Борьба красногвардейских отрядов с мятежниками в первой половине 1918 года

К содержанию книги «История Кузбасса» под общей редакцией А.П. Окладникова.

Осуществление первых социалистических преобразований встретило яростное сопротивление свергнутых эксплуататорских классов. Саботаж промышленников и кулаков вскоре перерос в открытые контрреволюционные выступления. Вдохновленная международным империализмом, внутренняя контрреволюция развязала гражданскую войну.

В планах интервентов Сибири отводилась особо важная роль. Будучи окраиной государства, Сибирь имела огромную территорию, облегчавшую возможность маневрирования, удобные порты на Дальнем Востоке, большие запасы продовольствия и сырья. Это был крестьянский край со значительной прослойкой кулаков, торговцев, мелких промышленников. Силы местной контрреволюции выросли за счет офицеров, попов и промышленников, бежавших из центральной России. Большие надежды возлагали враги Советов на сибирских середняков, проявлявших недовольство установлением продовольственной диктатуры и хлебной монополии. Среди местного населения сильное влияние имели эсеры и меньшевики, создавшие наряду с кадетами опорные центры и штабы для подготовки свержения власти рабочих и крестьян.

Эсера и меньшевики спекулировали на трудностях, с которыми встретились Советы на первых порах своей деятельности. А трудностей было много: массовая безработица, задержка выдачи зарплаты рабочим, голод, жилищный кризис.

В марте 1918 года кулаки и торговцы Мариинска отказались выполнить распоряжение Совета о запрещении самогоноварения, и их сопротивление было сломлено только с помощью прибывшего из Анжерки шахтерского красногвардейского отряда.

Весной шахтеры-красногвардейцы Анжеро-Судженских копей выезжали на подавление контрреволюционных выступлений кулаков и торговцев на станциях Болотная и Тайга. Кемеровские и кольчугинские рабочие с оружием в руках подавили контрреволюционные мятежи, вспыхнувшие в селах Паче, Крапивине, Брюханове, Байкаиме. Крупные контрреволюционные выступления произошли в Кузнецке и на Анжерских копях.

Только что рожденная власть рабочих и крестьян выиграла первые схватки с внутренней контрреволюцией Сибири. Свергнутые эксплуататорские классы понимали, что вернуть утраченные позиции и реставрировать помещичье-капиталистические порядки своими силами им не удастся. На помощь был призван международный империализм. А его ударным отрядом стали белочехи.

Корпус чехословацких военнопленных возвращался по разрешению Советского правительства через Владивостокский порт на родину. Эшелоны почти 50 тысяч военнопленных растянулись по всей Транссибирской магистрали.

По указанию Антанты реакционное командование корпуса подняло чехословацких солдат на борьбу против Советской власти. Солдатам объявили, что Советское правительство якобы решило не выпускать их из России, заключить в концлагеря, а затем выдать немцам. Солдат уверяли, что только силой оружия они смогут спасти себя, достичь морских портов и вернуться домой.

Тех чешских и словацких солдат, которые не поддались на эти провокации, арестовывали, расстреливали. И все же почти шесть тысяч чехословацких солдат покинули корпус и позднее вступила добровольцами в Красную Армию. Еще около трех тысяч чехословаков перешли на сторону Советской власти в ходе мятежа.

Но основная масса военнопленных все-таки оказалась обманутой и пошла на поводу у реакционного командования корпуса.

Мятеж начался в Мариинске, где несколько дней стоял крупный отряд военнопленных. В ночь на 25 мая в адрес командира отряда Кадлеца из Новониколаевска поступило телеграфное распоряжение командующего Сибирской группой военнопленных капитана Гайды: «Арестуйте Совет, восстановите земскую власть, продвигайтесь к Красноярску, где ждите моих распоряжений. О выполнении сообщите».

Внезапным ударом чехи захватили станцию, Дом Совета, совнархоз, казначейство, почту и телеграф. Мятежники разоружили прибывший проездом на Забайкальский фронт отряд омских красногвардейцев. Уцелевшие от погрома местные красногвардейцы отступили к реке Кие.

Одновременно вспыхнули мятежи в Новониколаевске, Челябинске и других городах, лежащих на Транссибирской магистрали. Над Уралом и Сибирью, которые после Брестского мира стали основными поставщиками металла и топлива для промышленности и транспорта Советской России, над фактически единственными районами, имевшими запасы хлеба, для голодающих рабочих и солдат Красной Армии нависла смертельная угроза.

Вот почему ЦК РКП(б), рассмотрев положение, сложившееся на Дальнем Востоке и в Сибири в мае 1918 года по предложению В. И. Ленина потребовал направить все силы на защиту Уральско-Кузнецкого района[ref]В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, том 36, стр. 315.[/ref]. Восточный фронт стал главным фронтом республики.

На рудниках и в деревнях Кузбасса началась запись в красногвардейские отряды, которые немедленно отправлялись на фронт.

После первого замешательства, вызванного неожиданным нападением, начали активные действия красногвардейцы Мариинска. Они перешли в наступление и, несмотря на сильный пулеметный и артиллерийский огонь, выбили мятежников из города, заставив их отступить к станции. Но закрепить успеха красногвардейцы не смогли. Под новым натиском мятежников они отступили на правый берег Кии и заняли оборону на горе Арчекас. Начались упорные затяжные бои.

Узнав о чехословацком мятеже, исполком Итатского волостного Совета крестьянских депутатов направил на Мариинский фронт отряд красногвардейцев под командованием военного комиссара М. X. Перевалова. С Центрального рудника подошел отряд красногвардейцев под командованием К. В. Цибульского. Из Ачинска прибыла интернациональная рота мадьяр под командованием Матэ Залка, ставшего впоследствии известным писателем и героем боев за свободу республиканской Испании. Сюда же подтянулись красногвардейские отряды из Красноярска и Боготола. Силы красногвардейцев сконцентрировались в районе железнодорожного моста через Кию.

По указанию губернского штаба Красной гвардии к Транссибирской магистрали в районе Литвиново — Тайга были брошены красногвардейцы Томска и Анжеро-Судженских шахт.

Красногвардейские отряды Кузнецка, Гурьевска, Кольчугина, Кемерова также решили выйти на магистраль, соединиться с томичами и при необходимости взорвать железнодорожный мост через Томь у Юрги с тем, чтобы вывести магистраль из строя. 1 июня на станции Топки встретились 50 кузнецких красногвардейцев под командованием Михаила Филатенко, 200 красногвардейцев Кемеровского химзавода и рудника во главе с Николаем Ивановым и до 500 кольчугинских горняков во главе с Иваном Шильниковым и Иосифом Пихтом. Сюда же прибыл отряд рабочих Гурьевского завода. Был образован военно-революционный штаб в составе В. Лапина, Г. Микеладзе, М. Александрова и других. Штаб решил установить связь с отрядами томских красногвардейцев. Однако сделать это оказалось уже поздно.

Захватив станцию Юрга, белочехи двинулись в Кузбасс. Они не могли чувствовать себя спокойно, когда в их тылу, в прилегающем к магистрали крупном промышленном районе, власть оставалась в руках рабоче-крестьянских Советов.
Навстречу крупным, отлично вооруженным соединениям мятежников выступил из Топок объединенный красногвардейский отряд.

У станции Арлюк завязался горячий, но неравный бой. Противник поливал позиции красногвардейцев пулеметным огнем.
Красногвардейцы отвечали редкими выстрелами — не хватало патронов. Один за другим гибли бойцы. Пали под пулями руководители кольчугинских шахтеров Шильников и Пихт. Взорвав железнодорожный путь, красногвардейцы отошли к станции Топки.

Отсюда кольчугинские рабочие вернулись на свой рудник. А 5 июня 200 красногвардейцев во главе с коммунистом П. Ф. Суховым выступили на соединение с барнаульскими красногвардейцами.

Пройдя сотни километров по горной тайге, перевалив Салаирский кряж, отряд вышел к Барнаулу, где помог местным красногвардейцам подавить белогвардейский мятеж.

Но с севера, от Новониколаевска приближались значительные силы белоинтервентов.

П. Ф. Сyxoв был избран командиром объединенного красногвардейского отряда, насчитывавшего до двух тысяч бойцов. Красногвардейцы решили через Алтай и Монголию пробиться в Туркестан на соединение с Красной Армией. Через Кулундинские степи, отбиваясь от настигавших белогвардейцев, отряд П. Ф. Сухова дошел до Алтайских гор. Здесь, под селом Тюнгур, красногвардейцы были окружены белыми. Большинство красногвардейцев погибло в бою. Захваченных в плен белые расстреливали. Никто не просил пощады. Сухов перед смертью сказал: «Вы расстреляете меня, как расстреляли моих товарищей. Но вы, подлые убийцы, не можете расстрелять весь рабочий класс и уничтожить ту идею, за которую я умираю».
Героический поход отряда П. Ф. Сухова живет в памяти сибиряков. На месте гибели красногвардейцев воздвигнут памятник. Молодые следопыты совершают походы по маршруту отряда Сухова, восстанавливают новые подробности этой легендарной эпопеи.

Что касается кузнецких красногвардейцев, то от станции Топки они отступили к родному городу. Щегловские красногвардейцы, обезоружив охрану, 3 июня подожгли мост через реку Большую Камышенную. Железнодорожная ветка Топки — Кемерово была выведена из строя.

Тем временем в районе станции Тайга сосредоточились красногвардейцы из Томска, Анжерки, Судженки и отряд интернационалистов.

Вскоре пришло известие об эсеро-меньшевистском мятеже в Томске. Красногвардейцы-томичи, забрав пушки, двинулись подавлять мятеж в родном городе.

Красногвардейцы Анжерки и Судженки, оставив на станции Тайга часть своих сил, направили 300 бойцов под командованием А. Зуева и С. Лейбутина на помощь Мариинску, где надеялись соединиться с красноярцами. Но направленный к красноярцам связной анжеро-судженских шахтеров погиб в пути. Командование красногвардейских отрядов, действовавших к востоку от Мариинска, лишенное связи с центром, не зная о подходе подкрепления, считало вооруженное выступление контрреволюции каким-то недоразумением и завязало переговоры с мятежниками. Последние, стремясь выиграть время, согласились на перемирие. В то же время по проводам в Томск полетела телеграмма с просьбой экстренно выслать в Мариинск 300 пехотинцев, 60 кавалеристов, 2 орудия и 16 тысяч патронов.
12 июня в штаб Мариинского фронта приехала американская миссия. Она предложила продлить перемирие до 15 июня, обещая ликвидировать конфликт мерным путем. Как оказалось впоследствии, это была попытка продлить время, необходимое мятежникам, чтобы перебросить с Красноярского фронта новые силы. В это же время белогвардейцы и белочехи, взяв Новониколаевск, двинулись на броневиках к станции Тайга, и, смяв в районе Литвинова оборону красногвардейцев, оказались у Мариинска.

Красногвардейские отряды анжеро-судженских шахтеров попали под двойной удар врага. Взорвав путь, они отступили к железнодорожному мосту у разъезда Ацтибес. По обеим сторонам линии лежало непроходимое болото. Чтобы обезопасить себя, с тыла, красногвардейцы устроили крушение поезда, шедшего из Новониколаевска. Из Мариинска против них вышли бронепоезда. Заговорили пушки и пулеметы. Но красногвардейцы стояли насмерть. А когда кончились патроны, вырывались из кольца штыками и прикладами. Укрывшись в лесу, потопили в болоте пулеметы, динамит и оружие, которое не могли вынести на себе, и небольшими группами оторвались от противника.

16 июня, после истечения срока перемирия, возобновились бои и к востоку от Мариинска. Красногвардейцы, державшие оборону на левом берегу Кии, в ожесточенном бою потерпели поражение. Не выдержали удара мятежников и отряды у железнодорожного моста.

Начался зверский разгул белогвардейцев. Улицы и огороды Первой и Второй пристаней города были завалены трупами зарубленных рабочих. Взятых в плен 27 человек после пыток вывели к железной дороге, связали, облили керосином и заживо сожгли.

Мятежники форсировали Кию и зашли в тыл краснолвасрдейцам, оборонявшим Арчекас. Сюда была подтянута артиллерия. Красногвардейцы пытались прорваться через кольцо окружения, ко были прижаты к Кие. Красные бойцы с высокого берега бросались в реку, гибли, но не сдавались.

Красногвардейцы Кемерова, после отступления из района Юрга — Арлюк двинулись 4 июня на трех пароходах по Томи в Кузнецк. А 5 июня кулаки Кемерова и Щеглова хлебом-солью встретили белогвардейский части.

На юге Кузбасса — в Кузнецке — к тому времени сосредоточились несколько отрядов красногвардейцев. Сибирское временное правительство потребовало их разоружения. Но попытка кулацко-меньшевистского городского самоуправления выполнить эту директиву полупила решительный отпор. Телеграмма в Томск сообщала; «Красная гвардия в числе двухсот подчиняется уездному Совдепу. Сдать оружие впредь до прибытия реальных сил отказывается».

Но вскоре стало известно о падении Советской власти в Барнауле. Начались беспрерывные митинги красногвардейцев, обсуждавших вопрос о дальнейших действиях. Мнения раскололись. А. Г. Петраков и поддерживавшие его члены Кузнецкого Совета предложили уйти в Енисейскую тайгу к Минусинску и оттуда пробиться на соединение с частями Красной Армии, продолжавшими бои с мятежниками восточнее Красноярска.

Многие красногвардейцы из Кемерова, считаясь с фактом временной победы реакции и стремясь сохранить силы для последующей борьбы, решили возвратиться домой. Тем более, что имелось заверение администрации Кемеровского рудника и химзавода о том, что в случае добровольного возвращения они будут приняты на работу и не подвергнутся репрессиям.

Другая часть красногвардейцев и советских работников, не веривших заверениям эсеро-меньшевиков, хотела сохранить оружие, пробраться ближе к Кемерову для организации нелегальной работы и партизанской борьбы.

На митинги и споры ушло почти две недели, а затем красногвардейцы стали покидать город. Основная часть на пароходе поплыла в Кемерово.

У поселка Черный Этап, когда пароходы пристали к берегу, председатель Кузнецкого уездного Совета А. Г. Петраков, члены исполкома Юков, Зубов, Метелкин, Митяшин и другие были схвачены местными кулаками, зверски избиты и доставлены в Кузнецкую тюрьму.

В районе переката Бычье Горло пароходы были встречены огнем карательных, отрядов Латманизова и Альдмановича. Красно- гвардейцы пытались укрыться от пуль карателей на берегу, но и здесь попали в засаду.

19 июня штабс-капитан Альдманович хвастливо доносил в Томск, что «потери противника 65 убитых, 13 раненых. В плен взято 80. С нашей стороны потерь нет»

После диких издевательств каратели отправили пленных красногвардейцев в губернскую тюрьму. Рабочие Мирон Захаров, Федор Буйских, Дмитрий Степанов и многие другие были расстреляны.

Каковы же причины временной победы контрреволюции?

Мятеж произошел в период, когда Советы Сибири, в том числе и Кузбасса, только взяли влдсть в свои руки. Они еще не успели пустить глубокие корни, были слабыми и неокрепшими. В момент внезапного выступления белочехов значительные силы красногвардейцев Кузбасса и других районов Западной Сибири находились в Забайкалье, куда они направились весной 1918 года для борьбы с семеновскими бандами.

Спешно сформированным и плохо вооруженным отрядам красногвардейцев, разбросанным на большом пространстве и отрезанным от европейской дасти страны, пришлось вести тяжелые бои против кадровых воинских частей и белогвардейских отрядов, до зубов вооруженных пушками и пулеметами.

В тылу у красногвардейцев подняли голову кулаки, попы, торговцы, все те, кто до поры затаился и выжидал «лучших времен». Чехословацкий мятеж послужил сигналом для контрреволюции. Так, в селе Брюханове кулаки арестовали членов местного Совета. Кольчугинские шахтеры вместо того, чтобы бросить все силы под Арлюк, были вынуждены направить в село отряд для освобождения арестованных товарищей. В Кузнецке, который был тогда маленьким мещанским городом, после ухода красногвардейского отряда на фронт, местные торговцы и кулаки подняли мятеж, завязали перестрелку, в ходе которой убили члена Совета Талдыкина. Кулаки нападали на красногвардейцев, зверски расправлялись с ними.

В ходе мятежа, под влиянием эсеро-меньшевистской пропаганды, не оказал поддержки Советской власти середняк, составлявший в Сибири основную массу крестьянства. В. И. Ленин указывал, что крестьяне Сибири, в отличие, от крестьян центральных областей, не знали крепостного права и помещиков, не получили помещичьей земли. Революция на второй же день не принесла сибирскому крестьянству столько благ, сколько она принесла крестьянству центральных районов. Одновременно, в связи с тем, что в Сибири имелись наибольшие излишки продовольствия, в период голода Советская власть была вынуждена добиваться передачи этих излишков государству по твердым ценам.

На этой почве возникло недовольство середняка, проявившего колебания в период мятежа.

В столь сложной и тяжелой обстановке красногвардейцы, несмотря на беззаветный героизм, потерпели поражение. Многие погибли в боях, другие попали в плен и затем в 1918—1919 годах испытали все ужасы «эшелонов смерти», курсировавших от одной тюрьмы к другой.

Но в то же время самоотверженная борьба красногвардейских отрядов рабочих и крестьян Кузбасса, как и других районов Сибири, Урала и Поволжья, против интервентов сковала значительные силы мятежного чехословацкого корпуса и дала возможность Советской республике выиграть время для создания Восточного фронта.

Под охраной чехословацких штыков в Томске появился Западно-Сибирский эмиссариат Сибирского временного правительства. 1 июня 1918 года эсеро-меньшевистские «правители» Сибири выпустили декларацию, в которой заявили о принятии власти, создании новых органов управления и организации армии. Прикрывая свою белогвардейскую сущность, эсеро-меньшевистские демагоги распинались о демократическом строе, Учредительном собрании, объединении сил «революционной демократии», о благе народа и даже о предотвращении «вторжения в Сибирь с Востока иностранных войск».

На словах эсеры и меньшевики обещали демократию, на деле ликвидировали завоевания революции. Говорили о «свободе личности», а на деле тысячами арестовывали рабочих и крестьян. Осенью 1918 года в сибирских тюрьмах и эшелонах смерти томились около 75 тысяч человек. Временное сибирское правительство издало разъяснение о том, что увольнению подлежат все активные «сторонники большевизма». Воспользовавшись этим постановлением, предприниматели обрушились на рабочих.

Профсоюзные организации пытались первое время протестовать против произвола предпринимателей и обжаловать их действия перед Временным сибирским правительством. Но «правители» целиком поддерживали капиталистов.

29 мая контрреволюционеры заняли станцию Яшкино. В этот же день под арестом оказались председатель Совета М. Пахомов, секретарь профсоюзного комитета цементного завода Б. Васильев, члены завкома И. Лемешкин, А. Трушков, Ф. Томчик, А. Лошка- рев, рабочие завода Д. Чернов, Н. Тихонов, А. Тютюнников, И. Яворский, П. Смирнов и Т. Заболотнева. Областное бюро горнорабочих Западной Сибири обратилось в комиссариат Временного сибирского правительства с протестом по поводу этих беспричинных арестов. Однако аресты продолжались.

22 июня областное бюро союза горнорабочих Западной Сибири довело «до сведения Временного правительства, что аресты на Яшкинском заводе продолжаются в прежнем размере».

Массовые аресты рабочих производились по распоряжению коменданта на Кемеровском руднике. Многие были арестованы по указанию администрации рудника за участие в конфликтах на экономической почве. Военные власти открыто вмешивались в разрешение экономических конфликтов на стороне владельцев предприятий. Когда профсоюз горняков обратился с просьбой «отменить огульное увольнение рабочих комендантом Кемеровского рудника», министр труда Сибирского временного правительства недвусмысленно заявил: «Комендант был прав».

На словах провозглашалась свобода организаций. В действительности свободу получили лишь контрреволюционные организации. В то же время Советы были объявлены вне закона. В отношении профсоюзов эсеры и меньшевики придерживались тактики постепенного ограничения и сведения на нет их прав. Придравшись к какому-нибудь сфабрикованному поводу, правительство не останавливалось перед закрытием профсоюзов. Так, в июле начальник гарнизона просто-напросто разогнал главный дорожный комитет профсоюза, объединявший рабочих Кольчугинской железнодорожной ветки.

На словах эсеры и меньшевики объявили свободу торговли. В действительности это была свобода спекуляции и наживы за счет трудового народа. К концу 1918 года цена на хлеб поднялась в пять раз, картофель — в девять, молоко — в семь раз. Если в июле 1918 года шахтер в Кемерове получал четыре пятых официального прожиточного минимума, то в сентябре — две трети, а в ноябре лишь одну треть.

После контрреволюционного переворота на предприятиях стали быстро возрождаться старые порядки. Был ликвидирован рабочий контроль над производством, отменен закон о восьмичасовом рабочем дне. 28 июня Временное сибирское правительство издало закон о денационализации промышленности, согласно которому предприятия возвращались их бывшим владельцам-капиталистам. В правительственной инструкции подчеркивалось, что предприятия управляются единолично и вмешательство рабочих в управление недопустимо.

Были запрещены забастовки. Вначале запрещалось покидать работу без разрешения администрации — за это следовал арест до трех месяцев и штраф до трех тысяч рублей, а 14 июля последовало постановление о порядке объявления военного положения в районе забастовок и расстрелах за забастовку по приговору военно-полевого суда. Для разработки и осуществления антирабочей политики Временное сибирское правительство создало специальное министерство труда, поставив во главе его меньшевика Шумиловского. И меньшевик Шумиловский старался! В записке, излагавшей основы социальной политики, он писал, что министерство действует, отвлекаясь от минутных выгод отдельных групп рабочих, относится отрицательно к «многочисленным и непродуманным поборам с буржуазии, которые во времена Советской власти были так заманчивы для пролетариата». Действуя в этом направлении правительство отменило некоторые денежные повинности предпринимателей (взносы на рабочий контроль), уменьшило и взносы в больничную кассу. Министерство труда не допускало возрождения классовых организаций вроде Советов. Ставилась задача «свести рабочее движение в определенное русло».

Под крылышком белогвардейской военщины администрация всячески преследовала рабочих. На Кемеровском и Кольчугинском рудниках предприниматели изменили условия найма, ввели плату за квартиры, хотя по договору прожиточный минимум был установлен с учетом предоставления администрацией бесплатных квартир. Обмеры, обсчеты, штрафы стали обычным явлением.

С 1 ноября администрация Копикуза ввела на Кемеровской руднике новые расценки, которые по некоторым статьям были на 30 процентов ниже прежних. Всякие жалобы и требования улучшить условия работы рассматривались как большевистская пропаганда. Администрация нагло отвечала рабочим: «Это вам не большевики, которые с вами нянчились». Рабочих, подавших жалобу, увольняли с работы, а семьи выбрасывали на улицу.

Эсеро-меньшевистское Сибирское правительство, развернув наступление на завоевания рабочих и крестьян, достигнутые в период Октябрьской социалистической революции, не останавливалось перед ликвидацией элементарных буржуазно-демократических свобод. Начав борьбу с Советами и большевиками, эсеро-меньшевистское правительство сделало шаг назад и от завоеваний Февральской буржуазно-демократической революции в России, практически восстановив режим худших времен царизма.

Характеризуя положение рабочих, представитель областного союза горнорабочих 2 октября 1918 года говорил: «Рабочие угольных копей Западной Сибири в настоящее время лишены права стачек и в отношении договора о найме поставлены в положение не свободных людей, работающих или не работающих по своему личному усмотрению, а крепостных рабов, обязанных исполнять известную работу, независимо от своего желания. Сдельные расценки фактически везде уже понижены, особенно резко на предприятиях, принадлежащих Кузнецкому акционерному каменноугольному и металлургическому обществу, которое в деле прижима рабочих побивает рекорд».

В августе, в связи с денационализацией, была проведена ликвидация двух медных и четырех золотодобывающих рудников, фактически ставшая скрытым локаутом со стороны предпринимателей, которые хотели избавиться от организованных рабочих и заодно ликвидировать существующие на рудниках профессиональные союзы.

Ликвидация сопровождалась вопиющим попранием прав рабочих. Так, с каждого рабочего Иоанновского и Aндреевского рудников при расчете было удержано по 500 рублей, так как уполномоченный министерства торговли и промышленности нашел, что утвержденные Красноярским совнархозом тарифные ставки, согласно которым выдавалось рабочим жалованье в течение зимы и лета, были чересчур высокими.