими боями оказали влияние на крестьянство. Крестьяне все чаще начинают поднимать бунты и восстания и тем самым включаться в борьбу против бело- гвардейщины. Революционизирующее влияние рабочих Сибири на раз-вертывание крестьянского движения в белогвардейском тылу проявилось как в политическом, так и организационном отно-шении. Бескомпромиссная борьба, нашедшая свое наиболее яркое выражение в забастовках и восстаниях, указала сибир-скому крестьянству путь выхода из тех кошмарных условий, в которых оно оказалось после белогвардейского переворота. Тысячи рабочих после переворота скрылись в деревнях и ста-ли организаторами первых подпольных ячеек, пропагандиста-ми идей большевистской партии и Советской власти. Недо-вольству сибирских крестьян белогвардейским режимом и стихийным выступлениям они стремились придать организо-ванный характер, направить стихийное крестьянское движе-ние на путь восстановления Советской власти. Правильно оценив общее положение и взяв курс на подготовку ббщеси- 333 бирского восстания, первая подпольная конференция больше-виков Сибири в августе 1918 г. уже отмечала неизбежность поворота крестьянства в сторону Советской власти и выдви-гала задачу одновременного выступления как в городах, так и в селах. Более конкретно обсуждался вопрос о работе среди кре-стьянства на второй конференции в ноябре 1918 г. Конферен-ция обязала местные большевистские организации возглавить стихийные восстания и дала установку на более инициатив-ную тактику с учетом изменений, происшедших среди кресть-янства. Большевики помогали крестьянству понять, что гнет, при-несенный белогвардейцами, не случайность, а закономерное явление, что избавиться от него можно лишь путем всеобщей организованной, целеустремленной вооруженной борьбы за свержение диктатуры буржуазии и восстановление диктатуры пролетариата. Перейдя на нелегальное положение, большевистские ор-ганизации повели подготовку к решительной борьбе за восста¬новление Советской власти и начали создавать нелегальные ячейки в селах. Организаторами ячеек стали скрывшиеся в селах красногвардейцы и работники первых Советов, участ¬ники забастовок, рабочие денационализированных предприя¬тий. Это были люди, имевшие большой опыт классовых боев и ведения нелегальной работы, знакомые с революционной марксистско-ленинской теорией. В Ачинском уезде вели работу среди крестьян Е. Т. Ма- рутко53 и В. А. Уланов54. В деревню Кеж Тальской волости прибыл участник марианских боев рабочий Красноярских железнодорожных мастерских большевик Н. Д. Рожков65. Тайшетская организация выделила для руководства работой среди крестьян И. А. Бича (Таежного), старого революционе-ра, политссыльного, в прошлом учителя56. В Степном Баджее и многих других селах вели работу же-лезнодорожники. Управляющий Енисейской губернией сооб-щал белогвардейскому правительству: «Активные элементы большевиков... начали стягиваться к отдаленному пункту Красноярского уезда Степному Баджею и там деятельно по-вели агитацию»57. Степно-Баджейская организация крестьян имела связь с Красноярским комитетом РКП (б), туда ездили Жук, Рудков¬ 334 ский, Ф. Боган и другие. Они привозили листовки и указания. В ноябре 1918 г. Перовская сельская организация на кон-ференции вопрос о вооруженном выступлении решила связать с выступлением рабочих Красноярска и Канска. Для связи с красноярцами конференция выделила делегацию в составе Н. Исакова и Т. Перовой58. На юге Канского уезда в с. Уморе подпольная работа про-водилась политосыльными Иваном Гораем и рабочим Алек-сандром Марченко. В селе Рыбном из рабочих политссыльных и местных крестьян образовалась крупная подпольная орга¬низация, которая в сентябре 1918 г. установила связь с боль¬шевистскими комитетами Красноярска и Канска59. Р. Т. Тагаев, проживавший в с. Христорождественском, пи-сал: «В первых числах марта 1919 г. из Прокопьевска к нам в деревню прибыли двое рабочих. Они сообщили нам о под-готовке в марте месяце восстания кольчугинских шахтеров, одновременно вручили нам несколько десятков ярлычков с четырьмя отпечатанными на писчей машинке словами в ка-вычках «Российская коммунистическая партия (большеви-ков)». Покидая деревню, они просили поддержать кольчугин- цев»60. Большое влияние на крестьянство в конце 1918 г. оказали вооруженные восстания рабочих и солдат в городах. Вести о восстаниях в городах придавали крестьянскому протесту еще большую силу, ускоряли глубокий поворот середняка в сторо-ну Советской власти. После восстаний происходил своеобразный поход передо-вых рабочих в деревню, это способствовало дальнейшему укреплению союза рабочего класса с крестьянством. После декабрьского восстания в Омске, в деревне скрылся Кузьма Ерохин — председатель профсоюза булочников, он по¬стоянно поддерживал связь с омскими большевиками, получал от них оружие и патроны61. После неудачного восстания в Канске в район Шитки ушла группа коммунистов, которая стала готовить крестьянское восстание и организовывать пар¬тизанский отряд. На участке Глинном подпольную работу воз¬главил политссыльный, член большевистской партии с 1907 г. М. П. Богданович (Волгин)62. Крестьянское движение развивалось под непосредственным влиянием успехов Красной Армии на Восточном фронте и партизанских отрядов в тылу. 335. Управляющий Томским уездом 30 января 1919 г. доносил, что в связи с событиями последних дней — действиями пар-тизан, вестями с фронта о наступлении Красной Армии, ку-лацкое население деревень «с беспокойством смотрит на раз-вертывающиеся события и проявляет нервозность. Началась большевистская агитация, призывающая к отказу платить подати»63. В связи с появлением отряда Лубкова и получением вестей с фронта «об оставлении гор. Уфы правительственными вой¬сками и продвижении большевиков на восток, среди населе¬ния наблюдается перемена в худшую сторону и в отношении к правительству. Крестьяне жадно вслушиваются в разговоры пленных, возвращающихся из Германии, о положении в Со¬ветской России, о действиях Красной Армии, о надеждах на восстановление Советской власти в Сибири, иногда крестьян¬ская беднота прямо говорит своим врагам: «пусть только при¬дут большевики, тогда посчитаемся»64. 13 июня 1919 г. контрразведка штаба Колчака сообщала: «в гор. Таре и Та,роком уезде среди крестьян весьма усиленно ведется большевистская пропаганда специально командиро¬ванными туда с этой целью лучшими партийными работника¬ми, вынужденными перенести свою деятельность из центров в деревню. Пропаганда ведется почти открыто в самом широ¬ком масштабе, налаживаются коммунистические ячейки • в деревнях и устанавливается связь между ними»65. Енисейская губернская земская управа, говоря о харак¬тере народных восстаний в губернии, признавала, что «вос¬стания эти в большинстве случаев идут под лозунгами Совет¬ской власти и возглавляются преимущественно большевиками. Специфически большевистский оттенок восстания принимают благодаря тому, что большевики являются наиболее актив-ными из тех групп, которые входят в соприкосновение с на-родом»66. Газета «Народная Сибирь», издававшаяся в Барнауле, ве-сной 1919 г. с горечью писала: «Удивляешься и недоумеваешь, чем сумели большевики околдовать деревню, что она до сих пор полна симпатий к мим и стремится подчас путем даже очень рискованных выступлений восстановить у себя их власть. Значит есть в них какая-то притягательная^сила, зна¬чит придется им в будущем еще отвести место»67. Каковы же формы проявления недовольства крестьянских 336 масс белогвардейским режимом в Сибири и поворота в сто-рону Советской власти? Еще летом m осенью 1918 г. начинается борьба крестьян с белыми, а в последующем она разрастается все шире и ши¬ре. Во многих селах Тобольской, Томской, Алтайской, Енисей-ской губерний крестьяне сопротивлялись роспуску Советов и арестам народных избранников, отказывались признавать за органы власти земства, насаждаемые белогвардейцами, отка-зывались платить налоги, недоимки, вносить различные сборы и тем самым лишали финансовой поддержки Сибирское пра-вительство. Вслед за изданием закона от 6 июля 1918 г. о воз-вращении земель прежним владельцам начинаются «аграрные беспорядки». В Туринском уезде Тобольской губернии в 1918 г. кресть-яне захватили церковные, монастырские и причтовые земли. Управляющий уездом три раза посылал на места вооружен-ные отряды «ввиду безуспешности обычных мер», а в Тар-ском уезде—несколько раз выезжал в спорные места сам. Крестьяне отказались платить налоги. 5 августа 1919 г. Тобольский губернский комиссар Пиг- натти доносил, что в Курганском уезде «происходит захват частно-владельческого скота, изгнание владельцев заимок, поджоги, сборы не платят. В Тюкалипском уезде заметно не-довольство крестьян постановлением правительства шестого июля о земле»68. По сообщениям газеты «Утро Сибири», во многих уездах сибирских губерний появляются массы агитаторов. Крестьян-ство идет за ними. Намечается раздел земли, изгоняются воз-вратившиеся владельцы69. В конце февраля 1919 г. в Бергамской волости Тобольской губернии вспыхнуло крестьянское восстание, возглавляемое Дмитрием Долбоносовым и Чугуновым70. В районах Алтая «лесные беспорядки» начались в февра¬ле 1919 г. и, постепенно разрастаясь, достигли к июлю месяцу широких размеров. По признанию чиновников, причиной вос-стания нужно считать борьбу за восстановление Советской власти. Широкая волна «лесных беспорядков» охватила на Алтае 33 лесничества, крестьяне захватывали деньги и оружие, уничтожали лесную администрацию и духовенство71. Крестьяне остались глухими к призыву Сибирского прави-тельства о добровольцах в белогвардейскую армию. Последо¬ 22 В. А. Кадейкнн 337 вала принудительная мобилизация. Правительство издало приказ расстреливать дезертиров на месте. Карательные от-ряды двинулись за новобранцами. В Тобольском уезде призыву надлежали 3042 человека, из них не явились или дезертировали 830. В Курганском уезде в середине сентября 1918 г. на этой почве восстало местное население72. Восстания подавлялись с неслыханной жестокостью. Вес-ной 1919 г. в Иркутской губернии взбунтовались 2000 человек новобранцев, и, когда они были обезоружены казаками и свод-ным офицерским отрядом, местный комендант расстрелял каждого десятого из бунтовщиков. Высшее командование нашло эту меру недостаточной, слишком мягкой, и послало специальную комиссию для расследования степени виновно-сти бунтовщиков. Этой комиссией было расстреляно еще 1Ь4 человека. В начале марта 1919 г. весь бассейн реки Лены был охва-чен восстанием, на усмирение которого были посланы две дивизии, имевшие назначение направиться на запад в попол-нение действующей армии. Повстанческое движение не огра-ничивалось стихийными вспышками. Под руководством боль-шевиков оно принимало все более организованный характер. В сентябре —октябре 1918 г. по Сибири прокатилась вол- -йа крестьянских восстаний. Начавшееся в Алтайской губернии восстание перекинулось затем в Тобольскую, Томскую и Ени¬сейскую губернии. Следует отметить, что в 20-х годах эсеры особенно выпя-чивали утверждения о стихийности этих восстаний, «не свя-занных с (рабочим классом и большевизмом», причиной вос-станий объявлялось не возмущение политикой Сибирского правительства, а лишь недовольство самочинными действиями отдельных правительственных отрядов, целью восстаний вы¬ставлялось не восстановление власти Советов, а земств. Действительно, стихийный элемент имел место в первых крестьянских восстаниях. Но именно в этих условиях разбу-шевавшегося народного волнения следует показать деятель-ность большевиков-подпольщиков. Крестьянские восстания в первое время часто начинались стихийно, вне единого плана развертывания в тылу сибирской реакции революционной борьбы масс. Но начавшись стихийно, эти восстания проходи-ли нс без руководства большевиков, которые стремились ов¬ .338 ладеть движением, придать ему определенное направление. В нашу задачу не входит подробное освещение хода кре-стьянских восстаний. В данном случае важно проследить роль организующего начала в восстании, деятельность большеви¬ков по руководству выступлениями крестьянских масс, роль и влияние рабочих на ход и направление стихийных восстаний. Одним из первых грозных предвестников надвигавшейся бури народного негодования явилось Славго|родское (Черно-дольское) восстание на Алтае., Подготовка к восстанию началась здесь сразу же после белогвардейского переворота и осуществлялась под непосред¬ственным руководством местных большевиков. В каждой де¬ревне можно было найти людей, которые агитировали за свержение власти Сибирского правительства. В селе Черный Дол (ныне с. Архангельское), расположенном в восьми вер¬стах от Славгорода, работала нелегальная революционная группа крестьян во главе с большевиком, питерским рабочим- металлистом, членом Славгородского уездного Совета С. Г. Светловым (Топтыгиным)73. В селе Андреевке скрывался П. И. Фесенко, член РКП (б) с 1917 г., солдат-фронтовик, участник красногвардейского от-ряда в мае 1918 г., пользовавшийся большим авторитетом у односельчан. После падения Барнаульского фронта летом 1918 г. он перешел на нелегальное положение7'*. Подпольщики разоблачали антинародную политику Вре-менного правительства, призывали крестьян организовывать-ся. В середине августа 1918 г. на сходе в селе Ключи боль-шинство крестьян резко высказалась против призыва и потре-бовало «сделать запрос, для чего объявлена мобилизация»77. На сходе раздавались призывы освободить арестованных большевиков и устроить самосуд над кулаками, донесшими на них. Приведя эти факты, земюкая газета с ужасом констати¬ровала, что «деревня развращена большевизмом до крайних пределов»76. Очевидец, проехавший в августе 1918 г. от ст. Рубцовск до Славгорода, сообщал, что деревня бурлит, в ней копится скры¬тое недовольство Сибирским правительством. Омская газета «Сибирская речь» поместила на своих страницах это свиде¬тельство и призывала власти «показать деревне воочию, что у правительства имеется реальная сила, могущая подчинить его требованиям. Необходима посылка военных летучих отря¬ 22* 339 дов для наведения порядка и сбора податей»77. Духом Нико-лая Кровавого веяло от этих призывов. Чернодольский большевистский комитет дал всем под-польным ячейкам в уезде указание «новобранцев в гор. Слав- город белым не давать, а требовать от славгородского уезд-ного воинского начальника обмундирование и снаряжение на месте». Когда началась мобилизация, П. И. Фесенко собрал подпольщиков, условившись о работе среди новобранцев и посылке красногвардейцев в село Черный Дол78. Для руководства операциями был образован штаб во гла¬ве с П. И. Фесенко. Штаб заручился поддержкой крестьян близлежащих сел и связался с политическими заключенными Славгородской тюрьмы, в которой содержалось около 100 че-ловек, главным образом, бывшие красногвардейцы и работ-ники Совдепа. Среди них питерский рабочий Е. А. Кононов, член Славгородского Совдепа В. М. Минеев, С. Жуков, Куха- ренко, Михеев и другие79. Политзаключенные имели связь с городскими рабочими, передавали воззвания к рабочим и крестьянам. В тюрьме раз-вернул работу штаб восстания под председательством Е. А. Кононова. Городской и Чернодольский штабы условились об о дновременном восстании. В ночь с 1 на 2 сентября 1918 г. около 1000 повстанцев напали на город Славгород, разрушили железную дорогу, порвали телеграфные провода, ворвались на улицы города, освободили заключенных, захватили оружейный склад. Днем 2 сентября 1918 г. в Славгороде состоялся митинг. Здесь открыто говорилось о выступлениях в других городах и районах Сибири, о фактах разоружения белой гвардии и пе-реходе власти к Красной гвардии, предлагалось избрать Совдеп и рабоче-крестьянский штаб. Восставшие установили контроль над почтой и телеграфом. В связи с ожидавшимся приходом правительственных отрядов началась мобилизация всех способных носить оружие, чтобы дать отпор этим отря-дам60. Освобожденные из тюрем большевики понимали всю опасность положения и предложили созвать уездный съезд. Военно-революционный штаб (крестьянско-рабочий) взял власть до созыва уездного съезда, назначенного на 12 сен-тября 1918 г. Начала выходить газета — орган штаба81, выпу-щено несколько воззваний82. Это свидетельствует о сильном большевистском влиянии среди восставших. 340 Но небольшая группа большевиков, руководивших Слав- городским восстанием, еще не всегда могла придать должное направление движению. На митинге прошло (решение послать делегацию для переговоров с Сибирской думой83. Попытка большевиков убедить съезд в бесполезности этой меры не удалась. У крестьянского большинства съезда было еше не-которое доверие к эсеровской думе. Повстанцы выставили сторожевые посты по направлению ст. Татарская и стали ждать. Штаб поручил комиссару связи В. В. Минееву послать телеграммы в разные места Сибири о том, что Славгород освобожден от белых и восстановлена Советская власть. Это делалось с целью вызвать панику среди белых и способствовать развертыванию повстанческого дви-жения по всей Западной Сибири. В города Павлодар, Камень, Барнаул и па ст. Татарская штаб направил группу работ¬ников. Штаб выпустил несколько воззваний к крестьянству, ка-зачеству. В порвбм вскрывалась классовая сущность «нико-лаевского жандармского режима» Временного правительства и определенно-говорилось о намерении повстанцев свергнуть «ярмо капиталистов в лице самозванного временного прави-тельства с их слугами чехословаками». Воззвание убеждало «встать на защиту наших идей», объединить усилия и выслать вооруженные силы в Славгород, «где сконструирован и выдви-нут крестьянскоеабочий штаб»84. В других воззваниях штаб призывал крестьян и рабочих восстать «против Сибирского правительства» и «белой гвар-дии», вступать в ряды борцов за власть Советов, против пра-вительства «аристократии, духовенства и буржуазии», пытав-шегося заставить сибирских крестьян «убивать своего голо-дающего брата в России»85. На призыв штаба в с. Черный Дол, где находилась главная резиденция повстанцев, стали прибывать восставшие крестья-не и рабочие. Первый бой с белыми произошел около ст. Бур-ла Кулундинской дороги. Повстанцы обратили чехословаков в бегство. Белогвардейский генерал-майор Белов 5 сентября 1918 г. докладывал: «Наши небольшие силы... высланные на славгородцев, не в состоянии ликвидировать это дело и после нескольких частных неудач отходят вдоль железной дороги в направлении на Татарскую. Необходимо во что бы то нм ста¬ 341 ло в корне подавить восстание и ликвидировать его решитель-ным образом, иначе нам грозит распространение его, а также возможен перерыв магистрали и связи между нами». Напуганное ростом повстанческого движения в Славго- родском уезде и тем, что пожар революционного восстания может перекинуться в соседние районы, Сибирское прави-тельство бросило на подавление Славгородского восстания карательную дивизию белоказаков под командой атамана Анненкова. Алтайская губерния была объявлена на военном положении86. Повстанцы сражались до последнего патрона. Восемь дней держали они Славгород. Все эти дни Красное знамя разве¬валось над городом. Но перед лицом превосходящих сил про тивника повстанцы оставили Славгород и Черный Дол и рас¬сеялись в Кулундинском бору. Анненковцы, ворвавшись в город, хватали подозрительных и подозреваемых, сараи были переполнены арестованными, члены штаба зарублены. В бою пал П. И. Фесенко. Погибли почти все делегаты, прибывшие на уездный съезд. Около недели каратели возили повстанцев из соседних сел и расстреливали, сжигали деревни, сажали крестьян на колья, вешали на телеграфных столбах, избивали беззащитных, даже грудных детей87. Каратели замучили более 1600 человек и несколько тысяч искалечили88. После подавления восстания была проведена насильствен-ная мобилизация. Для того, чтобы мобилизованные не раз-бежались, их везли в закрытых вагонах, под усиленной охра-ной. В Челябинске их определили в белогвардейский полк и отправили на Восточный фронт. В апреле 1919 г., перебив офицеров, весь полк перешел на сторону Красной Армии око-ло Бузулука. Некоторые из алтайских солдат в последующем сражались в рядах Чапаевской дивизии89. Славгородское восстание отразилось на настроении масс не только района боев, но и далеко за-его пределами. Только что объявив об усмирении крестьян Славгородского уезда, штаб Сибирской армии начал печатать военные сводки о борь¬бе с повстанцами в Змеиногорском уезде90. Повстанцы решили напасть на Семипалатинск, взять его и вооружиться тем оружием, которое там найдется, а затем итти далее на города, чтобы свергнуть Временное сибирское правительство и восстановить Советскую власть91. Одновременно в районе Павлодара 12 волостей с центром 342 в селе Вознесевское вынесли резолюцию наступать на Пав-лодар92. Вслед за Славтородским и Змеиногорским уездами Алтай-ской губернии пожар крестьянских восстаний охватил Тю¬кал инский уезд Акмолинской области. Подпольные ячейки в деревнях были связаны с Омским комитетом РКП (б). В ав-густе 1918 г. в крестьянских дружинах состояло около 400 человек. Повстанцы ворвались в Тюкал и иск, заняли почту, телеграф, сорвали мобилизацию в белогвардейскую армию93. В сентябре 1918 г. вспыхнуло восстание крестьян Больше- Муртинской волости Красноярского уезда, возглавленное большевистской организацией под руководством демобилнзо- вашюпо коммуниста Ивана Чащина (Серебренникова)94. 17 сентября 1918 г. массовый сход крестьян восставших сел в присутствии 500 человек отказался платить налоги, давать новобранцев. Повстанцы убили местных милиционеров, разо-гнали волостную земскую управу, заняли телепраф. В Боль- ше-Муртннскую волость Сибирское правительство послало большой отряд милиции. Каратели жестоко расправились с восставшими95. В октябре 1918 г. пламя пожара крестьянских восстаний перекинулось в Томскую губернию и охватило обширный район в Мариинском уезде с центром в селе Чумай. Органи-зующим ядром явились здесь коммунисты, красногвардейцы и советские работники, скрывшиеся в деревнях Мариинской тайги. Для установления связи В. Т. Стародубов выезжал в район Анжеро-Судженских копей. Наладилась связь с рабо-чими Тайгинского депо и солдатами Томска. Деятельное участие в подготовке восстания принимала М ар пинская подпольная большевистская организация. Нахо-дившиеся в Мариинской тюрьме члены Совдепа поддержива-ли связь с оставшимися на воле и другими городами. Как сообщалось в докладе Западно-Сибирскому большевистскому центру, в Мариинской организации «работа большевиков вы¬разилась в поднятии восстания под названием Чумайского»9С. На складе общества потребителей в Мариинске сосредоточи¬вались боевые патроны, подготовленные к отправке в дерев¬ни. Здесь хранились бланки паспортов и других документов, которыми снабжались подпольщики. Возчики кооператива под видом товаров перевозили оружие. 20 сентября 1918 г. начальник .Мариинской уездной мили¬ 343 ции доносил томскому губернскому комиссару о том, что он обнаружил при обыске конторы общества потребителей про-кламации «о неподчинении Сибирскому правительству, не платить подати, не давать новобранцев». В прокламации ука-зывалось, что «из России идут к нам наши братья-больше-вики»97. Восстание, таким образом, готовилось заранее. Помощник губернского комиссара Михайловский в своем рапорте 27 ок-тября 1918 г. признавал, что «восстание все же должно было разгореться в самом недалеком будущем»98. Измученные бесконечными пытками белых палачей, дове-денные до отчаяния, не видя иного выхода, крестьяне взялись за топоры, за вилы, за дробовые ружья и двинулись в село Чумай, где располагались основные силы карателей. Утром 19 октября 1918 г., подойдя к Чумаю и войдя в село, повстан-цы сняли посты у поскотины, окружили помещение, где рас положились каратели, и обезоружили их. Насильно мобили-зованные солдаты были отпущены домой, а добровольцы и офицеры арестованы и посажены в холодный амбар99. В за-щиту карателей выступил священник Павел Соловьев. Воз-мущенные крестьяне посадили попа вместе с его хозяевами100. Разгромив карательный отряд, повстанцы захватили не-сколько десятков винтовок и наганов. Избрали боевой штаб, в состав которого вошли местные крестьяне Л. П. Пацулло, И. С. Лаврентьев, В. Т. Стародубов, А. В. Григорьев (из дер. Усть-Серта), В. И. Кузнецов (из Шестаково), П. Матренин, А. Е. Человечков (из Чумая). Штаб создавался для того, чтобы распространить пожар восстания как можно шире, внести организованность в действия крестьян различных сел, примкнувших к восставшим, установить связь с соседними районами и прежде всего с рабочими Анжерки, Кемерова, Томска. Восставшие посылали своих делегатов в соседние деревни с призывом: «Все, кто способен носить оружие, - в отряды! На бой с белобандитами!». На сходах выносили решения о поддержке чумайцев. Все здоровое население вооружалось, кто чем может. Крестьяне оттачивали топоры, разыскивали и заряжали ружья. Восстание нашло поддержку в соседних волостях Мариинского уезда и затем перекинулось в Томским уезд. В селе Тисуль отряд повстанцев под руководством П И 344 Трухницкого занял помещение волостной управы, милицию, телеграф. Во дворе милиции было найдено 20 брошенных винтовок. Решили сформировать отряд и направить его под Мариинск. Трухницкнй и Синяков выехали в Чумай для вы-работки плана совместных действий102. Первые успехи повстанцев вызвали огромный подъем сре-ди крестьян. Восстание охватило более 30 сел103, в которых проживало до 70 тысяч человек. После первой победы в Чумае боевой штаб решил подго-товить наступление на Мариинск с целью освободить револю-ционеров из тюрьмы, взорвать железнодорожный мост через Кию, разрушить полотно железной дороги от Мариннска до Тяжина, чтобы прервать движение вражеских частей, следую-щих на запад. Начали сбор средств на издание большевист-ского печатного органа. Руководители восстания решили собрать боевое оружие, запасы пороха, свинца в одном месте, организовали ружей-ную мастерскую и изготовление патронов, в восставших селах установили наблюдательные посты. Конные разъезды и пе¬ший ночной патруль несли постоянную службу. Все мужское население, способное владеть оружием, было разбито на группы-взводы. Повстанцы сделали попытку установить связь с шахтера-ми Анжеро-Судженского каменноугольного района и рабо- ними Томска и Кемерова. В районе Томска распространялась листовка, в которой говорилось: «Невдалеке от Мариинска несколько волостей крестьян дружно, грудью встали на защи-ту прав народа. Число восставших волостей быстро увелнчи вается. Но враг силен и без поддержки несколько тысяч че-ловек обречены на гибель. А ведь крестьяне и рабочие — это есть одно тело и одна душа великой трудовой армии, связан-ные общими интересами и обязаны защищать общими оила^ ми эти интересы. Помните, мы зависим друг от друга. Помни-те, что враг силен и в одиночку нам его не одолеть. Но когда вы, (рабочие, и мы, крестьяне, объединимся, мы будем пред-ставлять могучую силу, с которой врагу рабочих и крестьян будет трудно бороться»104. Делегаты крестьян-повстанцев Илья Титов и Матвей Ис-томин пробрались на Анжерские копи. Оказалось, однако, что за неделю до начала Чумайского восстания на Суджен- ских и Анжерских копях было введено военное положение. 345 На рудник прибыли крупные воинские отряды. В этих усло-виях выступить в поддержку чумайцев горняки не могли. Ан-жерские подпольщики направили повстанцам 70 винтовок105. Два делегата повстанцев направились в Томск для уста-новления связи с большевикаминподпольщиками. Под видом безработных они пошли к председателю губпрофсовета.. Раз-говорились и, когда выяснили его позицию в отношении про-исходивших событий, открылись. Они требовали оружия и военных руководителей. Томская подпольная организация то-гда понесла большой урон—погиб Франц Суховерхов, был разогнан съезд профсоюзов — и большой помощи оказать нг могла. Все-таки послали одного из военных организаторов и небольшое количество оружия106. Па Кемеровский рудник были направлены А. В. Григорьев и Л. П. Поцулло107. Из села Марьевки в Мариинск выехал Н. Ковальногов108, ио он был выдан предателем, схвачен ка-рателями и 30 октября расстрелян в Мириинске109. Восстание, хотя и охватило обширный район на востоке Томской губернии, не получило активной поддержки в дру¬гих районах. Пользуясь этим, эсеро-белогвардейские прави¬тели бросили на подавление восстания крупные силы. С 12 часов дня 22 октября 1918 г. Мариинск и уезд были объявлены на осадном положении, начались (массовые аре-сты. Вводились военно-полевые суды, которые по усмотрению начальника отряда выносили смертные приговоры «каждому лицу за всякое преступление»110. Со всех сторон к Чумаю двинулись карательные отряды. Кольцо постепенно сужалось. 23 октября 1918 г. около де-ревни Дмитриевки произошел бой между повстанцами и сводным отрядом белогвардейцев. Отрядом повстанцев ко-мандовал крестьянин села Дмитриевки, бывший фельдфебель старой армии, участник русско-японской и первой мировой войн Петр Васильевич Подберезкин. Повстанцы не могли противостоять вооруженным до зубов карателям и, учитывая превосходство сил противника в открытом бою, приняли ре-шение отряды распустить, а желающим продолжать борьбу уйти в тайгу. 26 октября 1918 г. томский губернский комиссар Гаттен- бергер лицемерно доносил министру внутренних дел Времен-ного сибирского правительства, что «полевой суд учрежден, по до сего дня не было поступления дел на рассмотрение су¬ 346 ла»11'. До суда действительно дела не доходили. Озверевшие белогвардейцы без всякого суда и следствия расстреливала, избивали, мучили, грабили крестьян. Началась свирепая охо¬та на людей. Отряды карателей рыскали из села в село, уби- пая подозрительных лиц. Телеграфные столбы по линии же¬лезной дороги раскачивали сотни повешенных героев. Зверст¬ва белогвардейцев не знали предела. Каратели накаляли пли¬ты докрасна и сжигали на них своих пленников. В ход были пущены розги, плети и шомпола112. Чумайское восстание потерпело поражение потому, что не получило поддержки в других районах Сибири. Восстание началось через неделю после подавления забастовки желез-нодорожников станции Тайга, поддержанной шахтерами Ан- жеркн и Судженки, когда в этот район были введены крупные •военные силы белогвардейцев. Повстанцы были почти безо-ружны. Восстание было слабо организовано. Созданные по деревням отряды хотя и поддерживали между собой связь, однако, действовали нерешительно и разрозненно, главным образом вблизи своего села. Они не могли противостоять крупным воинским отрядам, действовавшим по единому пла-ну, расправлявшимся по одному с повстанческими отрядами. Несмотря на поражение, восстание крестьян в Мариин-ском уезде в октябре 1918 г. сыграло большую роль. Это бы-ла одна из первых вспышек пожара крестьянских восстаний. Обстановка была настолько накаленной, что вспышки оказа-лось достаточно для того, чтобы пожар охватил обширный район Мариинского и Томского уездов. Белогвардейская газета «Воля Сибири» писала «о крайне неустойчивом настроении среди сибирского крестьянства. Легкость, с которой крестьяне Мариинского уезда восприня¬ли большевистские призывы, является наиболее угрожающим ■симптомом, ясно показывающим, что в деревне в этом отно-шении далеко не все обстоит благополучно»113. Чумайское восстание свидетельствовало о начавшемся по-вороте в настроении масс сибирского крестьянства. Основным элементом этого восстания был середняк. Осенью 1918 г. вслед за беднотой в борьбу против эсеро-белогвардейщины, за восстановление Советской власти пошел середняк. Белогвардейцы, хотя и подавили восстание, получили серьезный моральный удар. Восстание осветило соотношение сил в деревне и ярко показало, что сибирская контрреволю¬ 347 ция не имеет прочных корней среди основных масс крестьян-ства. Восстание вскрыло глубину пропасти между интереса¬ми эсеров и интересами середняка, похоронило демагогиче¬скую версию эсеров о том, что они выражали интересы кре-стьянства. Ревизор третьего района сообщал в ноябре 1918 г. в уп-равление земледелия и государственных имуществ Сибирско-го правительства, что «усиленные порки (с солью) «и раздача ударов направо и налево воздействовали, вероятно, непосред-ственно на Чумай, да на 2—3 селения близлежащих. А в об-щем какая-нибудь Николаевка, Усманка и многие другие бу-дут продолжать рубить лес и мечтать о возврате большеви-ков»114. Одним из наиболее массовых крестьянских восстаний пе риода «демократической» белогвардейщины в Сибири явля-ется Минусинское. Здесь значительный вес имело зажиточное крестьянство, закабалявшее бедноту, среди которой немало было переселенцев, изгнанных из Европейской России, бе-жавших от помещичьего гнета в Сибирь. Для уезда характер-но большое количество казачьих станиц, насаждавшихся ца-ризмом в качестве опорных пунктов колонизации так назы-ваемого Урянхайского края. Летом 1918 г. кулаки и казаки Минусинского уезда при-соединились к антисоветскому мятежу, начатому корпусом военнопленных чехословаков. Прошло несколько месяцев по еле контрреволюционного переворота, и Минусинский уезд, несмотря на сильные позиции кулаков и казаков, оказался в руках восставших крестьян. Белогвардейцы тщательно скрывали истинные причины Минусинского восстания, стараясь свести их на счет личных качеств атамана Шошина и других. На самом деле причины Минусинского восстания те же, что и в Акмолинской, Алтай-ской и Томской губерниях: недовольство крестьянских масс белогвардейским переворотом и политикой Временного си-бирского правительства, борьба за восстановление Советской власти. В подготовке Минусинского восстания большую роль иг-рали большевики. Т В. Васильев, один из руководителей вое стания, рассказывает, что. находясь в Минусинской тюрьме, он познакомился там с местными большевиками и их плана ми развертывания революционной работы среди крестьян. В 348 каждой деревне большевики и красногвардейцы вели неле-гальную подготовительную работу115. Они призывали срывать распоряжения новых правителей — не платить налоги, сол¬дат не давать, оружие прятать. На крестьянском съезде Ми-нусинского уезда, созванном эсерами вскоре после переворо-та, крестьяне начали высказывать недовольство Сибирским правительством. Эсеры, не дожидаясь окончания работы съезда, закрыли его, не допустив принятия решений по важ-нейшим вопросам. Под влиянием большевиков крестьяне требовали созыва нового съезда для обсуждения вопроса о мобилизации, нало-гах, об арестах, отказывались поддерживать правительство и решили не давать ему ни солдат, ни денег. Общее собрание граждан с. Субботинского приняло весьма обстоятельное по-становление: «Ввиду того, — говорится в этом постановле-нии, — что наших детей хорошо не одевают, посылают на фронт против рабочих и крестьян России, что войско им (Си-бирскому временному правительству — В. К.) нужно для за-щиты буржуев и капиталистов — солдат не давать, вместе с этим, принимая во внимание, что правительство не отражает золи трудящихся и эксплуатируемых, что оно не защищает их интересы, таковое не признавать, о чем уведомить уездное управление»116. Непосредственным прологом восстания послужили собы-тия 25 октября 1918 г., когда крестьяне с. Тесинского органи-зовались под руководством большевиков, выгнали из села милиционеров, присланных для содействия местным властям в деле сбора податей, а волостную управу разогнали117. Белогвардейские власти выслали в уезд карательный от-ряд, который должен был продемонстрировать крестьянам твердость власти и привести их к повиновению. Получив та-кие инструкции карательная экспедиция проехала по терри-тории нескольких волостей, отметив свой след массовыми порками и грабежами118. В субботу 9 ноября 1918 г. казачий разъезд в селе Дубенском Тигрнцкой волости выпорол нагай-ками 27 человек. Весть об этой экзекуции распространилась по всему уезду. Первыми на помощь явились крестьяне д. Че-ремушки. Они ворвались в с. Дубенское и разбили белогвар-дейский отряд119. Здесь образовался штаб руководства вос-станием во главе с С. В. Кульчицким, который стал рассы¬лать воззвания в села Восточенской, Тигрицкой и Сагайской 349 волостей с призывом о свержении Сибирского правительст-ва120. Восставшие звали население «организоваться против нахального буржуазного правительства»121, занять Мину¬синск и арестовать правительственную власть122. Получив подкрепление из деревень В. Кон, В. Суэтука, Черемушки, Н. Буланки, повстанцы из села Дубенского вы-ступили в Сагайскую волость, где сформировался отряд под командованием П. Ищенко, и на рассвете И ноября 1918 г. напали на казачью станицу Каратуз. К восстанию стали присоединяться одно село за другим. Восстали почти все села правой стороны Енисея к югу от ре-ки Тубы. Восстание перекинулось на север от реки Тубы. Движение с самого начала приняло советский характер. На митингах и сходах говорилось об успехах организованных большевиками выступлений в различных районах Сибири, о восстановлении власти Советов123. Восставшие шли с красны-ми знаменами, с лозунгами «Вся власть Советам»124. Т. В. Васильев рассказывает, что большевики с самого на-чала выдвинули лозунг «За Советскую власть». На сходе в селе Шунерском крестьяне задавали вопросы о том, что <мы будем делать после восстания. Большевики наших планов не скрывали и объясняли, что своей задачей ставят свергнуть контрреволюционное правительство и восстановить Совет-скую власть»125. Эсеры, пытавшиеся свернуть крестьянское движение в сторону от Советской власти на путь установления «крестьян¬ского правления», втиснуть его в рамки требований «учреди¬тельного собрания» и пресловутого «народоправства», не по¬лучили поддержки масс крестьянства. Фактически вся территория Минусинского уезда, кроме уездного центра, оказалась в руках восставших. На освобож-денной территории главный штаб объявил всеобщую мобили-зацию, сбор винтовок и гранат. Из кооперативных лавок за-брали охотничий порох, свинец и пистоны, призвали слесарей и кузнецов к изготовлению патронов. Вооружив часть кре-стьян, главный штаб прежде всего решил ликвидировать оча ги белогвардейской опоры в казачьих станицах. Оружие, за-хваченное в станицах Саянской и Каратузе, было роздано восставшим крестьянам. В течение пяти-шести дней было сформировано семь пов-станческих армий, каждая из которых имела свой штаб и 350 поддерживала связь с соседними отрядами. Общая числен-ность повстанцев в Минусинсокм уезде на 19 ноября 1918 г. достигла десяти тысяч человек, из них вооруженных было около двух тысяч, причем разными винтовками, дробовыми ружьями и револьверами всех систем. Главная же масса вооружилась топорами, ножами, вилами и просто палками, специально для этого сделанными, с насаженными на них железными наконечниками126. Восставшие решили идти в Минусинск, свергнуть власть Сибирского правительства, захватить тюрьму, освободить большевиков, в которых повстанцы видели признанных орга-низаторов и руководителей в борьбе за восстановление власти Советов127. Стягивая силы повстанцев к Минусинску, главный штаб откладывал наступление до подхода наиболее удаленных от-рядов и прежде всего прибытия рабочих с медных рудников «Юлия» и «Улень» и с Черногорских каменноугольных копей в 20—30 верстах северо-западнее города. Они предполагали ударить на город со всех сторон 21 ноября 1918 г.128. Тем временем белые значительно увеличили свои силы в Минусинске. К ним подошло подкрепление из Красноярска, Нижнеудинска и Иркутска. В самом городе в период восста-ния городская дума объявила мобилизацию «благонадеж¬ных» граждан. Атаман енисейского войска 17 ноября 1918 г., сообщая об отправлении отрядов казаков, пехоты, артилле¬рии в район Минусинского восстания, просил «в целях мо-рального воздействия на крестьян» послать роту союзных войск129. На рассвете 20 ноября 1918 г. начались бои за Минусинск. 21 ноября тысячи повстанцев, вооруженных дубинками, пи-ками, копьями, топорами, берданками, дробовиками, с воз-гласами: «Даешь власть Советов», прорвались на окраину юрода. Здесь они были остановлены пулеметным огнем и ка-валерийскими частями противника, при выходе с опушки ле¬са белогвардейцы открывали артиллерийский огонь. Даже генерал Шильников вынужден был позднее при¬знать упорство восставших: «После артиллерийского выстре¬ла волна наступавших хлынет назад, но как только огонь пе-реносился на другую цель, они снова возвращаются и двига-ются вперед. Заметно было большое упорство»130. До позднего вечера продолжался штурм. Наступили су¬ 351 мерки, штаб повстанцев отдал распоряжение об отходе для отдыха и подготовки дальнейшего наступления. В рядах по-встанцев развернули агитацию кулаки, которые вступили в отряды в период их формирования. Ночью началось дезер-тирство. Лишь наиболее организованная часть отошла в Даниловский завод131. Оставшиеся силы не смогли сдержать натиска противника и 22 ноября рассеялись. Так закончилось наступление на Минусинск. Карательные отряды начали жестокую расправу над ра-бочими и крестьянами. Каратели рыскали по селам, отбирали оружие, одежду, выколачивали налоги. Особо зверствовали казаки в походе по уезду. Они арестовали около 1200 человек и почти всех замучили. 25 ноября 1918 г. казнен Станислав Васильевич Кульчицкий. Казаки собрали 500 трехлинейных винтовок, податей и недоимок — 357996 рублей132. Даже по признанию начальника Минусинского военного района, казачьи части при усмирении мятежа «вели себя в Минусинском уезде хуже, чем в неприятельской стране, озна- •меновав свой путь грабежами и даже насилиями над женщи-нами, не говоря уже о порке всех направо и налево, не разби-рая, виновно данное лицо в чем-либо или нет»133. Минусинское восстание потерпело поражение из-за низкой организованности и слабой вооруженности. Недоставало опытных командных кадров. За короткий срок перед лицом наступавшего противника командование отдельных армий не сумело установить прочных связей, наладить координацию действий. Повстанцы допустили нарушение классового прин-ципа при проведении мобилизации и упустили благоприятный момент для наступления на Минусинск. Минусинское восстание если и не находилось под непо-средственным большевистским руководством, то проходило под лозунгами большевистской партии и Советской власти. Хотя не было правильно организованного руководящего пар-тийного центра, но восстание не было и стихийным. По уезду пелась подготовительная агитационная и организационная работа. Большевики, скрывавшиеся в селах, и целые неле-гальные организации возглавляли борьбу поднимающегося крестьянства. Первый практический опыт крестьянских масс давал боль-шевикам убедительный материал для разоблачения лживо¬сти эсеро-меньшевистских предателей, прикрывавших наступ- 352 ление черной реакции. Сравнение двух диктатур (пролетариа¬та и буржуазии), деятельность подпольных большевистских организаций в деревне осенью 1918 г. создали необходимые предпосылки для поворота основных масс крестьянства в сто-рону Советов. Крестьянские восстания, начавшиеся еще в период «демо-кратической» контрреволюции, в период колчаковщины охва-тывали все новые и новые районы, стали более организован-ными и приобрели новые черты. Как правило, крестьянские восстания в 1919 г. непосредственно вели к открытию внут-ренних фронтов, образованию Советских районов в белогвар-дейском тылу. По далеко не полным сведениям, только с 25 декабря 1918 г. по 9 февраля 1919 г. было зарегистрировано J8 большевистских восстаний по всей Сибири134. Всю зиму 1919 г. не затихали бои в Енисейской губернии. Красноярский комитет расширил работу в деревне, посылал организаторов и агитаторов. Вопрос о восстании в Стенном Баджее несколько раз обсуждался Красноярским комитетом РКП (б). Комитет информировал повстанцев о планах белых, провел две конференции представителей восставших кресть-ян133. Восстание в СтЛтно-Баджейской волости началось 1! де-кабря 1918 г. Характеризуя это восстание, белогвардейцы от-мечали, что «организация в достаточной мере продумана и жизненна. Она определенно социалистического типа и осно¬вана на социалистических лозунгах. Большевики играют вы-дающуюся роль»136. В декабре 1918 г. началось восстание в Тасеевской, Ше- ломовской и Фаначетской волостях Канского уезда. Восста¬ние проходило под лозунгами восстановления Советской вла¬сти и руководилось большевиками. Один из руководителей, В. Г. Яковенко, в своих воспоминаниях пишет, что «,в декаб¬ре 1918 года атмосфера была благоприятной для ведения пропагандистской работы. Население, достаточно уже вкусив-шее прелесть колчаковской власти, с охотой слушало нас и шло за нами. Ячейки снова стали пользоваться авторитетом. Стоило на собрании хотя бы одному из наших товарищей вы¬ступить, как собрание принимало наши предложения и про¬валивало все мероприятия колчаковцев»137. По сообщению В. Г. Яковенко, «в конце ноября 1918 г. в тайгу приехал товарищ из Канской организации с сообщена - 23 В- А. Кадейкии 353 ем, что организация эта думает пойти на открытое вооружен¬ное выступление и просит нас прийти к ним для совместного действия»138. Известия о наступлении Красной Армии, о восстаниях в Омске, Канске, Иланской и в других селениях Сибири, в том числе в Енисейской губернии, вызвали повсеместно ликова¬ние крестьянства, поднимавшегося на открытую борьбу за восстановление власти Советов. По признанию белогвардей-ских властей, поводом ж восстанию в Шеломовскон, Фаначет- ской и Тасеевской волостях «послужила агитация большеви-ков, сбежавших в тот район следом за понесенным поражени-ем их банд в гор. Канске и станции Иланской»139. Степнобаджейское и Тасеевское восстания отличались от осенних выступлений большей организованностью. Повстан-цы создавали вооруженные силы, одерживали победы нал карательными отрядами. Напуганные размахом крестьянских восстаний и первыми победами, одержанными повстанцами зимой 1919 г., бело-гвардейские власти ставили себе задачи «покончить» с вы-ступлениями крестьян до весны 1919 г. Колчаковцы приняли чудовищные меры для того, чтобы погасить пламя разгорев-шейся народной войны. Карательным отрядам были даны ин-струкции расстреливать на месте без суда и следствия лиц, занимавшихся противоправительственной агитацией. Для уси-ления контингентов войск, действовавших на внутреннем фронте, повсеместно создавались отряды особого назначения, комплектовались кулацкие дружины. Но никакие меры уже не могли искоренить большевизм в сибирской деревне. Большевики повсеместно создавали тайные крестьянские комитеты и районные повстанческие штабы, которые прово-дили сбор оружия, формировали боевые дружины и готови-лись к выступлению весной 1919 г. Первой ласточкой весенних выступлений является восста-ние в Восточном Забайкалье. Здесь, в верховьях реки Телен- гуя, километрах в 100 от Нерчинска и на таком же расстоя¬нии от ст. Борзя, в глухом таежном месте в Курунзулаевских лесах к концу 1918 г. сосредоточились несколько лесных ком¬мун. Основным центром подготовки восстания была лесная i коммуна в пади Алтагачан, созданная при активном участии \ рабочих станции Борзя и золотых приисков. Душой коммуны \были бойцы Даурского фронта из числа болыневиков-рабо- 354 чих. В состав штаба, созданного 7 ноября 1918 г., вошли М. И. Бородин, Н. Я. Семенихин, В. Г. Ушаков, Н. Н. Раздоб- реев и другие. Позднее прибыл и введен в состав штаба С. С. Киргизов140. В этом районе сложилось еще несколько коммун. Крупнейшая из них Онон-Борзинская. Коммунары готовили восстание к весне 1919 г. и до этого располагались в тайге, куда боялись входить карательные отряды, поддер- живали связь с Читинской большевистской организацией, с рабочими железнодорожных мастерских и Казаковских при- исков14*. В феврале 1919 г. Читинский комитет направил Н. Шито- ва в Забайкальскую тайгу для связи с Алтагачанской комму- ной. Шитов привез деньги. Через двое суток, получив шифр, пароли, несколько воззваний, он уехал в Нерчинск, а оттуда в Читу142. Коммунары выезжали во многие станции, выясняли наст- роение казачества и наличие оружия, готовили боевые сотни к выступлению против семеновского режима под знаменем Советов. В марте 1919 г. выступили красногвардейцы-коммунары Аркинской, Алтагачанской, Шахтаминской и Онон-Борзин- ской коммун. К ним присоединились рабочие с приисков. Восстание, поднятое лесными коммунарами в Восточной • /Сибири, выявило серьезные изменения в настроении забай- у кальских казаков. Начальник Нерчинско-Заводского гарнизо- па семеновцев в марте 1919 г. издал приказ, в котором жаловался на то, что «находятся еще люди, которым дороги !аветы Советской власти и они стараются всевозможными способами восстановить власть Советов. Люди эти увлекают за собой... целые селения»143. В марте 1919 г. началось восстание в Нижнеудинском уез- де в районе волостей Икейской, Катарбейской, Годолейской и Петификовской вблизи железной дороги. Центр находился в с. Икей, около 80 верст юго-восточнее Нижнеудинска. Восста- ние возглавлял Военно-революционный штаб во главе с быв- шим фронтовиком Михаилом Степановым, работавшим (В де- по ст. Нижнеудинск144. В рядах восставших находилось много переселенце®, быв- ших советских работников: Алексей Кузьмин — бывший во- енный комиссар, Алексей Недосекин — организатор Красной \рмии в Катарбейском районе, большевик Григорий Федо- 355 23* ров — петроградский рабочий, проживавший в Икее. Среди участников восстания было много рабочих. Под влиянием Икейского восстания рота солдат, стоявшая в сорока верстах от Нижнеудинска, перебила своих офицеров и присоединилась к повстанцам145. 1 апреля 1919 г. нижнеудинский городской голова теле-графировал в Иркутск командующему войсками: «Город пе-реживает тревожные дни, кругом разрастается восстание большевиков, охватившее семь волостей, готовится нападение на город с целью захвата власти. Войска из Нижнеудинска взяты, оставшиеся, имея в виду восстание односельчан, могут оказаться ненадежными. В городе тревога»146. По распоряжению управляющего Иркутской губернией иа подавление восстания в Икейский район были двинуты из Че-ремхова и Иркутска карательные отряды русских и чешских войск с пулеметами. Кроме того, иркутский губернатор орга-низовал дружину из 3000 кулаков. Против восставших броше-на артиллерия. 5 апреля 1919 г. после боя белые заняли Икеи147. С лица земли были стерты целые деревни. В ряде сел каратели вырезали все население. Всюду, где прошли кара-тельные отряды, оставался лишь пепел. Однако враг рано торжествовал, покорить Икейскую рес-публику оказалось невозможным. 25 нюня 1919 г. тот же уп-равляющий губернией сообщал, что в Икейском районе после апрельского усмирения сохранились два отряда повстанцев: один вблизи Икея, другой в Катарбее148. Повстанцы, перест-роив свои ряды по типу партизанских отрядов, все лето и до глубокой осени 1919 г. совершали смелые операции вдоль ли-нии железной дороги, пускали под откос эшелоны с войсками и вооружением, разрушали средства связи, разгоняли земст¬ва и другие органы местной власти колчаковцев. V Весной 1919 г. произошло крупное восстание в Томской губернии, подготовленное группой большевиков, прибывших по заданию Томского комитета под руководством С. Гончаро-ва-Толкунова, рабочего, бывшего члена Томского Совета149. Подпольщики, готовясь к восстанию, вели агитацию в дерев-нях, собирали оружие и патроны. К апрелю 1919 г. подполь-щики имели ПО винтовок, 4000 патронов, 35 наганов и до 50 бомб, запасли порох и дробь150. Управляющий Томской губернией, докладывая о больше-вистском восстании в Причулымском районе, признавал, что 356 «подготовительные работы в этом восстании были манаты Томской большевистской организацией, для чего ею из Том-ска доставлялось на поселки оружие и давались указания об организации по селениям тайных большевистских комитетов, которые бы подготовляли общественное мнение в пользу боль¬шевизма»151. Выступление предполагалось 1 мая 1919 г. Эга дата была согласована с Томским подпольным комитетом. Однако об-стоятельства потребовали ускорить выступление. 22 апреля колчаковцы намеревались арестовать группу подпольщиков в Ново-Покровском, но встретили здесь воору-женное сопротивление. С этого времени комитеты вышли из подполья и создали ревком под председательством Констан-тина Курочкина. Ревком объявил мобилизацию, провел фор-мирование сил повстанцев и подготовку к отпору каратель-ным отрядам, двинутым в район восстания. Организован от-ряд в 150 бойцов152. В ходе восстания, после боев и нападений на Ново-Куско во, Вороно-Пашино послали в Томск связного. Он встретился с членом Томского подпольного комитета К. Молотовым. Главные силы повстанцев отправлялись на соединение с пар-тизанским отрядом Лубкова для последующего наступления на Томск153. Начальник Томской уездной милиции, опасаясь, что «мест¬ное население присоединится к восставшим и может вызвать общее восстание, ходатайствовал о «скорейшей посылке во¬инского отряда»153. Повстанцы, расстреляв запасы патронов, отошли за реку Чулым. Заняв деревню Ксеньевку, каратели устроили кровавый пир, собрали всех мужчин и начали их пороть. Одиннадцать человек активных участников восстания после зверских истя-заний были замучены, нм выкололи глаза, отрезали уши. Сре-ди замученных были К. Курочкин, А. Новиков и другие^5. Обширная территория продолжала оставаться в руках вос-ставших. Начальник Томской уездной милиции 17 мая 1919 г. ходатайствовал «о срочном командировании в село Ишим сильного военного отряда», об установлении в Ишимской и Ново-Кусковской волостях военного отряда на более продол-жительное время, «дабы оградить население и чинов милиции от опасности быть растерзанными. Заявляю, что если только не принять сейчас же решительных мер, то в самом непро¬ 357 должительном времени по уходе военных отрядов восстание проникнет в остальную часть уезда. Этим обстоятельством могут воспользоваться рабочие каменноугольных копей, чис-ленность которых до 15 000 человек. При отказе в моем хода¬тайстве, я слагаю с себя ответственность за могущие произой¬ти серьезные последствия»156. Одновременно с Ксеньевским поднялось массовое восста-ние на юге Акмолинской области, в районе Атбассарскога уезда. 20 апреля 1919 г. группа фронтовиков в сорок человек под командованием Никифора Ирченко с революционными песня-ми прошла по селу Мариинскому, обезоружила милицию и карательный отряд, арестовала председателя уездной зем-ской управы Восставшие избрали Совет, объявили формиро-вание народной армии. В окрестные села выехали делегаты с просьбой о присоединении и помощи с целью установления власти Советов. Всего собралось до 1500—2000 человек157. Вслед за этим восстание перекинулось в смежные волости Кокчетавского и Акмолинского уездов158. Сибирский казачий дивизион атамана Катанаева, послан-ный на усмирение, действовал с неслыханной жестокостью. Не разбираясь в правых и виновных, казаки рубили головы, вешали и расстреливали. 13 мая они ворвались в село Мари-инское и расстреляли здесь около тысячи человек. Развитие повстанческого движения крестьянства в период колчаковщины свидетельствует о нарастании революционных настроений. Изживая колебания, основные массы крестьянст-ва активно включались в антиколчаковскую борьбу. Сибирь покрылась сетью тайных крестьянских комитетов и повстан ческих штабов. Большевиков внимательно слушали на сходах и тайных собраниях. Крестьянское движение приобретало все более четкую политическую направленность и развивалось иод лозунгом Советской власти. В огне боев против общего врага закалялся военно-поли-тический союз рабочего класса с крестьянством. Большевист-ские организации стремились взять под свое руководство сти-хийное крестьянское движение, связать его с рабочим. Мас-совые крестьянские восстания явились важной составной ча-стью того общесибирского восстания, которое развернули большевики в колчаковском тылу. Эти восстания дезорганизо¬вывали тыл врага, разрушали снабжение армии белогвардей¬ 358 цев и интервентов, оказывали на нее деморализующее влия-ние, уничтожали живую силу противника, отвлекали значи-тельные силы колчаковцев на внутренний фронт. § 2. Роль рабочих Сибири в партизан-ском движении В 1919 г., особенно во второй половине года, количество вооруженных восстаний (рабочих и крестьян в глубоком кол-чаковском тылу сократилось, а в прифронтовой полосе увели¬чилось. Это объясняется тем, что коммунистические организа¬ции Сибири с целью более эффективного использования своих вооруженных сил приурочивали восстания к моменту подхода Красной Армии или партизан. В соответствии с указанием ЦК РКП (б) и третьей подпольной конференции большевиков Сибири они основное внимание уделяли всемерному развер¬тыванию партизанского движения. Повстанческое движение в городах и селах под влиянием большевистских организации постепенно эволюционизировало к организованной парти¬занской войне’59. Чем объяснить, что массовое партизанское движение развернулось в колчакии весной и летом 1919 г. и стало затем всенародным? Каковы условия возникновения, социальный состав участников партизанского движения в Си¬бири? Какова роль рабочего класса и его революционного авангарда — большевистской партии в развитии этого движе¬ния в условиях гражданской войны? Для ответа на эти вопросы необходимо конкретно рас-смотреть развитие партизанского движения в основных райо-нах Сибири. Партизанское движение в Сибири получило наиболее обстоятельное освещение в литературе по истории гражданской войны. В сборниках документов этому вопросу посвящено много материалов. Подробно эти вопросы рас-сматриваются в монографии М. И. Стишова «Большевистское подполье и партизанское движение в Сибири». В нашу задачу не входит освещение всех вопросов партизанской борьбы и деятельности отдельных отрядов. Остановимся лишь на во-просах, связанных с ролью сибирских рабочих в партизан-ском движении. В А к м ол и н с к о й области развертыванием партизан-ского движения непосредственно руководил Омский комитет РКП (б). 359 Уже в сентябре 1918 г. скрывшиеся в селах после бело-гвардейского переворота солдаты-фронтовики, красногвар-дейцы-рабочие, работники первых Советов стали создавать первые боевые формирования. После Тюкалинского восста-ния большая группа крестьян скрылась в лесах и стала гото-виться к новому выступлению. Они собирали оружие, созда-вали боевые группы. После Октябрьской забастовки желез-нодорожников и последовавших массовых арестов в деревню пришла новая группа рабочих. Уже ко времени декабрьского (1918 г.) и февральского (1919 г.) восстаний в селах Тарско¬го и Тюкалинского уездов была создана разветвленная сеть подпольных ячеек. Осенью 1918 г. и зимой 1918—1919 гг. партизаны северных районов Акмолинской области нанесли несколько ударов по врагу. 19 декабря 1918 г. отряд А. И. Избышева160 разгромил милицию в селе Седельниково и захватил 15 винтовок и око¬ло 2000 патронов. Это произвело большое впечатление на крестьян других сел, которые также стали создавать подполь¬ные группы и оказывать помощь партизанам. Для установления связи с Омским комитетом РКП (б) в январе 1919 г. А. И. Избышев и Д. Дубко приезжали в г. Омск161. Омский комитет направил в село Ново-Михайлов- ку Г. Ф. Захаренко для политического руководства партизан-ским движением162. Командир одного из отрядов партизан С. В. Абрамов позже вспоминал: «Приезд Захаренко очень подбодрил нас. Мы увидели заботу и помощь нам со стороны партии, почувствовали свою связь со всеми трудящимися и с удвоенной энергией взялись за работу»163. Зимой 1919 г. во многих деревнях и селах Тарского уезда подпольные группы направили односельчан, которым угро-жала непосредственная опасность, в леса, на соединение с партизанами. В селах Тюкалинского уезда колчаковская контрразведка отмечала сильное большевистское влияние и возникновение партизанских отрядов164. По заданию Омского комитета опасные командировки к партизанам Тюкалинского уезда совершал молодой латыш Петр Озолинь165. Весной 1919 г. Омский комитет РКП (б) выпустил ряд ли-стовок и воззваний к населению. В одном из них, написанном П. Ф. Парниковым, обращаясь к крестьянам, комитет гово-рил: «Знаете, товарищи, что надо делать? Если вы в состоя нии организовать значительные отряды с оружием, патрона 360 ми и одеждой, не ходите >в город — начинайте бить буржуаз-ную свору — мы с вами!»166.
ЦК РКП (б) внимательно следил за развитием рабочего и крестьянского движения IB колчаковском тылу, неоднократно давал указания местным большевистским комитетам об ор- 1анизации широкого партизанского движения в Сибири, о ру-ководстве им, о координации действий партизан и снабжении их оружием, о структуре.
В противовес Троцкому, считавшему партизанское движе-ние лишь бунтом мелких собственников в защиту своей собст¬венности и на этом основании призывавшему игнорировать его, ленинский ЦК рассматривал партизанское движение как проявление поворота основных масс крестьянства Сибири в сторону Советской власти. По свидетельству Б. 3. Шумяцко¬го, сибирские большевики весной 1919 г. получили конкретные директивы Оргбюро ЦК РКП (6) об усилении большевист¬ского руководства развертывавшимся партизанским движе¬нием. При этом особенно подчеркивалась необходимость объ¬единения мелких отрядов в более крупные. «Летом 1919 го¬да,— пишет Б. 3. Шумяцкий,—значительные, и еще более конкретные директивы по партизанскому движению, вынесен¬ные ЦК партии по моему докладу, через меня были отправле¬ны В. И. Лениным Новониколаевской парторганизации с т. Борисом Славиным, В. Жилиным и Ф. Аристовым»167.
Вероятно, речь идет о двух постановлениях, принятых Орг¬бюро и Политбюро 18 и 19 июля 1919 г., о партизанских отря¬дах в Сибири. В одном из них 18 июля 1919 г. Оргбюро пред¬ложило Сибирскому бюро РКП (б) «Оказывать отрядам ма¬териальную помощь через сибирские партийные организа-ции»168. Вопрос о директивах для партизанских отрядов Сиби-ри переносился на соединенное с Политбюро заседание. На следующий день, 19 июля 1919 г., соединенное заседание Орг¬бюро и Политбюро ЦК РКП (б) обсудило вопрос о сибирских партизанских отрядах. ЦК РКП (б) поставил перед партизан¬скими отрядами Сибири задачу «немедленно установить меж¬ду собою постоянную связь и координировать свои действия и переход к централизации командования». Политработни¬кам Восточного фронта поручалось выработать тезисы обра¬щения Совета Народных Комиссаров к партизанам Сибири с целью «установить их связи с местными политическими орга¬низациями о координации военных действий с тем, чтобы за¬
361

ранее были приняты меры обезвреживания отрицательных сторон партизанщины»169.
Это постановление ЦК РКП (б) имело решающее значе¬ние для развертывания партизанского движения в Сибири. В соответствии с указаниями ЦК РКП (б) большевистские ко-митеты в Сибири приняли необходимые меры для объедине-ния разрозненных отрядов и перестройки их по типу регуляр-ных войск Красной Армии.
После решения ЦК РКП (б) от 19 июля 1919 г. все парти-занские отряды, боровшиеся в Тарском уезде, были объедине-ны под командованием С. В. Абрамова170. Оружие скупали у населения, но главным поставщиком был город, где подполь-щики добывали его со складов боеприпасов171. В донесении контрразведки приводятся многочисленные факты хищений оружия из эшелонов. В станице Черемуховской Омского уез-да белыми было задержано несколько подозрительных под-вод, напруженных большими ящиками. При осмотре в ящи¬ках оказались винтовки, патроны и даже пулеметы172. Добы¬тое оружие омские большевики переправляли в деревни. Обычно оно увозилось крестьянскими подводами под дрова¬ми, сеном и прочей поклажей173.
В связи с успешным наступлением Красной Армии усили-лась согласованность в действиях партизан. В июне 1919 г. Омская городская конференция большевиков обсудила вопро-сы тактики борьбы в условиях успешного наступления на Во-сточном фронте174. Решили начать наступление партизан на широком внутреннем фронте. Предусматривалась мобилиза-ция девяти возрастов солдат-фронтовиков, заготовка продо-вольствия175. Партизаны ставили задачу, в случае успеха от-резать белогвардейские войска севернее Омска от питавших баз.
Восстание охватило многие волости Акмолинской области и Томской губернии. В начале июня 1919 г. в селе Кыштовке состоялось совещание руководителей партизанского движе ния. В связи с развернувшимся массовым партизанским дви¬жением было решено сформировать в Урманском крае пять ирмий (отрядов) во главе с командующими и штабами178.
/у Одним из крупных районов партизанского движения ста¬яла Алтайская губер ния. В сентябре-ноябре 1918 г., по¬сле Славгородского и Змеиногорского восстаний, здесь заро-дилось сразу несколько очагов партизанского движения: в
362

с. Вострове (Славгородского уезда), в с. Панкрушихе и Усть- Масихе (Каменского уезда), в с. Зимине (Барнаульского уез-да). В Вострове во главе партизан встал Е. М. Мамонтов, в Каменском уезде — И. В. Громов, в с. Зимине — Г. С. Ивкин и К. Н. Брусенцов177. Барнаульская партийная конференция в феврале 1919 г. уделила основное внимание работе в деревне. В села были командированы представители комитета для выявления революционно настроенных крестьян и создания подпольных ячеек178.
Весна 1919 г. ознаменовалась мощным подъемом парти-занского движения в Сибири. Вступили в борьбу силы, накоп-ленные осенью и зимой 1918—1919 гг. Партизанские отряды Алтая, выросшие и окрепшие в зимний период, вышли из под-полья, приобрели более четкую организацию, стремились к объединению своих сил и установили связь с рабочими Куз-басса.
По сообщению алтайской контрразведки, 8 июня 1919 г. в районе ст. Топчиха появился человек для формирования от-ряда с целью взрыва железнодорожных мостов, обещая снаб-дить отряд оружием и взрывчатыми веществами из района Кузнецких шахт179.
Из района Большой речки (50—60 верст к югу от Барнау-ла) сообщали, что отряд из 25 человек, возглавляемый П. Ча- >зовым180, скрывается среди лесосплавщиков, рабочих насчи-тывается в разных местах до 400 человек, и они укрывают де- ертиров, дают отряду оружие, провиант и ночлег. Крестьяне тоже оказывают возможное содействие, «вся масса рабочих, как сторонников этой шайки, является опасным врагом181.
Летом 1919 г. перед большевиками Алтая встал вопрос об объединении разрозненных партизанских сел, об осущест-влении единого плана действий. Революционное настроение широких масс не вызывало сомнений. «Вся сложность зада¬чи, — пишет Ф. И. Архипов, — была в том, чтобы продержать¬ся до прихода Красной Армии, а ведь она была еще за 2000 перст от нас. Чем воевать, как удержать за собой захвачен¬ную территорию? С тем оружием, что имелось на учете, мож¬но было только начать неравную, беззаветно-смелую борьбу, для войны оно требовалось в неизмеримо большем количест-ве. Но иного выхода не было — вооружаться можно только в боях с врагом и за его счет»182.
В июне 1919 г. на районном собрании, созванном Зимин-
363

ской группой подпольщиков, принято решение об открытом выступлении, создан военно-революционный комитет. Под-польщики направили в Барнаул В. Е. Кузьмина для информа-ции комитета183.
В районах, расположенных вблизи к городам Барнаулу н Камню (Зиминский и Каменский фронт), где сильнее сказы-валось влияние рабочих и большевиков, Партизанское движе-ние развертывалось под ярко выраженными советскими ло-зунгами.
Несколько иначе развивались события в Чумышском рай-оне, представлявшем собой крупный очаг партизанского дви-жения на правобережье реки Оби. Здесь партизанское движе-ние пытались взять под свое влияние кулацко-анархистские элементы, возглавляемые Роговым184 и Новоселовым. В фев-рале 1919 г. Барнаульский комитет принял решение напра-вить большую группу барнаульских работников в партизан-ский отряд Рогова, чтобы развенчать в глазах масс носите¬лей анархо-кулапкой идеологии и вырвать из-под их влияния ту часть партизан, которая шла за Роговым вследствие своей малой политической сознательности. Позднее туда же было послано несколько рабочих железнодорожных мастерских. За ними были командированы для организации партизан¬ского отряда руководители военного штаба подпольной орга-низации «Анатолий» (М. И. Ворожцов), «Скиталец», Глуш-ков, Решетников, Крылов, Дрожжин, Зворыкин и другие. Об-ширная территория Алтая в районе реки Чумыш была осво-бождена от колчаковцев. Крестьяне повсеместно восстанав-ливали Советы. На 8 сентября 1919 г. намечался съезд Сове-тов Причернского края. Но Рогов и Новоселов, игнорировав-шие Советы, сорвали этот съезд. Они все дальше расходились с основной массой партизан, не признавали Советы, разгоия ли ревкомы, продолжали бесчинствовать, грабить население, что породило угрозу дискредитации партизанского движения. На этой почве произошел окончательный раскол отряда — большая часть около четырех тысяч человек ушла с больше¬виками в составе первой Чумышской дивизии под командо¬ванием «Анатолия» (Ворожцов)185. С Роговым осталась наи¬более отсталая часть партизан, склонных к бандитизму и ук¬лонявшихся от серьезных боев с белыми186.
Ранее всего партизанское движение возникло в Томокой губернии, выделявшейся промышленным развитием187. В ан-
364

густе 1918 г. здесь (Начались первые партизанские выступле-ния. Зачинателями его были рабочие — бывшие красногвар-дейцы и революционные элементы из крестьян, чаще всего фронтовики первой мировой войны.
В отличие от Алтая, где наблюдалось массовое крестьян-ское восстание, в Томской губернии отсутствие такого разма-ха компенсировалось большой устойчивостью, постоянством и единством отрядов. Отряды были относительно малочислен¬ными, но однородными в социальном отношении, состояли в большинстве из рабочих и крестьянской бедноты, сохраняли свою самостоятельность и индивидуальность.
В Мариинской тайге партизаны предпочитали действовать небольшими, но подвижными отрядами, появлявшимися не-ожиданно и так же неожиданно исчезавшими, что вынужда¬ло белогвардейцев постоянно держать гарнизоны во многих селах. Большинство бойцов составляло трудовое крестьянст-во, а организующую роль играли шахтеры, бывшие красно-гвардейцы. Рабочие создали первые партизанские отряды (С. Гончаров, В. Крылов, ЛА. Перевалов188, Г. Шувалов189 и другие). В подготовке и развертывании партизанского дви-жения решающую роль сыграли подпольные большевистские организации и ячейки. Основными центрами партизанского движения явились районы, расположенные вблизи шахт, при-исков и заводов.
Во главе крупных партизанских отрядов были поставле¬ны большевики или преданные партии беспартийные работ¬ники Советов, солдаты и офицеры-фронтовики. В подпольных организациях создавались отделы по связи с партизанскими отрядами и снабжению их оружием. Так, в Кольчугино под-польщики связались с солдатами местного гарнизона, заку-пали оружие, порох, свинец и патроны и регулярно отправля-ли все это партизанам190.
Кемеровский подпольный комитет РКП (б) через своих членов Н. Чумазова, С. Толкина, Г. Шувалова, М. Голкину поддерживал (регулярную связь с партизанскими отрядами, пополнял их и создавал нелегальные ячейки среди крестьян. Много уделяли внимания организации партизанских отрядов анжеро-судженские подпольщики. Они отправляли в парти-занские отряды бежавших из тюрем товарищей и уклоняв-шихся от призыва в колчаковскую армию. На берегу реки Китат была открыта мастерская по изготовлению патронов и
365

ручных бомб. Динамит поставляли шахтеры рудника191. Ору-жие, спрятанное в подвале электростанции Судженских ко¬пей, было переправлено в партизанские отряды. Ядро первых партизанских отрядов составляли рабочие и бывшие красно-гвардейцы.
В Новониколаевском уезде первые попытки создать парти-занские отряды были предприняты большевиками летом 1918 г. Из Новониколаевска были отправлены два отряда ра¬бочих. Но поднять крестьян тогда не удалось.
В ноябре 1918 г. под Новониколаевском начали действо-вать два отряда под командованием Алексея Быкова и Ники-фора Зверева. Население снабжало их продовольствием и убывало от карателей192.
В марте 1919 г. при Новониколаевском комитете РКП (б) был образован центр по снабжению партизан оружием, па-тронами, порохом, свинцом. Затем создаются базы для пере-отправки заготовленного оружия и патронов в Бердске, на станциях Алтайская и Юрта193.
Новониколаевская организация сосредоточила свое вни-мание на руководстве партизанским движением, снабжала от-ряды оружием, посылала подпольщиков в отряды. Новонико-лаевский комитет в первой половине 1919 г. провел расширен¬
ное совещание с участием командиров партизанских отрядов А. Быкова и Н. Звереве. Обсуждался вопрос о совместном на-ступлении в городе и деревне. Восстание назначили на сен тябрь 1919 г.194.
Комитет через кузнеца депо Д. И. Овчукова и машиниста паровоза М. К. Турьянского отправлял партизанам Алтая деньги, оружие, боеприпасы, медикаменты и т. д.195.
Руководствуясь решениями третьей подпольной конферен-ции и указаниями ЦК РКП (б), партийные организации при няли меры к сведению мелких отрядов в крупные боевые сое-динения. Из партизан, действовавших на территории Новони-колаевского уезда в сентябре 1919 г., были сформированы восьмой и девятый Каргатские партизанские полки, вошед¬шие в состав Западно-Сибирской партизанской армии Ма¬монтова и Громова196.
/В Томской губернии наиболее массовый характер парти-занское движение получило в Мариинском и Щегловском К’ездах.
Среди отрядов, начавших действовать на северо-востоке
366

Кузбасса, по причинам создания, составу участников и на-правлению особое место занимает отряд П. Лубкова197. Воз-никший раньше других, он стал одним из самых массовых и популярных, в него вливались или из него вышли почти все отряды Мариинского и Томского уездов.
Следует отметить, что отряд Лубкова не отличался ясно-стью своей политической позиции, в нем первое время име-лись даже элементы антибольшевистские. Допускалось пьян-ство, грабежи. Это не могло не оказать отрицательного влия-ния как на отряд Лубкова, так и на отношение крестьянства к партизанам.
На деятельность отряда обратила внимание подпольная организация Анжеро-Судженских шахтеров. В ноябре 1918 г. к Лубкову пришла группа шахтеров, которые поддерживали постоянную связь с подпольщиками и оказывали влияние на отряд, на укрепление дисциплины в нем198.
Вопрос об отряде Лубкова рассматривался в Томском подпольном комитете РКП (б). Комитет решил взять в свои руки руководство этим отрядом и направил туда М. Ператин- ского199. Ставилась задача преодолеть сопротивление кулац-кой части группы Лубкова, создавать советские органы на ос-вобожденной территории, прекратить грабежи.
3 февраля 1919 г. Лубкову был выдан мандат, подписан-ный руководителями Томского комитета Иннокентием Гри-горьевым и П. К. Голиковым (Чернятнным). Принимая во внимание, что отряд Лубкова, является «партизанским и дей-ствующим против установившейся в Сибири власти колчаков-цев, в интересах рабочих и крестьянской бедноты», партий-ный комитет решил, «поскольку отряд т. Петра Лубкова бу-дет преследовать вышеуказанные цели, не связанные с коры-столюбием или какими-либо иными, личного свойства, целя-ми, будет способствовать восстановлению в Сибири власти Советов, — оказывать отряду всемерную поддержку, призы-вая к тому же и население»200.
Серьезные оговорки, сделанные подпольным комитетом от носительно условий поддержки отряда Лубкова, были вызва¬ны наличием анархо-кулацких настроений. Вместе с тем ко¬митет учитывает, что значительная часть партизан не разде¬ляет анархо-кулацких настроений и искренне ведет борьбу против колчаковщины, для восстановления Советской власти. В этих условиях ставилась задача взять весь отряд под боль¬
367

шевистское влияние, парализовать деятельность анархо-ку-лацких элементов.
Одним из наиболее активных партизанских отрядов, начав¬ших действие в Кузбассе осенью 1918 г. — зимой 1919 г., был отряд Василия Шевелева201. В период Кольчугинского восста¬ния отряд двинулся на помощь шахтерам. В селе Каракан встретился с отрядом Голикова, уходившим из Кольчугина, и вместе двинулись к Кузнецку202. Столкнувшись с сильным от¬рядом карателей, партизаны повернули в Мариинскую тайгу, в район приисков, где разгорелись ожесточенные бои. Село Тисуль переходило несколько раз из рук в руки203. После не¬однократного обстрела 23 апреля партизаны предприняли об¬щее наступление на Центральный рудник. В бою участвовало много бывших рабочих. Бой длился четыре часа.
В середине июня 1919 г. белые устроили в тайге крупную облаву. В район действия партизан прибыл на пароходе с экспедицией управляющий губернией Михайловский. Но ка-рательная экспедиция провалилась204. Предупрежденные кре-стьянами о высадке крупного карательного отряда партиза¬ны вышли из окружения205.
х- Всего на территории Кузбасса весной 1919 г. действовало около 20 партизанских отрядов и групп206. Рядом с известны-ми уже отрядами С. Гончарова, М. Перевалова, В. Шевелева, Г. Шувалова, П. Лубкова в северо-восточных районах появи-лись новые отряды и группы А. Сергеева, В. Стародубова, В. Крылова, А. Ф. Фомина, Пирожкова, Кирсанова, в цент-ральной части — Т. Путилова-Смерденкова, Ф. Брокара, К. Кузнецова, А. Ролико-Виноградова, П. Гапузина, А. Вол¬кова, Колова207. На юге Кузнецкого уезда — отряды И. Тол¬мачева, И. Собакинского, Галанина. Отряды, как правило, действовали вблизи сел и имели прочную постоянную базу.
20 апреля 1919 г. Томский подпольный комитет РКП (б) собрал группу командиров партизанских отрядов, действо вавших в губернии. Совещание избрало объединенный штаб отрядов и послало своего представителя в Сибирское бюро ЦК РКП (б) для информации и получения директив. Послан-цам-представителям Анжерского подпольного комитета П. Лапшину и Г. Моржину — удалось перейти фронт и в Вят¬ке представить подробный доклад о действиях партизан203. После этого совещания были приняты меры для объединения отдельных отрядов и групп в крупные соединения.
368

Партизанский отряд Шевелева объединился с отрядами Новоселова и Шувалова209.
В конце мая 1919 г. М. Перевалов встретился в пос. Дву- реченском Тюхтетской волости с партизанами из отряда бо- готольских рабочих под командованием И. М. Зубова-Бурко-ва210. Большим влиянием в отряде пользовались коммунисты. И. М. Зубов-Бурков в своих воспоминаниях писал: «Своим существованием, боеспособностью и сочувственным отноше-нием населения партизанские отряды всецело обязаны пар-тийной организации Томска, Красноярска и Боготола. От каждой из организаций этих городов были посланы в отряды лучшие силы»211.
Базой отряда стало село Поваренкино. Здесь был органи-зован штаб, в состав которого вошли М. Перевалов, И. Зубов, рабочий Анжерских копей А. Спиц, матрос Быцин. Адъютан-том командира отряда был назначен рабочий Красноярских железнодорожных мастерских Ворсин, комендантом — полит¬ссыльный Дымковский. Открыта оружейная мастерская, в которой работало 10 человек. Фельдшер Н. Бушуева, коман¬дированная в отряд Красноярской большевистской организа¬цией, оборудовала полевой госпиталь212.
Серьезный толчок партизанскому движению на востоке Томской губернии дало Ксеньевское восстание. Штаб повстан пев сформировал из числа добровольцев отряд численностью в 150 человек, среди которых было много рабочих анжеро-судженских шахт. Бойцы отряда получили винтовки. Кресть яне предоставили лошадей. С помощью детей и женщин бы¬ло организовано наблюдение за передвижением карательных отрядов. Это позволяло партизанам заблаговременно выби-рать удобные места для обстрела колчаковцев и устройства засад. Вблизи поселка Гагаринского и смежного с ним села Михайловского белые бросили против партизан части чеш-ской кавалерии. 25 июня 1919 г. крупный отряд карателей ок-ружил горсточку храбрецов. В неравном бою смертью героев погибло около двадцати партизан и среди них Толкунов-Гон-чаров.
В это время Анжеро-Судженский подпольный комитет на-ряду с помощью отряду Лубкова начал формировать отряд в пос. Подкидной. Голиков Иван, Крылов Василий, Горбунов Семен и другие решили создать отряд человек в тридцать и после этого организованно ехать к Лубкову.
24 В. Л Кадейкик
309

Вскоре анжеро-судженские шахтеры в селе Михайловке по Томскому тракту встретились с Алексеем Анфиногеновым, посланным Томским комитетом РКП (б). Отряд возглавил Василий Крылов. После ряда смелых операций рабочий от¬ряд Крылова соединился с Лубковым за селом Ишим213.
П. А. Чукмасов, прибывший в отряд Лубкова летом 1919 г., пишет, что в отряде была слабая дисциплина, оперативные вопросы решались на собраниях, отряд не быд разбит на под-разделения. На собрании, созванном с прибытием пополне-ния, решили создать штаб, на который возложить оператив ное руководство, разбить подразделения, начать строевое обучение солдат214. Лубков остался командиром отряда, но обязывался действовать по указанию штаба, состоявшего из одиннадцати человек.
Однако и в последующем подразделения не привились, со¬хранилась отрядная система, меры предосторожности не при¬нимались, Лубков поощрял анархистские настроения, сказы¬валась разнородность состава. Это привело к новому кризису и расколу. Выделилось несколько самостоятельных отрядов. Рабочие и крестьяне-бедняки откололись от Лубкова и пошли за большевиками.
Группа под командованием Фомина ушла за реку Кию, в район с. Калеул. Вскоре Фомин, будучи в бою раненным в ногу и не желая сдаваться врагу, взорвал себя гранатой. Дру-гой отряд оперировал на севере Томского уезда около п. Ме-додатского. В районе села Ново-Рождественского действовал отряд около 70 человек под командованием Усова215. К северу от Анжеро-Судженских копей в деревнях Емельяновка, Воз¬несенская, Михайловка, Денисовка оперировал отряд Васи¬лия Крылова.
В июле и августе 1919 г. белогвардейские газеты изо дня ь день сообщали о нападениях коммунистического отряда Крылова, в состав которого входили рабочие Анжеро-Суджен¬ских копей и группа крестьян села Марьевки, возглавляемых А. Е. Сергеевым.
На освобожденной территории партизаны восстанавлива-ли органы Советской власти. В телефонограмме от 8 мая 1919 г. начальник милиции десятого участка Томского уезда доносил: «Во всех селах красными избраны Совдепы»216.
Партизанские отряды становились все более многочислен-ными, они все чаще и чаще объединяли свои действия и па- 370

носили тяжелые удары колчаковцам. В начале августа 1919 г. отряд Г. Д. Шувалова по пути следования в Щегловск на зи-мовке Симоново установил связь с группой местных жителей но главе с Смерденковым-Путнловым217.
В августе 1919 г. объединились отряды Шевелева и Попо-на-Пугачева218. К этому времени отряд Попова-Пугачева при-обрел уже большую популярность среди населения Мариин-ской тайги. В докладе представителя Западно-Сибирского центра подпольной большевистской организации Сибирскому бюро ЦК РКП (б) в ноябре 1919 г. наряду с такими крупны¬ми и хорошо известными партизанскими отрядами, как Ще-тинкина, Кравченко, Лубкова называется отряд «Пугача»219.
До сих пор в исторической литературе укоренилось утвер-ждение о том, что Пугачев — это председатель Совета рабо-чих и солдатских депутатов г. Свободный на Амуре В. В. По-пов220. Как теперь выяснилось, под именем Пугачева в Куз-бассе командовал партизанским отрядом не В. В. Попов, а прапорщик Евгений Петрович Попов, бывший в феврале— марте 1918 г. председателем Читинского городского Совета рабочих и солдатских депутатов. Гражданская война забро-сила Е. П. Попова в село Шестаково Мариинского уезда, где он нашел убежище у родственников Максима Перцева, ранее много лет работавшего в Читинских железнодорожных ма-стерских.
К весне 1919 г. в отряде Пугачева было около шестидесяти человек. Ядро отряда составили красногвардейцы и совет¬ские работники. Отряд совершал дерзкие налеты на волостные управы, почтово-телеграфные конторы, разрушал аппарат белогвардейской власти на местах, сурово карал предателей. Узнав о том, что на Драге по доносу Михтюка каратели уби¬ли одного из руководителей большевистской организации кольчугинских шахтеров Д. Погребного, Попов-Пугачев пове-сил предателя. В июле 1919 г. отряд Пугачева совершил на-падение на прииски Ачинско-Мариинского горного округа. После этого белогвардейские власти всполошились221.
В конце августа 1919 г. несколько партизанских отрядов, в гом числе В. Шевелева, К. Хмелева (Кузнецова), объедини лись под командованием Попова-Пугачева222. Это дало воз-можность осуществлять крупные операции. В. П. Шевелев пи-шет: «Попов-Пугачев проявил себя хорошим организатором и руководителем»223.
24*
371

В сентябре 1919 г. отряд выступил в поход к селу Тисуль, где хранились необходимые для предстоящего зимнего перио да солидные запасы, охраняемые довольно крупным гарнизо-ном белых. 22 сентября 1919 г. отряд захватил Центральный рудник224.
Наступила осень 1919 г. В сентябре-октябре на рубеже реки Тобол Красная Армия вела тяжелые бои против колча-ковских войск, брошенных в наступление. В связи с неудача-ми на фронте и приближением зимы в партизанском отряде Попова-Пугачева встал вопрос о планах дальнейшей борьбы. На этой почве возникли разногласия. Подняли головы анар-хистские элементы. Они выражали недовольство твердой дис-циплиной, требовали права грабить местное население и про-изводить раздел награбленного225. Сколотившаяся группа убила Попова-Пугачева из-за угла в отсутствие основной мас-сы партизан226.
После гибели командира партизанский отряд Попова-Пу-гачева раскололся227. Одни разошлись по домам. Известные командиры партизанских отрядов Корнил Хмелев/ Тимофей Путилов, Василий Шевелев решительно осуждали виновни¬ков гибели Попова-Пугачева. Партизанские отряды, возглав-ляемые этими командирами, объединившись, сражались про-тив колчаковцев до самого прихода Красной Армии.
Особенно крупный размах партизанское движение полу-чило в Енисейской губернии. Здесь оно с самого начала при-няло характер фронтовой войны. Уже в декабре 1918 г.— феврале 1919 г. открылись первые в Сибири внутренние фрон¬ты: Степно-Баджейский, Тасеевский, Шиткинский.
Красноярская подпольная организация большевиков, яв-лявшаяся одной из наиболее крупных и боеспособных, уже осенью 1918 г. приняла ряд мер к организации партизанского движения в губернии. В село были посланы группы опытных подпольщиков. Комитет хорошо знал обстановку и настрое-ние крестьянских масс в губернии, численность и расположе-ние белогвардейских войск, и в соответствии с этим намечал центры партизанских действий. В создании боевого ядра ре-шающую роль сыграли рабочие железнодорожных мастер-ских, приисков и заводов, бывшие советские работники, крас-ноармейцы и красногвардейцы, скрывавшиеся в деревнях солдаты-фронтовики.
По указанию Красноярского комитета РКП (б) и при его
372

непосредственной помощи один из боевых отрядов создали подпольщики Знаменского стекольного завода, расположен-ного в шестидесяти километрах от Красноярска. Комитет на-правил на Знаменский завод для руководства подпольной ор-ганизацией и партизанским отрядом Н. М. Копылова228. В мае 1919 г. из Красноярска привезли патроны, 12 винтовок, 8 гра-нат, 2 нагана229. Военные действия отряда выражались глав-ным образом в диверсиях на Сибирской железнодорожной магистрали. Партизаны спускали под откос воинские эшело ны колчаковцев, захватывали оружие, боеприпасы, медика-менты и другое военное имущество.
Комитет поддерживал связь с отрядом через рабочего железнодорожных мастерских, державшего конспиративную квартиру, с которой переправлялись партизанам деньги и бое-припасы230.
В августе 1919 г. комитет направил в отряд прибывшего из Томска активного подпольщика Г. С. Григорьева231. В начале сентября в отряд был направлен Н. X. Молчанов, служивший писарем штаба восьмой стрелковой Сибирской дивизии. Под видом скупщика сена для белой армии Молчанов проник в район отряда, приветствовал бойцов от имени комитета и ин-формировал о положении и задачах232.
На следующий день состоялось вручение Красного знаме-ни, подарка от Красноярского комитета, в присутствии пред-ставителей окрестных сел состоялся парад. Партизаны дали клятвенное обещание свято хранить заветы погибших в борь-бе с врагами рабочего класса и трудового крестьянства233.
7 сентября по предложению Красноярского комитета со-стоялась конференция представителей сел Большого Кемчуга, Малиновки, Антоновки, Идрюля и ст. Кемчуг с партизанами Знаменского отряда во главе с Н. Копыловым. В резолюции конференции по текущему вопросу говорилось: «Для успеш-ного продвижения советских войск в глубь Сибири крестьян-ские ячейки и партизанские отряды должны оказывать Крас-ной Армии всяческое содействие, принимать меры к взрыву железнодорожных мостов и других путей сообщения для вне-сения паники и расстройства в рядах колчаковских войск». Участники конференции обратились к Красноярскому комите-ту с просьбой направлять регулярно делегатов для информа-ции и организации ячеек на местах и присылать боевое снаря-жение, оружие и взрывчатые вещества234.
373

15 сентября Красноярский комитет РКП(6) заслушал доклад «Николая» (Молчанова) о его поездке в Знаменский отряд и сообщение Н. М. Копылова. Для организаторской работы ко-митет направил в отряд Федора Кузьмича (Клешнина )2J. Изготовили ему документ, что управлением дивизионного ин-тенданта он командируется в качестве старшего командира для заготовки дров в Кемчугскую лесную дачу236. Ф. К. Клеш-нин стал выполнять обязанности помощника начальника от-ряда.
Один из основных очагов партизанского движения в Ени сейской губернии возник на северо-востоке Канского уезда, у села Тасеево, расположенного в 150 верстах от Канска, в бо-гатом хлебом переселенческом районе, тесно связанном с рабочими золотых приисков Енисейской тайги. Здесь имелась довольно сильная группа большевиков,
. После нескольких безуспешных попыток овладеть селом Тасеево колчаковское командование решило отложить штурм партизанской столицы до наступления лета. Есаул Трофимов, пробывший на Тассовском фронте более двух месяцев, докла-дывая о причинах поражения белогвардейцев, признавал: «Красные отлично дерутся, храбры, много лыжников, у крас-ных высокая дисциплина огня, сторожевая служба поставле¬на великолепно, пропускают дозоры и обстрел ива ют ядро отряда, нападают преимущественно в 2—3 часа утра. Захват наших постов производят всегда с помощью обхода лыжни-ками, внутренняя связь у красных очень высока, уверенность в успехе есть, всегда чувствуется, в последнее время у крас-ных появились большие отряды конницы до 400 всадников. Любимый прием красных — обходные действия лыжников, причем пользуются тропинками и дорогами нам неизвестны-ми. В бою строй принимают рассыпной, имеют .в тылу цепей поддержку, к местности применяются идеально, занимают для обороны окраину деревень и гребни возвышенности. За-хватить внезапной атакой отдельный пост, заставы или кара-ул красных нам почти никогда не удавалось»237.
Управляющий Енисейской губернией в марте 1919 г. на-стаивал перед военным командованием, разрабатывавшим планы ликвидации Тасеевской республики, на необходимости перед наступлением «подготовить атаку артиллерией, а имен-но удушливыми снарядами, так как выстроенные красными укрепления противостоят разрушительной физической силе
374

разрывных снарядов. Чтобы ликвидировать Тасеевский фронт, необходимо не менее двух тысяч человек, из них человек пять¬сот должны зайти в обход с Ангары и сжать большевиков с тыла. Фронт надо ликвидировать до весны, иначе потом крас¬ные будут неуловимы»238.
Партизаны старались соединиться с рабочими Южно-Ени-сейских приисков. По всему району приисков были рассыпа-ны группы повстанцев человек по пятнадцать-двадцать239. В селе Рыбное на правом берегу Ангары находился Южно-Енн- сейский партизанский отряд. Он соединился с «Северным от-рядом» под общим командованием Леонтия Дубинского, сле-саря золотых приисков Путиловского общества240. Рабочие Южно-Енисейских золотых приисков изготовили для парти-зан две пушки241.
Восстание в Тасеевском районе и в городе Енисейске вы-звало переполох среди промышленников. В начале апреля 1919 г. совет съезда южной части Енисейского горного округа доносил Колчаку, что «вследствие большевистского движения все пути в южную часть Енисейского горного округа оказа¬лись отрезанными от мест снабжения, требуется помощь че¬хов или иных воинских частей»242.
Начальник милиции Северо-Енисейского горного округа 10 июля обратился к управляющему губернией с требовани¬ем направить вооруженный отряд для охраны приисков, «ме-стная дружина является неблагонадежной в том отношении, что состоит именно из рабочего элемента». Рабочие заявили, что «пришли работать, а не защищать Федоровское общест-во»243.
Летом 1919 г. в связи с решающими ударами Красной Ар-мии на Урале и успешными действиями партизанской армии Кравченко-Щетинкина на юге Енисейской губернии белые были вынуждены ослабить давление на Тасеевском франте. Партизаны вернулись в Тасеево. В глубоком тылу за тысячи километров от фронта образовалась Тасеевская советская республика. Партизаны создали армейский Совнархоз, кото-рый наладил работу различных мастерских, организовал уборку урожая. В конце апреля 1919 г. штаб выпустил денеж-ный заем с обязательством погасить его из государственного казначейства по ликвидации военных действий244.
В первое время все вступившие в отряды тем самым счи-тались и большевиками. Штаб, руководивший всеми сторона¬
375

ми партизанской жизни, являлся и партийным органом215 Позже, в период массовой мобилизации, штаб выделил орг-комитет, который приступил к регистрации коммунистов, раньше состоявших членами деревенских ячеек. Партийный комитет учел более ста человек, выработал устав группы РКП (б), организовал ячейки в с. Тасеево, при лаборатории, в ротах и батальонах246.
На втором армейском съезде Тасеевского фронта в нояб¬ре 1919 г., выбирая краевой Совет рабочих и крестьянских де-путатов, делегаты выработали наказ, согласно которому «все действия в работе Совета по устройству жизни населения дол¬жны исходить из платформы Советской власти, как являю-щейся прямым проводником идей социализма»247.
Политотдел Тасеевского фронта проводил митинги, изда-вал свой печатный орган, вел антирелигиозную пропаганду. 150 школ работали на освобожденной территории. Из наибо-лее-грамотных партизан выделили учителей.
Одновременно с Тасеевоким фронтом на юге Канского уезда образовался Заманокий фронт в предгорьях Саян, на левом берегу реки Маны. Здесь в Степно-Баджейской, Кияй- ской. Перовской, Вершино-Рыбинской, Шалинской, Семенов-ской и других волостях проживало много переселенцев из центральных губерний, латышей, эсгонцев, поляков, револю-ционных рабочих Москвы, Петрограда, Иваново-Вознесенска и других городов, сосланных за участие в революции 1905— 1907 гг. Население Заманья отказалось признать Сибирское правительство. Большевики ушли в подполье и начали созда-вать нелегальные ячейки, в состав которых входили и беспар-тийные, сочувствовавшие делу революции. К концу 1918 г. большевистская ячейка и группы были созданы почти в 20 се-лах Заманья248.
В конце октября 1918 г. подпольщики пригласили в каче-стве поенного специалиста и командира партизанского отря¬да А. Д. Кравченко249. Представитель Степно-Баджейской ор-ганизации И. Боган выезжал в Красноярск с целью получить директивы. В декабре 1918 г. представитель степно-баджей- ских партизан Рудковский присутствовал на заседании пар-тийного комитета в Канске250.
Вокруг А. Д. Кравченко из небольшой группы образова-лась повстанческая армия. Отдельные отряды, возникшие в ходе восстания, объединились в 4 полка. Кроме того, был
376

сформирован эскадрон кавалерии. Высшим законодательным органом являлся армейский съезд, исполнительным органом, возглавлявшим политическое и административно-хозяйствен- вое руководство — Армейский Совет, военно-стратегическое руководство осуществлял Главный штаб. В полках были соз-даны полковые Советы. Весь командный состав выбирался с последующим утверадением Главным штабом251.
В начале марта 1919 г. в селе Умбеже, близ Степного Бад- жея, состоялся первый армейский съезд. Съезд решил реорга-низовать действующие партизанские силы по принципу пост-роения Красной Армии. Территория, занятая партизанской армией между реками Енисеем и Каном, объявлялась Степ- но-Баджейской партизанской республикой. На совещании представителей освободившихся волостей и партизанской ар-мии был избран объединенный Совет крестьянских, рабочих и партизанских депутатов Канского и Красноярского уездоз2’2.
В селе Степной Баджей были размещены госпиталь на 330 человек, продовольственный отряд, кожевенный завод, сапож-ные, швейные, слесарные, кузнечные, ружейные и патронные мастерские. Вся армия содержалась самообложением кресть-ян, добровольно поставлявших продовольствие, никто не по-лучал денежного вознаграждения, для всех был установлен единый паек.
7 апреля 1919 г. исполнительный комитет объединенного Совета крестьянских, партизанских и рабочих депутатов по-ручил Ачинскому волостному Совету «назначить постоянные цены сколько нужно платить за шитье сапог, за ковку лоша-дей и т. д.»253.
Весной 1919 г. именем революционной крестьянской ар-мии и революционного крестьянства исполком объединенного Совета приказал «немедленно приступить к раскладке всех натуральных и денежных повинностей… Все поля,, заготов-ленные для весеннего сева, должны вспахаться и засеваться общественным попечением оез всякого уклонения»254.
Важное значение для укрепления тыла и фронта партизан-ской армии имел съезд Советов рабочих, партизанских и кре-стьянских депутатов Канского, Красноярского и Ачинского уездов, открывшийся 25 апреля 1919 г. в селе Вершино-Ры-бинском.
На съезде присутствовали также представители от рабо-чих Красноярска и томских партизан. Съезд заслушал докла¬
377

ды командования армии (Кравченко А. Д., Щетинкина П. Е., Сургуладзе С. К.)265, отчет объединенного Совета рабочих, партизанских и крестьянских депутатов и сообщения с мест и принял важные решения по продовольственному, финансово-му и земельному вопросам. От имени партизанской армии и населения Степно-Баджейской партизанской республики съезд послал приветствие Красной Армии и выразил реши-мость продолжать до конца освободительную борьбу против колчаковских войск, не останавливаясь ни перед какими жертвами, не вступать ни в какие соглашения с буржуазией и наемниками капитала256.
С самого начала боевых операций повстанцы поддержи-вали связь с Красноярским комитетом РКП (б)257. Для посто-янной связи был послан Рудковский. Он выяснил, какие силы белых стоят в Красноярске, какие направляются для подав-ления восстания208. Красноярский комитет послал в республи-ку группу специалистов-пиротехников во главе с инженером венгром Шмидтом для организации производства боеприпа-сов на месте259.
В феврале 1919 г. в партизанской армии Кравченко воз-никла угроза остановки военной фабрики. Недоставало свин-ца, баббита, не было жести для оболочек пуль. Лаборатория, вырабатывавшая порох, приостановила работу из-за отсутст-вия бертолетовой соли, гремучей ртути, селитры. Кравченко предложил обратиться за помощью к красноярским рабочим. Поручили К. Юшкову и Е. Дудареву пробраться через кол-чаковский фронт в Красноярск, связаться с подпольным боль шевистским комитетом. Через две недели в распоряжение партизан прибыл бородатый мельник и привез 40 пудов баб-бита, селитру, ртуть, бертолетовую соль и топографические карты Красноярского и Минусинского уездов260.
Управляющий Енисейской губернией в марте 1919 г., ха-рактеризуя Южно-Канский фронт, писал: «В настоящее вре¬мя этот фронт настолько окреп, что для его ликвидации по-требуется от трех до четырех тысяч регулярных войск и энер-гичное командование»261.
Белогвардейские власти торопились к началу весны лик-видировать восстание. В начале марта «верховный прави-тель» повелел возможно скорее и решительнее покончить с Енисейским восстанием, не останавливаясь перед самыми жестокими мерами в отношении не только восставших, но и
378

населения, поддерживавшего их. Стягивая воинские части и готовясь к новому походу против партизан, белогвардейцы предприняли попытку внести раскол в ряды восставших. С этой целью Канское земское собрание обратилось к населе-нию уезда с воззванием о прекращении «мятежа».
Объединенный Совет постановил: «Ответить достойным образом нашим врагам и мобилизовать всех от 18-летнего возраста до 45-летнего»262.
Весной 1919 г. противник закончил перегруппировку сил на Южно-Канском фронте, получил подкрепление. 15 мая бе-лые начали крупное военное наступление на Степно-Баджей- скую республику. Около 12 тысяч человек итальянских и ка-зачьих войск с 25 орудиями и 50 пулеметами одновременно шестью группами ринулись со станции Камарчага, Клюквен-ное и Заозерное. Противник ставил задачу прижать парти-занскую армию к реке Мане, окружить ее в районе Степного Баджея и уничтожить. На Южно-Канском фронте начались длительные ожесточенные бои263.
28 дней партизаны отбивали наступление противника, не считавшегося с огромными потерями. В боях под Нарвой. Тюлюпом, Унгутом, Верхней Уркой, Вершино-Рыбинской и другими пунктами партизаны героически дрались с превос-ходящими силами противника. Запасы боеприпасов были ис-тощены. Стало ясно, что удобную, но слишком растянутую позицию на левом берегу Маны партизанская армия удер¬жать не сможет, и тогда командование приняло план Саян¬ского похода, предложенный А. Кравченко, — оставить тер¬риторию Степно-Баджейской республики, просуществовавшей более 7 месяцев, перевалить через Саянский хребет, выйти в Минусинские степи и отсюда направиться в Урянхайский край (ныне Тувинская автономная республика) и Монголию, а за-тем в Туркестан на соединение с находившимися там совет-скими войсками.
14 июня 1919 г. началась эвакуация Степного Баджея. Вместе с бойцами уходили их семьи. Всего двинулось около 6 тысяч человек264. •
24 июня партизанская армия Кравченко-Щетинкина, прой-дя 200-километровый путь по бездорожной тайге, появилась в Минусинском уезде. Отбиваясь от преследований бело-гвардейских частей и прорывая заслоны на пути, вышли к Белоцарску. На пути движения к отряду присоединились сот-
379

ни рабочих и крестьян, участвовавших в Минусинском вос-стании.
После боя в Ермаках отряд Щетинкина прибыл в с. Шу-шенское. «Мы все партизаны до одного, — рассказывал уча-стник похода, — побывали в доме, где жил Ильич». Хозяин показал угловую комнату и спальню265.
2 августа партизанская армия вступила в Белоцарск. Ар-мейский совет принял меры к укреплению дружеских отноше-ний с населением. В тувинские улусы выехала большая груп-па докладчиков и агитаторов, которые разъясняли политиче-ское положение в стране, рассказывали о победах Красной Армии на Восточном фронте, о героической борьбе сибирских партизан и причинах появления партизанской армии в Туве.
В ноте Главного штаба и Армейского совета монгольскому правительству 2 августа 1919 г. так характеризовались цели партизанской армии: «Сибирские крестьяне не желают при знавать единоличной власти омского адмирала Колчака. На¬ши симпатии ла стороне московской Советской власти, кото¬рая одна только является выразительницей интересов и уст¬ремлений всего трудового народа необъятной России. Наша армия, так же как и вся Советская Россия, не желает пося¬гать на чужие территории своих соседей и желает всеми ме¬рами поддерживать с ними миролюбивые отношения»260.
8 сентября 1919 г. партизанская армия, отдохнувшая и приведенная в боевой порядок, двинулась в обратный путь. За прошедшие два месяца обстановка резко изменилась. Колчаковское командование не имело надежных сил, кото¬рые можно было бы снять с фронта. Деморализованные ча¬сти белых под ударами партизан откатывались к Минусинску. Население с большой радостью встречало партизан. Йз лесов выходили группы повстанцев и присоединялись к армии, об-щая численность которой достигла 10 тысяч человек.
13 сентября армия Кравченко и Щетинкина вступила в Минусинск. Главный штаб обратился к населению Минусин-ского уезда с призывом создавать и укреплять Советы, соби-рать оружие и продовольствие для нужд армии267.
25 сентября в Минусинске открылся уездный съезд рабо-чих и крестьян, вылившийся в демонстрацию единства тру¬да со своей партизанской армией. На заключительном засе¬дании съезда был избран объединенный Совет рабочих и сол¬датских депутатов, которому передавались все функции граж- 380

данской власти2®8. В глубоком колчаковском тылу за две тысячи километров о г фронта, проходившего по Тоболу, на обширной территории Минусинского уезда партизанская ар-мия Кравченко-Мамонтова восстановила власть Советов.
В Восточной Сибири и Забайкалье до весны 1919 г. про-ходил подготовительный период развертывания партизанско-го и .повстанческого движения, период накапливания сил.
Первой ласточкой партизанского движения в Иркутской губернии был отряд Н. А. Калаадарашвили269, обосновавший-ся в верховье реки Китоя. JB начале 1919 г. отряд ограничи-вался незначительными операциями по глухим селениям Якутского тракта, совершал нападения на посты колчаков-ской милиции270. Костяк отряда составляли черемховские шах¬теры, иркутские и красноярские железнодорожники. Имелись однако анархистские элементы, пользовавшиеся покровитель¬ством И. А. Каландарашвилн271.
В декабре 1918 г. недалеко от Черемхова организовался рабоче-крестьянский партизанский отряд из скрывшихся в тайге бывших красноармейцев и работников Совета. Военный Совет отряда возглавил Л. Н. Карнаухов. Отряд разбирал пу-ти, снимал телеграфные и телефонные аппараты на желез-нодорожных станциях между Зимой и Черемховом. Партизаны имели типографию, в которой печатались листовки, воззвания и революционные песни. Отряд действовал под непосредствен¬ным руководством Черемховского комитета РКП (б). С Че¬ремховской организацией партизаны поддерживали связь через П. Персикова, а с Иркутской — через Е. Бердникову и Л. Табакова.
Весной 1919 г. в Черембаосе оперировало несколько мел-ких партизанских отрядов и дружин. В отдаленных от же-лезной дороги и крупных городов районах Приангарья парти-занское движение развивалось медленнее, чем в других районах Сибири. К весне 1919 г. в Восточной Сибири парти-занское движение оживилось. Большое влияние на размах партизанского движения в Восточной Сибири оказала борьба партизан Енисейской губернии и в частности Тасеевского и Камарчагского фронтов на границе Енисейской губернии.
В марте 1919 г. в отряд Н. Калаадарашвили прибыл пред-ставитель Иркутского комитета РКП (б). Он предложил от-ряду активизировать свои действия. По плану подпольного комитета отряду Калаадарашвили отводился участок между
381

станциями Байкал — Зима. Иркутский комитет брал на се¬бя обеспечение средствами, вооружением, людьми. Каланда- рашвили в это время еще не определялся в партийном от-ношении и не занимал четкой политической линии, он не освободился от анархистских взглядов. Вначале он отказы-вался от предложений Иркутского комитета РКП (б), не желая связывать себя какими-либо обязательствами. В от¬ряде было до десятка коммунистов. Большевистскую линию Иркутский комитет провел через группу большевиков, в ко¬торой особенно влиятельными были М. П. Асатиани и Карл Некундэ272.
Иннокентьевская организация подпольщиков неоднократ-но переправляла пулеметы, ручные гранаты и винтовки в отряд Н. Каландарашвили. На станции Иннокентьевская постоянно находился связной из этого отряда273.
В Иркутской губернии еще с осени 1918 г. начал действо-вать Баерский фронт протяженностью 80—90 километров на участке железной дороги Нижнеудинск — Алзамай. Парти-заны разоружили охрану водокачки ст. Камышет, спустили под откос несколько вражеских эшелонов, остановили дви-жение поездов на несколько недель в период наиболее труд-ных боев Красной Армии на Восточном фронте.
14 марта 1919 г. произошло первое боевое выступление партизан села Шиткино под командованием политссылиного, учителя И. А. Бич-Таежного. К ним примкнули жители близ-лежащих деревень274. 28 марта 1919 г. выступил небольшой отряд в селе Бирюса Тайшетской волости, организованный Н. А. Бурливым275. Так начал формироваться Шиткиноко- Тайшетокий фронт, распространивший свои операции по железной дороге от села Тайшет до Алзамая и в долине реки Бирюсы от села Шиткино до села Бирюсы. Отряды лыжни¬ков рвали провода, спиливали телеграфные столбы, разби¬рали пути, взрывали мосты, нападали на охрану станций27’1.
Для координации действий партизанских отрядов в апре¬ле 1919 г. был создан единый штаб Шиткинского партизан¬ского фронта. Его деятельность направлялась партийными комитетами Красноярска и Иркутска. На Шиткинско-Тай- шетском фронте активное участие принимали коммунисты. П. А. Бич, П. Д. Криволуцкий, А. П. Тришкин были коман-дирами отрядов, В. Швайдецкий, М. П. Богданович (Волгин) и Галло работали в политотделе главного штаба, А. Ке-
382

пул — в следственной комиссии, Соколов — в хозяйственно-продовольственном отделе, Колосов — в оружейной мастер-ской277.
Под влиянием большевиков на знамени партизаны Шит- кинского фронта ликвидировали надпись «За Учредительное собрание» и написали «За Советы»278.
26 мая 1919 г. в селе Шиткино открылся съезд партизан Шиткинского и Баерского фронтов. Он отклонил эсеровские предложения о так называемой «чисто крестьянской власти» и высказался за восстановление Советской власти в освобож-денном районе. Съезд избрал военно-революционный Совет27’.
Шиткинские партизаны на воззвание Нижнеудинской зем-ской управы ответили: «Вам не поймать нас на эту забро-шенную удочку (Учредительное собрание). Мы никогда не остановимся на полпути, а доведем наше святое дело до конца, до полного закрепления прав трудящихся. Долой со-глашателей. Долой учредиловку. Да здравствует власть Со-ветов рабочих и крестьянских депутатов. Да здравствует со-циализм»280.
Управляющий Илимским районом в докладе управляю-щему Иркутской губернией в июне 1919 г. отмечал, что тол-чок повстанческому движению в районе Кежмы дали рабочие Бодайбинских приисков. «Они влияют, — писал он, — на крестьянство, создают военнореволюционные штабы и насе ление верит в их силу»281.
Крупное движение возникло в Нижнеудинском уезде в районе Тулун—Братский острог — Аргалик. Движение пере-кинулось затем в Усть-Кут и Илимский край282. 19 августа 1919 г. штаб Иркутского военного округа сообщил, что в Че-ремховском районе между реками Ия и Ока находится значи-тельная группа большевиков, состоящая из рабочих Никола-евского железоделательного завода283.
Весной 1919 г. колчаковское правительство в угоду граби-тельским интересам американского империализма начало на участке Большая Мамырь—Илимск — Усть-Кут строитель-ство тракта, который должен был соединить Сибирскую железную дорогу через Бодайбо и Якутию с побережьем Тихого океана На строительстве сосредоточилось до 1500 че-ловек рабочего населения284.
Иркутский комитет РКП (б) решил использовать эти си¬лы для развертывания партизанского движения. В июне
383

1919 г, он командировал на строительство группу коммуни-стов из мастерских военного завода села Лиственничного на Байкале, с задачей развернуть партийную работу на строи-тельстве тракта и прилегающих к нему селах, а также среди рабочих Лучихинского и Николаевского металлургических заводов, Усть-Кутского солеваренного завода и Бодайбин¬ских золотых приисков, вовлечь лучших рабочих в партизан¬скую борьбу, сорвать работу на строительстве и заводах, установить связь с партизанскими отрядами285.
Особую тревогу колчаковцев вызывала поддержка парти-зан местным населением: «На местах имеется значительный контингент людей, которые вступают в партизанские отряды без всяких принуждений». Далее указывалось, что сильно страдают от партизанских набегов золотопромышленные районы, где многие рабочие «имеют определенное тяготение, к большевизму и при первом же появлении партизан способ-ствуют восстановлению Советской власти»286.
При освобождении Илнмска партизанам большую помощь оказали местные рабочие. Весть о взятии Илнмска достигла Касьяновки, где располагалась рабочая база Илимтракта. Там собрался митинг, н рабочие постановили всем как одно¬му присоединиться к партизанам. До 600 рабочих во главе с местной подпольной организацией прибыли в Илимск и при-мяли участие в боях против карательного отряда Белоголово-го, направленного на усмирение восставших287.
Под контролем партизан оказалась обширная террито¬рия, началась организация Советской власти, созывались во-лостные и уездные съезды, организовывались боевые дружи-ны и революционные отряды.
Крупный очаг партизанского движения на востоке Сиби¬ри разгорелся в царстве Семенова. Дикий разгул семенов¬ских орд, японских и американских интервентов в Забайкалье открыл глаза широким массам рабочих, крестьян и казаков на характер гражданской войны, охватившей всю страну, и создал условия для нарастания движения за восстановление Советской власти.
Гражданская война усилила классово-политическое раз-межевание среди бурят-монгольского населения Прибай¬калья. Рабочие здесь составляли лишь два процента населе¬ния, главным образом в Вррхнеудинске, в Петровском заводе, Ганзурино, на золотых приисках. Влияние лам, бесчисленные
484

споры русских с кочевниками о земле и сенокосных угодьях, наличие анархиствующего элемента в отрядах, разжигание национальной вражды — все это создавало трудности для ра-боты большевиков.
Буряты-коммунисты активно участвовали в борьбе за власть Советов (М. Сахьянова288, М. Амагаев, М. Ербанов289, С. Николаев, В. Трубачеев). Подпольный комитет наладил связь с рабочими основных железнодорожных станций и за-водов Прибайкалья: Петровский завод, ст. Хилок, Мозгон, Слюдянка и др.
Основной костяк руководителей партизанских отрядов в Забайкалье составляли большевики и рабочие-красногвар-дейцы (С. Широков-Полянский, В. Манторов, П. Аносов290). Наряду с этими закаленными бойцами крестьянство выдви-нуло из своей среды командиров и руководителей.
Рабочие промышленных предприятий >и железной дороги при первой же возможности уходили в партизанские отряды. При взятии партизанами станции Оловянная деповские ра-бочие влились в отряд, составили его основное ядро. В авгу-сте 1919 г. восставшие рабочие железнодорожных мастерских ст. Зилово организовали партизанский отряд в количестве 250 человек291. Одновременно на ст. Ольдой транспортные и приисковые рабочие подняли восстание, организовали три партизанских отряда. В Татаурово к восставшим присоедини-лись рабочие лесных разработок и железной дороги292.
Большая роль в развертывании партизанского движения в ‘Забайкалье принадлежала рабочим золотых приисков. В Во-сточном Забайкалье в 1919 г. не было ни одного промышлен-ного заведения, откуда бы рабочие не ушли в партизанские отряды. Они показывали пример стойкости и героизма в бо¬ях. Особенной славой в отряде М. Якимова пользовалась «зо-лотая сотня» из рабочих Ново-Троицких приисков под коман-дованием А. Ф. Димова293.
Центр по руководству партизанским движением в Забай-калье находился в г. Чите. Отсюда шли связи с местными нелегальными низовыми большевистскими организациями, иногородними комитетами РКП (б) и штабами партизанских отрядов, подготовка восстания среди рабочих г. Читы и в семе¬новских войсковых частях, массовая заготовка оружия, бое¬вых припасов и транспортировка их в партизанские отряды.
В железнодорожном кооперативе г. Читы работал
25 В А. Кадейкин
38Э

А. И. Миронычев, он держал связь с партизанскими отряда¬ми. К нему являлись в лавку как покупатели крестьяне и партизаны, которым он передавал указания и решения пар-тийного комитета294. Подпольщики проникли в егерский ба-тальон, в польскую школу и польский клуб, оружейные ма-стерские, артиллерийские оклады295. Подпольщики создали ячейку в караульном батальоне, откуда в феврале 1919 г. бы-ло вывезено несколько пулеметов, переданных затем в пар-тизанский отряд.
В июне 1919 г. из Читы в Куларки приехал студент учи-тельской семинарии, участник даурских боев Николай Суво-ров и попросил подробно информировать его о настроении населения и подготовке к восстанию. В свою очередь он рас-сказал о революционной работе среди железнодорожников Читы, об успехах партизанского движения в различных рай-онах Забайкалья.
Вскоре партизаны появились на правом берегу реки Шил- ки в с. Старо-Лоншаково. Повстанцы объявили сбор воору-женных бойцов, подняли красное знамя, и 140 человек дви-нулись на Усть-Кару, соединились с отрядом М. К. Швецо¬ва. С занятием Усть-Кары и Карийских приисков ряды парти¬зан пополнились за счет горняков296.
Выросшие численно и закалившиеся в огне боев парти-занские соединения П. Н. Журалева, Н. Н. Раздобреева, М. М. Якимова, Я. Н. Коротаева, Ф. А. Погодаева297 смело вступали в бой и героически бились с врагами.
Обширная территория Сибири от Урала и до Забайкалья весной и летом 1919 г. оказалась объятой пламенем повстан-ческо-партизанского движения. Благодаря руководству под-польных большевистских организаций усилия отдельных пар-тизанских отрядов объединялись по единому плану. Основ-ным содержанием, главной целью партизанского движения стало восстановление власти Советов.
Обращает на себя внимание и тот весьма .примечательный факт, что независимо от места и времени возникновения пар-тизанских отрядов и фронтов в колчаковском тылу, в конеч-ном счете почти все они располагались вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали, являвшейся основным нервом экономической и военной жизни. Именно железная дорога являлась наиболее важным и вместе с тем наиболее уязви¬мым местом в планах колчаковцев.
386

В январе-феврале 1919 г. в Читу нелегально прибыл связ-ной ЦК РКП (б) Д. Д. Киселев. Он встретился с А. Петро¬вым («Костей») и Л. Литвиной. Они информировали предста-вителя центра о том, что в Чите организация коммунистов стремится в конечном счете испортить путь (Забайкальской железной дороги) и тем прекратить или затруднить до край-ности подвоз военного снаряжения и припасов на Уральский фронт из Владивостока, подготовить террористические акты против отдельных деятелей сибирской реакции, приобретать оружие для целей восстания298.
После поездки в Иркутск, Читу и Красноярск Д. Д. Кисе-лев докладывал по возвращении в Москву: «Посещая орга-низации, я обращал самое серьезное внимание на порчу же-лезнодорожного полотна, сожжение военных грузов, круше-ние воинских поездов и вообще разрушение железнодорожно-го транспорта. Все организации приняли это к сведению и руководству. На Забайкальской дороге производились кру-шения всякий раз, как только партизанские отряды Читин¬ской организации выходили на линию железной дороги. Меж¬ду Красноярском и Иркутском на участке Канск—Тайшет по¬езда иногда шли не более 4—5 раз в неделю, да и то в со-провождении броневиков, а число крушений на этом участке не поддается учету, можно сказать, что ежедневно круши¬лось то тут, то там на этом участке по нескольку поездов»299.
В декабре 1918 г. произошли вооруженные восстания же-лезнодорожных рабочих Омска, Канска, Иланской, а вслед за этим партизанские отряды, доходящие иногда до 250 че¬ловек, стали выходить из лесов, нападать на станции, портить полотно, сжигать и подрывать мосты.
Газета «Сибирская жизнь» сообщала: «Партизаны чувст-вуют себя настолько сильными, что двинулись из лесов к же-лезной дороге в области между Мариинском и Иркутском». В непосредственной близости к железной дороге в Канском уезде открылся Камарчагский фронт. В марте 1919 г. кроме Камарчагского фронта партизаны открыли Шнткинский фронт, и возникла «Тайшетская пробка».
В оперативной сводке за 30 марта 1919 г. сообщилось, что «в районе станции Тайшет положение тревожное. Для охраны моста через реку Бирюсу поставлен бронепоезд. Деревни Би¬рюса, Половина, Черемхово, Еловская, Конторка заняты красными. Отряд генмайора Афанасьева не в состоянии спра¬
25*
387

виться с поставленной задачей. Необходимо выслать свежие части, а также привлечь чешские части»300.
За 4—7 апреля из Восточной Сибири пришел только один поезд. Пассажиры рассказывали, что в пути поезд был обст-релян, вдоль железнодорожного полотна пассажиры успели заметить до 14 эшелонов воинских поездов, спущенных под откос301.
По признанию министра транспорта, в апреле 1919 г. за-стопорилось движение на Томской дороге из-за выступления большевистских отрядов. После постановления тайной боль-шевистской конференции, состоявшейся на ст. Тайга, о порче дороги, в январе 1919 г. на Томской дороге произошли два случая взрыва моста, в феврале—12, в марте—19, в апре¬ле— 31. Мастерские работали впустую, больше портили, чем выпускали302. ‘
Зная прекрасно местность, лыжники незаметно подходили к полотну, портили путь и ускользали. Под откос летели во инские эшелоны, поезда с амуницией. Движение прерыва¬лось временами на недели. Опасные места паровозы прохо¬дили под охраной воинских отрядов в блиндированных ва¬гонах.
Белые возложили охрану железной дороги на чехословац-кие войска, дабы дать своим войскам возможность оторвать¬ся от железнодорожной магистрали для ведения операций против партизан, установили курсирование бронированных поездов на наиболее опасных участках303.
1 мая 1919 г. генерал Жанен отдал приказ по чехословац-ким войскам «очистить полотно железной дороги от бунтов-щиков, отобрать у жителей военное оружие и проклама-ции»304. 11 мая 1919 г. начальник 2-й чешско-славянской стрел¬ковой дивизии полковник Крейчий издал приказ, которым возложил охрану магистрали участка Новониколаевск— Ачинск на самих же жителей, проживавших в районе 20 верст к северу и югу от магистрали сибирской железной до¬роги. Крейчий потребовал заложников из каждой деревни305.
На участках Венгерка—Тайшет—Байроновка—Разгон че-хи для охраны пути поставили два броневика. На многих станциях и около мостов были выставлены усиленные отря-ды. Комендантами станций были назначены офицеры интер-вентов. Всякого схваченного вблизи дороги расстреливали или вешали. Один из очевидцев, проезжавший в мае 1919 г.
388

перегон между станциями Тайшет—Облепиха, насчитал 18 трупов повешенных на телеграфных столбах306.
Белые пытались ставить охрану на всех мостах, но парти-заны нападали на посты, снимали их, уводили солдат, заби-рали железнодорожные инструменты, необходимые для ди-версионной работы.
8 мая 1919 г. утром партизаны напали на ст. Тайшет и за-няли станционное здание. Два часа шел бой с чехословацки¬ми войсками. Подошедшие броневики белых подвергли заня¬тые партизанами станционные здания артиллерийскому обст¬релу, здания загорелись, телеграфное имущество и аппараты повреждены. В нападении участвовали рабочие станции, скрывшиеся незадолго до этого. Здание станции сгорело до основания, остались лишь обгорелые стены307.
17 мая 1919 г. администрация дороги из Тайшета сообща-ла: «Положение полотна катастрофическое. Сожжение мо-стов, порча телеграфа. То, что восстанавливается ротой и до-рожным управлением упорным дневным трудом, ночью раз-рушается красными. Свыше десятка паровозов свалено под откос. С 13 мая движение совершенно приостановлено»308.
Действия партизан вызвали растерянность в рядах про-тивника. Начальник Иркутского управления госохраны 15 мая 1919 г. в секретном порядке доносил, что в связи с со¬бытиями на ст. Тайшет и появлением большевистских отря¬дов «в разных пунктах губернии, по городу, особенно среди малосознательных масс населения, поползли самые неверо-ятные и фантастические слухи»309.
За 17 дней мая на Томской дороге произошло 17 круше-ний и нападений310. Партизаны действовали налетами, разру-шали железные дороги, громили государственные учреждения и милицию, конфисковали имущество богачей, возвращали населению собранные опричниками подати, восстанавлива¬ли Советскую власть. В районе ст. Тайшет и Клюквенная партизанами производились крушения поездов по нескольку раз в день, 8 мая — 5 крушений, 9 — восемь, 23 мая — три311.
Министр путей сообщения колчаковского правительства Устругов в докладной записке писал, что Томская дорога «по-сле нападения зачастую представляет узкое горло, в котором долго задерживаются срочные грузы, следующие с Востока», и просил правительство Колчака принять экстренные меры к охране Томской магистрали312.
389

До войны Сибирская магистраль при одноколейном пути пропускала до 42 поездов в сутки, во второй половине 1919 г. при двухколейном пути от Омска поезда стояли на станциях и разъездах целыми днями, неделями и в общем за сутки станции пропускали не более 15 поездов. На перегоне же от станции Дуплеиская до г. Новониколаевска на протяжении 80 верст в первых числах августа 1919 г. образовалась лента поездов (свыше 100), стоявших на небольшом расстоянии друг от друга с застывшими паровозами по 12 и более дней313.
Газета «Правда» писала: «В колчаковском царстве пасса-жирские поезда ходят один раз в сутки с большими опозда-ниями. Поезда курсируют исключительно по линии Иркутск— Красноярск, совершая пробег в течение недели. Вагоны в по¬ездах большей частью товарные, неотапливаемые. Поезда на линии Красноярск—Томск ходят изредка, совершая пробег в 500 верст в течение недели. От Томска на запад пассажирское движение прекращено еще в сентябре. Движение по линии Томск—Омск совершается все время при невероятно трудных условиях, заставляющих многих прибегать к гужевому транс¬порту»314.
Война, развернувшаяся в Сибири на протяжении более че-тырех тысяч километров великого сибирского пути, способст-вовала дезорганизации колчаковского тыла, разрушению ком-муникаций противника, уничтожению его живой силы и тех-ники. Успешные действия партизан в полосе железной дороги оказывали огромное моральное воздействие на население, убеждая его в неодолимости народных повстанцев, боров-шихся за восстановление Советской власти.
§ 3. Революционизирующее влияние ра-бочего движения и нелегальной деятель-ности большевиков на армию противника
Непрекращавшиеся восстания сибирских рабочих и кре-стьян, упорные и,героические бои партизан оказывали рево-люционизирующее влияние на белогвардейскую армию. В ус-ловиях гражданской войны деятельность среди солдат белой армии большевики Сибири считали важнейшим участком сво-ей работы. Они прекрасно понимали, что успех борьбы рабо-чих с контрреволюцией будет возможен только в том случае,
390

если выступления рабочих получат поддержку не только кре-стьян, но и солдат армии противника.
На основе уроков первой русской революции В. И. Ленин отменял, что если революционное настроение «не захватит самого войска, тогда не может быть и речи о серьезной борь-бе»315.
Большевики Сибири в годы гражданской войны широко использовали опыт военно-боевой работы, накопленный в пе-риод подготовки и проведения Великой Октябрьской социа-листической революции. Разлагая армию противника, они решили две задачи. С одной стороны, формировали армию вос-стания главным образом из рабочих, составлявших ядро ре-волюционной армии, и солдат, мобилизованных в колчаков¬скую армию, состоявшую преимущественно из крестьян. С другой стороны, своей революционной работой среди солдат белогвардейской армии и крестьян большевики разрушали надежды Колчака на формирование массовой армии, ослаб¬ляли ее боеспособность.
Подпольщики никогда не рассматривали казачество, а также части чехов, поляков, сербов как сплошную реакцион¬ную массу. Большевики учитывали разницу между рядовыми солдатами, вовлеченными в армию обманным или насильст-венным путем, и реакционным офицерством. Антинародный режим колчаковщины не имел массовой социальной базы для создания своей армии. Лишь сравнительно небольшой слой армии, состоявший из бывших царских офицеров, сынков по-мещиков, капиталистов и кулаков, добровольно пришедших в армию еще летом 1918 г., являлся военной опорой контрре-волюции.
На призыв о добровольной мобилизации широкие массы трудящихся города и деревни в Сибири не откликнулись. То¬гда Сибирское правительство начало принудительную моби- — лизацию. Белогвардейское правительство стремилось ото¬рвать солдат от политики, противопоставит!; крестьян рабо¬чим. Не решаясь призвать бывших фронтовиков, прошедших политическую школу в окопах и научившихся разбираться в политике, Сибирское правительство объявило о мобилизации новобранцев, надеясь, что ему удастся обмануть молодых и неопытных солдат и заставить их воевать против своих отцов и братьев в сибирском тылу и на Восточном фронте.
Крестьяне решительно отказались отдавать своих сыновей
391

в белогвардейскую армию. В ряде сел они не являлись на призывные пункты. 28 августа 1918 г. из Кузнецка уездный комиссар Сибирского правительства отправил телеграмму в Томск, в которой сообщал: «Призывном пункте Кузнецка призыв начался. Волостях Прокопьевской, Кузнецкой некото-рые села задерживали составление списков новобранцев. Кузнецкую волость выезжал с отрядом сам, недоразумение ликвидировано. Прокопьевскую высылается отряд милиции и дружины. Выезжаем призывные пункты Кольчугино, Щегло-ве»316.
В донесении от 7 октября 1918 г. Томский уездный комис-сар писал, что «…новобранцы массами дезертируют обратно в деревни, а родственники, очевидно, охотно их принимают». В частности, указывалось, что в Варюхинской волости пришлось «вылавливать всех 150 призванных новобранцев»317. Мобили¬зация, проведенная при посредстве чехословацких штыков, увеличила в городе ряды недовольных белогвардейским пра¬вительством. Подпольные комитеты Томска, Омска, Енисей¬ска установили связь с новобранцами. В ночь на I ноября 1918 г. восстали солдаты Томского гарнизона, многие из ко¬торых были насильственно мобилизованы. Будучи привезен¬ными в Томск, они установили связь с сидевшими в тюрьме большевиками. Подпольщикам удалось проникнуть в охрану тюрьмы. Одновременно готовилось восстание рабочих Зем¬ского городка.
К приказу № 14 по 5 Томскому полку от 14 ноября 1918 г. приложен список солдат полка, принявших участие в восста-нии. Было арестовано 120 солдат318.
Восстание готовилось заранее, но началось преждевремен¬но. Оно показало, что любая случайность может привести к поражению. Подпольщики начали более тщательно готовить¬ся к выступлению.
Как уже говорилось, в период восстания омских железно-дорожников в декабре 1918 г. и 1 февраля 1919 г. солдаты местного гарнизона находились под сильным большевист-ским влиянием и приняли участие в борьбе на стороне рабо-чих. 1 февраля 1919 г. управляющий Енисейской губернией сообщал министру внутренних дел: «…было несколько случа-ев перехода целых частей к противнику. Значительное количе¬ство новобранцев, вливаемых в формируемые части, пред¬ставляют весьма ненадежный элемент, усиленно обрабаты- 392

ваемый агитацией. Недавно была обнаружена агитация и ор-ганизация в Енисейском полку. Надеятся на этот состав не-возможно»319.
На подавление восстания в Енисейск послана из Красно-ярска рота с пулеметом. В связи с этим в самом Красноярске началось брожение, при этом стоящие там два сербских эс-кадрона снабжали большевиков оружием и патронами и бы¬ли обезоружены колчаковцами.
6 февраля 1919 г. управляющий Томским уездом доносил, что «борьба с дезертирством принимает все более и более за-тяжной характер. В большинстве случаев волостная адми-нистрация не в силах вести борьбу с дезертирством. Некото-рые дезертиры оказывают вооруженное сопротивление. Воз-можна борьба только при содействии военных отрядов»320.
В связи с массовым дезертирством крестьянства колчаков-ское командование предполагало призвать в армию беженцев из числа буржуазно-помещичьих сынков и чиновников, так как по их наблюдениям «Ваньки Сибирские не лучше Ванек Российских»321.
В феврале 1919 г. военный министр колчаковского прави-тельства представил записку по вопросу о том, как организо-вать военную силу, которая явилась бы опорой власти: «По- видимому обычный способ призыва известных возрастов, — говорилось в записке,—не даст Желаемых результатов, ибо при незначительности образованного слоя населения приве-дет к образованию армии крестьянской с примесью предста-вителей городского рабочего населения и городской бедноты. То есть призыв вольет в армию как раз те элементы, какие были затронуты большевистской пропагандой и которые пред¬ставляют для них специфически избранный объект… Населе¬ние настроено так, что при объявлении призыва возможны сильные волнения и вспышки с их тяжелыми последствиями.
Единственный путь к образованию надежной воинской си-лы— призыв интеллигентного и имущего населения города. Такая мера даст контингент призываемых по своему соци-альному положению, по своей личной заинтересованности не-способный на какую-либо вспышку против власти». При этом особенно указывалось на «непроницаемость этого континген-та для большевистской пропаганды», на необходимость «пре-дупредить выступления, обычно рассчитанные на возмож-ность склонить воинскую силу на свою сторону»322.
393

3 февраля 1919 г. появился приказ колчаковского прави-тельства о цензовой мобилизации мужского населения в воз-расте от 18 лет’до 43 включительно, получивших образова¬ние не менее 4 классов средних учебных заведений323. Рабо¬чих колчаковцы не решались призывать, они переводились на положение военнослужащих. Основные массы крестьянст ва призыву не подлежали, как не имевшие образования. При-казом о цензовой мобилизации колчаковское правительство определенно демонстрировало свою боязнь трудящихся и на-мерение создать классовую армию из цензовых элементов для подавления революции.
Но потребности войны требовали большой армии. В кол- чакии все более обострялось противоречие, суть которого В. И. Ленин охарактеризовал следующими слова>ми: «Чем дальше шли бои, тем больше редели ряды офицеров и созна-тельного кулачества, которые составляли главную силу Кол-чака, и тем больше ему приходилось брать рабочих и кресть-ян. И когда Колчаку пришлось расширить свою армию, это расширение привело к тому, что сотни тысяч перешли на на-шу сторону»324.
Военные организации большевиков неустанно работали по разложению армии противника, вербовали в свои ряды мо-билизованных. Эта работа требовала от большевиков исклю-чительного мужества и конспирации. Подпольные комитеты выделяли особые группы для работы в войсках из коммуни-стов, имевших большой опыт подпольной работы. Они орга-низовывали ячейки, подбирали агитаторов, собирали данные о численности, состоянии вооружений и передвижении бело-гвардейских войск, о продовольственном обеспечении и наст-роении солдат.
Начальник центрального отделения военного контроля бе-логвардейского правительства с тревогой доносил, что «все силы антигосударственных кругов настроены на то, чтоб раз-ложить армию»325. В донесении указывалось, что большевики ведут усиленную агитацию среди солдат, «снабжают в боль-шом количестве партийной литературой воинские части как з тылу, так и на фронте, рассылают специальных агентов и в гыл, и на фронт и обладают штатом развозчиков литерату-ры»326. |
К насильственно мобилизованным рабочим и крестьянам большевики обращались в листовках с призывом переходить
394

па франте к красным или присоединяться к партизанским от-радам. В отдельных частях коммунисты созывали нелегаль-ные солдатские собрания. Военный штаб Иркутского комите-та РКП (б) трижды пытался вывести отдельные подразделе¬ния из Иркутска к партизанам. Через сочувствующих солдат доставали оружие и боеприпасы, получали сведения о дисло-кации, численности и вооружении частей, о намерениях бело-го командования327.
Эта работа давала эффективные результаты в виде массо-вого дезертирства и перехода сибирских частей на сторону партизан и Красной Армии. Палочный режим и издеватель-ства колчаковских офицеров над солдатами, известия из дома о массовых зверствах и грабежах карательных экспедиций — все это усиливало ненависть насильно мобилизованных солдат к колчаковскому режиму и создавало благоприятную почву для коммунистической пропаганды.
«За последний период времени, — доносил в секретном до¬кументе начальник семеновского управления госохраны уп-равляющему Забайкальской области, — среди войск нача лось полное разложение, дошедшее до того, что солдаты и даже офицеры открыто стали переходить на сторону парти-зан, унося с собой оружие и снаряжение. За короткий период времени ушли целыми ротами солдаты 32-го Сретенского стрелкового полка, 33, 34, 35, 36-го сибирских полков и других частей. Солдаты забирали с собой все имеющиеся в полку пулеметы и оружие, с такими ротами уходили и офицеры этих рот»328.
В докладе Сибирского бюро в ЦК РКП (б) сообщалось, что, готовя вооруженное восстание, сибирские большевики наряду с созданием боевых рабочих дружин и руководством крестьянским движением много внимания уделяют работе в войсках противника. Они ведут организационно-агитацион-ную работу среди неприятельских частей, связывают распро-пагандированные части с прифронтовыми большевистскими организациями, содействуют переходу на сторону Красной Армии неприятельских войск, организуют всевозможные взрывы складов, мостов и т. д. в тылу противника329.
Подпольщики вели работу под лозунгом: «Не давать Кол-чаку солдат», призывали население уклоняться от мобилиза-ции, переходить на сторону партизан. Не ограничиваясь этим, особенно весной 1919 г., в период цензовой и общей мобили¬
395

зации, большевики использовали малейшие возможности для проникновения в армию противника, чтобы изнутри взрывать ее. Многим опытным работникам в Омске, Томске, Краснояр-ске, Барнауле давались специальные поручения являться на призывные пункты под видом «добровольцев» и затем развер-тывать среди солдат революционную пропаганду.
В середине мая 1919 г. произошли крупные волнения ере ди колчаковских войск, расположенных между Иркутском и Красноярском. В июне 1919 г. в Томске восстал 46-й Сибир-ский стрелковый полк, солдаты которого отказались идти на фронт. Колчаковское правительство жестоко расправилось с восставшими. Было арестовано 112 солдат, из которых 70 было расстреляно по приговору военно-полевого суда-330.
Примерно в то же время взбунтовались 13 и 20-й сибирские стрелковые полки, расположенные недалеко от станции Тай¬га. Восстание было жестоко подавлено белоченвскими войска¬ми. Многие солдаты были арестованы и отправлены под кон¬воем в Томске331.
При отправке на Восточный фронт или на внутренние фронты против партизан распропагандированные солдаты при первой возможности переходили к красным. По сообще¬нию начальника 4-го Восточно-Сибирского тяжелого артилле-рийского дивизиона, «во время пути следования на фронт с 26 по 31 января 1919 г., несмотря на принятые меры вплоть до размещения офицеров по вагонам с солдатами, таковых бе-жало из эшелона 70 человек. Побеги совершались главным образам ночью и в пути и облегчались тем, что из состава данных мне солдат не было ни одного, на которого можно было бы положиться. В двух случаях взводные не только не удержали своих солдат, но сами подали пример и скры-лись»332. •
4 февраля 1919 г. из штаба Иркутского военного округа запрашивали: «Донесите подробности о полуроте батальона Решеннна, перебежавшей к красным. Сколько расстреляно из числа оставшихся»333. 3 марта 1919 г. управляющий Кан¬ским уездом телеграфировал управляющему губернией: «Ввиду случаев перехода к красным солдат Абанского отряда отряд возвратился в Канск»334. 4 марта 1919 г. по войскам Сибирской армии в связи с самовольными отлучками и дезер-тирством отдан приказ предавать военно-полевому суду сол-дат-дезертиров, а также лиц, укрывавших их.
396

Факт перехода насильно мобилизованных на сторону Крас¬ной Армии признавал и Колчак. В приказе от 14 мая 1919 г. он писал: «Из поступивших ко мне донесений видно, что в последнее время на фронте имели место факты добровольной сдачи в плен солдат армии из числа мобилизованных и пере-ход к противнику до боя»335. «Верховный правитель» приказал все имущество и землю сдавшихся конфисковывать в пользу казны, дезертиров и перебежчиков в плен не брать, а расстре¬ливать на месте без суда336.
Вторая половина 1919 года стала особенно благоприятной для работы в колчаковской армии. Красная Армия громила врага по всему Восточному фронту. Белые неистовствовали в тылу, усиливали террор и порки местного населения. В дерев-не к этому времени полыхало партизанское движение, а кара-тельные отряды терпели поражение за поражением.
17 июля 1919 г. в Омске колчаковское командование пере-дало военно-полевому суду 23 солдата за срыв погон. В Том-ске расстреляны 19 человек337.
В начале сентября 1919 г. отряд особого назначения, нахо-дившийся в Тулуне, выделил 45 человек в район Танхоя с целью разведки и ликвидации красных. Солдаты восстали, убили офицеров и перешли на сторону партизан. Затем в чи-сле уже 80 человек они напали на Николаевский завод, где арестовали администрацию и обезоружили милицию, 250 ра-бочих завода, присоединившись к этому отряду, как сочувству¬ющие большевикам, направились в Братск, а оттуда в Ша¬манове. Вслед за тем взбунтовался весь гарнизон в Тулуне. Перебив своих офицеров, солдаты с оружием разбежались по окрестностям. Для поимки взбунтовавшихся солдат были высланы отряды чехов из Нижнеудинска и Зимы338.
6 сентября 1919 г. с утра в Глазкове и в районе располо-жения 53-го Сибирского стрелкового полка было разбросано много прокламаций большевиков. В них говорилось о том, что солдаты на фронте массами сдаются большевикам339.
И, действительно, в июле 1919 г. одновременно перешли на сторону красных три полка 64, 63 и 60. В сентябре 1919 г. только частям Первой армии Туркестанского фронта сдалось в плен 55 тысяч солдат и офицеров, которые заявили, что Колчак их обманул, что «только теперь они поняли, что Кол-чак… на деле является агентом иностранных капиталистов, идущих закабалить всю Россию».
397

Серьезных успехов достигли большевики Забайкалья в ка-зачьих частях Семенова. Летом 1919 г. группы революционно настроенных казаков сложились во многих частях. Читин-ский, Прибайкальский и другие подпольные комитеты гото-вили переход этих частей на сторону партизан.
В июле 1919 г. произошло восстание в первом Забайкаль-ском казачьем полку. Этот полк в апреле 1919 г. выехал из Читы на восток. Аресты, порки, реквизиции, пьянство офице-ров, насилия над женщинами .вызывали у солдат чувство не-нависти к семеновскому режиму.
В конце июня 1919 г. семеновские офицеры устроили же-стокую расправу над партизанами в станицах Убиенной и Буширино, били жителей нагайками по лицу, вешали, четвер-товали. Вскоре полк перевели в деревню Грязную, западнее Нерчинского завода. В полку сложилась подпольная группа, ее организаторами были старые красногвардейцы: Кутузов, Г. Васильев, Й. Горятин, М. Бутин, П. Письменов, Г. Темни¬ков, И. Стрельников, ветфельдшер Н. Бульдыгеров. На неле-гальном заседании они решили послать двух гонцов к коман-диру партизанского отряда П. Н. Журавлеву для сообщения о предстоящем выступлении. Установили связь с солдатами Нерчинско-Заводского гарнизона.
Ночью 14 июля 1919 г. солдаты восстали, в двухчасовой схватке перебили семеновских офицеров, стали вытаскивать заряженные пушки, ящики и пулеметы. С японскими винтов-ками и горной батареей восставшие перешли к партизанам в составе пяти сотен под командованием хорунжего Чугуев-ского, боевого и храброго офицера, отличившегося на русско- японской войне, героя, кавалера четырех георгиевских кре-стов и медалей, участника Восточно-Забайкальского фронта’40.
В 32-м полку подпольную работу организовал «Костя» (Петров), бывший секретарь Забайкальского областного ка-зачьего управления, лично знакомый со многими военными. Несмотря на строгую слежку после перехода 1-го полка на сторону революции, в 32-м полку сложился свой подпольный комитет.
Вначале предполагали, что полк при посылке его на борьбу с партизанами перейдет на сторону красных, но его никуда не отправляли, тогда комитет решил увести полк г оружием в тайгу. Надо было захватить с собой артиллерию, чтобы лишить японцев возможности преследовать. Пот.ребо-
398

валось время, чтобы склонить на свою сторону часть артил-леристов, но военная организация полка была раскрыта и разгромлена341.
Сентябрьскую мобилизацию местного населения комитеты использовали для постановки партийной работы. Воинские части сами теперь искали связи с большевистским подполь¬ем. В ноябре 1919 г. был послан на подавление партизанской армии Мамонтова и Громова 42-й стрелковый полк, но он це-ликом перешел на сторону повстанцев, предварительно пере-бив офицерский состав. Руководил этой операцией рабочий Голышев342.
Вслед за переходом солдат 43 и 46-го полков на сторону партизан, 5 декабря 1919 г. начальник колчаковской контр-разведки сообщал о подготовке восстания 29-го полка, рас-квартированного в Ачинске. 9 декабря из Канска сообщали о переходе 13-й роты 56-го стрелкового полка и восстании Енисейского полка в Красноярске.
Длительное пребывание в России не прошло бесследно и для иностранных солдат: чехов, словаков, венгров, поляков, американцев и других. Многие из них были очевидцами Ок-тябрьской революции и первых мероприятий Советской вла-сти, предоставившей трудящимся свободу, землю и мир, ви-дели, как народ защищал свои завоевания в пламени граж-данской войны. Они также видели, что представляла собой диктатура Колчака, какие страдания она несла трудящимся.
Это прежде всего относится к чехословацким солдатам, численность которых составляла почти 50 тысяч человек. Большевики не смешивали чешских политиков того времени с чешским войском военнопленных. Политики не выражали мнений чешских солдат, но они были заправилами и опреде-ляли направление деятельности войск.
От Владивостока, куда чехословацкие солдаты стреми¬лись в надежде отправиться на родину, союзники повернули их на запад. Стала очевидной ложь о том, что солдат везут домой, а большевики мешают. Чехи являлись игрушкой в большой политике союзников, стремившихся задушить рус¬скую революцию. Комитеты, возникшие под влиянием Ок¬тябрьской революции в частях чеховойск, стали выражать недовольство. Когда дошла весть, что Германия капитулиро¬вала и мировая война закончилась, старые аргументы вдох¬новителей интервенции об открытии противогерманского
399

фронта с востока отпали. Никакие силы уже не могли заста-вить массы чехословацких солдат дальше воевать в Сибири. Главным лозунгом чехов стало: «Домой». Они отказывались от исполнения приказов и стали сниматься с фронта. Но по соглашению реакционного командования военнопленных с союзниками чехи после оставления фронта располагались вдоль линии железной дороги от Новониколаевска до Иркут-ска. Это был самый опасный участок дороги, и, взяв его под охрану, чехи объективно оказали большую помощь Колчаку. Офицеры обманывали солдат, говоря, что это необходимо для обеспечения безопасности продвижения чешских эшелонов на восток.
Необходимо было разъяснить обманутым истинные причи¬ны интервенции. С этой целью большевики выпускали воззва¬ния и листовки, проводили встречи солдат с местным насе¬лением, рассылали письма в отдельные воинские части.
С прибытием в Красноярск английских воинских частей партийный комитет выпустил прокламацию-обращение к ним на английском языке343. Осенью 1919 г. Верхнеудинский под-польный комитет также отпечатал на гектографе и распро-странил листовки на английском языке. В обращении к аме-риканским солдатам разъяснялись основные положения рабо-ты В. И. Ленина «Письмо к американским рабочим» (август 1918 года) и «Ответ на вопросы американского журна¬листа» (нюнь 1919 г.), в которых дана оценка преступного нашествия американских интервентов на нашу землю. Ли¬стовки оказывали революционизирующее влияние на солдат. Несмотря на жестокий режим, листовки попадали к солда-там344.
При обысках в ночь на 3 апреля 1919 г. во время ареста А. Масленникова и М. Рабиновича были обнаружены неот-правленные письма во второй и восьмой чехословацкие пол-ки. В этих письмах на чешском языке солдаты призывались поддержать рабочее движение в Сибири, сообщались ин-струкции для революционно-партизанских и повстанческих отрядов.
Японцы, поставленные на работу в железнодорожные ма-стерские Читы вместо уволенных красногвардейцев, устанав-ливали связь с рабочими, ходили в их семьи, близко узнавали настроение населения. К марту 1919 г. японские солдаты были распропагандированы, командование обезоружило ди¬
100

визию и увело ее в тыл. На прощание японские солдаты кри-чали рабочим из вагонов: «Наша тоже борщевики»346.
Летом 1919 г. усилилась агитационная работа среди сол-дат иностранных войск. Чешское, словацкое, польское и дру-гие бюро ЦК РКП (б) вели разъяснительную работу среди своих соотечественников. Во многих дивизиях и полках име-лись коммунистические ячейки.
В Иркутске работали в подполье несколько чехов-комму-нистов. Они поддерживали связь с войсками, распространяли листовки среди них, доставляли оружие для партизан. Де-партамент милиции колчаковского министерства внутренних дел сообщал в июле 1919 г. о том, что в чехословацких вой-сковых частях ведется русскими большевиками усиленная пропаганда с «целью разложения их и привлечения на свою сторону»346.
В докладе директора этого департамента французскому генералу Жанену 25 августа 1919 г. сообщалось, что «в по-ездах с чешскими войсками провозится большое количество снаряжения, оружия, и что в этих же поездах едет много агитаторов, распространяющих противоправительственные прокламации»347.
Большевики вели также работу среди румын, поляков, сербов, американцев. 17 июля 1919 г. в Иркутске был аресто-ван Аким Лелюх за агитацию среди румынских солдат в пользу большевиков348. 29 августа 1919 г. польский подданный Ф. Гансовский арестован за публичную агитацию в пользу Советской власти349.
Находящаяся в Тобольске рота сербов была распропаган-дирована. 31 мая 1919 г. колчаковцы разоружили сорок сер-бов и заключили их в тюрьму350.
4 марта 1919 г. в Новониколаевске состоялось тайное со-брание подпольщиков с представителями польских солдат. Но контрразведка арестовала семь русских и двух поляков. Занимались пропагандой среди польских войск Августа Берд-никова, Мария Яичникова, Адам Кишель, Иосиф Свильп, Ева Свильп, Елена Прудникова, Сергей Тучник351. При аресте Августы Бердниковой найдена литература и газеты, обнару-жен призыв к населению и войскам о восстании352.
Позднее А. Бердникова писала: «В нашей военной работе нужно отметить и работу среди польских войск… В среде войск шло расслоение. В ряде частей были созданы ячейки.
26 В- А- Кадейкин
401

В этих частях были выделены партийные организации, и мы созывали партийные совещания этих организаторов. Эти со-вещания выявили глубокое сочувствие части товарищей, ко-торые там были в польских частях, большевисткой партии»353.
Но провал военной организации в польских частях не за-тронул городской организации. А. Бердниковой вскоре солда-ты-поляки организовали побег.
Поляки готовили широкое восстание в Новониколаевске, искали связи с местной партийной организацией. Они пони-мали, что одного их восстания недостаточно, чтобы сломить контрреволюцию. 16 марта 1919 г. возникли волнения в че-твертом полку польской армии. Солдаты выразили настой-чивый протест против отправки в Красноярск. Однако коман-дованию удалось подавить бунт354.
9 июля 1919 г. среди солдат польской дивизии, стоявшей в Новониколаевске, был организован митинг, прошедший под лозунгом «Домой в Польшу!». После митинга командование произвело среди поляков много арестов и 94 человека расстре¬ляло. Затем был обезоружен пехотный полк за революционное настроение. Уланский польский полк и артиллерия отказались исполнить приказы и потребовали, чтобы их отправили домой в Польшу355.
Избранный польскими солдатами комитет писал в Варша-ву: «В Сибири среди русских господствует большой террор, на¬правленный против Красной Советской России. Свобода слова преследуется жестоко, газеты леводемократического направле¬ния закрываются. Железнодорожный транспорт расстроен. Средн рабочих и крестьян разрастается в страшной форме большевизм, вспыхивают восстания, каковые усилились вес¬ной»356.
В польской столовой, находившейся в г. Омске на Гофор- товской улице, в обеденное время собиралось много людей, преимущественно поляков. Здесь же находились рабочие, ко-торые открыто возмущались буржуазией. По сообщению кол-чаковской контрразведки, среди посетителей столовой «можно легко заметить лиц с большевистским уклоном мыслей»357. В результате колчаковцы констатировали, что «польские воин¬ские части, за некоторым исключением командного состава, являются политически неблагонадежными по своему настрое¬нию»358.
В войсках интервентов все чаще стали наблюдаться случаи
402

невыполнения приказов и неповиновения офицерам. Еще в на-чале 1919 г. чехословацкие части были выведены с фронта, так как они отказывались воевать за Колчака, то же самое прои¬зошло с румынами в Иркутске, категорически отказавшими¬ся идти на фронт или сдать оружие.
В августе — сентябре 1919 г. среди поляков продолжались сильные брожения. Поляки рвались домой. Но генерал Жанен их удерживал, и телеграммы, которые слали поляки через Па-риж своему правительству с требованием отозвать их из Сиби¬ри, исправлялись359.
15 августа 1919 г. в помещении Иркутского университета открылся польский съезд, на который прибыли делегаты из польских частей, находившихся в Сибири и Дальнем Востоке. Съезд потребовал от командования отправки польских солдат на родину. «В отношении к Омскому правительству, — отмеча¬лось в резолюции, — выставляем лозунг безусловного невмешательства в местные дела и гражданскую войну»350. Польская дивизия численностью 13 тысяч человек отказалась идти на фронт361.
Исключительной остроты достигла борьба между солдата-ми и реакционным командованием в чехословацких войсках. Многие солдаты, обманутые своими офицерами, знакомясь с деревней, убеждались в антинародном характере иностранно-го вмешательства во внутренние дела, проявляли сочувствие, к русскому народу и его социалистическим устремлениям.
27 марта 1919 г. солдаты четвертого чешского полка, стояв¬шие в Нижнеудинске, отказались участвовать в подавлении восстания крестьян. Аналогичные случаи произошли на стан¬циях Алзамай и Тайшет. 140 солдат третьего чехословацкого полка, посланные на Шиткинский фронт, через несколько дней самовольно снялись с позиций без офицера362. Во 2-м баталь¬оне 3-го полка произошли столкновения между офицерами и солдатами по поводу резолюций и постановлений, вынесенных в г. Екатеринбурге на съезде представителей чехословацких войск. Среди солдат большое недовольство вызвал приказ, отменявший комитеты, созданные в частях военнопленных еще в 1917 г. «По-видимому, в чехословацких воинских частях ве¬дется нашими большевиками усиленная пропаганда с целью разложения их и привлечения на свою сторону» — такой вывод делали колчаковцы363.
26 марта 1919 г. через Тайшет проследовал чешский ба¬
26*
403

тальон, сильно распропагандированный большевиками. На станции Тайшет солдаты этого батальона вступили в перегово¬ры с артиллеристами, грузившимися для содействия белогвар¬дейцам, убеждали их не исполнять распоряжения об участии в подавлении крестьянского восстания304. Белогвардейские власти потребовали разоружения этого батальона.
27 марта 1919 г. в четвертый полк чехов прибыл парламен¬тер от партизан с предложением не вмешиваться в ход борь¬бы. Парламентер предложил чехам прислать 30 марта в Конторское своего представителя на совещание365. Командир стрелкового полка чехов получил от восставших воззвание, в котором разоблачался союз интервентов с буржуазией России против пролетариата. Повстанцы требовали от чехословаков не вмешиваться в политические дела России и не проливать кровь. Они категорически заявили о готовности бороться не на жизнь, а на смерть за идею освобождения рабочего класса. Партизаны предупреждали, что если чехи не прекратят воен¬ные действия, их эшелоны не пройдут на восток, железную дорогу партизаны будут портить366. В Томске в день 1 Мая 1919 г. чехи ходили по городу с красными флагами. В город накануне приехало несколько коммунистов, пользовавшихся среди чехов большим успехом367.
Весной 1919 г. участились случаи отказа солдат исполнять карательные функции. 15 мая третья рота чехословацкого пол¬ка на разъезде Разгон, ближе Тайшета, отказалась выполнять полученное приказание, оставила офицеров на разъезде и вы¬была самовольно с линии фронта368.
В связи с этим и другими аналогичными явлениями началь-ник контрразведки Иркутского военного округа доносил гене- рал-квартирмейстеру: «…отказ чешских эшелонов идти на Красноярский фронт, арест своих офицеров, намеченный съезд делегатов от чешских частей и пр. есть как будто повторение пройденного урока в русской армии в период революции, а особенно с октября месяца 1917 г. Это в значительной степени зависит от той агитации большевистского характера, которая ведется в чешских войсках. Тайная агитация, собственно, на¬чалась среди чехов еще с февраля месяца сего года, но в по¬следнее время она приняла самые широкие размеры»369. Под влиянием революционных событий иностранные солдаты все настойчивее требовали отъезда на родину. Во многих городах состоялись съезды иностранных солдат, на которых обсуждал¬
404

ся вопрос о возвращении домой. 9 июня состоялся нелегальный съезд представителей чехословацких частей на станции Зи¬ма370. Приехавшие со станции Тайга делегаты (21 человек) явились в казармы полка и стали склонять этот полк к выра¬жению недоверия военному атташе Медаку и доктору Павлу. Командование отдало приказ об аресте делегатов, но солдаты заявили, что не допустят этого, оцепили редакцию чешского «Вестника» и произвели обыск. 11 июня 1919 г. на станции Иннокентьевская чехословацкие солдаты явочным порядком созвали съезд делегатов нескольких полков. Обсуждались вопросы о дальнейшем пребывании чехословацких войск в Си¬бири, о передаче управления в воинских частях солдатским комитатам371. Чтобы обеспечить безопасное пребывание своих делегатов на съезде, солдаты, арестовывая офицеров чехо- войск, захватили поезда и паровозы для переезда в Иркутск, куда был перенесен съезд372. Павлу и Медак сложили с себя полномочия. К чехам обратился генерал Жанен и затем лично прибыл в Иркутск373.
Серьезные брожения начались также среди сербов. В Но-вониколаевске две их роты отказались выступить на пози-ции374. В Томске сербы приняли участие в подготовке мартов-ского восстания. Управляющий Енисейской губернией сообщал министру внутренних дел о ненадежности местного гарнизона, который составляли 1500 итальянцев, 300 чехов и сербский дивизион. По сведениям разведки, сербы находились в хоро¬ших отношениях с рабочими375.
Партизаны знали, что итальянцы также не выступят против партизан, если бы этого хотел их командный состав, в итальянских частях большевики вели широкую агитацию. Сре¬ди канадских солдат поднялось такое недовольство всем, что происходило в Сибири (массовые расстрелы рабочих и т. д.), что союзное командование вынуждено было отправить их обратно в Канаду. Росло недовольство и среди солдат амери-канской армии. Солдаты Имбри и Горак, отказавшиеся рас-стреливать комиссара, были убиты своим офицером на ст. Посальск. В партизанский отряд Горбова в районе Татау- рово вступил американский солдат Дэвис, хорошо владевший русским языком. Он использовался для связи с г. Верхнеудин-ском и Березовским гарнизоном376.
Участились случаи дезертирства из армии интервентов. Многие солдаты добровольно переходили к партизанам и пле¬
405

чом к плечу с русскими рабочими и крестьянами сражались против власти Колчака и интервентов за восстановление Со-ветской власти.
По приказу союзного командования в сентябре 1919 г. в чехословацких, польских и других иностранных гарнизонах Нижнеудинска, Алзамая, Тайшета, Маритуя было произведе-но массовое разоружение солдат, многие были арестованы и под усиленным конвоем отправлены во Владивосток. В Черем¬хове был создан штрафной батальон иностранных войск из числа солдат и офицеров.
Но никакие репрессии не могли остановить разложение войск интервентов. Дальнейшее пребывание этих войск в Си-бири могло привести к массовым солдатским выступлениям. Вдохновители интервенции оказались перед необходимостью как можно скорее увести свои войска из Сибири.
«Эта победа, — говорил В. И. Ленин,— которую мы одер-жали, вынудив убрать английские и французские войска, была самой главной победой, которую мы одержали над Антантой. Мы у нее отняли ее солдат. Мы на ее бесконечное военное и техническое превосходство ответили тем, что отняли это пре-восходство солидарностью трудящихся против империалисти¬ческих правительств»377.
Выводы
Большевистские организации Сибири в суровых условиях разгула контрреволюции в борьбе за восстановление власти Советов сумели вокруг рабочих объединить крестьян и сол-дат. Сибирский пролетариат, первым поднявшись на борьбу, оказался в состоянии повести за собой большинство населения края. Немногочисленные рабочие Сибири, как ни были они ослаблены денационализацией промышленности, локаутами и массовыми арестами, осуществляли политическое руководство революционной борьбой в колчакии.
Широкие массы сибирского крестьянства, проявившие ко-лебания и не оказавшие помощи Советской власти в критиче-ские дни лета 1918 г., вместе с тем заняли выжидательные позиции по отношению к новым властям, хотели на собствен-ном опыте убедиться, какая власть лучше, чтобы сделать окон¬чательный выбор. Во всех губерниях, от Тобольской до Иркут¬
406

ской, радовались приходу Временного сибирского правитель* ства и свержению власти Советов лишь 10—20 процентов населения, его кулацкая часть.
Временное сибирское правительство разошлось с кресть-янством по широкому кругу вопросов, как экономических, так и политических. Недовольство росло как в уездах, где имелись частновладельческие земли и имения, отобранные у крестьян и возвращенные прежним владельцам, так и в уездах, где преобладали казенные земли или общинные. Среди причин, порождавших недовольство крестьян Сибирским правительст¬вом летом 1918 г., пожалуй, преобладали политические: на¬сильственный роспуск избранных крестьянством Советов и ко¬митетов и насаждение в принудительном порядке земств, са¬мозванный характер Временного сибирского правительства и Сибоблдумы, засилие иностранцев, вмешавшихся по призыву эсеров и меньшевиков во внутренние дела, стремление отде¬литься от России и объявить ей войну.
После белогвардейского переворота в Сибири, когда у власти стало Сибирское правительство, требование немедлен-ного созыва Всероссийского учредительного собрания сплошь связано с недовольством Сибирским правительством и надеж¬дой, что Всероссийское учредительное собрание освободит на¬селение от этого правительства. Крестьяне единодушно осу¬ждали затею областников о созыве сибирского учредительного собрания, справедливо усматривая в этом проявление сепара¬тизма. Именно как противовес областническому сепаратизму и с целью прекращения войны против Советской России, на многих сходках крестьяне высказывались за созыв Всероссий¬ского учредительного собрания.
Недовольство Сибирским правительством приняло массо-вый характер, охватило все уезды и области Сибири, насе-ленные различными народами. Перед лицом наступления иностранных войск происходит дальнейшее сплочение всех народов Сибири вокруг русского народа, вокруг русских ра-бочих на борьбу за независимость родины.
В Дубровской волости проживали зыряне, они враждебно относились к Временному правительству378. В Судженской волости Томского уезда татары и слушать не хотели о добро-вольном поступлении в белую армию и были настроены по-большевистски379. В с. Михайловском Канского уезда про-живали мордовцы, на вопрос об отношении к Сибирскому пра¬
407

вительству они ответили, что правительство должно быть избрано народом, а на остальные вопросы отказались отвечать и разошлись380. В Степно-Баджейской волости проживали ла¬тыши, в Омском уезде в селах Украинка, Полтавское — украин¬цы. В главном вопросе об отношении к совершившемуся пере¬вороту и политике Временного сибирского правительства все они поддерживали русских рабочих и крестьян, отказав¬шихся воевать против своих братьев по ту сторону Урала.
В ходе гражданской войны все резче определялась классо-вая дифференция в сибирской деревне. На сельских сходах беднота, а вслед за ней середняки давали бой кулакам по основным вопросам политики Сибирского правительства. И пусть резолюции некоторых сходов уклончивы, других услов-ны — надо иметь в виду, в какой обстановке они принимались. Важно то, что колебавшееся и выжидавшее сибирское кресть¬янство отмежевалось от белогвардейского режима и отказало ему в поддержке. Начался новый поворот основных масс си¬бирского крестьянства в сторону Советской власти.
Осенью 1918 г. на сторону Советской власти повернулось большинство крестьян. В Сибири, где крестьянин на практике сравнил диктатуру буржуазии и диктатуру пролетариата, этот поворот произошел не позже, а раньше, чем в ряде районов Центральной России.
Характеризуя амплитуду колебаний мелкобуржуазного на¬селения 29 июля 1918 г. В. И. Ленин говорил: «Там, где нет большевиков и господствуют чехословацкие власти, мы наблю¬дали такое явление: сначала чехословаков встречают чуть ли не как избавителей, но через несколько недель господства этой буржуазии замечается громадный поворот против чехо¬словаков за Советскую власть, потому, что крестьяне начина¬ют понимать, что все фразы о свободе торговли и об учреди¬тельном собрании означают только одно: власть помещиков и капиталистов»381.
В конце августа — начале сентября 1918 г. на мобилизацию в белогвардейскую армию сибирские крестьяне ответили мас¬совыми волнениями и первыми восстаниями. Выступления про¬тив налоговой политики правительства и произвола каратель¬ных отрядов свидетельствовали, что период выжидания закан¬чивается. Жизнь, собственный опыт быстро просвещали массы крестьянства. 29 октября 1918 г. один из видных руководите* лай большевистского подполья А. А. Масленников в письме
408

Я. М. Свердлову писал: «Все рабочие жадно ждут восстания. В крестьянской среде также настроения ломаются в пользу Советской власти… Настроение среди крестьян теперь подхо-дящее»382.
К началу 1919 г. поворот основных масс крестьянства Си-бири в сторону Советской власти отчетливо определился. Сред¬нее крестьянство, отказавшееся поддержать Советскую власть в период мятежа, начало подниматься против белогвардейской власти.
Первые массовые крестьянские восстания (Славгородское, Змеиногорское, Тюкалинское, Больше-Муртинское, Чумайское, Минусинское), происшедшие осенью 1918 г., относятся к до- колчаковскому периоду господства сибирской реакции.
Нельзя, конечно, отрицать момент стихийности и разроз-ненности в крестьянских восстаниях этого периода. Непосред-ственно эти восстания начинались на почве недовольства налоговой политикой, принудительной мобилизацией, экзеку-циями. Состав восставших разнородный, не были еще изжиты полностью колебания середняка. Вместе с тем классовые про-тиворечия обострились в сибирской деревне до такой степени, что приняли характер вооруженной борьбы. Сильная сторона крестьянских восстаний осени 1918 г. — массовость. Слабая — низкая боеспособность и организованность. Сказывалось от¬сутствие оружия, изолированность очагов отдельных выступ¬лений.
Вместе с тем это было уже начало поворота среднего крестьянства в Сибири в сторону Советов. Уже в Славгород- ском восстании мы видим не просто бунт, а организованное выступление за восстановление власти Советов. Из тюрем освобождают большевиков, назначают созыв съезда Советов, намечают широкие политические задачи.
Минусинское восстание в ноябре 1918 г. также проходило под лозунгами Советской власти. Руководили им большевики. В Чумайском восстании обнаруживаются те же черты. Еще за два месяца до восстания крестьяне многих сел этого района сделали вывод, что Советская власть была лучше, и начали готовиться к открытой борьбе за ее восстановление. В период Чумайского восстания крестьяне посылали в Томск ходоков с заданием связаться с подпольным большевистским комитетом, получить идейных руководителей.
Восстания осенью 1918 г. отражали серьезные изменения в
409

сознании середняцких масс сибирского крестьянства. Они по-казали, что для победы кроме ненависти к врагу необходимо иметь ясную цель, хорошую организацию сил. Местные боль-шевистские организации не всегда были связаны с руководя-щими центрами. На местах же большевики стремились взять под свое руководство стихийные крестьянские восстания, при-дать им более организованный характер, связать с больше-вистскими комитетами и рабочим движением.
Эти восстания выявили не только разочарование крестьян-ских масс, но и озлобление политикой реставрации капитализ-ма, они расшатывали белогвардейский режим, будили револю¬ционное сознание, они подготовили массовое партизанское движение.
Партизанская война в Сибири в 1918—1920 гг. разверну-лась как составная часть справедливой отечественной войны советского народа в защиту своего рабоче-крестьянского госу¬дарства. .
Вместе с тем, партизанское движение явилось одной из форм классовой борьбы трудящихся против внешней и внут-ренней контрреволюции, оно совпало с борьбой за углубление и развитие социалистической революции в сибирской деревне. Основные усилия большевики Сибири прилагали к тому, что-бы направить массовое движение рабочих и крестьян на пути восстановления Советской власти.
В социальном отношении партизанское движение в Сибири в 1918—1919 гг. было рабочим и бедняцко-середняцким. Костя¬ком многих отрядов были рабочие. Они выделяли организато¬ров и руководителей отрядов, были наиболее последователь¬ными проводниками линии большевистской партии.
Рабочие центры Сибири давали крестьянству не только влияние в политическом отношении, но и кадры руководителей и организаторов партизанского движения. Вести о восстаниях и забастовках доходили до деревень, придавали крестьянскому протесту более организованный характер, большую силу и размах.
Восстания рабочих Омска, Мариинска, Томска, Канска, Красноярска, Тайги, Иланской привели к тому, что рабочие целыми группами уходили в партизанские отряды. Они цемен-тировали партизанское движение, вносили в него пролетар-скую дисциплину, организованность, целеустремленность, пре¬данность делу Коммунистической партии.
410

Пролетарская прослойка в отрядах Н. Каландарашвили,
A. Кравченко, Н. Копылова, Г. Шувалова состояла из железно¬дорожников, кожевников и горняков. В отряде Копылова про¬слойка рабочих доходила до 30 процентов, главным образом из рабочих Знаменского стеклозавода и железнодорожни¬ков383.
Основную же массу партизан в крае с преобладанием крестьянского населения составляли крестьяне. Партизанское движение явилось эффективной формой совместной борьбы рабочих и крестьян.
Удельный вес различных социальных групп в партизанском движении на разных стадиях его развития не одинаков. Внача¬ле вместе с рабочими поднялись бедняки, затем они увлекли середняков, началась волна массовых крестьянских восстаний. В ходе этой борьбы деревня дифференцируется, происходит дальнейшее классовое расслоение, выделяется два противо¬положных полюса. Партизанское движение, будучи движением классовым, направлялось не только против иноземных захват¬чиков, но и против кулачества, за восстановление Советской власти. Классовое расслоение сибирского крестьянства в ходе гражданской войны привело к тому, что осенью 1919 г. беднота и середняки уходили в тайгу и создавали партизанские отря¬ды, а кулаки, духовенство и зажиточные крестьяне для борьбы с партизанами создавали дружины из «хозяйственно-обеспеч- ных домохозяев»384.
Хотя партизанские действия проходили в сельской местно¬сти и основную массу повстанцев составляли крестьяне, руко¬водящими центрами партизанского движения были рабочие районы. Все крупные партизанские отряды поддерживали связь с рабочими и нелегальными большевистскими организа¬циями в городах. Отсюда прибывали опытные агитаторы, до¬ставлялись оружие, боеприпасы, медикаменты, сведения о си¬лах противника и их расположении. Во главе многих парти¬занских отрядов были большевики (Н. Копылов, Е. Марутко,
B. Уланов, И. Громов, В. Шевелев и другие). Значительную часть командиров отрядов, комиссаров и начальников штабов составляли рабочие, бывшие политссыльные, красногвардей-цы из Москвы, Петрограда и других промышленных центров
Жизнь подтвердила правильность ленинского положения о том, что партизанское движение, если его ядро составляет ра-бочий класс, если оно направляется революционной партией
411

пролетариата, способно сыграть большую роль. Однако при отсутствии этих факторов неизбежны элементы неорганизо-ванности и анархии. Коммунистическое руководство и актив-ное участие рабочего класса стали непременным условием освобождения партизанского движения от этих .пороков385.
Такое острое средство борьбы, каким является партизан-ское движение, могло быть применено не во всякое время. В. И. Ленин рассматривал партизанское движение показате¬лем того, что «массовое движение уже дошло на деле до вос-стания»386.
В первый период, когда проходил процесс собирания и ор ганизации революционных сил, не сложилось еще широкой социальной базы для партизанского движения. Не случайно ни первая сибирская партийная конференция большевиков в Томске, ни Урульгинская конференция советских работников в Забайкалье, проходившие почти одновременно, в августе
1918 г., не сочли в тот период партизанское движение главной формой борьбы.
Основная масса крестьян и казачества Сибири не была тогда еще готова поддержать большевистский лозунг парти-занской борьбы. Малочисленные и плохо вооруженные отряды, измотанные в боях и деморализованные, без поддержки мест¬ного крестьянства, были бы обречены на явный разгром кара¬тельными экспедициями.
Массовое партизанское движение в Сибири весной и летом
1919 г. стало возможным не в силу новой тактики большевист¬ских организаций, а потому, что сложилась широкая социаль¬ная база в сибирской деревне, позволившая рабочему классу возглавить партизанское движение и направить его под знаме¬нем большевистской партии, под знаменем социализма.
Большевики были главными инициаторами народного ха-рактера партизанской борьбы. Они разработали революцион-ную программу движения, в которой отразилось единство целей рабочего класса и крестьянства.
В районах партизанской борьбы не везде были оформлены большевистские организации, но партийное руководство осу-ществлялось повсеместно. В одних случаях коммунисты непо¬средственно руководили отрядами, в других это руководство осуществлялось через беспартийных сторонников Советской власти, осуществлявших партийные задачи в тех условиях,
412

когда нельзя было немедленно связаться с партийными орга-низациями в городах. В этих случаях нужны были особые фор¬мы партийного строительства. На Алтае большевистские орга¬низации создавались не в партизанских частях, а при областном исполнительном комитете Советов (Облакоме).
Нельзя, конечно, идеализировать партизанское движение в Сибири и приписывать каждому партизану и всем команди¬рам партизанских отрядов безукоризненную выдержку, желез¬ную дисциплину и полную коммунистическую сознательность. Было бы также преувеличением говорить о непрерывной свя-зи с городскими подпольными организациями и комитетами, а действия различных партизанских отрядов и фронтов изображать всегда и во всем согласованными между собой и руководимыми из одного центра. Всего этого в той конкретной обстановке не было и не могло быть. Однако, ошибки и недо¬статки отдельных партизан и командиров вполне понятны и объяснимы в значительной степени условиями массового пар¬тизанского движения, когда оно охватило десятки тысяч лю¬дей, и никоим образом не могут поколебать общую оценку партизанского движения в Сибири, как движения организован¬ного и сознательного.
Каким бы опасным и трудным делом ни явилось установ-ление и сохранение связи городских большевистских органи-заций и комитетов с партизанскими отрядами, как часто ни прерывалась бы эта связь из-за провокаций, провалов и же-стокого белогвардейского террора — эта связь существовала и имела для партизан жизненно важное значение. Подпольные коммунистические комитеты являлись организующим началом в партизанском движении. В эти суровые годы проявились в полной мере тесная связь партии с народом, умение партии организовать и направить миллионные массы трудящихся на осуществление светлых идеалов социализма.
Необходимо заметить, что наряду с организованным дви-жением в отдельных селах и деревнях вспыхивали стихийные выступления. Возникали отряды, допускавшие мародерство, пьянство и самосуды, что подрывало авторитет партизан и на-носило огромный ущерб партизанскому движению (Лубков, Рогов, Новоселов, Козырь). Большевистские организации принимали решительные меры к пресечению анархистского разгула, брали под свой контроль эти отряды. Благодаря это-му, несмотря на массовый размах партизанского движения, в
413

Сибири анархистское течение не получило сколько-нибудь широкого распространения.
Однако классовая неоднородность сибирской деревни, а также и рабочих, приводила к острой борьбе за направление движения в целом.
В партизанском движении в Сибири выделялись три тече-ния: первое — основное, определяющее течение — это проле-тарско-бедняцкое, по своему политическому направлению большевистское. Второе — массовое течение — крестьянско- середняцкое, которое совершало переход от революционно-де¬мократических позиций к борьбе за диктатуру пролетариата. Третье течение — кулацко-эсеровское, оно было буржуазно¬демократическим по отношению к колчаковщине и контрре¬волюционным по отношению к Советам. Выразителями этого анархо-кулацкого течения были Рогов, Новоселов, Козырь, Плотников и другие, которые, испугавшись угрозы возрожде¬ния монархии, насаждения помещичьего земледелия, ранее не имевшего места в Сибири, пошли в партизанские отряды и возглавили их, оставаясь противниками Советской власти.
В политическом руководстве партизанским движением тре¬бовалась четкая линия. Она выражалась в борьбе за середня¬ков и в разоблачении эсеро-кулацкого влияния.
Опираясь на передовую, наиболее сознательную часть пар¬тизан. большевики проводили в отрядах упорную борьбу с мелкобуржуазной стихией и провокациями анархистов, за укрепление доверия со стороны основных масс трудового крестьянства.
Летом и осенью 1919 г., когда Красная Армия нанесла сокрушительный удар по колчаковщине, партизанское движе-ние в Сибири принимает подлинно массовый характер. Про-двигаясь в глубь Сибири, Красная Армия несла с собой идеи пролетарской революции и Советской власти. Кроме идейного влияния на развитие борьбы трудящихся масс в колчаковском тылу, а также, разгрома основных сил внутренней и междуна-родной реакции в Сибири, Красная Армия непосредственно была связана с очагами партизанского движения. В тыл врага посылались опытные политические работники, направлялись директивы. ЦК РКП (б) через Сибирское бюро посылал к пар-тизанам своих связных, периодически получал информацию из Сибири о положении дел, о развитии партизанского движе-ния, оказывал подпольщикам всяческую помощь387.
414

Успехи Красной Армии способствовали подъему партизан-ского движения. На 1 июня 1919 г. на Восточном фронте у Красной Армии имелось 120 990 штыков и 10 734 сабли, пуле¬метов — 2224, орудий — 364. У противника штыков — 100 200, сабель — 29.200, пулеметов—1046, орудий — 280388. Как видно, на фронте силы были почти равны. В этих условиях исключительно важную роль играл второй, внутренний боль-шевистский фронт в колчаковском тылу, вернее, целый ряд та-ких фронтов, выдвинувших в общей сложности десятки тысяч борцов против Омского правительства.
Всего в Сибири в июне 1919 г., по неполным данным, в партизанских отрядах состояло 35—40 тысяч человек389, но при подходе Красной Армии или в момент действия каратель-ных экспедиций эта цифра увеличивалась в пять-шесть раз.
Развертывание партизанского движения в Сибири имело важное политическое и практическое значение. Оно означало активизацию широких масс трудящихся, рост их политической сознательности. Партизанское движение оказывало помрщь Красной Армии, заставляло белогвардейцев перебрасывать войсковые части на внутренний фронт и нести на этом фронте большие потери. Оно парализовало работу железнодорожной магистрали, дезорганизовало снабжение белогвардейцев, под-рывало моральное состояние войск. Небезынтересно в связи с этим признание видного деятеля сибирского областничества о том, что «в общем взятое вместе партизанское движение про-тив Колчака носило явно большевистский характер и пред-ставляло значительную противоправительственную угрозу и самое главное — содействовало разложению этих сил*.
Советская власть своим возвращением в Сибирь обязана была столько же успехам Красной Армии на фронте, сколько и значительной деятельности красных партизан в тылу»393.
В ходе гражданской войны пролетариат привлек на свою сторону союзника в лице трудящегося крестьянства, лишил врагов возможности черпать резервы из основной массы си-бирского населения, создал на основе самомобилнзации на-родную армию в глубоком тылу врага. Колчаковский тыл стал красным.
По мере укрепления подпольных большевистских органи-заций и под влиянием успешных действий Красной Армин внутренний фронт в колчаковском тылу оказывал все брдее возрастающее влияние на ход борьбы.
415.

ГЛАВА VI
ОСВОБОЖДЕНИЕ СИБИРИ И ВОС-СТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛА¬СТИ.
§ I. Взаимодействие Красной Армии и восставших рабочих и крестьян Западной Сибири. Образование советских районов в колчаковском тылу.
Придя к власти, Колчак, опираясь на военщину, церковь и кулачество, немедленно приступил к осуществлению главно-го задания своих хозяев — формированию многочисленной армии для наступления на Советскую Россию. Финансирова-ние и вооружение колчаковской армии взяли на себя США и Англия, щедро снабжавшие своих ставленников.
В декабре 1918 г. Колчак, поспешно проведя мобилизацию, предпринял наступление. Вначале оно развивалось успешно. Против Третьей армии советских войск, насчитывавшей 35 ты¬сяч штыков и сабель и в значительной степени обессиленной предшествующими боями, колчаковцы бросили свежую, хоро¬шо вооруженную 50-тысячную армию. Бойцы Третьей армии, в своей массе состоявшие из уральских рабочих, упорно за¬щищали свои позиции, геройски отражали удары врага1. Но советские войска уступали противнику и в численности живой силы, и в технике, испытывали острый недостаток в продоволь¬ствии и вооружении, не получили пополнения, надежного в классовом отношении. Все это привело к тому, что части Третьей армии, потеряв прежнюю боеспособность, в начале декабря 1918 г. стали отступать к Перми и в ночь на 25 де¬кабря оставили город. Но белые дорого заплатили за Пермь. Советские войска настолько измотали и обескровили колча¬ковцев, что они, захватив город, вынуждены были перейти к обороне и прекратить дальнейшее наступление на север. В
416

это время советские войска в центре и на правом фланге Во-сточного фронта осуществили успешное наступление и 31 де-кабря 1918 г. освободили Уфу, а 22 января 1919 г. — Оренбург2. ,
ЦК РКП (б) и Совет обороны принял меры по укреплению боеспособности советских войск и подготовке их к наступле-нию. Оправившись от ударов, части Третьей армии вскоре сами перешли в наступление.
Для того, чтобы сокрушить восточную контрреволюцию, уничтожить колчаковщину и атаманщяну, потребовалось на-пряжение всех сил страны. После провала зимнего наступле-ния Колчак, опиравшийся на 300-тысячную армию, огромные продовольственные и сырьевые ресурсы Урала, Сибири и Дальнего Востока, представлял еще большую силу. В распо-ряжении Колчака находились большие запасы вооружения, обмундирования и продовольствия. По далеко не ПОЛНЫЙ#» данным, только США поставили Колчаку 600 тысяч винтовок, более 1000 пулеметов, несколько миллионов патронов, большое количество пушек, самолетов, танков, продовольствия и об¬мундирования3. США передали Колчаку военного имущества на сумму не менее 500 миллионов долларов. Англия поставила
100 тысяч винтовок, более 2 тысяч пулеметов, 500 миллионов патронов, орудия, танки и 200 тысяч комплектов обмундиро-вания. «Каждая пуля, выпущенная в большевиков, — писал английский генерал Нокс, — была изготовлена в Англии».
К весне 1919 г. Колчак располагал армией в 400 тысяч че-ловек, из которых 130—145 тысяч были сосредоточены на Восточном фронте, где советские части насчитывали лишь
101 тысячу бойцов4. Особенно большое превосходство (четы-рехкратное) противник имел в центре, против Пятой армии, где намечал нанести главный удар.
«Колчак двинул теперь все свои резервы, — писал Ле¬нин. — Он имеет у себя добровольцев-белогвардейцев, банды очень внушительных размеров, он имеет помощь Англии и Америки оружием и припасами в громадных размерах»5.
Наступление белогвардейских войск Колчака началось 4—6 марта 1919 г. Несмотря на героизм советских войск, врагу удалось продвинуться вперед. Началось энергичное наступле-ние Колчака по всему фронту, отодвинувшемуся в середине апреля 1919 г. близко к Среднему Поволжью. На севере Си-бирская армия Гайды заняла Сарапул, Ижевск, Воткинск,
27 В. А. Кадейкин
417

отбросив наши Вторую и Третью армии на 100 километров за реку Каму. ‘
Наибольших успехов колчаковцы достигли на направлении главного удара. 14 марта они заняли Уфу, в середине апреля вышли на линию Бугульма — Белебей — Стерлитамак — Бу¬гуруслан6.
Корреспондент газеты «Таймс» в Омске 14 марта 1919 г., комментируя захват Колчаком Уфы, писал, что «благодаря снабжению, которое текло в Сибирь в течение трех последних месяцев, его армия имела амуницию, оружие и платье, без которых он едва ли мог преуспевать».
Эти успехи вскружили голову Колчаку. Считая главные силы Красной Армии разбитыми, он решил продолжить на-ступление на запад в центре, где западная армия Ханжина достигла наибольших успехов7. • •
* В апреле 1919 г. парижское радио сообщило, что дело большевиков проиграно, «повсюду раздается колокольный звон» по поводу победы Колчака8. Буржуазия, русская и меж-дународная, ликовала, в газетах писали о предстоящем въезде Колчака в златоглавую Москву на белом коне. В американ-ских газетах сообщали о падении Москвы. Но чем дальше продвигался Колчак в глубь России, тем он больше истощался, а сила сопротивления Красной Армии возрастала. Партия приняла необходимые меры для разгрома сил Колчака. Вос¬точный фронт снова стал главным. С апреля по июль 1919 г. партийная мобилизация дала Красной Армии 20 тысяч ком¬мунистов, из которых большая часть была направлена на Восточный фронт9.
Используя то, что зарвавшийся противник сильно вкли-нился в расположение советских войск в центре, в конце ап-реля 1919 г. Красная Армия сосредоточила необходимые силы и вырвала инициативу действия у Колчака. 28 апреля началось контрнаступление советских войск Южной группы, освободив¬ших 13 мая Бугульму, а 17 мая — Белебей. Противник пытал¬ся наступать на севере, но и здесь был остановлен. 9 июня советские войска заняли Уфу. Это создало решительный пе¬релом на Восточном фронте.
27 июля Красная Армия овладела Челябинском. Этим за-вершилась битва за Урал, в ходе которой на Восточном фрон-те противнику был нанесен решающий удар. Но кроме Восточ¬ного фронта летом 1919 г. Советская республика вела тяже¬
418

лые бои под Петроградом и на юге страны. Для того, чтобы разбить врагов и отстоять право Советской республики на су-ществование, необходимо было учесть тяжелый опыт, накоп-ленный в ходе борьбы с колчаковщиной. Этой задаче было посвящено обращение В. И. Ленина к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком. Определяя главные уроки, В. И. Ленин подчеркивал необходимость дальнейшего усиления могущества Красной Армии, поддержания Советской власти со стороны крестьян и в частности создания государственных запасов хлеба, соблюдения строжайшего революционного по-рядка, законов и предписаний Советской власти, решительной борьбы с меньшевиками и эсерами, защищавшими колчаков-ские идеи10.
Ленинские выводы явились конкретной программой дея-тельности большевистской партии. На Пленумах ПК РКП (б) 15 июня 1919 г. и 3—4 июля 1919 г. была дана установка про-должать наступление на Восточном фронте и в кратчайшие сроки завершить разгром колчаковской армии11.
16 августа 1919 г. Совнарком и ВЦИК опубликовали под-писанное В. И. Лениным и М. И. Калининым «Обращение к рабочим, крестьянам, инородческому населению и трудовому казачеству Сибири». В этом обращении бывший царский ад-мирал Колчак, самозванно именовавший себя «верховным правителем», и его «совет министров» объявлялись вне за-кона. Все ставленники и агенты Колчака и находившегося в Сибири союзнического командования подлежали немедлен-ному аресту. Все законы, приказы, договоры, постановления и распоряжения Колчака и его «совета министров» признава-лись недействительными. Советское правительство торжествен¬но провозгласило, что на всей территории освобожденной Сибири восстанавливаются органы советского самоуправления трудящихся на основании Конституции РСФСР. Восстанав¬ливались все права рабочих и крестьян, установленные Со¬ветской властью.
В целях организации непосредственной помощи рабочим, крестьянам и всему трудовому населению Сибири заработная плата повышалась до норм, установленных для соответству-ющих районов Советской власти, вводились в действие все законы Советской республики о социальном обеспечении тру-дящихся на случай болезни, восстанавливались пособия всем семьям погибших во время мировой войны, а равно семьям
27»
419

рабочих и крестьян, погибших в гражданской войне с бело-гвардейцами. „
Призывая рабочих, крестьян и всех трудящихся Сибири к полному уничтожению корней сибирской реакции, установ-лению по всей территории освобожденной Сибири твердого революционного порядка и трудовой дисциплины, ВЦЙК и СНК особо подчеркивали значение помощи русским рабочим и крестьянам сибирским хлебом. «Сибирским рабочим и кресть¬янам,—говорилось в заключение обращения СНК и ВЦИКа,— необходимо помнить, что остервенелая от злобы буржуазия и ее наемники, отступая сейчас под нашим натиском, еще не оставляют мысли о возобновлении борьбы за удушение рабо¬че-крестьянской власти. Задача сибирских рабочих, кресть¬ян и всех трудящихся — встать под знаменем Красной Армии и, усилив ряды бойцов за рабоче-крестьянское дело, могучим ударом окончательно сломить врага»12.
27 августа 1919 г. Президиум ВЦИКа учредил Сибирский революционный комитет (Сибревком) на правах областного органа, которому подчинялись все органы гражданского уп-равления Сибири13.
В середине августа 1919 г. советские армии Восточного фронта, преследуя колчаковцев, вышли к реке Тоболу, а 20 августа форсировали ее. Но у Колчака еще имелось колос-сальное пространство.
На участке между Тоболом и Ишимом колчаковцы гото-вили контрнаступление. Для этого в августе 1919 г. они пред-приняли новую мобилизацию в армию. Главная надежда возлагалась на казачество. Призывались сибирские казаки в возрасте от 17 до 55 лет. Вслед за ними были призваны 16 возрастов енисейских казаков и все способные носить оружие иркутские казаки. 9 августа 1919 г. Колчак издал указ о при-зыве в армию буржуазии и интеллигенции в возрасте от 18 до 43 лет14. В прифронтовой полосе были взяты в армию все унтер-офицеры, фельдфебели, вахмистры, подпрапорщики и прапорщики в возрасте до 50 лет.
Под ударами Красной Армии и массового партизанского движения, перед лицом неминуемого и очевидного краха кол-чаковщина прибегла к попытке прикрыться фальсифицирован-ной демократией. В июне 1919 г., когда положение на Ураль-ском фронте пошатнулось, Колчак утвердил постановление Омского совета министров об образовании комиссии по раз¬
420

работке вопросов о Всероссийском представительном собра-нии с функциями учредительного собрания15.
При отступлении Колчак не скупился на обещания, он выпускал многочисленные обращения к рабочим, крестьянам, солдатам, офицерам, интеллигенции. К осени 1919 г. все силь¬нее раздавались обещания созвать учредительное собрание, призывы к крестьянам бороться с большевиками за «землю и волю»16. Забыв о законе от 3 апреля 1919 г., Колчак обещал отдать землю, тотчас же провести выборы в учредительное собрание после победы17. Как говорили тогда рабочие, «пожа¬луй, если Колчака догнать до Владивостока, он чего доброго и всерьез Чернова и Авксентьева амнистирует, а то еще и се¬бя объявит подлинной Советской властью»18.
В момент крайнего политического напряжения, когда ре-шалась участь эксплуататорских классов, лихорадочную ак-тивность проявили церковники. Массовое дезертирство из рядов колчаковской армии рабочих и крестьян они пытались восполнить дружинами «святого креста», «святой богороди-цы», «полумесяца». Высшие духовные управления обязывали попов производить разъезды по своим приходам.
В августе 1919 г. в Омске среди беженцев белогвардейцы, опираясь на церковь, проводили собрания старообрядцев, на которых старообрядческий деятель Е. Мельников создавал крестоносную дружину19. В Омске, Новониколаевске, Бийске, Томске, куда шел основной приток беженцев, служители церк¬ви пытались поднять религиозное движение под видом свя¬щенной войны против большевизма. «Крест—это наша защита от большевизма», — говорили церковники20. По случаю му¬сульманского праздника 7 сентября 1919 г. в Омске состоялось торжественное молебствие, после которого был объявлен га¬зават (священная война) против большевиков21. Борьбе при¬давался религиозный характер.
Церковники и буржуазия не жалели средств на поддержку развалившегося под ударами Красной Армии и повстанцев антинародного режима Колчака22. Союз сибирских маслодель¬ных артелей ассигновал на борьбу с Советской властью 1 миллион рублей23. В августе 1919 г. торгово-промышленни- ки Красноярска ассигновали на нужды колчаковской армии 1 миллион рублей, общество взаимного кредита — 500 тысяч, торговопромышленннкн Минусинска—230 тысяч рублей24. Правление «Копикуза» пожертвовало сто тысяч рублей. Ос¬
421

новную роль в вооружении колчаковской армии по-прежнему играли английские и американские империалисты. Вдохнови-тели интервенции не теряли надежды на успех Колчака и не жалели средств и оружия для этого. Опираясь на эту помощь, колчаковцы проводили лихорадочную работу по реорганиза-ции и укреплению армии.
В район Петропавловска Колчак стянул крупные силы для реорганизации и подготовки наступления. Начало наступления в этом районе связывалось с наступлением Деникина на Юж¬ном фронте. Колчак бросил в бой последние резервы, стянутые к реке Тобол. На Тоболе разыгрались упорные бои. Части Красной Армии отошли на другой берег реки, закрепились там и отбивали ожесточенные атаки колчаковцев. Тонераi Сахаров позднее писал: «Здесь были лучшие коммунистиче¬ские дивизии 26-я и 27-я. Эти восемнадцать русских красных полков проявили в сентябрьские дни 1919 г. очень много на¬пряжения, мужества и подвигов»25.
В упорных боях на Тоболе Красная Армия расстроила пла¬ны врага, обескровила его армии. Некоторые дивизии белых потеряли почти половину своего состава, а возмещать потери уже было нечем. Сентябрьское наступление было последней попыткой обреченных на гибель колчаковских войск добиться успеха.
11 октября 1919 г. члены Реввоенсовета Восточного фронта Штернберг и Позерн телеграфировали реввоенсоветам Треть¬ей и Пятой армий: «Примите все меры, чтобы каждый комму¬нист на фронте отчетливо знал, что мы теперь должны сло¬мить Колчака, чего бы это ни стоило. Положение на других фронтах таково, что мы обязаны немедленно развязать себе руки на востоке. Мы должны Колчака не только отбросить, мы должны его разгромить, чтобы сейчас же двинуть все силы Урала и Сибири против Деникина. Решается вопрос не об Ишиме и Омске, а о Москве и Петрограде»26.
12 октября 1919 г. Реввоенсовет Восточного фронта теле-графировал и в Третью и Пятую армии: «Приложите все уси-лия, чтобы путем посылки надежных людей в тыл выяснить серьезные очаги восстания в ближайшем тылу противника и по возможности установить связь с повстанцами. О том, что удастся сделать, сообщите»27.
14 октября 1919 г. Красная Армия перешла в наступление, сломила оборону противника. За две недели боев противник
422

был отброшен на 250 километров. 4 ноября Третья армия вступила в город Ишим. Белая армия безостановочно катилась к Омску — столице колчакии, главной базе сибирской реакции. Все заборы в Омске были покрыты листовками с обращением к населению города о вступлении в колчаковскую армию. Снова гудели колокола, с амвонов неслись призывы к защите «православной веры против анархистов».
Однако, даже те слои, на которые ранее опирался Колчак, уже не верили в победу. Буржуазия давно упаковала свои че-моданы, и все ее действия были направлены теперь к тому, что¬бы скорее удрать на восток под защиту американо-японских штыков.
После падения Челябинска начался «чемоданный» период сибирской контрреволюции. Буржуазия, попы и купцы сотня-ми подавали заявления о выдаче заграничных паспортов, ссы-лаясь в основном на необходимость лечения. Крысы разбега-лись с тонущего корабля, демонстрируя обреченность колча-ковского режима. Колчаковское командование не надеялось па омский гарнизон и вынуждено было отдать приказ остат-кам своих войск отступать на восток, а правительству эвакуи-роваться в Иркутск.
8 ноября 1919 г. «верховный правитель» послал в Париж телеграмму «относительно организации власти в Петрограде», о вручении Юденичу полномочий по организации гражданской власти от имени Колчака28, а 10 ноября 1919 г. колчаковское правительство бежало из Омска.
Перед отступлением из Омска колчаковцы вывезли из тюрьмы более ста закованных в цепи большевиков и расстре-ляли их. Среди погибших были руководители Омской больше¬вистской организации29.
Отступление Сибирской армии белых носило характер бег¬ства, не было никакого порядка и никакой власти. Оставались огромные трофеи, неподдававшиеся быстрому учету.
В этот заключительный период борьбы большую работу по срыву эвакуации и дезорганизации отступления колчаковских войск сыграли рабочие Омска. Большевистские организации расширили фронт своей деятельности в массах рабочих, сол¬дат, крестьян, военнопленных. Белогвардейской лжи они проти¬вопоставили слово большевистской правды. В Омске распрост¬ранялись большевистские листовки с призывом организовы¬ваться и готовиться к восстанию30.
423

В августе 1919 г. Омский комитет РКП (б) широко распро-странил среди рабочих листовку «Последние дни реакции». В ней разоблачалась клевета против большевиков, раскрывались злодеяния колчаковцев и интервентов31.
Узнав о попытках колчаковцев эвакуировать в августе 1919 г. тротилоснарядный завод, находившийся на окраине Омска, рабочие открыто заявили, что они не позволят произ-вести эвакуацию завода и не остановятся перед взрывом же-лезнодорожного пути. Русских рабочих поддержали мадьяры, работавшие на заводе32.
19 августа 1919 г. начальник отделения контрразведки сроч¬но просил учредить прифронтовой военно-полевой суд для расправы над большевиками. Свою просьбу он мотивировал тем, что в связи с отступлением колчаковских войск больше¬вистская агитация в Омске и его окрестностях и предместьях стала обычным явлением и ведется почти открыто®3.
Осенью, 1919 г. в Омске проведены собрания коммунистов, на которых детально обсуждались вопросы, связанные с уси¬лением борьбы против колчаковцев. По-прежнему большевики много внимания уделяли работе среди солдат и рабочих, а так¬же военнопленных. Несмотря на угрозы озверевших колчаков¬цев, рабочие Омска тормозили отправку эшелонов.
8 ноября 1919 г. из Омска выехали военные миссии: поль-ская, французская, сербская. На Омском узле в это время железнодорожники проводили итальянскую забастовку. Гене-рал Жанен поставил чешский караул на паровоз, но паровоз оказался тем не менее испорченным. То же самое случилось со вторым, и лишь с третьим паровозом генерал Жанен ото-шел из Омска с опозданием на 12 часов против назначенного времени. Забастовка на Омском узле имела целью загромоз-дить узел составами так, чтобы в критический момент оказа-лось невозможным вывести их из Омска34.
Утром 14 ноября 1919 г. полки 27-й дивизии Красной Армии ворвались в Омск. Их поддержали рабочие, поднявшие восста¬ние. В это время эвакуация белых находилась в самом разга¬ре, но путь на восток оказался закрытым. Десятки эшелонов белых не двинулись с места. Советские войска захватили в Омске огромные трофеи, в том числе 3 бронепоезда, 41 орудие, свыше 100 пулеметов, 500 000 снарядов, 5 миллионов патро¬нов, более 200 паровозов и 3 тысячи вагонов. В плен сдались несколько тысяч солдат и офицеров.
424

Колчаковская армия не только физически, но и морально была сломлена. Смертельно раненный зверь уползал по желез-ной дороге на восток. Целые полки белых расходились по до-мам или переходили к партизанам. Эшелоны забили весь путь от Красноярска до Иркутска. Позади чехов, почти соприка-саясь с красными, ехали польские части.
Буржуазия подкупала железнодорожную администрацию п военных комендантов, и те пускали часто их поезда вперед военных. На станциях происходила настоящая борьба за место в вагоне, на тормозной площадке, зй теплушку, за право отпра¬вить свой эшелон первым. В ход пускались пулеметы и револь¬веры.
В Барнауле, Чите, Томске разнузданные колчаковские отряды открыто говорили о необходимости устройства «варфо¬ломеевской ночи» для того, чтобы уничтожить революционных рабочих. Только форсированное наступление Красной Армии могло спасти тысячи рабочих и крестьян Сибири от истреб¬ления.
Падение Омска определило судьбу колчаковского прави-тельства. Катастрофа оказалась столь грандиозной, что от-ступление превратилось в бегство, фронт таял не по дням, а по минутам.
Уже после отступления из Омска в поезде Колчака генера-лы наметили стратегический план: отходить в треугольник Томск —Тайга — Новониколаевск, где в середине декабря должны были сосредоточиться резервы, чтобы сильным уда-ром отбросить части Красной Армии на юг, отрезав их от же-лезной дороги, одновременно в тылу подавить восстание пар-тизан35.
Красная Армия продвигалась быстро, путая все расчеты белых. Власть Колчака сохранялась лишь вдоль линии желез-ной дороги, охраняемой иностранными войсками. Колчак ока-зался в тисках: впереди — красный фронт, в тылу —парти-заны.
Осенью 1919 г. для правительств США, Англии, Франции и других стран, участвовавших в интервенции, стало очевид-ным, что ставка на Колчака бита. Послать более крупные кон-тингенты своих войск они не могли, этому мешали рабочие, развернувшие движение под лозунгом «Руки прочь от Совет-ской России!» Колчаковщина явно оценивалась как «нерента-бельное предприятие».
425

Союзники все больше задумывались, как унести ноги из России. Убедившись в обреченности своих планов, они стали взаимно обвинять друг друга. Чехи разоблачали колчаковцев, последние не оставались в долгу.
В период падения Омска чехословаки решили отмежевать-ся от Колчака. В Иркутске 13 ноября 1919 г. командование чехов с согласия руководителей интервенции опубликовало свой меморандум к союзникам. В нем говорилось о контрре-волюционной сущности и антинародной деятельности колча-ковщины, но всячески обелялись действия союзников. Коман-дование белочехов хотело как-нибудь замаскировать свою контрреволюционную роль, свалить все на колчаковцев и тем самым несколько подчистить кровавые пятна на своих мунди-рах перед выездом на родину36.
В ноябре 1919 г. в Сибири находилось 40 тысяч чехов и 12 тысяч поляков. Чехи потребовали от поляков пропустить впе-ред к Иркутску два их полка, а самим остаться в авангарде. Но все стремились бежать первыми. Чехи задержали на ст. Красноярск поезд Колчака и отобрали силой паровоз, а за¬тем отдали распоряжение об остановке русских эшелонов37.
Центром сибирской реакции стал Иркутск. Здесь находи-лись осколки бежавшего из Омска правительства, которое де-лало безуспешные попытки удержаться у власти. Интервенты упорно не хотели уходить с нашей территории. Они цеплялись за любые возможности. Но осенью 1919 г. ни у интервентов, ни у белогвардейцев не было сил остановить наступление Красной Армии и подавить партизанское движение. Вдохнови¬тели интервенции и внутренней контрреволюции вынуждены были отступиться от утопающего, обанкротившегося Колчака. Они обещали создать земский собор, убрать наиболее нена¬вистных министров, даже шли на замену Колчака в роли «верховного правителя», решив гальванизировать эсеро-мень¬шевистский труп и вновь выдвинуть обветшалые лозунги наро¬доправства и учредиловки.
Эсеры и меньшевики начали менять кожу, искать популяр-ности среди рабочих. Но рабочие хорошо запомнили их предательские действия в 1918 г., когда на коне учредительно¬го собрания въехал Колчак. Эсеры пользовались влиянием среди части офицеров, сибирской либеральной интеллигенции и мелкобуржуазных слоев. Они стали рядиться в тогу борцов против реакции, рассчитывая приобрести на этом известный
426

политический капитал и не допустить восстановления Совет-ской власти.
12 ноября 1919 г. в Иркутске на земском съезде был орга-низован Политический центр, в который вошли представители эсеро-меньшевистских контрреволюционных организаций. На¬раставшее антиколчаковское движение Политцентр пытался направить в русло, выгодное буржуазии и интервентам. По¬литцентр стремился создать отдельное от Советской России государство в Восточной Сибири. Учитывая горячее стремле¬ние трудящихся масс Сибири прекратить войну с Советской Россией и стремясь обмануть трудящихся, Политцентр наряду с идеей созыва земского собора выдвинул лозунг мирных пере¬говоров с РСФСР. Этим самым политцентровщики хотели при¬остановить наступление Красной Армии на восток, предотвра¬тить восстановление Советской власти в Восточной Сибири, создать здесь свое государство, как базу для дальнейшей борьбы против Советской России.
Эсеро-меньшевистский Политцентр думал закончить дело военным переворотом эсерствующих офицеров иркутского гар¬низона и ни в коем случае не допустить участия в выступлении рабочих, крестьян и солдат.
Управляющий Томской губернией 17 ноября 1919 г., докла¬дывая о настроении населения, рекомендовал внедрение «госу¬дарственных идей через официальную информацию, ибо в ра¬бочих массах партии эсеров и меньшевиков утратили всякий авторитет. Наибольшую активность проявляют эсеры, но сама по себе партия совершенно бессильна, так как широкий слой населения относится к ней не сочувственно»38. Эсеры требова¬ли передачи власти земствам, которые в Сибири не научились ходить самостоятельно, население вовсе не дорожило земст¬вами, запятнавшими себя в период колчаковщины беспомощ¬ностью, пособничеством и сотрудничеством с колчаковцами.
Планы спасения контрреволюции путем маленького двор-цового переворота, замена Колчака эсеро-меньшевистскими марионетками составлялись без хозяина, без рабочих и крестьян, боровшихся под руководством большевистских орга¬низаций за восстановление власти Советов. А именно он, хозя¬ин земли русской, сказал свое решающее слово.
Победу Красной Армии на Урале В. И. Ленин считал важ-нейшим событием. Он говорил: «Есть все шансы и все основания ожидать в ближайшие месяцы, что победа на Ура¬
427

ле будет переломом к полной победе всей массы сибирского населения над колчаковщиной»39.
Крестьяне и рабочие внимательно следили за ходом борь-бы на Восточном фронте, они понимали, что одними своими силами им не одолеть Колчака и интервентов. Колчак не удер¬жался бы, очутившись лицом к лицу с повстанцами, но за ним стояли хорошо вооруженные армии союзных держав.
В ходе гражданской войны в Сибири сложился единый фронт Красной Армии и сибирских повстанцев. Побеждая колчаковскую армию на фронте, на поле сражения, Красная Армия в то же время одерживала и идейную победу, ибо являлась носительницей принципов Советской власти. При приближении частей Красной Армии подпольные партийные комитеты активизировали свою деятельность, усиливали руко¬водство партизанским движением, подготовкой восстаний. Многие города и целые районы Сибири были освобождены партизанами и повстанцами.
30 июня 1919 г. управляющий Тобольской губернией сооб¬щал: «В связи с отходом фронта нарастает тревожное на-строение. Большевиствующие поднимают голову»40. Из Ялуто¬ровска 2 июля 1919 г. сообщали: «Большевиками было устроено в роще, близ города, собрание, на котором обсуждались сроки готовящегося выступления. Первоначально предполагалось назначить его на 1 июля, но затем срок этот перенесен вслед¬ствие неподготовленности войск местного гарнизона»41. В июле 1919 г. поризошло восстание в г. Тары42.
По донесению контрразведки от 12 сентября 1919 г., рабо-чие Сибири были настроены явно большевистски. Когда рабо-чим Забайкальской дороги предложили принять присягу колчаковскому правительству, они отказались43.
В этот период рабочие основные усилия направили на раз-вертывание боевой работы, проведение диверсий, подготовку восстания. Сибирь покрылась сетью партизанских отрядов, в колчаковском тылу возникли Советские республики («Тасеев- ская»). Рабочие «итальянили».
Важнейшей задачей большевики считали объединение всех сил, боровшихся против Колчака. Характер большевистской агитации изменился. Агитировать против Колчака теперь дол¬го не приходилось. Всей своей антинародной политикой он хорошо сагитировал против себя. Во второй половине 1919 г. самым популярным стал лозунг «Долой Колчака!»
428

Летом 1919 г. большевистские организации действовали в Омске, Томске, Барнауле, Красноярске, Иркутске, Чите. Про-шли губернские партийные конференции в Иркутске, Красно-ярске, Томске44, Чите45, приняты меры к возрождению Сибир-ского комитета РКП (б), по Уставу сибирской организации РКП (б) конференции созывались через четыре месяца, оче-редная конференция намечалась в июле 1919 г. После весен-них провалов на воле остался лишь один член Сибирского комитета X- Я. Суудер («Андрей Сируль»). Он прибыл в Ир-кутск и, опираясь на местный комитет РКП (б), предпринял попытку созвать четвертую конференцию большевиков Сиби-ри, чтобы на ней обсудить назревшие вопросы, восстановить руководящий орган.
Для участия в конференции съехалось слишком мало пред¬ставителей. Прибыли делегаты только из Томска, Новоникола¬евска, Омска, Иркутска46. Прибывшие представители обсудили создавшееся положение.
Представитель Новониколаевска И. В. Сурнов пишет, что первая встреча делегатов состоялась в сквере напротив Ир-кутского университета, «из сквера мы направились в Знамен- ское предместье и там на кладбище провели совещание. Его открыл Андрей Сируль, который входил до этого в состав ЦК сибирских большевистских организаций. Он познакомил нас с решением предыдущей конференции, которое гласило, что в случае невозможности созыва областной сибирской конфе-ренции в желательном составе и провала Центрального коми-тета, таковой вновь конструируется по инициативе одной из организаций Сибири из представителен с мест».
На основе этого положения съехавшиеся делегаты обра-зовали областной комитет. Делегаты заслушали доклады о положении в Новониколаевской, Томской и Иркутской орга-низациях. В докладах отмечалось разложение в колчаковской армии, массовое развитие партизанского движения, нараста-ние революционных настроений среди рабочих и крестьян, что создавало благоприятные условия для деятельности больше¬виков. Конференция выдвинула задачу координации деятель¬ности отдельных организаций, создания военного штаба и де¬тальной разработки вопросов организационно-партийной и боевой работы.
Фактически эта попытка возрождения Сибирского центра оказалась безуспешной, ибо комитет такого малого состава
424

не мог возглавить партийную организацию во всесибирском масштабе. Правда, совещание решило по мере прибытия представителей от комитетов других городов кооптировать их в состав Сибирского комитета.
Своей резиденцией Сибирский комитет РКП (б) избрал г. Иркутск. Это объясняется тем, что с переходом Красной Армии через Урал Иркутск становился центром находившейся под игом интервентов и белогвардейцев территории, сюда уже начали перемещаться некоторые учреждения колчаковского правительства. Иркутская партийная организация сравнитель¬но меньше подвергалась провалам, на протяжении предыду¬щего периода подполья она не прекращала своей деятельно¬сти, а постепенно расширяла ее, превратившись к концу лета 1919 г. в одну из наиболее мощных организаций.
В сентябре 1919 г. в Иркутске произошел провал. Контр-разведка арестовала группу подпольщиков, в том числе пред-седателя Сибирского обкома РКП (б) X. Я. Суудера.
В конце ноября 1919 г. в Иркутске собралось второе со-вещание сибирских подпольных организаций большевиков. Присутствовали представители от Иркутска (К. Миронов), Владивостока (А. Ширямов), от Новониколаевска (И. Сурнов) и от Томска бежавший из Александровского централа М. Сумецкий47. Новый состав Сибирского комитета во главе с А. А. Ширямовым43 в особом обращении к сибирским орга-низациям определял положение колчаковского тыла следую-щим образом: «Руководимое коммунистами партизанское движение охватило всю Сибирь, интервенты и белогвардейцы вынуждены держаться только узкой полосы вдоль железной дороги, эсеро-меньшевистская интеллигенция городов, связан¬ная с эсерствующим офицерством, стремится организовать военный переворот для установления мелкобуржуазной вла¬сти в Сибири».
Сибирский комитет РКП (б) категорически запретил Ир-кутскому губкому и всем коммунистическим организациям совместные выступления с другими партиями вне лозунга Советской власти. Возрожденный в Иркутске Сибирский об-ластной комитет РКП (б), по свидетельству А. А. Шнрямовз, «опасаясь провокации со стороны эсеров и меньшевиков, ка-тегорически запретил всякие вооруженные выступления в губернских городах, не связанные с одновременными действи¬ями наступающей с запада Красной Армии»49. Комитет обязал
430

большевистские организации разоблачать маневры эсеро-меньшевистских противников Советской власти. «Партия, ко-торая попыталась бы при существовании успешной партизан-ской борьбы населения Сибири за Советскую власть и прибли-зившихся советских армий призывать идущие за нею массы к поддержке мелкобуржуазных лозунгов,— перестала бы су-ществовать, как партия пролетариата»50. Одновременно Си-бирский комитет обязал партийные организации не препятст-вовать выступлению эсеров и меньшевиков против Колчака, но при этом быть готовыми при благоприятных условиях взять власть в свои руки и восстановить власть Советов, так как конфликты в стане врага были только на пользу революции, они ослабляли противника.
Летом 1919 г. большую работу среди рабочих, крестьян и солдат проводил Барнаульский комитет РКП (б). Известия о разгроме колчаковцев на Урале, успешном наступлении Крас-ной Армии вызвали большую радость среди населения.
Алтайская контрразведка отмечала 19 июля 1919 г., что рабочие и мастеровые главных мастерских депо ст. Барнаул «открыто грозят некоторым служащим приближением Красной Армии. Распространились слухи о разрабатываемом плане захвата артиллерийского орудия, установленного на господ¬ствующей над городом высоте. На станции замечается скопле¬ние крестьян окрестных деревень в целях получения возмож¬но свежих сведений от беженцев, от возвращающихся военно¬пленных, под видом которых появляются с запада агитаторы. Агитаторы свободно со станций железных дорог и пароходных пристаней проникают в глухие места и там беспрепятственно ведут разрушительную работу»51.
«Рабочие, — говорилось в другом донесении, — в большин¬стве своем отрицательно относятся к возможности осущест¬вления восстания в г. Барнауле исключительно местными средствами, но если к городу подойдут силы красных со сто¬роны, то онн не замедлят подняться против существующей власти и тогда примкнут многие из беженцев — больше¬виков»52.
В период успешных действий Красной Армии на Алтае 2 августа 1919 г. началось Зиминское восстание, подготовлен-ное группой коммунистов во главе с питерским рабочим, чле-ном партии с 1908 г. Гавриилом Ивкиным. В эту группу вхо-дили также В. Е. Кузьмин, П. Д. Кокорин. Главнокомандую-
431

щнм вооруженными силами повстанцы избрали К. Н. Брусен-цова, начальником штаба — учителя Ф. И. Архипова.
Штаб четко изложил политическую платформу восстания: «Главный штаб, — говорилось в обращении, — торжественно обещает всему населению Алтайской и смежных губерний, что главной его целью является восстановление истинной народ¬ной Советской власти. Во всех своих действиях штаб будет руководствоваться декретами центральной Советской власти— Совнаркома всей России»53.
Начавшись в селе Зимино (90 км от Барнаула), восстание перекинулось на соседние села и к 5 августа 1919 г. охватило 36 селений Алтайского края.
3 августа 1919 г. началось восстание на левом берегу Оби. Здесь был создан главный военно-революционный штаб Ал-тайской губернии, в который вошли И. Громов (Мамонов), П. Голиков, И. Коржаев, И. Маздрин. В течение полутора недель восстание распространилось на обширную территорую, на которой проживало несколько сот тысяч крестьян. Это ре-зультат большой подготовительной, организационной и агита-ционно-пропагандистской работы коммунистов в предшеству-ющий период.
10 августа 1919 г. из г. Славгорода сообщали, что боль-шинство населения ликует в ожидании большевиков, говоря «наши идут»54.
Повстанцы направили основной удар на линию железной дороги Барнаул — Семипалатинск55. Они заняли также реч-ную пристань в селе Усть-Чарышское, где находились крупные продовольственные склады, и взяли под контроль водный путь по линии Барнаул — Бийск.
В конце августа 1919 г. произошло объединение отрядов Мамонтова, Громова и Брусенцова. 9 сентября 1919 г. в селе Леньки состоялся съезд Советов освобожденных волостей. Съезд решил восстановить в восставших местностях истинную народную власть, власть трудового народа — Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов — и призвал па борьбу с буржуазией все население, способное носить оружие56.
Массовое восстание в ближайшем тылу колчаковских войск, группировавшихся на юге от Омска и намеревавшихся нане¬сти удар наступающим частям Красной Армии с фланга, сры¬вало планы колчаковского командования. Колчак приказал
432

подавить партизанское движение на Алтае. В октябре 1919 г. сюда было брошено более 5 тысяч штыков и сабель, при 12 орудиях и 100 пулеметах57. Уезды, примыкавшие к району вос¬стания, были объявлены районами театра военных действий. Но первое наступление врагов было отбито58.
В начале ноября 1919 г. колчаковское командование бро-сило против Западно-Сибирской партизанской армии новые крупные силы при поддержке бронепоезда. В районе Соло- новки, являвшейся партизанской столицей, 14 и 15 ноября партизанская армия одержала победу, эта победа оказала большое влияние иа ход дальнейших событий на Алтае59.
Солдаты колчаковских войск стали при первом удобном случае переходить на сторону партизан или разбегаться. В ночь на 28 ноября 1919 г. солдаты 43 и 46-го полков восстали, перебили офицеров и вместе с оружием и военным имуществом перешли на сторону партизан. Команды бронепоезда «Сокол» и броневиков «Туркестан» и «Степняк» сделали то же самое60.
В этот период подпольный Барнаульский комитет РКП (б) дал директиву партизанам выходить к железнодорожной ли-нии, к станциям и городам, держать курс на захват таких городов, как Барнаул, Бийск, Камень, Кузнецк61. Западно-Си-бирская партизанская армия Мамонтова, разделившись на соединения, двинулась на крупные пункты губернии. Три пол-ка направились на Семипалатинск, один полк на Камень.
Раньше других городов был освобожден Славгород. 13 но-ября 1919 г. колчаковцы начали готовить эвакуацию города. Они распорядились разрушить водокачку и засыпать колодцы, взорвать котлы и машины, оставить на железной дороге одни развалины.
Штаб рабочей дружины, созданный большевиками, сооб-щил о планах колчаковцев партизанам. Дружинники устано-вили наблюдение за станцией и начали приготовления к раз-рушению железнодорожного полотна. Напутанные этой угро-зой, колчаковцы и белополяки 17 ноября 1919 г. бежали, не успев осуществить свои планы. На станции Карасук партиза¬ны перехватили линию железной дороги и отрезали белых от главной сибирской магистрали, а затем добивали их неболь-шие группы62.
Кольцо партизанских фронтов все туже стягивалось вокруг Барнаула. В этот момент в Барнауле эсеровски настроенные офицеры предложили большевикам совместное выступление,
28 В. А. Кадейкин
433

назначив крайний срок 26 ноября 1919 г. Они хотели спрово-цировать рабочих и большевистскую организацию на прежде-временное выступление, не связанное с наступлением Красной Армии и партизан. Большевистский комитет отклонил это предложение.
Барнаульский комитет РКП (б) организовал боевые дру-жины из рабочих железнодорожных мастерских, разработал план захвата города совместными силами городских рабочих и партизан. Партийный комитет принял решение подготовить силы и расставить их заранее в решающих пунктах, выступать в самый последний момент, ибо город наполнен озверевшей от страха белогвардейщиной. Комитет выпустил листовку к рабочим, крестьянам, солдатам и офицерам с призывом присо¬единиться к Красной Армии и партизанам. В связи с угрозой уничтожения политзаключенных и расстрела рабочих буржу¬азия и ее семьи объявились заложниками63.
В связи с тем, что перед эвакуацией из тюрьмы белогвар-дейцы готовили расправу в тюрьме и «варфоломеевскую ночь» в городе, чтобы вырезать рабочих, большевистский комитет выпустил ультимативную листовку к буржуазии. По этому по¬воду состоялись собрания барнаульской буржуазии, промыш¬ленники решили настаивать на том, чтобы колчаковцы тюрьму не трогали. «Если вы тюрьму тронете, то офицеры уйдут, а нас тут перебьют»64, — говорили они.
Утром 9 декабря 1919 г. три полка Западно-Сибирской пар¬тизанской армии начали наступление на Барнаул. Одновре¬менно в городе готовилось выступление вооруженных рабочих и распропагандированного большевиками железнсдоржного батальона.
В Барнауле подпольный штаб решил не дать колчаковцам при отступлении взорвать мост и расстрелять арестованных. Железнодорожный батальон отказался уходить из города. По тревожным гудкам на улицах города вскоре появились воо-руженные отряды рабочих, которые начали занимать почту, телеграф, банк, вокзал, тюрьму. Отряды отбивали попытки взорвать мост65. Утром 10 декабря 1919 г. в Барнаул вступил 7-й партизанский полк «Красных орлов».
Отступавшие из Барнаула белогвардейцы были настигну-ты подошедшими частями Красной Армии и в бою 11 и 12 декабря 1919 г. на станциях Алтайская, Повелиха, Тальменка были разгромлены. Красная Армия захватила 2 бронепоезда»
434

13 орудий, 4 эшелона с военным имуществом. 14 декабря 1919 г. части Красной Армии вступили в г. Барнаул.
С вступлением в пределы Алтайской губернии Красная Армия впервые встретилась с огромной партизанской армией, насчитывающей 45—50 тысяч бойцов66. Встал вопрос о вза-имоотношениях между регулярной армией и партизанскими объединениями, состоявшими из людей различных возрастов, имевшими выборный командный состав.
Реввоенсовет Пятой армии 10 декабря 1919 г. «ввиду потерь дивизий людьми за время похода и необходимости пополне¬ния их, дальнейшего усиления 5-й армии к весне и выгодного отличия сибирских партизан от южных» считал возможным — взять из числа партизан необходимое количество людей, сообщив в дивизии, чтобы они «были осторожны при влива¬нии партизан в строй»67.
Во избежание заражения партизанщиной и повторения махновщины предлагалось «отвести в тыл, выделить комис-сию, (провести) широкую агитацию преимущества правильной Армии над повстанческими отрядами, освободить от службы старше 31 года, очищать отряды от недисциплинированных и склонных к партизанству; выслать вперед в район действия и сосредоточения партизан значительное число своих агентов из числа надежных, преданных и тактичных работников, кото-рым необходимо войти в состав партизанских частей… и со всей необходимой осторожностью вести в частях агитацию, по¬ясняющую преимущества регулярных частей, объединяя во-круг себя лучшие элементы, входящие в состав отряда и наибо¬лее склонные к созданию порядка… отношение наших командиров и комиссаров к партизанским частям должно сочетать в себе непреклонную твердость с величайшим тактом.
Наиболее заслуженные, дисциплинированные партизаны могут и должны быть награждены боевыми подарками, а так-же орденом Красного Знамени»68.
Командующий бригадой в сводке от 26 декабря 1919 г. со-общал, что «наблюдается среди нового пополнения из повстан¬ческих отрядов недовольство по вопросу назначения, а не выборности Красной Армии»69. Недовольство возникло также па почве строгой дисциплины и образцового порядка в Крас¬ной Армии. Партизаны спрашивали, почему хлеб выдается по норме — по 2 фунта, а не вдоволь. Все это постепенно, благо¬даря работе комиссаров и политработников сглаживалось70.
28’
435

Для перевоспитания бойцов партизанские отряды были расформированы по регулярным частям, в селах открыты биб¬лиотеки, читальни, устраивались лекции, собеседования. С 26 декабря по 31 декабря 1919 г. политотделом 26-й дивизии устро¬ено два митинга, на которых присутствовало около 4000 чело¬век, разъяснены декреты Советской власти71. Политработники в каждой деревне вели беседы с жителями, которые встречали Красную Армию с флагами, хлебом и солью. В некоторых де¬ревнях, где приходилось останавливаться на несколько часов для обеда и ночевки, развертывались библиотеки-читальни.
После освобождения Омска передовая линия фронта пе-реместилась на территорию Томской губернии. Описывая по-ложение своих войск, Колчак писал в декабре 1919 г.: «Стра-тегическое положение наших армий трудное. С фронта на них давят превосходящие силы большевиков. Все возрастающее и уже сорганизовавшееся восстание в Барнаульском районе является серьезной угрозой левому флангу и тылу наших ар-мий. При дальнейшем отступлении ту же роль могут сыграть Кузнецкий и Минусинский районы, уже захваченные красны-ми»72.
Предпринимая наступление на Барнаул, основные силы Пятой армии действовали на главном направлении — вдоль сибирской железнодорожной магистрали. У Новониколаевска Колчак намеревался дать генеральное сражение советским войскам. Главнокомандующий союзными войсками в Сибири французский генерал Жанен 13 ноября 1919 г. предложил создать на реке Оби у Новониколаевска противосоветский фронт из чехов, сербов, поляков и других наемников73.
Но это осталось несбыточной мечтой вдохновителей интер¬венции. Чехи отказались от участия в создании такого фронта. Они видели безнадежность положения и рвались домой. Части белополяков больше заботились о грабежах и о том, чтобы опередить чехов в бегстве. Пришлось ограничиться остатка¬ми разбитой армии Колчака. В Новониколаевске скопились 50 эшелонов с 40 тысячами колчаковцев, большое количество вооружения и другого военного имущества. Целые дивизии от¬водились в район Новониколаевска — Томска для переформи¬рования и восстановления боеспособности. Но стремительное наступление Красной Армии и возросшая активность парти-зан в тылу спутали все карты колчаковского командования.
Никто уже не верил в возможность остановить наступление
436

Красной Армии. По донесению колчаковской контрразведки 30 ноября 1919 г., внутренняя дисциплина солдат Новоникола¬евского гарнизона «совершенно отсутствует. Настроение офи¬церов местного гарнизона весьма подавленное, надежды на улучшение на фронтах никакой. У всех один вопрос: «как эва¬куировать семьи, куда?»… Многие, боясь холода, голода, вы¬сказываются за оставление своих семейств в Новониколаев¬ске, у некоторых проскальзывает намерение и самим оставать¬ся с семьей на милость врага».
Среди интеллигенции, — говорилось в донесении, — «царит паника и полнейшая растерянность», а в среде имущего класса «она переходит всякие пределы. Спасение ищут в бегстве на восток или за границу. Приобретают за большие деньги ваго¬ны и грузят скарб. Рабочие на приход большевиков смотрят как на что-то хорошее и решающее. Об эвакуации в их среде еще никто не говорит. Одно время среди рабочих циркулиро¬вали слухи о местном восстании»74.
КЗ декабря 1919 г. части 27, 30, и 35-й дивизий Красной Ар¬мии заняли исходные позиции для предстоящей Новоникола¬евской операции. После кратковременного отдыха утром 8 де¬кабря 1919 г. предусматривалось возобновить энергичное на¬ступление, отбросить противника от Новониколаевска.
Участник большевистского подполья в Новониколаевске Соболевский рассказывает, что разведчики Красной Армии прибыли в Новониколаевск, нащупывали почву для разгово-ров с рабочими75.
В этот период, когда наступил момент освобождения Ново¬николаевска, представители эсеро-меньшевистского Полит¬центра пошли на преступный шаг. В начале декабря 1919 г. в Новониколаевске собралось эсеровское по своему составу уездное земское собрание. 8 декабря 1919 г. земское собрание гызвало полковника Ивакина и совместно е ним выпустило воззвание о переходе всей государственной власти к земству76. Они пытались остановить Красную Армию, создав в районе Новониколаевска буфер.
Эсеро-меньшевистский Политцентр поставил на карту жизнь солдат и населения г. Новониколаевска, начав прежде-временное восстание без согласия с партизанскими отрядами и частями Красной Армии, подходившими к городу. Эсеры решили сыграть ва-банк, опираясь на готовность солдатских масс из мобилизованных рабочих и крестьян идти на восста¬
ет

нив против Колчака. Они пытались привлечь большевиков к этому восстанию. Группа большевиков-железнодорожников пошла на совещание с эсерами, чтобы выяснить возможность восстания и использовать его в целях поддержки Красной Ар-мии. Эта группа рабочих действовала самостоятельно77. Ря-довые рабочие и солдаты шли не за Политцентр, а за Совет-скую власть, они стремились ускорить продвижение Красной Армии.
Восстание Варабинского полка в Новониколаевске прои-зошло 7 декабря 1919 г. Часть солдат Варабинского полка, совершив переворот, побросала винтовки и разошлась по домам. В городе сложилось безвластие. Против частей пол-ковника Ивакина выступила стоявшая в Новониколаевске польская дивизия. Преждевременное выступление было беспо¬щадно подавлено78. В ночь на 13 декабря 1919 г. в тюрьму, где находилось свыше 100 человек членов подпольной органи¬зации, партизан и красногвардейцев, ворвался егерский батальон. Почти все политзаключенные были зверски убиты.
При подходе советских войск колчаковцы пытались взор-вать эшелоны, скопившиеся на станции, депо, вокзал, желез-нодорожный мост через Обь и важнейшие предприятия города. Большевики-подпольщики сообщили об этом коман-дованию З-й бригады 27-й дивизии советских войск и для ох-раны важнейших объектов организовали из рабочих воору-женные отряды79. Рабочие холодильника, получив 50 винто-вок, в течение двух суток охраняли свое предприятие и при-легающую ветку железной дороги.
Получив сообщение о подготовке белыми диверсии, командование З-й бригады 27-й дивизии советских войск, не дожидаясь подхода остальных частей, отдало приказ о не-медленном выступлении на Новониколаевск, 14 декабря 1919 г. части 27-й Краснознаменной стрелковой дивизии ворвались в город. Красноармейцы прежде всего заняли железнодорожную станцию, на помощь им пришли 400 вооруженных рабочих. Бе¬лые пытались прорваться к станции, но красноармейцы и ра¬бочие отбили их атаки и удержали станцию и депо. В самом городе рабочие и отряды, созданные большевиками, обезору¬жили белогвардейцев и подавили их сопротивление80.
В 2 часа 14 декабря 1919 г. части Красной Армии с боем заняли Новониколаевск. Железная дорога от станции Чулым до Новониколаевска на протяжении 123 верст по обоим путям
438

оказалась забита эшелонами противника с артиллерийским и инженерным имуществом81.
В Новониколаевске были захвачены колоссальные тро-феи82. После уточнения оказалось, что за время Новониколаев¬ской операции советские войска захватили штабы 2 и 3-й ар¬мий белых, свыше 40 000 пленных, в том числе 2000 офицеров и 30 генералов, 30 эшелонов, стоявших на пути перед городом, огромное количество вооружения, в том числе 200 легких и средних орудий, всю тяжелую артиллерию колчаковских войск, 2 бронепоезда, около 1000 пулеметов, около 30 тысяч винтовок, 5,5 миллиона патронов и большое количество дру¬гого военного имущества.
В период Новониколаевской операции обнаружился пол-ный развал армии белых. «Мы знаем, — писал В. Й. Ленин, — что теперь, когда окончательно разгромлены войска Колчака, когда недавно восстания в Сибири, по всей видимости, лишили возможности остатки колчаковской армии перебросить к Де¬никину, когда под Новониколаевском были захвачены громад¬ные военные силы, — видимо, никакой колчаковской армии пет»83.
15 декабря 1919 г. В. И. Ленин послал Реввоенсовету Пя-той армии приветствие по поводу взятия Новониколаевска и указание позаботиться «всячески о взятии в целости Кузнецко-го района и угля»84. В ответной телеграмме Сибревком докла-дывал Ленину: «Новониколаевске взята огромная добыча, ми-нимум сто паровозов, несколько тысяч вагонов. Мы идем вперед с осторожностью, но хорошо знаем тыл противника. Неожиданностей не будет. Наша задача захватить весь под-вижной состав, что мы надеемся сделать. Кузнецкий бассейн через неделю будет весь в наших руках»85.
Освобождение Барнаула и Новониколаевска открыло пе-ред Красной Армией путь к Томску и Кузнецку.
В Томской губернии полыхало пламя партизанского и пов-станческого движения. Начальник милиции Анжеро-Суджен-ского каменноугольного района 9 августа 1919 г. доносил управляющему губернии, что в «некоторых слоях рабочего элемента наблюдается… враждебное отношение, вызываемое преждевременным моментом, в особенности в связи с остав-лением некоторых крупных городов нашими войсками»86, что «среди рабочих заметна радость по случаю наступления боль-шевиков на Уральском фронте»87.
439

Политсводка с Восточного фронта подчеркивала, что «пар¬тизаны… дисциплинированны достаточно, мародерство строго карается, за подводы и съестные припасы платят, отряды по¬стоянно пополняются добровольцами из беднейших крестьян. Много в партизанских отрядах рабочих с копей и рудников Сибири»88.
Во второй половине 1919 г. Томская подпольная больше-вистская организация жила напряженно и полнокровно. По сведениям члена Томского подпольного комитета А. И. Году-нова, к этому времени в организации насчитывалось около сотни человек87. Фактически Томский комитет РКП (б) выпол-нял функции губернского партийного центра. Он направлял работу коммунистов партизанских отрядов и в крупных про-мышленных районах Анжерки, Судженки, Кемерова.
ЦК РКП (б) неоднократно посылал своих уполномоченных в Томск и рабочие районы Анжерки и Кемерова. В сентябре 1919 г. в Томск нелегально прибыл уполномоченный Реввоен-совета республики А. А. Карлов90.
Он пишет в своих воспоминаниях: « В конце 1919 г. я по заданию ЦК РКП (б) перешел под фамилией Васильев Ми¬хаил Павлович фронт в тыл Колчаку. Мое прямое задание носило цель партийной работы среди партизан, так как партия этой работе придавала большое значение, и сделать все воз¬можное к облегчению продвижения Красной Армии, то есть ослаблению тыла Колчака». С явками, полученными в ЦК, и с документами, изготовленными в Уфе в штабе армии, Карлов в Томск прибыл 17 октября 1919 г., затем выехал на Анжер-ский рудник по явке к Петру Лапшину и информировал его о положении в Советской России. В Томске Карлов на заседании комитета РКП (б) делал информацию о положении в Совет¬ской России. Подпольщики решили усилить связь с партизан¬скими отрядами, организовать выпуск прокламаций, образо¬вать группу для подготовки восстания при приближении Крас¬ной Армии91.
В ночь на 2 декабря 1919 г. произошло восстание Кузнец-кого гарнизона, подготовленное группой подпольщиков, сло-жившейся среди солдат местной команды92. Повстанцы захватили пулеметы и двинулись к тюрьме и помещению кол-чаковской контрразведки. Тюремные камеры, в которых содер¬жались участники крестьянских восстаний и работники Советов, были открыты. Красный флаг Советов вновь взвился
440

над Кузнецком. Состоялся митинг, на котором с яркой речью выступил освобожденный из тюрьмы рабочий Прокопьевского рудника Афанасий Иванов. Восставшие создали военно-рево¬люционный комитет, в который вошли Иванов Афанасий Ни¬кифорович, Мокрецов Григорий Ефимович — крестьянин из се¬ла Кузедеево, Колтунов Иван Прокопьевич — крестьянин де¬ревни Сосновка. Позднее в состав ревкома были введены Р. Т. Тагаев, С. А. Ермушев, 3. И. Извеков93.
Советская власть в Кузнецке была провозглашена в то время, когда в соседних районах еще свирепствовали колча-ковские отряды. Здесь, в тылу колчаковцев, в уездном центре, расположенном на пути отступления белых из Барнаула, обра¬зовался опорный пункт Советов.
Вслед за восстанием в Кузнецком гарнизоне поднялись солдаты учебной команды 16-го сибирского полка, перебили своих офицеров и перешли на сторону партизан94. Направлен-ный на подавление Кузнецкого восстания отряд из Бача г, дойдя до села Прокопьевского, узнал об этом восстании и перешел на сторону партизан. На Гурьевский завод прибыл отряд повстанцев под командованием П. Д. Гапузина. 10 де-кабря 1919 г. состоялся митинг рабочих, на котором выступил Гапузин, руководители подпольной большевистской организа¬ции Е. Шевцов и П. Брюханов. Участники митинга решили вооружить отряд для охраны завода до прихода частей Крас ной Армии. Избрали Совет рабочих и солдатских депутатов95.
В конце ноября 1919 г. в села поступило распоряжение колчаковских властей о мобилизации всего населения, могу-щего носить оружие. В то же время в Щегловском уезде крас-ные партизаны выпустили воззвание к населению о том, чтобы оно примкнуло к партизанскому движению.
Восстание началось в селе Березовка, где находился район¬ный штаб, созданный видными дальневосточными работниками П. Ф. Федорцом и А. Н. Геласимовой96 и заместителем предсе¬дателя Щегловского уездного Совета Г. Д. Шуваловым97. За Березовкой поднялись крестьяне таежных деревень Комаров- ки, Ивановки, затем деревень Курганы, Сарапок и села Шеве¬ли98. Поднялись «всем миром». Всюду царило праздничное настроение. Улицы были полны повстанцев, вооруженных дро¬бовиками, вилами, рогатинами, топорами. Гонцы несли весть о начале восстания в соседние села. Восстание охватило Алек¬сандровскую, Большеямскую, Вознесенскую, Вновьстрельнин-
411

•скую, Барачатскую, Крапивинскую, Мунгатскую, Смольнин-скую и другие волости Щегловского уезда. За развитием восстания внимательно следил политотдел Пятой армии. В информационном бюллетене политотдела Пятой армии за 8 декабря 1919 г. отмечалось, что «тыл Колчака охвачен вос-станиями, в районе Томска сильные и беспрерывные бои»99. Несколько партизанских отрядов, оперировавших в центре Кузбасса, объединились и вместе с восставшими крестьянами создали Советскую партизанскую армию Мариинского, Куз-нецкого и Щегловского уездов, утвердили знамя восстания — красное шелковое полотнище с лозунгом: «За власть Советов». Начальником штаба армии был избран К. Хмелев (Кузнецов), помощником начальника штаба — Г. Шувалов, адъютантом — П. Ф. Федорец100.
Партизанская армия Мариинского, Щегловского и Кузнец-кого уездов объединила основные наиболее боеспособные от-ряды, действовавшие под знаменем Советов на юго-востоке Томской губернии. В названии повстанческой армии специаль¬но подчеркивалось, что это «Советская армия». Другие отря¬ды, с сильным анархистским (Рогов) и эсеровским (Лубков) влиянием, в эту армию не входили, позднее они подняли антисоветский мятеж и были разгромлены. Продолжали само¬стоятельно действовать некоторые отряды, стоявшие на совет¬ской платформе и оперировавшие далеко на севере, в районе Анжерских и Судженских копей и Мариннска, а также далеко на юге в районе Кузнецка и с. Прокопьевского.
Позднее командующий этой армией В. П. Шевелев писал: «Наш отряд стал расти как снежный ком. Началась добро-вольная мобилизация крестьян до 52-летнего возраста. Появи-лось много хорошего вооружения. Создавалась народная пов-станческая армия Мариинского, Кузнецкого и Щегловского уездов»101. По пути движения к партизанам, составившим костяк армии, присоединились массы крестьян-повстанцев. Вместе с ними армия выросла до 18 тысяч человек102.
Щегловскнй уезд стал ареной ожесточенных боев партизан Первой Томской дивизии с движущимися на восток частями колчаковской армии, превосходящими партизан как по числен¬ности, так и по вооружению103.
После боя у Крапивиио первый и третий полки повстанцев двинулись через Борисово на Кольчугино, а второй и четвер-тый с боями пробивались к Щегловску104.
442

В это время в Кольчугине форсированно велась подготовка к восстанию. Над колчаковскими отрядами нависла угроза оказаться отрезанными от выхода на главную магистраль. Белогвардейцы и администрация торопливо грузили в вагоны имущество. Ночью 14 декабря 1919 г. телеграфные аппараты были сняты, связь разрушена. Колчаковцы готовились взор¬вать шахты. Со склада уже был взят динамит. Но осуществить свое преступное дело они не успели, спешно отступив под уда¬рами наступающих частей повстанцев и Красной Армии105.
В Кольчугино вступили части Первой Томской партизан-ской дивизии под командованием В. П. Шевелева. Сюда пере-местился штаб партизанской дивизии, переформированной из партизанской и повстанческой армии трех уездов.
17 декабря 1919 г. в Кольчугине, занятом партизанами, со-стоялось собрание рабочих и служащих, на котором было принято решение о проведении выборов в Совет. Избирались три представителя от каждой сотни рабочих. 19 декабря 1919 г. открылось организационное заседание Совета. Избрали исполком Совета для решения всех текущих вопросов106.
Кольчугинские шахтеры помогали крестьянам соседних сел в восстановлении Советской власти. 22 декабря 1919 г. состоя¬лось общее заседание Советов Кольчугина и соседних сел, на котором была создана объединенная комиссия Советов от всех волостей, освободившихся от власти Колчака. Этой комиссии поручалось организовать истребление отступающих с Алтая белых банд. 25 декабря 1919 г. в Кольчугине произошла тор¬жественная встреча Томской партизанской дивизии с ударной группой Западно-Сибирской армии Мамонтова, двигавшейся на Крапивипо и далее на север к главной железнодорожной магистрали. —
В это время в Кольчугине находились лишь два полка Том¬ской партизанской дивизии. Бригада из двух других полков после Крапивинского боя двинулась по направлению Кемеро¬ва. Сюда же прибыл отряд анархистов Рогова и Новоселова, разграбивший до этого Кузнецк и Гурьевск.
Красные партизаны приняли участие во взятии города Щегловска 21 декабря 1919 г. Белые, не приняв боя, бежали. Отряд Рогова отказался подчиниться директивам Первой Томской партизанской дивизии и продолжал действовать само¬стоятельно107. Захватив центр города, роговцы начали грабить магазины, истязать население, заподозренное в сочувствии
443

«контре». На этой почве произошел конфликт с бригадой Пер-вой Томской партизанской дивизии, потребовавшей прекраще-ния бесчинства и разгула анархистов.
Заняв Щегловск, партизаны прервали путь наступления третьей Сибирской армии, оттесненной к югу от Сибирской железнодорожной магистрали, намеревавшейся прорваться через Мариинскую тайгу и уйти дальше на восток. Колчаков цы стянули свои силы и попытались пробиться через неожи-данное препятствие. В районе Щегловска разыгралось насто-ящее сражение. Колчаковцы начали обстреливать город из орудий. Вдоль железной дороги Кольчугине— Топки сконцент¬рировались крупные силы колчаковцев108.
Преследуя колчаковские части, рвавшиеся на Мариинский тракт, к Щегловску стремительно продвигалась 35-я дивизия Пятой армии109. 24 декабря 1919 г. 311-й полк, сломив упор-ство противника, с боем занял город Щегловск, где захватил много обозов. Противник перед участком 35-й дивизии бежал в полном беспорядке110. На отдельных участках колчаковцы •вели арьергардные бои, пытались задержать наступление Красной Армии и спасти свои обозы, выиграть время.
В эти дни Реввоенсовет республики сообщал: «восточнее Кольчугинской железной дороги наши части, преследуя про-тивника, заняли Александровское в 80 верстах северо-восточ-нее станции Кольчугино. Дороги завалены брошенным воен-ным имуществом противника. Пока зарегистрированы до 40 орудий. Подсчет остальных трофеев производится»111.
Ожесточенный бой разыгрался в деревне Дмитриевке, где остатки седьмой дивизии белых упорно оборонялись. «Против¬ник,—писал начальник штаба Пятой армии советских войск, ведя сильный ружейный и пулеметный огонь, отходит по Ма¬риинскому тракту… противник, сосредоточившись, укрепился в деревне Дмитриевке, что по Мариинскому тракту. Сильным ружейным и пулеметным огнем противник вынудил нас отойти на крайне невыгодную позицию, в результате чего 308-й полк после 5-часового боя был вынужден отойти в поселок Сергиев¬ский. Вторичной атакой 307 и 308-го полков 26 декабря 1919 г. с боем взята Дмитриевка и захвачен громадный обоз и дру¬гие трофеи»112.
Это было последнее серьезное столкновение с противником, отступавшим в направлении деревни Красный Яр. В тайге застряло множество обозов.
444

Отступавшие колчаковцы пробирались на санях, верхом и пешком. Партизаны на лыжах с боковых дорог беспрерывно нападали на белых, надолго приостанавливали движение и уничтожали живую силу противника. Крестьяне угоняли скот, увозили продовольствие и фураж с дороги, по которой отсту-пали колчаковцы, прятали все, уходили в лес сами, оставляя нетопленные избы, лишая колчаковцев возможности согреться и отдохнуть.
Поднялось все население. Колчаковцы не решались углу-биться от основного тракта и метались в тайге, как в ловушке. Путь отступления белых через Мариинскую тайгу был усыпан трупами колчаковских солдат и офицеров, убитых партизана-ми, умерших от холода, голода, сыпного тифа. По дорогам бро¬дили полуживые лошади, валялись горы оружия и разного рода имущества и снаряжения113. Комиссар 35-й дивизии Пя-той армии И. Погодин позднее опубликовал статью «Щег- ловская тайга», — которой дал весьма выразительный подза-головок: «Кладбище третьей белогвардейской армии»114.
С приходом регулярной Красной Армии партизанские фор¬мы борьбы изжили себя. Для решительной победы над врагом необходима была единая могучая армия. Приказом по войскам Пятой армии 26 декабря 1919 г. советское командование высо¬ко оценило вклад партизан в дело победы над общим врагом. «Навстречу шедшей в Сибирь Красной Армии, — говорилось в приказе, — поднялись тысячи восставших крестьян, соеди¬нившихся в полки. Самоотверженная борьба почти безоруж¬ных партизан навеки врежется в память поколения, и имена их будут с гордостью произноситься нашими детьми. Ныне произошло соединение организованной Советской Красной Армии с партизанскими полками, отрядами по всей Сибири. Из этих двух сил мы должны создать единую могучую армию, способную отразить многочисленных врагов на всех фронтах Советской России»115.
В этот же дань 26 декабря 1919 г., командующий 35-й ди-визией К- Нейман издал приказ о подчинении всех партизан-ских отрядов, находившихся на участке 35-й дивизии. Этим приказом определялись пункты сосредоточения частей диви-зий партизан116.
Анархистский отряд Рогова отказался подчиниться единому командованию и все более вырождался в банду. Отойдя в район Панфилово-Барачат, роговцы разгоняли ревкомы, унич¬
445

тожали дружинников, добровольно сложивших оружие, граби¬ли население. Первая Томская партизанская дивизия вместе с советскими войсками алтайских партизан в конце декабря 1919 г. разоружила роговцев117.
Несмотря на ожесточенный характер, бои в районе Щег- ловска имели вспомогательное значение. Они ставили целью ликвидацию вражеской группировки, оттесненной после боев от станции Болотная к югу от Транссибирской железнодорож-ной магистрали.
В этом отношении Щегловская операция имела много об-щего с операцией по освобождению г. Томска, расположенного километрах в 70 к северу от главной железнодорожной магистрали.
Перед бойцами второй бригады 30-й дивизии, двигавшейся к Томску, стояла довольно трудная задача. В Томск колчаков-ское командование заранее отвело штаб Первой Сибирской армии Пепеляева для переформирования и восстановления боеспособности. Пепеляев начал мобилизацию и стянул около 30 тысяч штыков. В городе располагалась также вторая чеш¬ская дивизия. Все это создавало значительный численный пе¬ревес на стороне противника.
Но стремительное наступление Красной Армии и действия партизан сорвали планы белого командования. Бывший глав-нокомандующий колчаковской армии Сахаров особенно под-черкивал действия партизан, «которые зашевелились и как волшебные тени появились сразу сначала во Владивостоке, за¬тем в Иркутске, Красноярске, Томске. И то, что многим пред¬ставлялось весною далекой злой опасностью, почти как несу¬ществующий кошмар, стало выявляться наяву, вставать призраком новой гражданской войны в тылу»118.
Войска белополяков и чехословацких мятежников меньше всего думали в этот период о сопротивлении, они занимались грабежом119. При первых известиях о победах Красной Армии чехи и поляки бросились бежать, увозя с собой награбленное добро. На станции Тайга, куда выходила ветка с Томска и где размещалась вторая чешская дивизия, образовалась пробка. Сплошной лентой отсюда двигались эшелоны из Томска. Тем временем находившиеся в Новониколаевске эшелоны поляков и колчаковцев не могли пробиться на восток. Видя полный про¬вал попыток организовать оборону города и не надеясь на солдат местного гарнизона, Пепеляев приказал отступить.
446

Томские большевики поставили задачу не допустить безна¬казанного ухода колчаковцев на восток и разграбления народ¬ного имущества.
Утром 16 декабря 1919 г. Томский партийный комитет, об-судив создавшееся положение, решил немедленно начать восстание, чтобы к ночи взять власть в свои руки, разработал четкий план действии, наметил проведение конференции пред-ставителей воинских частей. Для оперативного руководства восставшими был создан военно-революционный комитет120 во главе с Я. Янсоном121 и К- Молотовым.
Днем члены большевистского комитета отправились в рай-он железнодорожной станции и «Земского городка», привели в боевую готовность рабочие отряды. В 5 часов вечера в Доме физического воспитания собралось около семидесяти пред-ставителей воинских частей, обсудивших меры, связанные с восстановлением власти Советов в городе. .В каждую из воин-ских частей штаб направил по два политических комиссара с мандатом ВРК. Перед ними ставилась задача добиться пе-рехода солдат на сторону восставших и использовать их для того, чтобы воспрепятствовать уходу из города частей, остав-шихся под влиянием офицеров.
Томский комитет РКП (б) видел опасность преждевремен-ного выступления — в Томске находилась армия генерала Пе-пеляева с отборными частями. В то же время дожидаться за-вершения эвакуации всего корпуса было тоже опасно: белые могли уничтожить узников тюрьмы.
В обращении к офицерам Томский комитет объявил их заложниками, отвечающими за жизнь заключенных122. Коми-тету удалось освободить секретаря Томского комитета, А. М. Сафонову, попавшую в контрразведку и после издева¬тельства и пыток направленную в Мариинск, в расположение карательного отряда Сурова123.
Томский совет профсоюзов всемерно срывал план эвакуа-ции белогвардейцев. Если просили грузчиков па станцию Томск-2, то их посылали на пристань и наоборот124. Продоволь¬ственный комитет спасал муку от вывоза. Вагоны с мукой загнали в депо и поставили к ним охрану. Со склада же реши¬ли быстро распродать муку.
Существовавшие до этого «пятки» и «десятки» вооружен-ных рабочих обязаны были выступить по приказу военно-рево¬люционного штаба. 16 декабря 1919 г. военно-революционный
44?

штаб под охраной перешедшего на сторону восставших серб-ского отряда выработал план захвата города и удержания не эвакуированных еще колчаковских войск, организовал рев-ком125.
Томское информационно-агитационное бюро большевиков обратилось к рабочим и солдатам с воззванием, в котором сообщалось о подходе революционной армии к Томску, и при¬звало их быть наготове126.
В ночь на 17 декабря один из пепеляевских полков отка-зался исполнить приказ об эвакуации и остановил силой про-ходившие в это время некоторые части войск. При столкнове-нии было несколько убитых и раненых. Утром 17 декабря на улицах появились красные знамена. Одна за другой воинские части, не эвакуированные из Томска, перешли на сторону ревкома.
17 декабря Томский ревком легализовался, объявил власть Советов, немедленно освободил из тюрьмы всех политических арестованных, назначил начальника гарнизона и коменданта города. К вечеру 18 декабря было вооружено до 3000 рабочих, составивших коммунистический отряд рабочих дружин127.
19 декабря председатель ревкома Я. Янсон разговаривал по прямому проводу с представителем войск Красной Армии128. На следующий день в Томск вошел Уральский советский полк. Томский ревком в этот день выпустил обращение к частям Красной Армии: «Сегодня все трудящиеся, все угнетаемые по¬чувствовали, что черные дни миновали, что час искупленья пробил. Сегодня славные полки советских войск соединились с повстанческими полками и революционным пролетариатом Томска»129.
Если со стороны Колывани части 30-й дивизии дошли до Томска беспрепятственно, то красные войска, двигавшиеся вдоль Сибирской магистрали, встретили упорное сопротивле-ние. Здесь, на главном направлении, противник располагал значительными средствами обороны. По линии курсировали бронепоезда и большое количество установленных на платфор¬мах пулеметов. Вдоль дороги двигалась вторая Сибирская ар¬мия белых, прикрываясь польской дивизией. Здесь Красная Армия впервые настигла арьергард войск интервентов в лице частей’ польских легионеров.
17 декабря вечером наши войска заняли ст. Болотная, в 100 верстах юго-западнее Томска130. Части Третьей Сибирской
448

армии белых отошли на д. Ачинскую, имея приказ упорно обо¬ронять пути на восток в своей полосе, перебросив наиболее сильную дивизию в район станции Тайга, чтобы задержать наступление Красной Армии и дать возможность произвести перегруппировку своих войск131. Но эти планы белых были сорваны стремительным продвижением Красной Армии132.
21 декабря 1919 г. 236-й и 237-й полки 27-й дивизии вышли в район деревни Борская, где соединились с частями Третьей бригады 30-й дивизии, которые вели на ст. Литвиново ожесто¬ченный бой с противником. Противник, поддерживаемый поль¬скими легионерами и тремя бронепоездами, имел перевес, отбил несколько атак 270-го полка, но с подходом новых сил после длительного и тяжелого боя оставил станцию Литвиново133. Противник оставил большое количество пленных, пулеметы, подвижной состав и поспешил отступить в район ст. Тайга, где пытался задержаться134. Но после шестичасового ожесточен¬ного боя красноармейцы и партизаны вышибли противника со станции Тайга и обратили его в стремительное бегство135. Вот как описывали этот бой польские легионеры: «Начался такой бой, какого польские отряды в Сибири еще никогда не видели. Как из-под земли, вырастали колонны регулярных большевист-ских отрядов и партизан. Одновременно рабочие атаковали из центра огромной станции, сосредоточившись в железнодорож¬ном депо, складах и мастерских»136.
После взятия Тайги части 27-й и 30-й дивизий на плечах противника устремились в район Анжерских и Судженских каменноугольных копей. На Анжеро-Судженских копях во время колчаковщины существовала крепкая подпольная орга-низация, державшая связь с Томским комитетом РКП (б). Подпольщики запасали оружие и помогали окрестным парти-занам, среди которых немало было шахтеров-красноармейцев; устроили на электростанции подпольный тайный склад ору¬жия, где хранились сотни винтовок, патронов, гранат, пирок¬силиновые шашки137.
Перед бегством колчаковцев подпольщики вооружили ра-бочих. По сведениям участника большевистского подполья на копях Г. Г. Шикова, было роздано 169 винтовок, 14 наганов, 11 револьверов разных систем, 50 гранат американского и французского типа, 10 пироксилиновых шашек, полтора ящика патронов138.
Рабочие установили охрану копей, выделили отряды в ка¬
29 В. А. КадеЛкин 449

раул, совершали ночные обходы, опасаясь, что белые могут взорвать копи139. Подпольщики завязали связь с солдатами белых отрядов, охранявших Судженские копи. Значительная часть солдат перешла на сторону Советской власти, благодаря чему не было выполнено распоряжение генерала Пепеляева о взрыве копей.
Колчаковское командование воспользовалось задержкой наших войск у Томска и Тайги, в результате чего остаткам 2-й и 3-й армий колчаковцев удалось отойти в район Ачинск— Красноярск.
28 декабря 1919 г. 27-я дивизия стремительным ударом овладела Мариинском. 30-я дивизия в ночь под новый 1920 г. нагнала на подступах к Ачинску арьергардную бригаду колча-ковцев,’навязала ей бой, разгромила и 2 января заняла Ачинск. Путь в Восточную Сибирь, на Красноярск вдоль же¬лезной дороги оказался открытым.
§ 2. Борьба рабочих Восточной Сибири за восстановление власти Советов, про-тив новых попыток эсеров и меньшевиков возродить земство и областничество.
В Енисейской губернии осенью 1919 г. колчаковцы контро¬лировали лишь город Красноярск и несколько других пунктов, в которых находились крупные соединения войск. Минусин¬ский, Канский, Красноярский и частично Енисейский уезды фактически находились под контролем партизан.
Красноярский комитет РКП (б), восстановленный пос не майских арестов, руководил деятельностью повстанческих штабов, готовил рабочие дружины, вел большую работу среди солдат местного гарнизона. Комитет командировал в парти¬занские отряды много специалистов-химиков, оружейных ма¬стеров для изготовления боеприпасов и оружия на месте. Че¬рез общество врачей доставили для партизанских отрядов медикаменты140.
24 сентября 1919 г., ссылаясь на агентурные сведения, на-чальник Красноярского контрразведывательного управления сообщал о приезде эмиссара Советской власти, о существова-нии в г. Красноярске, в Николаевской слободе большевистской организации, которая вела агитацию среди железнодорожных рабочих за поддержку Советской власти. В организацию вхо¬
450

дили 26 солдат чехословаков из частей, расположенных в Николаевской слободе. Организация имела также связь с во-еннопленными мадьярами в военном городке и с партиза-нами141.
В октябре 1919 г., по сообщению контрразведки, «выступ-ление в Красноярске в ближайшее время не предполагается и считают для этого почву не подходящей, пока здесь стоят в значительном количестве благонадежные войска. Но при ухо¬де таковых момент настанет, тогда будут использованы все местные связи и знакомства для поднятия восстания совмест¬но с рабочими и теми 2000 штыков, которые большевики насчи-тывали в тайге»142.
По признанию чиновников контрразведки, в августе 1919 г. па прииске Елизаветинском в Северо-Енисейском горном окру-ге рабочие «шли в дружины с заранее определенной целью получить оружие и служить ядром и ядром, вооруженным для группирования красных, появляющихся со стороны южной тайги»143.
Рабочие Абаканского завода в ноябре 1919 г. открыто го-ворили в своем кругу: «Скорей бы замерзал Енисей». Местная организация установила связь с армией Щетинкина и Крав-ченко. В конце ноября 1919 г. рабочие восстали и на второй день объединились с партизанами144. Когда партизаны заняли Минусинск, рабочие Черногорских копей вырыли из земли пе-чать Совета Черногорских копей, заготовили мандат и напра-вили делегата на съезд в Минусинск145.
В ночь на 7 ноября 1919 г. колчаковцы начали аресты в Красноярске. В ночь на 9 ноября убит И. Г. Сачков, арестованы Ф. Абрамов, М. Богданов, М. Внук, А. Гидлевская, П. Меже- нин, всего около 90 активистов. Но деятельность подпольщиков продолжалась. Оставшийся на свободе Булгаков по поручению Сибирского бюро ЦК РКП (б) приступил к организации но¬вого комитета. Из Иркутска прибыл представитель Шабо- лнн146. На организационном собрании, состоявшемся на квар¬тире Булгакова в Николаевской слободе, был избран подполь¬ный комитет РКП (б) в составе Шаболина, Клешнина, Выш- ковского и других147.
У/ В последних числах ноября 1919 г. решением Красноярско-го подпольного комитета РКП (б) был создан военно-револю-ционный штаб148. Штаб провел большую работу по подготовке вооруженного восстания — связались с партизанами, создали
29*
451

дружины среди рабочих железнодорожных мастерских, часть оружия из складов раздали рабочим. День восстания назна¬чили на 4 января 1920 г.149.
Незадолго перед этим на фронт против партизанской ар— мни Кравченко и Щетинкина должен был отправиться местный казачий полк, но он не подчинился приказу командования и обстрелял свой штаб150.
В период, когда контрразведчики, казачьи офицеры и гене- L ралы всех чинов и рангов стремительно бежали на восток, власть временно захватили кадеты и эсеры. В Красноярске они создали комитет общественной безопасности, Краснояр¬ская земская оппозиция, возглавляемая одним из лидеров си¬бирских.эсеров Колосовым, осуждала не колчаковский режим войны, а лишь «произвольные действия целого ряда агентов власти». Для «сознательного движения на защиту Родины против большевиков и Советской власти», по мнению этой организации, первым средством является «объединение пра¬вительства с народом» по эсеровскому рецепту.
21 декабря 1919 г. в Красноярске начал действовать соз- и данный земскими управами комитет общественных организа¬ций. Вооруженную силу красноярская земская оппозиция нашла в лице корпуса под командованием генерала Зеневича, назначенного командующим войсками вместо генерала Мат- ковского151. Зеневич был направлен в Красноярск в. период боев около г. Ачинска с поручением подготовить условия для создания оборонительной позиции по реке Енисею152.
Приняв на себя высшую военную власть в городе, Зеневич вступил в соглашение с земской оппозицией и написал откры¬тое письмо Колчаку, в котором предлагал ему сдать власть земскому собору. Это было примечательное обращение. Вме¬сто обанкротившегося Колчака Зеневич назойливо навязывал генерала Пепеляева, объявив его «другом народа» и «врагом бюрократов и капиталистов»153.
Главная цель Зеневнча состояла в том, чтобы привлечь крестьян и рабочих к борьбе против Красной Армии. Именно с этой целью Зеневич вспомнил, что он «сын рабочего и кресть-янина», и даже слегка ругнул бюрократов и капиталистов за то, что они «позорно бегут на восток» от Красной Армии. Сно¬ва поднималось обветшалое знамя Учредительного собрания. Эсеро-меньшевистские политики делали вид, что ничего cy-‘z щественного не произошло за два года кровопролитной граж¬
452

данской войны, начатой под знаменем Учредительного собра-ния.
Но рабочие и крестьяне Сибири теперь, через 17 месяцев разгула белогвардейщины, повзрослели и многому научились. Они не видели разницы между царским адмиралом и колча-ковским генералом, ибо этой разницы не существовало.
24 декабря 1919 г. управляющий Енисейской губернией издал последний приказ, адресованный к чинам отряда особо¬го назначения, в котором он благодарил их за службу и, пере-давая управление губернией комитету общественных органи-заций, сгруппировавшихся около губернского земства,, под-черкивал, что генерал Зеневич «желает поднять население на борьбу с красными, дабы сохранить губернию от бедствий на-шествия красных»154.
Земская управа связалась с другими городами и дала ука-зание о перевороте по инструкции земского бюро во имя созы-ва Учредительного собрания и широкого развития земского самоуправления. В Канске был организован комитет народных организаций, признавший власть за земством. В Красноярске на 15 января 1920 г. назначался созыв губернского земского съезда для решения вопроса о конструкции власти155.
U Тем временем в армейских частях и па заводах Краснояр¬ска большевики проводили митинги, рабочие и солдаты не считались с тем, что Зеневич запретил митинги. Тогда эсеры и меньшевики стали сами являться на эти митинги и уговари¬вать рабочих и солдат передать власть земству. Зеневич наз¬начил в городском театре собрание воинских частей, чтобы изложить свою программу. Днем Зеневич ездил в военный го¬родок и на железную дорогу. Но когда на собрании Зеневич пытался склонить солдат к поддержке земства, раздались кри¬ки «долой!», Зеневичу не давали говорить. Когда Зеневич прибыл в железнодорожные мастерские и начал говорить о своей приверженности к демократии, рабочие забросали его вопросами. Один спросил: «Называя себя сторонником рево-люции, почему Зеневич до сих пор не расстался с погонами?». Другой рабочий, находившийся около Зеневича, получив из толпы перочиный ножик, срезал ему погоны156.
Корреспондент иркутской газеты «Свободный край», ха-рактеризуя настроение рабочих в эти дни, писал: «На митинге в железнодорожных мастерских новая власть не встречала сочувствия и поддержки, настроение рабочих было определе-
453

~ но в пользу Советов. Идея Учредительного собрания, провоз-глашенная Е. Е. Колосовым, была освистана, и, наоборот, гро¬мом аплодисментов был встречен возглас одного оратора: «Да здравствует диктатура пролетариата!»157.
Зеневич в поисках сочувствия масс, требовавших освобож- t дения политзаключенных, вынужден был согласиться на раз¬грузку тюрьмы и создание комиссии для проверки заключен¬ных с участием представителей от профсоюзов. Разгрузкой тюрьмы воспользовалась большевистская организация. В ко миссию удалось провести подпольщика Ворсина, он составил список лиц, подлежащих освобождению в первую очередь. Среди них находились члены большевистской партии Н. Мол¬чанов, И. Фридман и другие активные работники Краснояр¬ского комитета. Выйдя на свободу, они немедленно взялись за подготовку к восстанию против эсеро-меньшевистских зем¬цев, пытавшихся помешать восстановлению Советской вла¬сти158.
К городу подходили части каппелевцев. Большевистская организация, которая уже работала полулегально, приняла решение об организации военно-революционного комитета, со¬стоявшего из большевиков И. Фридмана, А. Козлова, И. Выш- ковского и Ф. Клешнина159. Ревком выпустил воззвание к ра¬бочим и солдатам гарнизона160. Военно-революционному штабу удалось связаться с первой бригадой 30-й дивизии Пятой ар¬мии. Комиссар Евдокимов не возражал против выступления, но советовал действовать осторожно161. Штаб решил высту¬пить и поставил задачу захватить оружие и не дать Зеневичу взорвать оружейные склады и железнодорожный мост через Енисей, не дать возможности захватить город отступающим белым частям и преградить им путь дальнейшего отступления. Штаб опирался на силы сводных дружин рабочих затона и железнодорожных мастерских, солдат, перешедших на сторо¬ну ревкома, а также на военнопленных мадьяр162.
По призыву Красноярского ревкома утром 5 января 1920 г. началось восстание рабочих и солдат под большевистскими лозунгами против земской власти. Воинские части вышли на Старо-Базарную площадь и приветствовали ревком. Солдаты были без погон, у командиров, избранных солдатами, алели банты. Только некоторые офицеры разбежались. Зеневич и его штабисты были арестованы до разбора их дела.
Главной задачей восставших рабочих и крестьян Красно¬
454

ярска было отражение наступления отряда каппелевцев, сло-жившегося на подступах к Красноярску из остатков трех кол-чаковских армий.
Каппель нагло потребовал от восставших пропустить его части.в город, в противном случае угрожал не оставить камня на камне от города. Ревком стал готовиться к обороне, сфор-мировал сводные боевые дружины из рабочих и солдат. На стороне ревштаба находилось около 8000 человек пехоты, 200 кавалеристов, 400 пулеметов, 25 орудий163. Вместе с рабочими город охраняли около 2000 военнопленных мадьяр16,1.
Повстанцы заняли позиции на Часовенной горе, выставив сильные заслоны. Охрана железнодорожного моста поруча-лась боевой группе матросов. Ревком потребовал от чехов убраться из восставшего города. У колчаковцев участвовали в наступлении на город до 15 тысяч солдат и офицеров. Бой разыгрался на площади между Алексеевкой и Николаевкой165 в Юдинском саду. Успешно действовала артиллерия повстан-цев. Орудия стояли на тюремной площади и около часовни, расположенной па возвышенности. Повстанцы отбили все ата-ки противника и отбросили его за черту города166.
Генерал Сахаров так описывает бои у Красноярска: «Сна-чала все шло успешно, наши части повели наступление на станцию, но вдруг неожиданно появился бронепоезд с крас-ным флагом, наши передовые роты повернули и стали отхо-дить, красные перешли в контратаку, наступление не удалось. Решили обходить Красноярск, где произошло уже углубление революции и фактическими господами положения стали боль-шевики, а Зеневич арестован»167.
Утром 8 января 1920 г. в город с запада вступили передо-вые красноармейские части. Одновременно с юга от Минусин-ска вошли партизанские полки168. В сражении под Краснояр-ском белая армия потерпела окончательное поражение. В во-енном городке Красноярска, где производилась регистрация пленных, за одну неделю зарегистрировано 20 генералов, 175 нпабс-офицеров, 4380 обер-офицеров, 24 000 солдат169.
После поражения на реке Тоболе армия Колчака безоста-новочно отступала на восток, разбегаясь, сдаваясь, бросая вооружение, имущество и запасы. Развалился фронт и тыл. Словно могучая буря прошла по просторам Сибири и гигант- -ской метлой вымела всю нечисть, освежила атмосферу и зака-лила миллионы людей в борьбе.
455

Со времени перехода Красной Армии через Урал белые потеряли около 120 тысяч пленными, свыше 400 орудий, 52 ты¬сячи винтовок, 1300 пулеметов, около 550 паровозов, 27 тысяч вагонов, 12 бронепоездов и множество военного имущества и складов170. За два—три месяца боев армия Колчака бук¬вально растаяла.
В декабре 1919 г. уже был страшен не столько Колчак, сколько новый враг — тиф, свирепствовавший в белой армии. Все города, которые занимала Красная Армия, оказывались зараженными тифом. Колчаковская армия и беженцы по пути своего бегства бросили около 100 тысяч больных тифом. Ти-фозные в бреду ходили из дома в дом, наводили ужас на на-селение, многие из них умирали прямо на дорогах.
Колчак метался в поисках спасительных средств. То он назначил ответственным премьер-министром вместо Вологод¬ского лидера кадетов В. Пепеляева и принял его программу, предлагавшую расширение прав государственного земского совещания и сближение с оппозицией. Одновременно Колчак стремился к сближению с семеновцами и японцами и не хотел ссориться с наиболее рьяными сторонниками монархии. 19 де¬кабря 1919 г. Колчак назначил Семенова своим преемником «в целях объединения всех вооруженных сил тыла армий в одних руках, авторитетных также и в глазах японского коман¬дования»171, а 5 января 1920 г. Колчак принял решение пере¬дать «верховную всероссийскую власть» Деникину, а «впредь до получения его указаний» предоставил Семенову всю полно ту военной и гражданской власти на территории Российской восточной окраины и поручил ему «образовать органы госу-дарственного управления»172.
Из красноярского боя вышли и прорвались на восток лишь небольшие части белых, преимущественно добровольческие. Под Канском произошел новый бой, после которого отряд бе-лых разделился на две части — большая пошла на Верхо- ленск-Баргузин, намереваясь по льду перейти Байкал и обойти Иркутск, остальные под командованием Каппеля, а после смерти последнего под командованием Войцеховского двига¬лись вдоль железнодорожной линии к Иркутску.
В конце 1919 г. в Иркутск переместился центр сибирской реакции. Здесь находилась главная политическая кухня, на которой готовилось варево по рецептам монархистов, кадетов, эсеров и меньшевиков, искавших спасения от пролетарской
456

революции. 19 ноября 1919 г. сюда прибыли осколки колчаков¬ского правительства. Здесь же оказались резиденции держав Антанты, воюющих против Советской России. В городе рас¬полагались крупные контингенты белогвардейских и иностран¬ных войск. Только одних контрразведок насчитывалось более десятка. Колчаковцы усилили военные патрули, по ночам де¬журили броневики. Епископ Зосима объявил в Иркутске с 4 по 9 декабря 1919 г. всенародный пост литургии и молитвы, всенощные бдения, исповеди-покаяния. Но никакие святые не помогли. Пока обыватель постился, большевики формировали рабочие дружины и энергично готовились к восстанию.
Осенью 1919 г. Иркутск стал центром большевистского подполья. Здесь находился возрожденный в июле 1919 г. Си-бирский комитет Р1<П(б). Иркутская большевистская органи-зация в это время была одной из наиболее крупных и тща-тельно законспирированных. Она получила значительное пополнение опытными работниками, прибывшими из Красно-ярска, Новониколаевска, Омска и Благовещенска. Главной задачей Иркутская организация РКП (б) выдви-гала вооруженное восстание с целью восстановления и укре-пления Советской власти. При определении линии поведения Иркутский комитет РКП (б) исходил из того, что все, что так или иначе вредит врагу, что способствует укреплению революционного фронта, то морально и необходимо. Допускались и признавались не-обходимым: а) эксы и фальсификация денег, как средства получения материальных ресурсов; б) единоличный и массо-вый террор в форме ответа на репрессии, а также с целью навести на врага панику; в) взрыв железнодорожных поездов, порча пути, поджигание военных складов, казарм и проч.; г) использование и поддержка всех революционных выступле-ний, движений, возникающих в массе стихийно; д) соглашение по военным вопросам со всеми партийными группами и орга-низациями, стоящими на платформе Советской власти; в) ис-пользование профессиональных союзов и кооперативных орга¬низаций в целях вооруженного восстания местного самоуправ¬ления; ж) бойкот органов; з) заготовка оружия; и) рекомен¬довалось всем партийным товарищам не уклоняться от призы¬ва к военной службе, но с условием неуклонного проведения в войсках принципов коммунистической партии и.поддержки с ней постоянной организационной связи173. 457 Немедленный захват власти в крупных центрах в програм-му не входил, так как практика в некоторых городах показала несостоятельность подобных выступлений, кончавшихся раз-громом организации. При Иркутском комитете работал штаб, он имел прочные связи с гарнизоном и военнопленными, с партизанскими отря-дами Н. Каландарашвили, Н. Бурлова. При губернском штабе были созданы отделы сбора оружия, оперативный и по сбору сведений о противнике. При комитете же находился Красный Крест, который включал в себя и паспортный отдел174. Члены партийной организации проникли почти на все предприятия города и в воинские части поляков, чехов. Партийные организации имелись также в Черемхове, на станциях Половина, Иннокентьевская, Тайшет, Слюдянка, на пристани Байкал. Если организации оставались сравнительно малочисленными, то только потому, что условия подпольной работы заставляли быть сугубо осторожными, строго соблю-дать конспирацию. На самом же деле силы значительно пре-восходили число членов подпольной организации. Агент контрразведки в Иркутске докладывал 10 сентября 1919 г., что в воскресенье было собрание у Белого ключа в кирпичном сарае. Присутствовало человек триста или четы-реста, в том числе были приезжие делегаты. Вопросы были подняты следующие: об оружии, о дне выступления, смертных приговорах175. В другом донесении сообщалось, что 18 сентября 1919 г. по Якутской улице провозили ящики (6 штук). Род упаковки— винтовочный, приблизительно в каждом штук 50. Эти ящики были погружены за деревней Жилкиной в лодки и отправлены вниз по Ангаре. В понедельник 22 сентября 1919 г. в Знамен-ском предместье вечером производилась пристрелка пуле-метов178. Иркутский комитет РКП (б) в плане подготовки восстания большую роль отводил освобождению политзаключенных Александровского централа, в котором томилось около трех тысяч узников, свезенных со всей Сибири. Знаменитый централ был местом гибели многих участников освободительного дви¬жения в России, героев «Народной волн», участников рево¬люции 1905—1907 гг., большевистского подполья. Основными его обитателями в 1918—1919 гг. стали рабочие и крестьяне, твердые последователи большевиков-ленинцев. 458 Центральная каторжная тюрьма в то время была перепол- йена, поэтому прибывших с запада узников отправляли в пе-ресыльную тюрьму. Здесь в девяти деревянных бараках содер-жалось 1034 человека. В Центральной каторжной тюрьме находилось еще около двух тысяч человек. Значительная часть заключенных состояла из видных советских и партийных ра ботников. В августе в Александровском централе начались заболевания тифом, каждый день смерть уносила десятки людей. Из газет политзаключенные узнали, что Красная Ар¬мия форсировала Тобол, это вызвало радость и надежду на участие в борьбе. В начале августа 1919 г. в пересыльной тюрьме был создан нелегальный тюремный комитет (тюрком) во главе с Н. Че- пурновым. Политзаключенные связались с Иркутским и Ин- нокентьевским комитетами РКП (б). Иркутский комитет РКП (б), готовя освобождение узников Александровского централа, учитывал, что охрану ведут круп¬ные силы: две роты новобранцев и рота чехов с пулеметами. Поэтому план освобождения основывался на привлечении на свою сторону солдат Иннокентьевской батареи, на участии отряда Н. Каландарашвили и рабочих Черемхова. В самом селе Александровском среди новобранцев комитету удалось создать подпольную организацию, которую возглавил прапор¬щик М. Р. Богаев. Рота Богаева состояла в значительной части из рабочих станции Иланская, настроенных революционно. Большая часть солдат выразила готовность поддержать восстание. Но новобранцы были плохо вооружены. Богаев несколько раз ез-дил в Иркутск, из-за этого откладывалось выступление177. Тюремный .комитет в составе И. Газукина, Кувалдина, И. Чепурнова, С. Шварца, Шура, Лозового, М. Сумецкого развернул подготовку восстания внутри тюрьмы178. Вооруженное восстание в тюрьме — дело исключительно трудное. История революционной борьбы знает массовые голодовки, бунты в тюрьмах, многочисленные побеги отдель-ных лиц и групп политических заключенных, но примеров во-оруженной борьбы и самоосвобождения целой тюрьмы не было до гражданской войны. Тюрком сформировал в бараках отряды, разделил их на взводы и отделения, назначил командиров. Запаслись некото-рым оружием припрятали два лома, чтобы взломать деревян¬ 459 ный забор, и несколько ножей с кухни. Изготовили для лест-ниц веревки из простынь и полотенец. В начале сентября 1919 г. в помещении Иркутской биржи груда состоялось совещание представителей губкома партии и его военного штаба. Участвовали А. Байков179, Е. Бердникова и другие. Совещание решило отложить выступление с 10 сен¬тября 1919 г. на месяц и попытаться вывести из Иркутска ка¬заков, изъявивших желание перейти к партизанам, без кото¬рых Н. Каландарашвилн отказался участвовать в операции по освобождению узников Александровского централа, считая силы недостаточными. Получив сообщение о том, что Иркутский комитет РКП (б) послать отряд 10 сентября не может и что он против попытки освобождения силами самих заключенных, узники узнали в тот же день, что 12 или 13 сентября около 400 заключенных будут отправлены в Николаевск-Уссурийский, при этом не ис¬ключена возможность расстрела части на пути к Усолью, а остальных — в царстве Семенова. Тюрком на вечернем засе¬дании 10 сентября решил выступать самостоятельно и наметил план. Разоружение охраны поручалось Н. Чепурнову, работав¬шему поваром. На бывшего военкома Щегловского уездного исполкома Н. Иванова возлагалось формирование боевого от¬ряда для захвата каторжной тюрьмы. Захват оружейных скла¬дов возлагался на отряд Бульминского. Член тюремного комитета И. С. Газукин пишет, что в этих условиях было решено «выступить своими силами. На карту было поставлено все. В этом решении были элементы отчаяния и безвыходности»180. В ночь с 11 на 12 сентября-1919 г. тюремный комитет орга¬низованно поднял заключенных. Разоружили надзирателей, захватили караульное помещение, конвойная рота присоедини¬лась к восставшим. Повстанцы из пересыльной тюрьмы дваж¬ды штрумовали каменный корпус каторжной тюрьмы, но чехи выставили пулеметы на горе, открыли сильный огонь и вызва¬ли колчаковские части из Иркутска. Из пересыльной тюрьмы ушло 580 человек. Из 247 солдат местной команды 110 человек ьо главе с Богаевым и делопроизводителем Ерохиным присо¬единились к политзаключенным181. Освободившиеся политзаключенные и присоединившиеся к ним солдаты из охраны с боем отошли в тайгу. Часть из них из-за незнания местности не смогли укрыться и были зверски 460 уничтожены колчаковцами и кулаками. Большинство же осво-бодившихся ушли к партизанам и на подпольную работу в Черемхово, Иркутск и другие места182. Контрразведка обрушилась на оставшихся солдат Алексан¬дровского гарнизона, не успевших скрыться. 18 сентября ба¬раки батальона были оцеплены воинскими частями белых. Арестовано 42 человека. На следующий день в городе аресто¬ваны Василий Букатый, Вера Орлова, Андрей Сируль, Иван Бурсак и другие183. Всего арестовано около 30 человек184. Одно¬временно колчаковская контрразведка нанесла удар по Инно- кентьевской организации. Арестование держались мужественно. Член военного штаба В. Букатый при аресте назвался слесарем. Даже враги отме¬чали, что Букатый «при допросе держался с большой выдер¬жкой» и заявил, что хотя он уверен, что ему грозит смертная казнь, по даже для замены ее каторгой не желает давать каких-либо показаний185. Благодаря тщательной конспирации Иркутская организа-ция спаслась от разгрома, и дело ограничилось частичными арестами. Почти весь состав Иркутского комитета избежал ареста. В ноябре-декабре 1919 г. коммунисты Иркутска усилили подготовку к вооруженному восстанию. Они заготовляли ору-жие, создали склад на заимке Топка. Для мобилизации средств на подготовку восстания Сибир-ский комитет РКП (б) привлек крупнейшие кооперативные организации «Ирсоюз», «Закупсбыт», «Сибкредсоюз», «Мясо- бюро» и «Народный банк», от которых он получил взаимооб-разно, до восстановления Советской власти, около двух мил-лионов рублей186. Эти деньги были разосланы по партийным организациям для формирования дружин. Сибирский и Ир-кутский комитеты РКП (б) командировали на места ряд актив-ных и опытных работников для усиления партийной работы и подготовки восстания. 16 ноября 1919 г. начальник читинского контрразведывательного отделения сообщил о раскрытии за Байкалом большевистской организации, в которой участвова¬ли члены Иркутской организации187. Для информации ЦК РКП (б) и Советского правительства о положении дела в Иркутске Сибирский комитет направил в Москву П. О. Поздеева, который перешел фронт и выполнил поручение188. 461 К городу стягивались многочисленные партизанские отря-ды, на предприятиях шло формирование рабочих дружин, ве-лась усиленная подготовка отрядов, приобреталось оружие. Красный Крест начал обучение санитарному делу, заготовку бинтов, приобретал медикаменты, намечал санитарные пункты, госпитали. Паспортное бюро изготовило разные документы, среди которых были паспорта и ордера на получение оружия из колчаковских складов, пропуска и другие бумаги. Были созданы конспиративные квартиры189. Учитывая соотношение сил, скопление офицерских частей и войск интервентов в Иркутске, комитет категорически вы-сказался против преждевременных восстаний в отдельных юродах. Накапливая силы для восстания, большевики связы-вали начало открытого выступления в Иркутске и других крупных городах с действиями Красной Армии190. В ноябре 1919 г. дважды обсуждался вопрос об оказании содействия в освобождении политзаключенных из Александ-ровского централа. Партийная организация после сентябрь-ских провалов еще не восстановилась полностью, и комитет не имел достаточных сил для немедленного освобождения. Было послано несколько работников в конвойную часть Александ¬ровского централа. В декабре 1919 г. условия в тюрьме стали невыносимыми, выдачу хлеба снизили до четверти фунта в день. Тюрьма почти не отапливалась. Развилась эпидемия сыпного и возвратного тифа, повальный характер приняла цинга191. Голод, массовые заболевания тифом, угроза расстрелов толкали заключенных на самые решительные меры к освобож-дению. Внутри тюрьмы создалось решение освободиться соб-ственными силами. Планом предусматривалось обезоружить внутреннюю стражу, захватить ворота, выйти из тюрьмы и приступить к обезоруживанию чехов и гарнизона. В понедельник 8 декабря 1919 г. в 6 часов утра, когда над-зиратель выпускал узников на работу, заключенные обезору-жили 7 надзирателей, захватили 60 винтовок с патронами и вырвались во двор. Часовые открыли огонь. Гарнизон, нахо-дившийся в боевой готовности, встретил восставших огнем, по приказу начальника гарнизона охрана выкатила пулемет на пригорок к каменному корпусу с тем, чтобы нс дать заклю-ченным выйти за ограду. Политзаключенные, обезоружив внутреннюю стражу и захватив около 70—80 бердан, открыл» 462 ворота и группой в 100—200 человек бросились на пулемет192. Но подоспели чехи с пулеметами, повстанцы отстреливались от наседавших белогвардейцев. На второй день 9 декабря 1919 г. к охране лагерей на помощь пришли две роты егерей, чехи подтянули пушечную батарею и стали из пушек расстреливать в упор заключенных, находившихся в камерах. Снаряды и гранаты попадали в окна, пробивали стены, рвались в камерах. Повстанцы отстреливались до последних сил, пока хватило патронов, после чего белым удалось в среду 10 декабря про¬никнуть в первый этаж корпуса. На следующий день после артиллерийского обстрела каратели начали штурм второго корпуса193. Тюрьма была сильно повреждена снарядами, разрушены стены, выбиты окна, во время декабрьских морозов м.ного уз-ников и прежде всего больные и раненые замерзли194. За три дня зверской расправы погибло более 600 человек195. Оставши¬еся в живых были преданы военно-полевому суду. Бежало около 100 человек196. Многие из них присоединились к парти¬занским отрядам и приняли участие в освобождении Иркут¬ской губернии от белогвардейцев и интервентов. К осени 1919 г. партизанское движение в Иркутской губер-нии стало важным революционным фактором. Иркутск ока-зался в кольце партизанских фронтов. Из гущи народной выдвинулись талантливые вожаки: Н. А. Бурлов, Н. А. Ка- ландарашвили, Л. Н. Карнаухов, Д. Е. Зверев, И. М. Новок- шенов, К. И. Хвостов, И. С. Газукин и другие. Отряды выросли и закалились в огне боев, произошло организованное укреп¬ление отрядов, их объединение и переформирование по типу Красной Армии. Кольцо фронтов все туже стягивалось к Ир¬кутску. В начале октября 1919 г. Черемховский комитет большеви¬ков собрал съезд повстанцев Черембасса. Обсудили вопрос о централизации руководства всеми вооруженными силами. От отдельных налетов решили перейти к позиционной войне, па¬рализовать тыл Колчака путем прекращения работы всех шахт Черемхова, захвата железной дороги, телеграфа и теле¬фона на участка станции Касьяновка-Залары. Все отряды и дружины сводились в один отряд, который называли «Рабоче¬крестьянским отрядом красных черемховских партизан»197. йКомандование объединенным отрядом поручено поручику К. И. Хвостову, председателем реввоенсовета избрали 163 Л. Н. Карнаухова, члена партии большевиков с 1912 г., одного из организаторов коммуны в первой половине 1918 г.198. В это время активизировали действие и другие партизанские от¬ряды. В конце сентября 1919 г. отряд Бурлова подошел к селу Братску, напал на местный гарнизон и разоружил его. Из Братска партизаны двинулись на Николаевский завод. В селе Шеманово к ним присоединился партизанский отряд Яцр Рут- мана, рабочего Николаевского завода199. Население охотно снабжало партизан продовольствием, боеприпасами, обмунди¬рованием. Рабочие Николаевского завода сделали для отряда пушку. В низовьях Ангары в селе Панове отряд Бурлова встре¬тили якуты, они привели оленей для питания200. Из многочисленных партизанских отрядов, действовавших в Лено-Ангарском районе в сентябре 1919 г., образовался Се-веро-Восточный фронт под командованием Д. Е. Звереве. В состав фронта вошли рабочие Николаевского завода, строи-тельства Илимского тракта, Олекминско-Витимских золотых приисков, крестьяне ангарских, илимских, верхнеленских сел. бывшие красноармейцы якутского сводного отряда Рыдзин- ского, солдаты белогвардейских частей, перешедшие на сторо¬ну народа — всего около восьми тысяч человек. 3 ноября 1919 г. по инициативе Иркутского губкома РКП (б) в Нижне-Илимске открылся съезд представителей Северо-Восточного фронта и крестьян, освобожденных воло¬стей. Съезд рассмотрел мероприятия по усилению борьбы против колчаковцев. Общее руководство операциями стал осу-ществлять краевой военно-революционный Совет Северо-Вос-точного района Сибири (Ленского и Ангарского края). Его власть распространилась на обширную территорию. В состав Совета вошли 80% коммунистов из старых большевиков, от-бывших ссылки в Сибири201. Съезд решил объединить усилия партизан и развернуть активные наступательные действия. Командующим фронтом был утвержден Д. Е. Зверев202. 13 ноября 1919 г. партизаны заняли Усть-Кут и перехва-тили коммуникации, связывающие Восточную Сибирь с Яку-тией и Ленскими золотодобывающими приисками. 15 декабря 1919 г. произошло восстание рабочих в Якутске, подготовлен¬ное революционным штабом, который был создан подпольной организацией в октябре 1919 г. В состав штаба входили боль¬шевики Чижик, Васильев, Котенко, Гладунов. Повстанцы за- 464 хватили склад оружия, разоружили отряд особого назначения, освободили из тюрьмы политзаключенных и заняли теле¬граф203. В Бодайбо колчаковщина перестала существовать 18 де-кабря 1919 г., когда белые бежали, захватив с собой часть поенного снаряжения команды. 19 декабря в Бодайбо сфор-мирован временный комитет общественной безопасности. В ко-митете большинство имели эсеры, домовладельцы, земцы. Под-польная группа коммунистов в составе Альфреда, Гриншпак, Плотникова, Тетерина, Токарева и других опиралась на рабочих железной дороги и приисков, связалась по телеграфу через Усть-Кут с партизанским штабом Северо-Восточного фронта, откуда в Бодайбо пришел отряд партизан под коман¬дованием В. Т. Мунгалова201. В понедельник 19 января 1920 г. в Бодайбо состоялось первое заседание Совета рабочих депу¬татов, в состав которого входили 9 коммунистов, 5 эсеров, 2 меньшевика, 15 — не определивших своей партийности206. Большинство партизанских отрядов Иркутской губернии развили операции в направлении Иркутска и линии железной дороги. В период отступления колчаковцев железнодорожники выводили из строя паровозы, задерживали их ремонт. В Ниж-неудинске подготовку к восстанию вело «осведомительное бю-ро», в которое вошли телеграфист Ф. Узлов, Мухтулов и Кол-ганов от службы пути, Белов и Мунькин — от депо. Подполковник Постников (эсер), воспользовавшись рево-люционным настроением солдат Нижнеудинского гарнизона, арестовал начальника гарнизона и объявил о переходе власти в свои руки. Осведомительное бюро большевиков составило оппозицию. Железнодорожники фактически держали узел в своих руках. Когда прибыл поезд Колчака под охраной 320 еге-рей и броневика, рабочие решили разоружить егерей и при¬вести в негодность паровозы. Рабочие объявили Колчаку об аресте, но вмешались чехи, эшелоны которых стояли на станции. Через несколько дней к Нижнеудинску подошел белогвар-дейский отряд Каппеля численностью до одиннадцати тысяч штыков. Ревком организовал отпор. Все боеспособные желез-нодорожники и их семьи собрались в железнодорожном зда¬нии для отпора погромщикам. Ревком послал на встречу со¬ветским войскам Ф. Узлова с просьбой поспешить и спасти рабочих. ,30 В. Л. Кадей кин 465 10 декабря 1919 г. контрразведка сообщала, что среди кре-стьян Иркутской губернии наблюдается «ожидание большеви-ков, которые все разберут и все устроят». Среди рабочих раз-личных промышленных и иных предприятий, а также город¬ской бедноты «настроение безусловно большевистское. И эта часть населения за другими партиями, как социал-революци- онерами, эсерами и меньшевиками, не пойдет. Если же она теперь радуется и поддерживает всякого рода противоправи-тельственные выступления, то лишь, как средство для дости-жения вожделенного большевистского рая»206. При этом под-черкивалось, что подъем революционного настроения и ожида-ние выступления «обычно совпадают с нашими неудачами на фронте». В Иркутске действовала сильная коммунистическая орга- М низация. Все. местные профессиональные объединения под-держивали большевиков. На рабочих окраинах города (в Глазково, Вознесенском предместье, Знаменском, Ремесленной слободе и депо станций Иркутск и Иннокентьевская) име¬лись боевые дружины. Во второй половине декабря 1919 г. в Иркутске создалось крайне» напряженное положение. Со дня на день ожидалось большевистское выступление. Чувствова¬лась полная изолированность колчаковского правительства. Именно в этот период, когда Красная Армия взяла Омск, а колчаковское правительство разваливалось, когда стала очевидной способность Красной Армии вслед за Западной Сибирью освободить и Восточную, эсеро-меньшевики под вли-янием интервентов пустились на новый трюк. Они решили вое- пользоваться победой народа, чтобы подхватить власть, фак-тически выпавшую из рук белогвардейцев, и остановить про-движение Красной Армии путем создания буфера. Пока Колчак имел силу и выполнял задачи международной буржу¬азии, его поддерживали правительства союзников, а чехи не¬сли охрану железной дороги и совершали карательные экспе¬диции. Когда же стало ясно, что Колчак не в состоянии обес¬печить победу над большевиками, для иностранного капитала Колчак перестал существовать. Союзники стали искать дру¬гую опору и силу, которая задержала бы наступление Красной Армии. Они стали поддерживать эсеро-меньшевистский По¬литцентр в попытке заменить власть умиравшего колчаковско¬го правительства. В этом отношении весьма любопытно заседание гласных 466 Иркутской городской думы от 25 ноября 1919 г. Обсуждался вопрос об отношении к государственному экономическому со-вещанию. Эсеры и меньшевики заявили, что слишком поздно созывать это совещание207. Для них обстановка складывалась более благоприятно. Интервенты, настроенные против боль-шевиков, не возражали теперь против выступления под лозун-гами Учредительного собрания и обещали Политцентру соблю-дать нейтралитет. Эсеро-меньшевистские акушеры колчаковщины теперь сто-яли у гроба своего детища. Они решались на замену колчаков-ского правительства, хотели перехитрить историю и в третий раз за последние два года встать у государственного руля. Наивно рассчитывая на короткую память народа, они хотели пробраться во главу движения для того, чтобы увести его в сторону, совлечь с пути революционной борьбы. Вместе с тем эсеры и меньшевики понимали, что их трюк носит бутафорский характер, что реальная сила на стороне большевиков, за которыми идет рабочий класс, трудовое крестьянство, солдаты. В середине ноября 1919 г. эсеры офи-циально пригласили трех представителей большевиков для пе-реговоров о совместной работе под лозунгом «долой Kon-'v чака»208. Большевики Иркутска оказались в сложной обстановке.v Они готовили восстание Приходилось, однако, учитывать, что к городу подходили колчаковские войска с запада и в любой момент могли прибыть японцы с востока из Забайкалья. Ир-кутск являлся резиденцией союзного командования, охраняв-шегося военными отрядами. Рассчитывать на нейтральность этих сил в момент восстания не было оснований, а идти на осложнения не имело смысла. Политцентр же с его буржуаз-ным нутром и поддержкой союзников, разуверившихся в спо-собности Колчака одолеть рабоче-крестьянское движение и Красную Армию, рассчитывавших с помощью испытанных лакеев задержать продвижение советских войск, вполне устраивал интервентов. Большевики поставили перед представителями эсеров и меньшевиков вопрос о дальнейших стадиях борьбы и отстаи-вали лозунг «Вся власть Советам». Политцентр настаивал на Учредительном собрании. Большевистский комитет убедился что эсеры, не имея реальных сил и опоры в массах, пытаются лишь выведать силы и планы большевиков209. 467 30* Вопрос о совместном с Политцентром выступлении обсуж- V дался в Сибирском комитете РКП (б). Комитет, учитывая горь¬кий опыт провокационных выступлений, поднятых эсерами и меньшевиками во Владивостоке 17 ноября 1919 г. и 7 декабря 1919 г. в Новониколаевске, категорически высказался против и заявил, что он оправдывает восстания только в тех случаях, если они связаны с действиями Красной Армии210. В связи с подготовкой выступления Политцентра, Сибир- ~ ский обком РКП (б) решил свои части держать в подчинении штаба, чтобы с помощью этих частей в первую очередь захва¬тить оружие и вооружить рабочих; при выступлении прямого лозунга перехода власти к Советам не выдвигать, но власть захватывать по мере вооружения рабочих и подтягивания к Иркутску партизанских отрядов211. Большевики отозвали свое¬го представителя из Политцентра, и в дальнейшем туда он хо¬дил лишь с информационной целью. Политцентр решил выступить, хотя у него и не было доста-точных сил. Определенно он мог положиться на офицерский состав некоторых полков, отряд особого назначения и унтер- офицерские батальоны инструкторских школ. 21 декабря 1919 г., одновременно с Красноярском и Ниж-неудинском, произошло выступление под земским знаменем в крупном каменноугольном центре Черемхове (60 верст на запад от Иркутска). Коммунистическая организация Черемхова знала, что эсеры собираются сделать переворот. Эсеры предложили боль¬шевику И. С. Пестуну принять участие в совещании, он отка¬зался, заявив, что не имеет поручения от своей организации212. Состоявшееся в Черемхове 10 декабря 1919 г. совещание руководящего состава большевистской организации констати-ровало готовность шахтеров к вооруженному восстанию, но решило начинать восстание одновременно с Иркутским и по указанию губкома. Учитывая, что в целом по губернии органи-зации еще не были готовы, Иркутский губком РКП (б) пред¬ложил черемховским коммунистам начать выступление со всеобщей забастовки. 15 декабря 1919 г. нелегальное совеща¬ние руководящего состава черемховской организации решило в ночь на 19 декабря прекратить работу всех шахт и предпри¬ятий бассейна. Но на другой день часть участников совещания была арестована. Организации пришлось на несколько дней отложить выступление213. 468 Создавшейся обстановкой воспользовались эсеры и мень-шевики. Они вошли в переговоры с командованием эшелонов чехов, стоявших в Черемхове, и получили от них согласие. В ночь на 21 декабря 1919 г. эсеровски настроенные офицеры штаба местного колчаковского гарнизона объявили о переходе власти к Политцентру. Вслед за городом восставшие заняли железнодорожную станцию. У власти встал «Нарревком» из представителей земства и думы, состоявший главным образом из эсеров и меньшевиков. Управляющий уездом, начальники гарнизона, контрразвед¬ки и милиции были арестованы. Но странное дело: на подавле¬ние восстания силы из Иркутска не посылались. Управляю¬щий губернией П. Яковлев предложил свои услуги для мирно¬го урегулирования вопросов. Нарревком отнесся сочувственно к тому, чтобы «вопросы государственной важности были бы решены самим правительством», и просил колчаковское прави-тельство прислать на ст. Гришево своего представителя, заве¬рив, что никаких репрессивных мер против поезда «верховно¬го правителя» Нарревком не думает предпринимать214. Нача¬лись переговоры представителей Нарревкома с управляющим губернией, вначале по телеграфу, а затем на ст. Половина. В Черемхово прибыл меньшевик Константинов, чтобы навязать восставшим меньшевистские нормы поведения215. Рабочие, боровшиеся за восстановление власти Советов, были недовольны этим переворотом, требовали перехода власти к Советам, вывешивали красные флаги216. После пере¬ворота на копях собрался митинг. Рабочие заявили эсерам: «Вы народ подвели в 1918 году, поэтому с вами опасно рабо¬тать». Раздавались крики: «Долой предателей рабочего клас¬са»217. Утром 21 декабря Черемховский комитет РКП (б) созвал совещание представителей шахт и партизанских отрядов, что¬бы наметить тактику борьбы в условиях, когда эсеро-меньше-вистский Политцеитр предпринял попытку перевести борьбу в русло учредиловки. Правильно оценив Политцентр, как чуж¬дый трудящимся орган власти, совещание решило не вступать с ним ни в какие политические соглашения и не присылать в него своего представителя. Большевики решили организовать свой штаб рабочих и крестьянских дружин218. Черемховский комитет направил Е. В. Бердникову и В. Бурова в штаб мест¬ного батальона, чтобы взять солдат под свое руководство и тем 469 самым лишить Политцентр его единственной вооруженной опоры в Черемхово219. Одновременно комитет вызвал из тайги партизанские отряды и рабоче-крестьянские дружины. В это время к Черемхову подошли партизаны отряда Н. В. Дворя- нова. Раздавались призывы вступить в конфликт с Политцент¬ром и объявить в Черемхове сразу Советскую власть. Но это привело бы к разгрому повстанцев. Большевики должны были, с одной стороны, сдерживать естественную ненависть рабочих масс и партизанских отрядов к чехам, с другой стороны, вести пропаганду среди чехов, стремясь нейтрализовать чешские войска, ибо вести борьбу на два фронта в этот период они не могли220. _ Так в Черемхове появился'на свет своеобразный буфер между большевиками и чехами. Фактически власть была уже в руках большевиков в лице штаба рабоче-крестьянских дру¬жин, баз которого Политцентр не решался и шагу шагнуть. Военно-революционный штаб организовал на станции военно-контрольный пункт для вылавливания бегущих контрреволю-ционеров и белогвардейцев221. Черемховский комитет и его военный штаб направили специальные отряды и делегации по железной дороге на запад от Черемхова до ст. Тулун и на во¬сток до ст. Половина. В Черемхове были opiавизованы шахт¬ные и заводские комитеты по уставу профсоюзов РСФСР с правом контроля над предприятиями, избран центральный рудничный комитет во главе с И. Н. Кудрявцевым222. Черемховский партийный комитет решил задержать эше¬лон смертников, отправленный колчаковцами из Краснояр¬ской тюрьмы в царство Семенова па расправу. Двум товари¬щам поручалось выехать в депо ст. Зима для того, чтобы мест¬ная организация РКП (б) добилась назначения надежных людей в паровозную бригаду, которая поведет «эшелон смер¬ти». Машинистам этой бригады поручалось под любым предло¬гом остановить состав на небольшой и безлюдной станции Забитуй. Тем временем из Черемхова прибудут дружинники- рабочие, разоружат охрану и освободят узников223. 23 декабря 1919 г. около станции Забитуй дружинники вместе с отрядами П. Персикова и Л Корнаухова освободили 263 политзаключенных «эшелона смерти»224, среди них нахо¬дились видные работники Красноярской большевистской орга¬низации А. В. Померанцева225, К. Кнопннский, Локадаавскнй, а также Э. Радо, Патаки, Субботин и другие. 470 В первые же дни между рабочими Черемхова и Политцент-ром возникли трения. Последний обещал чехам не вооружать рабочих. Но рабочие требовали оружия и выступали не за земство, а за Советы. Черемховские рабочие захватили копи под лозунгом «Долой Колчака», они не признавали Полит¬центра, требовали созыва Совета. Эсеров и меньшевиков, вхо¬дивших в Политцентр, а также земских чиновников и других холопов капитализма они считали своими злейшими врагами и называли «редиской», сверху красной, а чуть ее поцарапать, выступает белая. Свершившийся переворот образно называли «недоворотом». Сразу после переворота перед рабочими Черемховских ко¬пей стал вопрос о создании своей массовой организации. Была созвана конференция представителей рудников, на которой вынесена резолюция о признании Советов единственной фор¬мой власти, выражающей волю пролетариата и крестьянства. На Политцентр конференция решила смотреть как на переход¬ное звено к Советской власти. Были организованы рудничные и заводские комитеты по советскому Уставу о рабочем контро¬ле, избран центральный рудничный комитет, в работе которого активное участие принял И. Кудрявцев. Чехи разогнали коми¬тет на Гришевских копях. Рабочие созвали вторую конферен¬цию, которая решила, сохранив рудничные комитеты, создать профсоюзы и бороться за свои требования226. 26 декабря 1919 г. конференция рудничных комитетов Черемховского рай¬она образовала комиссию для контроля над кассами и кладо¬выми227. 24 декабря 1919 г. Сибирский комитет РКП (б) заслушав доклад представителя Черемховского комитета о положении дел. Комитет рекомендовал рабочим вооружиться, комплекто¬вать рабоче-крестьянские дружины, вести выжидательную по¬литику, в соответствующий момент ударить врасплох и захва¬тить власть в свои руки. Выполняя это решение, Черемховская организация РКП (б) 28 декабря 1919 г. создала ревком из коммунистов под пред-седательством К. О. Кнопинского228. Ревком стал усиленно воо-ружать рабочих, установил заслон восточнее Черемхова для проверки всех поездов и принял меры к объединению мелких <лрядов и подчинению их штабу. Связались с отрядами II. Дворянова, К. Мясникова. Узнав о происшедшем в Черем¬хове эсеро-меньшевистском «недовороте», партизаны, рабочие 47! и крестьяне высказывались за поддержку Советской власти. Военно-армейский съезд партизан Шиткинского фронта 21 декабря 1919 г. принял резолюцию по текущему моменту, в которой, «признавал, что Российская Коммунистическая партия (большевиков) является единственной выразительни¬цей и защитницей прав угнетенных, что она только одна не изменила своим лозунгам беспощадной борьбы за права и освобождение трудящихся от гнета капитала», постановил: «не отступать от лозунгов, выдвинутых ею и до победного конца, до полного уничтожения капитала бороться за власть Советов рабочих, крестьян и солдат, для достижения социализма»229. Рабочие станций Мальта, Половина, Тулун также заявили о признании Советской власти и готовности вступить в дружи¬ны230. В селе Гслуметь собрание с представителями Черемховско¬го военно-революционного штаба, отрядов крестьянских и ра¬бочих дружин приняло резолюцию «о свершившемся политиче¬ском перевороте и задачах новой власти», в которой говори¬лось: «принимая во внимание, что рабочие Черемхова не вхо¬дят в органы власти, но тем не менее и не ведут борьбы с нею, что окончательно власть Колчака еще не свергнута, что борьба с нею требует много усилий и совместных действий, что высказываясь за желательность установления Советской вла¬сти, мы теперь не можем распылять свои силы, а должны их объединять, признали необходимым: вести борьбу с адмира¬лом Колчаком, оказав содействие, чем мы в состоянии, чтобы скорее установить порядок. До того времени остается совре¬менный строй управления. Для осуществления этой поддержки формировать крестьянские дружины»231. Таким образом, попытка эсеров и меньшевиков небольшим дворцовым переворотом остановить нарастание революцион¬ной борьбы трудящихся масс в белогвардейском тылу прова¬лилась. Политцентр лишь формально являлся властью в Че- ■ ремхове и Нижнеудинске, массы революционно настроенных рабочих, крестьян и солдат, боровшихся за восстановление власти Советов, шли за большевиками. Жалкие остатки белогвардейской «русской армии» и войск интервентов под ударами Красной Армии вползали в огненный мешок. Локализовать пожар революционных выступлений, разгоравшийся в Черемховском каменноугольном районе, эсе¬рам и меньшевикам не удалось. Сибирский областной и Иркут¬ 472 ский губернский комитеты РКП (6) вели энергичную подготов¬ку восстания в самом логове врага, в Иркутске, координируя эту работу с продвижением Красной Армии. Однако и здесь эсеро-меньшевистские лидеры решили сы-грать ва-банк. Заручившись поддержкой интервентов, в ночь с 24 на 25 декабря в Иркутске по приказу Политцечтра штабс- капитан Калашников поднял 53-й пехотный полк в Глазкове и некоторые мелкие части в военном городке, на станциях Инно- кентьевская и Батарейная. Выступление выразилось в том, что были устранены наиболее открытые колчаковцы, а к новым командирам были приставлены комиссары. Общее командо¬вание Политцентр возложил на Калашникова и выступившим частям дал название Народно-революционной армии232. Начав¬шееся восстание поставило большевиков Иркутска перед необ-ходимостью определить свою политическую и тактическую линию. Поскольку началось восстание, нужно было, сохраняя самостоятельность и не входя в политические соглашения с Политцентром, воспользоваться «недоворотом» для того, чтобы организовать свои боевые силы, получить оружие и добиться освобождения политзаключенных из Иркутской губернской тюрьмы. Большевики понимали, что при поражении начавше¬гося восстания реакция обрушится прежде всего на коммуни¬стов и революционных рабочих. В этих условиях поражение Политцентра могло привести к поражению коммунистов. Рано утром 25 декабря 1919 г. состоялось экстренное совещание руководящего состава Глазковской организации РКП (б) и ее дружины. С целью расширения восстания и доведения его до полной победы трудящихся было решено немедленно провести митинги среди железнодорожников и объявить широкую за¬пись в рабочую дружину233. Сибирский комитет РКП (б), через находившихся в Глазко¬ве начальника губернского военного штаба А. Я. Флюкова и секретаря штаба А. Я. Сноскарвва, опираясь на партийные организации Глазкова, Иннокентьевской, Черемхова и других пунктов, развернул энергичную деятельность по формирова¬нию рабоче-крестьянских дружин, углублению и расширению восстания. Коммунисты вовлекли в восстание рабочих и кре¬стьян ближайших деревень, создали крупные вооруженные силы, с которыми вскоре вынуждены были считаться Полит¬центр и интервенты. В два дня глазковская дружина выросла до 450 человек. 473 Значительно выросла также рабочая дружина в Иннокентьев- ской234. Осведомительный отдел штаба Иркутского военного окру¬га признавал, что на ст. Иннокентьевская после известия о восстании в Глазково «рабочие настроены были радостно. Станционное помещение и дебаркадер стали местами митингов и собраний. Говорил всякий, кто хотел и о чем хотел. Вначале преобладали умеренные нотки, а затем «единый фронт» в ре¬чах ораторов был доведен до коммунизма, до большевизма. Час от часа настроение менялось и все больше приближалось к лозунгу «Вся власть Советам». В воскресенье за станцией уже выступали большевистски настроенные элементы, которые клеймили уже не буржуазию, а соглашателей социалистов- революционеров и меньшевиков и призывали отстать от этих предателей и вести борьбу за Советскую власть»235. Сибирский комитет РКП (б) направил в штаб Северо-Во-сточного фронта партизан распоряжение о немедленном про-движении к Иркутску236. Все коммунисты были вооружены и влиты в рабочие дружины, создан Центральный штаб рабоче-крестьянских дружин, в состав которого полностью вошел штаб Иркутского комитета РКП (б). Перед Центральным шта¬бом рабоче-крестьянских дружин Иркутский губком поставил задачи захвата оружия и боеприпасов, организации рабоче¬крестьянских дружин и руководства партизанским движени¬ем. Эсеры и меньшевики из Политцентра не хотели обеспечи¬вать дружинников оружием и боеприпасами. Штаб рабочих дружин командировал П. Москалева на ст. Батарейная для захвата оружия. Он вместе с комендантом станции добился отгрузки 1000 английских десятизарядных винтовок, 1 мил¬лиона патронов, 10 пулеметов различных систем, 6 трехдюймо¬вых и 12 макленовских пушек с запасом снарядов. Три вагона ручных гранат, три вагона английских винтовок и вагон кожа ных курток были отправлены в Черемхово с Е. Бердниковой237. Штаб рабоче-крестьянских дружин поставил вопрос об освобождении политзаключенных. В это время в Иркутской губернской тюрьме находилось 2433 арестанта, из них красно-армейцев и задержанных в связи со свержением Советской власти — 36423s. Оказалось однако, что эсеры заключили со¬глашение с чехами не выпускать из тюрьмы большевиков до окончания переворота239. Тогда большевики заявили, что это будет сделано помимо Политцентра. 474 Борьба в Иркутске приняла затяжной характер. К колча-ковцам с востока на помощь шли эшелоны семьновцев и япон¬цев. Сибирский комитет РКП (б) обратился к рабочим с при¬зывом вооружиться, а к партизанам — ускорить продвижение к Иркутску240. Но колчаковцы получили подкрепление раньше. На рассвете 30 декабря к Иркутску подошли семеновские бро-непоезда, пропущенные чехами через байкальские тоннели. Вслед за семеновцами продвигались японцы. Начались бои па улицах Глазковского предместья. Военный штаб Полит¬центра во главе с Калашниковым растерялся. Основной удар приняли на себя рабочие дружины. На помощь глазковским дружинникам прибыла пулеметная команда из Черемхова. Дружинники зашли в тыл семеновских частей, отбили у них пулемет и обратили бандитов в бегство. К вечеру 30 декабря 1919 г. семеновцы были отброшены за пределы города241. По требованию штаба железнодорожной дружины, усилив-шейся за счет отрядов, подошедших из других районов, японцы были вынуждены убраться с улиц в отведенные им помещения. В ночь на 1 января 1920 г. во время сплошного ледохода на ушаковские позиции переправились через реку Ангару дру-жинники Глазкова, Иннокентьевокой, черемховцы и часть сол¬дат 53-го полка. Знаменское предместье стало ареной ожесто¬ченных схваток. В этот момент, когда повстанцы вели на Ушаковском фрон¬те (Знаменское предместье) ожесточенные бои, а в Иркутске сосредоточились революционные силы для решительного на-ступления, Политцентр затеял 2 января за спиной восставших рабочих, солдат и партизан переговоры со сломленным, но еще не добитым врагом242. Переговоры с фактически уже не суще-ствующим правительством Колчака были преступлением, ибо это давало возможность врагам выйти из-под удара и улизнуть от революционного правосудия. Бесплодные прения на переговорах длились до тех пор, по¬ка новое наступление повстанцев не сорвало намечавшуюся сделку. Вопреки Политцентру и интервентам коммунисты 4 января подняли революционные войска на штурм белогвар¬дейских позиций. В ночь с 4 на 5 января 1920 г. сопротивление остатков колчаковских частей было сломлено. В результате победившего восстания в Иркутске установи-лось своеобразное двоевластие. Официально хозяином положе¬ 475 ния объявил себя Политцентр, а власть находилась в руках сформированного Политцентром Временного Совета сибир¬ского народного управления. Полигцентр пришел к власти с помощью тех сил, которые отвергли его политику и слышать не хотели ничего об учредиловке и «демократическом государ¬стве». Штаб думал о народоправстве, а армия восставших ■> Советской власти. Программа Политцентра решительно от- верглась массами повстанцев, которые не хотели иной власти, кроме Советов, и были вынуждены лишь временно, до прихода Красной Армии, мириться с чуждой властью.
Политцантр, в состав которого входили старый эсер Федо-рович, его партийные коллеги Иваницкий, Гольдберг, меньше-вики Ахматов. Ходукин и другие, начал свою деятельность с возрождения дореволюционных органов власти. Все дела по управлению губернией он передал земствам, во все правитель-ственные учреждения поставил эсеров и меньшевиков, не до-пуская туда рабочих и трудящихся крестьян. Положением о Временном Совете Сибирского народного управления из 23 мест рабочим организациям предоставлялось три места. Остальные отдавались городским и земским самоуправлениям, кооперациям и Политцентру243. Иркутский губком РКП (б), ознакомившись с положением о Временном Совете Сибирского народного управления, постановил: «Обратиться с протестом по этому поводу к Политцвнтру, а также довести об этом до сведения масс, для разъяснения им сущности и вреда подобно¬го акта»244.
Губком решил провести митинги и собрания, на которых разъяснить отношение коммунистов к Политцентру, разобла¬чить эсеров и меньшевиков перед массами, а также мобилизо¬вать трудящихся на установление Советской власти245.
6 января 1920 г. командующий Народно-революционной армией Калашников издал приказ о роспуске ротных и баталь-онных комитетов и передаче полноты власти начальствующим лицам, не избранным солдатами, а назначенным штабом.
Обсудив этот приказ, общее собрание первой роты второго Иркутского местного пехотного батальона 10 января 1920 г. вынесло протест и потребовало «оставить на местах ротные и батальонные комитеты». Солдаты потребовали выбора на-чальствующих лиц: «Если военно-революционный штаб не же-лает считаться с мнением солдат, то мы, солдаты, не будем считаться с вашими приказами»246.
476

Аналогичное решение приняло общее собрание солдат вто-рой роты247. Направляя протокол в Иркутский комитет боль-шевиков, ротные комитеты от имени солдат просили «присту-пить к делу» и выражали готовность по зову комитета пред-ставить свою силу в его распоряжение «против нашего врага эсеров и русских офицеров. Долой диктатуру Калашникова. Да здравствуют Советы и федеративная демократическая рус¬ская республика»248.
В резолюции третьей роты говорилось: «Мы проливали свою кровь, свергая единовластного Колчака, и чего же мы до¬бились? А только того, что не стало Колчака, а стал Калаш¬ников. Офицерство пользуется случаем, что к ним так благос¬клонно отнеслись… Если офицерство начнет снова угнетать и навязывать единовластие, то солдаты снова будут вынуждены взяться за винтовки и завоевать себе действительно народную власть»249.
Местные ревкомы не разделяли взглядов Политцентра и на-стойчиво требовали перехода власти к Советам.
Верхне-Ленский уездный военно-революционный комитет еще 28 декабря 1919 г., обсуждая линию своего политического поведения, принял резолюцию, в которой говорилось: 1. «Вся власть должна быть однородно-социалистической, то есть ра-боче-крестьянской, возглавляемой Советами. 2. Никаких ком-промиссов и коалиционных колебаний с буржуазными элемен-тами быть не должно, ибо незабытый опыт недавнего прошло¬го показал, на что способна буржуазия и для каких целей добивалась она коалиционного сотрудничества. 3. Вся власть исполнительная и административная должна принадлежать Советам. Лозунги Советской России «Вся власть Советам» должны быть нашими лозунгами, — лозунгами сибиряков, идущих рука об .руку к одной цели, цели освобождения труда от цепей капитала, на развалинах которого выдвигаем мшу чую, сильную и трудовую рабоче-крестьянскую социалистиче¬скую республику. Да здравствуют Советы! Да здравствует Советская Россия! Да здравствует социалистическая револю¬ция!»250.
В оппозиции к Политцентру оказались и многие другие военно-революционные комитеты. 8 января 1920 г. съезд пред-ставителей железнодорожных профсоюзов под председатель-ством К. Миронова обсуждал вопрос о насилиях, чинимых над железнодорожниками со стороны чеховойск, избивших рабо¬
477

чих в Иркутске, и со стороны семеновцев в Забайкалье. Съезд выразил «решительный протест против издевательства над человеческой личностью в свободной стране», потребовал от представителей иностранных миссий немедленного расследо-вания подобных фактов совместно с представителями Полит-центра и профсоюзов, привлечения виновных к законной от-ветственности. Съезд предупредил о том, что подобные акты вынуждают железнодорожников прекратить всякую работу на дороге251. Съезд профсоюза рабочих Забайкальской железной дороги выразил недовольство Политцентром, потребовал вы-вода всех иностранных войск из Сибири и установления власти рабочих и крестьян252.
Большевики последовательно проводили тактическую ли-нию, направленную на неуклонное укрепление и расширение своих позиций. Сибирский комитет РКП (б) сосредоточил основное внимание на вопросе об эшелонах, в которых ехал Колчак и перевозился золотой запас.
Тактика коммунистов заключалась в том, чтобы под видом борьбы за золотой запас использовать возможность широкого вооружения рабочих, не вызывая особых подозрений у интер-вентов, во всяком случае, не давая им официального повода для вмешательства, использовать противоречия в лагере про-тивника и бить его по частям, сначала белогвардейцев, а затем интервентов, если они не уйдут до того времени.
В начале января 1920 г. эшелон Колчака находился в Ниж- ’ неудинске, там он застрял, так как не было паровозов, их уго-няли из депо или выводили из строя рабочие. Партизаны и рабочие сделали попытку арестовать Колчака. Союзники от-казались выдать его, предложив Колчаку оставить свой поезд и перейти под защиту интервентов. Назревало открытое столк-новение с интервентами. Иркутский губернский комитет РКП (б), учитывая недостаток сил на местах для захвата эшелонов, дал указание пропустить поезд в Иркутск, где име¬лось достаточно сил. Под флагом стран — участниц интервен¬ции и охраной чехов поезд, в котором ехали Колчак и его премьер Пепеляев со свитой, медленно продвигался на восток. В это время по плану большевистских организаций к линии железной дороги стягивались партизанские отряды. На стан¬ции Зима партизанский отряд И. М. Новокшенова повторил попытку ареста Колчака, но из-за недостатка сил им это осу¬ществить не удалось. Однако они добились допуска к охране
478

своих представителей253. На всех станциях, начиная с Зимы, сидели специальные дежурные и информировали штаб рабо¬че-крестьянских дружин в Иркутске о движении поезда Кол¬чака.
Взяв Колчака под свое покровительство, интервенты мень¬ше всего думали о том, чтобы спасти свою марионетку от позорного плена. Удары Красной Армии, выход партизан к железной дороге, вооруженные восстания в городах заставили интервентов подумать о собственном спасении.
Голова Колчака могла стать выкупом за свободный уход и на восток. С этих позиций Колчак представлял для интервен¬тов еще некоторую ценность. Отдать его рабочим и партиза¬нам Нижнеудинска или Зимы значило потерять безвозмездно. Будучи не в силах воспрепятствовать выдаче Колчака, союз¬ники стремились подороже продать его голову и таким путем обеспечить себе свободный проход на восток.
Тем временем поезд приближался к Черемхову, где на угольных копях работало около 10 тысяч человек. Военно-ре-волюционный штаб в Черемхове состоял из 2 коммунистов и 3 беспартийных, стоявших на платформе Советской власти254.
12 января 1920 г. в Черемхове стало известно о приближе¬нии поезда Колчака под охраной чехов. Шахтеры потребовали выдачи Колчака и золотого запаса и, в частности, допуска конвоя рабочих для охраны поезда до ст. Иннокентьевская, где его предполагалось передать в руки существующим влас¬тям. К этому времени в Черемхове назрел конфликт между местными революционными организациями и белочехами из-за вмешательства последних во внутренние дела255. Интервенты содействовали тайному проезду белогвардейцев и провозу ценностей на восток, выступали против установления рабочего контроля над шахтами и пытались разогнать рудничные ко-митеты.
Рудничная конференция рабочих единодушно решила тре-бования чехословаков не выполнять, рудничные комитаты сохранить, создать общий профсоюзный орган, который дол¬жен возглавить работу рудничных комитетов и продолжать борьбу с чехословаками за проведение в жизнь требований шахтеров256.
Переговоры с начальником чешского гарнизона, которые вела делегация из представителей ревкома, профсоюза горня¬ков и железнодорожных рабочих, не дали результатов257.
479

Это вызвало негодование рабочих. Вечером 12 января лэ гудку рудников и паровозов они прекратили работу и собра¬лись на демонстрацию протеста, где вынесли резолюцию об объявлении забастовки. На следующий день шахтеры не выш¬ли наработу и собрались в зале народного собрания. Предста¬вители коммунистов А. Померанцева и И. Кудрявцев призы¬вали рабочих к организованности, разъясняли отношение большевиков к Политцвнтру. После митинга состоялась мир¬ная демонстрация. Рабочие требовали устранения чехов от управления копями, невмешательства во внутренние дела, пре¬кращения хозяйничанья иностранцев на линии русской желез¬ной дороги. Шахтеры избрали Центральный стачком во главе с П. И. Александровым и объявили бойкот чехам258. Вслед за поездом Колчака специальным паровозом был послан русский конвой для сопровождения Колчака в Иркутск. Со станции Гришево, выставив рабочих-дружинников, черемховцы отпра¬вили поезд Колчака под смешанной охраной, состоявшей из чехов и рабочих.
От имени военно-революционного штаба была выпущена листовка к чешским солдатам с призывом освободить аресто-ванных, не вмешиваться в наши дела259.
Утром 14 января 1920 г. в Черемхове всюду были раскле¬ены объявления о бойкоте. К шахтерам присоединились же-лезнодорожники, они отказались перевозить чехЪв. Все насе-ление копей единодушно присоединилось к бойкоту, не пускали чехов на квартиры, не продавали им продуктов, парикмахеры отказывались их брить, извозчики перевозить, кухарки гото¬вить пищу, никто с ними не разговаривал. Забастовка охватила все крупные рудники и другие предприятия. Чехи пытались собственными силами организовать добычу угля. Они насильно выгнали часть военнопленных на работу, сломали замки у складов, чтобы достать инструменты для производства работ, захватили телефон и телеграф, делали попытку разоружить части черемховского гарнизона, перешедшего на сторону пов¬станцев, и захватить динамитный склад. Чехи пытались узнать фамилии членов стачкома, чтобы их арестовать260.
14—15 января 1920 г. Черемховский комитет РКП (б) про¬вел съезд представителей партизанских отрядов. Революци¬онный военный совет красных партизан от имени 3 тысяч пар¬тизан предъявил интервентам ультиматум. Шахтеры Черем- басса заявили, что они от имени РСФСР объявляют Колчака 483

арестованным, а русский золотой запас конфискованным в пользу РСФСР, а в случае вмешательства интервентов не да¬дут им ни фунта угля и взорвут железнодорожные мосты на реках Оке, Унге, Белой и Китое и задержат эшелоны чехов, поляков, румын, англичан, французов и итальянцев, располо¬женные западнее Черемхова261. Партизаны наметили разо¬брать путь между Черемховом и Иркутском и выделили для этого исполнителей262. Мост восточнее Черемхова взлетел на воздух. Чехи видели, что дело принимает серьезный оборот263.
По признанию управляющего делами Политцентра, «общее положение союзников затрудняется и осложняется в особен¬ности в связи с черемховской забастовкой»264. В связи с волне¬ниями черемховских рабочих, требовавших ареста Колчака, командующий Народно-революционной армии Калашников заверил, что «адмирал Колчак не будет пропущен далее Ир-кутска, где будет выдан народной власти. Прошу население, рабочих быть спокойными и встать на работу, ибо остановка работ, в особенности на копях в Черемхове, ставит новую власть в тяжелое положение».
Забастовка прекратила погрузку угля, чехи оказались без топлива. В рядах чешских войск усилилась паника, нависла угроза замерзнуть в пути, попасть в руки Красной Армии. Чешское командование, убедившись в том, что силой оружия и кровопролития рабочих не сломить, 15 января прислало сво¬их парламентеров в ВРШ, которые заявили о принятии требо¬ваний рабочих и просили прекратить забастовку265.
Иркутский губком РКП (б) провел экстренное заседание, на котором решили для контроля за арестом Колчака напра¬вить И. Суркова и В. Букатого, а в случае необходимости принять все меры, вплоть до вооруженных действий. Револю¬ционные силы Иннокентьевской и Глазковской дружин были приведены в состояние боевой готовности, здесь же находился отряд черемховских рабочих под командованием В. Бурова. На восток от Иркутска были высланы подрывники, чтобы в случае необходимости принять все меры вплоть до разрушения железнодорожных путей и тоннелей266. Это заставило чехосло-ваков вечером 15 января 1920 г. на ст. Иркутск выдать специ-альной комиссии Колчака и его последнего премьер-министра Пепеляева, которые были немедленно препровождены в Ир-кутскую тюрьму267.
16 января 1920 г. Иркутский комитет обсудил вопрос о за-
31 В- А- Ка дейкнн
481

бастовке рабочих Черемховских копей268. В тот же день ввиду удовлетворения требований стачком отдал приказ о прекраще-нии забастовки и возобновлении работы горняков269.
В середине января 1920 г. в Иркутск стали поступать сведе-ния о подходе к городу каппелевцев. Политцентр но готовил город к защите от надвигавшихся орд белогвардейцев, он рас-сматривал себя преемником Колчака, а остатки его армии — как свою силу. Политцентр вынашивал планы использования двигавшихся к Иркутску каппелевцев для разгрома рабочих, поддерживавших коммунистов в борьбе за власть Советов. Бездействие Политцентра представляло большую опасность и явилось сознательной провокацией. Могли погибнуть огромные запасы в Иркутске, перебиты массы революционных рабочих и крестьян270. Иркутский губком РКП (б) созвал совещание ра¬бочих дружин для обсуждения вопроса о борьбе с каппедев- цами. Участники совещания пришли к выводу, что Политцептр бездействует сознательно и при посредничестве интервентов пустит в город каппелевцев.
Иркутский губком РКП (б) решил устранить Политцентр от власти и использовать оставшиеся одну-две-недели для орга-низации обороны города. 19 января 1920 г. на заседании Ир-кутского губкома РКП (б) был сформирован Военно-револю-ционный комитет во главе с А. А. Ширямовым.
Ревком обратился к населению Иркутска и его районов со специальным объявлением о созыве 25 января Иркутского Со-вета и взятии временно до созыва Совета власти на себя. О принятом решении через Центральный штаб рабоче-крестьян-ских дружин поставили в известность командование интервен-тов. Последнее внимательно следило за политической жизнью города, но было бессильно помочь чем-либо гибнущей власти эсеров и меньшевиков.
Интервенты вынуждены были согласиться на переход вла-> сти к ревкому, выставив лишь требование подтвердить заклю-ченное ими соглашение с Политцентром о беспрепятственном проходе их частей на восток. .
22 января 1920 г. состоялось подписание акта о передаче власти Политцентром Военно-революционному комитету, из-бранному Сибирским комитетом РКП (б). Иркутским комите-. том РКП (б), бюро сибирских групп левых эсеров и Централь-ным штабом рабоче-крестьянских дружин. В состав ревкома
482

вошли от ЦК большевистских организаций Сибири А. Шири¬мое и И. Сурнов, от Иркутского комитета — Д. Чудинов, от левых эсеров (автономистов) — С. Литвинов, от штаба рабоче-крестьянских дружин — А. Сноскарев271.
Когда в районах губернии узнали, что Иркутский ревком взял власть в свои руки, с мест стали поступать приветствия с выражением готовности выполнять все его указания. 21 янва¬ря 1920 г. Черемховский исполком телеграфировал Иркутско¬му ревкому: «Сведения о переходе власти (есть). Ждем ука¬заний»272.
Из Киренска прислали телеграмму: «Киренский уездный съезд рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов го-рячо приветствует с долгожданной бескровной победой над. буржуазным соглашательством, желаем полного успеха в со-зидательной Советской работе. Желаем скорого воссоединения Сибири с великой Советской Россией и через нее с борцами всех стран против власти капитала»273.
Иркутский ревком решил две главные задачи: он подгото¬вил город к обороне и сформировал основные органы власти. Вооруженные силы, партизанские отряды и рабочие дружины были реорганизованы по образцу Красной Армии. Командую¬щим Восточно-Сибирской армией был назначен Д. Е. Зверев, комиссаром — В. Л. Букатый. К концу января 1920 г. ревком имел около 16 тысяч вооруженных бойцов, сведенных в пять- дивизий и одну бригаду271.
Иркутский ревком организовал выборы в Совет. Один де-легат посылался от 50 организованных рабочих, а в воинских частях — один делегат от роты. Несмотря па то, что к выборам были допущены эсеры и меньшевики, анархисты и другие мел-кобуржуазные партии на равных условиях и на предвыборных собраниях их представители выступали наравне с коммуниста¬ми, результаты выборов показали, что трудящиеся и массы идут за коммунистами. В Иркутский Совет было избрано 343 коммуниста, 79 левых эсеров, 25 меньшевиков, 16 правых эсеров, 5 анархистов, 4 бундовца и 1 максималист275.
Иркутский Совет, заслушав доклад А. А. Ширямова о дея-тельности ревкома, выразил ревкому полное доверие и под-твердил его полномочия на дальнейшую деятельность276.
В центре внимания Совета и ревкома была организация обороны города. 27 января 1920 г. ревком объявил Иркутск и его окрестности на военном положении. Для организации отпо-
31*
48а

ра каппелевцам ревком создал штаб обороны. Ревком и штаб приняли срочные меры: на набережной Ангары были построе¬ны баррикады из бревен и льда и обнесены рядами колючей проволоки. На льду Ангары при выезде на Московский тракт заложили фугасы. Передовой отряд дружинников в 1000 чело¬век под командованием А. Г. Нестерова был выслан на ст. Зи¬ма. Перед этим отрядом ревком поставил задачу преградить противнику путь к Иркутску и организовать на дальних под-ступах к городу на реке Оке около ст. Зима оборонительные рубежи.
Ревком заставил чехословацкое командование вывести вой¬ска из центра Иркутска в район железнодорожного вокзала и интернировал в тюрьму основную часть колчаковских офице¬ров и юнкерсв, находившихся в городе.
Утром 6 февраля 1920 г. председатель Иркутского ревкома

Другое дело — левацкие настроения — «никаких буферов». Левые решили не допустить «буфера»,. считая его правым уклоном, недопустимым сотрудничеством с буржуазными эле-ментами. Они стремились немедленно установить Советскую власть в Забайкалье и на Дальнем Востоке независимо от то¬го, что из этого получится, считая это подлинно революцион¬ным принципом.
У многих партизан было сильное недовольство идеей буфе¬ра. Они и слышать не хотели о синей нашивке на красном фла¬ге и ни за что не соглашались сменить красные звезды на рукавах на буферный значок — синекрасный ромб. Партиза¬ны говорили: «Мы за Советскую власть в тайге сосны счита¬ли. грудь под свинец подставляли, а нам предлагают на святое Красное знамя нашить какую-то синюю тряпку»288.
■Коммунистам надо было убедить массы и направить мыс¬ли партийцев на выполнение директив ЦК РКП (б) о создании буфера в форме демократической республики. 6 апреля 1920 г. в г. Верхнеудинске на учредительном съезде трудящихся и партизан Прибайкалья было принято предложение большеви¬ков о провозглашении Дальневосточной республики. Являясь по форме буржуазно-демократической республикой, ДВР фак¬тически проводила политику рабочего класса и трудового крестьянства Руководящую роль в ДВР играли коммунисты, они преобладали в составе правительства. Создание демокра¬тической республики, тесно связанной с РСФСР, явилось яр¬ким примером проявления гибкой политики партии в сложных условиях гражданской войны, ее стремления избежать расши рения военного конфликта на востоке и не допустить образо¬вания японскими империалистами марионеточного государ¬ства289.
Дальневосточный орех оказался не по зубам японцам. За двухлетнюю войну Япония затратила огромные средства. Но эти затраты не принесли японской буржуазии доходов, что вызывало рост оппозиций даже в японском парламенте. Япон¬цы стали склоняться к переговорам и начали эвакуацию своих войск290.
В октябре 1920 г. семеновская армия насчитывала более 35-тысяч (15 тысяч сабель и 20 тысяч штыков) при 14 броне¬виках и не менее 200 орудий -и огромном количестве пулеме¬тов, а Народно-революционная армия имела 10 тысяч штыков и 20 тысяч сабель, 2 бронепоезда, около 100 орудий, до 200 пу-леметов и 8 французских танков, отбитых у противника291.
487

В воинских частях Народно-революционной армии количе-ство бойцов было даже несколько меньше, чем у Семенова. Но на стороне НРА сражались десятки тысяч партизан Восточно¬го и Центрального Забайкалья.
. Морально-политическое состояние и боеспособность белых частей характеризовались самим белогвардейским командова-нием так: «Дальнейшую борьбу с большевиками одними наши¬ми силами, без участия японцев, считаем бесполезной. Наши части измотаны, издерганы и деморализованы. Население пас встречает враждебно, нашим призывам, воззваниям, приказам, заверениям никто не верит. Спасти наше положение можно немедленным выступлением японцев».
Наступление революционных войск на Читу развернулось 19 октября 1920 г. Семеновцы, боясь быть отрезанными от ос¬новных сил, начали поспешное отступление из Читы292.
В период, когда революционные части подходили к Чите, внутри города рабочие предприняли ряд активных действий. Были проведены забастовки в главных железнодорожных ма-стерских293. Забастовали также рабочие Черновских копей. На копях организован ревком294.
Вечером 21 октября 1920 г., не ожидая ухода последних белогвардейских частей, рабочие Читинских мастерских и депо под руководством большевистской организации начали разо-ружать семеновскую полицию. К 11 часам ночи образовался вооруженный отряд рабочих в 50 человек, который взял на се¬бя охрану наиболее важных объектов узла. Последующие несколько часов показали, насколько необходимой была эта мера. Белогвардейцы, уходя из Читы, пытались напоследок поджечь некоторые здания узла (материальный склад, товар¬ный двор и другие). Но эти попытки им не удались благодаря бдительности вооруженных рабочих. К утру 22 октября весь узел и рабочий поселок надежно охранялись рабочими. Штаб вооруженного отряда поместился в здании дистанции пути. Над штабом вывесили красный флаг295.
Вооруженные рабочие под общим руководством подполь-. ного большевистского комитета заняли в городе телеграф банк, железнодорожные станции, арсенал и склады296. 22 ок¬тября 1920 г. ранним утром Амурский партизанский отряд «Старика» (А. Бутрина) и части отдельной кавалерийской бригады вступили в город.
Развивая наступление, Народно-революционная армия
488

21 ноября 1920 г. овладела последним оплотом белогвардей¬цев в Забайкалье — станцией Даурия. Остатки семеновских войск бежали в Маньчжурию.
Таким образом, в середине ноября 1920 г. завершилось ос-вобождение Восточной Сибири от белогвардейцев и интервен-тов. Длившаяся около 30 месяцев вооруженная борьба на территории Сибири закончилась полным разгромом контрре-волюции. *
Завершение освобождения Забайкалья совпало с оконча-нием периода гражданской войны во всей стране. В ноябре 1920 г. Красная Армия одержала победу на другом конце страны — в Крыму. «Война, навязанная нам белогвардейца¬ми и империалистами, — говорил В. И. Ленин по этому пово¬ду, — оказалась ликвидированной».
Рабочий класс и трудовое крестьянство под руководством Коммунистической партии одержали победу над силами внут-ренней контрреволюции и интервентов и отстояли завоевания Великой Октябрьской социалистической революции, открыв-шей новую эру в истории человечества—эру победы социа-лизма.
Выводы
Рабочее движение в Сибири на заключительной стадии борьбы с колчаковщиной и интервенцией достигло большого размаха и характеризовалось рядом новых черт. С лета 1919г., когда Красная Армия, сломив хребет колчаковским полчищам, начала победное шествие по просторам Сибири, вся деятель-ность подпольных большевистских организаций координиро-валась с боевыми операциями Красной Армии. Как и предви¬дел В. И. Ленин, победа на Урале стала «переломом к полной ‘ победе всей массы сибирского населения над колчаковщи-ной»297.
Одним из основных направлений деятельности рабочих Си¬бири в этот период стала дезорганизация ближайшего тыла колчаковцев, имевшая своей целью срыв эвакуации белых войск. Железнодорожники Омска, Новониколаевска, Тайги и других крупных станций Транссибирской железнодорожной магистрали выводили из строя паровозы, срывали отправку эшелонов. Благодаря этому стремительно наступавшей Крас¬
489

ной Армии удалось захватить в Омске и Новониколаевске огромные трофеи.
Другим важным направлением борьбы рабочих Сибири явилась подготовка восстаний при подходе Красной Армии. Рабочие дружины, созданные подпольными большевистскими организациями, с оружием в руках выступили в Омске, Бар-науле, Тайге, Анжерке, Томске, Кольчугине, Новониколаевске и оказали большую помощь Красной Армии. Они несли охра-ну предприятий и всемерно срывали попытки бежавшие белогвардейцев и интервентов разрушить остатки промышлен¬ности в Сибири и растащить народное достояние.
Чем дальше на Восток продвигалась Красная Армия, пре-следующая врага, тем большую помощь получала она от си-бирских рабочих и крестьян. Новониколаевск был последним городом, который приходилось ей брать с бою. В остальных городах (Томск, Барнаул, Красноярск, Иркутск) рабочие, пользуясь благоприятной обстановкой, созданной успешными действиями Красной Армии, под руководством подпольных большевистских организаций поднимали восстания и станови-лись па пути отступающей белой армии.
Третьим направлением явилось то, что рабочий класс Си-бири сумел повести за собой на борьбу за восстановление власти Советов широкие массы крестьянства и демократиче-ской интеллигенции. В районе действия партизанских отрядов восстанавливались Советы, в колчаковском тылу создавались целые советские республики (на Алтае, в Кузбассе, Канском и Минусинском уездах, в Восточной Сибири).
Характеризуя рабочее движение в «чемоданный период* сибирской контрреволюции, следует особенно подчеркнуть ре¬шительную борьбу против попыток эсеров и меньшевиков вос¬пользоваться победой народа для того, чтобы пробраться к власти и возродить обветшалые идеи учредиловки и област-ничества. Прошедшие горнило войны, закаленные в боях, на-ученные собственным опытом рабочие и трудовые крестьяне признавали только власть Советов. В Томске, Красноярске. Иркутске и Черемхове эсеро-меньшевистский Политцентр, по-пытавшийся кончить дело небольшим дворцовым переворотом, не встретил поддержки среди рабочих, требовавших восста¬новления власти Советов. Лозунги и идеи Советской власти являлись определяющими в рабоче-крестьянском движении. Это свидетельствовало с возросшей сознательности и поли¬
490

тической зрелости сибирских рабочих и основных масс кресть¬янства, изживших свои колебания и сделавших окончательный выбор в пользу Советской власти.
Именно поэтому рабоче-крестьянское движение в Сибири стало одним из решающих факторов разгрома контрреволю-ции и освобождения этого обширного края. После завершения боев на Урале (взятие Челябинска) 27 июля 1919 г. Красной Армии понадобилось всего около 6 месяцев, чтобы пройти огромный путь почти в три тысячи километров.
Характеризуя значение повстанческого движения в Сиби-ри, В. И. Ленин говорил в сентябре 1919 г.: «…трудящиеся мас¬сы Сибири на опыте увидели, что их обманывают, вот почему Красной Армии так легко удалось в столь небольшой проме¬жуток времени захватить всю Сибирь, ибо теперь сами сибир¬ские рабочие и крестьяне шли на помощь Красной Армии»298.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Гражданская война в России окончилась полной и безраз-дельной победой пролетариата, несмотря на все трудности, временные поражения и отступления на отдельных этапах борьбы. В таких экономически отсталых окраинных районах страны, каким являлась Сибирь, борьба пролетариата за власть Советов проходила в сложных социально-экономи ie- ских условиях и заняла длительный период.
Исход битвы, разыгравшейся на снежных полях и в дре-мучей тайге обширной Сибири, имел большое значение для судеб революционной России. Внутренние и внешние враги Советской власти в планах удушения революции важную роль отводили Сибири с ее обширной территорией, большими за-пасами продовольствия, удобными пунктами проникновения через Владивостокский порт и Транссибирскую железную до-рогу. Они стремились оккупировать Сибирь, превратив ее в базу для контрреволюционных действий против молодой рес-публики рабочих и крестьян.
Гражданская война в Сибири после белогвардейского пере¬ворота прошла в своем развитии несколько стадий. Первая стадия, начавшаяся весной 1918 г. высадкой интервентов во Владивостоке и мятежом корпуса чехословацких военноплен¬ных,* продолжалась до середины ноября 1918 г. и может быть названа периодом «демократической» контрреволюции.
Этот период характеризуется сплочением сибирского пролетариата и крестьянской бедноты, колебанием середняка, часть которого поверила фальшивым лозунгам эсеров и мень-шевиков о свободе торговли, чистой демократии и учредиловке. Это был период перестройки большевистских организаций Сибири на началах нелегальной работы, мобилизации сил си¬
492

бирского пролетариата на борьбу за восстановление Совет-ской власти. Вместе с тем происходит дальнейшая консолида-ция сил контрреволюции, вынашивавшей планы установления открытой военной диктатуры.
Второй период гражданской войны в Сибири начался в но-ябре 1918 г. и продолжался до полного разгрома колчаковщи-ны. В этот период произошли серьезные изменения в расе га- вошке классовых сил в обоих борющихся лагерях.
В лагере контрреволюции установили открытый режим военной диктатуры (колчаковщина). После окончания миро-вой войны усиливается иностранная военная интервенция. В лагере революции в это время расширяется социальная база. Рабочий класс сумел повести за собой многомиллионное кре стьянство (беднота и середняк). Сравнив диктатуру пролета-риата с диктатурой буржуазии, среднее крестьянство в ходе войны постепенно изживает свои колебания и бесповоротно становится в ряды революционной армии.
Новый поворот среднего крестьянства Сибири в сторону Советской власти, образование и укрепление военно-полити-ческого союза рабочего класса е крестьянством в Сибири по-лучили наиболее яркое выражение в массовом повстанческом и партизанском движении. Это была, как говорил В. И. Лепин, настоящая «революция в колчакии»299.
В расширении классовой базы диктатуры пролетариата заключалась одна из крупнейших политических побед рабоче-го класса России. Обобщая исторический опыт, В. И. Ленни сформулировал важнейшую закономерность, которая состоит ь том, что исторически побеждает тот класс, который сможет вести за собой основную массу населения, «у кого больше резервов, больше источников силы, больше выдержки в на-родной толще»300. Таким классом в годы гражданской войны г России явился рабочий класс, доказавший на деле свою спо-собность вести за собой большинство трудящегося населения, то есть крестьянства.
Героический рабочий класс являлся цементирующей силой Красной Армии. В условиях разгула контрреволюции в Сибири рабочие проводили самомобилизации, в наиболее трудные ми¬нуты они добровольно брали винтовки, создавали партизан¬ские отряды и рабочие дружины, первыми бросались в смер¬тельные схватки с врагом, увлекая за собой крестьян, ремес¬ленников, интеллигенцию.
493

Наиболее активную роль в борьбе за восстановление вла-сти Советов в Сибири играли железнодорожники и горняки, являвшиеся опорой большевистских организаций. За ними, шли водники и печатники.
В. И. Ленин писал в сентябре 1919 г.: «Пролетариат понял, что есть только один выход — свержение власти капиталли- стов, что не может быть никакого примирения между трудом и капиталом, о котором все время говорят меньшевики и эсе-ры. Действительно, тяжелой ценой десятков тысяч расстрелян¬ных и засеченных сибирские рабочие и крестьяне поплатились за свою доверчивость»301.
Два с половиной года в Сибири бушевало пламя граждан-ской войны, не угасавшее ни на один день. Со стороны проле-тариата это была война справедливая. Она явилась продол-жением социалистической революции. В этой великой спра-ведливой войне рабочий класс страны еще теснее сплотился вокруг партии Ленина, проявил чудеса героизма и самопо-жертвования. преданности идеям социализма.
«Вопрос о том, какой класс вел войну и войну продолжа¬ет, — говорил В. И. Ленин в ноябре 1919 г., — является весьма важным вопросом. Только благодаря тому, что наша граждан-ская война ведется освободившими себя рабочими и крестья-, нами и является продолжением политической борьбы за осво-бождение трудящихся от капиталистов своей страны и всего мира, только потому в такой отсталой стране, как Россия, истомленной четырехлетней империалистической войной, на-шлись сильные волей люди для того, чтобы в течение двух лет, беспримерной, невероятной тяжести и трудности вести эту войну дальше.
История гражданской войны показала это на примере Кол-, чака особенно наглядно»302.
Взаимодействие Красной Армии и большевистского под-полья выражалось в том, что революционная борьба в тылу белогвардейского фронта облегчала победы Красной Армии, а успехи Красной Армии поднимали революционную энергию трудящихся во вражеском тылу.
Идея свержения белогвардейской власти в Сибири и вос-соединения с Советской Россией была впервые сформулнро-. вана первой партийной конференцией большевиков Сибири в. августе 1918 г. и нашла подтверждение на всех последующих- партнйных конференциях. .
494

Взаимодействие Красной Армии и большевистского под-полья не было постоянным ни по своему характеру, ни по своему значению. Оно изменялось в ходе гражданской войны и имело разные величины для .отдельных районов Сибири. В Тобольской губернии и Акмолинской области враг был раз¬бит Красной Армией в ходе тяжелых продолжительных боев. После того, как хребет колчаковской армии был сломлен. Красная Армия на всем протяжении пути от Томска (в Алтай-ской, Томской, Енисейской, Иркутской губерниях) встречала освобожденные партизанами районы. При этом, однако, надо- отметить, что такое положение стало возможным благодаря разгрому Красной Армией основных полчищ колчаковских войск в боях на Урале, под Петропавловском, Омском и Ново-николаевском. •
Большевики Сибири никогда не представляли свои дейст-вия оторванными от наступательных операций Красной Армин. Общесибирское восстание в колчаковском тылу непосред¬ственно связывалось с тем временем, когда Красная Армия будет приближаться, впредь до этого выступления не реко¬мендовались.
Рабочие и крестьяне Сибири в ходе борьбы проявили мас-совый героизм, беспримерное мужество и преданность делу социалистической революции. От разрозненных забастовок и восстаний, происходивших в период «демократической» контр¬революции, рабочее и крестьянское движение весной 1919 г. поднялось нк новую ступень, обогатилось активными действи¬ями партизанских отрядов, а летом и осенью 1919 г. вылилось во всенародное повстанческое и партизанское движение.
*К осени 1919 г. в Сибири действовали до двух десятков фронтов, против которых колчаковцы вынуждены были сни-мать с фронта большие соединения войск. Из гущи народной выдвинулись талантливые полководцы, командиры партизан-ских отрядов А. Д. Кравченко, Н. М. Копылов, П. Е. Щетин-кин, И. А. Бурлов, Д. Е. Зверев, Н. А. Каландарашвили, Е. М. Мамонтов, И. В. Громов, В. П. Шевелов, П. Н. Журав¬лев, Я- Н. Коротаев и другие.
Всего, по неполным данным, в партизанской борьбе участво¬вало более 100 тысяч рабочих и крестьян. Партизаны наносили большой урон противнику. Они громили его тыл, рвали враже¬ские коммуникации, истребляли живую силу и технику интер¬вентов и белогвардейцев. Сочетание победоносного наступле¬
495

ния Красной Армии с партизанской войной в тылу врага пред-ставляло собой яркое проявление крепнущего пол руковод-ством большевистской партии союза рабочего класса с трудо-вым крестьянством.
Впервые в истории в таких громадных масштабах прояви-лись действенность и сила партизанского движения. Его дви-жущими силами были рабочие и бедняцко-середняцкие массы крестьянства. И хотя крестьяне составляли основную массу партизан, по целям, по роли рабочих и большевистских орга-низаций партизанское движение было пролетарским, облаго-роженным просветительными идеями социализма. Партизан-ская и повстанческая война была ярким проявлением социа-листической революции, разыгравшейся в колчакии.
Всенародное движение за восстановление власти Советов, во главе которого шел рабочий класс и его боевой авангард большевистские организации, вышло далеко за рамки чисто военных операций. Оно свидетельствовало, на чьей стороне народ, и оказывало огромное воздействие на армию против-ника. На сторону рабочих и борющихся крестьян стали пере-ходить целые полки солдат колчаковской армии.
«Моральной силой русского рабочего, — говорил В. И. Ле¬нин, — было то, что он знал, чувствовал, осязал помощь, под¬держку в этой борьбе, которая была оказана ему пролетари¬атом всех передовых стран в Европе»303. Рабочие Англии, Франции, США и других стран — участниц интервенции требовали от своих правительств прекращения войны против Советской России, отказывались грузить военные материалы, отпускаемые в помощь белогвардейцам. В партизанских отря¬дах Сибири бок о бок с русскими рабочими сражались чехи, сербы, немцы, мадьяры, китайцы, корейцы, находившиеся в лагерях военнопленных или работавшие на предприятиях Си¬бири.
На временно захваченной врагами революции территории большевики ушли в подполье, перестроили свои ряды в соот ветствии с новой обстановкой, выработали тактику борьбы, определили формы, методы и задачи революционного движе-ния и открыли внутренний фронт в белогвардейском тылу.
Коммунистическая партия сумела, несмотря ни на какие трудности, мобилизовать массы трудящихся на борьбу за власть Советов В суровых- условиях разгула белогвардейщн-
496

вы пригодился опыт конспирации и подпольной работы, на-копленный в годы царизма. Но старого опыта оказалось недо-статочно. Партийные организации умело сочетали забастовки и восстания с методами партизанской борьбы. Коммунисты были организаторами и душой партизанского движения. Они крепили дисциплину, вели политическую работу средн парти-зан и местного населения, шли на самые трудные участки. Тысячи коммунистов — бесстрашная гвардия революционного пролетариата — шли на неслыханно тяжелые жертвы.
Подпольную работу в Сибири вели опытные партийные кадры. Вместе с ними выросли и возмужали новые бойцы. Имена Ф. А. Суховерхова (М. И. Сычева), М. М. Рабиновича, А. А. Масленникова, А. Я. Нейбута, А. П. Вагжанова, А. А. Ширямова, К. П. Ильмера, А. Я. Валека и других вы¬дающихся организаторов большевистского подполья в Сибири золотыми буквами вписаны в героическую историю Коммуни¬стической партии.
Подпольные большевистские организации вели неустанную борьбу как против маловеров и оппортунистов, так и против «леваков». Из рядов партии немедленно выбрасывались те, кто не хотел работать в подполье. Одновременно с процессом чистки шел и другой процесс: пополнения партии лучшими, наиболее сознательными представителями рабочих и трудя¬щихся крестьян. Официально в условиях строгой конспирации в организациях состояла лишь небольшая часть наиболее ак¬тивных работников. Сотни рабочих, разделявших взгляды коммунистов и принимавших участие в подпольной работе на каждом заводе или руднике, не были оформлены в партию, но считали себя коммунистами и, как только представилась возможность после выхода из подполья, оформили в установ-ленном порядке свою принадлежность к Коммунистической партии.
Самоотверженной работой в тылу большевики снискали с одной стороны лютую злобу и ненависть своих врагов, с дру-гой — уважение трудящихся Сибири. Всякого решительного противника белогвардейщины называли тогда большевиком. Именно потому, после выхода большевистских организаций Сибири из подполья, в начале 1920 г. численность массовых большевистских организаций значительно превышала уровень 1918 г. В Алтайской губернии летом 1918 г. насчитывалось 335 членов партии, главным образом, в городах Барнауле,
32 В. А. Кадейкин
497

Бийске и Камне. После восстановления Советской власти и регистрации в большевистскую организацию на Алтае вошли 6268 членов и 7100 кандидатов, из них на селе—9120 чело-век304. В Енисейской губернии после освобождения зарегистри¬ровались более 4320 членов и кандидатов в члены партии, из них на селе — 2514305. В Иркутской губернии соответствен¬но — 9644 коммуниста, из них на селе — 5485306. В Омской губернии—14 852 и 7017307, в Томской губернии — 26 251 и 14 77730«.
Всего в 1917 г. в Сибири в большевистских организациях состояло 12 тысяч коммунистов. После разгрома колчаковцев и интервентов только в указанных пяти губерниях (без Яку-тии, Забайкалья и Тобольской губернии) зарегистрировались около 75 тысяч коммунистов.
При этом следует подчеркнуть, что несколько тысяч боль-шевиков старой гвардии погибли в колчаковских застенках и боях с белогвардейцами. Их место в строю заняли десятки тысяч новых борцов, которые донесли знамя пролетарской революции до победы.
На выборах в Советы, а также в Учредительное собрание- ДВР, состоявшихся вскоре после освобождения Сибири, массы рабочих и крестьян отдали свои голоса большевистской пар¬тии, выдержавшей все испытания в годы гражданской войны.
Иностранная интервенция и гражданская война вызвали неслыханные страдания и бедствия населения Сибири. Десят-ки тысяч человеческих жертв, разрушение народного хозяй-ства, грабежи и кровавый террор принесли с собой белогвар-дейцы и интервенты, творившие насилие над революционным народом. То, что белогвардейцы и интервенты не успели раз-рушить в период своего правления, они постарались уничто-жить при отступлении. Они ломали станки и машины, увозили и разбрасывали целые предприятия, жгли вагоны и материалы, взрывали мосты и дороги. При отступлении из Омска белые взорвали железнодорожный мост через Иртыш, той же участи подвергся мост через реку Обь в Новониколаевске.
Убегая, интервенты грабили Сибирь. Они отбирали у на-селения лошадей, реквизировали продовольствие, одежду. Гайда в эшелоне вез мебель, моторные лодки, фабричные станки, слитки меди, железо. Вся полоса отступления колча-ковской армии в восьмидесяти километрах от линии железной дороги была полностью разорена. В момент освобождения
498

Сибири транспорт был выведен из строя, большинство паро-возов потушено, стрелки взорваны, водокачки выведены из строя, телеграфные столбы свалены. Стояли фабрики и заво¬ды,, рудники. Многие села и деревни сожжены и разрушены. Голод и тиф разили людей.
В отчета «Претензии России к государствам, ответствен¬ным за интервенцию и блокаду», изданном советской делега¬цией на международной экономической конференции в Генуе в 1922 г., общий материальный ущерб от интервенции опреда- лялся в 39 млрд, золотых рублей.
Зимой 1919—1920 гг. была не столько опасна белая армия, сколько оставленная ею эпидемия тифа. Отступая, белогвар-/ дейцы бросали своих тифознобольпых. Целые эшелоны умер-ших от тифа были обнаружены на станциях. Город Новони-колаевск представлял собой сплошной госпиталь без медицинских кадров и медикаментов. На десятки километров железнодорожные пути оказались забиты эшелонами мертве-цов. В городе и его окрестностях поднято 62 тысячи трупов309.
От рабочего класса и большевистских организаций Сибири требовалось новое огромное напряжение сил. чтобы справить¬ся с разрушениями войны, залечить раны на теле истерзанного края.
Уроки героической борьбы в Сибири весьма поучительны. Белогвардейцы и интервенты имели массовые обученные ар-мии, которыми командовали генералы и офицеры. Буржуазия всего мира одевала и вооружала эти армии. Красная же Ар¬мия только создавалась в ходе боев. В партизанских отрядах находились рабочие и крестьяне, многие из которых никогда не держали винтовки в своих руках. Экономическая отсталость России и разруха лишили возможности одеть и вооружить красноармейцев и партизан. Красная Армия, не говоря уже о партизанских отрядах, испытывала острый недостаток в ква-лифицированных военных специалистах.
И все же белогвардейцы и интервенты были разбиты. «Не-сомненно, — писал В. И. Ленин, — мы здесь получаем практи-ческое доказательство того, что сплоченные силы рабочего класса и крестьян, освобожденных от ига капиталистов, про-изводят действительные чудеса. Здесь мы имеем на практике доказательство того, что революционная война, когда она действительно втягивает и заинтересовывает угнетенные тру-дящиеся массы, тогда она дает им сознание того, что они бо-
32*
499

рются против эксплуататоров, что такая революционная война вызывает энергию и способность творить чудеса»310.
Чего же не хватало Колчаку для победы над нами? — пи-сал В. И. Ленин и отвечал: «Не хватало того, что не хватает всем империалистам. Он оставался эксплуататором, он дол-жен был действовать в обстановке… которая давала возмож-ность иметь либо одну, либо другую диктатуру: либо дикта-туру эксплуататоров, либо диктатуру рабочих, которая борет-ся с властью капиталистов и желает твердо обеспечить власть трудящихся. Только из-за этого слетел Колчак»311.
Опасность реставрации ненавистных народу буржуазно-помещичьих порядков, попытки интервентов и белогвардейцев силой навязать эти порядки вызвали невиданный подъем ре¬волюционной энергии пролетариата.
Героическая борьба трудящихся Сибири против Колчака наглядно подтвердила слова Ленина о том, что «Никогда не победят того народа, в котором рабочие и крестьяне в боль-шинстве своем узнали, почувствовали и увидели, что они от-стаивают свою, Советскую власть — власть трудящихся, что отстаивают то дело, победа которого им и их детям обеспечит возможность пользоваться всеми благами культуры, всеми созданиями человеческого труда»312.
Рабочий класс России,’ руководимый Коммунистической партией, оказался в состоянии выполнить свою историческую ■миссию — он не только первым в мире взял власть в свои руки, но и сумел отстоять ее в огне ожесточенных боев с контр¬революцией, обеспечив возможность осуществления грандиоз¬ного плана строительства новой социалистической жизни, раз¬работанного великим зодчим коммунизма В. И. Лениным.
За прошедшие полвека со дня Октябрьской революции Коммунистическая партия, созданная великим Лениным, при-вела советский народ к полной и окончательной победе соци-ализма и уверенно ведет к завершению дела, начатого великим Октябрем — торжеству „коммунизма.
Героическая история борьбы рабочего класса за власть Советов воспитывает кадры на революционных традициях, укрепляет уверенность в непобедимости великого учения марксизма-ленинизма, вдохновляет и пробуждает новые силы строителей коммунизма.
«С вершины пятидесятилетия Октябрьской революции,— говорится в Тезисах ЦК КПСС к пятидесятилетию Великого 500

Октября, партия, советский народ осмысливают пройден¬ный путь, чтобы еще лучше решать новые задачи»313.
Советские люди, строящие коммунизм, выражают чувства глубокого уважения и благодарности революционерам ленин-ской гвардии за победу революции и построение социализма. Память о большевиках-ленинцах, о старшем поколении рабо-чего класса будет всегда священна для поколений строителей коммунизма.
Исторический опыт борьбы рабочего класса нашей страны вообще, и в Сибири в частности, имеет также большое значе-ние для братских коммунистических и рабочих партий. Нара-стающие классовые бои в капиталистических странах все бли-же придвигают международный пролетариат к решительной схватке с капиталом, и вместе с тем к проблеме пролетарской революции и гражданской войны. Предпочитая мирное разви-тие революции и стремясь избежать разрушительной граждан-ской войны, коммунистические партии готовятся и на случай, если такую войну внутренняя и внешняя буржуазия навяжет.
В России в период гражданской войны контрреволюция временно одерживала верх в слаборазвитых в промышленном отношении районах, где пролетариат малочислен и где пре-обладала крестьянская мелкобуржуазная масса населения. Именно к таким районам относилась Сибирь. Тогда пролета-риат этих районов продолжал героическую борьбу, переходил к стачкам, забастовкам, восстаниям, развертывал партизан-ское движение и добился восстановления власти Советов.
Грандиозный путь, пройденный большевиками в борьбе за власть Советов, это боевой урок для братских коммунисти-ческих и рабочих партий, работающих в тяжелых условиях подполья и репрессий.
«Революционное дело, начатое Великой Октябрьской со-циалистической революцией, подчеркивается в Тезисах ЦК КПСС, — ширится, крепнет и побеждает. Социализм—сего-дняшний день сотен миллионов людей и завтрашний день все-го человечества»314.

ПЕРЕЧЕНЬ
СНОСОК

СНОСКИ к ВВЕДЕНИЮ
1 В. И. Лепи н. Соч., т. 37, стр. 38—39
(Здесь и далее произведения В. И. Ленина цитируются по Полному соб¬ранию Сочинений).
* В. И. Л е н и и. Соч., т. 39, стр. 343.
’ См. «Правда», 1966. 30 .марта.
‘ Там же.
5 В. И. Ленин. Соч., т. 35, стр. 126.
6 Там же.
‘ В. И. Лени и. Соч., т. 35, стр. 395—396; т. 36, стр. 94; т. 37, стр. 15— 48; т. 39, стр. 343.
’ В. И. Л е н и и. Соч., т. 4. стр. 297—298; т. 10, стр. 121; т. 14, стр. 1—2; т. 21, стр. 317—324; т. 22, стр. 285-287.
9 В. И Ленин. Соч., т. 14, стр. 1—10.
10 В. И. Лени и. Соч., т. 37, стр. 70.
» В. И. Л е н и и. Соч., т. 38, стр. 355—356, 364; т. 39. стр. 41, 46—47, 86, 127—128, 135, 176, 177 ,232, 299—300, 401.
12 В. И. Лени и. Соч., т. 38. стр. 9; т. 39. стр. 39 42, 86 87. 127—129, 241, 299 300; т. 40, стр. 16-17.
13 В. И. Л е и и и. Соч., т. 39, стр. 39, 54 . 87, 397, 453; т. 40, стр. 29.
» В. И. Лени и. Соч., т. 39, стр. 54—55.
15 В. И. Ленин. Соч., т. 39, стр. 39—41. 244, 319 321,350—351. 362, 389 — 390.
10 Там же. стр. 54 —55, 177, 232.
V7 Борьба за Урал и Сибирь. Воспоминания и статьи участников борьбы с учредиловкой и колчаковской контрреволюцией. М.—Л., 1926; ЧХ. Ши¬римое. Иркутское восстание и расстрел Колчака. — «Сибирские огни». 1924, № 4. В. Яковенко. Записки партизана. М. — Л., 1925.
18 К. Молотов. Контрреволюция в Сибири и борьба за Советскую власть. Саратов, 1921.
19 П. Парфенов. Гражданская война в Сибири 1918—1920 гг. М., Госиздат, 1924.
20 В Вег май. Зарождение партизанского движения. «Просвещение Сибири», 1929, № 11(68); его же. Сибирские контрреволюционные органи¬зации 1918 г.— «Сибирские огни», 1928, № I.
21 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов (1917—1919 гг.). Ново-
505

сибнрск. 1928; Горняки Сибири. Революция и гражданская война. Проф союзное строительство 1917—1927 гг. Новосибирск, 1927; Томские железно¬дорожники на путях к Советам. Томск, 1928.
22 Партизанское движение в Сибири. Т. 1. Приеиисейский край. Центр- архив. М. — Л., Госиздат, 1925.
23 В л. Молотов. Большевики Сибири в период гражданской войны (1918-1919 гг.). Омск, 1949.
24 Н. Я к о в л е в. Большевистское подполье в тылу Колчака. Новоси¬бирск. 1941.
25 В. Овсянки и. Разгром Колчака. — «Сибирские огни», 1939, № 6; его же. Партизанское движение в Сибири в 1918—1920 гг. — В сб.: Ученые записки ЛГУ, № 87. «Серия гуманитарных наук», вып. I, Саратов, 1943.
28 Е. Б о л т и н. Контрнаступление южной группы Восточного фронта и разгром Колчака (1919 г.). М., Воениздат, 1949; В. Воробьев. Тоболь¬ско-Петропавловская операция (1919 г.). М., Воениздат, 1939; Ф. Огород¬ников. Удар по Колчаку весной 1919 г. М.. Госвоениздат, 1938; В. Хру¬лев. Чехословацкий мятеж и его ликвидация. М., Воениздат, 1940.
27 Г. Д. Большаков. Коммунистическая партия — вдохновитель и организатор партизанского движения в Восточной Сибири в период воен¬ной интервенции и гражданской войны; В. А. Боярский. Разгром интер¬вентов и белогвардейцев на Восточном фронте (лето 1918 —начало
1919 гг.). М., 1954; Н. Ф. В а р г и н. Освобождение Красной Армией Сиби¬ри от власти Колчака и иностранных интервентов (август 1919 —март
1920 гг.). Л., 1961; Г. А. Васильев. КПСС— организатор и руководи тсль партизанского движения в Приенисейском крае в годы гражданской войны и иностранной интервенции. Томск, 1958; И. С. Валнсевнч Борьба большевиков Сибири за крестьянство в период иностранной воен ной интервенции и гражданской войны. Иркутск, 1958; Г. В. Г р у н и и Большевики Забайкалья в борьбе за власть Советов (1917— 1920 гг.). М.. 1958; М. Н. Журавлев. Большевики Западной Сибири — организаторы разгрома контрреволюции. Томск, 1953; Л. Л. Кузнецов. Забайкальская большевистская организация в борьбе против иностранной военной интер¬венции и внутренней контрреволюции. М., 1955; В. К- Лог в и ню в. Крас¬ноярские коммунисты—организаторы партизанского движения в Енисей сксй губернии. Красноярск, 1956; В. Г. Мирзоев. Партизанское движение на Алтае в 1918—-1919 гг., М.. 1952; А. И. Нов гор од о в. Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Якутии. М.. 1954; М. Е. Плотникова. Борьба трудящихся Томской губернии с интер¬вентами и белогвардейцами в 1918 г. Томск, 1953; А. Н. Резниченко. Борьба большевиков Сибири против меньшевиков и эсеров в 1917—1918 гг. М., 1959, П. И. Рощевский. Гражданская война в Зауралье. Л., 1967. М. Ю. X е с и и. Большевики — вдохновители и организаторы борьбы трудя¬щихся против интервентов и белогвардейцев в Забайкалье. Иркутск, 1955 и другие.
28 М. В. Н а у м о в. Омские большевики в авангарде борьбы против бе¬ло) вардейнев и интервентов. Омск, I960; А. Г. Солодянкин. Коммуни сты Иркутска в борьбе с колчаковщиной. Иркутск, 1960; Д. К. Шелес¬тов. Борьба за власть Советов на Алтае в 1917—1919 гр. МГУ, 1959; П. Рощевский. Октябрь в Зауралье. Тюмень, 1959.
29 Л. М. Спирин. Разгром армии Колчака. М., Госполитиздат, 1957, Д. С те ф.а н ков. Коммунистическая партия — организатор разгрома объе-
506

липецкого исхода Антанты. М., Воеииздат, I960; Г. X. Эйхе. Опрокинутый тыл М„ Воеииздат, 1966.
30 Г. А. Васильев. Коммунистическая партия организатор и руко¬водитель партизанского движения в Восточной Сибири в годы иностран¬ной военной интервенции и гражданской войны Красноярск, 1957. Н. В. Д в о р я и о в, В. Н. Д в о р я и о в. В тылу Колчака. М.. 1963; В. М и р- зоев Партизанское движение в Западной Сибири (1918—1919 гг.). Кеме¬рово, 1957; В. А. О в с я и к и и. Большевистское подполье в тылу Колчака. — В сб.: Ученые записки ЛГУ, № 258. серия исторических наук. вып. 30. Л.. 1959; М. Плотникова. Боевые действия партизан Причулымья на территории Томской губернии. В кн.: Боевые годы. Новосибирск, 1959; В. Скороходов. К истории партизанской борьбы в Восточной Сибири Иркутск, 1957; И. Валнсевпч. Борьба большевиков Сибири за крестьян-ство в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918—1920 гг.). —В сб.: Труды Иркутского университета, 1958, № 21; А. Умнов. Гражданская война и среднее крестьянство (1918—1920 гг.) М., Воеииздат, 1959; Д. Шелестов. Из истории крестьянских восстаний в Западной Сибири осенью 1918 г. — «Вестник Московского университета», 1954, № 1; его же. О начале поворота сибирского трудового крестьянства на сторону Советской власти. «История СССР», 1962. № 1
31 М. А. Гу дошников. Очерки по истории гражданской войны в Си¬бири. Иркутск. 1959; И. Ф. Плотников — Героическое подполье. М., 1968; Л. М. Спирин. Разгром армии Колчака. М„ Господ итнздат, 1957; М. И. Стишо в. Большевистское подполье и партизанское движение в Си¬бири в годы гражданской войны. МГУ, 1962.
32 В. Л. С о с к и и. Очерки истории культуры Сибири в годы революции и гражданской войны. Новосибирск, 1965.
33 История гражданской войны в СССР, т. 4—5. М.. Госполитнздаг, 1957—1960; Г. Г. А л а х в с р д о в, Н. Ф. К у з ь м и н. М. Н. Р ы б а к о в, Л. М. С п и р и н, Н. И. Ш а т а г и н. Краткая история гражданской войны в СССР. М , Госполитиздат, 1960.
34 С. А. Козлова. Труд и охрана труда в Сибири при Колчаке. В кн.: Из прошлого Сибири. Омск, 1927; Я. К а л ьн и и Труд при белых.— «Сибирские огни», 1929, № 3.
35 Е. Колосов. Сибирь при Колчаке Пг.. 1923. стр 9 Там же.
37 Там же. стр. 51—52.
13 В. Эльц ни. Пятая армия и сибирские партизаны. В кн.: Борьба за Урал и Сибирь. М—Л., 1926. стр. 286. .
39 Там же.
40 И. Смирнов. Борьба за Сибирь. Б сб Борьба за Урал и Си¬бирь М. — Л.. 1926, стр. 268.
41 В. Be г м а и. Рецензия на книгу Е. К о л о с о в а. — «Сибирские ог¬ни», 1923, Ns 4; А. Абов. О партизанском движении в Сибири. Новоси бнрск, 1932; П. Гордиенко. Вступительная статья к книге Н. Третья¬ка «Партизанское движение в Горном Алтае 1919 г.». Новосибирск, 1933.
42 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов (1917—1919 гг.). Ново сибирск, 1928; Горняки Сибири. Революция и гражданская война. Проф¬союзное строительство (1917—1927 гг.). Новосибирск, 1927; Томские желез¬нодорожники на путях к Советам. Томск. 1928.
43 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 78.
507

44 Там же.
45 История пролетариата СССР. М, 1931, № 7. стр. 193
« ПАНО, ф. 5. оп. 2, д . 551, лл. 18—19.
47 3. Г а г а р о в. Рабочее движение в Черемховском районе. Иркутск, 1959.
48 Доклады и сообщения научной конференш’И по истории Сибири л Дальнего Востока. Издание Томского университета, I960, стр. 152—154
49 Н. Колмогоров. Восстание омских рабочих против Колчака 22 декабря 1918 года. Омск, 1957; И. Д. Клетки н. Борьба трудящихся Омска и Омской области против интервентов н белогвардейцев. Омск, I960; М. В. Наумов. Омские большевики в авангарде борьбы против бело¬гвардейцев и интервентов. Омск, 1960.
“В. Вихляние в. Кольчугинское восстание. — «Сибирские огни», 1939, № 6.
61 И. Ф. Плотников. К вопросу о характере .вооруженных восстаний в колчаковском тылу (1918—1919 гг.). — В сб.. Известия Сибирского отде¬ления АН СССР, № 1, серия общественных наук, вып. I. Новосибирск, 1966.
м В. С. П о з н а н с к и й. Несерьезное отношение к серьезной теме.
В сб.: Известия Сибирского отделения Академии наук СССР. № 9, серия общественных наук, вып. 3, 1963, стр. 80—82; В. Т. Агалаков. Еще раз о книге А. Г. Линкиной. — «История СССР», 1963, № 5. стр. 170—172. М. И. С т и ш о в. Рецензия на книгу А. Г. Лнпкиной «1919 год в Сибири».— «Вопросы истории», 1963, № 4, стр. 118—120.
53 ПАКО. ф. 483. on. 1, д. 243, л. 83. Стенограмма обсуждения книги М. И. Стишова «Большевистское подполье и партизанское движение и Си¬бири в юды гражданской войны». Выступление Г. X. Эйхе.
« ПАКО, ф. 483, on. 1, д. 243, /I. 83. Стенограмма обсуждения книги М. И. Стишова «Большевистское подполье и партизанское движение в Си¬бири в годы гражданской войны». Выступление Г. X. Эйхе. л. 80.
« ПАКО. ф. 483. on. 1. д. 296. л. 342.
и Там же.
57 Там же, л. 346.
“ Г. X. Эйхе. Опрокинутый тыл. М., Воениздат. 1966. стр. 28 29. 35—36, 41—42. 63—69, 97.
59 Г. X. Эйхе. Опрокинутый тыл. М., Воениздат. 1966. стр 18. 26 —27. 32 33. 72 83.
“ Там же. стр. 278 281, 291 -293, 303, 380, 383 и другие.
41 В. И. Ленин. Соч., т. 39, стр. 177.
61 Там же. стр. 54.
03 «Вопросы истории», 1954, № И, стр. 126.
04 Только в послевоенные годы в США опубликованы следующие иссле довання по истории русской революции и американской интервенции: Д. Кеннан Россия выходит из войны. Принстон, 1956; его же. Решение вмешаться. Принстон. 1958; Ф. К и н д а л л. Американские солдаты в Сибири. Нью-Йорк, 1945; С. Мэнни н г. Сибирское фиаско. Нью-Йорк. 1952; И. Уайт. Сибирская интервенция. Принстон, 1950; Р. Уорт. Со¬юзники и русская революция. Дарем, 1954; И. Куртис. Русская револю¬ция 1917 года. Принстон, 1957; В. Унтербергер. Американская сибнр ская экспедиция 1918—1920 гт. Дарем, 1956 и другие.
65 М. Е. Плотникова. Роль Временного сибирского правительства
508

и подготовке колчаковского переворота в Сибири. — В кн.: Доклады и со¬общения научной конференции по истории Сибири и Дальнего Востока Томск, 1960; ее же. Роль Временного сибирского правительства в подготов¬ке контрреволюционного колчаковского переворота в Сибири. — В кн.: Сборник научных работ исторических кафедр. Изд. Томского университета, 1964; ее же. К вопросу об эсеровской контрреволюции в Сибири в 1917— 1918 годах, — В кн.: Программа и краткое содержание докладов на объе¬диненной научной сессии по вопросу: «Предпосылки социалистической революции и установление Советской власти в Сибири». Изд. Томского университета, 1964.
м А. Н. Резниченко. Начало гражданской войны в Сибири. Борьба большевиков против меньшевистско-эсеровской буржуазной диктатуры 1918 года — В кн.; Боевые годы. Новосибирск, 1959.
” В. Владимирова. Год службы «социалистов» капиталистам. Госполитиздат, 1927
м А. Н. Резни че вко, указ, соч., стр. 53.
65 М. И. С т и ш о в, указ, соч., стр. 44.
70 «Вопросы истории», 1965, № 1, стр. 114.
71 «Вопросы истории», 1965, № 1, стр. 114.
77 М. В Наумов. Омские большевики в авангарде борьбы против белогвардейцев и интервентов, стр. 30.
73 М. Е. Плотникова. Роль Временного сибирского правительства и подготовке колчаковского переворота в Сибири, стр. 38.
74 Вл. Молотов. Большевики Сибири в период гражданской войны. Омск, 1949; М. И. Стишов. Большевистское подполье и партизанское движение в Сибири в годы гражданской войны. М.. 1962; Н. Н. Яков¬лев. Большевистское подполье в тылу Колчака. Новосибирск. 1941; Г Шпиле в. Из истории партийной работы в Сибири при Колчаке. — «Пролетарская революция», 1940, Л® 12.
76 М. Красны х. Омские большевики в годы гражданской войны. Омск, 1947; М. В. Наумов. Омские большевики в авангарде борьбы против белогвардейцев и интервентов. Омск, 1960; А Солодя нк и и. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаковщиной. Иркутск, 1960; А. Фи; лимонов. Большевики Иркутска и Красноярска в колчаковском под¬полье. — «Исторический журнал», 1938, № 12.
7® Стенограмма обсуждения книги М. И. Стишова «Большевистское подполье и партизанское движение в Сибири в годы гражданской войны» в Военно-нстсрнческом обществе при Центральном доме Советской Армии. М., 1963. Выступления С. Г. Черемных, В. В. Бердниковой и других; Л. Я. К а з а к о в. О времени образования и месте деятельности Сибирско¬го бюро ЦК РКП (б) в годы гражданской войны. — «Вопросы истории КПСС». 1960. № 1; И. Ф. Плотников. К вопросу о партийных центрах по руководству большевистским подпольем на Урале и в Сибири в годы гражданской войны — В кн: «Из истории уральских партийных организа ний. Свердловск. 1964; Д. К. Шелестов. О начале поворота сибирского трудового крестьянства в сторону Советской власти. — «История СССР», 1962, № I и другие.
77 Л. М. Спи р и и. О деятельности Сибирского бюро ЦК РКП (б) а годы гражданской войны. — «Вопросы истории КПСС», 1961, № 2, стр. 109
” История гражданской войны в СССР. Т. IV. М.. 1959, стр. 135.
509

79 К. Молотов. Контрреволюция в Сибири и борьба за Советскую власть. Саратов, 1921.
80 И. Дмитриев. В тылу Колчака. — В кн.: Сборник воспоминаний «За власть Советов». Новосибирск, 1947, стр. 41—49.
81 Н. Яковлев. Большевистское подполье в тылу Колчака, стр. 12.
82 М. Н. Журавле в. Рабочие Сибири в борьбе за власть Советов. М., 1958, стр. 16.
83 Л. М. Спирин. О деятельности Сибирского бюро ЦК РКП (б) в го¬лы гражданской войны. — «Вопросы истории КПСС», 1961, № 2, стр 109.
84 История гражданской войны в СССР. Т. IV, М-, 1959, стр. 135.
88 ПАКО, ф. 483, on. I, д. 243. Стенограмма обсуждения книги М. И. Стн- шова «Большевистское подполье и партизанское движение в Сибири в годы гражданской войны».
“К. Молотов. Контрреволюция в Сибири и борьба за Советскую власть. Саратов, 1921, стр. 19.
87 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 195.
88 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 49.
89 За власть Советов. Новосибирск, 1947, стр. 46.
90 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 64.
91 Л. М. Спирин. О деятельности Сибирского бюро ЦК РКП (б) в годы гражданской войны, стр. 109—НО.
92 Г. Г. Алахвердов, Н. Ф. Кузьмин, М. В. Рыбаков. Л. М. Спирин, Н. И. Ш а та г ин. Краткая история гражданской вой¬ны в СССР. М., 1960, стр. 208.
93 М. И. Стишов, указ, соч., стр. 125, 186.
94 История гражданской войны в СССР. Т. IV, стр. 136.
95 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 76— 79.
98 Н. Яковлев. Большевистское подполье в тылу Колчака, стр. 12.
97 М. И. Стишов. указ, соч., стр. 121.
98 Там же, стр. 120.
99 Там же. стр. 380.
,0° М. И. Стишов, указ, соч., стр. 120—121.
. 191 В. И Ле и и и. Соч., т. 37, стр. 190.
102 А. Г. Л и п к и и а. 1919 год в Сибири. М., 1962, стр. 136.
103 Там же.
104 А. Г. Л и п к и и а. 1919 год в Сибири, стр. 156.
103 Там же.
108 Партизанское движение в Сибири. Т. 1., Прненисейский край. М. Л.. Госиздат, 1925; Последние дни колчаковщины. М.—Л., 1925; Партизанское движение в Западной Сибири. Новосибирск, 1936.
107 Омск в дни Октября и установления Советской власти (1917—1918 гг.), Омск. 1947; Омские большевики в борьбе за власть Советов (1917—1920 гг.). Омск. 1952.
108 Борьба за установление.Советской власти на Алтае (1917—1920 гг.). Барнаул, 1957; Борьба за власть Советов в Томской губернии (1917— 1919 гг.). Томск, 1957; В борьбе с контрреволюцией. Омск, 1959; Документы героической борьбы. Красноярск, 1959; Борьба за власть Советов в Иркут¬ской губернии (1918—1920 гг.). Иркутск, 1959; За власть Советов. Красно¬ярск, 1957; Красноярский Совет. Красноярск, 1960.
510

109 За власть Советов. Новосибирск, 1947; За власть Советов. Кемерово, 1957; Незабываемое. Красноярск. 1957; В боях за власть Советов. Омск. 1957; За власть Советов. Тюмень. 1957; В огне революционных битв. Томск, 1964.
К ГЛАВЕ ПЕРВОЙ
1 В. И. Ленин. Соч., т. 39, стр. 177.
2 Там же, стр. 178. .
3 ЦГАОР. ф. 161, on. I. д. 21, л. 14.
4 ГЛТО. ф. 214, on. 1, д. 109. л. 102.
ЦГАОР. ф. 148, он 4. д. 40. л. I.
• ЦГАОР. ф. 176, on. I. д. ill, л. 2.
7 ЦГАОР. ф. 148, он. 1. д. II. л. 31.
* «Наш путь», Чита. 1918, 2 ноября.
’ «Известия» ВЦИК, 1918. 23 июля.
10 ЦГАОР, ф. 149, on. 1, д. 19, лл. 12-15.
» ЦГАОР. ф. 149, on. 1. д. 27. лл. 309, 85.
12 ПАНО. ф. 5, оп. 2, д. 626. л. 4.
13 ЦГАОР. ф. 161, on. 1. д. 8. л. 36.
14 ЦГАОР. ф. 161, on. 1. д. 144, л. 8.
,s «Рабочий путь», 1918, 6 сентября.
«■ ЦГАОР. ф. 176. on. I. д. 57. л.8.
17 ЦГАОР. ф. 161, on. 1. д. 115. л. 2.
|а «Борьба за власть Советов на Алтае». Барнаул. 1957. стр. 212.
19 ЦГАОР, ф. 161. on. 1, д. 111, л. 9
29 ЦГАОР. ф. 161, on. 1. д. Ill, л. 7.
21 ЦГАОР. ф. 161, on. I. д. 117, л. 52.
22 М. В. Наумов. Омские большевики в авангарде борьбы против бело-гвардейцев и интервентов, стр. 31—32.
23 ПАНО. ф. 19. оп. 24. д. 87. л. 1. .
24 ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 347, лл. 7—9.
25 Там же, д. 118. лл. 2—6.
20 ЦГАОР, ф. 161, on. I. д. 8. л. 36.
27 «Свободный кран». 1918. 17 августа.
24 ПАНО. ф. 5. оп 4. д. 731, лл. 6-7.
29 ЦГАОР. ф. 161. on. 1. д. 109. л. 3.
м ПАНО. ф. 5. on. 1, д 28, л. 4.
21 ЦГАОР, ф. 161. on. 1. д. 176, л. 7.
12 «Свободный край», 1918, 6 октября.
33 ЦГАОР. ф 161, on. I. д. 176, л. 7.
34 ЦГАОР. ф. 161. on. I. д. 176. лл. 30-31.
35 Там же, л. 26.
39 ЦГАОР. ф. 161. д. 176. л. 136.
37 Там же, д. 172. л. 12.
33 «Рабочее знамя», 1918, 23 июля.
м ЦГАОР, ф. 161. on. 1. д. 122. л. I
40 Там же, д. 118, лл. 2—6.
41 ГАТО. ф. р-1380, оп. 2. д. 7. лл. 10 II.
42 ЦГАОР. ф. 149. оп. 3. д. 6. л. 2.
42 ЦГАОР. ф. 4886. on I. д. 15, л. 37.
5П

44 ЦГАОР, ф. 161, on. I. д. 141. л. 8.
45 Там же, ф. 1712, on. I, д. 21, лл. 140 141.
48 «Сибирская речь», 1918, 18 июля.
47 «Дело рабочего», 1918, 12 сентября.
48 ЦГАОР, ф. 4369, оп. 3. д. 3, л. 1.
49 «Рабочая жизнь», орган совета профсоюза, Омск, 1918, I октября.
■° ЦГАОР, ф. 161, on. I. д. 107, лл. 3—5.
51 ГАТО, ф. р-1380, оп. 2, д. 7, л. 10.
32 Там же, д. 5, л. 7.
53 ГАТО, ф. 428. оп. 5, д. 50. л. 62.
54 Я. Кальнин. «Труд при белых». — «Сибирские огни», 1929, № 3, стр.139.
15 ЦГАОР, ф. 161, on. 1. д. 186, л. 8.
ЦГАОР. ф. 1702, on. 1, д. 35. лл. 1 4.
57 «Известия» ВЦИК. 1918. 23 июля.
‘■я ИМЛ. архив сектора ИГВ, ф. 6. оп. 5, п. 4. д. 24
‘9 ЦГАОР, ф. 131, on. 1. д. 78. л. 2.
80 Там же. ф. 198. on. 1. д. 43-а, лл. 133—134.
81 «Наш путь».Чита, 1918, 22 октября.
62 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8. д. 14, л. 145.
63 «Наш путь», 1919, 18 мая.
64 «Алтайская мысль». 1919, 29 мая.
м Там же, 1919. 17 июня.
“ ЦГАОР, ф. 176, оп. 3, д. 14. лл. 47—50.
87 ГАКК. ф. 1188. оп. 2. л. 8.
68 ГАКК. ф.1188. оп. 2. д. 177. лл. 10—44.
1,9 Греве. Американская авантюра в Сибири. М.. 1932, стр. 175.
79 Г. К Гике. Сибирь, союзники н Колчак. Ч .2. Харбин-Пекин. 1921, стр. 370.
71 ПАНО, ф. 5. on. 1. д. 871, лл. 66—67.
72 ЦГАОР. ф. 874. оп. 5, д. 29. л. 66.
73 ЦГАОР. ф. 147, оп. 3. д. 16, л. 37.
74 ЦГАОР. ф. 874, оп. 5, д. 29, л. 66.
75 ЦГАОР, ф. 874, оп. 5, д. 119, л. 122.
76 ЦГАОР, ф. 176. оп. 3, д. 56, л. 145.
77 Греве. /Чмериканская авантюра в Сибири, стр. 238.
78 «Вестник Томской губернии», 1919, 11 июня.
79 «Речь Алтая, 1919, 12 августа.
80 «Сибирская речь», 1919, 6 февраля.
81 «Алтайская мысль», 1919, 16 июля.
82 «Народная свобода». 1919. 28 января.
83 «Сибирская жизнь», 1919, 26 июля.
84 «Правда». 1919, 29 марта.
86 ЦГАОР, ф. 176, оп. 5. д. 748, л. 3.
88 «Известия» ВЦИК. 1919. 17 июня.
87 «Сибирская жизнь», 1919, 2 июля.
88 «Алтайская мысль». 1919, 29 июля.
89 «Речь Алтая», 1919, 6 июня.
90 ГА ИО, ф. 73, on. 1, д. 5, л. 30.
91 «’Наш путь», 1919, 27 февраля.
92 ЦГАОР.’ф. 147. оп. 9, д. 8, л. 3.
93 ЦГАОР. ф. 176. on. 1, д. 65. л. 3.
512

94 «Ленский край», 1919, 28 июня.
93 ЦГАОР. ф. 161, он. 1, д. Ill, л. 4.
96 Там же.
97 ГАОО, ф. 343, on. 1, д. 1, л. 18.
93 ГАТО. ф. р-312, on. 1, д. 47, л. 41.
99 ЦГАОР, ф. 161, on. I, д. Ill, лл. 60—61.
,w ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 111, л. 63.
101 ГАОО, ф. 343, оп. 2, д. 1, л. 19.
102 ЦГАОР, ф. 161. on. 1. д. 115, л. 9.
103 «Наш путь», 1919, 2 февраля.
104 «Торгово-промышленный вестник», 1919, 18 марта.
106 «Наша заря», 1919, 6 февраля.
106 ««Свободный край», 1919, 28 июня.
,0; ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 146. л. 117.
*“ ЦГАОР, ф. 4369, оп. 3, д. 62, лл. 2—3.
109 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 172, л. 10.
110 «Наш путь», 1919, 5 августа. *
1,1 «Алтайская мысль», 1919, 9 июля.
112 «Алтайская мысль», 1919, 5 нюня.
1,3 Я К а л ь и и н. «Труд при белых», стр. 137.
114 «Заря». 1919, 21 марта.
113 Там же, 1919, 15 мая.
116 «Русь», 1919, 6 сентября.
«Наш путь», 1919, 15 июля.
119 «Алтайский вестник», 1919, 13 марта.
1,9 Омские большевики в борьбе за власть Советов, стр 188.
|2П «Наш путь», 1919, 24 июня.
121 Я. Каль и и н. Труд при белых, стр. 137.
122 ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 447, лл. 14—16.
123 «Енисейский вестник», 1919, 28 июня.
124 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 416, л. 1.
125 ЦГАОР. ф. 200. оп. 7, л. 188, л. 10.
126 ЦГАОР. ф. 198. on. 1, д. 70, л. 34.
127 Л. Спирин. Разгром армии Колчака, стр. 27.
128 «Алтайский луч», 1919, 27 ноября.
129 «Сибирская жизнь», 1919, 26 ноября.
130 ЦГАОР, ф. 4869, д. 22. л. 95.
131 «Свободная Сибирь», 1919, 11 сентября.
132 «Сельская жизнь», Красноярск. 1919, 7 мая.
133 «Ачинский край», 1919. 8 июля.
134 А. Е. Кунина. Провал американских планов завоевания мирового господства в 1917—1919 гг. М., 1951, стр. 100.
ias «Вестник Томской губернии», 1919, 6 июня
136 Там же, 1919, 28 июля.
137 Г1АЧО, ф. 6495, on. 1, д. 8, лл. 130-134.
139 ЦГАОР, ф. 1700, оп. 5, д. 70, л. 7.
139 «Русь», 1919, 24 сентября.
140 «Народное хозяйство», 1920, 11—12, стр. 10.
141 «Жизнь Сибири», 1922, № 1, стр. 42.
142 «Народное хозяйство», 1920, № 13—14, стр. 23.
143 «Народное хозяйство», № 11 —12, стр. 13.
33 В. А. Кадейкин
513

144 Горняки Сибири в революции, стр. 189.
145 «Горное дело», т. 1, 1920, стр. 29.
146 ЦГАОР, ф. 1700. оп. 5. д. 70, л. 71.
147 Три года борьбы за диктатуру пролетариата (1917—1919). Омск. 1920, стр. 56.
144 Сибирская Советская энциклопедия, т. 1, стр. 939, 946.
К ГЛАВЕ ВТОРОЙ
1 Вл. Молотов. Большевики Сибири в период гражданской войны, стр. 126.
2 Из истории гражданской войны в СССР. Сборник документов и мате¬риалов. Т. 1. М., 1960, стр. 344—346.
3 Там же, стр. 445.
4 Алексей Иванович Окулов (1880—1939), член большевистской партии с 1903 г. В 1917 г. — председатель Красноярского Совета и член Средне¬Сибирского областного бюро РСДРП (б).
5 Антон Яковлевич Валек, старый большевик, до революции отбывал ссылку в Западной Сибири, в 1918 г. работал в Омске. В 1918—1919 IT. неоднократно переходил линию фронта, выполняя поручения ЦК РКП(б). Расстрелян колчаковцами в 1919 г.
0 Арнольд Яковлевич Нейбут, член большевистской партии с 1905 г. Активный участник Октябрьской социалистической революции на Дальнем Востоке, с сентября 1917 г. возглавлял Дальневосточное краевое бюро РСДРП (б). В 1918 г.-член ВЦИКа.
7 К- Т. Свердлова. Яков Михайлович Свердлов. Свердловск, 1946. стр. 146.
V * Борне Захарович Шумяцкий (1886—1943), член КПСС с 1903 г., вел революционную работу в Красноярске, в 1917 г. был представителем ПК РСДРП(б) в Сибири, делегат VI съезда • партии, председатель ЦИК Советов Сибири («Центросибирь»), первого состава. Допускал серьезные ошибки по вопросу о Брестском мире и некоторым другим.
9 Е. С. Ф е д о р о в а. По зову сердца. — В сб.: Годы огневые, годы бо¬евые. Иркутск, 1961, стр. 48.
10 ГАИО, ф. 2, on. I. л. 342, л. 280.
11 Там же, л. 278.
12 Михаил Иванович Сычев «Франц Суховерхое» (1883—1918), рабочий, профессиональный революционер, член КПСС с 1904 г. В период самодер¬жавия работал в большевистских комитетах Полесья, Москвы, Баку, Тиф¬лиса, Петербурга. В 1917 г. — председатель бюро горнорабочих Западной Сибири, возглавлял топливную секцию Западно-Сибирского совнархоза.
13 Сергей Александрович Черепанов (1881 — 1918), член большевистской партии с 1903 г., активный работник большевистского подполья в Уфе, Екатеринбурге, в 1917 г.—один из создателей «Солдатской правды». В 1918 г. — председатель Томского губернского совнархоза.
14 Константин Михайлович Молотов, в 1918 г. редактировал большевист¬скую газету в Омске, участвовал в работе Западно-Сибирской большевист¬ской конференции в мае 1918 г„ в годы гражданской войны вел большую работу в большевистском подполье в Томске.
15 Иван Степанович Дмитриев (1888—1935), рабочий, член КПСС с
514

1908 г., за революционную деятельность отбывал ссылку в Нарымском крае. В 1917—1918 гг. принимал деятельное участие в работе Томской организации РКП (б).
10 НМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 2, п. 17, д. 5. л. 5. Воспоминание И. С. Дмитриева.
17 ЦПА ИМЯ, ф. 17, on. 1, д. 63. л. 154.
” А. Н. Резниченко. Начало гражданской войны в Сибири. Борьба большевиков против меньшевистско-эсеровской буржуазной диктатуры 1918 года. — В кн.: «Боевые годы», Новосибирск, 1959, стр. 62; А. Н. Каза¬ков. О времени образования и месте деятельности Сибирского бюро ЦК .РКП(б) в годы гражданской войны. — «Вопросы истории КПСС», 1960 № 1, 127.
19 Вопросы развертывания большевистского подполья в отдельных горо¬дах и в Сибири в целом подробно освещены в монографии М. И. Стишова. а также в книгах и статьях Н. Яковлева, Вл. Молстова, В. Вегмана, А. Со- лодянкина, Г. Шпилева и некоторых других авторов. В настоящей работе, главным образом на основе неопубликованных источников, кратко рассма¬тривается лишь переход большевистских организаций рабочих районов на нелегальное положение и выработка единого плана действий.
20 В огне революции и гражданской войны, стр. 166.
71 Там же, стр. 167.
22 ПАОО, ф. 19, оп. 24. д. 20, л. 9. Воспоминание А. И. Севрюкова.
23 ИМЯ. архив сектора ИГВ, ф. 3. оп. 2. п. 5, д. 9.
24 ИМЯ. архив сектора ИГВ. ф. 3, оп. 2, п. 5, д 9. л. 3.
25 ИМЯ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2, п. 17, д. 10. Выступление М. Марченко.
23 ИМЯ, архив сектора ИГВ, ф. 6, п. 4, д. 24, л. 2. Выступление П Г. Кринкнна.
27 ИМЯ, архив сектора ИГВ. ф. 6. оп. 2, п. 5, д. 8, л. 1.
23 ИМЯ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2, п. 17, д. 10, л. 1.
29 ГАОО, ф. 715, оп. 7, д. 727, лл. 6—7.
V30 А. Д. Шнейдер в 1917—1918 гг. — член Красноярского Совета, ре¬дактор газеты «Красноярский рабочий». После белогвардейского переворот? находился в Омской тюрьме, оттуда бежал и перешел на нелегальную ра¬боту в Омске. В феврале 1919 г. арестован, содержался в Иркутской тюрьме.
31 Михаил Северьяновнч Русаков в Омск прибыл из Петрограда, где работал на заводе «Айваз». Член Омского подпольного комитета РКП(б).
32 М. В. Наумов. Омские большевики в авангарде борьбы против белогвардейцев и интервентов. Омск, 1960, стр. 36.
33 Сергей Григорьевич Черемных (р. 1896 г.), член КПСС с 1917 г., в 1918 г. вел активную подпольную работу средн железнодорожников Омска.
34 ИМЯ, архив сектора ИГВ, ф. 2, оп. 3, п. 17, д. 10, л. 4. Воспоминание М. Марченко.
35 ПАОО, ф. 19, оп. 24, л. 105, л. 5.
33 ИМЯ. архив сектора ИГВ. ф 6, оп. 2, п. 5, д. 9. л. 3. Воспоминание А. Д. Шнейдера. ,
37 В огне революции и гражданской войны, стр. 148.V Александр Алек-сандрович Масленников (1890—1919), член КПСС, с 1908 г. Вел партийную работу в Петербурге, Москве, Ростове, Полтаве и других городах. За рево-
33*
515

лютионную деятельность отбывал туруханскую ссылку, в 1917—1918 гг. являлся членом ВЦИК, председателем Самарского Совета, членом губерн¬ского комитета большевиков. При захвате мятежниками Самары был арес¬тован и брошен в Омский концлагерь; Павел Александрович Вавилов старый партийный работник, участник первой русской революции, в 1918 г.— комиссар Самаро-Златоустовской железной дороги, после контрреволюцн ониого переворота арестован и содержался в Омском концлагере.
34 ЦГАОР, ф. 130, оп. 2. д. 635, л. 3; там же, ф. 1235, оп. 79. д. 8, л. 196.
39 ЦГАОР, ф. 130, оп. 2, д. 635, лл. 1—3.
40 Борцы за власть Советов, стр. 62.
« ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 632, л. 2.
42 Михаил Моисеевич Рабинович, старый революционер, отбывал туру-ханскую ссылку по делу Бунда, в ссылке стал большевиком. Освобожден¬ный Февральской революцией, остался в Сибири, Томским комитетом на¬правлен в рабочий район Судженских копей, где вел партийную и профсо¬юзную работу. Член бюро горнорабочих Западной Сибири.
43 Константин Александрович Васильев, рабочий, участвовал в револю-ционном движении в Петербурге, Риге, выслан в Нарымский край. После Февральской революции — член Томского Совета солдатских депутатов и правления профсоюза металлистов.
44 Вениамин Давыдович Вегман (1873—1933) член КПСС с 1896 г., с 1914 по 1917 гг. отбывал нарымскую ссылку. В 1917 г. — председатель Томского губернского комитета РСДРП (б) и редактор газеты «Знамя ре¬волюции».
46 Сергей Александрович Дитман, за участие в революционном движении отбывал сибирскую ссылку, после Октябрьской революции вел в Томске профсоюзную и хозяйственную работу.
44 Николаи Тимофеевич Байбородин (1893—1919), член большевистской партии с 1917 г., член правления профсоюза пищевиков.
47 М. Плотникова. Николай Тимофеевич Байбородин. — В кн.: Борцы за власть Советов. Томск, 1959, стр. 37.
*• А. А. Малиновский, рабочий-печатннк, член КПСС с 1904 г. в 1917—1918 гг. работал в исполкоме Томского губернского Совета и заве¬довал секцией типографского дела Томского губернского совнархоза.
49 ПАТО, ф. 4204, on. 1, д. 44, л. 18. Воспоминание Т. С. Грингоф.
м Исай Леонтьевич Наханович (1889—1919), рабочий-наборщик, в ре-волюционном движении с 1907 г., работал в Чите, Одессе. Баку, Томске. Неоднократно арестовывался царскими властями. После Февральской ре¬волюции — председатель правления профсоюза печатников г. Томска, член бюро горнорабочих Западной Сибири, делегат Первого и Второго Всерос¬сийского съездов Советов.
51 ПАТО, ф. 4204, оп. 2, д. 24. .
52 Карл Петрович Ильмер (1891 — 1919), рабочий, член большевистской партии с 1908 г„ вел революционную работу в Риге, Баку, сослан в Нарым¬ский край. Бежал нз ссылки, работал в Самаре и Петербурге. Весной 1918 г. прибыл в Омск в составе чрезвычайной делегации СНК и Наркомпрод.т После белогвардейского переворота перешел на нелегальное положение и принял активное участие в работе Томской подпольной организации.
53 Сергей Григорьевич Стукин (р. 1878 г.), рабочий-слесарь, член КПСС с 1904 г., участник Миньярской подпольной организации большевиков, один
516

из организаторов большевистской организации на строительстве коксохим- завода в Щеглове.
54 ПАКО, ф. 483, оп. 1, д. 170. Воспоминание Я. Д. Баранова-Пронина.
55 Афанасий Трофимович Бияков, рабочий шахты № 6 Анжерских копей, член КПСС с апреля 1917 г.
м ПАКО, ф. 483, on. 1. д. 32, л. 2.
87 Павел Яковлевич Волков, рабочий-железнодорожник, участник первой русской революции на Урале, после побега из тюрьмы вел нелегальную ра¬боту на ст. Тайга.
58 ПАНО, ф. 5, оп. 2, Д. 669. лл. 1—17. Воспоминание П. Я. Волкова.
59 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 4, д. 10, л. 49. Выступление В. В. Бердниковой.
60 Евдокия Борисовна Ковальчук (1881—1919), член большевистской партии с 1917 г., депутат Новониколаевского Совета рабочих и солдатских депутатов.
81 ПАНО, ф. 5, оп. 3, д. 145, л. 3; М. Н. Ж у р а в л е в, Г. Н. Ю д а х и и. Большевики Новониколаевска в период иностранной военной интервенция и гражданской войны. Новосибирск, 1963, стр. 13.
82 Иван Дмитриевич Шамшин, участник Обской группы РСДРП. После Февральской революции вел работу в профсоюзе строительных рабочих. В 1918 г., скрываясь ст преследований белогвардейцев, выехал в Барнаул, где участвовал в нелегальной работе.
Иван Иванович Шамшин, старшин сын И. Д. Шамшина, плотник, и 1912 г. отбывал ссылку по делу Обской группы РСДРП. В период колча¬ковщины вел активную подпольную работу в Новониколаевске, расстрелян в сентябре 1919 г.
Василий Иванович Шамшин, младший сын И. Д. Шамшина. В больше-вистской партии с 1904 г., по делу Обской группы сослан в Киренский уезд, а затем в Александровский централ. После Февральской революции—сек¬ретарь союза грузчиков г. Новониколаевска, член Новониколаевского пар¬тийного комитета, комиссар труда Томской губернии. Расстрелян белогвар¬дейцами в сентябре 1918 г.
63 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1014, л. 4. Воспоминание И. В. Суриова.
04 Матвей Иванович Ворожцов («Анатолий»), рабочий-столяр, активный работник Томской большевистской организации. В Барнауле был членом подпольного комитета РКП (б), один из организаторов большевистских ячеек и партизанских отрядов в Алтайской губернии.
Иван Васильевич Сурнов, большевик, в годы гражданской воины вел нелегальную работу в Томске, Новониколаевске, Барнауле, Омске, Иркут¬ске. Член Сибирского комитета РКП (б).
85 Я. Л. П а с ы н к о в. Боевые годы. — В сб.: Боевые годы, стр. 260—261.
88 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1014, л. 8.
67 Эмилия Андреевна ’Алексеева, питерская работница, член партии е 1910 г. Незадолго до мятежа белочехов прибыла в Барнаул, при эвакуации партийных и советских органов оставлена в городе для нелегальной работы.
88 Борьба трудящихся за установление Советской власти на Алтзз, стр. 367
У 89 Викентий Францевич Матушевский, член КПСС с 1896 г., член ILK социал-демократов Польши и Литвы, участник революции 1905— 1907 гг., делегат V съезда РСДРП, затем политссыльный в Сибири. В 1917 г. руководил польской секцией Красноярской организации РСДРП (б).
517

70 Славное сорокалетие. Красноярск, 1957, стр. 202.
71 ПАКО, ф. 64, on. 1, д. 576. Воспоминание П. Рухлева; д. 148. Воспоми¬нание А. А. Позднякова.
\/72 Г. Шпилев. Из истории партийной работы в Сибири при Колча¬ке.— «Пролетарская революция», 1928, № 1(72).
V” А. С. Гендлин Красноярские подпольные комитеты большевиков.—• В. кн.: Годы огневые, Красноярск, 1962. стр. 60.
74 НМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6. оп. 5, п. 5, д. 7, л. 10.
«Красноярский рабочий», 1957. 15 июня.
7,1 Незабываемее. Красноярск. 1957, стр. 280.
77 НАКК. ф. 64, on. 1, д. 687, лл. 1—2.
78 НМЛ. архив сектора ИГВ. ф. 6, оп. 5, п. 6. д. 7. лл. 2 -3.
79 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 846, л. 5.
80 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6. оп. 5. п. 5, д. 9, л. 16.
81 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6; оп. 5, п. 21, д. 13, л. 5.
82 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 5, д. 9. л. 16.
83 Годы огневые, годы боевые. Иркутск. 1961, стр. 89.
84 Годы огневые, годы боевые, стр. 50—51.
83 Борьба за Урал и Сибирь. М. — Л., 1926. стр. 221
88 А. Г. Соло д я и к и п. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаковщи¬ной. Иркутск, 1960, стр. 23.
87 Годы огневые, годы боевые, стр. 10.
88 А. Г. Солодя нкин. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаковщи¬ной, стр, 21.
89 А. Г. С о л о д я и к и н. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаков¬щиной, стр. 27
Vю Любовь Борисовна Литвина (р.‘ 1897)—член большевистской партии с 1918 г. В годы гражданской войны работала в подпольных большевистских организациях Читы, Верхнеудннска. Иркутска, Иланска, Красноярска; Оль¬га Наумовна Иогансен, участница декабрьских боев 1917 г. в Иркутске, член санитарной коллегии Нижнеудинского и Байкальского фронтов про¬тив белогвардейцев и интервентов.
91 Годы и люди. Чита, 1960. стр. 315.
92 Иван Анцевич Таубе (1888—1919), учитель, активный участник рево-люционного движения в Латвии, отбывал ссылку в Забайкалье, возглавлял здесь союз учителей, в 1918 г. — член Забайкальского комитета РКП (б). Арестован семеновцами 5 октября 1918 г.
93 Годы и люди. Чита, 1960, стр. 217.
94 Семен Степанович Сетянов, рабочий Читинских железнодорожных ма-стерских, в 1918 г. — депутат Забайкальского областного Совета. После захвата Читы мятежниками — один из создателей нелегальных ячеек. Аре стован охранкой 8 мая 1919 г. Иван Антонович Губаревич-Радомыльскпй, казначей общества потребителей Забайкальской железной дороги, член по 1- полыюго комитета РКП (б), арестован семеновской охранкой 8 мая 1919 г., замучен в застенках.
* ПАЧО, ф 6495, on. 1, д. 550.
91 В. В. Ряби ков. Центросибирь. Новосибирск, 1949, стр. 134—135.
97 Василий Матвеевич Серов (1878—1918), депутат II Государственной думы, каторгу отбывал в Забайкалье, в 1917 г. возглавил в Верхнеудлнске большевистскую организацию и Совет рабочих и солдатских депутатов.
518

После переворота 4 сентября 1918 г. арестован Семеновнами в Чите и чераз несколько дней зверски убит.
м К. М. Молотов, указ, соч., стр. 19.
га- Там же, стр. 17.
100 ИМЛ, архив сектора И ГВ, ф. 3, оп. 2, п. 17. д. 5, л. 5. Воспоминание И. С. Дмитриева.
101 Партизанское движение в Западной Сибири. Документы и материалы. Новосибирск, 1959, стр. 49.
,м Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 49.
103 ИМЛ, архив сектора И ГВ, ф. 3, оп. 2. п. 17, д. 5.
104 ЦГАОР. ф. 1235, оп. 93, д. 316. л. 27.
1“. ЦГАОР. ф. 1235, оп. 93, д. 316, л. 28—об.
106 За власть Советов, Новосибирск, 1947, стр. 43.
107 Г. Ш п и л е в . Из истории партийной работы в Сибири при Колча¬ке. — «Пролетарская революция», 1928, № 1, стр. 72.
106 ПАКО, ф. 483, on. 1, д. 170.
loe 17уть борьбы. Вып. 1. Томск, 1923, сто. 73.
1,0 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2, п. 17, Д. 10, л. 4; М. В. Н а у — м о в. Омские большевики в авангарде борьбы против белогвардейцев и ин¬тервентов, стр. 39.
111 Партизанское движение в Западной Сибири. — Документы и материа¬лы. Новосибирск, 1959, стр. 53.
112 Документы по истории’ гражданской войны в СССР. Т 1, М„ 1940. стр 349.
113 ПАНО, ф. 5, он. 2, д. 1014, л. 8.
«* Борьба за власть Советов в Томской губернии, сто. 482—483.
116 К. Молотов. Контрреволюция в Сибири и борьба за Советскую власть. Саратов, 1921, стр. 23.
116 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 62—63.
Там же, стр. 63—64.
118 Там же, стр. 64.
1,9 И. Д м н т р и е в. Большевики в тылу у Колчака, стр. 45.
120 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 64.
1:1 Там же.
122 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 66.
1а® К- Молотов. Контрреволюция в Сибири и борьба за Советскую власть, стр. 25.
124 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 61.
122 ПАНО. ф. 5, оп. 3, д. 92. л. 22. Доклад Е. Бердниковой.
120 Там же, л. 125. Выступление Б. 3. Шумяцкого,
125 ИМЛ, архив сектора ИГВ. ф. 6, оп. 5, п. 25, д. 1, л. 32.
y2S ПАНО, ф. 5, оп. 3, д. 92. л. 40.
у 39 Хендрик Янович Суудер («Андрей Сируль») (1883—1919), активный участник Первой русской революции, вел нелегальную работу в Таллинской и других большевистских организациях Эстонии. В нюне 1915 г. сослан в Иркутскую губернию. Возвратился из ссылки после Февральской револю¬ции В феврале 1918 г. в связи с наступлением немцев эвакуировался в Пет¬роград. Здесь встретился с М. М. Рабиновичем и прибыл в Сибирь. После белогвардейского переворота в Сибири работал в подпольных организациях большевиков Томска, Иркутска, Красноярска. Погиб в колчаковском за¬стенке.
519

130 «Правда», 1919, 13 февраля.
131 История гражданской войны в СССР, т. IV, стр. 135.
132 Александр Ефимович Петров (1896—1919), в 1918 г.—секретарь За-байкальского областного Совета, после контрреволюционного переворота выехал в Благовещенск, а спустя четыре месяца возвратился в Читу для руководства подпольной работой.
133 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 590, лл. 16—17.
134 Годы огневые, годы боевые, стр. 62—63.
‘» ПАКК. ф 64, оп. 5. д. 576, л. 41.
138 ЦП А ИМЛ, ф. 86, on. 1, д. 30. л. 2.
137 Владимир Михайлович Косарев, член КПСС с 1898 г., профессиональ¬ный революционер, отбывал нарымскую ссылку. В 1917 г. — председатель Томского Совета рабочих и солдатских депутатов, затем направлен в Омск, где возглавил исполкомы Омского и Западно-Сибирского Советов Залман Иудович Лобков (1898—1919), большевик, вел революционную ра¬боту в Тобольске, затем в 1916—1918 гг.—один из руководителей Омской большевистской организации. В период колчаковщины работал в больше¬вистском подполье на Урале.
•“ ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 5, д. 35, л. 1.
139 Ф. И. Голощекин (1876—1941), видный партийный и советский работ¬ник, член КПСС с 1903 г., после Февральской революции работал в Петер¬бургском комитете РСДРП (б) и на Урале.
140 Из истории гражданской войны в СССР. Т. 1. Сб. документов и мт- териалов. М., 1960, стр. 445. Видимо, в этот период в Москве еще не было известно, что Ф Суховерхое погиб в октябре 1918 г.
141 Борьба трудящихся за установление Советской власти на Алтае, стр. 228—229.
142 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 593, лл. 33, 93.
143 ЦПА ИМЛ, ф. 17, отд. общин, оп. 6, д. 35, л. 38-об.
144 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 593, л. 251.
145 Вопрос о деятельности Сибирского бюро ЦК РКП (б) подробно осве¬щен в статьях А. Я. Казакова «О времени образования и месте деятель¬ности Сибирского бюро ЦК РКП (б)—«Вопросы истории КПСС», 1960, № 1, стр. 126—133 и Л. М. Спирина «О деятельности Сибирского бюро ЦК РКП (б) в годы гражданской войны». — «Вопросы истории КПСС», 1961, Xs 2, стр 97—112, а также И. Ф. Плотникова «К вопросу о партийных центрах по руководству большевистским подпольем на Урале и в Сибири в годы гражданской войны». — В кн.: «Из истории уральских партийных организаций». Свердловск, 1964, стр. 67—83.
148 ПАНО, ф. 5. сп. 4, д. 141, л. 16.
147 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 68.
148 Пантелеймон Федорович Парников (1895—1919), большевик, член Иркутской организации РСДРП, редактор газет «Центросибирь» и «Власть труда», член ЦИК Советов Сибири. В период подполья — активный работ¬ник Иркутской организации, делегат третьей подпольной конференции боль¬шевиков Сибири.
149 В борьбе с контрреволюцией. Сборник документов и матери¬алов. Омск, 1959, стр. 105.
150 Партизанское движение в Западной Сибири. Сборник документов. Новосибирск, 1959, стр. 77.
520

151 Партизанское движение в Западной Сибири. Сборник документов, Новосибирск, 1959, стр. 77.
152 Из истории гражданской воины в СССР, т. 2. Сборник документов и материалов. М. 1960, стр. 264.
151 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 78.
1М Там же, стр. 78—79.
155 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 75.
156 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 78- 79.
157 Из истории гражданской войны в СССР, т. 2, стр. 265 269.
158 ПАНО. ф. 5, оп. 3, д. 169, лл. 39—41
159 ЦГАОР, ф. 147, оп 9, д. 8, л. 17.
160 Там, же on. I, д. 24, л. 2.
1,11 Омские большевики в борьбе за власть Советов 1917—1920 гг. Сбор¬ник документов и материалов. Омск, 1952, стр. 178—179.
162 ЦГАОР, ф. 236, on. 1, д. 133, л. 9.
>вз Александр Петрович Вагжанов, потомственный пролетарий. В 1906 г.— член Тверского комитета РСДРП, депутат II Государственной думы. Катор¬гу отбывал в Забайкалье. В 1918 г. — комиссар труда. После белогвардей¬ского переворота уехал из Читы во Владивосток, через два месяца возвра¬тился в Забайкалье, возглавил Прибайкальский подпольный комитет РКП (б). Участник третьей подпольной конференции большевиков Сибиои. («Петрович»),
164 «Советская Сибирь», 1919, 30 ноября.
165 Омские большевики в борьбе за власть Советов, стр. 180.
166 ПАОО, ф. 19, оп. 25. д. 88, лл. 3-4;
ПАОО, ф. 5, оп. 2, д. 682, л. 4.
167 НМЛ, архив сектора И ГВ, ф. 6, оп. 5. п. 6, д. 8.
168 В борьбе с контрреволюцией, стр. 107.
•» ПАНО. ф. 5, оп. 2, д. 590. лл. 16—17.
170 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 484.
171 А. Г. С о л о д я н к и н. Введение к сборнику «Годы огневые, годы бо-евые», стр. 25.
172 ПАЧО, ф. 6495, оп. 2, д. 131, л. 9.
173 В борьбе с контрреволюцией, стр. 107.
174 В. И. Лени н. Соч., т. 39, стр. 189.
175 «Воля Сибири», Красноярск, 1918, 7 ноября.
176 «Дело рабочего», Красноярск, 1918, 14 июля.
177 Там же, 1918, 25 июля.
178 «Наш путь». Чита, 1918, 3 декабря.
179 «Дело», Иркутск, 1918, 16 августа.
180 «Наш путь», Тюмень, 1918, 30 ноября.
181 «Дело рабочего», Красноярск, 1918, 10 ноября.
182 «Дело», Иркутск, 1918, 11 октября.
183 Там же. 1918, 27 августа.
184 «Дело рабочего», 1918, II августа.
183 «Дело рабочего», 1918. 22 августа.
186 «Дело Сибири», 30 июля 1918 г.
187 ЦГАОР. ф. 148, on. 1, д. 22. л. 41.
188 А. Г. Солодя пки и. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаков¬щиной, стр. 29—30.
189 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 31, л. 10.
521

190 Там же, л. 11.
191 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2, п. 3, д 8, л. 2.
192 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 324.
193 «Профессиональное движение», 1926, № 43 (149), стр. 11.
194 НАТО, ф. 4204. оп. 2, д. 24, л. 15.
196 «Земля и труд», Курган, 1918, 7 июля
196 «Рабочий путь», Омск, 1918, 25 августа.
197 «Рабочий путь», № 1, 1918, 17 августа.
198 Там же.
199 «Рабочий путь», 1918, 18 августа.
900 «Рабочий путь», 1918, 3 октября.
201 ПАНО, ф. 5, оп. 4, д. 926, лл. 1—4.
202 Годы огневые, стр. 74—75.
203 ЦГАОР, ф. 148, on. 1, д. 21, л. 124.
204 «Сибирская речь». 1918, 8 сентября.
205 Там же, 1918, 14 июля.
-06 «Дело рабочего». Красноярск. 1918, 12 сентября
го? История пролетариата СССР. Сборник изд. Комакадемии, 1930, № I.
208 ЦГАОР, ф. 3497, on. 1. д. 5, л. 72.
209 А. Г. Л и пки и а. 1919 год в Сибири. М., Воеииздат, 1962, стр. 46.
2!° Там же, стр. 121.
211 ЦГАОР. ф. 148, on. 1. д. 4. л. 88.
212 ГАТО, ф. 1362, on. I. л. 87, л. 40.
213 Там же, лл. 49—50.
214 ЦГАОР. ф. 296. оп. 2. д. 12, л. 9.
215 Г. Н. Гипс. Сибирь, союзники и Колчак. Т. 2. Пекнн-Харбнп. 1921,
стр. 14.
216 «Вопросы истории», 1954, № 3. стр. 69.
217 «Сибирская жизнь», 1919, 8 февраля.
2,8 «Русь», Омск, 1919, 18 июля.
219 ЦГАОР. ф. 236. on. 1. 214. л. 1.
220 «Вопросы истории», 1951. № 8, стр. 78.
221 «Голос рабочего», 1919, Ns 3.
222 Г. И. П о р ш и е в. Книжная летопись Иркутска за годы революции
1917—1918 гг. Иркутск, 1920, стр. 5—7.
223 Г. Н. Г и нс. Сибирь, союзники и Колчак. Т. 2, стр. 118
224 ЦГАОР, ф. 764, оп. 2. д. 14. л. 2.
223 «Восточный курьер», 1919, 14 авгиста.
226 «Сибирский старообрядец», 1918, № 1.
227 ЦГАОР, ф. 3998, д. 7. on. 1, лл. 77—78.
228 ЦГАОР, ф. 1437, оп. 6. д. 1, л. 92.
229 ЦГАОР, ф. 236, on. 1. д. 1-а, л. 9.
230 ЦГАОР, ф. 161. on. 1, д. 54, л. 16
231 Там же, л. 22.
. 232 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 49, л. 16.
233 ЦГАОР, ф 253. on. 1. д. 136, лл. 80-81.
234 Там же, л. 32.
235 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10. д. 29, л. 24.
236 В борьбе с контрреволюцией, стр. 113.
237 ЦГАОР, ф 236. on. 1, д. 11, л. 9.
238 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5. п. 25, д. I, л. 17.
522

-19 ПАНО. ф. 5. on. 2, д. 1528, лл. 6. 19.
240 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 112—113.
241 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 25, д. 1, л. 34.
242 Борьба за власть Советов в Томской губернии (1917—1919 гг.), стр. 43).
243 «Алтайская мысль», 1919, I мая.
244 ИМЛ, архив ИГВ, ф. 6, оп. 2, п. 3, д. 8.
245 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 383, л. 45.
246 Борьба за власть Советов в Иркутской губернии 1918—1920 гг. Сборник документов. Иркутск, 1959, стр. 14
242 ЦГАОР, ф. 1700, оп. 2, д. 17, л. 32.
248 ЦГАОР. ф. 296. оп. 2, д. 33, л. 33.
246 ЦГАОР. ф. 236. on. 1. д. 192, л. 13.
250 «Правда», 1919, 15 мая.
251 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 601, л. 7.
232 «Наше дело», 1919, 12 ноября.
283 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2, п. 3, д. 8.
254 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2, п. 17, д. 10. л. 1.
Выступление М. Марченко.
235 Борьба за власть Советов в Томской губернии (1917—1919 гг.), стр. 317—318.
Борьба за власть Советов в Томской губернии (1917—1919 гг.), стр. 318. •
287 Там же. 158 Там же, стр. 319—320. 280 «Сибирская жизнь», 1918, 5 июня.
260 «Заря», 1918. 5 июня.
261 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов (1917—1919 гг.). стр. 69.
262 М. В. Наумов. Омские большевики в авангарде борьбы против белогвардейцев и интервентов, стр. 41.
263 М В. Наумов. Омские большевики в авангарде борьбы против белогвардейцев и интервентов, стр. 42; «Пролетарий», 1918, 16 июня.
264 М И. Стишов, указ, соч., стр. 72.
28 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 70.
2Ъ’ «Земля и труд», Курган, 1918, 31 августа.
267 «Дело», Иркутск, 1918, 11 октября.
268 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 72.
208 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 35—36.
270 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов (1917—1919 гг.). Новосибирск. 1928, стр. 97—98.
271 Там же, стр. 127—130.
272 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 136.
273 Там же, стр. 146. .
274 «Дело рабочего», 1918, 28 августа.
276 «Земля и труд». Курган, 1918, 27 августа.
278 «Дело рабочего», 1918, 11 сентября.
277 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 482,
278 ГАНО, ф. 501, on. 1, д. 1-а, л. 25.
278 Вл Молотов. Большевики Сибири в период гражданской войны, стр. 90
523

280 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 145—146
281 ГЛНО, ф. 501, on. 1, д. 5, лл. 128—129.
282 «Забайкальская новь», 1918, 14 ноября.
283 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. Ill, л. 1.
284 «Сибирскки рабочий», 1919, № 9.
285 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 152.
288 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 111, л. 94-об.
287 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 49, л. 66.
288 Там же, д. 9, л. 173.
289 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 20, л. 5. ’ ,
290 ЦГАОР, ф. 1700, on. 1, д. 20. л. 30
291 ГАТО, ф. р-212, on. 1, д. 28, л. 90.
292 ЦГАОР, ф. 296, оп. 2, д. 12, л. б-об.
293 ЦГАОР. ф. 147, оп. 10, д. 9, л. 173.
294 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 59, л. 49.
293 ЦГАОР, ф. 3117, on. 1, д. 62, л. 2.
296 Д. С. Жирнова. Мрачные годы колчаковщины. — В сб.: Годы ог¬невые, годы боевые, стр. 64—65.
297 П. Ф. Москалев. Общество «Самодеятельность» — легальный центр подпольной работы большевиков. — В кн.: Годы огневые Красноярск, 1962, стр. 72—73.
298 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 43, л. 33.
299 Там же, д. 49, л. 23.
300 Там же, л. 13.
801 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 49,-л. 13.
302 Там же, л. 16.
303 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 9, л. 18.
308 Бурят-Монголия в борьбе за Советы, стр. 123.
303 ПАЧО, ф. 6495, оп. 2, д. 299, л. 7.
306 ПАЧО, ф. 6495, on. 1. д. 4, л. 37.
807 ГАТО, ф. р-1362, on. 1, д. 203, л. 80-об.
308 «Сибирская речь», 1918, 8 сентября.
309 ИМЛ. архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 25, д. 1. лл. 13—14
310 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 25. д. 1, л. 15.
К ГЛАВЕ ТРЕТЬЕЙ
1 «Красноармеец», 1918, 29 нюня.
2 ЦГАОР, ф. 176, оп. 5, Д. 588, л. 2.
3 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. Ill, л. 94.
4 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 824, лл. 3—4.
5 Там же, оп. 6, д. 319, лл. 12—13.
8 А. И. Резниченко. Начало гражданской войны в Сибири. Борьба большевиков против меньшевистско-эсеровской буржуазной диктатуры 1918 года. — В кн.: Боевые годы. Новосибирск, 1959, стр. 57.
7 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 632, л. 4.
8 «Известия» ВЦИК, 1918, 23 июня
9 «Пролетарий», 1918, 16 июня.
10 ЦГАОР, ф. 147, оп. 9, д. 31, л. 79.
11 «Известия» ВЦИК, 1918, 23 июня
524

12 «Пролетарий». 1918, 16 июня.
13 ЦГАОР, ф. 147. оп. 9, д. 31. л. 79.
14 «Дело Сибири», Омск. 1918, 20 июня.
15 «Заря», 1918. 30 июня.
16 «Известия» ВЦИК, 1918, 27 июля.
17 «Дело Сибири» .Омск, 1918, 30 июня. , . ‘ ‘
” Там же, 1918, 12 июля.
19 «Заря», 1918. 2 июля.
20 «Известия» ВЦИК. 1918, 27 июля.
21 «Дело Сибири». Омск, 1918, 26 июня
22 ЦГАОР. ф. 1235, оп. 93. д. 133. л. 3.
23 «Профессиональное образование», 1927, № 33(187), стр. 16.
24 «Свободный край», 1918, 23 июля.
25 ГАОО, ф. 274, on. 1. д. 1, л. 119. ‘
23 ГАОО. ф. 274. on. 1. д. 1, л. 66.
27 «Пролетарий», 1918, 16 июня.
23 Там же.
29 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 60.
30 М. В. Наумов. Омские большевики в авангарде борьбы против белогвардейцев и интервентов, стр. 42.
31 «Правда». 1918, 13 июля.
32 ЦГАОР. ф. 176, оп. 3, д. 7, л. 27.
33 «Сибирская речь», 1918, 13 июля.
34 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 136.
35 «Сибирская речь». 1918, 17 июля.
36 «Заря», 1918, 17 июля.
37 «Новая Сибирь», Иркутск, 1918, 16 ноября.
33 «Дело рабочего», Красноярск, 1918, 3 ноября.
39 «Свободный край», 1918, 17 октября.
40 «Воля Сибири», Красноярск, 1918, 20 сентября.
41 Там же.
42 «Дело Сибири», 1918. 24 сентября.
43 «Рабочий путь», 1918. 22 сентября.
44 ЦГАОР, ф. 148, on. 1, д. 9. л. 10.
45 «Новая Сибирь», 1918. 16 ноября.
44 ЦГАОР. ф. 161, on. 1. д. 145. лл. 11 — 12.
47 Там же, л. 14
— 43 Там же, л. 15.
49 ПАНО, ф. 5. оп. 2. д. 868. л. 3.
50 ИМЛ. архив сектора ИГВ, ф. 6. оп. 5, п. 5, д. 18, л. 7.
51 Годы огневые. Сборник воспоминаний. Красноярск, 1962. стр. 34.
82 К. П. Ларозе. Большевистское подполье. — В кн.: В огне революции я гражданской войны. Омск, 1959, стр. 149; Д. П. Дол беж к ин. В тис¬ках реакции. Там же. стр. 133.
33 ЦПА ИМЛ. ф. 70, оп. 3, д. 653, л. 13.
54 ЦПА ИМЛ. ф. 70. оп. 3, д. 653, лл. 21—22
85 Там же, л. 24. Воспоминание В. А. Батурина.
33 ЦПА ИМЛ. ф. 70, оп. 3. Д. 653, л. 27.
S7 ИМЛ, архив сектора ИГВ. ф. 3. оп. 2. п. 12. л. 22.
63 ИМЛ. архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2. п. 2, д 14.
» ПАОО. ф. 19. оп. 24, д. 112. л. 3.
525

60 ЦГАОР, ф. 143, on. 1, д. 22, л. 137.
«’ ЦГАОР, ф. 827, оп. 5, д. 40. л. 32.
62 Там же, д. 30, л. 25.
03 ЦГАОР, ф. 148, on. 1. д. 22, л. 137, .
64 Там же, ф. 827, оп. 5, д. 40, л. 96.
« ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 868, л. 4.
60 Там же, л. 6.
67 ИМ Л, архив сектора И ГВ, ф. 3, оп. 3, п. 17. д. 5, л. 13.
“ ЦГАОР. ф. 827, оц. 5. д. 40, л. ПО.
89 ПАТО, ф. 4204, on. 1, д. 46. л. 15.
70 ЦГАОР, ф. 148, on. 1. д. 21, л. 115.
71 ЦГАОР, ф. 827, оп. 5, д. 40, л. 110.
п ЦГАОР, ф. 146, on. 1, д. 21. л. 115.
53 «Новая Сибирь», 1918, 26 ноября.
74 «Рабочий путь», 1918, 1 сентября.
75 «Дело рабочего», Красноярск, 1918, 1 сентября.
76 Там же, 1918, 3 октября.
77 «Рабочий путь», Тюмень. 1918, 19 октября.
78 Там же.
79 «Рабочий день», 1918, 23 октября.
80 «Свободное слово», Тюмень. 1918, 29 сентября.
81 «Рабочий день», Тюмень. 1918, 18 октября.
87 Там же, 1918, 19 октября.
83 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 9, л. 101.
84 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 3. оп. 2, п. 17, д. 10, л. 9.
85 «Профессиональное движение». Орган Сибирского областного бюро ВЦСПС, 1924, № 2(92), стр. 19—20.
88 «Рабочий путь», 1918, 14 июля.
87 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 342—344
88 ЦГАОР, ф. 1235. оп. 93. д. 30, л. 77.
89 ЦГАОР, ф. 161. on. 1, д. 123. л. 28.
90 Там же.
91 Там же, лл. 3—5.
82 ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 123, л. 13.
93 Там же, л. 24.
91 Там же.
95 «Дело», Иркутск. I918, 13 октября.
98 «Земля и труд». Курган, I918, 8 августа.
97 ГАТО, ф. р-9с, on. I, д. 101, л. I.
98 «Сибирская жизнь», № 32, 1918, август.
99 ИМЛ. архив сектора ИГВ, ф- 3, оп. 2, п. 3, д. 8.
100 М. Н. Журавлев, Г. Н. Ю д ахи н. Большевики Новонг.колаеа- ска в период иностранной военной интервенции и гражданской войны. Новосибирск, 1963. стр. 17.
101 ЦГАОР, ф 176, on. 1, д. 113, л. 6.
|<к «Сибирская жизнь», 1918, 24 августа. 103 ПАНО, ф. 5. оп. 3, д. 219, л. 41. 104 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 93. 105 ЦГАОР. ф. 4886. on. 1, д. 8, л. 53. 198 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1334. л. 12. 107 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 346—348 526 108 Бердникова. Гражданская война и интервенция в Сибири. Крат¬кая хронология основных событий. Новосибирск, 1939. стр. 35. 109 «Жизнь Алтая», Барнаул, 1918, 8 сентября. по Д. П. Дол беж к нн. В тисках реакции. - В кн,: В огне революции и гражданской войны, стр. 136. «Рабочая жизнь», Омск, 1918, 13 октября. 112 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 89, 107—108. 113 ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 106, л. 6. 114 ГАНО. ф. 501, on. I. д. 1, л. 4. 115 Там же, д. 3, л. 151. 116 «Сибирская жизнь», 1919, № 2. 1,7 ЦГАОР, ф. 161, on. I, д. 104, л. 3. 118 Борьба за власть Советов в Томской губернии,-стр. 394. 119 ЦГАОР, ф «61. on. 1. д. 57. лл. 56-58. 120 «Свободный край», 1918, 17 октября. 121 «Дело рабочего», 1918, 7 ноября. 122 Там же, 1918, 17 ноября. 123 ЦГАОР, ф. 179, оп. 2, д. 21, л. 81. 124 Там же, д. 3, лл. 71—72. 125 ЦГАОР, ф. 179, оп. 2, д. 3, лл. 71—72. 126 Там же, л. 87. 127 ЦГАОР. ф. 148, on. 1, д. 98, лл. 45—46. 128 ЦГАОР, ф. 170. on. 1. д. 7, лл. 3—5. 129 Там же, лл. 6—7. 130 ЦГАОР, ф. 148, on. 1, д. 98. л л. 34—35. 131 Там же, л. 17. 132 Там же. 133 ЦГАОР. ф. 148, on. 1. д. 98, лл. 23—27. 134 Там же, л. 17. 135 ЦГАОР, ф. 148, on. 1, д. 98, лл. 23—27. 136 Там же. 137 Там же, л; 16. 138 ЦГАОР. ф. 148. on. 1, д. 98, л. 58. 139 Установление Советской власти в Кузбассе (1917—1919 гг). Сборник документов. Кемерово, 1957, стр. 273—274. 140 ГАТО, ф. 817, on. I, д. 27, лл. 11—12. 141 Там же, л. 4. 142 ЦГАОР, ф. 148, on. I. д. 92, л. 62. 143 Там же, лл. 61—62. 144 «Профессиональное движение», 1924, № 4(34), стр. 22. 145 «Известия» ВЦИК, 1918, 8 октября. |4в ГАТО, ф. 1362, on. I, д. 97, л. I, 147 Там же, л. 5. 148 ЦГАОР. ф. 1437, on. 1, д. 66, л. 1. 149 ГАНО, ф. 501, on 1, д. 24. л. 3. 1,0 Там же. 111 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 364. 152 «Профессиональное движение», 1924, № 8(38), стр. 22. 153 ГАТО, ф. 1362, on. 1. д. 87, л. 24. 154 ЦГАОР. ф. 148, on. 1, д. II, л. 73. 185 ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 64, л. 19. 527 158 «Дело», Иркутск. 1918, 17 сентября. 187 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 102, л. 10. 158 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 64, л. 20. 158 Там же, д. 102, л. 3. 160 «Свободный труд», 1918, 17 октября. 161 Там же, 1918, 22 октября. 162 ЦГАОР, ф. 253, on. 1. д. 66. л. 180. 163 ЦГАОР, ф. 148, on. 1, д. 11, л. 19. • 164 «Свободный край», 1918, 7 ноября. ЦГАОР, ф. 161, on. 1. д. 64. л. 18. 168 Там же. л. 19. 167 «Свободный край», 1918, 24 сентября. 188 ЦГАОР, ф. 148, on 1, д. 11, л. 74. 169 ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 138, л. 4. 170 Там же, лл. 5—7. 171 ЦГАОР, ф. 161. on. 1, д. 145. л. 199. 172 Там же, л. 24. 173 Там же, л. 2. 174 ЦГАОР. ф. 161, on. 1. д. 145, лл. 10—11. 175 Там же, л. 12. 176 Там же, д. 146, л. 27. 177 «Заря», Омск, 1918, 9 октября. 178 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 483. 179 «Дело рабочего», Красноярск, 1918, 10 октября. 1110 ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 145, л. 28 181 Там же, лл. 32—38. 182 Документы героической борьбы. Красноярск, 1959, стр. 7. 183 Установление Советской власти в Кузбассе, стр. 288—289. 184 ЦГАОР, ф. 148. on. 1, д. 98, лл. 85-86. 185 ГАТО, ф. р-96, on. 1, д. 83, л. 10. 188 ГАТО, ф. 1362, on. 1, д. 83, л. 15. 187 ЦГАОР, ф. 148, on. 1, д. 98, лл. 85-86. 188 ЦГАОР, ф. 148. on. 1, д. 98, л. 87. 188 Борьба за власть Советов в Томской губернии,, стр. 358—359 190 ЦГАОР, ф. 148, on. 1, д. 98, лл. 78—80. 191 Там же, лл. 85—86. 192 ЦГАОР, ф. 148. on. 1, д. 98. лл. 85-86. 193 Там же, л. 77. 194 Там же, л. 86. 195 ЦГАОР. ф. 178. on. 1, д. 1, лл. 28—31. 198 Установление Советской власти в Кузбассе, стр. 295. 197 ЦГАОР. ф. 179. on. 1. д. 1. л. 10. 198 ГАТО. ф. р-168, on. 1, д. 237. 199 ЦГАОР. ф. 1437. on. 1, д. 66, л. 9. 200 ЦГАОР, ф. 1437, on. 1, д. 75, лл. 4-5. 201 ЦГАОР, ф. 161. on. 1. д. 145, л. 104. 202 ПАНО, ф. 300. on. 1, д. 385, л. 10. 203 А. Г. Солод янки на. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаков¬щиной. стр. 36. 204 ЦГАОР, ф. 148. on. 1. д. 98. л. 82. 205 ЦГАОР, ф. 1437, on. I. д. 75, лл. 4—5. 528 206 «Свободный край». 1918, 22 октября. 207 ЦГАОР. ф. 148. он. 1, д. И. л. 19. 208 ЦГАОР. ф. 148, on. I. д. 11, лл. 70—72. 209 ЦГАОР. ф. 1437. on. 1. д. 75. л. 5. 310 «Сибирский край», Иркутск, 1918, 31 августа. . 311 А. И. Якубовский. В борьбе с белочехами. — В кн.: В огне ре¬волюции и гражданской войны, стр. 100. 312 «Железнодорожник», 1918, 13 августа. 213 В огне революции и гражданской войны, стр. 155. 2,4 ПАОО, ф. 19, оп. 24, д. 120, л. 5. 215 Там же, д. 122, л. 31. 2,6 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 3, п. 5, д. 5, л. 5. 213 Там же, п. 10, д. 14, л. 18. 3,8 ИМЛ, архив сектора ИГВ, п. 5, д. 9, л. 23. 219 Там же, оп. 2, п. 5, д. 5, л. 5. 220 С Г. Ч е р е м н ы х. Забастовка омских железнодорожников. — В кн.; В огне гражданской войны, стр. 109—114. 221 ГАОО, ф. 603, on. 1, д. 2. л. 42. 323 ПАОО, ф. 19, оп. 24. д. 35, л. 20. 223 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2, п. 5. д. 9, л. 23. 224 Там же, п. 1, д. 10, л. 5. 225 ГАОО, ф. 203, on. 1, д. 29, л. 5. 236 В борьбе с контрреволюцией. Сборник документов Омск. 1959, стр. 61—62. 227 С Г. Ч е р е м и ы х. Забастовка омских железнодорожников — В кн.: В огне революции и гражданской войны, стр. 111. 228 Э. А. Реп ер наш. Омские железнодорожники в 1918 г. — В кн.: В боях за власть Советов. Омск, 1957, стр. 78—79. 229 Гражданская война в Сибири и Северной области. М.—Л., 1927, стр 422. 230 «Дело», Иркутск, 1918, 27 октября. 281 ЦГАОР, ф. 1437, on. 1, д. 75, л. 15. 232 Там же, л. 17. 233 Там же, л. 19-об. 234 Там же, л. 18. 235 ЦГАОР, ф. 1437, on. 1. д. 75. л. 18. 236 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 112. 237 ЦГАОР, ф. 176, оп. 3, д. 7. л. 143. 238 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2, п. 5, д. 6, л. 3. 239 Вл. Молотов. Большевики Сибири в период гражданской войны (1918—1919 гг.), стр. 55. 240 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2, п. 5. д. 9, л. 24. 241 Там же, ф. 6, оп. 5, п. 4, л. 24. , 242 ЦГАОР, ф. 1437, on. 1, д. 75, л. 46. 243 М. В. Н а у м о в. Омские большевики в авангарде борьбы против белогвардейцев и интервентов, стр. 48—49. 244 ЦГАОР, ф. 1437, on. 1, д. 75, л. 52. 246 В борьбе с контрреволюцией. Омск, 1959, стр. 64. 248 Там же, стр. 66. 247 ГАОО. ф. 239, on. 1, д. 862, л. 201. 248 В огне революции и гражданской войны, стр. 114. 34 в А Кадсйкнн 529 249 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2, п. 10, д. 14, л. 18. В. Н. Журавлева. 250 ЦГАОР, ф. 1437, on. 1, д. 75, л. 52. 251 Там же. 252 ЦГАОР, ф. 239, on. 1, д. 862, л. 201. 283 ЦГАОР, ф. 1437, on. 1, д. 75, л. 41. 2И ГАТО. ф. 154, on. 1, д. 1, лл. 4—9. 255 ЦГАОР, ф. 1437, on. 1, д. 75. л. 56. 250 ЦГАОР, ф. 148, on. 1, д. 22, л. 132. 257 Там же, л. 138. 258 ЦГАОР, ф. 148, on. 1, д. 22, л. 235. 259 «Дело рабочего», 1918, 3 ноябоя. 280 ЦГАОР, ф. 148, on. 1, д. 22, л. 273. 261 Там же. 282 ЦГАОР, ф. 4886. on. 1, д. 36. лл. 5—6. 283 ЦГАОР, ф. 1437, оп. 2, д. 19, л. 9. 264 ГАТО, ф. 1362, оп. 3, д. 48, л. 33. 285 ЦГАОР, ф. 4886, on. 1, д. 36, л. 11. 288 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 146, л. 116. 287 ЦГАОР, ф. 149, on. 1, д. 19, лл. 173—174. 288 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 145, л. 179. 289 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 144, лл. 49—50. 270 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 144, л. 53. 271 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 4, д. 10, л. 64. 272 Освобождение Сибири от Колчака. Новосибирск, 1939, стр. 36. 273 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 381—382. 274 ЦГАОР, ф. 147, оп. 15, д. 25. л. 16. 275 Там же, лл. 16—17. 278 Годы огневые. Сборник воспоминаний. Красноярск, 1962, стр. 35. 277 Там же. 278 А. С. Г е д л и н. Красноярские подпольные комитеты большевиков.— В кн.: Годы огневые, стр. 61. К ГЛАВЕ ЧЕТВЕРТОЙ 1 ЦГАОР, ф. 148, on. I, д. 4, л. 88. 2 ГАТО, ф. 1362, on. 1, д. 87, л. 40. 3 «Наше дело», 12 ноября 1919 г. 4 Я. Кальнин. Труд при белых.—«Сибирские огни», 1929. № 3. 8 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 111, л. 55. 8 «Наш путь», 1919, 26 июля. 7 Там же, 1919, 5 июля. 8 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 198, л. 33. 9 «Голос рабочего», 1919, Xs 2. 10 ЦГАОР, ф. 176, оп. 3, д. 14, л. 27. 11 «Наша заря», 1919, 24 мая. * 12 ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 19, л. 52. 13 «Заря», 1919, 26 января. 14 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 438, л. 14. 13 Там же, д. 433, л. 26. 530 ” Там же, л. 47. 17 Там же, л. 68. 18 ЦГЛОР, ф. 161, on. 1, д. 444—445. 19 «Наша заря», 1919, 15 мая. ЦГЛОР. ф. 161, on. I, д. 104. л. 3. 21 Там же, д. 198, л. 39. 22 «Слово», 1918, 28 ноября. 23 Там же, 1918, 20 декабря. 24 «Профессиональное движение», 1924, № 5, (35), стр. 25. 25 «Наш путь», 1919, 15 марта. 26 ЦГЛОР, ф. 147, оп. 8, д. 2-а, л. 113. 27 ЦГЛОР. ф. 147, оп. 8, д. 2-а. л. 44. 28 ЦГЛОР, ф. 161, on. 1, д. 158, л. 10. 29 С. А. Козлова. Труд и охрана труда в Сибири при Колчаке. В сб.: Из прошлого Сибири. Омск, 1917, стр. 42. 10 ЦГАОР, ф. 176, оп. 5, д. 1260, л. 4. 31 ЦГЛОР. ф. 161, on. 1. д. 310, л. 12. 32 «Сибирские огни», 1929, № 3, стр. 136. 33 ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 77, л. 1. 34 ЦГАОР. ф 161, on. 1, д. 445, л. 8. ‘ 35 «Наш путь», 1918, 25 декабря. 38 ЦГЛОР. ф. 147, оп. 8, д. 2-д, л. 29. 37 «Наш путь», 1919, 2 февраля. 38 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 146, л. 116. 39 ЦГЛОР, ф. 161, on. 1, д. 146, л. 116. 40 ЦГЛОР, ф. 147, оп. 8, д. 16, л. 219. 41 Красногвардейцы и партизаны. Сб. воспоминаний. Чита, 1957, стр. 74—75. 42 ПАЧО, ф. 6495, on. 1, д. 14. лл. 222—223. 43 Там же, д. 29, лл. 42—43. 44 Там же. 45 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 685, л. 55. 46 Д. Уорд. Союзная интервенция в Сибири, стр. 122. 47 Д. Уорд. Союзная интервенция в Сибири, стр. 123. 48 «Народная свобода». 1919, 29 марта. 49 «Вестник Томской губернии», 1919, 2 апреля. 50 Д. Уорд. Союзная интервенция в Сибири, стр. 126. 61 «Правда», 1919, 17 мая. 52 ЦГЛОР, ф. 236, on. 1, д. 228-6, л. 70. 53 ЦГАОР, ф. 161, on. 1. д. 438, л. 70. 54 ГАКК. ф. 1800, on. I, д. 415, л. 50. “ ЦГЛОР. ф. 147, оп. 8. д. 2-6, л. 172. 58 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 25, д. 1, лл. 11 — 12. 67 ЦГАОР, ф. 4369, оп. 5. д. 400, лл. 3—4. 58 «Алтайская мысль», 1919, 29 июля. 59 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, n. 1, д. 9, л. 2. 60 ЦГЛОР, ф. 296, оп. 2, д. 12, л. 1. 61 ПАЧО, ф. 6495, on. 1, д. 27, лл. 97—98. 82 Годы огневые, годы боевые, стр. 173. 63 ЦГЛОР, ф. 161, on. 1, д. 97, л. 75. 64 ПЛИО. ф. 300, on. 1, д. 846, л. 7. 34* 531 “ ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 147-а. л. 108. 88 Там же, л. 100. 67 ЦГАОР. ф 161, on. 1, д. 97, л. 75. 88 ЦГАОР, ф. 161, оп. 1, д. 97. л. 88. 89 Там же, л. 90. 70 Там же, л. 91. 71 ЦГАОР, ф. 260, оп. 2, д. 3, л. 6. 72 «Сибирские огни», 1929, № 3, стр. 136. 73 ЦГАОР, ф. 236, on 1. д. 39-6, лл. 10-11. 73 ПАЙО, ф. 300, on. 1, д. 486, л. 21. 78 ЦГАОР. ф. 296, оп. 2, д. 12. л. 2. 78 ПАЧО, ф. 6495, on 1. д. 14, лл. 233—237. . 77 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 382 78 ЦГАОР, ф 176, on. 1, д. 71, л. 11. 79 ГАТО. ф. 810, on. 1, д. л. 8. 80 ЦГАОР. ф. 176, on. 1, д. 72. л. 7. 81 Там же. л. 19. 87 Там же. л. 11. 83 «Наш путь», 1919, 6 августа. 83 ЦГАОР. ф 1700, on. 1, д. 1. л. 9 —об. 85 ЦГАОР. ф. 161, on. 1, д. 271, л. 16 88 Там же. л. 5. 87 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8. д. 11, л. 46 88 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 271, л. 12. 89 ЦГАОР, ф. 1700, on. 1, д. 1. л. 6. 90 Там же, л. 14. 91 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10. д. 49, л. 39. 92 ЦГАОР. ф. 253, on. 1, д. 147-а. л. 350. 93 ЦГАОР, ф. 161, on. 1, д. 438, л. 19. 93 ЦГАОР, ф. 262, on. 1, д. 79. л. 127. 96 Горняки Сибири в революции, стр. 139. 96 ПАЙО, ф. 300, on. I, д. 731. л. 3. 97 Там же, лл. 5—6. 98 Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов, стр. 214. 99 ГАТО. ф. р-1380, on. 1. д. 22. л. 106 100 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 4. д. 24, л. 20. Выступление П. Г. Кринкнна 101 ПАНО, ф. 5. оп. 3, д. 92, л. 40. Выступление Е. Бердниковой. 102 ПАЙО, ф. 300, оп. 2, д. 75, л. 12. 103 ИМЛ. архив сектора ИГВ, ф. 3, оп. 2. п. 13, д. 15. 103 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 632, л. 8. 105 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1014. л. 24. 108 Там же, д. 632, лл. 7—8. 107 ПАТО, ф. 4204, on. 1. д. 46, л. 37. 198 «Советская Снбнрь», 1933, 22 декабря. 109 Н. Колмогоров. Восстание омских рабочих против Колчака 22 де¬кабря 1918 г. Омск, 1957, стр. 13—14. по Омск в дни Октября и установления Советской власти, cfp. 149 1.1 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 4, д. 24, л. 20. 1.2 ПАНО, ф 5, оп. 2, д. 631, л. 14. 532 113 ПАНО, ф. 5, оп 3, д. 182, лл. 7—8. Воспоминание А. Д. Шнейдера. 114 ПАОО, ф. 19. оп 24, д. 74. лл. 12—13. 115 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 4, д. 24. 116 М. В. Наумов. Омские большевики в авангарде борьбы против бе-логвардейцев и интервентов, стр. 65. 117 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 4, д. 24. Выступление П. Г. Крипкина. 118 «Народная свобода», 1919, 3 января. "» ЦГАОР, ф. 1437. on. I, д. 75, л. 127. 120 Там же, л. 135 — об. |!| Н, Г. Лазуткин. Воспоминания участника восстания. — В сб.: В боях за власть Советов, стр. 89. 122 Д. Уорд, указ, соч., стр. 100. 121 ЦГАОР, ф. 1437, on. 1, д. 75. л. 131—об. 124 ЦГАОР, ф. 1437, on. I, д. 75, л. 131. 128 «Земля и труд», Курган, 1918, 31 декабря. 128 ПАНО, ф. 5, оп. 4, д. 1438, л. 1. 127 Вл. Молотов. Большевики Сибири в годы гражданской войны, стр. 96. 128 ЦГАОР, ф. 147, оп. 6, д. 3-а, лл. 1—5. 122 П. Парфенов. Гражданская война в Сибири. М., 1924, стр. 75. • 130 В. Э л ь ц и н. Крестьянское движение в Сибири в период Колчака. — «Пролетарская революция», 1926, № 3, стр, 80. 131 Омск в дни Октября и установления Советской власти, стр. 154—155. ■ 132 Там же, стр. 149—150. 133 ЦГАОР. ф 147, оп. 8, д. 1, л. 82. 134 Документы героической борьбы, стр. 119. >38 ЦГАОР, ф 253. on. 1, д. 76, л. 323.
130 Там же, д. 75, л. 202.
137 ГАКК. Ф. 1777. on. 1, д. 5, л. 35.
138 Там же, л. 13.
138 Там же, л. 32.
140 ЦГАОР, ф. 253, on. I, д. 74, л. 30.
141 ГАКК, ф. 1777. on. 1, д. 5. л. 32.
142 Р. С. Карбач. Восстание иланских рабочих.— В сб.: Годы огневые. Красноярск, 1962, стр. 107.
143 ГАКК. ф. 1777. on. I, д. 5, л. 8.
144 Г. А. Васильев. Коммунистическая партия — организатор и руко¬водитель партизанского движения в Приенисейском крае в годы граждан¬ской войны и иностранной интервенции. Кандидатская диссертация Томск, 1958.
145 ГАКК. ф. 1777, on. 1. д 5, л. 31.
146 «Сибирская речь», 1918, 27 декабря.
147 Там же, 1919, 3 января.
148 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8. д. 16, л. 156.
149 ПАТО, ф. 4204, оп. 2, д. 47, л. 17; В огне революционных битв. Сб. воспоминаний. Томск, 1964, стр. 19.
150 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 632, л. 9.
131 ПАТО, ф. 4204, on. 1, д. 46, л. 37.
152 ЦГАОР, ф 147, оп. 8, д. 2 — 6, л. 6.
133 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1320, л. 4.
533

154 ПАТО, ф. 4204, on. 1. д. 46, л. 37.
155 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 2 — 6., л. 6.
158 ПАНО, ф. 5, оп 2, д. 1320, л. 4.
167 ЦГАОР, ф. 253, on. I, д. 88, л. 105 —об.
158 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 731, л. 67; ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 88. л. 104 — 06.
159 «Восточно-Сибирская правда», 1940, 5 марта.
160 Иван Николаевич Кудрявцев (1884—1938), горнорабочий, один из ор-ганизаторов ленской стачки 1912 г., в 1917—1918 гг. вел партийную и проф-союзную работу па Судженскнх копях, член Томского губернского комитета большевиков. После переворота арестЬван, бежал из Томской тюрьмы в сентябре 1918 г.
161 Горняки Сибири в революции, стр. 140.
182 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 731, л. 49.
103 Как мы боролись за власть Советов в Иркутской губернии, стр. 366.
184 ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 88, л. 105 —об
185 ПАИО. ф. 300, on. 1, д. 731. л. 24.
188 «Ленский шахтер», 1927, 23 июня.
187 ЦГАОР, ф. 176, оп. 3, д. 14. л. 212.
188 ПАКК, ф. 64. оп. 5. д. 53, л. 3.
189 ПАКК, ф. 64, on. I. д. 690. л. 2.
170 ПАКК, ф. 64. оп. 14, д. 33. л. 4.
171 ЦГАОР, ф. 827, оп. 5, д. 15, л. 6.
172 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 16, л. 349.
173 ПАКК, ф. 64, оп. 14, д. 44, л. 8. Воспоминание Ф. Я Бабкина.
178 ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 75, л. 58.
175 Документы героической борьбы, стр. 149—150.
178 ПАКК, ф. 64. оп. 5, д. 64, л. 4.
177 ПАКК, ф. 64, оп. 5, д. 437, лл. 48—58. Воспоминание С. Накладова.
178 Там же, д. 351, л. 65. Воспоминание М. Н. Метелевой.
179 «Народная свобода», 1919, 23 марта.
180 «Известия» ВЦИК, 1919, 17 мая.
181 ПАКК, ф 64. оп. 5, д. 321. лл. 4—5.
182 Ф. Я. Бабкин. На Красноярском севере —В сб.: Годы огневые. Красноярск, 1962, стр. 341.
183 ПАКК. ф. 64, on. 1, д. 920, л. 2.
184 ПАНО. ф. 5. оп. 2, д. 631, л. 17.
188 В. Молотов Большевики Сибири в период гражданской войны. (1918—• 1919 гг.), Омск. 1949, стр. 97.
188 Там же, стр. 98.
187 В огне революции и гражданской войны, стр. 156,
188 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 603, л. 4.
189 Там же, д. 1014, л. 8.
190 ЦГАОР. ф 296, оп. 2. д. 25, лл. 3—4.
191 Последние дни колчаковщины. Сборник документов. М,— Л., 1926.
ЦГАОР, ф 147, оп. 10, д. 20. л. 25.
193 ПАОО, ф. 19, оп. 25, д. 57, л. 1.
194 М. В. Наумов. Омские большевики в авангарде борьбы против белогвардейцев и интервентов, стр. 71—72
198 ЦГАОР. ф. 147, оп. 8, д. 34, л. 3.
198 ПАНО, ф. 5. оп 4, д. 1438, л. 9.
534

197 В борьбе с контрреволюцией, стр. 75.
199 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 631, л. 17.
199 Там же, оп. 4, д. 1438, л. 9.
290 Омские большевики в борьбе за власть Советов (1917—1919 гг.), р. 143.
501 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 582. лл. 65—66.
292 ПАОО, ф. 19. п. 25, д. 120, л. 11
203 ЦГАОР, ф. 147. оп. 8. д. 2-а. л. 57.
204 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 2-а. лл. 84—85.
295 ЦГАОР, ф. 14. оп. 8, д. 2-а, л.
296 ПАОО, ф. 19, оп. 25, д. 7, л. 11.
297 ЦГАОР, ф. 236, on. 1, д. 228-а, л. 80.
108 В борьбе с контрреволюцией, стр. 90.
799 ЦГАОР, ф. 236, on. 1, д. 317, л. 1.
2,9 Там же, л. 5.
*” ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 646, лл. 10—11.
212 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1013, л. 14.
273 Там же, д. 1014, л. 24.
214 Там же, д. 1513, л. 11.
216 В. Д. Вег мам. В борьбе за коммунизм. (К истории Томской орта- изации РКП(б)).— В кн.: Сборник воспоминаний «В огне революционных итв». Томск, 1934, стр. 142.
216 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 401.
117 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1515, л. 105.
218 Петр Клавдиевич Голиков (189Г-И936), член большевистской партии 1913 г., отбывал ссылку в Нарымском крае. В 1917 г. — председатель ко- итета Томского гарнизона. В 1918 г., будучи военным комиссаром во главе формированного отряда, выехал на семеновский фронт, был начальником паба Даурского фронта, командующим Нижнеудинским и Байкальским >ронтами. В декабре 1918 г. нелегально вернулся в Томск.
219 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 1515, л. 112.
229 Там же, л. 122.
221 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 400.
222 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 1496, л. 6.
223 ЦГАОР. ф. 147, оп. 8, д. 2-6, л. 50.
224 ПАТО, ф. 4204, оп. 2, д. 40, л. 4.
228 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 1515, л. 117.
229 М. Е. Плотникова. Николай Тимофеевич Байбородин. — В сб.з >орцы за власть Советов, Томск, 1959, стр. 39.
227 ПАКО, ф. 483, on. 1, д. 8. Воспоминание Л. В Ролико-Виноградова.
229 ПАНО, ф. 5 ои. 2, д. 899.
229 Там же, д. 907, л. 18.
239 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 907, лл. 7-8.
231 Ф. Е. Ж а р к е в и ч. Восстание Кольчуги неких шахтеров. — В кн.: ’.борник воспоминаний «За власть Советов». Кемерово, 1957, стр. 83.
232 В. Вихляние в. Кольчугинское восстание. — «Сибирские огни», 939, № 6.
233 Виталий Михайлович Кручина, член КПСС, с 1907 г., видный работ- ши Томской подпольной большевистской организации в период колчаков- пины.
234 Семен Михайлович Садырин (1873—1919), участник революции 1905—
535

1907 гг., отбывал нарымскую ссылку. После освобождения прибыл на стро-ительство химзавода в Щеглове. В 1918 г.— член Щегловского уездного Совета.
835 ПАНО, ф. 483, on. 1, д. 227. Воспоминание С. X. Дударева.
238 Там же.
237 ПАНО, ф. 5, оп. 4, д. 1092, л. 4; там же, on. 1, д. 602.
233 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 892, л. 48.
230 Там же, оп. 4, д. 1092, л. 4; ф. 5, оп. 2, д. 602, л. 24.
840 ПАНО. ф. 5. оп. 2, д. 899, л. 17.
241 ПАТО, ф. 4204, оп 4, д. 40. Воспоминание А. Колачева.
843 ПАНО. ф. 5. оп. 2, д. 907, л. 5.
243 За власть Советов. Кемерово. 1957, стр. 84—85.
244 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 907, лл. 17—18.
245 ПАНО, ф. 5, оп. 4. д. 907, л. 39
248 ГАКО, ф. 301, on. 1. д. 1, л. 56.
247 ПАКО, ф. 483, on. 1, д. 43, л. 1.
848 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 411.
242 Установление Советской власти в Кузбассе, стр. 337.
280 В. В и х л я н ц е в. Кольчугинское восстание. — «Сибирские огни». 1939, № 6.
881 «Кузбасс». 1926, 7 апреля.
852 ПАНО, ф. 5, оп. 2. д. 907.
263 Записки сибирских партизан. Новосибирск. 1961. стр. 38.
254 ПАНО, ф. 6, оп. 2, д. 899, л. 18.
255 «Ленинский шахтер», 1939, 8 апреля.
858 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 1629, лл. 20—21
257 Там же, д. 1523, л. 2.
858 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1523, л. 4—5.
289 «Алтайская мысль», 1919, 7 мая; ПАКК, ф. 64, on. I, д. 659, л. 2
280 «Красноярский рабочий», 1929, 30 июля.
281 ПАКК, ф. 64, оп. 5, д. 834, лл. 1—2.
282 Т. Ф а р к а ш. Деятельность подпольной организации венгерских ком-мунистов в Красноярске в 1919 г. — «Пролетарская революция», 1929, № 10 (93), стр. 100.
283 НМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 6, д. 23. Выступление А. С. Масленкина (Непомнящего).
284 ПАКК, ф. 64. on. 1, д. 667, л. 1.
285 Г. А. Васильев. Коммунистическая партия — организатор и руко¬водитель партизанского движения в Приеиисейском крае в годы граждан¬ской войны и иностранной интервенции. Кандидатская диссертация Томск, 1958.
288 ПАКК, ф. 64, оп. 5, д. 834, лл. 1—2.
287 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 16, л. 568.
868 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, д. 6, л. 7. Выступление Т. С. Фаркаша.
289 Документы героической борьбы, стр. 265—266.
870 В. П. Кузнецов. Восстание солдат в Красноярском военном город¬ке.— В кн.; Годы огневые. Красноярск, 1962, стр. 369.
271 Т. Ф а р к а ш, указ, соч., стр. 100.
878 ПАКК, ф. 64, оп. 5, д. 576, л. 104
273 ПАКК, ф. 64, on. 1, д. 690, л. 4. •
536

274 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5. п. 7, л. 23.
275 «Пролетарская революция», 1929, № 10 (93), стр. 96.
276 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 87, л. 2.
т «Алтайская мысль», 1919, 16 августа.
272 ЦГАОР, ф. 236, on. I, д. 1-а, л. 9.
279 isBecTHHK Томской губернии», 1919, 29 января.
280 ЦГАОР, ф. 236, on. 1. д. 20-6.
281 ЦГАОР, ф. 253. on. 1. д. 147-а, л. 10 —об.
282 Ю. П. А р т а м о ш и н. Борьба Коммунистической партии за упроче¬ние военно-политического союза рабочего класса и трудового крестьянства в период разгрома первого похода Антанты. Кандидатская диссертация. М„ 1955.
283 Партизанское движение в Сибири. Т. 1. Приеннсейский край. М. — Л., 1925, стр. 162.
284 В. И. Л е н и н. Соч., т. 38, стр. 393.
285 В. И. Ленин. Соч., т. 38, стр. 393.
К ГЛАВЕ ПЯТОЙ
1 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 129, л. 115.
2 ГАТО, ф. 1. on. I, д. 115, л. 20.
3 «Труд», 1919, 9 февраля.
4 ЦГАОР. ф. 159, on. I, д. 292. л. I.
5 ГАОО, ф. 1111, on. 1, д. 55, л. 2.
8 «Речь Алтая», 1919, 5 июля.
7 ЦГАОР, ф 176, on. 1, д. 80, л. 61.
8 Омские большевики в борьбе за власть Советов. Омск, 1952, стр. 134—135.
9 ЦГАОР. ф. 131, on, 1, д. 156-6, лл. 1—2.
ЦГАОР, ф. 131. on. I, д. 247, л. 2.
11 ГАТО, ф. 1362, on. 1, д. 50, л. 13.
12 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 249, л. 2.
13 ТйМ Т4СР П .4
14 ГАОО, ф. 2, on. 1, д. 215, лл. 59—60.
16 ГАОО, ф. 715, оп. 7, д. 22, лл. 63—64.
18 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 82, л. 21.
17 Там же, л. 26.
18 ЦГАОР, ф. 1561, on. I, д. 234, л. 2.
18 ЦГАОР. ф. 1561, on. 1, д. 231, л. 2.
20 Там же, д. 234, л. 20.
21 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 395. лл. 3—4.
22 «Омский вестник», 169, 170, 1918, август
23 ЦГАОР, ф. 156), on. 1, д. 476, л. 84.
24 Там же. л. 104.
25 Там же, л. 105.
28 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 476, л. 81.
27 Там же, д. 465, л. 24.
28 Там же, д. 366, л. 4.
29 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1. д. 261, л. 2.
30 Там же, д. 373, л. 3.
537

31 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 373, л. 5.
32 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 378, л. 54.
33 Там же, д. 394, л. 13.
34 Там же, лл. 19—20.
33 ЦГАОР. ф. 1561, on. 1. д. 394, л. 24.
30 Там же. д. 423, лл. 4—5.
37 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 425, лл. 29—30.
38 Там же, д. 423, л. 5.
39 Там же, д. 418, л. 1.
49 ЦГАОР, ф. 3497, on. 1, д. 5, л. 11 — об. .
41 Там же, л. 37.
42 ЦГАОР, ф. 3497, on. 1. д. 5, л. 66.
43 ЦГАОР, ф. 1561, on. I. д. 93. л. 3.
44 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 156, л. 31.
45 Там же, л. 28.
46 ЦГАОР, ф 149, оп. 7, д. 43, л. 46.
47 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д, 147, лл. 12—13.
48 Там же, л. 14.
49 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1. д. 145, л. 145.
50 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 131, лл. 45—46.
51 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 181, лл. 45—46.
52 Там же. л. 47.
63 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 392, л. 1. Воспоминания Е. Т. Марутко. Евста¬фий Тимофеевич Марутко (1881—1942), котельщик депо ст. Красноярск, в ’917 г. — начальник штаба Красной гвардии станции Красноярск, член большевистской партии с 1917 г.
54 Василий Александрович Уланов — слесарь Красноярских железнодо¬рожных мастерских, в 1917 г. — инструктор по обучению отрядов Красной гвардии. Вступил в РСДРП (б) в феврале 1917 г.
85 Славное сорокалетие. Красноярск, 1957, стр. 225.
58 Годы огневые, годы боевые, стр. 130.
87 Г. Д. Большаков. Коммунистическая партия — вдохновитель и ор-ганизатор партизанского движения в Восточной Сибири в период военной ннтепвенцин и гражданской войны. Кандидатская диссертация.
88 ПАКК. ф. 64, on. I. д. 18, лл. 13—14.
89 Г. Л. Васильев. Коммунистическая партия — организатор и руко¬водитель партизанского движения в Приенисейском крае в годы граждан¬ской войны и иностранной интервенции. Кандидатская диссертация. Томскт 1958.
60 ПАКО, ф. 483, on. 1, д. 5. Воспоминания Р. Т. Тагаева.
91 В. И. Бачарникова. Партизанское движение в Омской области в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции. Омск, I960, стр. 19.
82 М. П. Богданович (Волгин) в 1919 г. возглавлял армейский Со¬вет Шиткинского фронта.
83 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1520, л. 5.
84 Там же.
88 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 2-а, л. 121.
66 ПЛИО, ф. 300, on. 1, д. 871, лл. 62—65.
87 «Народная Сибирь», 1919, 8 мая.
88 ЦГАОР, ф. 148. on. 1. д. 22, л. 47.
538

69 «Правда», 1919, 17 мая.
70 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 2-а, л. 58.
71 ПАНО, ф. 5, оп. 4. д. 1449, лл. 25—29.
72 ЦГАОР. ф. 148, on. 1. д. 22, л. 315.
73 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 152.
74 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 914, л. 28.
76 «Вестник Славгородского земства», 1918, 30 августа.
76 Там же.
77 «Сибирская речь»? 1918, 8 сентября.
78 ПАНО, ф 5. оп. 2, д. 914, л. 28.
70 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 153.
80 Борьба за власть Советов на Алтае, стр. 224—225.
81 НМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 4, д. 24, л. 15. Выступление
П. Г Кринкина. „
82 Борьба трудящихся за установление Советской власти на Алтае. Сб. документов. Барнаул, 1957, стр. 223.
83 НМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 25, д. I, л. 8
м ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 234, л. 5.
85 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 159.
“ Д. К. Шелестов. Борьба за власть Советов па Алтае. М.. 1959. стр. 97.
87 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 631, л. 4.
88 В. Г. Мирзоев. Партизанское движение в Западной Сибири. Ке¬мерово, 1957, стр. 22.
89 Борьба за власть Советов на Алтае, стр. 256—257.
90 ЦГАОР, ф. 3497, on. I, д. 5, л. 69.
91 ЦГАОР, ф. 1561, on. I, д. 234, л. 69 —об.
02 ЦГАОР, ф. 1437, on. 1, д. 113-а, л. 100.
93 В борьбе с контрреволюцией. Сб. документов. Омск, 1959, стр. 55—56; М. В Н а у м о в. Омские большевики в авангарде борьбы против бело¬гвардейцев и интервентов, стр. 54.
94 Г. А. В а с н л ь е в. Коммунистическая партия — организатор и руко-водитель партизанского движения в Приенисейском крае в годы граждан¬ской войны и иностранной интервенции. Кандидатская диссертация Томск, 1958.
99 ЦГАОР, ф. 4886, on. I, д. 6, л. 2.
98 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 754, л. 9.
97 ГАТО, ф. 166, on. 1, д. 48, л. 42.
98 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 370.
99 ЦГАОР, ф. 179, оп. 2, д. 4, л. 4.
|к‘ Установление Советской власти в Кузбассе, стр. 298.
101 Петр Иванович Трухпицкий — типографский рабочий, участник Том¬ской подпольной большевистской организации, накануне Чумайского вос¬стания прибыл для связи в с. Тисуль.
102 За власть Советов. Сб. воспоминаний. Кемерово. 1957, стр. 137.
103 ЦГАОР. ф. 166, on. 1, д. 28, л. 43.
104 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 2-6, л. 3.
106 ПАТО, ф. 4204, on. 1, д. 46, л. 74.
«» ПАТО, ф. 4204, on. 1, д. 46. лл. 21—23.
107 ПАКО, ф. 488, on. 1, д. 23.
Николай Григорьевич Ковальногов—учитель, член Томской подполь-
539

ной большевистской организации, в октябре 1918 г. прибыл в село Марь- евку для связи. , •
|<й ГАТО, ф. 64, on. 1, д. 22, лл. 36-37. 110 ГАТО. ф. 166, on. 1, д. 48. л. 41. 111 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр 368. 112 ГАТО, ф. 1362, оп. 3, д. 303, л. 2. 113 «Воля Сибири», Красноярск, 1918, 7 ноября. 114 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 383—384. "» ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 921, л. 2. 118 «Сибирские огни», 1929, № 6, стр. 141. 117 «Партизанское движение в Сибири». Т. 1, стр. 17. 118 Там же, стр. 31. '*• «Сибирские огни», 1929, № 6, стр. 142. 120 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 16, л. 4. ,21 «Труд», 1918. 5 ноября. 122 ЦГАОР, ф. 258, on 1, д. 88, л. 112. 123 Там же, л. 113. ■ 124 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 964, л. 5. 125 ПАНО, ф. 5, оп. 2. д. 921, л. 6. 128 Н. К. Обухов. Восстание крестьян Минусинского уезда. — В сб.: Годы огневые, Красноярск, 1962, стр. 113. 127 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 920, л. 8. 128 ЦГАОР, ф. 253, on. 1. д. 88, л. 108. 129 Там же, л. 103 — об. 130 Там же, л. ПО. 131 ЦГАОР, ф. 258, on. 1, д. 88. л. 370. 132 Там же, л. 111—об. 133 Там же, л. 151—об. 134 «Правда», 1919, 14 июня. 135 ПАКК, ф. 64, оп. 5, л. 576 138 ЦГАОР. ф. 176, оп. 3, д. 14, л. 335 —об. 137 В. Г. Яковенко. Записки партизана. М. — Л., 1925, стр. 23. Васи¬лий Григорьевич Яковенко—крестьянин села Тасеево. Член большевист¬ской партии с 1917 г. В первый период Советской власти работал в волост¬ном Совете. В 1919—1920 гг. был начальником штаба партизанской армии, а затем председателем армейского совета Северо-Канского партизанского фронта. С 1922 г.— нарком земледелия РСФСР. 138 В. Г. Яковенко, указ, соч., стр. 23—24. 139 ГАКК. ф. 1777, on. I. д. 5, л. 36. 140 Михаил Иванович Бородин — казак, унтер-офицер, один из органи¬заторов Советов в Акшинском уезде, участник боев против семеновских банд. После освобождения Читы — член правительства ДВР. Николай Яковлевич Семенихин в 1915 г. работал на Путиловском заво¬де в Петрограде, в мае 1917 г. вступил в партию большевиков. Участник штурма Зимнего дворца. С декабря 1917 г. — рабочий ст. Борзя. Никандр Никифорович Раздобреев — командир летучего партизанского отряда. Погиб летом 1919 г. • Степан Сидорович Киргизов — прапорщик, член исполкома Забайкаль¬ского Совета, в 1919—1920 гг. начальник штаба партизанских отрядов Во¬сточного Забайкалья. 141 ПАЧО, ф. 6495, on. 1, д. 24, л. 37. 540 ,4- Там же, д. 27, лл. 119—120. Николай Николаевич Шитов- токарь Читинских железнодорожных мастерских. 43 Дальистпарт. Книга 2. Владивосток, 1924, стр. 201—202. 144 ЦГАОР, ф. 253, on. I, д. 78, л. 70. 148 ЦГАОР. ф. 253. on. 1, д. 76, л. 512. 146 Там же, д. 77, л. 125. 147 Там же, л. 314. 148 ЦГАОР, ф. 176, оп. 3. д. 14, л. 219 —об. ,4S М. Е. Плотников а. Боевые действия партизан Причулымья на территории Томской губернии в 1918—1919 гг. — В сб.: Боевые годы. Но¬восибирск, 1959, стр. 202. 180 ЦПА ИМЛ, ф. 70, оп. 3, д. 670, л. 1. Воспоминание С. Кровельщи- кова. 151 ПАНО, ф. 5, оп. 2. д. 1526, л. 9. 162 М. Е. Плотникова. Партизанское движение в Томской губернии в 1918—1919 гг. — В кн.: Труды научной конференции Томского государ¬ственного университета, посвященной 350-летию города Томска. Томск, 1957, стр. 92. 153 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 1526, л. 31-35; д. 1496, л. 9. 164 ПАТО. ф. 4204, оп. 2, д. 4, л 57. 165 ЦПА НМЛ, ф. 70, оп. 3, д. 670, л. 2. Воспоминание С Кровель- щикова. 154 ПАНО, ф. 5, оп. 2. д. 1528, л. 34. !Б7 ГАОО, ф. 2с, on. 1, д. 215, л. 43. 168 ПАОО. ф. 19, оп 25, д. 120, л, 11. ,и ЦГАСА. ф. 4, оп. 2, 8. 202. л. 3. Артемий Иванович Избышев — крестьянин села Седельниково, в 1918 г. возглавлял здесь волостной Совет. В декабре 1918 г. сформировал партизанский отряд. Геройски погиб 28 июня 1919 г. М1 В огне революции и гражданской войны, стр. 172. 162 Григорий Федосеевич Захаоепко — рабочий железнодоржных мастер¬ских, член Омской подпольной большевистской организации. В отряде А. И. Избышева был комиссаром. 163 За власть Советов. Новосибирск, 1947, стр. 154. 164 В борьбе с контрреволюцией, стр. 102. 1(й В огне революции и гражданской войны, стр. 150. 166 Как мы боролись за власть Советов в Иркутской губернии, стр. 468. 187 Б. Ш у м я ц к и й. В большевистском подполье при Колчаке. — «Си-бирские огпп», 1933, № 7—8, стр. 161. 168 Партизанское движение в Западной Сибири. Новосибирск, 1959, стр. 119. |Б® Из истории гражданской войны в СССР. Т. 2. Сб. документов. М., 1951, стр. 285. ”в Сергей Васильевич Абрамов — крестьянин с. Ново-Мнхайловка. Ко¬мандир Северного партизанского отряда в Тарском уезде. 17' ЦГАОР. ф 236. on. 1, д. 41, ч. L л. 11. 172 ЦГАОР, ф 147, оп. 8. д. 34. л. 137. 173 ЦГАОР. ф. 236, on. 1, д. 41, л. 295. 174 М В. Н а у м о в. Омские большевики в авангарде борьбы против бе¬ логвардейцев и интервентов, стр. 79. 178 ГАОО, ф. 175, он. 7, д. 228, лл. 213—214. 541 176 В боях за власть Советов, стр. 108. 177 Ефим Мефодиевич Мамонтов — крестьянин, унтер-офицер, в 1917 г., делегат I Всероссийского съезда Советов. Талантливый руководитель пар¬тизан, после объединения отдельных отрядов — главнокомандующий пар¬тизанской армией Западной Сибири. Игнатий Владимирович Громов (Мамонов)—председатель Каменско¬го уездного Совета, один из организаторов большевистских ячеек и пар¬тизанских отрядов в уезде, командир корпуса партизанской армия За¬падной Сибири. Гавриил Семенович Ивкин — рабочий-металлист Путиловского завода, руководитель Зиминской подпольной организации. Кондратий Никифорович Брусенцов — участник революции 1905 г., член одного из Советов на Урале, активный участник зиминского вос¬стания. 178 М. И. С т и ш о в. Большевистское подполье и партизанское движение в Сибири, стр. 128. 179 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 1-6, л. 38. 180 П. Чау зов—член Зиминской подпольной большевистской органи¬зации, командовал Северным Приобским отрядом. 181 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 1-6, л. 117. ,8! За власть Советов. Новосибирск. 1947, стр. 79. Федор Архипов — большевик, учитель, бывший прапорщик, в 1919 г. возглавлял на .Алтае партизанский главный штаб. 183 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 188—189. 184 Рогов Г. Ф. — житель с. Жуланиха Барнаульского уезда. В 1919 г. возглавлял партизанский отряд, действовавший под анархистским знаме¬нем. В 1920 г. поднял антисоветское выступление, разгромленное затем частями ВЧК в июле 1920 г. 185 Матвей Иванович Ворожцов («Анатолий») — рабочий-столяр, член Барнаульского подпольного комитета РКП (б), один из организаторов мас¬сового крестьянского восстания в Прнчернском крае. 188 Борьба за власть Советов на Алтае. Барнаул, 1957, стр. 291. 187 М. Е. Плотникова. Партизанское движение в Томской губернии в 1918—1919 годах. — В кн.: Труды Томского университета. Т. 136, 1957, стр. 91—92. 188 Михаил Харитонович Перевалов — военный комиссар Итатского во-лостного Совета, участник боев на Мариинском фронте в июне 1918 г. 189 Григорий Дмитриевич Шувалов, плотник, зам. председателя Щеглов- ского уездного Совета, в 1919 г. — командир партизанского отряда. 190 ПАКО, ф. 483, оп. 10, д. 41. Воспоминания И. П. Белова. 191 ПАТО, ф. 4204, on. 1, д. 46, лл. 35—44. 192 ПАНО, ф. 5, оп. 6, д. 319, л. 43—44. 193 н. Журавлев, Г. Н. Ю д а х и и. Большевики Новониколаевска в период иностранной военной интервенции и гражданской войны Ново¬сибирск, 1963. стр. 42. 194 ПАНО, ф. 5, оп. 6, д. 319. л. 18-19. 195 М. Н. Журавлев, Г. Н. Ю д а х и н, указ, соч., стр. 45—46. 198 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1528. 197 Петр Кузьмич Лубков — крестьянин села Святославкн Мариинского ' уезда. Недовольный поборами колчаковцев сформировал партизанский от¬ 542 ряд, но под влиянием эсеро-анархистских элементов скатился к банди¬тизму. В 1920 г. поднял антисоветский мятеж и был убит. 198 М. Е. Плотникова. Боевые действия партизан Причулымья на территории Томской губернии в 1918—1919 гг. — В сб.: Боевые годы, стр. 186. 199 Н. Яковлев. Большевистское подполье в тылу Колчака, стр. 37. Мефодий Федорович Ператинский — рабочий-слесарь, член партии боль¬шевиков с марта 1917 г. 200 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 399. 201 В. П. Ш е в е л е в-Л у б к о в. Борьба сибирских партизан против бе-логвардейцев и интервентов в 1918—1919 гг. — В кн.: Записки сибирских партизан. Новосибирск, 1961, стр. 27—54. Василий Павлович Шевелев — крестьянин деревни Шипицыной, участник первой мировой войны, член- большевистской партии с 1917 г. 202 ГАТО, ф. 64-с, on. 1, д. 21, л. 3—4. 203 ПАНО, ф. 5, оп. 5, д. 403, л. 20. 204 ЦГАОР, ф. 147, оп. 3, д. 13-а, л. 60. 205 Там же. 296 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1169, л. 21. 207 Там же, д. 1184, л. 2. 208 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, д. 6, л. 4. Письмо П. Лапшина. 209 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1186. 210 М. Е. Плотникова. Боевые действия партизан Причулымья иа территории Томской губернии. — В. кн.: Боевые годы, стр. 190—191. 211 М. Е. Плотникова. Боевые действия партизан Причулымья на территории Томской губернии. — В. кн.: Боевые годы, стр. 191. 212 М. X. Перевалов. Таежные партизаны. М., 1933, стр. 58. 218 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1525, л. 24. 214 ПАКО, ф. 483, on. 1, д. 18. 215 ПАНО, ф. 5, оп. 2. д. 1520, л. 64. 216 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1520, л. 75. 217 ПАКО, ф. 488, on. 1, д. 41. Воспоминания Г. Д. Шувалова. 2,8 ПАТО, ф. 4204, on. 1, д. 46. стр. 54-58. 219 ПАНО, ф. 5, оп. 4, д. 926, л. 3. 220 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 526; История гражданской войны в СССР. Т. 4, стр. 141; П. Ф. Федореи. Борьба трудящихся Томской губернии за власть Советов (воспоминания) —В кн.5 Боевые годы, стр. 231. 221 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 1519, л. 90; ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 146. 222 ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 146, л. 6. 223 В. П. Ш е в е л ев-Л у б к о в. Борьба сибирских партизан против бе-логвардейцев и интервентов в 1918—1919 гг. В кн.: Записки сибирских пар¬тизан. Новосибирск, 1961, стр. 48. 224 ГАТО, ф. 428, оп. 5, д. 74. л. 8. 225 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1501, л. 16. 228 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 5, д. 1, л. 25. Выступление Я. Г. Михайлова. 227 ЦПА ИМЛ, ф. 70, оп. 3, д. 11, л. 23. Воспоминание Васюкова. 228 ЦГАОР, ф. 1712, on. 1, д. II. л. 31. Николай Миронович Копылов, большевик с 1905 г., член исполкома Енисейского губернского Совдепа, по- 543 еле белогвардейского переворота — активный работник Красноярской под-польной организации РКП (б). 229 ГАКК, ф. 64, оп. 4, д. 292. 830 М. А. Внук. В колчаковском застенке — В кн .: Годы огневые. Красноярск, 1962, стр. 70. 231 ПАКК, ф. 64, оп. 14, д. 43, л. 25 ,3! ИМЛ, архив сектора ИГВ. ф. 6, оп. 5, д. 18, л 13. 233 Там же. 234 Н. X. Молчанов. В Красноярском подполье. — В кн.: Годы огне¬вые. Красноярск. 1962, стр. 40. 235 Там же. . 236 Там же, стр. 41. 237 ЦГАОР, ф. 258, on. 1, д. 76, л. 324. 235 ЦГАОР. ф 147, оп. 8. д. 2. л. 16. 239 ГАКК, ф. 1188, оп. 2. д. 223, л. 30. 240 ПАКК, ф. 64, оп. 15, д. 55, л. 56. Воспоминание С А. Скопа. 241 ПАКК, Ф. 64, оп. 15, д. 55, л. 39. Воспоминание С. А. Скопа. 242 ЦГАОР. ф. 253, on 1, д. 77, л. 386. 243 ГАКК, ф. 1188, оп. 2. д. 222, л. 59. 244 В. Г. Яковенко. Записки партизана. М.—Л., 1925, стр. 57. 248 В. Г. Яковенко. Записки партизана. М.—Л., 1925, стр. 71. 246 В. Яковенко, указ, соч., стр. 72. 247 Документы героической борьбы. Красноярск. 1959, стр. 366. 243 ПАКК. ф. 64, on. 1, д. 813. 249 А. Д. Кравченко. Камарчагский фронт. — В кн.: За власть Сове¬тов. Новосибирск, 1947, стр. 214. Александр Дномндович Кравченко — один из талантливых руководителей партизанского движения в Енисейской гу¬бернии. В 1917 г. был членом Ачинского Совета. 250 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 976, л. 10. 251 Славное сорокалетие, стр. 241—242. 253 М. И. С т и ш о в. Большевистское подполье и партизанское движение в Сибири в годы гражданской войны, стр. 239—240. 253 ГАКК, ф. 1775, on. 1. д. 1. л. 10. 234 Там же. л. 12. 255 Петр Ефимович Щетинкин—штабс-капитан. В марте 1918 г. вступил в партию большевиков. В период колчаковщины возглавил партизанский отряд в Ачинском уезде, а после соединения с отрядом А. Д. Кравченко стал помощником командующего партизанской армией. Сергей Константинович Сургуладзе—участник первой русской револю¬ции, а затем политссыльный. В партизанской армии Кравченко-Щетинкина был председателем армейского Совета. 236 ГАКК, ф. 1775, on. 1. д. 1, л. 12. 237 Г. А. В а с и л ь е в. Коммунистическая партия — организатор и руко-водитель партизанского движения в Приеннсейском крае в годы граждан¬ской войны и иностранной военной интервенции. Кандидатская диссерта¬ция. Томск, 1958. 233 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 976, л. 15. 259 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 16, л. 341. 260 Там же, д. 2-6, л. 16. Славное сорокалетие, стр. 243. 231 ЦГАОР. ф. 253, on. 1. д. 76. л. 372. “2 ГАКК, ф. 1775, on. 1, д. 1, л. 25. 544 283 А Д. Кравченко. На Камарчагском фронте.— В кн.: Годы огне¬вые Красноярск, 1962, стр. 139. 264 Славное сорокалетие, стр. 257—258. 285 ПАКК, ф. 64, д. 758, л. 21. 266 П. Е. Щетинки и. Борьба с колчаковщиной. Сибкрайиздат. Ново¬сибирск, 1929, стр. 71—73. 267 Документы героической борьбы, стр. 286. 268 Там же, стр. 297—311. 269 Нестор Александрович Каландарашвилн (1874—1922) — полнтссыль- ный, анархист, командир красногвардейского отряда на Нижнеудинском и Байкальском фронтах. В 1920 г. вступил в РКП (б). 279 А. Я. Ф л юков. Развитие партизанского движения. — В кн.: Годы огневые, годы боевые. Иркутск, 1961, стр. 109. 271 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 1315, л. 2. 272 А. Я. Ф л юков. Развитие партизанского движения, стр. НО. 273 Годы огневые, годы боевые, стр. 99. 274 А. Г. С о л о д я н к и н. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаков¬щиной, стр. 70. 276 Николай Ананьевич Бурлов — участник первой русской революции, работал тогда линейным мастером на железной дороге. В 1918 г. — совет¬ский работник в Благовещенске. После белогвардейского переворота воз¬вратился в родную деревню Бирюсу и здесь организовал партизанский отряд, а затем командовал Братской партизанской дивизией. 276 «Годы огневые, годы боевые», стр. 20. 277 ПАКК, ф. 64, оп. 7, д. 43, л. 1. 278 Там же, оп. 2, п. 6, д. 17, л. 13. 279 В. Т. А г а л а к о в. Из истории строительства Советской власти в Во-сточной Сибири (1919—1921 гг.). 41ркутск, 1958, стр. 34. 280 ПАКК, ф. 64. оп. 7, д. 53. л. 12. ■ 281 «Свободный край», 1919, 28 июня. 282 Борьба за власть Советов в Иркутской губернии (1918—1920 гг.). Сб. документов. Иркутск, 1959, стр. 77. 283 ЦГАОР. ф. 253, on. 1, д. 146, л. 1. 284 ЦГАОР, ф. 176. оп. 3, д. 14. л. 213 — об. . 285 Н. Т и у н о в. Северо-Восточный фронт. — В сб.: «За власть Советов». Новосибирск, 1947, стр. 276—277. 288 ЦГАОР, ф 147, оп. 8, д. 34, л. 96. 287 Н. Тиунов. Северо-Восточный фронт, стр. 279—280. 288 Мария Михайловна Сахьянова — участница декабрьских боев 1917 г. в Иркутске, руководитель бурятской группы комиссариата советского уп¬равления Сибири в 1918 г. 289 Мнхей Николаевич Ербанов — член Иркутского подпольного комите¬та РКП(б). 290 Вячеслав Иванович Манторов — слесарь Читинских железнодорожных мастерских, член ЦИК Советов Сибири, активный участник боев против белочехов и организатор партизанских отрядов в Забайкалье. С образова¬нием ДВР — министр иностранных дел. Петр Афанасьевич Аносов — за участие в первой русской революции был сослан в Забайкалье, участник Урульгинской конференции сибирских и дальневосточных работников в августе 1918 г., один из организаторов подпольных ячеек и партизанских отрядов в Забайкалье. 35 В- А. Кадейкнн 545 С. Ю. Широков-Полянский — учитель, участник революционного движе¬ния в Забайкалье с 1911 г., в годы гражданской войны — один из органи¬заторов подпольных ячеек и крестьянского восстания в Бичуре. С 1920 г. — министр юстиции ДВР. 291 Красногвардейцы и партизаны. Сб. воспоминаний. Чита, 1957, стр. 86. 292 Партизаны. Сборник статей и воспоминаний. Чита, 1929, стр. 14. 293 Партизаны. Стр. 21. 294 ПАЧО, ф. 6495, оп. 2, д. 131, лл. 3—8. 295 ПАЧО, ф 6495, on. 1, д. 4, лл. 1-14. 296 ПАЧО, ф. 6495, оп. 2. д. 180. 297 Павел Николаевич Журавлев — казак, прапорщик, командир совет¬ского полка на Даурском фронте. После ликвидации фронта перешел на нелегальное положение. Весной 1919 г. возглавил партизанский отряд з Восточном Забайкалье, после объединения отдельных отрядов — главно¬командующий партизанской армии. Погиб в феврале 1920 г. Никандр Никифорович Раздобреев — забайкальский казак, унтер-офи¬цер, участник боев против семеновских банд ,в 1918 г. — член Военно-ре-волюционного штаба «лесных коммунаров», командир летучего партизан¬ского отряда. Макар Михайлович Якимов — вначале командовал партизанским пол¬ком, совершавшим глубокие рейды в тыл противника, затем возглавлял крупные соединения партизан. . Яков Николаевич Коротаев — один из талантливых руководителей пар-тизанского движения в Забайкалье, в 1920 г. — командующий Восточно-Забайкальским фронтом. Федор Аввакумович Погодаев — рабочий, один из организаторов крас-ногвардейских отрядов в Забайкалье, командир кавалерийского полка. По¬гиб в январе 1920 г. 298 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 590, лл. 16—17. Воспоминание Д. Д. Киселева. 299 Тзм же. 300 ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 76, л. 352. 301 «Правда», 1919, 8 мая. 302 «Ачинский край», 1919, 12 июня. 303 ЦГАОР, ф. 176, оп. 3, д. 14, л. 334. 304 ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 78, л. 272. 303 ГАКК, ф. 1188, оп. 2, д. 173, л. 9. 306 «Советская Сибирь», 1919, 27 ноября. 307 ГАТО, ф. 214, оп. 48. д. |02, л. I. 308 ЦГАОР, ф. 175, оп. 2, д. 14, л. 153; Партизанское движение в Сиби¬ри. Т. 1, Прненисейский край, ч. II, докум. № 15. 309 ГАНО. ф. 9. on. 1. д. 286, л. 130. 3,0 ЦГАОР, ф. 176, оп. 4, д. 61, л. 146. 3.1 «Известия» ВЦИК, 1919, 16 июля. 3.2 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 8, п. 17, д. 5, л. 48. 313 ЦГАОР, ф. 147, оп. 2. д. 30, лл. 66—67. 314 «Правда», 1919, 24 декабря. 315 В. И. Ленин. Соч., т. 13, стр. 372. 316 ЦГАОР, ф. 179, оп. 2, д. 81, л. 6. 3,7 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 356—357. 318 ГАТО, ф. 218, on. 1, д. 707, л. 915; М. Чугунов. Восстание солдат 546 Томского гарнизона в ноябре 1918 года против белогвардейского Времен¬ного Сибирского правительства. — «Красное Знамя», 1959, 29 ноября. 319 ЦГАОР, ф. 176, оп. 3, д. 14, л. 56. 320 ЦГАОР, ф. 253, on. I. д. 75, л, 346. 321 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 1536, л. 3. 323 ЦГАОР, ф. 4369, on. 1, д. 48, л. 2. 323 ПАНО, ф. 5. оп. 2, д. 1506, л. 3. 334 В. И, Лен и и. Соя., т. 39, стр. 244. - зм ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 14, л. 66. 320 Там же. 347 А. Г. С о л о д я н к и н. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаков¬щиной, стр. 79. 328 ГАЧО, ф. 182, on. 1, д. 182, л. 121. 329 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 582, л. 63. 330 Л. М. Спирин. Разгром армии Колчака. М., 19S/, стр. 153. 331 История гражданской войны в СССР. Т. 4, стр. 138. 332 ЦГАОР, ф. 1711, on. 1. д. 15, л. 563. 333 ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 75, л. 43. 334 ГАКК, ф. 1777; on. 1, д. 7. л. 90. 335 «Алтайская мысль», 1919, 27 мая. 336 ГАНО, ф. 2, on. 1, д. 10, лл. 7—8. 337 «.Алтайская мысль», 1919. 17 августа. 338 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 13-а, л. 96. 339 ЦГАОР. ф. 296, оп. 2, д. 12, л. 4. 330 ПАЧО, ф. 6495, on. 1, д. 95, стр. 588. 331 ПАЧО, ф. 6495, оп. 2, д. 191, л. 10, 3,2 НАТО, ф. 4204, оп. 2. д. 29. л. 25. 343 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, д. 18, л. 19. 343 Бурят-Монголия в борьбе за Советы, стр. 93. 345 ПАИО. ф. 300, оп. 2. д. 69. л. 30. 348 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8. д. 34, лл. 107—108. 347 Там же, оп. 13, д. 19, л. 7. 348 Там же, оп. 9, д. 8, л. 38. 349 Там же, л. 40. 350 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 13-а. л. 18. 351 Там же, оп. 10, д. 118, л. 6. 352 Там же. д. 2, л. 44. 353 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 4, д. 10, л. 67. 354 Л. М. Спирин. Разгром армии Колчака, стр. 153. 355 «Известия» ВЦИК, 1919, 17 июля. 338 ЦГАОР. ф. 6, оп. 4. д. 430. л. 109. 837 ЦГАОР. ф. 147, оп. 15, д. 44. л. 11. 358 ЦГАОР, ф. 176, оп. 3, д. 14, л 198 —06. 359 ЦГАСА, ф. 6, оп. 4, д. 430, л. 108. 380 ЦГАОР, ф. 296, on. 1, д. 3, лл. 124—132. м' ПАНО. ф. 5. оп. 2, д. 582, л. 43. 382 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8. д. 34, лл. 107—108. 383 Там же, д. 13-а, л. 13 384 ЦГАОР, ф. 253, on. 1, Д. 78, л. 126. 365 Тям ЖР ‘I 131 388 ЦГАОР,’ ф. 253, on. I, д. 78, л. 136. 35* 547 367 «Известия» ВЦИК, 1919, 17 июня. 368 Партизанское движение в Сибири. Т. 1. Приенисейский край. Центр- архив, М.—Л., 1925, стр. 215. 369 Партизанское движение в Сибири, стр. 156. 370 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 49, лл. 40—41. 371 ЦГАОР, ф. 253, on. 1, д. 177-а, л. 168. 372 Там же, л. 168. 373 Там же. л. 177. 374 «Правда», 1919, 5 августа. 375 ЦГАОР, ф. 176, оп. 3. д. 17, л. 56. 373 Бурят-Монголия в борьбе за Советы, стр. 93. 377 В И. Лени н. Соч., т. 39, стр. 391. 373 ЦГАОР, ф 1561, on. 1, д. 390, л. 21. 379 ЦГАОР, ф. 1561, on. 1, д. 464, л. 4. 3,0 Там же, д. 145, л. 115. 331 В. И. Л е и и н. Соч., т. 37, стр. 16—17. 332 Документы по истории гражданской войны в СССР. Т. 1. М., Гос- политиздат, 1940, стр. 383 ПАКК. ф. 64, д. 621, л. 39. 384 ЦГАОР, ф. 176, оп. 5, д. 41, л. 82 385 См. В. И. Л е н и и. Соч., т. 14, стр. 1. 386 Там же, стр. 4. 387 ЦГАСА, ф. 6, оп. 4, д. 25, лл. 3—4. 388 ЦГАСА, ф. 6, оп. 4, д. 25, л. 126. 389 Там же, д. 25, лл. 3—4. 390 И. И. Серебренников, указ, соч., стр, 241. К ГЛАВЕ ШЕСТОЙ 1 Г. В. Кузьмин. Гражданская война и военная интервенция в СССР. М„ 1958, стр. 147. 2 Л. М. С п и р и и. Разгром армии Колчака. М., 1957, стр. 76—77. 3 Там же. стр. 89—90. 4 Ф, Огородников. Удар по Колчаку весной 1919 г. М., 1938, стр. 73. 5 В. И. Лени и. Соч., т. 38, стр. 248. 3 История гражданской войны в СССР. Т. 4, стр. 54—55. 7 В. Г. Кузьмин, указ, соч., стр. 187. 8 ЦГАОР, ф. 1700, оп. 2, д. 18, л. 162. 9 История гражданской войны в СССР. Т. 4, стр. 84. 10 В. И. Л е н и н. Соч., т. 39, стр. 152—156. 11 Л. М. Спирин. Разгром армии Колчака, стр. 184—186. 12 «Известия» ВЦИК. 1919, 16 августа. 13 Снбревком. Сборник документов. Новосибирск, 1959, стр. 28—29, стр. 619 14 Л. М. С п и р и н. Разгром армии Колчака, стр. 223. 18 «Правда», 1919, 28 июня. 13 «Известия» ВЦИК, 1919. 20 ноября, стр. 620. 17 «Ачинский край», 1919, 7 августа. 18 «Правда», 1919, 3 сентября. 19 ЦГАОР, ф. 1700, on. 1. д. 46. л. 1. 20 «Сибирская жизнь», 1919, 3 сентября. 548 21 ЦГАСА, ф. 6, on. 4, д. 430, л. 204. 22 ЦГАОР. ф 149, on. 1, д. 31, л. 9. 23 ГАКО, ф. 138, on. 1. д. 43. л. 13. 24 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8, д. 10, л. 40. 25 К. В. Сахаров. Белая Сибирь. Мюнхен, 1923, стр. 134. 26 ЦГАСА. ф. 106, on. I, д. 49, л. 10. 27 Там же, л. 12. 28 ЦГАОР. ф. 176, оп. 4, д. 159, л. 9. 29 Омские большевики в борьбе за власть Советов (1917—1920 гг.), стр. 624. 30 ЦГАОР, ф. 176, оп. 4, д. 159, л. 205. 31 Омск в дни Октября и установления Советской власти, стр. 171—173. В борьбе с контрреволюцией, стр. 146. 33 Там же, стр. 143—146. 34 ЦГАОР, ф. 176, оп. 4, д. 159, л. 180, стр. 626. 38 Гражданская война в Сибири и Северной области. М. — Л., 1927, етр. 98. 30 Последние дни колчаковщины, стр. 112—113. 37 ЦГАОР. ф. 176, оп. 4, д. 159, л. 182. 38 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1530, л. 2. 39 В. И. Ленин, Соч., т. 39, стр. 39. 40 ЦГАОР, ф. 147, оп. 6, д. 2-а, л. 129 41 Там же, л. 139 42 Там же, оп. 3, д. 58, л. 8. 43 Там же, оп. 8, д. 10, л. 44. 44 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 484. 48 ПАЧО, ф. 6495, оп. 2, д. 131, л. 9. 46 Как мы боролись за власть Советов в Иркутской губернии, стр. 402. 47 А. А. Ш и р я м о в. Конец колчаковщины. — «Борьба классов», 1935, № I —2, стр. 89 48 Александр Александрович Шнрямов (1883—1955) —член партии с !900 г. До революции работал в Иркутской. Омской, Красноярской и За¬байкальской большевистских организациях. С 1918 г. проводил нелегальную работу па Дальнем Востоке. 40 «Борьба классов», 1935, № 1—2, стр. 89. 59 А. А. 111 и р я м о в. Иркутское восстание н расстрел Колчака.— «Сибир-ские огни», 1924. стр. 4. 51 ЦГАОР. ф. 157, оп. 8. д. 1-6, л. 103. 52 Там же, л. 108. 53 Борьба за власть Советов на Алтае, стр. 226. 54 ЦГАОР, ф. 147, оп. 8. д. 1-6, л. 92. 53 Там же, л. 95. м Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 552. 57 И. Громов. В боях за Советы. — В сб.: «За власть Советов». Ново¬сибирск, 1947, стр. 61. 68 В. Мирзоев. Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 103—110. 89 Я. Жигалин. Западно-Сибирская партизанская армия.— В сб.: «За власть Советов». Новосибирск, 1947, стр. 119—122. 60 Борьба за власть Советов на Алтае, стр. 319. 61 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 482 549 62 Борьба за власть Советов на Алтае, стр. 321. 63 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1014, л. 35—39. Стенограмма заседаний Алтай¬ской группы Сибирского землячества. 84 Там же, л. 44. 65 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 485. 66 Д. К. Шелестов. Борьба за власть Советов на Алтае. М., 1959. стр. 130. 67 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 29 д. 1, л. 4. 68 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6. оп. 5, п 29, д. I, л. 8. 69 ЦГАСА. ф. 1317, on. 1, д. 169, л. 1. 70 Там же. 71 Там же, л. 3 — об. 72 Последние дни колчаковщины, стр. 87—88. 73 М. И. Журавлев, Г. Н. Ю д а х и н. Большевики Новониколаевска в период иностранной военной интервенции и гражданской войны, стр. 55. 74 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 4, д. 10. 75 Там же. 78 Гражданская война в Сибири и Северной области, стр. 104. 77 ПАНО, ф. 5, оп. 3, д. 154, л. 55. 78 Там же. оп 3, д. 92, л. 101. 79 ДАНО, ф. 5. оп. 2, д. 1367, л. 1. 80 Там же. лл. 2—6. 81 «Известия» ВЦИК. 1919, 16 декабря. 82 «Правда», 1919, 16 декабря. 83 В. И. Ленин. Соч., т. 40, стр. 29. 84 Ленинский сборник. Т. XXXIV, стр. 85. 85 ЦПА ИМЛ, ф. 17, отдел общий, оп. 6, д. 36, л. 38. 88 ПАНО, ф. 5, оп. 4, д. 1466, л. 2. 87 Там же, оп. 2, д. 1528, л. 60. 88 ЦГАСА, ф. 4, оп. 4, д. 6, л. 110. 89 ПАТО, ф. 4204, оп. 2, д. 29, л. 25. 90 Александр Андреевич Карлов, член КПСС с 1905 г., вел большевист¬скую пропаганду среди железнодорожников Ачинска, Боготола, Омска. В 1917 г. секретарь Омского Совета рабочих и солдатских депутатов. В 1918—1919 гг. активно участвовал в большевистском подполье, а затем — политработник Восточного фронта. 91 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 143, лл. 1—14. 92 ЦГАОР, ф. 1700, оп. 7, д. 27, л. 22. 93 ПАКО, ф. 483, on. 1, д. 5. Воспоминание Р. Т. Тагаева. 94 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 489. 95 ПАКО, ф. 483, on. 1, д. 32. Воспоминание Э. Лагздина. 96 Пантелеймон Филиппович Федорец — учитель, в 1917—1918 гг. был членом Дальсовнаркома от фракции левых эсеров, после оккупации Даль¬него Востока японцами перешел на нелегальное положение, пробрался в Кузбасс и принял здесь активное участие в подпольной работе. После освобождения Кузбасса возвратился на Дальний Восток, в 1920 году избран членом учредительного собрания ДВР по списку коммунистов. Антонина Николаевна Геласимова—учительница, активная участница борьбы за установление Советской власти на Дальнем Востоке, в 1917 г.— депутат Хабаровского Совета, член правления Имано-Хабаровского союза учителей. 550 97 Г. Д. Шувалов. В боях за Советы,— В сб.: В огне революцион¬ных битв Томск, 1964, стр. 283. 88 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 2, п. 13, л. 21. Воспоминание И. М. Проняхина. 99 ЦГАСА, ф. 185, on. 1, д. 193, л. 33. и» П, Ф. Федорец. За советы. — В сб. воспоминаний «За власть Со¬ветов». Кемерово, 1957, стр. 114. 101 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 1186, л. 75. 105 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 2, п. 13, д. 8. Выступление В П. Шевелева 9 сентября 1930 г. ,03 «Известия» ВЦИК, 1919, 26 декабря. 104 А. Н. Геласимова. На земле Кузнецкой. Сборник воспоминаний «Ярость благородная». М., 1963, стр. 13. 105 ПАКО, ф. 5, on. I, д. 204. Воспоминание И. П. Белова. 199 За десять лет. Щегловск, 1927, стр. 30. 107 А. Н. Геласимова. Памятные дни. — В кн.: Сборник воспомина¬ний «За власть Советов». Кемерово, 1957, стр. 106—107. |М ПАКО, ф. 483, on. 1, д. 204, л. 19. Воспоминание И. П. Белова. 109 ЦГАСА, ф. 106, оп. 4, д. 199, л. 410—411. 110 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6. оп. 5, п. 13, д. 8; ЦГАСА, ф. 6, оп. 4, д. 430, лл. 410—411. 1,1 «Известия» ВЦИК, 1919, 31 декабря. 112 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, и. 3, д. 8. 113 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 816, лл. 1—-6. 114 См. Борьба на Урале и Сибири. М. — Л., стр. 120—122. 118 Установление Советской власти в Кузбассе, стр. 390. 116 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 513—514. 117 Партизанское движение в Западной Сибири, стр. 496; П. Федорец Борьба трудящихся Томской губернии за власть Советов (воспоминание) В кн.: Боевые годы, Новосибирск, 1959, стр. 254—255. 118 Гражданская война в Сибири и Северной области, стр. 98—99. 119 «Сибирская жизнь», 1919, 16 декабря. 120 Б В. В о л ы п с к и й. Декабрьское восстание в военных колчаковских частях города Томска. В кн.; В огне революционных битв. Томск, 1964, стр. 147. 121 Я. Д. Янсон (1886—1939), в 1917 г. был членом Иркутского коми¬тета РСДРП (б) и председателем Иркутского Совета рабочих депутатов, член ЦИК Советов Сибири. 122 ПАТО, ф. 4204, оп. 3, д. 31. л. 192. 123 Там же, on. 1, д. 46, лл. 32—33. 124 Там же, оп. 2, д. 29, л. 30. 185 ЦПА, ИМЛ, ф. 17, д. 199, л. 61 — об. Доклад Томского общегород¬ского комитета РКП (б) с 15 декабря 1919 г. по 10 марта 1920 г. 129 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 495—496. 127 «Знамя революции», 1919, 20 декабря. 128 Там же, 1919, 21 декабря. 129 Борьба за власть Советов в Томской губернии, стр. 506. 130 «Известия» ВЦИК, 1919, 20 декабря. 131 ЦГАСА, ф. 6. оп. 4. д. 430, л. 255. 132 «Известия* ВЦИК, 1919, 21 декабря. 551 133 «Красный архив», 1931, № 6 (49), стр. 76—78. 134 ЦГАСА, ф. 6, оп. 4, д. 422, л. 430. 135 Там же, л. 79. 138 Л. М. С п и р н н. Разгром армии Колчака, стр. 264. 137 ПАКО, ф. 246, on. 1, д. 94 133 ГАКО, ф. 246, on. 1, д. 285. Воспоминание Г. Г. Шикова. 139 Там же, д. 116. Воспоминание И. Лещева. 140 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 646, л. 14. 141 ЦГАОР, ф. 147, оп. 10, д. 89. л. I. 142 Там же, д. 88, л. 1. 143 ЦГАОР, ф. 149, оп. 8, д. 15, л. 99. 144 ЦПА, ИМЛ, ф. 70. оп. 3, д. 423, л. 4. 145 Горняки Сибири в революции, стр. 154. 148 ПАКК, ф. 64, on. 1, д. 622, л. 12. 147 Там же, д. 640, л. 2. 148 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 5, д. 18, л. 27. 149 Ф. К. Клешнин. Освобождение Красноярска от колчаковских банд. — В кн.: Годы огневые. Красноярск, 1962, стр. 370. 150 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 5, д. 18, л. 27. 151 ПАИО, ф. 300, on. 1. д. 849, л. 20. 152 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 646, л. 20. 133 Там же, д. 1506, л. 33. 154 ГАКК, ф. 1188, оп. 2, д. 164, л. 410. 155 ПАКК, ф. 64, on. 1, д. 916, л. 2. 158 Там же, оп. 14, д. 43, л. 51. Воспоминание Г. С. Григорьева. 137 М. А. Гудошннков. Очерки по истории гражданской войны в Сибири. Иркутск, 1959, стр. 136. 188 ПАКК, ф. 64, оп. 5, д. 62. л. 4. 159 Там же, оп. 14, д. 43,- л. 52. 180 Документы героической борьбы, стр. 403—404. 181 ПАНО, ф. 5, оп. 2, д. 646, л. 20. Воспоминание Н. X. Молчанова 182 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. G, оп. 5, п. 5, д. 18. л. 20. 183 Там же. 184 ПАКК. ф. 64, оп. 5. д. 62, л. 5. 185 Там же, on. 1, д. 758, л. 52. 188 К. И. Дементьев. Как мы освобождали наш город — В кн: Сборник воспоминаний «Годы огневые», стр. 374. 187 Гражданская война в Сибири и Северной области, стр. 114. 188 Славное сорокалетие, стр. 271. 169 «Правда», 1920, 28 января. 170 «Известия» ВЦИК, 1920, 10 января. 171 Дальистпарт. Сборник материалов по истории революционного дви¬жения на Дальнем Востоке. Книга 1, стр. 246. 172 «Восточный курьер», 1920, 16 января. 173 Борьба за власть Советов в Иркутской губернии (1918—1920 гг.) Сборник материалов. Иркутск, 1959, стр. 54. 174 П. Ф. Москалев. Иркутская партийная организация в период колчаковщины. — В кн.: Сборник воспоминаний «Годы огневые, годы бо¬евые». Иркутск, 1961, стр. 71. 178 ЦГАОР. ф. 296, on. 1, д. 31, л. 58. 178 Там же. 552 177 ПАНО, ф. 5, оп, 2, д. 734, л. 25. 178 С. Шварц. Мы научились бороться и побеждать. — «Сибирские ог¬ни». 1935, Xs 1-2. 179 Александр Васильевич Байков, активный работник большевистского подполья в Барнауле, Томске, Омске, Красноярске. В мае 1919 г. прибыл в Иркутск, возглавил военный штаб Иркутского подпольного комитета. Умер в январе 1920 г. ПАНО, ф. 300, on. 1, д. 755, л. 18. 181 ЦГАОР, ф. 4369, on. I, д. 73, л. 8. 182 Н. Д в о р я н о в, В. Д в о р.я н о в. В тылу Колчака. М„ 1963, стр 96. 183 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 848, лл. 4—6. Василий Людвигович Букатый — прибыл в Иркутск в нюне 1919 г., воз¬главил штаб рабоче-крестьянских дружин по подготовке восстания против колчаковцев. • Вера Александровна Орлова — член подпольного большевистского Крас¬ного Креста. Иван Николаевич Бурсак, слесарь, член Знаменского подпольного рай¬онного комитета РКП(б) г. Иркутска. 181 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 525, л. 134. 185 Борьба за власть Советов в Иркутской губернии 1918—1920 гг. Сбор¬ник документов. Иркутск, 1959, стр. 57. 188 И. В. С у р н о в. Последний этап борьбы с колчаковщиной. — В кн.: Сборник воспоминаний «Как мы боролись за власть Советов в Иркутской губернии», стр. 415. 187 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 848, лл. 7—10. 188 Там же, д. 507, л. 59. 189 И. В. Сурнов, указ, соч., стр. 415—416. 190 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, л. 6, п. 5, д. 13. Воспоминание А. А. Ширямова. 191 ЦГАОР, ф. 4369, on. 1, д. 73, л. 41. 192 ПАИО. ф. 300, on. 1, д. 524, л. 103. 193 «Свободный край», 1919, 12 декабря. 194 Там же, 1919, 18 декабря. _ 195 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 682, л. 75. 196 ЦГАОР, ф. 4369, on. 1, д. 73, л. 40. 197 А. Г. С о л о д я и к и н. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаков¬щиной, стр. 72. 198 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 496, л. 46. 199 Н. Двор я нов, В. Д в о р я и о в. В тылу Колчака, стр. 101. 200 Ф. Е. Моренко в, И. Я. Вотяков. Боевой путь партизанского отряда Бурлова. — В кн.: Сборник воспоминаний «Годы огневые, годы бо¬евые», стр. 119. 201 С. Я. Романов, В. В. П е р ф и л ь е в. Население Илимского края в борьбе с Колчаком. — В кн.: Сборник воспоминаний «Годы огневые, годы боевые», стр. • 28. 202 И. Дворянов, В. Дворяне в. В тылу Колчака, стр. 108—НО. Даниил Евдокимович Зверев (1894—1937), член большевистской партии с 1917 г., участник боев с белочехами под Самарой, .узник Александровского централа, организатор восстания солдат отряда особого назначения, коман¬дир одного из наиболее боевых партизанских отрядов в Восточной Сибири. 5.33 203 А. И. Новгороде в. Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Якутии. Докторская диссертация. М., 1954. 204 ПАИО, ф. 300. on. 1. д. 511. л. 68. 205 Ф. С. Григорьев, Я. Е. 111 а п и р ш т е й п-Л е р с. Ленское «9 ян¬варя»— 4 апреля 1912 г. Бодайбо, 1924, стр. 221. 208 ЦГАОР, ф. 296, оп. 2, д. 12. лл. 16—17. 207 ЦГАОР, ф. 253, on. 1. д. 187, л. 1. 208 И. В. Сур нов. Последний этап борьбы с колчаковщиной стр. 417. 200 И. В. С у р н о в, указ, соч., стр. 419. 210 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 5, д. 13, л. 6. Воспоминание А. А. Ширямова. 211 А. Г. Со л од я нк ин. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаков¬щиной, стр. 92. 2,2 ПАНО, ф. 5, оп. 3, д. 156, л. 1. Выступление И. С. Пестуна. 213 А. Г. С о л о д я н к и н. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаков¬щиной. стр. 94. 214 «Свободный край», 1919, 24 декабря. 215 ПАНО, ф. 5, оп. 3, д. 156, л. 1. 2,8 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 123, л. 33. 217 ПАНО, ф. 5, оп. 3, д. 156, л. 2. 213 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 2, п. 2, д. 15, л. 6. Воспоминание А. В. Померанцевой. 219 А. Г. С о л о д я и к н н. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаков¬щиной, стр. 95. 220 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 2, п. 2, д. 15, л. 39. Выступление Е. В. Бердниковой. 221 Там же, п. 12-а, д. 17, л. 12. Выступление Е. Д. Фаермана. 222 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 486, л. 12. 223 И. С. Пестун. В борьбе с контрреволюцией. — В кн.: Сборник во-споминаний «Годы огневые, годы боевые», стр. 175. 224 ГАИО, ф. 300, on. 1, д. 486, л. 6. 225 Александра Владимировна Померанцева (р. 1880 г.), член КПСС с 1903 г., в 1917 г. — член Средне-Сибирского областного бюро РСДРП(б) 228 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 2, д. 15, л. 14. Выступление А. В Померанцевой. 227 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 729, л. 1. 228 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 2, п. 2, д. 15, л. 11. Выступление А. В. Померанцевой. 229 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 530, л. 86. 230 Там же, д. 728, л. 1. Информационный бюллетень революционного штаба (г. Черемхово), № 6, 30 декабря 1919. 231 Там же. 232 А. Г. Солод янкин. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаков¬щиной, стр. 98—99. 233 А. И. Телег и н. Первая железнодорожная рабочая дружина Ир¬кутска в боях за Советы. — В кн.: Сборник воспоминаний «Годы огневые, годы боевые», стр. 178. 234 И. В. 3 е м л я н с к и й, К. П. К о м а л ь к о в, В. В. В о р о ш и и и. Иннокентьевская организация РКП (б). —В кн.: Сборник воспоминаний «Годы огневые, годы боевые», стр. 101. 235 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 849, л. 24 554 239 Борьба за власть Советов в Иркутской губерний (1918—1920 гг.), стр. 59. 237 Годы огневые, годы боевые, стр. 82. 238 ЦГАОР. ф. 827, on. И, д. 16, л. 1. 239 Годы огневые, годы боевые, стр. 169. 240 А. Я. Ф люков. Развитие партизанского движения. — Сборник во-споминаний «Годы огневые, годы боевые», стр. 110. 241 ПЛИО, ф. 300, on. 1, д. 849, л. 30. 242 ПЛИО, ф. 300, on. 1, д. 730, л. 20. 243 ПЛИО, ф. 300, on. I. д. 730, л. 27. 244 ПЛИО, ф. 1. on. 1, д. 13, л. 8. 245 'J'Q же 249 ПЛИО, ф. 1, on. I, д. 29, л. 2. 247 Там же, л. 3. 248 Там же, л. 4. 249 Там же, л. 6. 250 ПЛИО, ф. 1, on. 1, д. 29, л. 9. 251 ПЛИО, ф. 300, on. 1, д. 730, л. 23. 252 «Сибирская правда», 1920, 17 января. 253 А. Г. Нестеров. Арест Колчака. — В кн.: Сборник воспоминаний «Годы огневые, годы боевые», стр. 204. 284 ПАИО, ф. 1, сп. 1, д. 13. л. 39. да См 3. Т. Та та ров. История рабочего движения в Черембассе. Ир¬кутск, 1961, стр. 121. 266 ПАИО, ф. 300, он. I, д. 486, л. 13. 257 Там же, д. 729, л. 3. 263 ПАИО, ф. 300, on. 1, д, 486, л. 14. 289 ПАНО, ф. 5. оп. 3, д. 209, л. 16. 260 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 486, л. 14. 261 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 779, л л. 1—5; д. 533, лл. 4—5. 2(2 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 2, п. 12-а, д. 17, л. 18. 263 Там же, оп. 5, и. 5, д. 13, л. 54. 284 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 874. лл. 15—16. 266 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 2, п. 12-а д. 17, л. 19; ф. 6. оп. 5, д. 13, л. 54. 288 Как мы боролись за власть Советов в Иркутской губернии. 287 ПАИО, ф. 300, on. 1, д. 730, л. 24. 208 ПАИО, ф. 1, on. 1, д. 13, лл. 41—42. 299 ИМЛ, архив сектора ИГВ,'ф. 6, оп. 2, п. 2, д. 15, л. 16; ПАИО, ф. 300, он. !, д 729, л. 3. 279 А Ш и р я м о в. Конец колчаковщины. — «Сибирские огни», 1935, № 1—2. 271 ИМЛ, архив сектора ИГВ, оп. 5, п. 5, д. 13, л. 22. Выступление А А. Ширгмова; там же, д. 9, л. 10. Выступление А. Шнейдера. 272 Известия Иркутского губернского Военно-революционного комитета, 24 января 1920 г., № I. 273 Там же. 271 ПАИО, ф. 300. on. 1, д. 685, л. 84—85. 278 Известия Иркутского губернского Военно-революционного комитета 24 января 1920 г.. Хе I. 279 Новые факты из деятельности Советов и ревкома на освобожденной 555 территории Иркутской губернии приводятся в брошюре В. Т. Агалакова «Из истории строительства Советской власти в Восточной Сибири 1919— 1921 гг. Иркутск, 1958. 277 ИМЛ, архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 2, п. 12, л. 7. 278 А. Ширямов. Конец колчаковщины. — «Сибирские опт», 1935, № 1—2. 279 ЦПА ИДул. ф. 70, оп. 7, д. 660. 280 И. И. Кузнецов. 30-я Иркутская дивизия в годы гражданской войны. Кандидатская диссертация. Иркутск, 1952. 281 Ленинский сборник. Т. XXXVI, стр. 85. 282 ПАИО, ф. 300, on 1. д. 874, л. 11. 283 «Годы и люди», - Чита, 1960. 284 М. Ю. Хесин. Большевики — вдохновители и организаторы борьбы трудящихся против интервентов и белогвардейцев в Забайкалье (1918— 1920 гг.). Кандидатская диссертация. Иркутск, 1955. 285 Борьба за власть Советов в Приморье (1917—1922 гг.). Сборник до-кументов. Владивосток, 1955, стр. 301—304. 288 Ленинский сборник. Т. XXXVI, стр. 97. 287 Б. М. Шерешевский. Разгром семеновщины (апрель — ноябрь 1920 г.), Новосибирск, 1966. 288 Борьба за Советы в Забайкалье, стр. 207. 289 Вопрос об образовании ДВР обстоятельно освещен в работах Л. М. Папина «Крах колчаковщины и образование ДВР». М, 1957. С. Н. Шишкина «Гражданская война на Дальнем Востоке (1918—1922 гг.). М., 1957, и ряде статей Б. М. Шерешевского. 290 История гражданской войны в СССР. Т. 5, стр. 344. 291 Борьба за Советы в Забайкалье, стр. 230. 292 ПАЧО, ф. 6495, on. 1. д 6. л. 68-69. 293 Там же, д. 4, л. 39. 294 Там же, л. 18—19. 295 Красногвардейцы и партизаны, стр. 137. 298 ПАЧО, ф. 6495, on. 1, д. 4. л. 39. 297 В. И. Л е и и н. Соч., т. 39, стр. 39. 298 В. И. Лени н. Соч., т. 39, стр. 177. 299 В. И. Леин н. Соч., т. 39, стр. 54. 300 В. И. Л е н и н. Соч., т. 39, стр. 237. 301 Там же, стр. 177. 303 В. И. Лени и. Соч., т. 39, стр. 319—320. 893 В. И. Л е н и н. Соч., т. 32, стр. 252. 304 ЦПА ИМЛ, ф. 17. оп. 2, д. 600, л. 4. 305 Там же, л. 7. ч 306 Там же, л. 11. 307 Там же, л. 20. 308 Там же, л. 24. 309 ИМЛ. архив сектора ИГВ, ф. 6, оп. 5, п. 4, д. 10. 310 В. И. Л е н и н. Соч., т. 39, стр. 320. 311 В. И. Л е н и в. Соч., т. 39, стр. 401. 312 В. И. Л е н и н. Соч., т. 38, стр. 315. 313 50 лет Великой Октябрьской социалистической революции. Тезисы ЦК КПСС. М„ Политиздат, 1967, стр. 5. 314 Там же. 556