К содержанию книги «История Кузбасса» под общей редакцией А.П. Окладникова.
Рабочие кадры для заводов и рудников набирались путем крепостнического принуждения. Государственных крестьян Западной Сибири тысячами приписывали к кабинетским заводам. Так, 22 июля 1759 года вышел сенатский указ о приписке к Колыванским заводам всех еще не приписанных крестьян Томского и Кузнецкого уездов.
По данным канцелярии Колыванского горного начальства, уже в 1757 году при одном Сосновском округе числилось 430 ревизских душ приписных крестьян.
Третья ревизия 1763 года показала, что в г. Кузнецке и Бачатском селе с его округой было 5280 разночинцев и приписных крестьян. По четвертой ревизии 1783 года в Кузнецком уезде числилось уже 10 287 приписных крестьян, т. е. вдвое больше. Пятая ревизия 1796 года дала 12 136 приписных, 72 неприписных и 503 экономических крестьян. К заводам приписали также 21 кузнецкого мещанина.
Следовательно, подавляющее большинство кузнецких крестьян было приписано к царским заводам. Ревизиями учитывалось только мужское население, поэтому общая численность крестьянского населения примерно вдвое превышала данные ревизий.
На заводах отрабатывали подушный оклад и разночинцы, люди, отозвавшиеся от своего сословия, но не приписанные к другому: отставные солдаты, отпущенные на волю дворовые. В Сибири разночинцами назывались также государственные крестьяне, не пахавшие государеву пашню. Кабинет стал использовать разночинцев и горожан — цеховых, посадских, мещан на заводских работах, что вообще не практиковалось в России.
Приписные крестьяне и разночинцы должны были отрабатывать на рудниках и заводах подушную подать: выполнять такой объем работы, оплата которой равнялась бы сумме подушной подати. Оплата производилась по так называемому плакату, расценки которого были значительно меньше заработной платы вольнонаемных рабочих. По манифесту 21 мая 1779 года приписные крестьяне получали летом десять копеек, зимой — восемь копеек в день. Тем, кто перевозил на собственных лошадях руду, уголь и другие грузы, плакатная плата повышалась до 20 копеек летом и до 12 — зимой. Существовали высокие нормы выработки. Например, дроворубу полагалось вырубить семь девятых сажени дров за день. За перевозку 20 пудов груза на 30 верст начислялась поденная плата, а свыше добавлялось по деньге — полкопейки — с версты. Подушная Подать с ревизской души равнялась в 1770—1780 годах 1 рублю 70 копейкам. Формально по приведенным выше расценкам пешему работнику можно было отработать подушную подать летом за 17 дней, зимой за 21 день, а конному работнику летом за восемь с половиной, зимой же — за 14 дней.
Но, во-первых, каждый работоспособный мужчина отрабатывал подать не только за себя, но и за бывших в семье малолетних, инвалидов, стариков, которые не освобождались от повинностей.
Во-вторых, далеко не всегда удавалось выполнить нормы выработки, установленные кабинетским начальством.
В-третьих, жители дальних деревень тратили многие дни, чтобы добраться до места работы, а по окончании ее вернуться домой, крестьяне, располагавшие средствами, нанимали за себя людей отрабатывать заводские повинности, причем платили им значительно больше плакатных ставок. Так, в 1795 году на Салаир явилось 308 крестьян из дальних волостей, которые должны были отработать за себя и по найму, всего за 1200 душ.
В 1778 году на работы при Томском заводе было наряжено 1766 крестьян, которые добывали и перевозили железную руду, глину, рубили дрова, выжигали и доставляли на завод древесный уголь, поставляли на завод деготь, липовую мочалу, лыко.
По манифесту 21 мая 1779 года, приписные крестьяне освобождались непосредственно от добычи руды; работы в заводских цехах и жжения древесного угля. Но за то им увеличивали объем гужевых перевозок. В начале 1790-х годов на возку салаирских руд наряжалось: на Барнаульский завод — 4124 крестьянина, на Павловский — 1784, на Сузунский — 4616, на Гавриловский — 295. На плечи приписных крестьян легла еще одна, не предусмотренная законами повинность: принудительная поставка на заводы и рудники муки, крупы и овса по ценам, ниже рыночных. Таким образом, кабинет сохранял за счет крестьян крайне низкие ставки заработной платы мастеровых.
Для обслуживания заводов и рудников, помимо приписных крестьян, требовались кадровые рабочие. С этой целью императрицей Елизаветой Петровной была произвольно использована общегосударственная рекрутская повинность. По указу 12 января 1761 года рекруты, набиравшиеся из приписных крестьян, стали вместо армии отправляться на кабинетские заводы и рудники.
Служба кабинетских мастеровых, в отличие от солдатской, не ограничивалась никакими сроками, они освобождались от службы лишь в глубокой старости или когда становились полными инвалидами. Люди, сохранившие хотя бы частичную работоспособность, использовались на подсобных работах. Сыновья мастеровых также становились горными и заводскими рабочими. Уже с семи — десяти лет мальчиков привлекали к разбору руд и другим работам.
После издания манифеста 1779 года, освободившего приписных крестьян от жжения древесного угля, появился новый разряд мастеровых — урочники, которые выжигали уголь, перевозили грузы и выполняли другие работы. Урочники, как и остальные мастеровые, набирались из рекрутов, но не переводились в заводские поселки, а оставались в деревнях, и, отработав положенный урок, занимались своим хозяйством.
Мастеровые, за исключением урочников, насильственно отрывались от сельского хозяйства. Как известно, экспроприация мелких производителей составляла основу первоначального накопления капитала. Формирование кадров мастеровых на кабинетских заводах и рудниках было связано с происходившим в стране процессом первоначального накопления капитала, хотя и проходило в условиях крепостничества.
Кабинетские мастеровые были предпролетариатем, представляли общественную группу, объединенную феодальной зависимостью от царской фамилии. Они подвергались феодальной эксплуатации, преимущественно в форме отработочной ренты-барщины. Урочники, имевшие собственное хозяйство, посевы, рабочий скот, частично отбывали барщину, перевозя на своих лошадях заводские грузы, частично были обложены натуральным оброком, поставляя на заводы древесный уголь, деготь, смолу, камень, кирпич и другие материалы. Положение остальных кабинетских мастеровых приближалось к положению дворовых или крестьян, переведенных на месячину.
Ценные сведения о составе и положении подневольных мастеровых дают их формуляры, хранящиеся в Кемеровском областном архиве. По формулярам 1795 года среди 844 рабочих Салаирского рудника было 56% крестьянских сыновей — рекрутов и 29% сыновей мастеровых. Следовательно, кадры горняков пополнялись преимущественно за счет рекрутов из приписных крестьян.
Мастеровые влачили нищенское существование, многие даже не имели возможности завести семью. Число детей в рабочих семьях было невелико из-за высокой смертности. В 1795 году на Салаир- ских рудниках холостяки составляли 47% рабочих, а среднее число детей в рабочих семьях составляло всего 1,7 человека. Здесь широко использовался детский труд. Мальчики и подростки 7—15 лет составляли 9% всех рабочих, молодеж в 16—24 года и люди среднего возраста — 85, работники старше 45 лет — лишь 6% общего числа. Следует заметить, что среди пожилых рабочих было до трети инвалидов.
Беспощадная эксплуатация приводила к тому, что к 35 годам подавляющее большинство мастеровых было уже не в силах выполнять тяжелые подземные работы. Крестьянские сыновья — рекруты приходили на рудник взрослыми людьми и, соответственно, позже выходили из строя. Среди них прослойка работающих старше 35 лет достигала 24 процентов.
Крайне низким был культурно-технический уровень мастеровых.. Среди 844 подневольных работников Салаирских рудников в 1795 году грамоту знали всего 10 человек[ref]ГАКО, ф. 6, оп. 3. д. 171. Обработка формуляров выполнена на электронной- ЯЫчислительной машине в Институте математики Сибирского отделения АН СССР под руководством В. А. Устинова.[/ref].
Не материальная заинтересованность, а внеэкономическое принуждение вынуждало мастеровых работать на царских рудниках и заводах. Нарядчики, мастера, уставщики, надзиравшие за работой, не расставались с палкой. В инструкции 1770 года для строящегося Томского завода младшим служащим прямо предлагалось «за работой смотреть, и, где усмотрят леность, таковых наказывать палкою». К кабинетским предприятиям полностью применимы слова В. И. Ленина: «Крепостническая организация общественного труда держалась на дисциплине палки»[ref]В. И. Ленин. Великий почин. Полное собрание сочинений, т:- 39, стр. 13.[/ref].
